астолько глуп.
   - Это официальный ответ? - поколебавшись, спросил Кувалда.
   - Да. Мы соблюдаем закон о нейтралитете монастыря.
   - Проклятье! Шибзичи подскочили и, не прощаясь, покинули комнату.
   Потухший фонарь уже не раскачивался во все стороны, а  смирно  висел  над
воротами в ожидании следующей ночи. Кувалда, горько жалея, что допил  виски,
достал телефон и набрал номер колдуна.
   - Любомир, это Кувалфа. - Фюрер откашлялся. - Кортес у  эрлийцев,  но  он
избавился от фобычи. Это точно. Поэтому я решил не штурмовать  монастырь,  а
просто выставить охрану...
   - У них полно потайных ходов вокруг, - проворчал колдун.
   - Что?
   - Ничего. Приезжай ко мне, - приказал Любомир и положил трубку.

***

   Студия Алира Кумира
   Москва, Ленинградский проспект, 27 июля, вторник, 05:27

   - Она красивая, -  после  недолгого  молчания  решил  Сантьяга,  -  очень
красивая.
   - Она божественна, комиссар, она светится изнутри, и  ее  улыбка  подобна
первому лучу солнца, подобна звездам  летней  ночи,  подобна...  -  художник
развел руками. - Вы сами все видите, комиссар.
   Сантьяга, не отрывая взгляд от картины, покачал головой:
   - Вам удалось перенести на холст свою любовь, Алир.
   Маленькое лесное озеро, залитое лунным  светом,  сонные  звезды  и  юная,
ослепительной красоты девушка, осторожно, входящая в  тихую  воду.  Художник
сумел передать  не  только  очарование  прелестной  купальщицы,  но  и  свое
восхищение ею.
   - Прекрасная работа, Алир. Сколько вы хотите за нее?
   - Она не продается.
   - И это говорит шас?
   Кумар насупился:
   - Не все в этом мире продается, кое-что делается для души.
   - Понимаю, - Сантьяга улыбнулся. - Вы влюблены.
   - Нет, - не согласился Алир. - Я ее люблю, а это совсем иное.
   - Странная штука любовь.
   Алир Кумар был типичным  шасом.  Черноволосый,  черноглазый,  с  горбатым
носом, он происходил из старинного рода Кумар и был известнейшим  художником
Тайного Города. Хрупкая девушка на картине была челом.
   - Через неделю я женюсь на ней, - спокойно сказал Алир.  -  У  нас  будет
ребенок.
   - Полукровка, -  задумчиво  произнес  Сантьяга.  В  его  голосе  не  было
презрения или превосходства, только констатация факта и грусть. - Семья Шась
вряд ли примет его.
   - Я знаю.
   - И вы уже решили, что делать?
   - Для начала я отправлю их подальше отсюда, а там будет видно.
   - Это ваш выбор, Алир, и  никто  не  вправе  навязывать  вам  свою  точку
зрения, - рассудительно заметил Сантьяга. Комиссар,  наконец,  оторвался  от
картины и мягко прошелся по огромной студии Кумара. - Я бы  хотел  узнать  о
судьбе моего заказа.
   - Конечно, - художник подошел к стоящей в углу и  накрытой  белой  тканью
фигуре. - Признаться, мне никогда не приходилось  работать  в  столь  сжатые
сроки, но я старался.
   -  Двойная  оплата,  которую  вы  потребовали  за  срочность,   наверняка
способствовала вашему усердию, - заметил экономный Сантьяга.
   - В какой-то мере - да, - согласился шас. - Кстати, комиссар, давно хотел
спросить: почему вы сами не делаете куклы? Ваши возможности...
   - Возможности - это еще не способности,  -  улыбнулся  нав  и  указал  на
картину. - Посмотрите, как тонко вы передали свою  любовь,  Алир,  как  ярко
выразили свое восхищение. Этому невозможно научиться, это написано  сердцем.
Поэтому когда мне нужна кукла, которую невозможно отличить от  оригинала,  я
обращаюсь к вам.
   - Благодарю.
   Польщенный художник склонил голову и сбросил ткань со статуи:
   - Ваш заказ.
   Кукла представляла собой точную копию ближайшего помощника Сантьяги.  Как
и  предсказывал  комиссар,  работа  Кумара  не  вызвала  никаких  нареканий.
Сантьяга поймал себя на мысли, что  вряд  ли  бы  отличил  копию  от  своего
подчиненного. Он обошел безжизненное создание и медленно провел по его груди
острым ногтем мизинца. Из тонкой царапины выступила густая навская кровь.
   - Блестяще, Алир. Вы уже оживляли ее?
   - Я ждал вас.
   - Приступайте.
   Художник вытащил из кармана маленькую золотую пластинку с выгравированным
заклинанием оживления и положил ее в рот кукле.
   - Волнующее мгновение, - прошептал Алир.
   - Вы беспокоитесь о заклинании?
   - Нет, - ответил художник, не спуская горящих  глаз  с  куклы.  -  Жизнь,
Сантьяга,  мы  дарим  жизнь!  Какие  восхитительные  чувства  испытываю   я,
наблюдая, как мое создание, мой ребенок, частичка меня самого, обретает свою
особую жизнь! Открывает глаза, делает первый шаг. Это венец творения!!!
   - Меня немного беспокоит табличка... Художник вынужден  был  вернуться  к
реальности:
   - Не волнуйтесь, комиссар, она полностью растворится в теле  куклы  через
два часа. Следов не останется. Кукла открыла глаза.
   - Я знал, что смогу положиться на вас. - И Сантьяга обернулся к  творению
Кумира. - Кукла, вам известно ваше имя?
   - Да, - голос создания был лишен какой бы то ни было интонации.
   Комиссар нахмурился и посмотрел на  художника.  Кумар  спокойно  выдержал
строгий взгляд нава, хотя внутри его душил смех. В  целях  экономии  средств
Сантьяга выбрал  для  куклы  самый  дешевый  мозг  и  теперь  пожинал  плоды
собственной бережливости.
   - В прихожей вы найдете пакет с вещами - оденьтесь, -  приказал  созданию
нав.
   - Слушаюсь.
   Кукла вышла из  комнаты,  попутно  ударившись  плечом  о  дверной  косяк.
Сантьяга задумчиво почесал кончик носа:
   - Скажите, Алир, умственные способности этого создания позволят ему вести
автомобиль?
   - Какое-то время, - признался шас. - Если будет коробка-автомат.
   - В таком случае проследите, чтобы он не перепутал пиджак  и  сорочку,  -
попросил комиссар, - и, пожалуйста, помогите ему с галстуком.
   Художник кивнул и, сдерживая улыбку, направился к  выходу  из  студии.  В
дверях он остановился и, обернувшись, пошутил:
   - Заметьте, комиссар, я делаю это без дополнительной оплаты.
   Шас всегда останется шасом, даже будучи гениальным художником.
   Сантьяга хмыкнул и достал мобильный телефон:
   - Ортега? Вы уже определили, где Амулет?
   - Лебедь убит, Кортес ранен и находится у эрлийцев,  -  сообщил  помощник
комиссара. - Амулет он передал случайному попутчику.
   - Ортега, - мягко прервал его Сантьяга, -  мы  неоднократно  обсуждали  с
вами, что ничего случайного не бывает. Что это за попутчик?
   - Чел, мы уже знаем его адрес.
   - Хорошо, - комиссар помолчал, обдумывая ситуацию. - Он связан  с  Тайным
Городом?
   - Нет. Кортес попросил его позвонить нам, но он не торопится.
   - И пусть не торопится, - Сантьяга принял решение. - Видимо, нам придется
использовать этого чела, поэтому, во-первых, подключите его к ОТС.
   - Есть.
   - Во-вторых, закройте его для любого вида магического поиска.
   - Даже от нашего?
   - Да. В-третьих, подключите советников и поставьте на его  мозг  "великое
безмолвие".
   Это  было  самое  мощное  заклинание   Темного   Двора,   защищающее   от
сканирования мыслей, но Ортега уже не удивлялся:
   - Это все?
   - Сделайте это и ждите.

***

   Москва, Ленинский проспект, 27 июля, вторник, 06:12

   Вернуться в эту ночь домой Корнилову не удалось. Он  закончил  осмотр  на
проспекте Вернадского,  отпустил  домой  Владика  и,  растолкав  полусонного
Палыча, отправился на пересечение Ленинского проспекта с  улицей  Удальцова,
на место крупной перестрелки. В том, что она связана с переполохом  у  офиса
"Чудь Inc.", Корнилов практически не сомневался.
   Картина происшедшего на проспекте благодаря  немногочисленным  свидетелям
вырисовывалась   довольно   подробно.   "Газель",   сопровождавшаяся    (или
преследовавшаяся?) "Хаммером", выскочила на Ленинский по улице  Кравченко  и
помчалась в сторону МКАД. На перекрестке с улицей  Удальцова  ее  протаранил
"Юкон", после  чего  между  пассажирами  трех  машин  возникла  перестрелка.
Дальнейшая информация поступила уже от патрульных ДПС, которые подъехали  на
перекресток минут через десять после начала  стрельбы  и  минут  через  пять
после того, как побоище закончилось. Арестовать никого не  удалось,  бандиты
скрылись, оставив на  поле  боя  одиннадцать  трупов.  Патрульные  перекрыли
проспект и вызвали подкрепление. Столь шумной разборки в Москве не случалось
давно.
   Подъехав на место происшествия, Корнилов первым делом осмотрел  погибших,
трупы которых грузили в серый фургон. Все они были одеты  в  черные  кожаные
штаны, жилеты и красные платки, все были  густо  покрыты  татуировками,  все
низкорослые, лысые, с приплюснутыми носами и  маленькими  черными  глазками.
Единственным, кто выбивался из этого ряда, был водитель "Хаммера".  -  русый
гигант славянской наружности.
   Разбитые  джипы,  помповые  ружья,  многочисленные  убитые,  при   полном
отсутствии раненых, все это Корнилову было знакомо и не  вызывало  интереса.
Гораздо больше его удивила "Газель". Бронированный фургон оказался буквально
напичкан электроникой,  снабжен  пуленепробиваемыми  стеклами  и  совсем  не
"газовским" двигателем. Откуда он  появился  на  московских  улицах,  майора
просветили  сразу  же:  с  военного  полигона  в  Кубинке.  Суперсовременный
мобильный центр управления, предназначенный для действий в условиях  города,
был похищен меньше двух недель назад, и на Ленинский уже спешили не  верящие
своему счастью оперативники ФСБ. Оценив ситуацию, Корнилов снова закурил  и,
скромно присев на бордюр, задумался. Вертолет, сбитый  зенитной  ракетой,  и
секретный военный фургон полностью согласовывались с  дикими  свидетельскими
показаниями, которые он слышал на проспекте Вернадского.  Офис  "Чудь  Inc."
штурмовали по всем правилам военного искусства, с использованием современной
техники  и  большого  количества  обученных  солдат.   Но   это   никак   не
согласовывалось с тем, что он видел вокруг  и  внутри  штаб-квартиры  "Чудь,
Inc."!
   С одной стороны, свидетели и брошенная техника, с другой - все отрицающий
начальник охраны со странной фамилией  и  раненой  рукой,  плюс  собственные
глаза Корнилова. Впервые в своей практике Андрей не мог связать воедино  все
полученные  данные.  Впервые  они  не  просто  не   совпадали,   не   просто
расходились, а исключали друг друга, но в одном майор был уверен на все  сто
- все известные ему уголовники к этому делу непричастны.
   - Не получается, попробуй сначала, - проворчал Андрей  и  прикурил  новую
сигарету.
   "Нестыковка первая: был штурм или нет? Если не было,  то  откуда  взялись
вертолет и "Газель"? Случайное  совпадение?  А  свидетельские  показания?  А
раненый начальник охраны? Хорошо. Если штурм  был,  то  почему  не  осталось
никаких следов?"
   Корнилов почесал голову.
   "Предположим,  штурм  был  и  нападавшие  настолько   быстро   преодолели
внутренний дворик штаб-квартиры "Чудь Inc.", что не оставили никаких следов.
Глупо, конечно, но предположим. Тогда понятно, откуда "Газель"  и  вертолет,
но непонятно, с какой целью штурмовали. Захватить здание? Но ведь мы  не  на
войне, или... Или им понадобилось что-то на верхних  этажах!  Вот  для  чего
нужен вертолет, а все остальное - отвлекающий маневр".
   Корнилов  почувствовал  легкое  покалывание  в  затылке.  Оно  появлялось
всегда, когда он был близок к разгадке.
   "Но что им было нужно? Убить президента "Чудь Inc."? Ерунда, таких  людей
прячут при малейшей опасности. Взять  в  заложники?  Тогда  бы  вертолет  не
сбили. Возможно, цель не была достигнута?"
   Но внутренний голос подсказывал Корнилову, что это не так.
   "Нападавшие  достигли  цели  и  похитили  нечто  ценное,  что  не   могло
пострадать  при  взрыве  вертолета.  Именно  это  увезла  "Газель"  с  места
катастрофы, именно поэтому ее преследовали  и  в  конце  концов  сбросили  с
дороги".
   Андрей машинально закурил новую сигарету. "Версия стройная. Но если штурм
все-таки был, почему ни во дворе,  ни  в  здании  "Чудь  Inc."  не  осталось
никаких следов?"
   - Андрей Кириллович, Андрей Кириллович! - потряс его за  плечо  Палыч.  -
Там журналисты набежали.
   - Ну пойдем. - Майор легко поднялся и отряхнул брюки. - Как я выгляжу?
   - Как мой шеф.
   - Иди в машину, сейчас поедем.
   Общаться с прессой Корнилову не хотелось, но миновать Голгофу не удалось.
   - Господин майор, эта перестрелка - работа гангстеров?
   - Возможно.
   - Это люди Чемберлена?
   - Возможно.
   - Начинается новая война банд? Передел сфер влияния?
   - Без комментариев, завтра в Управлении пройдет пресс-конференция,  и  вы
все узнаете.
   - Кто-нибудь задержан?
   - К сожалению, нет. Все, кто выжил, успели удрать.
   - Говорят, они сбили полицейский вертолет.
   - Это слухи. Вертолет действительно разбился, но, кому он принадлежал, мы
выясняем.
   - Вам не кажется, что преступность в Москве выходит на качественно  новый
уровень?
   - Полиция тоже не стоит на месте.
   - Вы будете продолжать расследование дела Вивисектора?
   - Обязательно. Поймать маньяка - для нас дело чести.
   Отвечая на вопросы, Корнилов добрался до "Волги" и распахнул дверцу.
   - Это все, что я могу сейчас сказать. До свидания.
   - В Управление? - обернулся с переднего сиденья Палыч.
   - Не сразу, - майор посмотрел на часы. - Заедем  на  Красную  Пресню.  Ты
знаешь куда.
   Будка сапожника Мехраба испокон веков стояла на  углу  Красной  Пресни  и
Пресненского Вала. Обычная черная будка, где обычный старик продавал обычным
прохожим стельки, шнурки, сапожные  кремы,  щетки  и  прочую  мелочь,  делал
небольшой ремонт и даже, по слухам, мог сшить прекрасные ботинки, вот только
кому они нужны в эпоху супермаркетов?  Корнилов,  который  всю  свою  юность
прожил в этих краях и сам частенько  покупал  у  Мехраба  разную  мелочевку,
иногда болтал со словоохотливым стариком,  и  его  сморщенное,  как  печеное
яблоко, лицо было для  Андрея  такой  же  неотъемлемой  частью  города,  как
памятник  рабочему  и  булыжнику  в  парке  или  универмаг  на  углу.  Тихий
безобидный старик, доживающий свой  век  в  маленькой  будке  на  оживленной
улице. Тем более неожиданным  стало  для  Корнилова  известие,  что  Мехраб,
незаметный сапожник Мехраб, оказался втянутым в серьезную аферу с похищением
из ташкентского музея древнего кинжала. Дело расследовалось  еще  в  союзные
времена и наделало немало шума в прессе. Андрей, в ту пору стажер, работал в
группе муровцев, расследующих похищение  по  наводке  узбекских  коллег.  Им
довольно быстро удалось взять исполнителей - уголовников, обокравших  музей,
и уже через них выйти на заказчика -  скромного  сапожника,  отвалившего  за
прекрасно сохранившуюся железяку целых сто  тысяч!  Обыск  и  наблюдение  за
Мехрабом ничего не дали: к тому времени, когда муровцы его достали, сапожник
успел избавиться от товара. Цепочка  оборвалась,  но  старик  засветился,  и
теперь Корнилов периодически обращался к нему за информацией.
   Несмотря на ранний час, будка сапожника  была  открыта.  Старик,  сдвинув
старые очки на кончик длинного носа, склонился над заготовкой. Андрей  вышел
из машины, потянулся,  но  закуривать  не  стал  -  старик  терпеть  не  мог
табачного дыма - и подошел к будке.
   - Здорово, Мехраб.
   Несколько  секунд  старик  подслеповато   разглядывал   визитера,   затем
улыбнулся, отчего по его  лицу  разбежались  тысячи  маленьких  морщинок,  и
кивнул:
   - А, господин майор, ботинки прохудились?
   - Да нет, - Корнилов уселся на маленький стульчик  напротив  сапожника  и
вздохнул. - Ноги устали.
   - Плохо выглядите, господин майор. Спали сегодня?
   - Не довелось.
   - Не бережете себя, ох, не бережете, - старик выбрал  с  полки  небольшой
кусок кожи и придирчиво осмотрел его.
   - Ты тоже на ногах.
   - Я? - Мехраб пожевал губами. - В мои годы, Андрей Кириллович,  радуешься
каждому денечку, каждому лишнему часику. Времени у меня осталось не  так  уж
много, жалко его на сон тратить.
   - Умирать собрался?
   - Ох, не знаю, с утра вот что-то постреливало в пояснице. Не к добру это.
   - Стрельба вообще до добра не доводит, - поддакнул  Корнилов,  -  Слышал,
что на Вернадке произошло?
   - Я? - удивился старик. - Совсем не слышал.
   Андрей поднял брови.
   - Ну, разве что краем уха, - Мехраб снял очки и тщательно протер линзы, -
случайно.
   - Что говорят?
   - Молчат в основном.
   - Неужели? А ведь стрельба большая была, кто-то серьезные убытки понес.
   - Нет таких убытков, из которых кто-нибудь не извлек бы прибыли.
   - Вот видишь, а говоришь: "ничего не знаю".
   Корнилов вытащил из бумажника мятую полусотенную и задумчиво скрутил ее в
трубочку. Мехраб тяжело вздохнул и с сожалением покачал головой:
   - Не поможет.
   - Удивительно, - медленно произнес майор, не спуская с сапожника тяжелого
взгляда. - На моей памяти  ты  впервые  оказываешься  не  в  курсе  дела.  Я
разочарован.
   Мехраб дернул плечом и опасливо покосился на полицейского:
   - Я... в общем, я пока ничего не знаю. Этих  ребят  боятся,  и  мало  кто
хочет делиться информацией.
   - Красноголовых?
   - У, - неохотно признал старик.
   Корнилов покачал головой:
   - Понятно. Мехраб, мне нужно встретиться с Нытиком.
   - Когда?
   - Сегодня.
   - Хорошо, - легко согласился старик, который явно обрадовался возможности
быть хоть чем-то полезным полицейскому. - Ваш мобильный не изменился?
   Корнилов даже  не  заметил,  как  полусотенная  исчезла  в  ловких  руках
сапожника.

Глава 7

   Муниципальный жилой дом
   Москва, улица Миклухо-Маклая, 27 июля, вторник, 07:00

   Рабочий день Артема  начинал  телевизор.  От  обычного  будильника  Артем
отказался давно, года три назад, когда заметил,  что  резкие,  пронзительные
звуки начали вызывать у него бешенство.  Поэтому  он  приобрел  телевизор  с
таймером и теперь каждое утро вскакивал под бодрую попсовую жвачку. Медленно
нарастающая музыка делала ежедневный будничный кошмар менее неприятным.
   Едва очередной MTV-шный опус начал проникать в  мозг,  Артем  свалился  с
дивана и, бормоча под нос  проклятья,  поплелся  в  ванну.  Настроение  было
отвратительным. Мало того что ему  предстояли  сомнительные  удовольствия  в
виде необходимости брить несчастное лицо и штурмовать утренние  пробки,  так
еще и ночные приключения не выходили из головы. Артем забрался  под  душ  и,
немного придя в себя, начал обдумывать дальнейшие действия.
   Несмотря на весьма конкретные указания Кортеса, ночью он  никому  звонить
не стал. Ехать куда-нибудь и уж тем более приглашать кого-то  к  себе  домой
Артем не собирался, он вообще жалел о данном Кортесу обещании, но отказаться
было уже невозможно. После серьезных  размышлений  Артем  решил  звонить  из
офиса. Фирма, на которую  он  работал,  размещалась  в  старом  особняке  на
Покровке, народу там всегда много, охрана  надежная,  и  все  это  позволяло
чувствовать себя более-менее уверенно.
   Подгоняемый орущим телевизором, Артем извлек из гардероба  белую  рубашку
и, натягивая ее, критически осмотрел  комнату.  Единственную  и  неубранную.
Порядок Артем обычно наводил по субботам, но последние два  уик-энда  они  с
Люсей провели на  даче,  так  что  повод  для  критики  был.  Снятые  еще  в
воскресенье джинсы валялись в кресле, неразобранная сумка  с  вещами  стояла
под столом,  на  котором  пристроилась  грязная  рубашка.  В  пятницу  Артем
торопился и не бросил ее в стиральную машину.  Около  дивана  стояла  пустая
бутылка из-под пива (напоминание о футболе в среду) и тарелка с  недоеденным
бутербродом (напоминание о спешном ужине в пятницу). Зато пыли было немного:
спасибо пластиковым окнам.
   Когда  Артем  повязывал  галстук,  его  блуждающий  взгляд  наткнулся  на
маленький черный рюкзак, скромно стоящий у стены.
   "Ладно, обещание я выполню, и точка. Больше никаких игр".
   - Грандиозное шоу в клубе "Ящеррица"! - пронзительно заверещал телевизор.
   Артем вздрогнул от неожиданности и недоуменно уставился в экран.  До  сих
пор об этом клубе он слышал только от Кортеса.
   - Неутомимый Птиций,  лучший