сьма хреновая альтернатива. Или выплатить триста "лимонов", или найти того
самого козла, который замочил шестерых джамповцев и  зажарил  их  в  маковом
соусе. При любом третьем варианте Алмаза пережгут на уголек. Поскольку денег
у тебя нет, почтеннейший Толян, то на роль козла ты кандидатура  подходящая.
Такая вот се ля ви получается..."
   Говорить это вслух я, конечно, не собирался. Думаю, что  вовсе  не  из-за
желания сохранить дружеские отношения  между  Кармелой  и  ее  возлюбленным.
Ляпни я хоть что-нибудь - и Танечка вышибла бы из меня  мозги.  А  они,  эти
мозги,  несмотря  на  все  эксперименты  и  пертурбации,  которые  над  ними
осуществлялись, мне еще были дороги. Я всегда считал, что моя голова  вполне
достаточно укомплектована отверстиями: два уха, два глаза, две ноздри, рот -
зачем еще восьмая? А ведь Кармела могла от щедрот своих и пару провернуть...
Именно поэтому я не стал привлекать к себе внимание, благо  был  отделен  от
влюбленных дверью кладовки.
   - Ладно, - сказал Толян, - мне пора к свиньям. Никого не впускай и вообще
не показывайся. Попробуют влезть  -  стреляй.  Это  ты  умеешь.  Собачки  не
подведут и без шума никого не пропустят. Даже если задремлешь. Одна будет  в
доме - сторожить Барина.
   - Ты смотри, сам будь осторожен, - тоном верной жены произнесла  Танечка.
- Я тебя дожидаться буду...
   Они поцеловались, и  Толян  вышел  во  двор.  Заурчал  его  "РАФ-фермер",
скрипнули ворота, которые  открыла  Кармела,  автомобиль  покатил,  а  затем
ворота опять лязгнули. Таня  вернулась  в  дом.  Я  услышал  ее  шаги  около
кладовки. То, что она не поднялась  наверх,  а  остановилась,  меня  немного
обеспокоило. Вполне можно было допустить, что она сейчас решает мою  судьбу.
И решений  могло  быть  в  принципе  только  два:  быть  мне  или  не  быть?
Гамлетовский вопрос очень интересен с философской точки зрения, любопытен  с
драматургической, но очень неприятен с чисто житейской, особенно  когда  его
решает за тебя кто-то другой. Пусть даже девушка, обладающая  целым  набором
незаурядных качеств.
   Грешен, но мне наиболее логичным с  точки  зрения  Кармелы  представлялся
выбор "не быть". Кому охота  оставлять  в  живых  человека,  который,  мягко
говоря, слишком много знает? Знал я уже,  и  правда,  многовато.  Даже  если
учесть, что далеко не о всех моих познаниях Таня догадывалась,  а  о  многих
просто не знала, то сведений о ее деятельности в качестве киллера  было  уже
достаточно. По идее, я должен был умереть еще после перестрелки с ее бывшими
друзьями. Там все обошлось благополучно. Следующим местом, где Тане выгоднее
было от меня отделаться, нежели оставлять живым,  была  "лежка"  Джека.  Там
восемь  трупов,  один  дополнительный  ничего  уже  не  изменил  бы,  а  вот
свидетелей после моей ликвидации никто и никогда  не  нашел  бы.  Она  могла
присовокупить меня и к  тем  шестерым  ребятам,  приехавшим  от  наследников
Джампа, что были сожжены в подвале вместе с маковой соломкой. Но она везет с
собой свидетеля, улики в виде оружия, которые любой  уважающий  себя  киллер
давно бы бросил. На дуру она не похожа, но в чем же тогда дело?
   Теперь-то, казалось бы, ей  был  прямой  резон  ликвидировать  меня  "при
попытке к бегству". Сымитировать это было бы просто, да я думаю, что Толян и
не стал бы проводить служебное расследование по факту применения оружия. Это
разом избавило бы ее от свидетеля сразу по всем перечисленным выше делам,  а
кроме того, наглухо  заблокировало  бы  возможную  утечку  информации  о  ее
аморальном поведении на  "лежке"  Джека.  Думаю,  что  при  тех  отношениях,
которые у нее были с владельцем свинарника, подобная утечка  ей  была  ни  к
чему.
   Конечно, я хорошо помнил предыдущие объяснения, которые Кармела  довольно
четко и логично изложила мне, почему я жив, когда другие перебрались на  тот
свет. Я - заложник, за которого уже определена сумма  выкупа.  Точнее,  я  -
похищенное дитя Чудо-юда. Но ведь может что-то измениться? Ведь она даже  не
пыталась узнать у меня,  как  связаться  с  моим  отцом,  хотя  радиотелефон
обнаружила почти сутки назад... Или, может быть, уже связалась?
   Тут я припомнил, что о моих "недопониманиях" с командой покойного  Джампа
ей известно. Сам сболтнул, никто не тянул за язык.
   А ну как сейчас милая девочка повернет против меня? Автомат, из  которого
постреляны джамповцы,  зажаренные  в  маковой  соломке,  -  налицо.  С  этим
автоматом в руках меня и найдут. И гражданин Алмаз будет доволен,  что  смог
отчитаться  в  поимке  гнусного  убийцы  честных  наркоторговцев,  понесшего
заслуженную кару. И возможно, на радостях спишет  с  товарища  Толяна  часть
задолженности по общаку, даст ему  скидку  с  тех  тридцати  "лимонов",  что
просили утренние послы. Хотя, конечно, на последнее надеяться трудно. Скорее
всего трехсотмиллионный должок, что навалился на местный филиал фирмы "Джамп
и кореша", был четко, по-большевистски разверстан между равными  физическими
и юридическими лицами, и Алмаз, которого наверняка сделали ответственным  за
сбор этого должка,  вряд  ли  был  готов  компенсировать  скидку  из  своего
кармана. Тем не менее моя персона очень устроила бы наследников Джампа  даже
в неразговаривающем виде - для отчета перед  своими  "акционерами".  Правда,
последствием была бы весьма неприятная разборка с Чудо-юдом, если,  конечно,
взрыв "Волги" не был делом его рук.
   Итак, причин для волнения за свое светлое будущее у меня имелось немало.
   Кармела вошла в кладовку, собачка, повиливая хвостом, поглядела на нее  и
села, еще раз показав мне свой розовый язычище и весьма солидные клыки.
   Кроме "дрели", рукояточка которой немного  обозначалась  под  маечкой,  у
Тани никаких других инструментов подобного  рода  при  себе  не  было.  Мне,
конечно, и ее вполне хватило бы, да я и не надеялся увидеть Кармелу с "КПВТ"
в руках. Таня его просто не смогла бы поднять, к тому же она и не брала  его
с собой, оставила в "дзоте"...
   Я сделал вид, что все время лежал на топчане и мирно спал.
   - Привет, Барин! - бодро окликнула меня Танечка. - Почивать изволите?
   - А, это ты... - я зевнул, как мне  казалось,  достаточно  натурально.  -
Что, пора опять в путь-дорогу?
   - Пока нет, - сказала она. - Поговорим?
   - О чем?
   - О жизни, естественно. Ты, конечно, жить хочешь и даже очень, верно?
   - Это мы уже выясняли. Есть другие мнения? Об этом вопросе я в  следующую
секунду пожалел, потому что Таня кивнула:
   - Есть и другие. Например, у меня есть мнение, что жить тебе надоело.
   - Это мнение окончательное и обжалованию не  подлежит?  -  У  меня  аж  в
животе стало холодно от страха, но губы с перепугу  мололи  некий  висельный
юмор.
   - Нет, - с ленцой в голосе ответила Кармела. - Это рабочая версия. Сейчас
я обдумываю, есть ли этому альтернатива?
   - Меня бы она устроила.
   - Не сомневаюсь. Но мне первое предложение дает больше гарантий. Ты ведь,
конечно, все слышал?
   Я решил прикинуться шлангом и невинно спросил:
   - Как вы трахались? Конечно, слышал, с потолка аж побелка сыпалась...
   Кармела сделала издевательскую усмешечку.
   - Это меня не беспокоит.
   - Да я понимаю, - я попробовал покрутить эту тему дальше, - ты думаешь, я
сейчас побегу к Толяну и расскажу, что ты у меня в  рот  брала  и  с  Джеком
по-армянски общалась? Я ж не дурак, в конце концов. У  меня,  между  прочим,
даже стыд кое-какой сохранился.
   - А ты хитрый, Митрий... - зло прищурилась Таня. - В дурачка, стало быть,
решил сыграть? Зря. Нет, миленький, я не боюсь, что  ты  Толяну  расскажешь,
как меня трахал и кто тебе при этом помогал. Если я захочу, он сам  тебя  ко
мне уложит и свечку держать будет. Понял? Вот так он меня любит.
   - А зря, - вздохнул я. - Неужели, если мужик тебя любит,  надо  до  таких
пакостей дело доводить?
   - Не твое собачье дело,  -  сказала  Таня  совсем  не  тем  голосом,  что
общалась с Толяном. - К тому же  разводить  болтовню  на  эту  тему  у  меня
времени нет. Я тебя спрашивала не о том, что ты ночью слышал, а о  том,  что
утром. И не ври, будто ты спал, не поверю. Эти собачки мертвого разбудят.
   - Ну, слышал я, как на Толяна наезжали. Дальше что? Тридцати "лимонов"  у
меня с собой нет, а трехсот - тем более. Дадите  фургон  с  автоматчиками  -
съезжу домой и привезу. Правда, могу и не вернуться.
   - Вот видишь, - ледяным тоном  Снежной  Королевы  произнесла  Кармела.  -
Выходит, что мое мнение насчет того, что тебе  жить  надоело,  соответствует
действительности.
   - Значит, вам, мадам, - на  меня  нашла  какая-то  бахвалисто-злая  блажь
обреченного,  -  желательно  свеженький  трупик-с?  Вы  уже  и  в   загранку
сматываться раздумали? И паспорточков вам не треба, пани Кармелюк?
   - Трэба, трэба... - Тут я впервые услышал  в  ее  голосе  щиро-украинские
нотки и припомнил, что нам в школе рассказывали насчет бандеровцев.  Танечка
ведь из тех краев, а циркулярка у Толяна в  хозяйстве  наверняка  имеется...
Пуля 5.45 на секунду показалась  совсем  неплохим  средством  для  окончания
жизни. Сейчас двинет меня своим нежным отключающим ударом, который я уже два
раза получал и не успевал заметить как, а потом застегнет в  наручники  и...
Но Кармела имела свое мнение по поводу того, как продолжать разговор.
   - Дима, - произнесла она так, как говорила со мной в бараке  после  бойни
на "лежке" Джека, - мне не хочется тебя убивать. Очень не  хочется.  Я  тебя
ненавижу, но мне тебя  жаль.  Ты  кривляешься,  потому  что  боишься.  Очень
боишься. И твой выпендреж меня ничуточки не обманывает.
   - Боюсь, - сознался я, - потому что у тебя  с  психикой  явно  не  все  в
ажуре. Нормальный человек, в  смысле  бандит,  поставил  бы  мне  условия  и
сказал: "Вот то-то, то-то и  то-то  я  должен  от  тебя  получить  там-то  и
тогда-то. Если не получу - заказывай гроб и белые  тапочки".  Все  ясно.  Ты
полчаса говоришь мне  всякие  жути,  а  условий  не  ставишь.  Я  могу  тебе
подсказать, что от меня  сейчас  можно  требовать.  Бесплатно  консультирую,
заметь! А требовать нужно: код для связи с моим отцом - это первое; тридцать
"лимонов" для Алмаза, три "лимона" для погашения долга в общак плюс двадцать
тысяч баксов на мелкие расходы за границей - это второе; наконец, паспорта и
визы. Все это, за исключением "лимонов" по линии Толяна, ты уже  оговаривала
в предыдущем леди-джентльменском соглашении. Какие проблемы? А ты  приходишь
и утверждаешь, что мне жить надоело...
   - Я сегодня обнаружила, что ты  лазил  ко  мне  в  сумку  и  просматривал
коричневую тетрадку, - строго сказала Таня. - У меня там была одна секретка,
которую ты нарушил.
   Вот это было очень неожиданно.  Перстень  с  выпуклым  плюсом  блестел  у
Кармелы на пальце, и я как-то машинально на него уставился.
   - Что ты о них знаешь? - энкавэдэшным тоном спросила она.
   - Много, - вздохнул я. - А ты?
   - И я немало,  -  прищурилась  Кармела.  -  Не  желаешь  включить  и  эту
информацию в список обязательных условий?
   Моя жизнь стоила гораздо меньше, но если бы я не знал, что,  подчинившись
требованию Тани, наверняка и с гарантией буду  ликвидирован  Чудо-юдом,  то,
может быть, и решился бы на такое дополнение.
   - Танюша, - проникновенно пробормотал  я,  -  вы  совершенно  правы.  Мне
надоело жить. Полная  депрессия  и  отсутствие  побудительных  стимулов.  Вы
будете стрелять в лоб, в висок или в затылок? Как мне повернуться, чтобы вам
было удобнее?
   И тут мне  подвернулась  удача!  Таня  на  секунду  опешила  и  чуть-чуть
растерялась. Все-таки слова, произнесенные нестандартно, имеют  определенное
влияние на женскую психику. На  мужика  этот  прикол,  вероятнее  всего,  не
сработал бы. Но на Таню подействовало, и она не успела отреагировать...
   У меня было две-три секунды - не больше.
   О рыцарстве, снисхождении к слабому полу, подоночном своем поведении  мне
не думалось - времени не было. Только личная шкура - вот  что  меня  всерьез
волновало. И еще вертелась выбравшаяся из памяти капитана  О'Брайена  фраза:
"Все надо делать вовремя!"
   Не было  в  моем  арсенале  того  нежного  удара,  которым  Кармела  меня
погружала  в  беспамятство.   Зато   был   довольно   неинтеллигентный,   но
отработанный еще в детдомовские годы,  когда  я  усердно  занимался  боксом,
левый крюк. Был и правый, но мне нужно было обязательно свалить  Кармелу  на
левый бок, чтоб успеть выдернуть пистолет у нее из-за пояса.  Какое  уж  тут
рыцарство, когда мне  надо  было  опередить  прыжок  здоровенного  кобеля  с
волчьими клыками!
   Поэтому крюк вышел резкий и сильный. Кармелу снесло с ног как пушинку,  я
цапнул "дрель" и успел прикрыть свое горло согнутым локтем левой руки.
   Мат, который выбила из  моей  глотки  клыкастая  пасть,  был  не  столько
отборный, сколько истошный, но, само собой, не благой. В голую руку, сжав ее
тисками, с  явным  намерением  перегрызть,  впились  крепкие,  молодые  зубы
матерого двухлетнего пса. Кровушка тут же заструилась из раны, а  уж  больно
было - не приведи Господь!
   Наверно, эта зверюга ломанула бы мне одну, а то и две лучевых кости, если
б я не сумел на какую-то секунду выдернуть из-под себя пистолет и нажать  на
спуск... Чпок! Глушитель на стволе съел грохот, а меня густо облило собачьей
кровью. Хватка ослабла, кобелину  удалось  отшвырнуть,  и  он  задергался  в
конвульсиях. На полу разливалась кровавая лужа, у меня с  руки  тоже  капала
кровь,  рубаха  на  груди,  доставшаяся  в   наследство   от   Будулая,   из
линяло-голубой стала бордовой... Мне  еще  повезло,  что  собачьи  клыки  не
порвали вены, а обошлись чем-то помельче.
   "Все надо делать вовремя!" - девиз капитана  О'Брайена  подгонял  меня  и
заставлял не обращать внимания на руку.
   Кармела лежала в нокауте. Этим мне не стоило гордиться, но нейтрализовать
ее нужно было прежде, чем она  очухается.  Можно  было  пристрелить  ее,  но
теперь уже я понимал, что она мне нужна живая.
   Наручники, слава Богу, были у нее в кармане. Накинув один браслет  на  ее
правую руку и защелкнув его, я оттащил Таню к лестнице и,  просунув  браслет
между балясинами, застегнул его на левом запястье. Теперь пусть покрутится!
   Ноги понесли меня наверх - это была команда РНС!
   Да, все здесь было так, как ночью, когда я был там МЫСЛЕННО или  в  форме
призрака - хрен его знает! Постель Кармела не застелила, тумбочка с ночником
и выдвинутым ящиком стояла слева от кровати... Я глянул в ящик -  там  лежал
перстень с вогнутым плюсом.
   Наяву!!!
   ПРОРЫВ
   Начхать мне было на все трансцендентное. Я надел перстень  на  безымянный
палец левой руки. Той самой, прокушенной, с кровоточащими ранками  и  синими
кровоподтеками, с отпечатком овчарочьей пасти. Сумка Кармелы, ее  скрипка  в
едином футляре с "винторезом" лежали в углу, около кресла.
   В сумке мне нужно было только одно - коричневая тетрадь с адресами бывших
сослуживцев покойного Степаныча. Я в тот момент  не  помнил,  кому  из  трех
достался вогнутый плюс, но знал, что перстни с минусами еще не у  меня.  Два
перстня и два адреса, да еще и живая Кармела - это багаж,  с  которым  можно
кинуться в ноги Чудо-юду! Я бы на его месте не стал  взрывать  родного  сына
при таком раскладе... В сумке лежали автоматы, патроны,  гранаты,  консервы,
мой запылившийся и мятый городской костюм с  ботинками,  какие-то  Татьянины
тряпки... Вот она, тетрадка!
   Я сунул ее под рубаху. Но тут со двора послышался  отчаянный  лай  собак.
Они явно демонстрировали служебное рвение, но в данном случае это  было  мне
на руку.
   Стараясь не высвечиваться в окошке, я глянул со второго  этажа  на  двор.
"Ниссан-Патрол" снова торчал у ворот. Из него выходили  уже  немного  другие
мальчики, посолидней, и  я  с  беспокойством  отметил,  что  на  них  надеты
ветровки. Вроде бы погода не шибко прохладная, даже жара намечается,  а  они
под эти ветровки, похоже,  кое-что  припрятали.  Алмаз  и  Толян,  первый  в
двубортном пиджачке тыщ за 300, второй в  зеленой  робе  самого  засаленного
вида и резиновых сапогах со следами поросячьего навоза, стояли  у  машины  и
беседовали. О чем - отсюда я толком разобрать ничего не мог, РНС на этот раз
мой слух не усиливала.
   Впрочем, и гость, и хозяин не собирались стоять у ворот,  а  намеревались
войти во двор. Толян уже открывал створки. На сей  раз  "Ниссану"  позволили
въехать. Три собачки вели себя как-то не так. Они виновато поскуливали, даже
как-то  скорбно.  Похоже,  их  чутье  уже  определило  недочет  в   собачьем
поголовье.
   - Ну вы что? - обеспокоенно спросил Толян, приглядываясь к собакам.  -  В
чем дело?
   - Меня боятся, - усмехнулся Алмаз, - начальство чуют...
   Они шли к крыльцу, и до меня мгновенно дошло:  первое,  что  они  увидят,
будет Кармела, прикованная к лестнице. Если я буду дожидаться их  здесь,  на
втором этаже, то дождусь собственной смерти. Ферма стоит на отшибе, в  селе,
кроме участкового, никаких сил правопорядка нет, телефон то ли работает,  то
ли нет, а потому палить ребята не постесняются. Я выдернул из сумки автомат,
глянул для страховки в магазин. Было чем поработать,  но  их  семеро.  Толян
явно обидится на меня за такое обращение с Кармелой. И потому  мне  придется
делать все самому. В смысле убивать.
   Автомат в руки, флажок - на АВТ, затвор назад... Патрон вылетел,  значит,
уже был в стволе. Может, последний? Не хотелось бы...  Выщелкнул  из  гнезда
магазин - на языке что-то есть, но много ли? Надавил  на  верхний  патрон  -
утопился неглубоко. Во втором, привязанном патронами вниз, - под завязку. На
первый случай хватит. Пару гранат зацепил рычагами за штаны.
   Толян возился с ключами, крепко запирался,  как  видно.  Не  меньше  трех
замков открыл. Я уже ждал, улегшись за порогом двери, ведущей с лестницы  на
второй этаж. Я их увижу раньше, чем они меня.
   Вошли. Толян, как хозяин, пропустил гостя вперед. Балясины немного сужали
сектор обстрела, но мне хватило... Та-та-та-та! Очередь вышла оглушительной,
какой-то чудовищно громкой, у меня даже слегка во рту посолонело, почти  как
тогда, когда я впервые стрелял из автомата перед присягой.
   С пяти метров промазать я не мог, да и  патронов  не  пожалел.  Где-то  с
десяток пуль вылетело из ствола. Толяну досталось в  голову  -  одна  штука,
Алмазу побольше - в голову и в живот. Алмаза  отшвырнуло  налево,  Толяна  -
направо.
   - А-а-а! Не-е-е-ет! - истерически, истошно завизжала Кармела. И  тут  же,
бешено залаяв, в дверь одна за другой бросились овчарки. Это  очень  хорошо,
что две лестницы в доме Толяна  не  соединялись  на  втором  этаже.  Если  б
зверюги кинулись сразу с двух сторон, не кучей - фиг бы я успел их положить!
Уж тогда бы я прокушенной рукой не  отделался...  Кадык  бы  вырвали,  суки!
Впрочем, там, по-моему, и один кобель был.  Я  "выплевал"  весь  магазин  по
этому живучему зверью и вовремя отскочил из дверного проема,  поскольку  под
прикрытием собачек через входную дверь на первый  этаж  вломились  охранники
Алмаза. Они, оказывается, имели под курточками ментовские автоматы "АКС-74",
короткие, с вороночками на конце ствола. Один начал длинными лупить по  тому
дверному проему, откуда  я  уже  смылся,  и  мне  пришлось  помянуть  добром
покойного  Толяна  за  то,  что  он  в  своем  домишке   сделал   деревянные
перегородки. Будь перегородка на двери кирпичной, пульки 5.45  запрыгали  бы
по коридору, и пара штук наверняка могла отрикошетить мне по мозгам.
   Как я сообразил, тот  мужик,  что  садил  очередями,  прикрывал  другого,
ползком взбиравшегося по лестнице, спихивая со ступеней изолированных пулями
овчарок. Магазин я уже сменил, но парень, который полз по лестнице, мог  мне
для начала гранату кинуть... Ну, я тебе кину, падла!
   Усики разогнуть, кольцо на  большой  палец  левой  руки,  рычаг  прижать,
кольцо - долой... Щелкнуло! Кинуть сразу? Раз, два... Получи "фенечку"!
   Кидал не высовываясь, торопясь, где-то за десятую