сделка  не  будет
зафиксирована на бумаге, ее не будут заверять юристы, а потому мы должны
говорить так, чтобы каждый из нас отчетливо понимал, что  имеет  в  виду
говорящий. Это поможет избежать ненужных недоразумений в будущем.
   - Будущего еще надо достичь.
   -  Это  техническая  сторона  вопроса,  -  японец  слегка   шевельнул
пальцами, словно показывая, что подобные мелочи можно обсудить  позднее.
-  Сейчас  я  хочу  быть  уверен  в  том,  что  вы  ясно   понимаете   -
договоренности, достигнутые в этой  комнате,  будут  выполняться.  И  мы
сумеем вас наказать в случае необходимости.
   - К чему эти детские угрозы?
   - Мне бесконечно жаль, что вы восприняли мои слова подобным  образом.
- Мистер Игрек позволил себе легкую улыбку. - Поверьте, я ни в коей мере
не стремлюсь запугать вас.
   - Мне кажется, что, согласившись на эту встречу, я допустил ошибку. -
Американец дотянулся  до  бутылки  "Хеннесси"  и  налил  себе  несколько
капель.
   - Учитывая обстоятельства, глупо говорить об ошибках, мистер  Икс,  -
невозмутимо возразил японец. - Но я хочу сказать, что ваш приезд сюда  -
единственный правильный поступок,  который  вы  совершили  за  последнее
время. - Он помолчал, давая возможность американцу выпить, и продолжил:
   - Вы хотите жить?
   - Что?
   - Вы хотите жить, мистер Икс?
   - Жестокий вопрос. - Американец откинулся на спинку кресла и  заложил
руки  за  голову.  -  Но  я  начинаю  привыкать  к  вашей  манере  вести
переговоры.
   - Я должен это выяснить,  -  спокойно  объяснил  японец.  -  Если  вы
планируете умереть, то наша встреча теряет всякий смысл.
   Американец прищурился и, вполне возможно, впервые серьезно  посмотрел
на собеседника.
   "Косоглазый выглядит слишком уверенно. Или он хороший  актер,  или  я
теряю хватку". За свою жизнь мистер Икс провел не одну  сотню  важнейших
деловых переговоров и умел вычислять пустобрехов на лету. Японец  такого
впечатления не производил.
   - Послушайте, э-э...  мистер  Игрек.  Поверьте,  что  я  с  уважением
отношусь к вашей организации. Я с уважением отношусь к вашему народу и к
тем успехам, которых вы достигли в новых технологиях. Но  я  не  уверен,
что ваши люди собрали полную информацию обо мне. Вам известно, что...
   - СПИД неизлечим, - бесстрастно оборвал его японец.  -  Лучшие  врачи
мира могут лишь продлить агонию. Один шарлатан  попытался  подарить  вам
надежду, но, к счастью, вы быстро поняли, что он попросту тянет  из  вас
деньги. Вы обращались к шаманам  и  экстрасенсам.  Вы  провели  месяц  у
какого-то колдуна в Мексике. Вы...
   - Прекрасная осведомленность, - пробормотал мистер Икс.
   - Рад, что вам понравилось. - Мистер Игрек  чуть  склонил  голову.  -
Теперь я хотел бы вернуться к своему вопросу. Вы хотите жить?
   - Да, черт бы вас побрал, да!! - рявкнул американец. - Я  хочу  жить!
Хочу! Хочу!! Я думаю об  этом  с  тех  самых  пор,  как  этот  проклятый
лаборант притащил первые результаты анализов. Мне говорили, что возможна
ошибка, но будь я проклят, если уже тогда не понял, что  ошибки  нет.  Я
обречен, черт вас всех побери, я обречен!! Мне сорок два  года,  у  меня
жена  и  двое  детей,  я  добился  всего!  Я  превратил  свою  фирму   в
процветающее предприятие! Я был счастлив с этой девчонкой, но  почему  я
должен умирать?!!
   Вспышка закончилась так же внезапно, как началась. Мистер Икс  рывком
схватил бутылку, налил янтарную жидкость в стакан и жадно выпил.
   - Я вас вылечу, - спокойный  голос  собеседника  с  трудом  дошел  до
понимания американца.
   - Вы?
   - Для вас - я, - невозмутимо кивнул мистер  Игрек.  -  Вы  не  будете
знать, кто будет делать операцию, где она будет проходить и  как  именно
вас будут лечить. Вы получите только результат. - Японец вновь  выдержал
паузу. - Вы поправитесь.
   - Операцию? При чем здесь операция?
   - Я просто употребил этот термин, - успокоил его японец. -  Операция,
комплекс мер, диета... Вас  не  касаются  наши  методы.  Для  вас  важен
результат.
   Мистер Икс всегда славился умением держать себя в руках. Вот и сейчас
он быстро  преодолел  последствия  срыва,  отставил  бокал  и  несколько
мгновений не сводил глаз с собеседника.  И  вновь  он  был  уверен,  что
японец не блефует.
   - Я буду жить?
   - Да.
   - Сколько?
   - Не знаю. - Впервые в голосе  мистера  Игрек  проскользнули  веселые
нотки. - Может, сто лет, а может - день. Если вы вдруг потеряете  голову
от радости и попадете под машину.
   - Под какую машину? - Американец нахмурился. - А, это шутка.
   - Мы сумеем полностью избавить ваш организм от болезни, мистер Икс. -
Японец вернулся к деловому тону. - Полностью. После операции вы  станете
абсолютно здоровым человеком.
   - В нормальном смысле этого слова?
   - В нормальном, - терпеливо подтвердил мистер Игрек. - Вы  останетесь
таким же человеком, как сейчас. Минус болезнь, которая должна свести вас
в могилу в ближайшее время.
   - Мне обещали десять лет жизни.
   - Вы собираетесь ждать?
   Американец выбрался из кресла и  вновь  подошел  к  окну,  пристально
изучая фантастические огни ночного Токио.
   - Это какое-то новое средство? Как долго я буду принимать его?
   - Всего одна операция, мистер Икс. Никаких микстур и порошков.
   - И болезни не будет?
   - Не будет. - Японец переложил ногу на ногу. -  К  тому  же  мы  даем
гарантию, что она никогда не вернется.
   - Вы заключили сделку с богом?
   - Какая разница? - чуть отстранение буркнул мистер Игрек. -  Для  вас
важно то, что в наших силах сделать нужную вам операцию.
   - Да, - тихо согласился американец. - Это важно. - Он  отвернулся  от
окна, посмотрел на собеседника и хитро прищурился:
   - Сколько это будет стоить?
   - Дорого, - пожал плечами японец.  -  Очень  дорого.  Очень  и  очень
дорого.
   - Оплата, разумеется, вперед?
   - Никакого аванса. - Мистер Игрек выставил перед собой ладони. - Я не
зря уточнял, понимаете ли вы, с  кем  имеете  дело.  Я  уверен,  что  вы
заплатите оговоренную сумму.
   - Так сколько же стоит чудо, мистер Игрек? Теперь прищурился японец.
   - Ваше состояние оценивается в сто семьдесят пять миллионов.  Грабить
вас мы не станем.
   - Спасибо.
   - Через месяц после операции, убедившись, что я сдержал  свое  слово,
вы заплатите сорок миллионов долларов, - продолжил мистер Игрек. - И еще
сорок в течение ближайших двух лет.
   - Половина того, что у меня есть.
   - Всего лишь половина.
   - Разумеется, я не смогу провести эти суммы  как  оплату  медицинских
услуг, - криво усмехнулся американец.
   - Разумеется. Поэтому мы и даем вам так  много  времени.  Все  должно
выглядеть аккуратно и достоверно. Наши юристы  предложат  вам  несколько
возможных схем перевода денег.
   - И...
   - Вы абсолютно правы, мистер  Икс,  -  полное  молчание.  Как  я  уже
говорил, вы не будете знать, где пройдет операция, вы не  будете  знать,
кто и как будет вас лечить,  и  вы  не  будете  пытаться  выяснить  это.
Насколько я понимаю, вы не афишировали свое заболевание?
   - Разумеется, нет.
   - Весьма  предусмотрительно.  Вы  объявите,  что  удалились  от  дел,
оплакивая смерть любимой... э-э...  женщины.  Но  время  траура  прошло,
жизнь не  стоит  на  месте  и  все  такое  прочее.  -  Японец  деликатно
улыбнулся.
   - Сколько времени вы даете мне на размышление?
   - А оно вам требуется? - Но...
   - Я же сказал: если мы не справимся - вы не будете нам ничего должны.
   - Но я могу...
   Японец поднялся и взял свою трость.
   - Мы планировали провести операцию в  ближайшие  десять  дней.  Ровно
через час у отеля остановится лимузин, в котором будут мои люди. Если вы
не захотите рисковать - просто не выходите из отеля. - Японец подошел  к
дверям, но остановился и, не поворачивая головы, закончил:
   - Лимузин будет ждать ровно одну минуту. До свидания, мистер Икс.
 
Муниципальный медицинский центр США, 
Нью-Йорк, один месяц спустя 
 
   - Вы уверены в том, что сказали? - негромко спросил человек, которого
недавно называли "мистером Икс".
   - На сто процентов, мистер  Ричардсон,  -  слегка  удивленно  ответил
врач.  -  И,  честно  говоря,  я  не  совсем   понимаю   причину   вашей
недоверчивости. Вы здоровый человек.
   - Никаких намеков на СПИД?
   - Никаких. - Доктор снова взялся за бумаги. - Как вы и хотели, помимо
анализов  на  синдром,  мы  провели   тщательное   обследование   вашего
организма,  мистер  Ричардсон,  и  скажу  вам  откровенно:  мне  еще  не
приходилось видеть мужчину вашего возраста в таком блестящем  состоянии.
А я, между прочим, практикую тридцать лет.  Такое  впечатление,  что  вы
родились вчера. Не поделитесь секретом?
   - Здоровый образ жизни, - криво улыбнулся мистер Икс.
   - Мне кажется, вы чересчур мнительны, - продолжил врач. -  Или  легко
внушаемы. Не знаю, кто убедил вас в  том,  что  вы  больны  СПИДом,  но,
поверьте, нет никаких оснований  даже  для  подозрений.  Конечно,  можно
провериться еще через...
   - Хорошо. - Мистер Икс поднялся. - Благодарю вас, доктор.
   - Всего доброго, мистер Ричардсон.
 
*** 
 
   Эта была уже четвертая клиника, куда он обращался  после  возвращения
из Японии. Обращался инкогнито, стараясь, чтобы  никто,  даже  ближайшие
помощники, не знал, к какому именно врачу он поехал. Еще в два госпиталя
он направил анализы по почте. И везде одно  и  то  же:  здоров,  здоров,
абсолютно здоров.
   Болезнь ушла.
   Вчера он позволил себе  напиться.  В  одиночестве.  Но  на  ближайший
уик-энд запланирована большая вечеринка в резиденции. А потом - острова.
На месяц или на два. А потом опять за  дело.  Впереди  масса  неотложных
дел. И масса времени!
   Мистер Икс медленно вышел на улицу. Шофер предупредительно  распахнул
дверцу, он уселся в лимузин и задумчиво  достал  из  "кейса"  полученное
вчера письмо. Строгий конверт,  прямоугольник  дорогой  бумаги  с  четко
отпечатанными реквизитами банка. Тихого, незаметного банка  в  маленьком
налоговом раю.
   - В офис, мистер О'Брайен? - осведомился шофер.
   - Нет. - Икс достал тоненькую сигару и щелкнул зажигалкой. - Отвезите
меня в банк, Гарольд, мне нужно провести кое-какую финансовую операцию.
 
ГЛАВА 1 
 
   "Грязные  игры  биржевого  спекулянта?  Как  стало   известно   нашим
корреспондентам, Джонатан  Р.  Лоуренс,  один  из  самых  могущественных
воротил лондонской биржи, весело проводит время на своей роскошной  яхте
в Сан-Тропезе. В этом не было бы ничего странного, если  бы  два  месяца
назад не просочились слухи о том, что миллионер госпитализирован в  одну
из частных клиник Швейцарии с  подозрением  на  злокачественную  опухоль
мозга. Читатели помнят, что тогда нашей газете удалось проникнуть  через
завесу секретности, найти неопровержимые доказательства этого события  и
заставить представителей биржи признать, что мистер  Лоуренс  испытывает
серьезные проблемы  со  здоровьем.  После  чего  последовала  знаменитая
паника 4 июля, едва не взорвавшая европейский рынок ценных бумаг. И  вот
теперь мы узнаем, что старый спекулянт Джонатан, как ни в чем не бывало,
веселится в компании  топ-моделей,  а  его  пресс-служба  распространяет
сообщения о том, что все проблемы позади. Неужели мистер Лоуренс  просто
использовал..." ("The Financial Times")
   "Внимание жителей Тайного Города по-прежнему приковано  к  ежегодному
открытому Турниру Ордена на призы  великого  магистра  Франца  де  Тира.
Сенсаций пока не произошло, и фавориты, громко заявившие о претензиях на
титул  абсолютного  чемпиона,   продолжают   выступления.   Однако   уже
сегодня..." ("Тиградком")
 
Муниципальный жилой дом 
Москва, Котельническая набережная, 
4 сентября, среда, 07.14 
 
   В спальне было темно. Очень темно.  Плотные,  тяжелые  шторы  надежно
закрывали огромное окно, выходящее на Москву-реку, не допуская в комнату
ни единого луча утреннего солнца. Тяжелые бархатные шторы. Они  казались
черными, но Маша знала, что это не так: на самом деле они были приятного
густо-бордового оттенка.  Не  шторы,  а  какой-то  театральный  занавес.
Величественные, но идеально подходящие к обстановке в  квартире,  хозяин
которой предпочитал исключительно антикварную мебель.  Резную.  Красного
дерева. Ни одного  стула  из  современного  салона,  ни  одной  полочки,
сделанной раньше позапрошлого века. Даже тяжелые табуреты на кухне  были
произведением  искусства.  Впервые  очутившись  в  квартире,  Маша  была
потрясена ее стилем. Она казалась  пятикомнатным  фрагментом  роскошного
дворца, непонятно каким образом  оказавшимся  в  центре  Москвы.  И  она
идеально подходила своему хозяину. В  настоящий  момент  он,  уткнувшись
лицом в подушку, лежал на внушительного вида кровати с балдахином, и его
мерное дыхание было единственным звуком, нарушающим тишину спальни.
   Маша глубоко затянулась и стряхнула пепел  в  замысловатую  бронзовую
конструкцию. Изящный и  внушительный  антикварный  шедевр  для  окурков.
Хозяин квартиры не курил, а пепельницы приобрел специально для Маши.
   Хозяин квартиры... Взгляд серых глаз девушки переместился на  спящего
мужчину.
   "Реваз, Реваз, Реваз..."
   Он годился ей в отцы, а  стал  любовником.  Вечная  тема  учителей  и
учениц.  Маша  вспомнила,  как  впервые  увидела  профессора.  Высокого,
подтянутого, с орлиным профилем, глубокими, печальными глазами и черными
как смоль волосами. Образ мужественного генерала, заставляющий трепетать
и  юные  сердца  молоденьких  студенток,  и  закаленные   души   опытных
куртизанок. На самом деле - образ  выдающегося  врача,  но  от  того  не
становящийся менее мужественным. Профессор  Кабаридзе,  светило  русской
медицинской науки. Никогда раньше Маша не  думала,  что  может  захотеть
мужчину настолько  старше  ее,  ведь  даже  тридцатилетний  приятель,  с
которым она  как-то  познакомилась  в  клубе,  казался  ей  едва  ли  не
пенсионером, а тут! Ей двадцать один, ему пятьдесят три.  Но  одно  дело
тридцатилетний недотепа, и совсем другое - потрясающего таланта  хирург,
с внешностью благородного рыцаря. Маша не была одинока в своих чувствах:
в Ре-ваза Ираклиевича было влюблено  подавляющее  большинство  студенток
курса.
   А он выбрал ее.
   - А ты выбрал меня, Реваз, - прошептала девушка. - Но почему?
   Красивая? Да, она давно привыкла к  мужским  взглядам.  Умная?  Учеба
давалась ей без усилий, Маша знала, что медицина - это ее,  и  поглощала
знания с какой-то радостной легкостью. С той самой радостной  легкостью,
с которой читал лекции профессор Кабаридзе. С той легкостью,  с  которой
он оперировал.
   Девушка  чувствовала,  что  их  близость  имеет  какую-то  еще,  пока
неизвестную ей причину. Впрочем, теперь это не имеет значения.
   - Зря я так затянула нашу маленькую интрижку, Реваз, зря.
   Первый ужин в ресторане, огромный букет белых роз, первая ночь в  его
роскошной квартире - красивые и обязательные детали любого романа. В  ее
жизни такие романы случались не часто, в его - Маша не сомневалась -  их
были десятки.
   Сначала она думала, что  дело  ограничится  одной-двумя  встречами  в
месяц. Красивый секс к обоюдному удовольствию. Действительно к обоюдному
- несмотря  на  возраст,  в  постели  профессор  мог  дать  фору  любому
озабоченному  студенту.  Такая  связь  вполне  устраивала  Машу,  но  не
Кабаридзе. Он был нежен, но  напорист.  Через  пару  дней  он  пригласил
девушку на модную премьеру, затем на светский прием, затем...  Последние
два месяца Маша фактически жила у Реваза, и с каждым днем все сильнее  и
сильнее влюблялась в него. И знала, что ее чувство взаимно.
   А вот этого она никак не могла допустить.
   Но допустила.
   - Я ошиблась, - снова прошептала девушка. -  Прости  меня,  Реваз,  я
ошиблась. Я не должна была так поступать с тобой.
   Маша долго откладывала этот момент. Она знала, что с каждым часом,  с
каждой минутой, которую она проводит  с  Кабаридзе,  принять  правильное
решение становилось все сложнее и сложнее. Что сейчас ей гораздо больнее
уйти, чем месяц назад, но, тем не менее, откладывала расставание,  чтобы
еще час, еще минуту побыть вместе с  Ревазом,  почувствовать  его  руки,
познать его нежность, увидеть любовь в его глазах.
   Но дальше откладывать нельзя. Ради него.
   - Прости меня, Реваз. - Маша затушила сигарету и вышла из спальни.  -
Прощай.
 
*** 
 
   Когда захлопнулась тяжелая входная дверь квартиры, красивый,  похожий
на стареющего принца  мужчина  перевернулся  на  спину,  открыл  большие
печальные глаза и задумчиво уставился в потолок.
 
Спортивный комплекс "Олимпийский" 
Москва, Олимпийский проспект, 
4 сентября, среда, 11.57 
 
   К сожалению, в современном городе существует совсем  не  много  мест,
идеально подходящих для проведения рыцарских турниров.  Можно,  конечно,
возразить, что классические рыцарские игрища испокон веков  устраивались
на свежем воздухе, что сильно упрощало задачу организаторов,  да  и  для
здоровья  полезнее,  но,  увы,  в  наше  время  горожане,   избалованные
прелестями цивилизации,  без  особого  восторга  относятся  к  подобному
проявлению патриархальных традиций. Одно дело отправиться  на  небольшой
пикничок, сопровождающийся  шашлычком,  балычком,  коньячком  и  прочими
удовольствиями краткосрочного путешествия за город, и  совсем  другое  -
болтаться в лесу целую неделю, наблюдая, как специально обученные  воины
пытаются снести друг другу головы. На  подобные  эскапады  готовы  пойти
лишь подлинные ценители старинных боевых  забав,  что  категорически  не
устраивало  организаторов,  любящих  переполненные   трибуны   и   бойко
работающий тотализатор. А потому для проведения открытого Турнира Ордена
на призы великого магистра арендовались крупнейшие  спортивные  площадки
Москвы. Последние двадцать лет  этой  чести  удостаивался  спорткомплекс
"Олимпийский".
 
*** 
 
   - В свое время меня  здорово  позабавило  это  прикрытие,  -  сообщил
Артем, припарковывая джип у  всем  известного  центра  спортивной  мощи.
Величественная  -  за  версту  видать  -  афиша   хвастливо   объявляла:
"Традиционный сентябрьский  фестиваль  вареных  раков  и  деликатесов  к
пиву". Чуть ниже, радушно: "Привет участникам!" А еще  ниже,  задумчиво:
"Вход строго по приглашениям".
   -  Нормальное  прикрытие,  -  пожал  плечами  Кортес,  выбираясь   из
"Круизера". - Концы придумали, лет семь назад.
   Лысые специалисты Тайного Города по шоу-бизнесу славились склонностью
к нетрадиционным решениям, балансирующим на грани фола. Сами  чуды  вряд
ли бы додумались до такого пассажа.
   - А от деликатесов я бы не  отказался,  -  задумчиво  сообщил  Артем,
поглаживая живот. - И от пива тоже.
   - Будешь себя хорошо вести - куплю хот-дог, - пообещал щедрый Кортес.
   Плечистый, крепкий, с коротким ежиком каштановых  волос  и  холодными
глазами, он, несмотря на то, что не был магом, считался лучшим наемником
Тайного Города, способным справиться с любым контрактом.  Молодой  Артем
был его напарником.
   - Только это должен быть  большой  хот-дог,  -  мечтательно  протянул
Артем. - А булочка - обязательно с хрустящей корочкой. И большая  кружка
пива...
   - Инга когда возвращается?
   - В следующую субботу.
   - Сопьешься, - вздохнул Кортес. - Ты без нее совсем от рук отбился.
   Хрупкая рыжеволосая Инга, подруга Артема, неплохой маг,  полноправный
член команды наемников, а по совместительству - студентка МГУ,  умчалась
в Лондон, где некое  светило  психоанализа  согласилось  прочитать  цикл
лекций лучшим ученикам ведущих  мировых  институтов.  И  если  в  первую
неделю Артем отчаянно скучал, то начиная с понедельника, когда с  помпой
открылся Турнир, молодой наемник тихо радовался  отсутствию  взбалмошной
подружки - она бы ни за что не  позволила  ему  проводить  целые  дни  в
"Олимпийском".
   - Одна кружка пива, даже большая, еще никому не помешала.
   - Вчера подобные размышления довели нас до бара...
   - Ты правильно заметил - нас.
   - Не мог же я тебя  бросить,