высших орденов, учрежденный королем
Георгом I) и орден Подвязки (учрежден Эдуардом III).
   13 "Порядок и дисциплина" (нем.).
   14 Приказ есть приказ (нем.).



   Леонид Влодавец
   Адская рулетка (Black Box 4)

   OCR formatted by Ksu Datch

   Часть первая. ЭХ, ЗАЛЕТНЫЕ!

   МЕРЗНИ, МЕРЗНИ, ВОЛЧИЙ ХВОСТ!
   Пи-пи! - ух ты, ну и  крысяра  пробежала!  Серая,  скользкая,  с  хвостом
сантиметров на тридцать. Всего в метре от меня  проскочила,  гадина!  Обдала
помоечной вонью, простучала коготками по сырой доске, плавающей в грязюке, и
усвистала  куда-то  в  темный  угол  из  полосы   тусклого   серого   света,
проникающего в подпол через отдушину в фундаменте.  А  ведь  еще  не  вечер,
простите за пошлость. Что ж тут ночью-то будет? Если эта лысохвостая сообщит
подружкам о результатах разведки, мне непоздоровится. Ведь и сожрать  могут,
прости Господи!
   А что? Мясо, поди-ка, свежее. Почти деликатес импортный. В  подвале  этом
небось никаких продуктов давно уже  не  держали.  Правда,  проросшая  белыми
плетями, похожими на полиэтиленовые "кембрики", картошка еще гниет  в  одном
углу, но кто ж откажется оттого, что повкуснее?
   Ну, блин! Пули не попали, гранаты не достали, а крысы сожрали  -  веселая
судьба! Дурее не придумаешь! Нет, есть еще одна глупая смерть  -  замерзнуть
тут на хрен. Я ведь два года  в  прохладных  краях  не  бывал.  Организм  на
карибский климат настроился, потом - на эмиратский. А тут уже почти октябрь.
Заморозки по ночам. Вполне можно с непривычки дуба врезать.
   И поделом! Мерзни, мерзни, волчий хвост!  Сам  виноват,  сукин  сын,  сам
дурака свалял, так тебе и надо, гражданин Баринов. Потому что ни один осел в
такое дерьмо не влип бы. А ты, Дмитрий Сергеич, влип, и капитально.
   Нет, это надо же! Рассказать кому из знакомых - не поверят... Открутиться
от кучи неприятностей в закордонных вояжах и оказаться таким лохом на  земле
Российской.  Точно,  отвыкать  от   Отечества   -   вредно   для   здоровья.
Расслабляешься, о сложностях жизни забываешь. А  она,  эта  засранка  жизнь,
всегда готова вмочить тебе по голове.
   Нет, меня по голове не били. И вообще пальцем  не  тронули.  Но  ощущение
полного и прогрессирующего обалдения присутствует. Черт побери,  час  назад,
всего лишь час назад - это  в  башке  не  укладывается!  -  я  еще  сидел  в
самолете, заходившем на глиссаду Шереметьева-2, и  любовался  в  иллюминатор
цепью  московских  водохранилищ,  обрамленных  уже   желтеющими   лесами   и
посадками.  Вспоминались  всякие  стихи   из   классики   типа:   "Когда   ж
постранствуешь, воротишься домой - и дым Отечества нам сладок и  приятен..."
Из "Горя от ума". В школе проходили.
   "Горе от ума" - это как раз мой клинический случай. Точнее, от того,  что
посчитал себя шибко умным и опытным. И еще - оттого, что поверил, будто  все
передряги уже позади. Наверно, человек, с которого снимают ондатровую  шапку
перед дверями родного подъезда на Пушкинской после успешной ночной поездки в
Коптево, ощущает ту же досаду.
   Да, расслабился. Просто не думал, что может  получиться  что-то  похожее.
Голова была занята совсем другими мыслями.
   Можно ли было предположить, что вместо "дворца" Чуда-юда, до которого  от
аэропорта всего полчаса, максимум - сорок пять минут езды, я попаду в  сырой
подвал?
   Впрочем, утром я еще не знал, что к вечеру  окажусь  в  России,  а  не  в
Швейцарии. Все, как это обыкновенно бывает у моего отца,  решилось  в  самый
последний момент.
   "Труба зовет!" - кликнул он меня и Танечку, которая вдруг  объявила  себя
Хавроньей Премудрой "в лягушачьей шкурке".
   Именно с этого момента все и закрутилось.
   "Вот что, господа, - сказал отец с очень пасмурным лицом, -  в  Швейцарию
вы сегодня не полетите".
   Я посмотрел на Таню, объявившую себя Хрюшкой. Мне еще предстояло  решить,
верить или не верить ее сообщению, а тут Чудо-юдо с новой вводной  вылезает.
Подумал: сейчас скажет, что надо лететь  в  какие-нибудь  джунгли  Амазонки,
африканскую саванну или не  приведи  Бог  на  Кавказ.  Мол,  там  где-нибудь
какие-то  запчасти  от  Black  Box`a  или  перстни  Аль-Мохадов  в   продажу
выбросили.
   "В Москву придется заехать", -  произнес  он  так,  будто  сообщал  нечто
ужасное и совершенно для нас неприемлемое.
   У меня тогда появилось  на  роже  недоуменное  выражение.  Я,  правда,  в
зеркало не смотрел, но вполне мог себе представить, как выглядела моя морда.
Должно быть, на  ней  отразилось  полное  непонимание  ситуации.  Таня-Лена,
наоборот, просияла. Именно в этот момент я  почти  поверил  в  то,  что  она
действительно Хрюшка. Потому что у нее тогда вырвалось: "И Кольку с  Катькой
сможем увидеть?" Настоящая Танечка это сыграть не смогла  бы,  даже  если  б
получила такой приказ. Я только успел подумать, что в отличие от нее  Колька
с Катькой радости от встречи не испытают. Маму они хорошо помнили,  хотя  бы
по тете Зине.
   "Да, сможете, - кивнул  Чудо-юдо.  -  Но  сначала  вам  придется  немного
поработать. С нашим Лопухиным  плохо.  Рана  нагноилась,  но  это  не  самое
страшное".
   Я сразу понял, о ком речь, хотя  фамилию  Лопухин  не  слышал  давненько.
Вася, оператор  ГВЭП,  которого  ранило  осколком  мины,  выпущенной  духами
Ахмад-хана.
   "А что, тут подходящего госпиталя нет?" - спросил я.
   Чудо-юдо поглядел на меня, как на неразумного ребенка, и растолковал, что
в госпитале, а возможно, и в более неприятных инстанциях, нам всем (а  шейху
Абу Рустему в особенности) придется долго и нудно объяснять,  каким  образом
гражданский инженер-программист, мирно въехавший в ОАЭ  по  приглашению  Абу
Рустема  для  разработки  усовершенствованных   систем   защиты   информации
банковских компьютеров шейха от несанкционированного проникновения,  получил
осколочное ранение. Само по себе ранение в бедро,  конечно,  можно  было  бы
излечить, и не отправляя Васю в госпиталь.  У  Абу  Рустема  своя,  домашняя
медицина на весьма высоком уровне. Но, к сожалению,  главную  опасность  для
Васиной жизни представляет не  рана,  а  некие  странные  явления  в  мозгу,
природу которых могут выяснить только в Москве, в нашем ЦТМО.
   Тут уже Ленка-Танька зашевелилась и сказала,  что  гораздо  лучше  будет,
если Сергей Сергеевич сам сопроводит Васю до столицы, потому  что  медик  из
нее хреновый, а из меня - вообще никакой. Сергей  Сергеевич  довольно  грубо
заметил: "Я это без тебя знаю. Но у меня сегодня  очень  важные  переговоры,
которые я отложить не могу. Постарайся удержать Васю хотя бы сутки. Я  верю,
что у тебя это получится".
   Так или иначе, мы полетели. На личном самолете Абу Рустема. Как летели, я
толком не помню, потому что мне пришлось вкалывать не то за стюарда,  не  то
за медбрата. Короче, "подай-принеси". Доктор Сулейман, которого командировал
с нами Абу Рустем, занимался исключительно  Васиной  ногой,  а  Лена-Таня  -
мозгами.
   С ногой было относительно просто. Сулейман колол Васе препараты, которыми
намеревался предотвратить сепсис, столбняк и гангрену, - я профан, а  потому
и не интересовался толком, что от чего.
   А вот с головой у него было действительно плохо. Сулейману при  всем  его
лумумбовском образовании там было нечего ловить.  Он  был  обычным  лекарем.
Хавронья тут соображала много круче, но ей тоже еще врубиться надо было.
   Конкретно с Васиным мозгом творилось вот что. У него, как  объяснила  мне
Премудрая, спонтанно возбуждались и проявляли какую-то там  гиперакгивность,
а потом опять же неизвестно  почему  наглухо  затухали  на  время  отдельные
участки коры и подкорки,  разрывались  нейронные  цепи,  возникали  какие-то
неустойчивые связи и  творилось  еще  хрен  знает  что.  Вася  при  этом  то
полностью вырубался -  у  него  несколько  раз  на  две-три  минуты  дыхание
прекращалось, сердце останавливалось и исчезала болевая чувствительность,  -
то, наоборот, начинал дергаться и буйствовать. Он  то  терял  речь,  то  она
возвращалась, то начинал говорить по-арабски, то по-русски, а иногда издавал
серии звуков, ни к какому из живых или мертвых языков не относящихся.
   Где-то уже над территорией России - маршрут полета так и остался для меня
загадкой, помню только, что была одна промежуточная посадка для  дозаправки,
но в каком месте, не усек - Ленка-Таня доискалась первопричины.  Васин  мозг
был поражен чем-то вроде компьютерного вируса. Каким-то образом ему в  башку
влетела  нейролингвистическая  программа,   дезорганизовавшая   деятельность
мозга. Соответственно, ее надо было вычислить и подавить.  Но  это  было  не
очень  просто  сделать.  Во-первых,  программа-вирус,   оказывается,   могла
представлять собой набор самых разных  сигналов-импульсов.  Это  могла  быть
цепь каких-то графических, визуально  воспринимаемых  символов.  Могла  быть
группа звуковых сигналов, мог быть набор микровибраций или иных осязательных
воздействий, наконец, даже некий букет запахов или вкусовых ощущений. Больше
того, могла быть какая-нибудь  сложная  комбинация  сигналов-импульсов,  для
восприятия которой требовалось задействовать все пять групп органов  чувств.
Например, для "запуска" "программы-вируса"  в  Васину  черепушку  ему  могло
понадобиться увидеть, скажем, красный треугольник, услышать звуки "у" и "ф",
ощутить удар током в  три  вольта,  унюхать  запах  духов  "Шанель  ј  5"  и
попробовать на вкус  лягушку  в  солидоле.  То  есть,  прежде  чем  отловить
"вирус", надо было знать, как он попал к Васе в башку. А во-вторых -  и  это
было еще сложнее, - требовалось разобраться, какой  набор  знаков  составлял
эту программу.  Наконец,  нужно  было  вычислить,  каким  способом  подавить
зловредную программу и стереть ее из Васиной памяти.
   При этом  Ленка-Танька  постоянно  задавала  вопросы,  как  и  при  каких
обстоятельствах что происходило. Там, в  заброшенном  кишлаке.  Естественно,
что мне там было больше делать нечего,  кроме  как  наблюдать  за  природой,
погодой и пением птиц. Вместе с тем многое из того,  на  что  я  не  обращал
внимания - и не мог обратить, если уж честно! -  могло,  оказывается,  иметь
самые  серьезные  последствия  для  Васи.  Хрюшка  ругалась,  называла  меня
остолопом, но вспомнить те мелкие подробности, какие ее интересовали, я  так
и не смог.
   Кое-что она, конечно, сумела. Прежде всего установить, что Вася,  похоже,
пострадал от того самого оружия, которое обслуживал. То есть, от ГВЭПа. Я  в
принципах работы генератора вихревых электромагнитных полей  не  разбирался.
Правда, Чудо-юдо мне наскоро показал, какие кнопки нажимать, и объяснил, чем
один режим отличается от другого, но это было каплей в море по  сравнению  с
тем, что надо было знать.  Оказывается,  у  ГВЭПов,  кроме  режимов  работы,
имелись всякие там частоты, мощности, фокусировки, амплитуды  и  хрен  знает
что еще.  Нормальному  дураку  вроде  меня  с  гуманитарно-бандитско-военным
образованием и не выговорить. После того как я рассказал, как Вася раздолбал
вертолет "джикеев", тоже оснащенный ГВЭПом, Хрюшка хлопнула  меня  по  брюху
своей ручкой, доставшейся ей от Танечки. Ее-то идея осенила, а я две  минуты
не мог дыхание восстановить, потому что у  пани  Кармелюк  этот  прием  был,
видимо, рассчитан совсем на другие задачи.
   Не знаю, правильно ли я понял ее объяснения,  пытаясь  сделать  вдох,  но
уловил следующее. Когда  вертолет  навел  на  нас  осевой  вектор  -  Хрюшка
сказала, что это некая условная линия, вокруг которой  крутится  спираль  из
вихревых электромагнитных токов, - и попробовал долбануть  нас  чем-то  типа
энергетического луча, Вася встретил этот удар таким же лучом, только  вектор
его был диаметрально  противоположен  "джикейскому".  Но  главная  беда  для
вертолетчиков была в том,  что  их  ГВЭП  работал  в  автоматическом  режиме
перезарядки, а наш -  в  ручном.  Иными  словами,  израсходовав  энергию  на
выстрел в режиме "О" (огневом), "джикейский" ГВЭП автоматически переключался
на поглощение энергии в режиме "Д"  (деструкционном),  то  есть  таком,  при
котором вражеский объект разрушался на атомы, а энергия втягивалась  ГВЭПом.
Но Васин ГВЭП не переключился на аналогичный с  противоположным  знаком,  а,
наоборот, вбросил своему оппоненту в "глотку" какие-то там лишние кило-  или
мегаджоули. От них-то и пришел конец вертолету. Но при этом с тыльной  части
нашего ГВЭПа образовалось какое-то наведенное поле вроде воронки, которая  и
завертела Васе мозги.
   Конечно, это все были догадки. И главное достижение Ленки-Таньки состояло
в том, что Вася все-таки долетел до Москвы в живом виде.
   В Шереметьеве нас ждали. Ни с погранцами, ни  с  таможней,  ни  с  какими
иными инстанциями проблем не было. Васю на носилках погрузили  в  "рафик"  с
эмблемами ЦТМО, куда влезли Ленка-Таня и доктор Сулейман, а также незнакомые
мне врач и медсестра. Наверно, если б я тоже влез с ними, то сейчас не сидел
бы в подполе и не слышал крысиного шуршания...
   Но получилось именно так, как получилось.
   Мне захотелось маленько отдохнуть от обязанностей, взваленных на меня  во
время перелета. К тому же ехать в "Чероки"  -  им,  конечно,  управлял  Юрка
Лосенок - мне показалось более приятным. Очень желательно было потрепаться с
ним о нынешней московской  жизни,  которая  за  два  года  моего  отсутствия
наверняка сильно шагнула вперед, в светлое рыночное будущее. В машине сидели
два бойца из службы безопасности ЦТМ (их Чудо-юдо обычно  именовал  "службой
быта"). Чего бояться? Время дневное - начало пятого, в  конце  сентября  еще
светло.
   Ничего с нами не стряслось бы, не позвони Игорь Чебаков. По сотовому.  Он
вообще-то хотел пригласить Лосенка, как старого  друга,  на  одну  небольшую
пьянку. Про меня Игоряша, конечно, и  в  мыслях  не  имел.  Старшему  братцу
сестер Чебаковых, разумеется, не следовало знать, что мы с Ленкой  вернулись
в Москву.  Тем  более  что  в  Москву  прилетела  лишь  "сущность"  Хавроньи
Премудрой, а отнюдь не ее внешность. Если б его и пригласили  встречать,  он
бы  ни  за  что  не  узнал  сестричку  в  облике  Танечки  Кармелюк.  Нашему
шампиньонщику незачем было перегружать мозги лишней информацией.
   Но я-то, болван, пребывал в приподнятом настроении, хотя еще ни грамма не
выпил. Мне приятно было увидеть Лосенка, а когда позвонил  Игорь,  то  сразу
вспомнился наш давний дембель, когда мы трое, случайно  оказавшись  в  одном
вагоне,  поехали  в  гости  к  Чебакову.  Как  подрались  в   электричке   с
"афганцами", как познакомились с Ленкой и Зинкой... В конце концов,  если  б
не Чебаков, я и не узнал бы, что такое Чудо-юдо.
   В общем, несмотря на то, что службист Лосенок заявил, будто шибко  занят,
даже не намекнув, что я сижу у него  в  машине,  какой-то  бес  дернул  меня
отобрать  у  Юрки  трубку  и  лично  поприветствовать  шампиньонного  босса.
Оказалось, правда, что с шампиньонами покончено  и  теперь  он  втиснулся  в
банкиры, ворочает большими тугриками и новую дачу сооружает.
   Наверно, и тут еще мог быть обратный ход. Например, вволю наболтавшись по
телефону, сказать, что сегодня надо помыться после дальней  дороги,  детишек
посмотреть, а вот завтра или послезавтра -  гульнуть  по  полной  форме.  Но
оказалось, что Игорек гудит не где-нибудь, а всего в двух шагах от нас,  еще
не выбравшихся, по сути дела, из аэропорта. В "Олимпийце".  И  тот  же  бес,
пакостник эдакий, повелел мне отдать команду: "Сворачиваем!" Прокатившись по
дорожке мимо нескольких десятков недостроенных коттеджей,  а  потом  свернув
налево,  под   шлагбаум,   проехали   мимо   пустующих   теннисных   кортов,
баскетбольных и волейбольных площадок и очутились перед зданием оригинальной
архитектуры,  больше  всего  напоминающим  чудовищных   размеров   сарай   с
односкатной крышей вроде того, в котором мы с Лосенком и Игорем  ночевали  в
первую ночь по приезде к Чебаковым. Конечно, я об этом вспомнил. И  Лосенок,
который колебался, махнул рукой. А что? Чудо-юдо прилетит дай Бог завтра. Не
Мишку же бояться, в самом  деле?  Тем  более  что  он,  по  конфиденциальным
сведениям Лосенка, сам гуляет. Ему можно, а нам  нельзя?  Несправедливо  же,
биомать!
   Игорь нас встретил перед  дверями  "Олимпийца",  облобызал  и  потянул  в
заведение. Мне стало ясно, что на своих ногах нам отсюда не уйти. Нормальный
хозяин, само собой, шофера не поит. Но ведь я ж  не  эксплуататор  трудового
народа? Тем более что Игоряша клятвенно заверял, будто  найдет  нам  в  этой
гостинице и ночлег, и все остальное. В принципе он никогда треплом  не  был.
Короче, мы с Лосенком ему поверили. Я приказал бойцам  из  охраны,  чтоб  не
скучали, отправляться домой. Мол, позвоним, когда  за  нами  подъехать  надо
будет. На всякий случай назначили контрольный срок  -  десять  утра.  Тогда,
дескать, приезжайте и ищите. Само собой, если Чудо-юдо появится - заехать за
нами по дороге в аэропорт. Мол, все путем, батя, я -  орел,  тебя  встречать
приехал. Игоряша даже обещал импортное средство  от  похмелюги,  которое  по
телевизору рекламируют.
   Ребята посомневались, но уехали. А мы пошли  в  ресторан.  Там  два  зала
было... Красивых таких, больших, расписных. В одном Игорь со своей  конторой
и приглашенными должен был отмечать пятилетие фирмы, а другой еще  пустовал.
Время-то детское, пяти часов не проникало. Официально  у  них  все  в  17.30
стартовало, народ еще не собрался. Игорек нам быстренько  организовал  малый
столик в стороне от большого банкетного, где мы и квакнули по маленькой. Для
разминки, так  сказать.  В  этом  заведении,  помнится,  нас  все  время  на
спортивную   терминологию   тянуло.   Должно   быть,   название   "Олимпиец"
сказывалось.
   До начала главного  сабантуя  оставалось  еще  минут  десять,  а  мы  уже
разогрелись и решили  выйти  на  площадку  перед  зданием,  свежим  воздухом
подышать. Там лесок неподалеку, осенней природой  веяло...  Покурили.  Игорь
вышел, оказывается,  по  делу:  какого-то  важного  друга  надо  было  лично
встретить. Когда этот друг подъехал - и не хило подъехал, между  прочим,  на
"Линкольне"! - Игорек, напрягшись, как  ефрейтор  перед  генералом,  побежал
встречать. Лосенок решил подготовиться к обязательной программе  и  пошел  в
сортир по малой нужде. А у меня как назло еще полбычка недокурено  было.  Не
бросать же?! Знал бы, не закуривал его вовсе.
   Откуда эти трое вынырнули? Был бы трезвый, наверняка углядел бы пораньше.
Должно быть, они как-то тихо из-за столба  вышли  -  у  входа  столбы  такие
угловатые - или из-за угла.  Там  два  выступа  у  здания,  в  плане  -  как
коротконогая буква П. В общем, проморгал я их. Проморгал от расслабухи, а не
от их жуткого профессионализма.
   Но кое-что у них вышло клево. Сам подход отлично вышел, это прежде всего.
   Конечно, они у меня не закурить спросили. И не стали орать:  "Э,  братан,
пди сда!" Никакой приблатненности  не  просвечивало,  ни  в  словах,  ни  во
внешнем виде. А вот службой от них пахло, причем неприметность этих  мужиков
и просчитанность скорости перемещений - не дергаясь, но быстро - явно тянула
на комитетскую. Сразу заблокировали, отжали, отодвинули от тех  направлений,
с которых меня могли бы увидеть ненужные для них люди. Четко,  как  в  кино,
блин!
   Поэтому,  когда  один  из  них  спокойным  служебным   голосом   спросил:
"Гражданин Баринов Дмитрий Сергеевич?" - моя подтуманенная  хмельком  голова
не нашла ничего лучше, как дать языку приказ ответить: "Да, а в  чем  дело?"
Мужик достал ксивку,  даже  открыл,  по-моему,  на  пару  секунд  и  вежливо
представился: "Майор Агафонов, Федеральная служба безопасности. Прошу пройти
с нами к машине".
   Ей-богу, я не то чтобы дернуться, подумать о сопротивлении не успел,  как
они меня крепко взяли за локти - не заламывая,  между  прочим!  -  и  легким
полубегом поднесли к машине, за рулем  которой  сидел  четвертый.  Браслетки
надели только в автомобиле, когда посадили в серединку  на  заднее  сиденье.
Черные очки на глаз