нены?
   - Понимаешь, Дима, это преждевременные знания. И так по всему миру  время
от  времени  прокатывается  треп  о  "летающих   тарелках",   о   том,   что
правительства скрывают информацию. Причем наворачивают на это всякую мистику
и псевдорелигиозную чушь. Но это все  ерунда.  Обычное  стремление  журналюг
раскопать хоть небольшую, но сенсацию. Хотя сейчас любой дворник с похмелюги
может придумать сказ и про существ трехметрового  роста,  и  про  "тарелки",
которые влетели  в  окно  тридцать  шестой  квартиры.  И  очень  убедительно
рассказать это перед телекамерой. Сейчас это перестало удивлять  -  и  слава
Богу. Но сведущие люди, которые  знают  о  том,  что  есть  на  самом  деле,
помалкивают. Изучают тихо и скромно, никуда не торопятся. А твоему бате надо
быстро, много и сразу. Он даже не думает,  по-моему,  что  "Большой  камень"
вполне в состоянии разнести  нашу  планету  на  атомы.  Или  даже  солнечную
систему, а может быть - Галактику.
   - Покамест я знаю об этой штуке, что она умеет  синтезировать  из  ничего
разные вещи.
   - Между прочим, нечто подобное некогда было сооружено  в  одном  закрытом
"ящике". Слыхал?
   - Универсальный регенератор? - припомнил я биографию Васи Лопухина.
   - Да. И в США над ним работали тоже. Гордон Табберт, например.
   - Табберт... Знакомая фамилия. Только не вспомню, где слышал.
   - Позже вспомнишь. Но про то, чем кончились эти исследования, слышал?
   - Петра Первого регенерировали...
   - Байка это, по-моему. В это, кроме Василия Лопухина, никто и по сей день
не верит. Он умер, как я слышал?
   - Увы...
   - А вот полковник Дроздов,  бывший  сослуживец  твоего  бати  и  участник
работы с Михайловым-Романовым, жив. И  прекрасно  помнит  всю  эту  историю.
Сложный парень, детдомовец, прослышал, будто в подвале института стоит  сейф
с платиновой проволокой. Ну и пролез. Сейфа с платиной, конечно,  не  нашел,
но зато обнаружил другой, с бутылкой  спирта.  Взломал,  насосался  и  пошел
бродить.  Забрел  в  незакрытую  дверь  лаборатории,  где  стояла  установка
известного тебе Игоря Сергеевича, в  тот  момент,  когда  перепуганный  Вася
прятался под  пультом,  дожидаясь  взрыва,  и  "ради  понта"  залез  в  бокс
регенератора.  При  этом  был  одет  только  в  полотняную  женскую  рубаху,
украденную им накануне с веревки за два квартала от  института...  Остальную
одежду бросил в сейф, из которого спирт похитил. О том, что было дальше,  ты
должен знать.
   - Не очень достоверно все это выглядит. Бродяга  забирается  на  закрытый
режимный объект - это раз, ведет себя как идиот, хотя на самом деле  таковым
не является, - это два, объявляет себя Петром I и не путается в исторических
фактах - это три.
   - Тем не менее теоретические построения  Игоря  Сергеевича  были  начисто
опровергнуты. И не только тем, что, согласно его теории, затраченной энергии
не хватило бы даже на регенерацию  одного  ногтя  с  пальца  Петра.  Главное
опровержение - взрыв его  установки.  А  через  две  недели  на  аналогичной
установке  взорвался  Табберт.  Причина  смерти  та  же  -  электромагнитный
импульс.
   - Ладно, пусть так. Но какое отношение история с Петром и Васей  имеет  к
"Черному камню"?
   - Самое прямое. Ты знаешь, что если вещи предназначены для одного и  того
же, то они могут и вести себя одинаково?
   - Шибко мудрено, товарищ полковник.
   - Ничего не шибко.  Если  взорвались  регенераторы,  предназначенные  для
создания предметов из атомов и элементарных частиц,  то  и  "Черные  камни",
предназначенные для того же, могут взрываться.
   - Вы же сами сказали, что наша техника по сравнению с техникой  "длинных"
- обезьянья.
   - Однако  принцип  поражения  цели  с  помощью  метания  был  открыт  еще
обезьянами и сохранился до сих пор. Люди им широко  пользуются,  хотя  и  на
совсем другом техническом уровне. Да, возможно, Black Box имеет хорошую fool
proof, "защиту от дурака", но слишком умный  дурак  может  найти  способ  ее
снять. И тогда я, как выражался говорящий сверчок из "Золотого ключика",  не
дам за жизнь земной цивилизации "даже одной дохлой мухи".
   Я задумался. Начиная с 1983 года мне уже не раз приходилось иметь дело  с
вещами, требовавшими осторожного обращения. В том числе  и  такими,  которые
действовали на каких-то не известных  науке  принципах.  Пока,  слава  Богу,
как-то обходилось, но везти может ограниченное количество раз.
   - Допустим, вы меня убедили, - сказал я осторожно. - Может, вы  и  правы,
что человечество до таких игрушек не доросло. Но они ж  никуда  не  денутся,
если я, скажем, завтра уберусь отсюда. Ладно, допустим и то, будто  я  смогу
убедить Чудо-юдо, что трогать "Камень" нельзя. Хотя сразу скажу, ни хрена из
этого не выйдет. А что дальше? Вы сами его заберете?  Или  тоже  не  станете
трогать?
   - Лежал же он здесь  полета  лет,  и  ничего  не  происходило,  -  сказал
Сарториус, по-моему, не очень уверенно.
   - Но ведь это не означает, что завтра или послезавтра сюда не придет  еще
кто-то... Все равно кто-то ведь доберется.
   - А-а, вот оно что! - усмехнулся Сергей  Николаевич.  -  Тебе  захотелось
быть первооткрывателем. Прославиться на весь мир, чтоб на первой полосе "New
York Times" раскатили:
   "2 UFO was recognized in Siberia!!!
   Russian NKVD expedition in 1936 founded 346 fragments of Flying Plate and
nobody was informed about this fact. All members of this detachment, 11 NKVD
officers obtained the NKVD captain (Red Arty colonel) Saveljev  were  gunned
by Stalin and Beria. In January 1997 secret is over - 6 free "new Russians",
leaded by Dmitry Barinov (son of Sergei  Barinov,  a  famous  scientist"  in
parapsihologie and  businessman,  formed  KGB  major-general)  came  to  the
Portchenaja-river (Middle Siberia region) and opened the  door  to  contacts
between civilizations. Dr. Malcolm  R.  Tabbert  from  Prinstone  University
said, that new Russia must be as satisfacted of this fact as  the  USSR  was
satisfacted Gagarin`s flight in 1961". It's your dream, isn't it?
   Мне показалось, Сорокин не случайно перешел на английский и  протараторил
эту тираду очень быстро. По-моему, ему хотелось  проверить,  знает  ли  Глеб
английский. Видимо, насчет Фрола у него сомнений не было.  Наверно,  если  б
выяснилось, что Глеб понял этот достаточно простой текст, то перешел  бы  на
испанский. Сергей Николаевич наверняка при этом воспользовался своим умением
считывать мысли - в доверчивости его не упрекнешь.
   Лично для меня наиболее любопытно было услышать про какого-то  Малькольма
Р. Табберта.  Про  Гордона  Табберта,  взорвавшегося  вместе  с  установкой,
аналогичной "универсальному регенератору" Игоря  Сергеевича,  мне  несколько
минут назад рассказал Сорокин. Про Джека Табберта - "голубого" миллионера  -
мне рассказывала Ленка. А кто такой Малькольм?  Чем  он  там,  в  Принстоне,
занимается?
   Но хотя Сорокин наверняка прочитал об этом у меня в  голове,  он  на  мой
невысказанный вопрос отвечать не торопился.
   Да, мне было интересно, с чего он упомянул Малькольма Табберта. Но  я  не
стал спрашивать. Вместо этого я вдруг сказал:
   - А знаете, что самое смешное в этом деле?  В  том,  что  тут,  как  и  в
истории с Петром, все может оказаться  сущей  ерундой  и  враньем.  Все  эти
документы, фотографии, обломки, пришельцы - умело  сделанная  фальсификация.
Может быть, тот же самый неудачник Родя ее сработал от  скуки  и  в  надежде
зашибить деньгу. А может, Лисовы, чтоб  чекистов  напугать...  Ведь  большая
часть всего - устный  треп.  Кино  могли  снять  для  каких-то  иных  целей,
например, для какой-то пропагандистской операции. А может, вообще ничего нет
и никогда не было? Просто Дмитрию Сергеевичу, как это часто бывало, ввинтили
в  голову  кусок  искусственной  реальности,  который  он  воспринимает  как
истинную память. А сделал это Сергей Сергеевич Баринов,  у  которого  сейчас
серьезные дела в Швейцарии и он попросту использовал  меня  как  отвлекающую
приманку. А вы на нее клюнули...
   В первый  раз,  без  малого  за  14  лет  знакомства  с  Сорокиным  (хотя
встречались мы раза три или четыре, не больше), я увидел Сергея  Николаевича
не просто озадаченным или взволнованным. Это было настоящее смятение. Только
что он выглядел очень уверенным, убежденным. Подтрунивал надо мной по поводу
моего якобы желания  прославиться.  А  тут  прямо-таки  опешил.  То,  что  я
высказал Сарториусу, не было плодом долгих размышлений. И  я  почти  уверен,
что идейка эта не прилетела ко мне в голову через  микросхему.  Если  б  она
долго вызревала, Сарториус ее успел бы считать. А  если  б  она  пришла  как
подсказка РНС от Чуда-юда, то, наверно, не была бы такой глупой.  Получился,
похоже,  настоящий  экспромт,  который  произвел  на  Сорокина  ошеломляющее
впечатление.
   К такому повороту он был не  готов.  У  него  уже  имелась  своя  прочная
концепция насчет Чуда-юда и его устремлений к обладанию "Черными камнями". И
тут я, с "легкостью мыслей необыкновенною", поставил все с  ног  на  голову.
Даже не понимая толком, какой силы удар  наношу.  Более  того,  я  это  свое
заявление даже как серьезное не рассматривал. Очень может быть, что  человек
с меньшим опытом и с большим легкомыслием воспринял бы мое  выступление  как
шутку. И правильно сделал бы.
   Но  Сарториус,  у  которого  мозг  за  долгие  годы   приучился   мыслить
аналитически, отмечать малейшие  изменения  в  интонации  и  психологическом
состоянии партнера по диалогу, попался в сети, которые я вовсе не ставил. Он
тут же понял, что располагает не подлинной,  а  опосредованной  информацией.
Ведь он не прикасался ни  к  одному  подлинному  документу  группы  "Пихта".
Максимум, что он видел, - это сканированные в память  компьютера  копии.  То
есть ему нельзя было ни провести экспертизу бумаги,  ни  уточнить  химсостав
чернил. Он не мог проверить подлинность пленки, на которой был отснят  фильм
сержанта Кулемина, поскольку здесь, на заимке, имелась только видеокопия.  И
фотографий подлинных  не  было,  и  диапозитивов.  Лишь  электронные  копии.
Наконец, у него имелась информация, считанная у меня с мозга. Но поскольку я
походя бросил словечко об искусственной реальности, у него и к ней появилось
недоверие.
   Возможно, если б я сразу же понял, что  произошло  с  Сорокиным,  то  он,
прочитав мои  текущие  мысли,  быстренько  спохватился  бы  и  отбросил  все
сомнения. Но я, болтанув языком, смог по-настоящему  все  осмыслить  намного
позже.
   - Ты уверен в этом? - Сарториус сдвинул брови.
   - Конечно, нет, - произнес я, - мне таких тонкостей не доверяют.  У  меня
уже было несколько случаев, когда я не знал точно, что происходило на  самом
деле, а что мне  Чудо-юдо  моделировал.  Например,  с  Белогорским.  Помните
такого?
   - Генерала помню.
   - Нет, я имею в виду его сына. Вадима Николаевича. До сих  пор  не  знаю,
застрелил я его из зонта-револьвера, как утверждает Чудо-юдо, или он умер от
воздействия перстней Аль-Мохадов. Или летом 1994 года, когда вы нас с  Таней
похищали с "ан-12"... Было это или нет?
   - Я и сам точно не знаю... - пробормотал Сорокин. Он потерял  уверенность
в себе. Можно прекрасно  разбираться  в  нейролингвистике,  в  биофизических
возможностях ГВЭП, в психотропных препаратах и прочей  фигне,  но  при  этом
оставаться  самым  обычным  человеком.  А  товарищ   "главный   камуфляжник"
настолько привык сбивать  других  с  толку  имитационными  картинками,  что,
должно быть, как и я, стал временами терять ощущение грани между натуральной
и искусственной реальностями. Короче говоря, сам себя запутал. Но и все  эти
выводы я сделал  не  тогда,  а  намного  позже,  отчего  Сарториус  не  смог
докопаться до моих рассуждений и изучить их. Да  еще  и  в  собственном  его
стане начались волнения.
   - Ну вы, блин, даете! - явно подражая актеру Булдакову  из  "Особенностей
национальной охоты", обалдело сказал Фрол. - На фига ж мы,  Серега,  столько
народу перебили? Выходит, Баринов нас надул? А завтра, того гляди,  нагрянут
цетэмошники. Я лично с ними встречаться не хочу. Даже больше, чем  со  своей
бывшей командой из области.
   - Погоди паниковать! - резко оборвал его Сергей Николаевич.
   - А я не паникую, - огрызнулся Фрол. - Я у тебя почти  год  кантуюсь,  но
понимать тебя еще не научился. Ты так много в себе держишь  и  так  много  о
других хочешь знать, что крыша может поехать... Все твои чудилки на тебя  же
и перекинутся.
   - Правильно, - сказал Сарториус. - Пора передохнуть.  Буди  ребят,  пусть
тихо поднимаются. Уходим отсюда!
   - Может, до света подождем? - огорошено произнес Фрол. Он, хоть и повлиял
на решение, столь скоропалительно  принятое  Сергеем  Николаевичем,  не  был
готов к такому резкому повороту событий.
   - Нет,  -  безапелляционно  заявил  Сарториус.  -  Именно  сейчас.  Лучше
выступить затемно, но до места дойти засветло.
   Фрол пошел играть подъем. Конечно, пробудились все. И прежде всего Лисов.
   - Николаич, - спросил он, - далеко ли навострился?
   -  Загостился,  -  ответил  Сорокин.  -  Прогуляемся,  пока  погода.   На
Верхнелыженские рудники. Кто будет спрашивать, так и сообщай.
   - Ох ты! Силен! Туда ж полтораста верст будет. А если реками пойдете, так
и больше. Не то что засветло, а за четыре дня не доберетесь.
   - Ну, нам главное до ближайшей ночевки засветло добежать.
   - А не умаетесь с непривычки?
   - Ничего, ребята здоровые.
   - Какие ж здоровые, когда у Ахметки рука пробита!
   - На "Буране" поедет, а мы на буксире за ним.
   - Померзнете, якуня-ваня! - озаботился Лисов. - Ночевать-то где  станете?
Деревень тут по дороге не будет. Избушки хоть знаете?
   - Не волнуйся, Петрович, дорога хоженая, дойдем.
   ЯВЛЕНИЕ ОТЦА СЕРГИЯ
   Они ушли. Укатили на буксире за "Бураном". Лисов на прощание сделал жест,
который при большой фантазии можно было назвать "крестным знамением".
   - Поругались,  что  ли?  -  спросил  Дмитрий  Петрович,  отозвав  меня  в
сторонку.
   - Зачем? Нормально разошлись, по-хорошему.
   - Ну-ну... Давайте тогда снег чистить, что ли, заместо утренней зарядки.
   Светало не спеша: сперва небо стало сереть, потом над горками порозовело,
зазолотилось. Потом выпорхнули из-за сопок первые лучики. Но мы особо  небом
не интересовались, мы снег чистили. Добровольно и все вместе. В хозяйстве  у
Лисовых набралось четыре деревянных лопаты.  Валерку  и  Ваню  к  работе  не
привлекали. Они засели на крыше с пулеметами и внимательно  посматривали  по
сторонам, охраняя наш мирный труд.
   Постепенно находили  под  сугробами  тех,  кого  завалили  неделю  назад.
Первыми откопали Бориса и Жору, потом начали доставать "ихних".
   - Что ж теперь будет-то?  -  задал  вопрос  Лисов,  поеживаясь  при  виде
обледенелых, закаменевших тел, которых мы почти  что  вырубали  из  плотного
наста. - Хоронить ведь надо... Документов нет, небось и имя не узнать.
   - В прокуратуру только не заявляйте, - полушутя посоветовал  я,  -  а  то
неприятностей не оберетесь.
   - Да уж куда там... Палил ведь сам. А моего тут нет. Он там,  за  забором
лежит, вон лыжа торчит. Ты думай, надо их девать куда-то.
   - Взрывчатка у нас есть, - сказал я. - Перфоратор  имеется.  Забуримся  -
выроем ямку.
   - Начнете грохать - зверей разгоните, - буркнул Лисов. - Ох, едрена вошь,
зла на вас нет!
   Я подумал, что Дмитрий Петрович при  определенных  условиях  может  стать
очень неприятным собеседником. А мне  сейчас  вовсе  не  хотелось  усложнять
жизнь. Потому что с уходом Сарториуса - далеко ли он ушел, кстати, я еще  не
знал - баланс сил на заимке и вокруг нее серьезно изменился.
   На самой заимке осталось тринадцать человек. Число не самое приятное.  Не
в смысле того, что меня суеверия одолели. Просто у меня было пятеро здоровых
(включая самого себя) людей, а у Гриши трое здоровых,  один  обмороженный  и
двое раненых. Гагик через пару дней мог забыть о своих недомоганиях,  однако
и сейчас уже способен был и  махать  кулаками,  и  стрелять.  Колун  хоть  и
хромал, но  вполне  мог  при  случае  кого-нибудь  пристрелить.  Бобышка,  у
которого рука нормально срасталась и заживала, неплохо держался на ногах,  и
на то, чтоб открыть огонь левой рукой, его бы хватило. Сам  Гриша,  Вовик  и
Славик, может быть, немного опухли без свежего воздуха, но сил у них если  и
убыло, то ненамного. В общем, у Гриши потенциально было преимущество. Лисовы
вряд ли выступили бы против меня, но они вообще не поддержали бы  какую-либо
разборку. Нельзя было скидывать со  счетов  и  такой  вариант,  при  котором
Дмитрий Петрович и Женька постарались бы отделаться от всех незваных  гостей
сразу.  У  них  в  хозяйстве  мог  и   стрихнин   заваляться...   А   насчет
прокуратуры-ментуры я  не  очень  беспокоился.  Закон  -  тайга,  медведь  -
хозяин...
   Из тех, что находились вне заимки, больше всего  беспокоили  парашютисты.
Сколько их было, я толком не знал. Нашли мы пока  только  четверых  из  них.
Сарториус тоже мог немного пошутить и отправиться вовсе не за сто  верст,  а
куда-нибудь поближе. Наконец, были еще Генка и Максим Лисовы, с  которыми  я
не имел чести познакомиться и потому не  знал,  чего  от  них  ждать.  Особо
плохого могло и не быть, но и рассчитывать на то, что Лисовы будут в великой
радости от разгрома, учиненного на заимке, тоже не приходилось.
   Как раз в то время, когда Лисов велел шабашить, так  как  уже  приготовил
всем нам утреннюю кашу, я подумал, что не  худо  бы  Чуду-юду  выслать  свой
десант поскорее. Потому что мне здесь самому не разобраться.
   Почти в ту же минуту - я уже подходил к крыльцу по расчищенной дорожке  -
до моих ушей долетел слабый звук  вертолетного  двигателя.  Тарахтелка  явно
приближалась. Еще через пару минут я понял, что вертолетов минимум два.
   Конечно, народ заинтересовался. Все, кто уже зашел в дом, вылезли обратно
на двор.
   - Так, - мрачно произнес Лисов, - стало быть, мне  кошка  не  зря  гостей
намывала. Припожаловали!
   Это  было  не  просто  стариковское  ворчание.  Мне  послышалась  в  этом
замечании скрытая угроза. Мол, знаете, граждане свободной  России,  вы  меня
уже заколебали!
   Из-за дальних сопок, примерно с  той  стороны,  где  по  первой  прикидке
располагалось Нижнелыжье, появились две темные точки, одна покрупнее, другая
помельче.
   - Один,  по  звуку,  Володька  Сухарев,  -  прикидывал  Лисов-старший.  -
"Ми-восьмой". А второй уж больно басовит. Тяжелый, вроде  "шестого",  только
их на Нижнелыжье нет. Такому тут не сесть, лед продавит.
   Вертолеты приближались. А в моей голове отчетливо прозвучало:
   - Привет!  Ну  що,  Маугли,  змерз?  -  Чудо-юдо  вышел  на  связь  через
микросхему РНС.
   - "Как всегда, вовремя!" - это я произнес мысленно, но отец услышал.
   - Зато посмотри, какого красавца пригнал - "Ми-26"!
   - Почем брал?
   - По сходной цене в аренду. Ненадолго. Он пойдет прямо на "Котловину".  А
мы будем у вас через четверть часа.
   "Ми-8", постепенно снижаясь, явно намеревался сесть там же, где  садились
мы. Видимо, это был тот же самый вертолет. А вот "двадцать шестой", величаво
вращая   огромным   шестилопастным   ротором,   проплыл   над   заимкой   на
двухкилометровой высоте. Это оранжевое чудовище уже пересекло всю прогалину,
на которой находилась заимка, когда из его хвостовой части почти что  залпом
вывалились десять парашютистов. Хлоп! Хлоп! - купола  раскрывались  один  за
одним. Вертолет слегка накренился, поворачивая в сторону от реки, и  гудение
его постепенно угасло где-то за сопками.
   Парашютисты  построились  в  спиральку  и,  чуть  смещаясь  под  влиянием
бокового ветерка, стали один за одним приземляться на прогалину, где  стояла
заимка. Приходили очень точно - метрах в двадцати от забора, с разбросом  не
более пяти метров друг от друга. При касании первые  маленько  зарывались  в
снег, но следующие садились на погашенные и разостлавшиеся по поляне  купола
предыдущи