ле  этого  задремал,  а  я,
выкрикивая здравицы в честь Брежнева и Фиделя (Ильич-2 к этому  времени  уже
полгода как помер), начал макать мэра головой в очко,  и  тот  был  вынужден
пить воду из унитаза. По словам все  той  же  сеньоры  Морено,  я  вроде  бы
объявил ее национализированной и переспал с  ней.  Если  ей  это  показалось
прекрасным, то я  устыдился  так,  будто  меня  уличили  в  скотоложстве  со
свиноматкой.  Позже  все  эти  события   создали   дону   Фелипе   репутацию
несгибаемого демократа, пострадавшего от рук коммунистических варваров.
   Но подобные случаи бывают со  всеми.  А  Валерка  с  Ваней  полтора  года
прожили, как роботы, действуя в разных углах России и  мира,  но  ничего  не
запомнив... Хотя, может, и запомнили все-таки?
   Чтоб не делать поспешных выводов, я спросил:
   - Где вы вчера были, помните? Валера смешно наморщил лоб:
   - По-моему, на базе.
   - На какой базе?
   - В "Куропатке"... - ответил за него Ваня.
   - Ну ни фига себе! - пробормотал Гребешок. - Вас там контузило, что ли?
   - Погоди. - Я отодвинул Гребешка в сторону.  -  Ваня,  скажи  четко,  что
помнишь последним?
   Хоть  я  и  сам  не  больно  четко  задал  вопрос,  Ваня  все   понял   и
сосредоточился.
   - Последним... - пробормотал он. - По-моему, нам какой-то укол сделали.
   - Точно! - подтвердил Валет, хлопнув себя по лбу. - Было такое дело.  Нас
Фрол отдал для каких-то экспериментов. Там, в "Куропатке", была  лаборатория
устроена. Самая главная была врачиха, такая  полная,  с  длинными  волосами,
блондинка.
   - Ага! - заторопился Ваня. -  Ее  Зинаида  Ивановна  звали.  А  еще  была
старушка. Рыжая такая, крашеная - Клара Леопольдовна.
   - Еще Катя и Настя  были,  -  почему-то  хмыкнул  Валерка,  должно  быть,
вспомнив какой-то смешной эпизод.
   - Вообще нам много уколов сделали, - сказал Ваня, - и тогда  тоже  память
пропадала. А потом еще был  отходняк,  просыпались  как  мухи,  еле  ходили.
Только-только отойдем - опять укол делают.
   - И опять все no-новой, - добавил Валерка.  -  А  этот  укол,  последний,
где-то в апреле сделали.
   - Точно, точно! - подтвердил Ваня. - Уже весна начиналась,  но  снег  еще
лежал.
   - Теперь, блин, все понятно! - воскликнул Луза. - Я-то думал, что их Фрол
тогда надул, а он их просто загипнотизировал.
   - Ни хрена себе, - пробормотал Гребешок. - Год без памяти! Ну,  вы  точно
монстры!
   Наш базар, в котором не  принимал  участия  только  президент  Морено  по
причине  полного  незнания  русского  языка,  конечно,   не   мог   остаться
незамеченным. В холл с разных сторон вошли более-менее  знакомые  люди.  Все
опасливо посматривали на Ваню и Валета и что-то не выражали  бурной  радости
по поводу их возвращения после многочасового отсутствия.  Не  иначе  сеньора
Эухения дозволила своим званым  и  не  очень  званым  гостям  посмотреть  по
телевизору  спецвыпуск   новостей,   посвященный   нападению   монстров   на
президентский дворец.
   - Во, - сказал Валерка, указывая пальцем на Вику, - это наш инструктор из
"Куропатки". А вон стоит Зинаида Ивановна...
   Валет показал правильно, но Ваня увидел Элен и сказал:
   - Нет, она вон стоит, с другой стороны.
   Народ, прислушиваясь к словесам пацанов, постепенно смелел. Тем более что
автоматы  Ваня  и  Валерка  беспечно  бросили  у  кресел.  Когда  они   были
биороботами,  такого  быть  не   могло   ни   при   каких   обстоятельствах.
Разгильдяйство - чисто человеческое свойство.
   Конечно, те несколько десятков человек, которые окружили нас, нельзя было
назвать толпой, но все же было впечатление, что  мы  находимся  на  каком-то
большом сборище. Холл, хоть и  был  просторным,  но  все  же  имел  довольно
ограниченную площадь. Публика вплотную еще не подошла, мы находились как  бы
в центре круга диаметром в пять метров. Хоть вприсядку  пляши.  Я  разглядел
Фрола - он близко не подходил, Ахмеда, Агафона, Налима, Лусию Рохас, Аурору,
Пепиту, Клыка.
   Наконец откуда-то сверху по лестнице спустился Чудо-юдо  в  сопровождении
Эухении и Сарториуса. Публика перестала шептаться и  расступилась.  Впрочем,
на первый план поначалу выдвинулась сеньора Дорадо. Эухения подошла к Морено
и сказала:
   - Сеньор президент, мы рады  приветствовать  вас  в  "Горном  Шале".  Как
хозяйка этого скромного дома, я беру на себя смелость поблагодарить  вас  за
то, что вы почтили его своим посещением. К сожалению, ситуация  на  Хайди  в
связи  с  некоторыми  известными   вам   событиями   крайне   запуганная   и
неопределенная.  Всего  два  часа  назад  "Радио  Патриа",  возобновив  свои
передачи после нескольких часов молчания, передало сообщение о вашей  гибели
при катастрофе  вертолета.  Из  этой  же  передачи  мы  узнали  о  том,  что
вице-президент Хайди, прибыв вертолетом на Гран-Калъмаро, сделал заявление о
сложении своих полномочий ввиду плохого состояния здоровья. Группа генералов
и старших  офицеров  во  главе  с  командиром  отдельной  бригады  коммандос
генералом Хесусом Флоресом заявила о  сформировании  Комитета  Национального
спасения  и  призвала  все  Вооруженные  силы  Хайди  не  исполнять  никаких
приказов, исходящих не  от  данного  комитета.  Почти  одновременно  министр
полиции генерал Хуан-Карлос Буэнавентура сообщил  по  радиостанции  "Вос  де
Лос-Панчос" о недостаточной достоверности сведений по поводу вашей гибели  и
сохранении им верности Конституции, не предусматривающей создания каких-либо
чрезвычайных органов в Республике Хайди  за  исключением  ситуации  военного
вторжения извне. Вместе с тем генерал Буэнавентура объявил, что в  связи  со
сложением  полномочий  вице-президентом  страны  и  отсутствием  на  острове
практически всех членов кабинета министров он вынужден временно возложить на
себя  обязанности  президента  Хайди  и  сформировать  Временное  переходное
правительство,  которое  намерено  осуществлять  государственную  власть  на
острове до проведения новых президентских и  парламентских  выборов.  Спустя
тридцать  минут  "Радио  Гран-Кальмаро"  передало  сообщение  о  вооруженных
столкновениях в Сан-Исидро между тремя или  четырьмя  группировками,  причем
применяются танки и боевые вертолеты.  Однако  в  последние  часы  появились
признаки, что столкновения происходят  и  в  других  частях  острова.  Район
"Горного Шале" находится на удалении примерно в 10 километров  от  ближайшей
зоны боевых действий.
   -  Боже  мой!  -  охнул  Морено.  -  Боже  мой!  Какие  негодяи!  А   вы,
прорицательница,  куда  смотрели?  Неужели  не  было  возможности  все   это
предсказать?!
   Эухения отчетливо выговорила русское слово, очень похожее на "чудак",  но
обозначающее нечто иное. Должно быть, зря в России времени не тратила.
   - Странно, - пробормотал  президент,  -  она  никогда  не  называла  меня
"мучачо"...
   - Ладно, - сказал Чудо-юдо по-испански, - пора поставить точки  над  "i".
Ване и Валере необходимо  срочно  обследоваться.  Зинаида  Ивановна,  будьте
добры этим заняться. Возьмите с собой не только Вику, но и  Элен.  Покормить
их тоже не забудете, надеюсь. Сеньор президент,  вас  я  попрошу  пройти  со
мной, у нас есть много тем для разговора. Дима, Гребешок и Луза  -  ужинать,
после чего можете отдыхать. Эухения, надеюсь, вы позаботитесь,  чтоб  ребята
легли спать сытыми. Обещаю шесть часов сна, но не гарантирую. Всем остальным
- просьба разойтись и не  болтаться  по  дому,  а  находиться  в  отведенных
помещениях. Умберто, к вашим бойцам это тоже относится.
   - Уи, мон женераль! - ответил  Сарториус  почему-то  по-французски,  явно
немного кривляясь.
   Все начали рассасываться. Зинка в сопровождении Вики  и  Элен  повела  на
какое-то очередное потрошение так еще толком и  не  врубившихся  в  ситуацию
пацанов. Сарториус подошел к Гребешку и Лузе и приказным тоном сказал:
   - После ужина никуда не укладывайтесь, ясно?  Возвращайтесь  сюда,  здесь
вас будет ждать Фрол. Он вас проводит куда нужно.
   - Мне тоже? - спросил я.
   - У тебя свой папа есть, -  сказал  Сорокин  язвительно.  -  Я  тобой  не
командую. Можешь либо отцу подчиняться, либо собственной совести. Придешь  -
не прогоню. Не придешь - останешься там, где сам выберешь.
   - Не шибко оптимистично, - заметил я.
   -  Но  и  пессимизма  не  просматривается.  -  Сарториус   отправился   в
направлении лестницы, ведущей в подвал.
   Я  хотел  было  кое-что  уточнить,  но  тут  подошла  сеньора  Дорадо  и,
обворожительно улыбаясь - насколько это возможно в ее возрасте,  -  повлекла
меня за собой. Следом поплелись Луза и Гребешок. Они тоже, как и  я,  начали
ощущать жуткую усталость. Пепита и Аурора побежали  куда-то  вперед,  должно
быть, накрывать на стол.
   - Надо же, Деметрио, я три года без малого провела в Москве, а  увиделась
с вами только сейчас.
   - В течение первых двух лет меня в Москве не было.  А  в  последний  год,
должно быть, наши дороги не пересекались. Ну и как вам понравилась Москва?
   - Вы будете смеяться, но я не видела ничего, кроме ЦТМО. Это  было  нечто
вроде почетной тюрьмы. Если бы не научная работа, которую мы  вели  с  вашим
отцом и его сотрудниками, я могла бы умереть от скуки. Но я  узнала  столько
интересного, что не могу считать эти три  года  прожитыми  зря.  К  тому  же
сеньор Серхио великолепно  наладил  работу  моего  здешнего  Центра  научной
астрологии, экстрасенсорики, прогностики и нетрадиционных  методов  лечения,
что прибыли его возросли почти втрое. Конечно, я очень переживала по  поводу
гибели Сесара Мендеса, но что поделаешь!
   - А Лусия? - осторожно спросил я. - Чем она занималась?
   - О, она тоже работала  весьма  напряженно.  Правда,  бедняжка  несколько
невнимательно относилась  к  собственному  здоровью.  Видимо,  от  усиленной
мозговой  деятельности  у  нее  начались  нервные   или   даже   психические
расстройства. Прошлой осенью, по-моему, в начале или в середине  октября,  у
нее случился весьма серьезный срыв, когда она начала  бредить,  рассказывать
какие-то ужасные, совершенно фантастические истории. Например,  о  том,  что
только что вернулась из Сибири,  где  общалась  с  инопланетянами,  ночевала
вместе с вами в какой-то охотничьей избушке...
   - Надо же! - сказал я удивленно. Вообще-то мне не требовалось имитировать
изумление. Меня действительно удивило, что Лусия, которая столь  таинственно
испарилась там, в ином потоке времени, оказывается, тоже кое-что  запомнила.
Позвольте, но ведь Чудо-юдо не мог не быть в курсе дела. То есть говорить  о
том, как это он мне говорил, будто вся сибирская авантюра мне приснилась или
была загружена мне в голову какими-то диверсантами или  врачами-вредителями,
он  мог  только  из  соображений  конспирации.  Ведь  если  два  независимых
источника  дают  сходные  данные,  значит,  они   в   значительной   степени
достоверны. А может, он и сам помнил что-нибудь? Но либо молчал и разубеждал
меня по каким-то своим соображениям, либо его отвращал от этого не кто иной,
как "Black Box".  Возможно,  пришельцы  не  хотели,  чтоб  мы  сломали  нашу
Галактику и в этом потоке времени. Фиг его знает, может, число этих  потоков
не так уж и велико. Поломаешь Галактику в двух или трех временных потоках  -
и все, больше не восстановишь.
   Впрочем, чужая душа потемки.
   - Надеюсь, у Лусии уже прошли эти симптомы? - спросил я.
   - Да, Деметрио, это ее больше не беспокоит. Вообще  я  мечтаю  выдать  ее
замуж. Девочке  уже  далеко  за  тридцать,  а  она,  по-моему,  до  сих  пор
девственница.  Там,  в  ЦТМО,  было  множество  мужчин,  и   некоторые   ей,
несомненно, симпатизировали. Но бедняжка никак не могла  преодолеть  синдром
старой девы. Кроме того, она, видимо, была влюблена  в  Сесара  Мендеса.  Он
ведь погиб где-то в Сибири, и,  должно  быть,  это  послужило  причиной  тех
мозговых явлении, которые у нее начались.
   - Надеюсь, теперь, когда вы вернулись  на  родину,  у  вас  будет  меньше
проблем.
   - О, наше возвращение весьма условно, - грустно сказала сеньора Дорадо. -
Тем более что сейчас чуть ли не пятая часть населения уже удрала с острова.
   - Вы можете предсказать, о чем будут беседовать дон Фелипе с моим отцом?
   - Пока я бы воздержалась от предсказаний, - улыбнулась Эухения.  -  Хотя,
безусловно, им есть о чем поговорить.
   - Вы сделали такое солидное политическое заявление, что  мне  показалось,
будто вы лучше других разбираетесь в ситуации на острове.
   - Я просто озвучила то, что предложил дон Серхио.  Вы  прекрасно  знаете,
как делаются такие заявления, когда Чудо-юдо  (это  она  по-русски  сказала)
хочет  остаться  в  стороне.  Просто  он  счел,  что  ему  не   стоит   пока
демонстрировать президенту, кто истинный хозяин на острове.
   - Может быть, ему,  как  хозяину,  пора  бы  прекратить  эти  разборки  с
применением танков и авиации?
   - Я думаю, что пока это не входит в его планы.
   - А если завтра или послезавтра вмешаются  какие-нибудь  "межамериканские
силы" или просто морская пехота США?
   - Это исключено. Интервенция на Хайди не окупит даже стоимости  горючего,
израсходованного одним авианосцем. В  таких  случаях  янки  не  вмешиваются.
Конечно, они понаблюдают, нет ли  тут  руки  Гаваны  или  Пекина,  но  когда
убедятся, что ничего такого не имеет мест, успокоятся.
   - А рука Москвы их, стало быть, уже не волнует?
   - Сергей Сергеевич действует не в интересах российского правительства.
   - Но и не в интересах американского в таком случае.
   Эухения только хмыкнула.
   К этому времени мы уже поднялись на второй этаж и очутились  в  небольшой
столовой, где уже  возились  Пепита  и  Аурора,  расставляя  тарелки.  А  по
коридору какой-то лысый и толстенький официант уже катил какую-то тачанку  с
провизией.
   Гребешок с Лузой несколько засмущались своего внешнего вида, уж очень они
были закопчены, перемазаны во всяких неаппетитных и негигиеничных веществах.
Я тоже выглядел не лучше.
   - О, не беспокойтесь! - предупредительно произнесла  Эухения,  перехватив
обеспокоенные взгляды бойцов. - Аурора, проводи молодых людей в душ.
   - Сейчас мыться пойдем, - перевел я.
   - А автоматы куда? - спросил Гребешок. - Конечно,  я  за  него  нигде  не
расписывался, но с ним, блин, спокойнее...
   - Ничего, - сказал я, - сразу все не полезем. Один моется - два караулят.
   - И бельишко дадут? - Лузу волновали другие проблемы. - На меня  тоже?  А
то тут народ мелковатый какой-то.
   - Не бойся, - успокоил я. - Здесь есть негритосы раза в три тебя толще.
   - На фиг мне белье после негра-то? - проворчал детинушка.
   - Сейчас, корефан, от тебя любой негр отшатнется, - хмыкнул  Гребешок.  -
Глянешь в зеркало - умрешь!
   Аурора сопроводила нас по коридору с несколькими поворотами  до  комнаты,
похожей на хороший номер стандартной российской гостиницы. Я догадался,  что
это заведение было предназначено для проживания  прислуги.  Рядом  было  еще
несколько таких с табличками: "Аурора", "Хосефина" и еще  какими-то,  но  на
той, куда мы пришли, таблички не было.  Должно  быть  комната  пустовала,  и
пустить в нее таких грязнаков казалось вполне допустимым.
   - Классно! - заметил Луза, заглянув в ванную.
   - Я принесу вам халаты, - сказала Аурора, - наверно, сеньора  Эухения  не
будет ругаться,  если  в  них  и  поужинаете.  А  эту  одежду  лучше  просто
выбросить.
   Решился вопрос и с оружием. Несколько минут спустя после того,  как  Луза
залез в ванну, появились Агафон и Налим.
   - Так, - сказал основной из этой бравой  четверки,  -  давайте  все,  что
стреляет, и все,  чем  стреляют.  Приказано  прибрать  к  месту.  Придете  -
получите обратно.
   - Его почистить надо, - заметил Гребешок, - все в  нагаре.  Выстрелов  по
сто сделали...
   - Не ваша забота, вам приказано отдыхать.
   Я с легким сердцем сдал все инструменты. Может, с ними и спокойнее, но уж
больно тяжело. Агафон и Налим увешались  железом  и  свалили,  потом  Аурора
притащила халаты, тапочки и тут же поскорее сбежала, потому  что  из  ванной
доносилось довольное рычание Лузы, оттиравшего грязищу. Оно  напоминало  рев
молодого и полного сил медведя, а верная  адъютантка  Эухении  таких  зверей
отродясь не видела и побаивалась.
   В общем и целом,  изведя  почти  все  моющие  средства,  мы  благополучно
отмылись до приемлемого уровня и  влезли  в  халаты.  Оказалось,  что,  если
затянуться потуже, то можно ходить как есть, то есть  без  трусов.  Опасения
вызывал только Луза. Халат у него на спине явно был готов разойтись по швам,
а полы доходили только до середины бедер, как откровенная мини-юбка. Но  все
обошлось, и мы отправились жрать.
   Конечно, никакого этикета мы не соблюдали, а лопали все подряд, не  очень
разбираясь  в  тонкостях  кухни.  Впрочем,  там  ничего  особо  тонкого   не
присутствовало.  Наоборот,  были  большущие,  но  очень  мягкие  отбивные  с
картофельным пюре ("Анкл Бэнс" небось), кукуруза с маслом, какое-то  овощное
сооружение, вроде салата, еще чего-то с рыбой и креветками. Что  пили  -  не
помню. Потому как довольно быстро  я  почувствовал  сонливость  -  как-никак
побегал немало за этот чертов день - и вроде  бы  попросился  спать.  Как  в
тумане помню, что меня, пошатывающегося - после одной поллитры так не ходят!
- кажется, довели до какой-то комнаты и закатили на кровать. Едва моя голова
коснулась подушки, как я наглухо вырубился и никаких сновидений не увидел...
   STILL SEXY GRANNY
   Сон - дело благое, особенно если как следует набегался, и вообще-то чудом
жив остался. Не говоря уже о всяких там трансцендентных явлениях, о  которых
если начнешь вспоминать, то можешь крыши лишиться. В  том  смысле,  что  она
поедет и съедет совсем. Да и чего гам вспоминать? "Черный ящик"  размером  с
холодильник? А был ли он вообще? Может, мне все эти чудеса просто записали в
голову, а на самом деле мы в хорошем спортивном темпе  пробежались  пешочком
от Сан-Исидро до "Горного Шале"?! Кто докажет, что все это не так?
   Все эти вопросы у меня в голове появились лишь тогда, когда я  проснулся.
Да и то как-то, прямо скажем, мозги они шевелили вяло, неактивно.
   Судя по часам, которые светились на стене, а также по темноте в  комнате,
было полвторого ночи. Из этого следовало, что  продрых  я  несколько  меньше
шести часов, обещанных Чудом-юдом, но спать больше не хотел. Силы  полностью
восстановились, хоть опять в бой. Правда, в бой мне очень  не  хотелось.  Ни
стрелять, ни бегать, ни гореть, ни даже общаться с "черным ящиком".
   Мне хотелось куда-нибудь на свежий воздух, в теплую, как  парное  молоко,
воду бассейна, расположенного посреди "Горного Шале". Или  на  палубу  яхты,
хотя бы "Дороти", которую приобрела и отремонтировала  Марсела  Браун.  Чтоб
стоять на носу, смотреть на серебристую лунную дорожку или на светящийся  от
фитопланктона океан. Или  хотя  бы  на  крышу-веранду,  чтоб  посмотреть  на
таинственный горный пейзаж.
   Комнату я узнал довольно быстро, едва нажав кнопку ночника, висевшего  на
стене в изголовье кровати. Точно, именно здесь я  ночевал  три  года  назад,
после того, как сбежал из подземной "джикейской" тюрьмы в компании с  Лусией
и Эухенией. Разве можно было забыть это здоровенное, в полстены, окно. Рядом
с окном, как мне помнилось, была  еще  и  стеклянная  дверь,  выходившая  на
просторный балкон, точнее, крышу-веранду. Через эту самую дверь в помещение,
где  я  находился,  втекал  свежайший,  придающий   силы   воздух.   Правда,
одновременно  работал  и  кондиционер,  поэтому  у   меня   не   создавалось
впечатления, что я нахожусь в тропиках. И намека на жару не  было,  прохлада
временами даже казалась чрезмерной.
   Едва загорелся свет, как снаружи, с балкона-веранды, послышались  мягкие,
но вполне слышимые шаги. Как выяснилось, в комнате, где я отдыхал,  меня  не
оставили без присмотра.
   Вообще-то я ожидал, что ко мне приставят караул. Все-таки на этой  вилле,
как ни крути, было несколько "главных". Во-первых,  конечно,  Чудо-юдо,