на
того папу и дядю, к которому юные  Бариновы  привыкли.  Отпустив  поросюшек,
которые с визгом бросились  носиться  по  спортплощадке,  я  ощупал  рожу  и
обнаружил, что борода, которую столь  усердно  и  качественно  приклеил  мне
Соломонович, начисто исчезла. Осталась только отросшая за день щетина, но  -
родная. Усы и парик пропали тоже. Это было  очень  странно  и  непонятно.  Я
поглядел на руки. Перстни были на месте.
   Неужели мне все это не приснилось? Если бы мне еще месяц  назад  сказали,
что возможно выйти из наглухо запертой комнаты сквозь щель в два  миллиметра
шириной, и не просто выйти, а  перенестись  неведомым  образом  за  полсотни
километров, я посчитал бы утверждающего сие фантазером и предложил  написать
фантастический роман. Даже после того, как при разархивации памяти  капитана
О'Брайена я почти воочию пережил его перемещение  из  Бразилии  в  Ирландию,
меня не покидала мысль, что все это - игра моего мозга, где хранилось немало
всякой ерунды,  реальных,  постановочных,  воображаемых  картин  и  образов,
почерпнутых из жизни,  а  также  из  кино-,  теле-  и  видеофильмов.  Может,
случайно все выстроилось в какой-то сюжет, может,  Чудо-юдо  отрежиссировал,
но на самом деле ничего не было.
   Теперь я убедился - это БЫЛО. Как, по каким законам и по  какому  щучьему
велению все это происходило - не моего ума дело. Это пусть Сергей  Сергеевич
с Хавроньей Премудрой и  ее  любезной  сестрицей  разбираются.  Но  мне  уже
никаких доказательств не надо. Я и так знаю, что  перстни  могут  перекинуть
меня хоть прямо в Штаты к старому  дружку  Дику  Брауну  и  его  благоверной
Марселочке.
   В Штаты мне, конечно, было не к спеху. А вот Чудо-юдо поискать следовало.
   - Николай! - позвал я. - Дедушка дома?
   - Дома, - на бегу отозвалась вместо Кольки Катька.  Я  подобрал  сумку  и
отправился в дом.
   У моего подъезда стоял "Чероки" с  Лосенком,  как  видно,  пребывавшем  в
ожидании приказа ехать за мной к Соломоновичу.
   - Привет, Юрик! - сказал я Лосенку, который был погружен в полудрему.
   - Вот те на, - Лосенок сдвинул  на  затылок  свою  бейсбольную  кепку,  -
интересное кино!  Его,  понимаешь,  обыскались,  а  он,  оказывается,  пешим
туризмом занялся. Ну, нагорит тебе от бати!
   - Раньше надо было воспитывать, - сказал я. - Дома он?
   - На телефоне висит, - сообщил Лосенок. - Соломоныча  напугал,  будто  он
виноват. А ты, как я понял, не заходя к нему приперся.
   - Пойду клистир получать, - сказал я с притворной грустью.
   Хрюшка была у себя. Она даже успела промакнуть слезы и сопли, чтобы я был
убежден в ее полном веселье и даже  легком  разочаровании  по  поводу  столь
раннего визита супруга.
   - Ну что ж ты так мало погулял? - спросило мое милое чудовище.
   - Скучно стало, - скорчил я рожу. - Бабы сегодня попадались исключительно
жирные, и на морду - вылитая Хавронья... Хрю-хрю!
   - Волчище! - Ленка хотела сказать какую-нибудь  пакость  развлекательного
свойства, но тут уперлась взглядом в перстни и попримолкла.
   - Достал?
   - Ага, - ответил я, - сегодня как раз  завоз  был.  Три  часа  в  очереди
стоять пришлось, пока добрался. А сзади орут: "По одному в одни  руки,  чего
этот сразу пару берет!" Чуть не убили, честное пионерское!
   Ленка выслушала это все без улыбки. Она приглядывалась к моей физиономии,
разыскивая новые отметины. Похоже, она была сильно удивлена, что таковых  не
обнаружилось.
   - Пошли к отцу, - приказала она так, как приказывали мне некогда  Соледад
или Киска.
   Чудо-юдо, едва я вошел, уже открыл рот для  гневной  тирады,  но  тут  же
закрыл его и расплылся в улыбке: на  кулаках,  которые  я  выставил  вперед,
сверкали перстни с минусами.
   - Елена! - он аж взвыл от восторга. - Ты видела?
   - Видела, - кивнула Хрюшка, не проявляя энтузиазма. - Но я - против.
   - Чего "против"? - не шибко врубившись, спросил я. - Это те  самые.  Тени
не отбрасывают...
   И, усевшись в  кожаное  кресло,  я  пересказал  публике  краткую  историю
поездки с Салливэном к экстрасенсу Белогорскому.  Чудо-юдо  тут  же  включил
диктофон и записал все мои россказни до последнего слова. Когда я дополз  до
своего перелета  через  пространство,  то  увидел,  что  глаза  Чудо-юда  аж
сверкают и он явно одержим какой-то суперидеей.
   - Фантастика! - восхищенно взревел он, узнав, каким образом я добрался  в
родную зазаборную деревню.  -  Если  не  врешь,  конечно.  Это  нуждается  в
подтверждении и перепроверке. Ты пойми меня  правильно,  Димуля.  Мне  очень
хотелось бы, чтоб ты был прав, но еще раз напомню, что все могло быть совсем
не так.
   - Как "не так"? - опешил я.
   - Например, Белогорский мог, при определенных условиях, стереть у тебя из
памяти реальную картину событий и заменить ее какой-то липовой, например,  с
имитацией собственной смерти, с запиранием в комнате, с прохождением  сквозь
стену...
   - Но как он меня сюда забросил, в таком случае? - не  поверил  я.  -  Тут
ведь не проходной двор, извините. Через наш забор и проходные так просто  не
проберешься, да и к нам на участок  не  въедешь  без  спросу.  Вертолет  над
проселком не пролетал, парашюта при мне не нашлось, да и ребятишки, наверно,
заметили бы, если что...
   - Какой ты, все-таки, наивный, Димочка! - посетовал отец.  -  Точнее,  ты
просто не представляешь себе,  какие  невероятные  возможности  дает  умелое
воздействие на  психику  людей.  Если  Белогорский,  как  ты  говоришь,  был
шарлатаном и халтурщиком, который даже обыкновенным гипнозом не  владел,  то
все, что ты говоришь, может быть правдой. Но  если  он  на  самом  деле  был
экстрасенсом, что очень даже не исключено, то  он  мог  совершенно  спокойно
привезти тебя сюда и никто бы этого НЕ ЗАМЕТИЛ!
   - Так, - хмыкнул я, - Вадимка-Невидимка!
   - Не смейся, паяц, над разбитой любовью! - строго сказала Ленка. - Сергей
Сергеевич прав. Представь себе, что этот тип в самом начале сеанса  отключил
тебя начисто и заставил видеть то, что ему хотелось.  С  тебя  содрали  твою
бороду, усы и парик, чтобы посмотреть, кто же ты в  действительности.  Очень
может  быть,  что  у  мистера  Салливэна  есть   друзья,   которые   заранее
предупредили его о том, что Коротков-Баринов собой представляет. После этого
тебя запихнули в автомобиль, провезли полста  верст  от  ихнего  поселка  до
нашего, а затем затащили к нам во двор.
   - Ну да, - не поверил я,  -  и  охранники  наши,  разгильдяи  мамины,  их
пропустили. Через внешний забор, потом через наш... Фигня!
   - Вовсе нет, Димуля, - покачал головой Чудо-юдо, - охрана  их  пропустила
не от разгильдяйства, а от того, что их не видела. Запомни раз  и  навсегда:
человек видит не глазами, а мозгом. Глаза только воспринимают световые волны
и через сетчатку преобразуют их  в  нервные  импульсы.  Точь-в-точь,  как  в
телекамере. И где-то внутри твоей глупой башки, в затылочной области  мозга,
у тебя стоит "телевизор", через который ты и воспринимаешь  окружающий  мир.
Теперь представь себе, что кто-то очень ловкий настроился  на  волну  твоего
"телеприемника" и  забил  реальную  картинку  либо  помехами,  либо  липовым
изображением. Тебе кажется, что ты смотришь прямую  трансляцию,  а  на  деле
тебе крутят видеозапись, понял? Вот и охранники  могли  видеть  не  то,  как
товарищ Белогорский доставлял тебя к нам,  а  порхание  каких-нибудь  птичек
через наш забор.
   До меня дошло. Хавронья Премудрая  вместе  с  Чудо-юдом  смешали  меня  с
дерьмом. Выходило, что чертов Белогорский меня попросту выпотрошил, вывернул
наизнанку мою память, разоблачил меня как агента Чудо-юда и,  чтобы  усилить
впечатление, привез прямо к родительскому порогу: "Получите и распишитесь за
вашего дурачка..." Стоп! А перстеньки?
   - Ну ладно, - сказал я, - но ведь перстни-то я вам привез?  Тени-то  нет,
это они!
   - Вот это и надо будет проверить, - сказал отец, - а потому нам  придется
рискнуть и поставить эксперимент...
   - Господи, - вздохнула Ленка вполне серьезно, - какого же  мы  джинна  из
бутылки выпускаем!
   - Пока мы никого и никуда не выпускаем, Елена Ивановна! - помрачнел отец.
- И будьте добры держать ваши страхи при себе. Никаких  аргументов,  имеющих
научное значение, я от вас не услышал. А лекций об  ответственности  ученого
за результаты своих исследований я наслушался достаточно еще тогда, когда вы
все под стол пешком ходили.
   - Сергей Сергеевич, - строго официально и очень серьезно сказала  Хрюшка,
- я еще раз говорю, что вы ошибаетесь.
   Ваша  посылка   о   природе   процесса   взаимодействия   астрального   и
материального очень спорна.
   Поднялся базар, в котором я чувствовал себя третьим лишним  из-за  навала
всяких  супернаучных   фенечек,   которыми   обменивались   главарь   Центра
трансцендентных методов обучения со своей научной сотрудницей. В кресле было
очень уютно, а научное жужжание меня  как-то  несильно  беспокоило  и  даже,
наоборот, весьма успокаивало. В результате я  задремал  и  проснулся  где-то
через час-полтора, когда Ленка вытянула меня из кресла и повела дрыхнуть  на
мое штатное место.
   - Ну, и до чего вы там доспорили? - спросил я, позевывая.
   - Разве вас, ослов, переспоришь?! -  с  досадой  заявила  Ленка.  -  Твой
умница-папочка  решил  повторить   то,   что   проделала   согласно   твоему
предположению одна твоя давняя подружка.
   - Какая?
   - Киска! Не забыл еще такую девушку?
   Меня что-то тряхнуло, может быть, РНС. Спросонья я это не понял, но после
того, как тряхнуло, сонливость пропала.
   - А он не боится, что нас куда-нибудь выбросит? - спросил я встревоженно.
   - Не беспокойся. Он собирается его проделать не  здесь,  а  на  одном  из
старых военных полигонов.
   Я начал вспоминать дела давно минувших дней... Киска соединила в  "особую
цепь" белую, желтую и черную женщин, хотя эта информация  пришла  ко  мне  в
башку по таинственному каналу РНС в форме рассказа нового Дика Брауна.
   - Погоди, - сказал я, - но ведь для  этого  нужно  состыковать  перстнями
белую, азиатку и негритянку...
   - Правильно, - кивнула Ленка. - Для чего Чудо-юдо притащил сюда вьетнамку
и сомалийку? Думаешь, только ради экзотики? Он давно мечтает это  проделать.
Но в течение нескольких лет он мучился, заставляя своих знакомых металлургов
подбирать сплавы  для  перстеньков,  и,  как  выяснилось,  зря,  потому  что
перстеньки нематериальны и лишь заставляют нас воспринимать  себя  таковыми.
Еще раз к вопросу о том, как ты мог попасть сюда от Белогорского...
   - Ты меня заколебала, матушка! -  проворчал  я.  -  На  хрена,  скажи  на
милость,  этому  самому  экстрасенсу  так  вот  запросто  отдавать  нам  эти
перстеньки? Даже если они всего лишь наваждение?
   - Хорошее слово! - похвалила Ленка. - Очень точное в данном  случае.  Они
именно наваждение, а наваждение подарить нельзя, его можно  только  наслать,
напустить, понял? И кстати сказать, надо  бы  помнить,  что  наиболее  часто
употребляемый эпитет  к  этому  слову  -  "дьявольское".  Кстати,  и  в  том
послании, которое ты вроде бы получил от  Брауна,  враг  рода  человеческого
поминается...
   Как раз в это время мы пришли в спальню, и Ленка заперла дверь.
   - Стоп, гнусный Волчище! Больше никаких трепов на производственные темы.
   - Лягушек толочь будем? - вздохнул я так, будто мне предстояло разгрузить
пять тонн угля.
   - Будем. "Толкушку" принес?
   - Была где-то. Под кроватью нет, случайно?
   - Сейчас посмотрю.
   Ленка влезла на кровать, встала на колени  и  заглянула  вниз,  будто  бы
разыскивая "толкушку" на полу. При  этом  халат  у  нее  поднялся,  сполз  к
пояснице, и на меня уставилась аппетитная попа, упакованная в узкие,  не  по
калибру, трусики.
   - А я нашел "толкушку"! - сообщил я. - Никуда она не делась! Вот она!
   Ну что мы, старые, что ли?  Небось  пока  маленькие  были,  у  нас  таких
игрушек не было...
   - Хавронья! Я тебя съем! Амм!
   - А я тебя раньше сжую...
   Бесились-бесились, растолкли с писком и визгом штук пять лягушек, а когда
распаренная  Хрюшка  все  же  загрызла  Волчищу,  я  вдруг   позволил   себе
поинтересоваться:
   - А можно, Хрюшечка, еще чуть-чуть о работе покалякать?
   - Можно. Я от этого лучше засыпаю. Что вы хотели узнать, мистер Волчара?
   - Во-первых, как наш папочка намерен соединять этих девиц перстеньками, а
во-вторых, как  он  надеется  узнать,  что  получилось  в  результате,  если
девушки, скажем, исчезнут вообще и перстеньки с собой унесут?
   - Ну, соединить их просто. И у сомалийки Зейнаб, и  у  вьетнамки  Винь  в
голове  есть  управляющие  платы.  Они  сами  возьмутся  за  руки,  соединят
перстеньки и так далее. А вот что Сергей Сергеевич будет  делать,  если  все
это пойдет не по сценарию, - не знаю.
   - Выходит, он точно не знает, что из этого получится?
   - Вообще-то, - зевнула Ленка, - в теории все подготовлено. На основе  тех
данных, которые он выудил у тебя из головы, то есть послания "Хэппи-энд  для
Брауна", он разобрался в принципах построения модели астрально-материального
взаимодействия,  придуманной  ныне  покойным  Милтоном  Роджерсом  из  НАСА.
Поскольку РНС передала тебе в башку  несколько  компьютерных  картинок,  где
Роджерс   проанализировал   отклонения   траектории   "мертвого"   спутника,
спирально-кольцевые образования в магнитосфере  Земли,  курс  "Боинга",  где
летели твои друзья, наш папочка счел необходимым еще  раз  все  проверить  с
точки   зрения   собственных   представлений.   Поскольку   Роджерс   только
предполагал, что существуют элементарные частицы разума, а Сергей  Сергеевич
и ваши покорные подстилки, то есть  мы  с  Зинаидой,  уже  достаточно  четко
знаем, что они существуют. Более того, существует особая среда,  которую  мы
называем Астралом, которая вовсе не равнозначна понятию "Космос", как думают
малограмотные люди, и не Бог, как полагают религиозные.
   - А что же?
   - По Чудо-юде Астрал -  это  производное  от  Материи,  но  не  от  всего
Космоса, а только от живой. Нечто  близкое  тому,  что  академик  Вернадский
называл "ноосферой" - сферой разума. Но Владимир Иванович как бы локализовал
эту ноосферу Землей, а твой папочка счел, что Астрал так же бесконечен,  как
и Космос. Уловил, тупое, серое животное?
   - Не очень.
   - Тогда положи ручку вот сюда, подставь свое волчье ухо поближе, и я буду
тебе дальше рассказывать.  Может,  заснешь  и  не  будешь  мне  надоедать  с
расспросами. А если я засну, ты меня не буди, ладно? А то  заставлю  лягушек
толочь, вот!
   - А я "толкушку" спрячу, и ты ее не найдешь.  Вя-я!  -  я  показал  Ленке
язык.
   - Найду и отберу, - пригрозила Хавронья. - Ладно!  Будешь  лекцию  дальше
слушать или на лягушек настраиваться?
   - Не-не! - испугался я. - Лучше лекция!
   - Хорошо. Только я тебе велела лапу не на обе титечки класть, а только на
левую. Дышать-то мне надо все-таки. Вот так и держи. На чем мы остановились?
   - На том, что Астрал так же бесконечен, как и Космос.
   - Точно! И еще - вечен. Во всяком случае, так Чудо-юдо полагает. И Космос
вечен якобы, хотя ты,  наверно,  слышал  о  теории  первотолчка,  когда  все
галактики стали разлетаться от некоего Центра, где несколько миллиардов  лет
назад что-то шандарахнуло.
   - Вообще-то слышал. Говорят, это и был Акт Творения.
   - Может, и был, только у Чудо-юда на этот счет иное мнение.  Он  считает,
что в естественных условиях идет только прямой процесс -  Материя  порождает
Астрал. Материя - саморазвивающаяся вечная субстанция, она, как и  положено,
первична, а Астрал - вторичен.
   - Я помню, в школе проходили. Только насчет  Астрала  не  слышал.  У  нас
тогда слово "дух" употребляли.
   -  В  принципе,  я  тоже  не  знаю,  зачем  Сергей  Сергеевич  от  старой
терминологии отказался. Какая разница, как и что  называть,  если  под  этим
одно и то же подразумевается? Вернадский,  конечно,  говорил,  что  "дух"  -
категория  слишком  уж  религиозно-мистическая,  агностическая.   В   смысле
непознаваемая. А Чудо-юдо считает, что все познаваемо и нигде тебе никто  не
скажет: "Притормозите, гражданин, дальше проезд  запрещен".  У  меня  насчет
этого кое-какие сомнения есть, но сейчас это неважно. Важно  другое:  Сергей
Сергеевич    уверовал    в    то,    что    нашел    способ     осуществлять
материально-астральное взаимодействие и даже - что мне особенно  сомнительно
- управлять этим процессом при помощи  магнитных  полей,  электростатических
зарядов, преобразователей биоэнергии, волновых генераторов... Все это  -  на
мой взгляд, машины очень грубые. Пока нам с их помощью  удавалось  не  очень
многое. Ну, например, посмотреть, что в дурной башке  у  Димочки  Волчарочки
или у этой дикой женщины Танечки, которым неизвестные доброжелатели закачали
в  мозги  по  капле  коллоидного  раствора,  превратившееся  в   управляемую
микросхему.
   - Это ты, Хрюша, уж очень отвлеклась. То, что в  моих  мозгах  уже  масса
народу покопалась и понасажала туда всякой фигни, я давно знаю.  Но  вот  на
хрена отцу нужно устраивать это шоу с перстеньками - не  пойму,  хоть  убей.
Между прочим, я из-за этих перстеньков несколько раз в крупные  неприятности
влетал.
   - А теперь твоему папочке захотелось еще более крупных, - хмыкнула Ленка.
- Он, конечно, великий ученый, это я безо всякой лести так  считаю.  Но  ему
очень  скучно  заниматься  будничными   делами:   набирать   статистику   по
экспериментам  с  уже  известными   в   принципе   результатами,   проводить
корреляции,  выводя  более-менее  точную  закономерность  в  ходе  какого-то
процесса, выяснить, почему  на  каком-то  графике  из  прекрасно  выглядящей
кривой вдруг "вывалилась"  одна  точка,  другая  "улетела".  Ему  главное  -
принципиальный  качественный  результат:  есть-нет,   плюс-минус,   пошло-не
пошло... Он все время лезет дальше, вглубь, вперед, вверх,  постоянно  хочет
прорыва куда-то. У него все время идеи, идеи, идеи... А мы с Зинкой  -  дуры
деревенские,  нам  надо  пахать,  мучить   всю   эту   статистику-пипистику,
добираться  до  всяких  тонкостей,  которые  он  считает  несущественными  и
малозначительными. Он ухватывается только за что-то главное. Посмотрит  наши
с Зинулей талмуды и выдернет оттуда только то, что имеет, по его  разумению,
принципиальное значение. Потом - р-раз! - очередной прорывной эксперимент по
принципу: "Да-да-нет-да". А нам оставляет  разбираться,  отчего  получилось:
"Нет-нет-да-нет".
   - Значит, и  Зейнабке,  и  Винюшке  папочка  вклеил  микросхемы,  так?  -
переспросил я еще раз.
   - Именно.
   - А третьей, белой, кто будет?
   - Кармела... - ответила Ленка без особого энтузиазма. - Но очень мне  все
это не нравится.
   - Почему?
   - Потому что я бы не стала включать в ocoбую цепь элемент, который не  мы
изготовляли.
   - Не понял...
   -  Понимаешь,  у  сомалийки  и  вьетнамки  в  голове   наши,   совершенно
предсказуемые в работе микросхемы. Мы их сами разработали и сами ввели,  как
говорится, в эксплуатацию. Тут  я  могу  точно  предсказать,  как  они  себя
поведут в той или иной ситуации, когда могут сгореть,  какой  выход  энергии
могут обеспечить, по каким силовым линиям она пойдет.  Потому  что  там,  на
полигоне,  нам  нужно  будет  определить  только  одно:   действительно   ли
перстеньки могут создать  астрально-материальный  вихрь,  дать  этому  вихрю
покрутиться максимум несколько секунд и  тут  же  заглушить  его  магнитными
полями. Если мы не хотим оказаться там, куда вышвырнуло "Боинг"  по  милости
Киски. И это "там"  может  оказаться  очень  далеко,  не  то  что  в  другой
планетной системе, галактике или еще где-либо в материальном мире, а  вообще
в Астрале. Мы не знаем, что из этого выйдет.
   - "Товарищи ученые, доценты с кандидатами..."  -  пропел  я.  -  Все  это
здорово, конечно, Елена Ивановна, но мне лично на вашем месте  хоть  чуточку
захотелось бы подумать: "А не плохо ли, с моральной точки зрения, взять  вот
так, без спросу, трех в принципе