рыши  на  тротуар  оранжевый  цветок  был  простым
"Миражом", устойчивым сгустком магической энергии. В Тайном  Городе  это
несложное заклинание применялось крайне редко -  некого  было  удивлять.
Зато для примитивных человских голов лучшего подтверждения существования
магии и представить было нельзя, поэтому "Миражи" активно использовались
мелкими колдунами: иллюзионистами в цирках и медиумами всех  мастей  для
создания соответствующей атмосферы.
   "Но ведь не среди бела дня! Не прямо на  улице!  Хорошо  еще,  что  я
оказалась рядом и успела развеять этот кактус, пока не набежали зеваки!"
   Рада почти не сомневалась в источнике произошедшего:  человский  маг.
Пьяный или глупый. Сделал "Мираж" на  спор,  а  может  быть,  бахвалился
перед женщиной, да и забыл ввести  ограничение  на  перемещения.  А  тут
попутный  ветерок,  и  фьюить!  -  цветок  улетел.   "Миражи"   шустрые,
оглянуться не успеешь, а они уже на другом конце города.
   Фея выбралась на крышу, огляделась и удовлетворенно покачала головой:
ну точно, пьяный.
   Чернокожий чел (нехарактерный для Москвы цвет,  Рада  вспомнила,  что
таких здесь называют "неграми")  сидел,  прислонившись  спиной  к  стене
вентиляционного колодца.. Вокруг него  мерно  колыхались  целые  заросли
оранжевых, красных  и  голубоватых  цветов.  "Мираж".  И  очень  хороший
"Мираж", насколько могла судить фея. Но  пустые  глаза  (какой  странный
золотой блеск!) и расслабленная  поза  чела  показывали,  что  он  плохо
воспринимает происходящее.
   "Идиот!"
   Девушка безжалостно распылила эфемерную оранжерею, вплотную подошла к
виновнику инцидента и ткнула его носком туфли:
   - Эй, умник, номер своей лицензии помнишь? Так можешь забыть.
   Сквозь восхитительный туман появилось очаровательное лицо  прекрасной
белокурой женщины. Ее зеленые глаза светились лаской и любовью.
   - Фея, - прошептал Жозеф.
   - Я фея, - подтвердила красавица. - А кто ты?
   - Я чувствовал, что ты придешь, - улыбнулся Жозеф. -  Мой  прекрасный
лес не мог обойтись без чарующей волшебницы.  Твоя  любовь  подарит  мне
крылья.
   - Возможно, - не стала спорить фея. - А зачем ты создал этот лес?
   - Я не мог поступить иначе,  -  просто  объяснил  Жозеф.  -  Когда  я
почувствовал, что могу это сделать, - я сделал. Неужели он  не  нравится
тебе?
   - Нравится.
   - Я придумал его сам. Я могу придумывать, и это сразу же сбывается. -
Жозеф рассмеялся. - Значит, я волшебник?
   - А что ты можешь еще? - спросила фея.
   - Все! - Жозеф на мгновение задумался. - А для тебя я могу сыграть на
свирели. - Он усмехнулся. - Прикинь, красавица, я никогда не умел играть
на свирели!
   - Тогда сыграй.
   Жозеф неуверенно посмотрел на свои руки, и в них появилась  тоненькая
дудочка.
   - Получилось! У меня получилось!
   Он поднес свирель к губам, и над крышами поплыла нежная мелодия.
   Что-то было не так. Что-то было совсем не так, как должно было быть.
   Жозеф явно обладал магическими способностями, но не понимал этого.  В
этом не было ничего ненормального:  воспитание  челов  не  позволяло  им
всерьез относиться к колдовству,  и  многие  из  них  узнавали  о  своих
возможностях только под конец жизни. Странность заключалась в  структуре
магической энергии - Раде еще не приходилось встречать такую формулу.
   Фея нежно проникла в память Жозефа. В Тайном Городе не  умели  читать
мысли - да и какие у него сейчас могут  быть  мысли?  -  а  вот  память,
устойчивые воспоминания были доступны для изучения.
   "Какая грязь! - Рада прищурила глаза. - Наркотики! Фу!"
   Как фея и ожидала, в голове Жозефа не встречалось упоминаний о Тайном
Городе, зато постоянно повторялось  одно  название  -  "стим".  Судя  по
воспоминаниям чела,  магические  способности  проявились  у  него  после
употребления этого наркотика.
   Рада наморщила носик, брезгливо подняла шприц  с  остатками  "стима",
завернула его в платок  и  положила  в  свою  сумочку.  Невидящие  глаза
отключившегося Жозефа блаженно таращились на проплывающие облака.
 
Московская Обитель, штаб-квартира семьи Эрли. 
Москва, Царицынский парк, 
1 августа, среда, 13:00 
 
   В  тени  густых  деревьев  Царицынского  парка  небольшой   старинный
монастырь выглядел очень к месту. Его белые стены и круглые башни словно
сошли  с  пасторальных  акварелей,  буквально  излучая   спокойствие   и
благочестие, поколебать которые не могли никакие бури. И  действительно,
Московская Обитель, штаб-квартира семьи Эрли, главный медицинский  центр
Тайного Города,  стояла  в  стороне  от  всех  штормов,  свято  соблюдая
нейтралитет, и предоставляла свою помощь всем нуждающимся. Любой  житель
Тайного Города мог обратиться к монахам, и  часто  бывало  так,  что  на
соседних койках лечились  от  ран  непримиримые  враги,  доставленные  в
Обитель из самой гущи сражения. Лечились, не глядя  друг  на  друга,  не
смея даже обругать соседа, ибо жесткость эрлийцев в вопросах  соблюдения
нейтралитета была общеизвестна.
   Ровно в час пополудни в приемном покое  монастыря  образовался  вихрь
портала, из которого вышли три  мага:  командор  войны  Гуго  де  Лаэрт,
недовольный  тем,  что  вместо  поиска  Ктулху  он  вынужден  заниматься
проверкой  запасов  Золотого  Корня;  фата  Зеленого  Дома   Красава   и
представляющий Навь Бога, высокий мужчина в черном костюме.
   Встречал высокую комиссию лично отец Динамус,  настоятель  Московской
Обители. Он вежливо подождал, пока окончательно не  рассеется  вихрь,  и
немедленно предъявил гостям претензию:
   - Вы опоздали!
   - Мы прибыли вовремя, - холодно произнесла фата. -  Вас  должны  были
предупредить.
   - У меня,  знаете  ли,  дорогуша,  расписание  операций,  -  сварливо
ответил настоятель. - Это важнее.
   - Наше дело касается безопасности Великих Домов, - вступил в разговор
Гуго де Лаэрт. - И вы обязаны...
   - Не надо мне напоминать правила, молодой человек, - поморщился  отец
Динамус и посмотрел на стоящего рядом монаха.  -  Ничего  не  поделаешь,
брат Ляпсус, начинайте без меня. Надеюсь., это не отнимет много времени.
   - Если у вас все в порядке, - подчеркнул Гуго, - мы действительно  не
отнимем много времени.
   Находясь "при исполнении",  гвардейцы  великого  магистра  отличались
редкостным занудством, а де Лаэрт к тому же происходил из ложи  Дракона,
члены которой издревле гордились своей исполнительностью.  Прямолинейной
исполнительностью, по мнению всех остальных обитателей  Тайного  Города,
несгибаемой, как двуручный меч.
   Бога деликатно кашлянул:
   - Поверьте, отец Динамус, мы  постараемся  закончить  свои  дела  как
можно скорее.
   Эрлиец  важно  кивнул  представителю   своего   сюзерена   и   сделал
приглашающий жест рукой:
   - Прошу вас, уважаемый Бога. Семья  Эрли  готова  предоставить  любую
информацию, интересующую Великие Дома.
   Де Лаэрта и Красаву настоятель подчеркнуто проигнорировал.
   По  винтовой  лестнице  проверяющие  спустились  в  глубокий   подвал
монастыря,  немного  поплутали  по   сводчатым   коридорам   и   наконец
остановились  перед  внушительной  дубовой   дверью,   обитой   коваными
железными полосами. В ее правом верхнем углу  тускло  светилась  круглая
печать с изображением лебедя.
   - Сюда имеем право входить только я и брат Психус,  отец-провизор,  -
нарушил молчание Динамус, открыв скрипнувшую дверь.
   - Чем охраняется помещение? - тут же спросил Гуго.
   -  "Кольцо  саламандры"  четвертого  класса.  Подключено   автономно.
Система распознавания по генетическому коду. - Эрли-ец переступил  порог
и приказал:
   - Отключить охрану!
   Проверяющие прошли  в  небольшую  лабораторию,  многочисленные  полки
которой были уставлены всевозможными баночками и колбочками.
   - Мы изготавливаем лекарства прямо здесь, - пояснил отец Динамус.
   - А где хранится готовая продукция?
   - Нигде. Препараты на основе Корня  делаются  только  под  конкретный
заказ и сразу же передаются пациентам. - Отец Динамус кивнул на  стоящий
в углу массивный сейф. - Как видите,  моя  личная  печать  в  целости  и
сохранности.
   Эрлиец ввел в электронный замок  шифр,  отодвинул  тяжелую  дверцу  и
водрузил на стол большую бутыль с мутной желтоватой жидкостью.
   - Можете проверять.
   - Как  вы  определяете  количество  расходуемого  Золотого  Корня?  -
спросила Красава.
   -  В  склянке  действует  мерное  заклинание.   Она   сама   отмеряет
необходимое количество препарата и фиксирует остаток.
   - И сколько здесь сейчас?
   Настоятель наклонился к бутыли и прошептал несколько слов.
   - Сто двадцать четыре целых и  пять  десятых  миллилитра,  -  ответил
приятный женский голос. - Что-то ты зачастил за своей отравой, Динамус.
   Настоятель покраснел, Бога хмыкнул и отвернулся.
   - У вас задействовано не простое мерное заклинание, - ровным  голосом
констатировал Гуго.
   - Ну и что? - окрысился эрлиец. - Мы вплавили  в  склянку  духа.  Так
надежнее.
   - А что за банду ты сюда приволок? - поинтересовался голос.
   - Я бы не хотела выслушивать оскорбления от этой  бутылки,  -  громко
произнесла Красава.
   - Это что за истеричка?
   - Духи в Темном Дворе  такие  же...  гм...  несдержанные,  как  и  их
создатели, - заметил де Лаэрт.
   - Зато надежные, - проворчал Бога.
   - Вы не могли бы говорить тише? -  осведомилась  склянка.  -  У  меня
ужасная мигрень. Динамус, ты уже девяносто два года  обещаешь  налить  в
меня не такую гадость, как Золотой Корень.
   - Радость моя, давай вернемся  к  этому  вопросу  позже,  -  попросил
покрывшийся пятнами настоятель.
   - Склянка, кто последний брал Золотой Корень? - громко  задал  вопрос
Гуго.
   - А где "пожалуйста"? Теперь начал багроветь рыцарь.
   - Сесиль, дорогая, - елейным тоном  произнес  эрлиец.  -  Скажи  мне,
пожалуйста, кто последний брал Золотой Корень?
   - Сам же и брал, -  язвительно  ответила  склянка.  -  Или  совсем  с
памятью плохо?
   Отец Динамус вздохнул и вытащил из шкафа большую книгу.
   - Здесь мы фиксируем каждую.операцию с Золотым Корнем: сколько взято,
что изготовлено, кому продано.
   - Подписи клиентов есть?
   - Разумеется. Можете проверить у них и у Сесили.
   - Проверим. - Гуго взялся переписывать имена клиентов.  Отец  Динамус
демонстративно взглянул на часы и снова вздохнул.
   - Сто двадцать четыре с половиной миллилитра, - повторила Красава.  -
Значит, расход с начала года составил двести семьдесят пять с  половиной
миллилитров. Многовато.
   - Обычно ажиотаж начинается к осени, - объяснил настоятель.  -  Но  в
этом году клиенты зачастили в начале  весны.  В  любом  случае  к  концу
декабря у нас останется два-три миллилитра.
   - И что вы с ними сделаете?
   - Уничтожим в присутствии представителей Великих Домов.
   - Все правильно.
   Красава задумчиво посмотрела на склянку и повторила:
   - Сто двадцать четыре с половиной миллилитра.
 
Складской комплекс компании "Центрмедпереработка". 
Москва, Проектируемый проезд, 
1 августа, среда, 13:03 
 
   - Двадцать два литра, - вздохнул Монастырев. - Чуть больше.
   - И сколько денег  нам  стоило  его  производство?  -  хмуро  спросил
Крысаулас.
   Геннадий Прокопьевич промолчал.
   Они  стояли  на  складе  готовой  продукции,  в  подвале   складского
комплекса, и  мрачно  разглядывали  коробки  с  ампулами.  Двадцать  две
коробки без этикеток. Двадцать два литра "стима". Больше двух  миллионов
в оптовых ценах.  Два  миллиона!  А  на  производство  этого  количества
наркотика было  затрачено  меньше  двухсот  тысяч,  включая  затраты  на
исследования.
   - Уничтожить товар? - угрюмо осведомился Адольфус.
   Крысаулас потер переносицу. Уничтожить и забыть. Вот первое, о чем он
подумал, узнав о ЧП и особенно изучив пленку.  Но  теперь  пришло  время
тщательных раздумий - наломать дров всегда успеем.
   Да,  побег  подопытных  -  это  прокол,  но  больших   проблем   Езас
Раймондович не видел: беглецы  вряд  ли  сумели  понять,  где  находится
фабрика, а обычную полицейскую проверку складской комплекс  выдержит.  И
не одну. С другой стороны,  возможности,  которые  проявили  подопытные,
поражали воображение. Взлом двери, уничтожение охраны с помощью молний и
огненных шаров, скорость перемещения - все это произвело  на  Крысауласа
силь-, ное впечатление. Монастырев уверен, что это  результат  действия!
"стима", а если так, то подобный стимулятор  может  стоить  колоссальных
денег. Денег намного больших,  чем  заурядный  наркотик,  пусть  даже  и
вызывающий привыкание только к себе самому. Езас Раймондович еще не  мог
оценить перспективы,  но  масштаб  вполне  улавливал:  такой  стимулятор
потянет на миллиарды. Готов он играть по таким ставкам?
   - Геннадий Прокопьевич, у вас есть выводы по произошедшему?  Хотя  бы
предварительные?
   Монастырев снял очки и задумчиво поджал губы.
   - "Стим"  ускоряет  идущие  в  организме  процессы,  отсюда  быстрота
перемещения и сверхчеловеческая сила. Он  как  бы  выводит  человека  на
грань возможного.
   - А молнии? А шары?
   - Не знаю, - развел руки Монастырев. - Кажется, мы  сумели  разбудить
скрытые резервы организма.
   - Экстрасенс хренов, - пробормотал Пукос.
   - Да, экстрасенс! - вскинулся Монастырев.  -  Вы  видели  молнии?  Вы
видели, как эти люди взломали дверь? Вы можете это объяснить?
   - Не кипятитесь, Геннадий Прокопьевич, - поморщился Крысаулас.
   Так что же делать? Уничтожить очкарика, уничтожить все следы  "стима"
и вернуться к  производству  обыкновенных  наркотиков?  Синица  в  руках
всегда предпочтительнее. Неплохой доход, устойчивая клиентура,  надежная
поддержка гангстерских группировок.  Инстинкт  самосохранения  буквально
кричал: да! Это то, что тебе нужно!  Но  Крысаулас  всегда  считал,  что
инстинктам доверяют только животные.
   Себя он числил человеком.
   Второй вариант предполагал  коммерческое  использование  проявившихся
особенностей  "стима".  Необходимо  исследовать  причины,  вызвавшие   у
подопытных сверхъестественные возможности,  понять  их,  а  затем  найти
желающих  купить  чудодейственное  средство.  Этот   вариант   потребует
продолжения затрат, но  обещает  хорошие  дивиденды.  Очень  хорошие!  В
памяти  Езаса  Раймондовича  отчетливо  всплыл  огненный  шар,   который
подопытный швырнул в охранника. За такие  возможности  военные  заплатят
вагоны денег!
   А если Монастыреву не удастся понять, что вызывает столь  радикальный
эффект?
   Крысаулас  потер  переносицу  и  обвел  тяжелым   взглядом   молчащих
подчиненных.
   -  Геннадий  Прокопьевич,  сколько  времени  вам  потребуется,  чтобы
исследовать новые данные и понять, куда мы влезли?
   - Неделя, - тихо ответил  Монастырев.  -  Я  должен  проанализировать
результаты наблюдений за подопытными и...
   - У вас есть неделя. Даже две недели. И вы  будете  сидеть  здесь,  в
лаборатории, безвылазно! Не занимайтесь ничем, кроме "стима".
   - Я понял, - вздохнул Монастырев. Крысаулас повернулся к Пукосу:
   - Обеспечить абсолютную безопасность проекта! Никаких сбоев!  Составь
список дилеров, которым мы передавали "стим", и ликвидируй всех!
   - Зачем? - Впервые за многие годы Адольфус потребовал разъяснений.  -
Мы так тщательно отбирали этих людей!
   - Город  должен  забыть,  что  мы  производили  "стим",  -  отчеканил
Крысаулас. - По крайней мере, до тех пор, пока мы не решим окончательно,
что делать дальше.
 
Глава 7 
 
   "Битва   за   мусорный   контейнер?   Как   стало   известно    нашим
корреспондентам,  сегодня  утром  в  районе   Шоссейной   улицы   группа
неизвестных расстреляла из автоматов пожилого бродягу,  копошившегося  в
мусорном бачке. Невольными свидетелями происшествия стали  муниципальные
мусорщики, чудом оставшиеся в  живых.  Неужели  в  наших  отходах  можно
найти..." ("Газета.RU")
 
   "Что произошло на Гольяновской улице ? По свидетельству очевидцев,  в
течение примерно десяти минут там шел настоящий бой, сделавший бы  честь
самой настоящей войне, после  чего  вся  улица  была  взята  под  полный
контроль объединенных сил  Великих  Домов.  Пресс-службы  главных  семей
Тайного  Города  хранят  подозрительное  молчание,  отделываясь   общими
фразами о "нештатной ситуации",  однако  наблюдатели  полагают,  что..."
("Тиградком")
 
Недостроенное административное здание. 
Москва, Каширское шоссе, 
1 августа, среда, 13:05 
 
   Двадцать  башен  ониксового  замка  Кадаф  на   мгновение   отчетливо
высветились на фоне мощной красной  зарницы  и  без  следа  растворились
среди нависающих над озером черных облаков. Только за  последнюю  минуту
Погонщик Рабов насчитал уже шесть таких вспышек.
   "Плевок дракона" или "Дыхание дракона"?  Ктулху  плохо  разбирался  в
боевой магии Великих Домов. Он просто знал, что раз  появилась  зарница,
значит, союзники используют что-то связанное с огнем.
   Небо за скалами полыхнуло вновь.
   - Вчера в полдень на перевале Ком гарки Темного Двора сожгли два моих
легиона, -  глухо  произнес  Ситри.  -  Сформировали  подвижное  "Кольцо
саламандры" чудовищной мощности и  сжимали  его  до  тех  пор,  пока  не
осталось никого. - Ситри помолчал, угрюмо  теребя  боевой  пояс.  -  Там
плавились  даже  мечи  мертвых  демонов   Шаб-Ниггурата.   Его   когорты
прикрывали нас справа. - Снова пауза. - Они тоже влипли.
   - А сам Шаб? - осведомился Ктулху.
   Погонщик Рабов знал, что даже самое  мощное  "Кольцо  саламандры"  не
способно причинить особого вреда иерархам Кадаф.  Не  для  того  Великий
Господин наполнял ненавистью их тела, чтобы горели они глупыми поленьями
на радость ублюдкам из Тайного Города.
   - Шаб пытался прорваться на юг, а я шел на север, - ответил Ситри.  -
Блем сумел проскочить и вынести меня. - Повелитель шестидесяти легионов,
от которых осталась разве что десятая  часть,  потрепал  по  холке  свою
саранчу. - А Шаба взяли навы. - Очень  длинная  пауза.  -  Мы  всю  ночь
слышали его вопли.
   Шаб-Ниггурат! Старый задира с огромным  горбом  и  козлиной  головой.
Большой любитель игры  в  кости  и  крепкой  северной  медовухи.  Ктулху
поежился.
   - Великий Господин сумеет вернуть его кровь.
   - Если сам уцелеет, - неразборчиво пробубнил Ситри.
   - Что ты сказал?
   - У меня было видение: с первыми лучами солнца  Великие  Дома  сотрут
замок Кадаф с лица земли. - Ситри развернул саранчу в сторону зарниц.  -
Так что прощай, Ктулху. Вряд ли  наша  ненависть  спасет  нас  от  мести
Великих Домов.
   Опасные речи, очень опасные. Верность Азаг-Тоту иерархи  впитывали  с
каждой каплей Золотого Корня, его ненависть становилась  благословением,
и в душах не было места неверию. Или было?  Помятый  шлем  Ситри  и  его
мертвые,  обреченные  глаза  ясно  свидетельствовали  -  петля  сомнений
сдавила гордого повелителя шестидесяти легионов.  Многое,  очень  многое
может измениться в проклятой душе иерарха  Кадаф,  видевшего,  как  небо
превращается в камень, а камень - в кипящую лаву. В  душе,  привыкшей  к
победам и теперь раз за разом испытывающей горечь поражения.
   - Пока жив Великий Господин, они ничего  не  смогут  нам  сделать!  -
крикнул Погонщик Рабов.
   - Вот именно!
   Ситри поскакал в бой. В  безнадежный,  отчаянный  бой,  который  вели
остатки гиперборейской армии с  объединенными  силами  Великих  Домов  и
магических человских кланов. В самую  гущу  сражения,  где  под  ударами
колдунов дрожала земля и становилось ядовитым небо. Где не было пленных,
ибо философия войны на взаимное уничтожение исключала само это понятие.
   Черные башни Кадаф вновь вырисовались на фоне ослепительной  зарницы.
Погонщик Рабов привстал на стременах,  отчего  его  мощный  хвост  резко
вытянулся вверх, с ненавистью посмотрел на своих  подопечных  и  щелкнул
бичом.
   - Шевелитесь, презренные!
   Толпа разноплеменных простолюдинок, окруженная и  подгоняемая  Тощими
Всадниками, продолжила свой путь к берегу священного озера, где их  ждал
Носящий Желтую Маску. Среди них были и пленницы, свезенные  во  владения
Вел