".
   Вероника немного  полежала,  давая  возможность  наркотику  полностью
овладеть ею, затем лениво потянулась и села перед  зеркалом.  Еще  после
самого первого приема "стима"  девушка  заметила,  что  действие  нового
наркотика резко отличается  от  любого  другого  препарата.  "Стим"  мог
вызвать галлюцинации, а мог  просто  добавить  бодрости,  мог  полностью
расслабить, а мог моментально уйти, как это  произошло  два  дня  назад,
когда родители некстати нагрянули с дачи. Не ожидавшая  визита  Вероника
как раз вмазалась и с большим трудом услышала звук открываемой двери, но
не успел из нее выветриться страх разоблачения, как девушка  с  огромным
удивлением поняла,  что  полностью  контролирует  себя!  "Стим",  словно
почувствовав неладное, прекратил действие! Более того, он наполнил  тело
девушки непередаваемой  силой,  энергией  и  удивительной  легкостью!  В
"стиме" была заключена загадка, какая-то тайна, и Вероника собиралась ее
разгадать. Именно сегодня! Родители вернулись на дачу, дверь в  квартиру
надежно закрыта, и она может делать все, что хочет.
   Дрожащий огонек свечи был не в силах осветить  все  зеркало.  Девушка
посмотрела на фотографию.
   - Лешенька, любимый мой, где ты?
   Когда-то, вскоре после смерти друга, Вероника уже пробовала  вызывать
его при помощи свечи  и  зеркала.  Она  тщательно  изучила  все  способы
общения с умершими, и этот способ показался ей наиболее  правильным.  По
крайней мере, в тех книгах, которые читала девушка, рекомендовали именно
его. Тот опыт оказался  неудачным,  но  сейчас  Веронике  казалось,  что
"стим" сможет помочь ей услышать ушедшего Лешеньку. Хотя  бы  ненадолго!
Хотя бы  перекинуться  парой  фраз!  Вновь  услышать  его  голос!  Вновь
услышать, как сильно он ее любит!
   Если бы Вероника внимательнее взглянула на свое отражение в  зеркале,
то, возможно,  она  бы  заинтересовалась  странным  золотистым  блеском,
появившимся в ее черных глазах, но все внимание девушки было приковано к
фотографии и огоньку свечи.
   - Лешенька, ответь мне. Ей показалось или...
   Язычок пламени отбрасывал обманчивые тени, но  окружающий  мрак  стал
еще плотнее, а образы, появляющиеся в  голове,  -  более  реалистичными.
Теперь они казались не плодом фантазии,  но  воспоминаниями.  Они  стали
более отчетливыми, узнаваемыми, и они оживали.
   Золотистый блеск становился все сильнее.  Он  уже  поглотил  радужную
оболочку и теперь размывал ее границы, пытаясь добраться до белков.
   - Лешенька. - У Вероники потекли слезы. - Лешенька, милый мой.
   Каждая частичка ее  пропитанного  "стимом"  тела  жаждала  встречи  с
любимым. И не просто жаждала, могла это сделать! Энергия, переданная  ей
наркотиком,  бурлила  в  жилах  и  подтверждала:   это   возможно!   Еще
чуть-чуть... Вероника собрала в кулак всю свою волю.
   - Лешенька...
   Пламя свечи взорвалось, на мгновение охватив  все  зеркало,  а  затем
холодная поверхность стекла  наполнилась  ровным  золотистым  светом,  в
котором медленно проявились контуры фигуры.
   - Лешенька!
   Он был возвышенно прекрасен. Его одежды свободно струились  по  телу,
черные волосы были гладко зачесаны назад, открывая высокий лоб, а за его
спиной трепетали пышные перья белых крыльев.
   - Лешенька, ты стал ангелом, - прошептала Вероника. Его глаза ласково
обежали девушку.
   - Ты хочешь прикоснуться ко мне? -  услышала  она.  "Этого  не  может
быть!" Жгучее желание захватило Веронику.
   Лешенька, чудесным образом явившийся к ней в зеркале, был воплощением
мечты.
   - Очень.
   - Тогда просто протяни руку.
   - Я боюсь, - тихо сказала девушка. - Я боюсь, что это сон.
   - Ты звала меня, и я пришел.
   - Я не могу поверить.
   - Но ты любишь?
   - Люблю.
   - Тогда просто протяни руку.
   Вероника чувствовала в себе новую, неведомую силу. Каждая клеточка ее
тела  дивно  вибрировала,  даруя   удивительное,   прекрасное   ощущение
могущества и наполняя  душу  колоссальной  уверенностью.  Казалось,  что
стоит лишь захотеть, стоит собрать в кулак волю, и любое  желание  будет
исполнено!
   - Надо просто захотеть.
   Девушка с улыбкой посмотрела на своего друга,  окутанного  золотистым
сиянием:
   - Я могу!
   - Я знаю, любимая!
   Ее рука проникла  в  черную  поверхность  зеркала  и  дотронулась  до
чего-то теплого, нежного, желанного.
 
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь. 
Москва, Ленинградский проспект, 
30 июля, понедельник, 20:17 
 
   - А что ты скажешь вот об этом  всплеске?  -  поинтересовался  Тамир,
указывая на монитор.
   Доминга, высокий нав, к которому обращался  Тамир,  молча  подошел  к
столу и прищурил черные глаза:
   - Ты специально ищешь самые слабые проявления магической энергии?
   - Ты сам поспорил, что сможешь определить, какое заклинание работает,
только по показаниям монитора, - ухмыльнулся Тамир. - Девять случаев  из
десяти, и две сотни на кону. Один прокол у тебя уже был.
   - Поспорил,  поспорил,  -  проворчал  нав,  потирая  виски.  Доминга,
опытнейший маг-предсказатель, и шас Тамир Кумар,  специалист  по  теории
вероятностей и математической логике, а также великолепный компьютерщик,
составляли  знаменитую  пару  "ласвегас"  -  команду  личных  аналитиков
комиссара Темного Двора. Двухъярусный кабинет в  Цитадели,  который  они
занимали,   представлял   собой   удивительно    запутанное    сочетание
компьютерной барахолки и антикварного склада.  Многочисленные  мониторы,
серверы  и  системные  блоки  мирно  уживались  в   нем   с   бронзовыми
конструкциями, ретортами, порошками в причудливых  колбах  и  старинными
манускриптами. "Ласвегасы" работали на  сочетании  магии  и  современных
технологий и считались лучшими в  Тайном  Городе  специалистами  в  этой
области.
   Сейчас они занимались  в  общем-то  несвойственным  для  себя  делом:
маялись дурью со скуки. Доминга высказался в том смысле, что сможет сам,
без  помощи  "железа",  вычислить,  на  какое   заклинание   расходуется
магическая  энергия  в  любой  точке  Тайного  Города.  При   этом   нав
неосмотрительно не уточнил нижний предел  мощности  всплеска,  и  Тамир,
жаждущий проучить напарника, запустил все сканеры и тщательно следил  за
всеми строящимися в Тайном Городе арканами, выдергивая для Доминги самые
незначительные импульсы. Тотальное сканирование стоило очень недешево  и
использовалось крайне редко, в исключительных случаях, но в Темном Дворе
не считали расходы "ласвегасов", и аналитики могли себе позволить легкое
развлечение в качестве тренировки.
   - Ну что? - Шасу надоело ждать. - Записываем прокол? Наличные у  тебя
с собой?
   - Размечтался! -  Доминга  открыл  глаза.  -  Кто-то  решил  скрасить
вечерок и вызвал инкуба.
   - Инкуба? - недоверчиво  переспросил  Тамир.  -  Кому  нужны  инкубы?
Только энергию зря переводить!
   Любвеобильные  духи,  временно   обретающие   плоть   под   действием
несложного заклинания,  пользовались  большой  популярностью  в  Средние
века. В последнее время  маги,  как  правило,  предпочитали  натуральных
партнеров.
   -  Нельзя  быть  таким  меркантильным,  -  покачал  головой  нав.   -
Во-первых, натурам, склонным к романтике, свойственно  искать  идеал,  а
когда таковой не находится,  создание  инкуба  -  единственно  возможный
выход.
   - Тоже мне выход.
   - Я же сказал, натурам, склонным к романтике. Тебе этого не понять. -
Доминга потянулся. - А  во-вторых,  качественно  вызванный  инкуб  имеет
массу достоинств по сравнению с реальным любовником.
   - Каких же?
   - Например, он не храпит после  секса,  -  засмеялся  нав.  -  Просто
делает свое дело и растворяется.
   - Много ты понимаешь в сексе, - проворчал шас.  -  Нет  ничего  более
приятного, чем всхрапнуть часок после любви. Самый  сладкий  сон,  между
прочим, эрлийцы очень рекомендуют.
   - Ты лучше проверь всплеск, герой-любовник, - предложил Доминга. -  И
деньги заодно приготовь.
   - А чего их готовить, надо сначала проверить.  -  Тамир  постучал  по
клавиатуре, запуская программу обработки магического импульса,  увеличил
мощность  сканеров  и  тщательно  разложил  полученный  с   Гольяновской
улицы.сигнал. Стоимость энергии, которая  ушла  у  шаса  на  эту  хитрую
операцию,  в  восемь  раз  превышала  стоящую  на  кону  сумму.  Получив
результат, Тамир пару секунд изучал таблицу, а потом вздохнул:
   - Ты прав, действительно инкуб.
   - Никогда не спорь с навом на деньги, - поучительно произнес Доминга,
бережно пряча в бумажник полученные  от  шаса  купюры.  -  Тем  более  с
навом-предсказателем.
   -  Знаю  я  твои  предсказания.  -  Кумар  побарабанил  пальцами   по
столешнице. - Что  это  за  идиотка  живет  на  Гольяновской?  Не  могла
нормального мужика в гости позвать?
   - Какая разница? - махнул рукой Доминга. - Может, удвоим ставки?
 
*** 
 
   ...Он был напорист и  робок.  Он  был  агрессивен  и  нежен.  Он  был
неутомим. Он был таким, каким Лешенька никогда не  был.  Он  был  таким,
каким Вероника хотела Лешеньку видеть. Он был ее мечтой, ожившей мечтой.
Он раз за разом выводил Веронику на пик блаженства. Он вдыхал ее сладкие
стоны и дарил ей свое тепло. Он целовал ее губы и  шею,  он  целовал  ее
волосы и плечи, он  целовал  ее  руки  и  глаза.  Ее  прекрасные  глаза,
наполненные густым золотистым сиянием.
   Он был мечтой.
   Он не мог быть чем-то другим.
 
Клуб "Ящеррица". 
Москва, Измайловский парк, 
30 июля, понедельник, 22:48 
 
   Отмечать возвращение  Кортеса  и  Яны  наемники  отправились  в  клуб
"Ящеррица", самое шумное и самое праздничное заведение  Тайного  Города.
Если торговлю и финансы прочно  держали  в  своих  руках  шасы,  то  вся
сладкая жизнь: азартные игры, проституция и  прочие  милые  развлечения,
наполняющие наше существование  подлинным  смыслом,  -  контролировалась
концами, небольшой  веселой  семейкой,  входящей  в  Великий  Дом  Людь.
Невысокие,  склонные  к  полноте,  абсолютно  лысые  концы  инстинктивно
находили подходящее развлечение  для  представителя  любой  расы:  одним
предлагались карточные столы "Реактивной Куропатки", другим - гурманское
меню огромного ресторана "Для желудка", третьим -  гладиаторские  бои  в
"Красном   Колледже",   и   даже   отпетые   меланхолики,   склонные   к
маниакально-депрессивному психозу, охотно тратили деньги в баре "Угрюмая
Пауза", наслаждаясь суицидальными  балладами  осов.  Законы  шоу-бизнеса
концы впитывали с молоком матери, но даже среди них  управляющий  клубом
"Ящеррица" Птиций считался непревзойденным специалистом  по  организации
экстравагантных и необычных шоу. Как и  все  концы,  он  обладал  легким
характером,  неутомимым  сексуальным  аппетитом,  обожал  яркую  одежду,
драгоценности и, разумеется...
   - А женщины там были? -  жадно  поинтересовался  он.  -  Полинезийки?
Такие, знаешь, губастенькие дикарки.
   - Откуда женщины, Птиций? - улыбнулась Яна. - Это необитаемый  атолл.
Мы прилетели туда на гидросамолете.
   - А где вы жили? В гамаках под пальмами?
   - Там есть бунгало.
   - С полинезийскими горничными?
   - Никаких аборигенов. Только я и Кортес. Птиций  недоуменно  покрутил
круглой лысой головой:
   - А кто вам заправлял постели? Кто готовил еду?
   - Мы сами.
   - Форменное безумие.
   - Иногда  горничные  ужасно  достают,  -  зевнул  Артем.  Управляющий
поправил ярко-красный галстук, приятно дисгармонирующий с  нежно-голубой
рубашкой и оливковым пиджаком, и бросил на Яну долгий взгляд:  загорелая
девушка, одетая  в  плотно  облегающее  подтянутую  фигурку  максимально
открытое белое платье, выглядела необычайно соблазнительно.
   - Яна,  неужели  ты  настолько  боишься  конкуренции,  что  вынуждена
прятать Кортеса на необитаемых островах?
   - Мы ездили отдыхать, Птиций, а не развлекаться, -  пояснил  наемник,
лаская в руках бокал с коньяком. - Но в любом случае конкуренции Яна  не
боится. - Он помолчал. - Я тоже.
   -  Не  сомневаюсь.  -  Конец  отвел  взгляд  от  девушки  и,  звякнув
многочисленными кольцами, поднялся из-за стола. -  Приятно  видеть,  что
вы, вернувшись из медвежьего угла, первым делом навестили  мое  скромное
заведение. Если что-нибудь потребуется, я к вашим услугам.
   И его невысокая пухлая фигурка растворилась в полутемном зале.
   - Звук выключи, - пробубнил ему в спину Кортес, но было поздно.
   Звуки, доносящиеся со  сцены,  были  действительно  своеобразными:  в
славящейся яркими шоу  "Ящеррице"  шло  выступление  хора  поющих  химер
"Каменные ноты".  Несколько  месяцев  назад  неугомонный  Птиций,  вечно
изобретающий, чем удивить посетителей, взял в аренду у чудов два десятка
истуканов помельче, пригласил толкового  хормейстера  и  обучил  уродцев
стройно попискивать в такт музыке. Учитывая,  что  последний  раз  живые
химеры появлялись в городе около двухсот лет назад, народ валом  повалил
в клуб, но первое  выступление  хора  ознаменовалось  большим  конфузом:
истуканы ужасно застеснялись публики, постоянно  выпадали  из  ритма,  и
если бы не развеселившие посетителей  трепыхание  декоративных  каменных
крыльев и жалобные ужимки, дебют  можно  было  бы  признать  провальным.
Птиций  решил  было  преподнести  труппу  как  комическую,   но   химеры
неожиданно распелись, перестали  теряться  на  сцене,  а  их  необычайно
высокие  голоса  нашли  своих  поклонников,  обеспечивающих  на   редких
выступлениях уродцев полный аншлаг.
   Кортес к числу любителей каменного писка не относился.
   - Варьете сегодня предусмотрено?  -  недовольно  поинтересовался  он,
поморщившись, когда солист хора взял особенно высокую  ноту  и  компания
рыжеволосых   чудов   за   соседним   столиком    разразилась    бурными
аплодисментами.
   - Варьете здесь  предусмотрено  всегда,  -  ответила  Яна,  потягивая
коктейль. - Но оно не имеет ничего  общего  с  искусством.  Прислушайся,
постарайся понять прекрасное.
   - Надо было спросить  у  Птиция,  где  он  хранит  это  прекрасное  в
перерывах между концертами, - проворчал Кортес. - В подвале?
   -  Украшает  ими  парк  вокруг  "Ящеррицы",  -  рассмеялся  Артем.  -
Химерам-то до лампочки, где стоять, а публике приятно - искусство.
   - Не сомневаюсь, что ты поступил бы именно так, - протянула Инга.
   Хрупкая,  тоненькая  девушка  была  отчаянно  похожа  на   школьницу,
непонятно каким образом попавшую в ночной клуб. Это впечатление особенно
усиливали заведенные за уши  гладкие  рыжие  волосы  и  невинный  взгляд
темных, почти черных глаз, и в принципе оно было справедливым: Инге  еще
не исполнилось и двадцати. Но девушка являлась  неплохим  магом  и  даже
успела поучаствовать в одной очень опасной  и  запутанной  авантюре,  из
которой сумела выбраться лишь  благодаря  заступничеству  наемников.  Ее
положение в команде было двойственным: с одной стороны,  рыжая  являлась
подругой Артема, принимала участие в нескольких несложных операциях,  но
ничем особенным себя еще не проявила,  и  все  понимали,  что  в  глазах
Кортеса Инга пока еще  "свободный  агент,  периодически  привлекаемый  к
выполнению контрактов". Не более.
   Пищание со сцены усилилось.
   - Может, поедем в "Три Педали"? - предложил Кортес.
   - Мне, кстати, тоже не нравятся эти, с позволения сказать, артисты, -
прогудело за его спиной. - Вы позволите к вам присоединиться?
   Рядом  со  столиком  наемников,  отгородив  его  от  сцены,   подобно
Кавказскому  хребту,  появилась  массивная,  как  пассажирский  трамвай,
фигура  приставника.  Косматая   голова   гиганта,   поросшая   длинными
спутанными волосами и  густой  бородой,  гордо  возвышалась  примерно  в
восьми футах  над  полом,  а  его  длинные  руки  могли  украсить  собой
экскаватор средней мощности.
   - Христофан, - улыбнулся Кортес. - Рад тебя видеть.
   - Взаимно, дружище, взаимно.
   Приставник уселся на скрипнувший стул  -  наемникам  пришлось  слегка
потесниться - и  щелкнул  толстенными  пальцами,  сухой  треск  напомнил
пистолетный  выстрел  и  на  мгновение  заглушил  хор.  Ожидавший  знака
официант немедленно выставил на стол бутылку дорогого коньяка.
   - Если вы не против, господа,  хочу  угостить  вас  лучшей  выпивкой,
которая нашлась в этом заведении. - Христофан ловко откупорил бутылку  и
разлил по бокалам янтарную жидкость.
   В воздухе поплыл чудный аромат выдержанного напитка. - Коньячку почти
сто лет!
   Артем удивленно кашлянул: их  последняя  встреча  с  приставником  не
давала оснований  полагать,  что  он  первым  протянет  наемникам  руку.
Скорее, наоборот, Христофан вполне мог считать себя обиженным достаточно
жестким поведением челов. Правда, это было давно.
   - Выпьем и забудем  все  маленькие  эпизоды,  которые  омрачали  нашу
дружбу!  -  провозгласил  гигант  и,  отправив   коньяк   в   длительное
путешествие по своему необъятному животу, удовлетворенно крякнул.
   Кортес и Артем вежливо последовали его примеру, в отличие от девушек,
которые,  переглянувшись,  не  стали  отказываться  от  выбранных  ранее
напитков. Впрочем, приставник сделал вид, что не заметил этого.
   - Приятно вот так, с душевной  теплотой  и  ненавязчивостью  обрести,
казалось бы,  давно  утерянных  друзей,  -  принялся  разглагольствовать
гигант. - Вы не будете против, если я оплачу ваш ужин?
   - Знаешь, Христофан, - пробурчал Кортес, - будет гораздо лучше,  если
ты прямо скажешь, чего тебе от нас надо.
   На фоне  косматого  здоровяка  атлетичные  формы  наемников  потеряли
большую часть внушительности, Кортес  и  Артем  выглядели  рядом  с  ним
зелеными юнцами. А хрупкая Инга и  вовсе  стала  похожа  на  хорошенькую
куколку, которую Христофан зачем-то вытащил из кармана.
   - Почему ты решил, что мне от вас чего-то надо?  -  немного  обиженно
поинтересовался приставник.
   -  Мама  воспитала  меня  циничным,  -  признался   Кортес.   -   Мне
действительно было приятно, когда  ты  предложил  забыть  тот  маленький
эпизод, который омрачил нашу дружбу. И я с удовольствием забуду  о  нем.
Но... - Наемник пошевелил пальцами  и  улыбнулся.  -  Ты  плохой  актер,
Христофан.
   - В самом деле? - уныло вздохнул гигант.
   - В самом деле, - подтвердил Артем. - Колись, Христофан, что надо?
   Приставник медленно обвел взглядом наемников, задержавшись на изящных
антикварных сережках, украшавших уши Яны, и проворчал:
   - Моя семья хочет предложить вам контракт.  Очень  хороший  контракт,
дорогой. Ради того, чтобы вы взялись за это  дело,  мы  приняли  решение
отойти от корпоративных правил и предложить вам суперплату!
   - Это какую же? - поднял брови Артем.
   - Любой клад по  вашему  выбору,  -  серьезно  ответил  Христофан.  -
Абсолютно любой.
   Семейным бизнесом приставников, входящих в  Великий  Дом  Людь,  была
охрана зарытых в землю кладов. За это им причитались десять процентов от
спрятанных сокровищ, и косматые гиганты считались в Тайном Городе весьма
денежными  мужиками.  Но  чтобы  они  пошли  на  нарушение   собственных
порядков!   Суровые   корпоративные   правила   запрещали   приставникам
распоряжаться кладами по своему  усмотрению,  и  тем  удивительнее  было
щедрое предложение Христофана. С другой стороны, наемники не страдали от
отсутствия заказов. Чтобы заставить Кортеса отложить  все  свои  дела  и
вплотную заняться  новым  контрактом,  требовалось  нечто  большее,  чем
заурядные   деньги,   а   значит,   семья   приставников   была   крайне
заинтересована в участии наемников.
   Первой установившуюся за столиком тишину нарушила Инга:
   - Ухты!
   - Гм, клад, - протянул Кортес, недовольно  покосившись  на  рыжую,  -
знаю я ваши обещания. Сначала посулите груды сокровищ, а потом приведете
к маленькой кубышке с серебряной мелочью и будете пыхтеть  от  гордости,
что подарили клад.
   - Когда это мы приводили тебя к кубышке? - возмутился  приставник.  -
Клад сам выберешь, какой пожелаешь! Мы  тебе  даже  примерную  оценочную
стоимость подскажем.
   - Во-во, оценочною, - не унимался Кортес. - А потом выяснится, что вы
сами е