.
   Сантьяга вышел на опушку леса, стряхнул прилипшую к  пиджаку  паутинку  и
брезгливо посмотрел на  тянущуюся  к  воротам  Забытой  пустыни  разбитую  и
грязную дорогу.
   - К старцу идете? - поинтересовался сидящий под деревом пожилой  мужик  с
аккуратной бородкой. - Здравствуйте вам.
   - Добрый день, - вежливо отозвался комиссар и подтвердил:
   - К старцу.
   - Поторопиться тогда надобно, - голос мужика стал глуше, - болен  старец.
Говорят, до зимы не дотянет.
   - Потому и иду, - рассеянно ответил Сантьяга, сравнивая  свой  элегантный
костюм с безобразной дорогой и обдумывая, что проще: сделать быстрый  портал
до ворот или отобрать у мужика резиновые сапоги.
   - В таком костюме по лесу неудобно ходить, - заметил мужик.
   - Я машину там бросил, - комиссар неопределенно махнул  рукой  в  лес,  -
застрял. - И вдруг до него дошло:
   - А что, Никодим умирает?
   - Так ведь лет-то ему почитай девяносто шесть, - мужик прищурился. - Даже
чудотворцы умирают.
   - А Никодим чудотворец?
   - А то не знаешь? Хворь какую снять - к нему, наперед  чего  узнать  -  к
нему. Большой веры человек был, да, видно, кончились силы.
   Веры Никодим был большой, крепкой. И магом он был неплохим. Но силу  свою
старец полагал дарованной Богом и потому отдал ее на  служение  единоверцам.
Всю отдал, без остатка.
   - Пойду я, пожалуй, - решился наконец Сантьяга, - спасибо за компанию.
   Комиссар вышел на грязную дорогу и осторожно зашагал к пустыни.
   - Пойди, пойди, - пробормотал мужик,  сглаживая,  бороду.  -  Ишь,  какие
гости из лесу ходят.
   В той стороне, в какую махнул рукой Сантьяга, дорог никогда  не  было,  а
было там непролазное болото. Выходило, врал долговязый  франт  в  щегольском
костюме, не на машине он приехал, но мужик  не  обижался.  Хочет  таиться  -
пусть таится. Господь ему судья.
   В прохладной  келье  было  очень  тихо.  Свет  с  трудом  проникал  через
маленькое окошко, и в полумраке ярко выделялся огонек  лампадки,  освещавшей
старинную икону. Никодим, одетый в белую рубаху  до  пят,  лежал  на  грубой
лавке, неподвижно глядя в низенький потолок.  Длинная  седая  борода  старца
была аккуратно расправлена на груди, а  худые  руки  устало  вытянуты  вдоль
тела. Время уходило.
   - Алексей, это ты? - тихим голосом спросил Никодим, услышав мягкий  скрип
открывающейся двери.
   - Я попросил вашего мальчика не мешать нам, - ответил вошедший. -  Добрый
день, Никодим.
   По лицу старца пробежала легкая тень раздражения.
   - Знал, что ты придешь, демон, знал, -  вздохнул  Никодим,  -  но  думал,
успею умереть. - Он помолчал. - Поправь мне подушку.
   - С удовольствием.
   Сантьяга, слегка пригибаясь,  -  его  голова  почти  касалась  низенького
потолка кельи, - подошел к старцу и подложил ему под спину подушку.
   -  Слышал,  умирать  собрались?  -  вежливо   поинтересовался   комиссар,
дождавшись, когда Никодим устроится поудобнее.
   - От этого никому не уйти, -  выцветшие  глаза  старца  холодно  оглядели
нава. - Даже тебе, демон.
   - Я знаю,  -  кивнул  комиссар.  Он  подвинул  к  лавке  грубый  табурет,
расположился на нем и предложил:
   - Поговорим?
   - А есть о чем?
   - Появилась тема, - улыбнулся нав. - Лет шестьдесят назад у меня в  ваших
краях была небольшая недвижимость. Домик.
   - Разрушили твой домик, - кашлянул Никодим, - немец разрушил. Я думал, ты
знаешь.
   - Имущество у меня там кое-какое пропало,  -  вкрадчиво  сообщил  нав.  -
Шкатулка.
   Старец помолчал, глядя в черные глаза комиссара, и негромко сказал:
   - Водицы дай.
   Сантьяга протянул старцу ковшик и терпеливо подождал, пока тот напьется.
   - Что же ты за хозяин, если имущество свое через столько лет ищешь?
   - Это для вас столько лет, - жестоко усмехнулся комиссар, -  а  я  только
вспомнил. Вроде как вчера это было.
   Никодим с достоинством выдержал удар.
   - Ну так и подождал бы до завтра. Не беспокоил бы меня на старости лет.
   - Вот тогда бы я оказался плохим хозяином.
   Старец вернул Сантьяге полупустой ковшик и вновь откинулся на спину.
   - Не знаю я, демон, дел твоих. Не сторож я твоему имуществу.
   - Не сторож, верно, - согласился комиссар, - но и  лжец  из  вас  плохой,
Никодим. Сдается мне, ваши монахи шкатулку взяли. Больше в тот домик  никому
ходу не было.
   - А даже если и так, то все одно - помирать скоро, -  отрезал  старец.  -
Уходи, демон.
   - Не все так просто, - вздохнул Сантьяга. - Никодим, хотите вы  того  или
нет, но вам придется мириться с тем, что я есть. Что мы  есть.  И  останемся
здесь после вашей смерти. Я знаю, что вы считаете  нас  врагами  -  вам  так
внушили. Это, безусловно, печально, но пока вы нам не мешали, я не  видел  в
вашей нелюбви ничего страшного. Теперь все  изменилось.  -  Голос  комиссара
резко похолодел. - Вы встали у меня на пути, Никодим,  сговорились  с  моими
врагами, и вам придется держать ответ.
   - Я ждал твоих угроз, демон, я не боюсь тебя.
   - Я  должен  знать,  кому  досталась  моя  шкатулка,  -  жестко  закончил
комиссар, - и вы абсолютно  не  правы,  если  думаете,  что  ваше  состояние
поможет вам избежать расспросов.
   - Я тебе ничего не скажу, демон, - старец огладил бороду, - а пытать меня
бесполезно.
   - Да я и не  собирался  пытать  вас,  -  комиссар  улыбнулся,  но  ничего
хорошего эта деликатная улыбка не обещала. - Вы же умираете, Никодим, а  мои
расспросы сильно приблизят вашу  кончину.  Здесь  достаточно  материала  для
исследований. Например, ваш мальчик...
   В глазах старца мелькнула бессильная ярость:
   - Алешку не трогай, демон, не знает он!
   - Знает не знает, я должен проверить, - отчеканил нав.  -  Вдруг  вы  ему
шепнули  чего  случайно,  а  он  и  запомнил.  Молодой  ведь   еще   совсем,
только-только жить начал, память хорошая.
   - Не трогай Алешку, демон, - руки старца задрожали.
   - Речь идет не только об этом  молодом  человеке,  Никодим,  -  в  черных
глазах  нава  вспыхнули  зловещие  огоньки,  а  уши   заострились,   выдавая
нечеловеческую суть комиссара. - Вы погубите всех.  Мне  нужно  знать,  кому
досталась моя шкатулка, и я это узнаю. А потом сожгу ваше  гнездо!  Вы  были
совершенно правы, Никодим, когда пожалели, что не умерли до моего приезда.
   Старец тяжело задышал,  его  руки  судорожно  вцепились  в  рубаху,  лицо
покраснело, глаза выпучились, а искривленный рот стал ловить воздух.
   - Проклятье! - Сантьяга понял, что Никодим умирает.
   На это комиссар не рассчитывал. Сантьяга не хотел приводить свою угрозу в
исполнение, надеясь, что благоразумие подскажет  старцу  выдать  информацию.
Решение нав принял мгновенно: Никодим в  обмороке,  но  его  мозг  еще  жив,
мгновенная и грубая атака поможет ворваться в его память и  получить  нужную
информацию.  Обычного  чела  такое  вторжение  убило  бы  или  превратило  в
сумасшедшего, но с умирающим старцем можно было не церемониться.
   - Эльяр... - произнес Сантьяга  первое  слово  заклинания  и  протянул  к
голове Никодима руку, - алдык...
   На плечо комиссара опустилась юношеская ладонь.
   - Дай ему уйти, демон, не бери его душу.
   Рядом с навом стоял молодой послушник Алексей.
   - Боюсь, что это невозможно, мой друг, -  мягко  ответил  Сантьяга,  -  я
должен получить ответы на свои вопросы. Урган кектоай...
   - Я все расскажу, демон, - рука юноши сильно сдавила плечо  комиссара.  -
Не трожь старца.
   - А вы знаете? Урум цитай...
   - Ее зовут Кара,  -  быстро  произнес  Алексей,  -  на  моей  памяти  она
приезжала к Никодиму четыре раза. Ей он отдал вашу шкатулку.
   Сантьяга снял руку с головы  умирающего,  и  его  холодные  черные  глаза
уставились на мальчика. Никодим очень переживал за послушника, видел  в  нем
своего преемника? Комиссар легко прощупал Алексея: так и есть, способности к
магии присутствуют. Уровень небольшой, но для чела весьма приличный.
   - Вы смелы, молодой человек.
   Алексею стало очень неуютно под  пристальным  взглядом  демона,  но  глаз
послушник не отвел.
   - Вы сможете описать эту женщину?
   - Да.
   - Номер машины?
   - Да.
   - Зачем она это делает?
   - Она убедила старца, что борется с вами, - Алексей помолчал.  -  Никодим
говорил, что Кара - хранитель.
   Ни словом, ни взглядом Сантьяга не выдал своего удивления.
   Хранитель! Комиссар предполагал, что борется с  сильным  противником,  но
то, что это будет главный человский маг, не ожидал.  Наконец-то  он  отыскал
след Черной Книги, который потерял в тридцать четвертом!
   Хладнокровный нав почувствовал, как его охватывает охотничий азарт.
   - Вы меня убедили, Алексей, я не буду брать  душу  Никодима,  -  комиссар
испытующе посмотрел на мальчика. - Но почему вы решили все  мне  рассказать?
Неужели старец не предупреждал вас о хитрости и коварстве демонов?
   - Старец верил Каре, а я - нет. - В глазах молодого послушника  мелькнула
недетская проницательность. - Она лгунья, и помощи  в  Забытой  пустыни  она
больше не найдет.
   Все та же разбитая  дорога  вывела  Сантьягу  на  опушку  леса.  Комиссар
недовольно  осмотрел  заляпанные  грязью  туфли   и   покачал   головой:   в
простодушной деревенской жизни, в которой не было места асфальтовым дорогам,
конечно, присутствовал определенный шарм, но нав не  разделял  восторгов  по
этому  поводу.  Для  чего,  спрашивается,   надо   было   выстраивать   свою
цивилизацию, если основным ее  достижением  по-прежнему  остаются  резиновые
сапоги до колен? Сантьяга достал мобильный телефон и набрал номер:
   - Ортега?
   - Комиссар, рад слышать ваш голос, - обрадованно затараторил заместитель,
- я...
   - Что нового в городе?
   - Сюжет закручивается, - перешел на деловой тон  Ортега.  -  Орден  очень
недоволен вашим отсутствием и вяло пытается обвинить Темный Двор в том,  что
мы вас прячем.
   - Почему вяло?
   - Зеленый Дом выдвинул ультиматум. Люды требуют от рыцарей  браслет  фаты
Мары.
   - Неплохой ход, - оценил действия Кары Сантьяга.  -  Я  думал,  что  Людь
присоединится к требованиям Ордена.
   - Мы тоже так думали, - подтвердил Ортега, - но королева Всеслава  решила
иначе.
   "Красавица Всеслава, - улыбнулся про себя комиссар. - Помнит, чем обязана
мне, и решила поддержать в трудную минуту. Жаль, было бы выгоднее,  если  бы
она не ссорилась с рыцарями".
   - Как ведут себя челы?
   - Шумят. К счастью, больше провокаций не было.
   "Кара достаточно взбудоражила челов и теперь стравливает Великие Дома,  -
понял Сантьяга. - Очень хороший противник. Замечательный".
   - Ортега, вы все делаете правильно. Темный  Двор  должен  демонстрировать
спокойствие и выдержку.  Официально  подтвердите,  что  готовы  выдать  меня
комиссии  Великих  Домов,  как  только  я  вернусь  в  город.  Мое  нынешнее
местонахождение вам неизвестно.
   - Оно на самом деле нам неизвестно, - проворчал заместитель.
   - Вот и хорошо.
   Сантьяга отключился и набрал номер Кортеса.

Магазин артефактов "Лавка старого Бурхана", Москва, улица Остоженка, 30 сентября, суббота, 14:56

   Шасы не были бы шасами, если бы не  ликвидировали  последствия  вторжения
скинов в самые кратчайшие сроки. Бизнес есть  бизнес,  и  ничего  не  должно
препятствовать его могучей поступи. За одну  ночь  "Лавка  старого  Бурхана"
была  отремонтирована,  слегка  перестроена,  оснащена  новой,  великолепной
вывеской, прекрасной охраной и снова привлекала внимание покупателей. И даже
Юсур,  подлатанный  эрлийскими  врачами,  занял  свое  привычное  место   за
прилавком.
   - Вон то, хосю вон то! - японский турист крохотного  росточка,  увешанный
многочисленными  фотокамерами,  показал  пальцем   на   изящную   статуэтку,
изображавшую забавного гномика с колокольчиком в руках. - Скока стоить?
   Остальные туристы дружно защебетали, одобряя выбор своего спутника.  Юсур
устало вздохнул. Несмотря на то,  что  "Лавка  старого  Бурхана"  официально
занималась продажей туристских сувениров, подобную публику  здесь  привечали
без особого восторга. Два скромных стеллажа,  заваленных  пыльной  хохломой,
выцветшими жостовскими подносами и аляповатыми открытками, - вот и все,  что
мог предложить Бурхан гостям древней столицы. А их, разумеется, интересовало
другое: великолепный выбор уникальных, ручной работы безделушек,  занимавших
практически все помещение лавки.
   - Скока стоить? - повторил японец, не сводя глаз с "Улыбающегося звонаря"
- маленького артефакта, содержащего заклинание "Серебряные колокольчики".
   Незамысловатая   фигурка   гномика   сообщала    своему    владельцу    о
несанкционированном проникновении на охраняемую  территорию,  произведена  в
мастерских Зеленого Дома, гарантия один год  непрерывного  использования.  В
руках японского туриста она была совершенно бесполезна.
   - Не продается, - буркнул Юсур, - только смотреть.
   Турист недоуменно похлопал глазами и быстро залопотал что-то переводчику,
тот с трудом оторвался от созерцания безделушек и подошел к продавцу:
   - Господин Накамото не понимает, для чего в таком случае вы выставили эти
замечательные статуэтки.
   - Коллекция  принадлежит  владельцу  лавки,  -  объяснил  Юсур.  -  Он  с
удовольствием демонстрирует ее, но не продает.
   - Господин Накамото очень богат, он готов предложить очень  хорошую  цену
за статуэтку.
   - Это сколько же? - заинтересовался молодой шас.
   Переводчик посовещался с японцем:
   - Сто.
   Артефакт стоил в пять раз дороже. Юсур зевнул.
   - Даже за двести я могу предложить только копию.
   - Копию? - удивился переводчик.
   Молодой шас достал из-под прилавка толстый глянцевый  каталог  и  раскрыл
его на нужной странице.
   - То, что вы видите здесь, это уникальная, всемирно  известная  коллекция
статуэток Бурхана Турчи, занесенная во все реестры  ЮНЕСКО.  Каждая  фигурка
уникальна, каждая  имеет  свою  историю  и  выполнена  вручную.  Здесь  есть
экспонаты, датированные восьмым веком до нашей  эры.  Как  вы  думаете,  они
действительно стоят сотню?
   Примолкшие туристы задумчиво листали каталог.
   - Мистер Накамото просит прощения, - сообщил  переводчик.  -  Он  возьмет
копию статуэтки, даже трех статуэток и хотел бы приобрести этот каталог.
   - За все вместе семьсот пятьдесят, скидка десять процентов, поскольку  вы
берете больше двух экспонатов, - Юсур принял деньги и  нагнулся  к  стоящему
под прилавком ящику с копиями артефактов.
   Дубликаты  делала  подольская  артель   инвалидов,   и   обходились   они
предприимчивому шасу от пятнадцати до сорока трех монет,  в  зависимости  от
стоимости материала и сложности изготовления.
   - Ты даже из таракана можешь сделать изюминку, Юсур, - усмехнулся Кортес,
когда последний турист покинул лавку. -  Дедушка  знает  о  твоем  маленьком
бизнесе?
   - Он в доле, - кивнул Юсур. -  За  шестьдесят  процентов  от  прибыли  он
согласился зарегистрировать свою коллекцию в ЮНЕСКО.
   - Как же ты уломал его на такие маленькие проценты?
   - Дедушка Бурхан любит меня, - пожал плечами Юсур. - Вы пришли по делу?
   - Не обижайся, но не к тебе. - Наемник облокотился на прилавок. -  Старик
на месте?
   -  В  задней  комнате,  -  кивнул  Юсур  и  улыбнулся  входящим  в  лавку
очаровательным феям Зеленого Дома. - Чем могу помочь?
   - Сильнейший, просто  сокрушительный  удар  нанесли  моему  бизнесу  твои
соплеменники,  уважаемый  Кортес.  -  Бурхан,  полный,  бодрый,  но  активно
лысеющий старикашка с простыми очками на длинном носу,  хитро  посмотрел  на
наемника. - К счастью,  в  Тайном  Городе  очень  приветливые  и  отзывчивые
жители. Прослышав о моей беде, они  устремились  сюда,  чтобы  поглазеть  на
результаты погрома...
   - И теперь твой бизнес процветает, - закончил Кортес.
   - Я бы не стал  использовать  столь  сильные  определения,  -  заулыбался
Бурхан. - Скажем так: славные жители не дают мне умереть с голоду.
   - Учитывая бедственное положение лавки, - Кортес сделал маленький  глоток
абрикосового сока, любезно предложенного шасом, - я готов  стать  постоянным
клиентом. Люблю помогать ближним.
   - Это будет большая честь для моей лавки, - медленно  ответил  Бурхан,  и
его полные короткие пальцы нервно забегали по жемчужным четкам. Шас понимал,
что наемник преследует какие-то свои цели, и невольно  насторожился.  -  Что
именно тебя интересует?
   - Я готовлюсь к одному мероприятию,  -  протянул  Кортес,  -  и  подбираю
необходимое снаряжение.
   - В  "Лавке  старого  Бурхана"  выбор  артефактов  гораздо  шире,  чем  в
супермаркетах Гильдии, - провозгласил старик и невинным тоном добавил:
   - Даже в самом большом из них, что на Лубянке.
   Все знали, что Кортес дружен с Биджаром Хамзи и предпочитает  приобретать
снаряжение именно у него.
   Наемник улыбнулся шутке и снова отпил сок.
   - В первую очередь мне необходим пистолет-пулемет, упакованный в наручные
часы.
   - Марка часов? - осведомился Бурхан.
   - Не имеет значения, - махнул рукой Кортес.
   - У меня есть "Бизон" с двумя запасными обоймами, упакованный  в  дешевые
"Сейко". Если тебя не смущает эта марка...
   - Абсолютно не смущает, а "Бизон" - это как раз то, что нужно.
   Технологии Тайного Города позволяли делать вещи с  двойным  дном.  Внешне
они выглядели обыкновенно,  даже  невинно,  но  скрывали  внутри  совершенно
неожиданные устройства: гранаты в перстнях, пистолеты  в  цепочках,  ножи  в
золотых коронках. Вот и часы, в  которые  был  запрятан  девятимиллиметровый
пистолет-пулемет, ничем не отличались от  своих  собратьев.  Даже  тикали  в
унисон. Обычно такое снаряжение изготавливали на заказ, но наемник  не  стал
спрашивать, откуда в лавке оказался беспризорный артефакт, тем более что его
вполне  устраивал  "Бизон":   в   меру   тяжелый   и   в   меру   компактный
пистолет-пулемет, с высокой скоростью стрельбы и большой емкостью магазина.
   - Значит, "Бизон" и две обоймы к нему, - повторил Бурхан.
   - Далее. - Кортес допил сок. - Мне нужны две "Накидки пыльных дорог".
   Безразмерные плащи делали своих обладателей невидимыми  для  любого  типа
охранных  устройств:  лазерные,  инфракрасные  лучи,  детекторы  движения  -
обманывалось все.
   - Это легко устроить, - старик уже формировал счет.
   - Две "Цапли".
   - В наличии.
   "Цаплей" на жаргоне магов назывался хитроумный  артефакт,  представляющий
собой два  крепящихся  на  лодыжках  генератора.  При  включении  генераторы
начинали создавать деревянные ходули, длина которых регулировалась  по  мере
необходимости. "Цапли" очень любили дети (возрастное ограничение при продаже
- двенадцать лет), цирковые артисты и мойщики окон.
   - Это все?
   Бурхан приятно улыбнулся Кортесу, отчего подпираемые щеками очки едва  не
взлетели на лоб.
   - Не совсем. - Ответная улыбка наемника была не  менее  приятной.  -  Мне
нужен боевой "Умник".
   Теперь   очки   полезли   на   лоб    по-настоящему.    Вопреки    широко
распространенному заблуждению не все жители Тайного Города являлись  магами.
Многие, но не все. И если, например, навы обладали способностями  поголовно,
то у людов магия давалась исключительно женщинам, среди чудов магами были  в
основном мужчины, но опять-таки - не каждый. Подобная ситуация не устраивала
Великие Дома, ведь во время  войны  численность  армии  играет  немаловажную
роль, поэтому они изо всех сил стремились подтянуть  уровень  своих  обычных
подданных, создавая для них простые в обращении  артефакты.  Но  маги  могут
быть быстрыми,  маги  могут  быть  незаметными,  маги  чувствуют  работающий
артефакт на расстоянии, и даже самый лучший воин, вооруженный  самым  лучшим
снаряжением, имеет не очень много шансов против боевого  мага  -  он  всегда
играет черными. Так и было до появления  боевого  "Умника".  Компактный,  но
мощный компьютер  состоял  из  трех  элементов:  небольшого,  помещенного  в
надежный бронированный корпус системного блока, который  ранцем  вешался  на
спину, шлема, прозрачное забрало которого служило одновременно и  монитором,
и перчатки, с которой  осуществ