жить это считалось большой удачей. Зато и заблокировать "шору" было невозможно.
     - Приличный вроде человек, а так напился, - осуждающе произнесла толстая тетка.
     - Может, полицию вызвать?
     - Пусть дежурный по станции вызывает.
     Дорогое пальто безнадежно испачкано кровью и грязью, разорвано на рукаве, изо рта идет неприятный запах, бровь рассечена... Калека с трудом поднялся на ноги - со второй попытки, помогать желающих не нашлось, - вцепился рукой в движущийся поручень эскалатора, обвел сограждан мутным взглядом. Перед глазами плыло.
     - Я не пьян, я болен, - медленно, но отчетливо произнес Фома. Не хватало еще разбираться с полицией. - Понятно, суки?
     С ним не спорили.
     Стараясь держаться как можно прямее, Калека спустился на платформу и зашел в первую попавшуюся электричку. Там его снова дернула "шора", но уже легче, второй "отход" всегда легче. Выли кости, выл спинной мозг и хрящи. Скелет стонал, выражая дикое недовольство совершенным над организмом насилием. Фома облил двух попутчиков желудочным соком, извинился, бросив им под ноги смятые купюры - сотни по три на каждого вышло, на химчистку хватит, - вышел на следующей станции и побрел, не видя и не слыша ничего вокруг.
     Ему было неприятно. Больно и неприятно. Очень больно и очень неприятно. Но главное, что теперь Хранитель знает, где будет ждать Странник. Знает и, будем надеяться, придет на встречу. Это главное. Это стоит "шоры".

Муниципальный жилой дом,
Москва, улица Тверская,
18 марта, четверг, 13.40

     - Ты уверен, что справишься? - тихо спросил Матвей, выслушал короткий ответ и вздохнул:
     - Я понимаю, но... Собеседник оборвал Близнеца, и отголоски гневной тирады долетели даже до двери в комнату. Лена не расслышала все предложение, уловив только слова "заткнись" и "как договаривались". И еще она поняла, что тот, с кем говорит Матвей, не сердится. Он просто взвинчен до самого последнего предела.
     - Я волнуюсь, - кротко произнес Близнец, выслушав речь до конца. - Если бы я знал, что ты поставишь "шору", я бы не согласился. Ты ставишь ее второй раз за год, "отход" мог тебя убить.
     На этот раз ответ прозвучал более приглушенно.
     - Хорошо, делай, как решил. - Матвей отключил телефон, положил трубку на стол и медленно провел рукой по лбу.
     Сгорбленный, какой-то поникший, он сидел на старом венском стуле и отчаянно напоминал Петра Семеновича, отца одного из одноклассников Лены. У Петра Семеновича был небольшой и не очень устойчивый бизнес, взлеты сменялись падениями, во время которых он вот так же, одетый в майку, брюки и шлепанцы, горбился за столом, лихорадочно звонил кому-то и пил что-нибудь крепкое. Отличия были в деталях: бутылки перед Матвеем не было, и Лена неожиданно поймала себя на мысли, что благодарна Близнецу за это. Да, у него, судя по всему, неприятности, но ему и в голову не пришло топить их в алкоголе, бежать от самого себя на дно стакана. Лена чувствовала, что Матвей силен и что он вполне отвечает образу идеального отца, нарисованному для себя девочкой. Чуть отстраненный, но надежный, как скала, готовый в любой момент пустить ее за свою широкую спину и помочь разобраться с любыми неприятностями. Сильный, молчаливый, любящий... Выросшая среди женщин Лена отчаянно завидовала друзьям, к которым каждый вечер приходил домой папа, и не понимала их едких, порой презрительных рассказов об отцах. Вчера, когда она увидела Матвея на кухне, девочке сразу бросилось в глаза внимание, с которым Лидия Васильевна относится к незнакомцу. В тот момент у Лены подкосились ноги. Она вдруг подумала, что случилось невозможное и все, что ей рассказывали о смерти отца, на самом деле ложь, чудовищное недоразумение, что ОН вернулся... Но все было не так. Счастливого финала, а-ля "мексиканский сериал", не получилось, и Лена долго и горько плакала в подушку перед тем, как заснуть.
     - Хочешь о чем-то спросить?
     Девочка вздрогнула. Матвей, наконец-то отвлекшийся от своих раздумий, дружелюбно смотрел на нее. Теперь он не выглядел удрученным, совсем нет! Спокойный, уверенный голос, озорные огоньки в глазах, широко расправленные плечи. Дружелюбная скала, что бы ни происходило вокруг, на отношении к ней это не сказывается. И душу Лены вновь пронзила тоненькая игла горечи: вот бы такого...
     - О чем ты хотела поговорить? Он сам предложил ей быть на "ты".
     - А ты ответишь честно?
     Матвей усмехнулся:
     - Обещаю.
     - Почему они отпустили тебя? Эти... бандиты.
     - Неужели ты думаешь, что они хотели меня побить? - искренне удивился Близнец. - Мы поговорили и расстались.
     Вряд ли кто-нибудь еще рассказал бы о встрече с тремя отмороженными уголовниками с таким очаровательным недоумением.
     - Они велели тебе уехать?
     Матвей помолчал, внимательно глядя на девочку, чуть улыбнулся:
     - Тебя интересует, почему я остался здесь?
     - Да.
     - Потому что таковы мои планы. Я составил их задолго до встречи с этими господами и не был намерен менять. Я объяснил им это, и они... - Близнец на мгновение запнулся. - И они с пониманием отнеслись к моему решению.
     Матвей говорил размеренно, не отводил в сторону большие серые глаза и всем своим видом демонстрировал уважение к ребенку. Никакой взрослой скороговорки - он серьезно и подробно отвечал на поставленный вопрос. Как равному.
     - Бабушка их очень боится.
     - Я знаю.
     Лена собралась с духом:
     - Ты можешь сделать так, чтобы они никогда больше не приходили?
     - Не знаю.
     - Не хочешь связываться?
     - Дело не в этом. - Близнец задумчиво провел ладонью по столу. - Я хочу вам помочь, Лена, честное слово, хочу. Возможно, у меня получится. Возможно - нет.
     - Бабушка не переживет, если они нас выгонят, - очень тихо произнесла девочка. - Я знаю, она постарается держаться, но если нас выгонят отсюда, это ее убьет. Это ее дом, понимаешь, Матвей? Она живет здесь всю жизнь, каждый камень вокруг знает, каждое дерево. Ей нельзя уезжать. Но я боюсь, что они не отстанут.
     - Они не отстанут, - эхом повторил Близнец. Боялась Лидия Васильевна, боялась и сама Лена. Матвей видел, что при упоминании о бандитах девочка непроизвольно вздрагивает.
     - Один из тех, кто приходил, рослый такой, Рафик... Он встретил меня после школы, неделю назад... Он ничего не сделал, потискал только и сказал, что если я не уговорю бабушку уехать, они меня все...
     Вот уже несколько часов ее обидчик пребывает в состоянии овоща и останется таким на всю жизнь, если кто-то сердобольный не отключит поддерживающую жизнь аппаратуру. Но рассказывать об этом девочке Близнец не стал.
     - К сожалению, дело не только в Рафике.
     - Я знаю! - почти зло выкрикнула девочка. - Дело в этой проклятой квартире, которая стоит кучу денег! Дело в том, что мой папа умер и нас некому защитить! Что бабушка старая и умрет! Что...
     Матвей вскочил со стула, подбежал к Лене и, не дав ей убежать, схватил за руку. Она попыталась вырваться, потом замерла, уткнувшись в грудь мужчины.
     - Я их боюсь, - всхлипнула девочка. - Их много, а мы совсем одни. Я их сильно боюсь.
     - Все будет хорошо. - Близнец прижал к себе дрожащую девочку. - Все будет хорошо.
     Что я могу? Найти и завалить загадочную Мириам и ее папу? Попросить разобраться Кунцевича? В любом случае только на выяснение ситуации уйдет минимум день, а есть ли у меня столько времени?
     - Все будет хорошо, - повторил Матвей.
     - Правда? - Лена уже успокоилась.
     - Конечно. - Он твердо посмотрел ей в глаза, чуть улыбнулся:
     - Вытри сопли.
     Девочка взяла протянутый платок, слабо ответила на улыбку Близнеца, и тут ее взгляд упал на лежашую на столе раскрытую папку. Ту самую, с ее рисунками.
     - Ты заходил в мою комнату?!
     - Извини, пожалуйста, - развел руками Близнец. - Ты была в школе, а мне обязательно надо было посмотреть твои работы. - И как-то по-старинному добавил:
     - Клянусь, сударыня, больше я ничего в вашей комнате не трогал.
     - Зачем тебе мои рисунки? - удивленно спросила Лена.
     - Понравились, - просто ответил Матвей.
     - Мог бы дождаться меня.
     - Я не знал, когда ты придешь. - объяснил Близнец, - а у меня встреча через час. Вот я и рискнул. Извини.
     - Ничего. Забыли. - Девочка не отрывала взгляд от папки. - Они... Тебе правда понравились мои работы?
     - Очень, - серьезно кивнул Матвей. - Ты училась?
     - Нет. - Лена улыбнулась. - Бабушка и мама хотели, чтобы я училась музыке... Нет, музыка мне нравится, но рисовать - тоже. Вот.
     - Понятно. - Близнец несколько секунд пристально вглядывался в небольшую акварель: изящный, болезненной красоты мостик, томно изогнувшийся под тремя лунами. - Ты сама это придумала? Или...
     - Нет, я не срисовывала, - обиделась девочка. - Я сама. Как видела, так и нарисовала.
     - Очень красиво. - Матвей осторожно положил рисунок на стол. Посмотрел на часы. - Извини, Лена, мне пора.
     - Да, и мне надо на музыку, - Она поднялась со стула.
     - Во сколько ты вернешься? - спросил Близнец.
     - Часам к пяти.
     - Тогда до вечера.

Острова Анжу, Восточно-Сибирское море,
19 марта, пятница,
18.41 (время местное)

     "Тебя ищет Странник. Друг. Ему нужна помощь. - Призрачное изображение раскрытой книги висело в самом центре библиотеки. Не очень высоко - примерно на уровне груди Ларисы, и девушка могла спокойно читать появляющийся на страницах текст. - Странника зовут Фома Калека, он выглядит вот так. - Девушка увидела портрет черноволосого мужчины: тонкий хищный нос. большие серые глаза, элегантная бородка. - Он будет ждать тебя сегодня в ресторане "Бангкок". Это очень важно".
     Изображение Черной Книги растаяло, послание получено и передано по назначению, теперь Хранитель должен принять решение.
     Теоретически автором послания мог быть кто угодно, но на этот раз провокация полностью исключалась. Из записей Спицына следовало, что граф разработал для Кафедры особое заклинание вызова, проверяющее наличие перстня и Печати: отправить информацию мог только Странник. Конечно, Фому могли пленить и силой заставить вызывать Хранителя, но риск неизбежен,
     Лариса торопливо оделась, заглянула в арсенал - пара боевых артефактов не помешает - и спустилась в холл.
     - Уезжаешь? - Как могла она забыть о них? Карлик и его подружка сидели в креслах у камина. - А как же ужин?
     - Не ждите меня.
     - Срочное дело?
     - Да.
     Бесцветные глазки Нура впились в девушку:
     - С тобой связался Странник?
     - С чего ты взял? - Но голос выдал Хранителя - изображая удивление, девушка немного переиграла.
     - Догадался, - громко ответил лорд. Он поднялся на ноги и скрестил на груди могучие руки. - Лариса, мы заключили договор. Обоюдовыгодный договор. Я с тобой честен, а ты?
     - Я просто...
     Джин усмехнулась и грациозно потянулась так, словно пыталась выразить свое презрение по-кошачьи.
     - Или мы доверяем друг другу, или наш союз ничего не стоит, - отрезал Нур. - И это последний раз, когда я готов пойти тебе навстречу - если ты опять попытаешься меня обмануть, я буду считать себя свободным от всех обязательств.
     От карлика веяло железной решимостью, и Лариса поняла, что лорд в диком гневе.
     - Странник просил, чтобы я пришла на встречу одна, - сдалась девушка.
     - Где он будет тебя ждать?
     - В Тайном Городе.
     - Где?
     - Для чего тебе это знать?
     - Чтобы обеспечить безопасность, идиотка! - взорвался Нур. - Или ты не понимаешь, что я один стою вас обоих вместе взятых?! В Тайном Городе против тебя будут играть все Великие Дома! Все! Это-то ты понимаешь, дура?! - Он резко сбавил обороты. - Я знаю, что Странник доверяет только тебе. Это правильно. Я не собираюсь идти на встречу. Сама расскажешь ему, что к чему. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас попался Сантьяго, понятно?
     Лариса молча кивнула.
     - Мы в одной лодке, девочка. - Лорд подошел ближе и улыбнулся. Дружелюбно, почти ласково. - Где вы встречаетесь?
     - В ресторане "Бангкок", через два часа.
     - Он тебя узнает?
     - Я его узнаю.
     - Отлично! - Нур потер руки, - В Тайный Город пойдем раздельно. Встречаться не будем. Ты идешь в кабак, я контролирую ситуацию снаружи. Если все пойдет нормально, увидимся здесь. - Бесцветные глазки скользнули по стройной фигурке девушки. - Назначаю тебе свидание в бассейне.
     - Даже не думай.
     Лариса гордо вскинула голову, повернулась и пошла к входной двери. Джин покосилась на карлика, снова потянулась, и ее губы разошлись в хитрой улыбке.

Складской комплекс "Кумир Карго Экспресс"
Москва, улица Левобережная,
19 марта, пятница, 13.53

     - Как ситуация?
     - Лучше, чем мы ожидали! - бодро отрапортовал Карим Томба. - Твой митинг произвел на дикарей неизгладимое впечатление. Главное, Гниличам понравилось, что ты не стал их убивать. Теперь половина клана готова голосовать за тебя. Напильник бесится, заказал новые плакаты и рекламное время на "Тиградком"...
     - А Шибзичи? - уточнил Урбек.
     - Если судить по опросам, прямую трансляцию митинга они видели - хотели посмотреть боевик по телевизору... - Карим захихикал. - В общем, есть мнение, что часть Шибзичей тоже твоя, проголосуют как миленькие. Биджар звонил, сообщил новость - Кувалда требует организовать для него такое же мероприятие...
     Таким образом, цель, которую ставили шасы, организуя выезд Урбека в Южный Форт, была достигнута: Напильник и Кувалда, напуганные взлетевшей до небес популярностью Кумара, срочно изыскивали дополнительные средства на предвыборную кампанию. Директора Торговой Гильдии радостно потирали ладошки и подсчитывали прибыли - Семье Красных Шапок грозил дефолт.
     - Что ж, отлично!
     Урбек положил телефон в накладной карман френча - эта униформа начинала ему нравиться, - поправил красный шарфик и вышел из кабинета. Выборы выборами, а бизнес требовал постоянного внимания.
     - Тренер, ребята говорят, что Напильник совсем сбрендил, - поделился радостной новостью Булыжник - С катушек слетел адназначна! Хочет митинг для Шибзичей делать, типа, как был у тебя!
     - А Шибзичи? - лениво осведомился Урбек.
     - Оружие готовят на всякий случай, но что делать, не знают, - заржал уйбуй. - Говорят, все равно ты великим фюрером будешь! Адназначна!
     - Это правильно, - одобрил шас и снова поправил шарфик. - Народ меня любит.
     - Урбек, к нам гости, - тихо сообщил подошедший охранник и кивнул в сторону ворот:
     - Люды приехали.
     - Вижу.
     При появлении трех белокурых колдуний Красные Шапки, до того воинственные и шумные, стали вести себя на порядок скромнее. Демократия демократией, но почтение к Зеленому Дому дикарям вбили достаточно крепко. Кумар быстро окинул взглядом посланцев Великого Дома. Фата Милана, воевода Дочерей Журавля, и две помощницы. Неприятно. Видимо, королеву всерьез достала утренняя выходка, если она отправила на разборку такого тяжеловеса - выше воеводы в иерархии стояли только жрицы. Урбек недовольно поморщился, но, когда белокурые колдуньи подошли ближе, немедленно одарил их фирменной улыбкой:
     - Госпожа воевода! Какая честь для моей фирмы! Желаете что-нибудь продать?
     От неожиданности Милана вздрогнула, сбилась с мысли, но лишь на мгновение. После чего презрительно скривилась:
     - Звучит оскорбительно.
     Сопровождающие ее ведьмы напряглись, и достаточно было одного слова, одного жеста воеводы, чтобы они бросились на дерзкого торговца, вымещая на нем накопившееся раздражение... Странник опять ушел, Всеслава высмеяла Дочерей Журавля и отправила Милану вправлять мозги зарвавшемуся шасу. Более позорное поручение для одного из лучших боевых магов Зеленого Дома придумать было невозможно.
     - А впрочем, я пошутил! Конечно, пошутил, - стремительно пошел на попятный понятливый Урбек.
     - От страха, как я понимаю, - медленно протянула воевода.
     - И от него тоже, - согласился шас. - Зачем пожаловали?
     - Королева недовольна тем, что ты выставил свою кандидатуру на пост великого фюрера Красных Шапок, - сухим официальным тоном заявила Милана. Она решила не гневаться, а как можно быстрее изложить торговцу суть претензий, добиться понимания и тут же уехать, забыв чудовищное поручение, как кошмарный сон. - Ты шас и не имеешь права...
     - В указе ее величества не было дискриминационных положений, - елейным голосом напомнил Урбек.
     - Теперь они есть! - Одна из помощниц протянула Кумару новую версию указа. - Таким образом, ты должен...
     - Извините, но я не понимаю, каким образом это относится ко мне, - развел руками шас. - Новые правила будут действовать для новых игроков. Я же законопослушно исполнял волю ее величества, королевы Всеславы...
     - Ты подданный Темного Двора!
     - Вкладывал большие деньги, тратил свое время, силы, рисковал жизнью...
     - Прекратить!!!
     Еще остававшиеся во дворе Красные Шапки испуганно присели. Урбек невозмутимо свернул отредактированный указ в трубочку и бережно засунул в карман изящной курточки Миланы.
     - Клянусь, я не стану советовать никому из родственников выставлять свои кандидатуры на пост великого фюрера.
     - Ты снимешь свою кандидатуру!
     - Я уже в игре, моя радость. Я не могу уйти.
     - Придется!
     - Это называется оказанием давления на кандидата на правящий пост. Очень некрасивое занятие, между прочим, совсем не демократическое. Не помню, что говорится об этом в Кодексе, но Темный Двор наверняка не обрадуется, если вы, красавица, наедете на уважаемого члена общества.
     - Вряд ли кто-нибудь заметит исчезновение мелкого скупщика краденого.
     - Вы намекаете на ведущего специалиста Тайного Города по трофеям?
     - И не надо пугать нас навами!
     - Налогов, которые я им заплатил, вполне хватит на небольшую войну, - веско произнес Урбек. - А потом мы стрясем с вас контрибуцию и получим сверхприбыли.
     Кумар имел все основания для уверенности: даже будучи в гневе, воевода понимала, что слова о навах не пустой звук - темные не прощают резкости в адрес своих подданных. Драка отменялась, но и отступать Милана не хотела.
     - Выборы великого фюрера внутреннее дело Зеленого Дома!
     - Скоро мы породнимся, - хладнокровно напомнил Кумар и демонстративно потрогал пальцем красный шарфик. - Я стану лидером одной из ваших семей.
     - Никогда!
     - Вы сами затеяли демократические выборы.
     - Всем было понятно, что указ составлялся для Красных Шапок!!
     - Я не такой умный, как вы, моя красавица. Я не умею читать между строк.
     - А следовало бы научиться.
     - Все, что не запрещено, разрешено, - решительно закончил Урбек. - Это даже челы усвоили. А я всегда считал, что они тупее вас.
     - А они и тупее, - запальчиво кивнула Милана.
     - Вот и я о том же, - вздохнул Урбек. Воевода покраснела. Хуже всего было то, что дикари, робко прижимавшиеся к стенам в начале разговора, постепенно осмелели и теперь, сгрудившись за спиной Кумара, с большим удовольствием прислушивались к речам своего кандидата.
     - Он вас обманывает! - в отчаянии закричала Милана. - Вы что, не видите, он пользуется вашей доверчивостью и тянет из вас деньги?! - Воевода указала рукой на плакат: "Предвыборный штаб Урбека Кумара" - Он сдал вам под офис свой собственный склад!
     - Ребята это знают, - вальяжно ответил шас.
     - Мы это знаем, - подтвердил Булыжник. Люды оторопели:
     - Знаете?!
     - Было бы глупо сдавать им под офис чужой склад, так? - издевательски поинтересовался Кумар. - А моя предприимчивость только укрепила избирателей в правильности выбранной кандидатуры. Красные Шапки лишний раз убедились, что я смогу принести их несчастной семье процветание.
     - Ура Урбеку! - поддержали претендента дикари. Милана развела руками:
     - Это безумие.
     - Это демократия.
     - Но ведь он шас! - Воевода предприняла еще одну попытку образумить Красных Шапок. - Зачем вам чужак? Урбек не вашей крови!
     - Ужасная ошибка природы, - вздохнул Кумар и вытащил из кармана френча мятую красную бейсболку. - Но в душе я истин