едвинуть вдоль стены здоровенный камин. И двигался он соответственно: неспешно, без лишней грации и мягкости, но твердо, уверенно, так, как в далекие времена шла в бой панцирная пехота. Невозможно было даже представить препятствие, способное заставить Глеба отклониться с выбранного пути. Как говорится: "У носорога плохое зрение, но при его весе это должно волновать других".
     Кстати, у этого носорога действительно было неважное зрение. Подойдя к столу, Глеб взял утреннюю газету, сложенную так, чтобы выделить нужную заметку, некоторое время просто подержал ее в руке, затем надел элегантные очки и в десятый раз за сегодняшний день перечитал сообщение.
     "Весь православный мир с тревогой следит за новостями из Москвы, из Центральной клинической больницы, куда сегодня ночью доставили патриарха. Напомним, что Его Святейшество почувствовал недомогание во время визита во Владивосток, был госпитализирован и немедленно переправлен в столицу..."
     Стол был погребен под ворохом дополнительных материалов: вырезки из других газет, распечатки теленовостей, сообщения от шпионов и осведомителей, но Глеб снова возвращался именно к этой заметке. Почему? Она не была первой, состояла из общих фраз, но она была именно тем, что требовалось сейчас Глебу: выжимкой. Подробная информация анализировалась в его голове, факты обрабатывались, сопоставлялись друг с другом, рассчитывались последствия тех или иных действий, делались промежуточные выводы, а штампованные предложения безвестного репортера не позволяли отвлечься от темы.
     На этот раз тишину нарушил негромкий удар гонга.
     - Наконец-то! - Глеб бросил газету на стол и, не снимая очки, подошел к одной из конструкций, увенчанной овальным, слегка изогнутым зеркалом. - Наконец-то!
     Поверхность зеркала закрывала плотная белая пелена, но после того, как мужчина начертил на обратной стороне несколько символов, она медленно растаяла, и перед внимательным взглядом Глеба явилась большая больничная палата.
     - Здравствуйте, Ваше Святейшество. Плотный старик с окладистой седой бородой лежал на стоящей у окна кровати. Его грудь мерно вздымалась, глаза были закрыты, и находящиеся в комнате приборы мерным гудением подтверждали, что кризис у пациента миновал. В углу, на простом неудобном стуле читала книгу средних лет сиделка.
     - Посмотрим общее состояние.
     Глеб взял маркер и аккуратно начертил на поверхности зеркала заковыристый иероглиф. Несколько секунд конструкция обдумывала приказ, после чего иероглиф исчез, само изображение подернулось рябью, цвета поблекли, потускнели и в конце концов растворились, оставив лишь контуры человеческих фигур, прорезаемые черными и серыми пятнами.
     Сиделке скоро предстоит удаление аппендицита... При чем здесь сиделка? Женщина не интересовала Глеба, а угрожающую кляксу в ее животе он отметил автоматически: глаза, привыкшие снимать максимум информации, передали в мозг ненужную подробность, поняли свою ошибку и сосредоточились на главном, на патриархе. Черные нити опутали сердце, подозрительная тьма в районе почек, серые пятна у желудка... Глава Русской Православной Церкви не то чтобы был болен: действительно опасных пятен было немного, но угрожающая серость сковала его тело. Мужчина, лежащий в ЦКБ, был стар, и в его плохом самочувствии не было ничего странного. С такими показателями патриарх мог умереть через минуту, а мог прожить еще тридцать лет.
     - Непонятно. - Глеб провел рукой по зеркалу, заставив его вновь покрыться дымчатой пеленой, и повторил:
     - Непонятно.
     Слишком многое поставлено на карту, слишком многое. Годы подготовки и размышлений, годы напряженного труда и локальных успехов. Глеб не обманывал себя: он действительно добился многого. Получалось все, за что бы он ни брался, и миллионы людей тратили всю жизнь на то, чего Глеб достигал походя. Но теперь оставалось самое главное, самое сложное: свести воедино все достижения последних лет, превратить мелкие победы в грандиозную викторию. Момент был необычайно удачным: патриарх, в силах которого было серьезно помешать планам Глеба, пребывал вне игры, и за два-три дня вполне можно успеть реализовать задуманное. Годы упорного труда завершатся серией стремительных ударов. Короткой, мощной серией, требующей всего нескольких дней. Эти дни есть. А в следующий понедельник ничье мнение уже не будет иметь значения.
     - Войны выигрывает не тот, кто ударит первым, а тот, кто ударит вовремя. - Он посмотрел на переплетенный виноградной лозой крест. - Время пришло.
     Ждать смерти патриарха бессмысленно: за освободившееся место развернется нешуточная борьба между самыми могущественными силами страны. Драки Глеб не боялся, но предпочитал идти к своей цели кратчайшим путем. Сейчас конкуренты не готовы, и его неожиданный удар станет для них неприятным сюрпризом.
     "Несмотря на то, что не в правилах РПЦ выносить на преждевременное обсуждение деликатные вопросы, аналитики уже пытаются понять, кто является наследником Его Святейшества. Большинство наблюдателей склоняются к мысли, что вероятных кандидатов два: митрополит Феофан, управляющий финансовыми потоками РПЦ, и митрополит Даниил, известный своими богоугодными делами..."
     Кошелек и благотворитель. О каждом Глеб мог сказать значительно больше, чем они знали о себе сами.
     "Мы молимся за здоровье Его Святейшества. Все священнослужители, все прихожане, все, кому небезразлично..."
     Это из высказываний Даниила, Феофан отмалчивается.
     Самым неприятным было то, что, несмотря на прилагаемые усилия, Глебу так и не удалось привлечь в свою команду высококлассного предсказателя. Способностей его помощников хватало разве что на удачную игру на бирже да в казино. И только. В делах, где участвовали Великие Дома, они давали такую погрешность, что Глеб уже давно перестал интересоваться их мнением. Приносят пользу бизнесу - и ладно.
     Кошелек и благотворитель. Кто-то из них должен стать первым. Кто? Выставлять темную лошадку нельзя: стремительная атака предполагает использование раскрученной фигуры, кого-то надо подвинуть. Кого?
     Глеб прикоснулся к кресту, перекрестился, сделал несколько шагов в сторону и плавно прошел сквозь казавшуюся незыблемой стену.
     Недавно отстроенное здание корпорации "G-RU" располагалось слегка на отшибе, на самом краю Васильевского острова, и с его крыши открывался великолепный вид и на залив, и на центр Санкт-Петербурга. Золотой шпиль Петропавловской крепости, изысканность Зимнего, знаменитые мосты, прорезающие широкую грудь Невы...
     Глеб ненавидел этот город. Ненавидел из-за свинцово-серого неба, из-за вечного, рвущего легкие ветра, который гнал залив на бывшие болота, ненавидел из-за дождя, готового пролиться в любую секунду. В свое время за городом хотя бы следили, любовно стирая с его лица последствия ударов беспощадного дыхания моря, но коммунисты перестали заботиться о колыбели своего переворота, лишь изредка проходясь швабрами по фасадам, и превратили Северную Пальмиру в угрюмое поселение на болотах. А потом, словно в насмешку, вернули гордое имя "Санкт-Петербург", хотя начать следовало с разгребания помойки. Глеб по-прежнему называл город Ленинградом, и отнюдь не по привычке. Просто, в понимании гиганта, город в своем нынешнем виде не имел права называться по-другому.
     - Будет шторм.
     - Ничего удивительного.
     - Глебу надо подумать?
     На крыше был установлен непромокаемый тент, под которым пряталось скрипучее кресло-качалка. Тент не позволял местным тучам выливать свое содержимое на голову сидящего, но не спасал от промозглого ветра. Поэтому, как только Глеб опустился в кресло, здоровенный, не ниже семи футов великан заботливо укутал его ноги толстым пледом.
     - Глебу надо подумать?
     - Да, Нар, Глебу надо подумать.
     - Нар все понимает.
     На фоне этого великана фигура Глеба чуточку потерялась. Нар был выше хозяина всего на несколько дюймов, но гораздо массивнее, мощнее. Колонноподобные ноги, руки, напоминающие о лапах белого медведя, круглая лысая голова, покоящаяся на бычьей шее. Картину довершали сильно оттопыренные уши, маленький, крючковатый нос и бесцветные глаза, взирающие на мир из-под тяжелого, низкого лба.
     - Пусть меня никто не отвлекает, - попросил Глеб. - Даже Hyp.
     - Хорошо.
     Нар подал хозяину большую кружку с грогом, отошел к стене и присел на корточки. Великан знал, что Глеб может смотреть на залив часами, иногда выпивая при этом до десяти кружек грога, иногда медленно потягивая одну-единственную, но всегда - не отрывая глаз от моря. Такое случалось только тогда, когда Глеб решал действительно серьезную задачу. Это его дело - решать серьезные задачи. А дело Нара - помогать Глебу решать серьезные задачи, и так же, как Глеб не отрываясь смотрел на залив, Нар не отрываясь, как верная собака, смотрел на Глеба. Ожидая знака или приказа. Глебу надо подумать.

ГЛАВА 2

     "Состояние патриарха остается стабильным. По сообщениям врачей ЦКБ, Его Святейшество пребывает в прекрасном настроении и проходит стандартный курс реабилитации. В настоящее время ему рекомендован полный покой, но уже через несколько дней патриарх намерен лично обратиться к пастве..." ("КоммерсантЪ")
     "Как отразится болезнь патриарха на поведении челов? Великие Дома не отреагировали на недомогание лидера человской церкви, показывая, что не видят никаких проблем в сложившейся ситуации. А положение между тем угрожающее. В РПЦ нет явного наследника, которого поддерживало бы большинство митрополитов, а следовательно, начнется борьба..." ("Tиградком")

Акватория Карибского моря,
18 сентября, четверг, 12:33 (время местное).

     - Только слитки или есть что-нибудь приличное? - Юрбек Томба, один из директоров Торговой Гильдии и ведущий антиквар Тайного Города, бесцеремонно приподнял крышку ближайшего ящика. - Предупреждаю сразу: слитки возьму по оптовым ценам, мне эта ерунда ни к чему.
     - А почему ты решил, что я что-нибудь продам? - грубовато осведомился Кортес. Внезапное появление на острове пронырливых торговцев не очень обрадовало наемника, и он не собирался скрывать свое раздражение от наряженных в тропические костюмы шасов.
     - Никогда не поверю, что ты будешь чахнуть над златом, - улыбнулся Юрбек, не отрывая взгляд от наполняющих ящик желтых брусков. - Это не в твоих правилах.
     - А что в моих правилах?
     - Наличные. Новенькие хрустящие банкноты, имеющие хождение во всем мире.
     Наемник фыркнул, но спорить не стал.
     - А куда вы попрятали произведения искусства? - Как все шасы, Томба был черноволос и длиннонос, а цепкий взгляд его живых темных глаз быстро, но надежно фиксировал даже мельчайшие детали. - Что у вас в этом ящике?
     - Тоже слитки, - сдался Кортес.
     - Вы их взвешивали?
     - Еще не...
     - Удивительная небрежность! - Юрбек выудил из саквояжа весы и стал аккуратно прилаживать чаши. - Нугар, что у тебя?!
     Нугар Кумар, партнер Томбы по антикварному бизнесу, деловито обшаривал остальные ящики.
     - То же самое! Кортес, ты уже нашел судовую казну? А, вижу. - Кумар кряхтя поставил на песок зеленоватый сундучок, откинул крышку и облизнулся. - Пиастры.
     - Это уже кое-что, - оживился Юрбек. - Кортес, ты разбираешься в нумизматике?
     - В какой-то мере...
     Томба опустился на песок рядом с Нугаром, и шасы принялись увлеченно изучать в лупы старинные монеты.
     - Прекрасное состояние.
     - Некоторые придется почистить.
     - Не думаю...
     - Мы говорили о нумизматике, - напомнил наемник.
     - Все монеты сразу продавать нельзя - обрушим рынок, - нравоучительно, но чуточку рассеянно отозвался Юрбек. - Поэтому часть мы у тебя возьмем по настоящей цене, а остальное, ты уж извини, на вес, этот товар попридержать надо.
     Мимо замерших над золотом торгашей пролетела небольшая стайка детей, двое из которых, самого злодейского вида, уже размахивали антикварными абордажными саблями. Собеседников обдало гомоном и...
     - Внуки, - безмятежно сообщил Юрбек, сдувая с монет песок. - Как только узнали, куда я собираюсь, сразу пристали: возьми с собой.
     - Мелюзга, - добавил Нугар, - им все интересно.
     - Им ведь не объяснишь, что даже на курортный остров дедушка едет по делам.
     - Папа, папа, мы нашли пушку!!
     - Внуки? - поднял брови до того молчавший Артем.
     - Ну, не только, - широко улыбнулся Юрбек.
     - Дедушка, а можно мы полазаем по галеону? Шас покосился на наемников.
     - Надеюсь, там нет скелетов?
     - Было несколько, - буркнул Кортес. - Мы их похоронили.
     - Тогда все в порядке. - Томба повернулся к детворе и махнул рукой. - Идите, только осторожно!
     Наемники тоскливо посмотрели, как малолетние шасы азартно бросились к старинному кораблю, и переглянулись.
     - Кстати, Юрбек, - пробурчал Кортес, - ты так и не сказал, откуда узнал о...

***

     - Какой чудесный островочек!
     - Птиций, ты просто чудо!
     - Птиций, ты такая лапочка!
     - Птиций, ты так здорово придумал!
     - А я?
     - Мурций, ты просто неподражаем!
     - Мурций, ты великолепен!
     Концы появились из портала в окружении небольшого гарема длинноногих девиц на любой вкус: светленьких, темненьких, худеньких, полненьких, но, к сожалению, слишком шумных. Весь Тайный Город жаждал узнать, за счет чего низкорослые, лысые толстяки пользуются бешеным успехом у противоположного пола, но концы свято хранили свою главную и единственную тайну.
     - Как-то здесь дико, - пробурчал Птиций, оглядывая лагерь наемников.
     - Неуютно, - подтвердил Мурций. - Необустроенно. - Он помахал рукой в ожидании, что услужливый официант вложит в нее бокал с коктейлем, не дождался и удивленно вздохнул:
     - Суровые края.
     Не получившая ожидаемого рука плавно опустилась на ближайшую женскую попку.
     - В этом есть своя прелесть.
     - А где здесь лагуна?
     - Пойдемте купаться!
     - Мальчики, отведите нас купаться!
     - Не сразу. - Освоившиеся концы заприметили вертящихся возле ящиков шасов и сделали стойку. Тяга к украшениям стояла у них на втором месте после любви к красоткам, и даже в тропиках пальцы Мурция и Птиция были едва заметны под многочисленными перстнями.
     - Кортес, у тебя только слитки или есть что-нибудь приличное?
     - Я бы прикупил медальончик. - Птиций почесал животик, на который ниспадала толстенькая золотая цепь. - А то хожу как голый.
     - А я бы не отказалась от сережек, - сразу же вставила одна из девиц.
     - Сладенькая, зачем тебе цацки? Ты красива, как Нефертити. - Мурций чмокнул подружку в плечо и мягко развернул ее в противоположном от ящиков направлении. - Иди, вкусненькая, поплавай в лагуне. Мы вам потом расскажем, было ли здесь что-нибудь интересное или нет.
     Тем временем Птиций вскрыл ближайший ящик и радостно взвизгнул:
     - Украшения! Кортес, продай вот это колесо на медальон.
     - Аукцион будет завтра вечером, - строго отрезал Юрбек, отнимая у конца добычу. - Не мешайте работать.
     - Юрбек, вы хам, - сообщил Мурций. - И с каких это пор вы стали поверенным Кортеса?
     - Должен же кто-то учить челов уму-разуму.
     - Какой еще аукцион? - опешил Артем.
     - Кортес, даю две тысячи!
     - Завтра! - зарычал Томба. - Сегодня вечером мы раздадим бесплатные проспекты с подробным описанием лотов, и вы выберете побрякушки по вкусу.
     - Кортес, две с половиной тысячи!
     - Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? Но Мурций, прочитавший в глазах шаса чуть больше, чем приятель, торопливо потащил Птиция к лагуне.
     - Завтра так завтра. Тебе что, не терпится расстаться с деньгами? Девочки, мы идем купаться!
     - Здорово!
     - Птиций, здесь есть отдельные лагуны?
     - Мурций, а где мы будем ночевать?
     - В палатке
     - Как романтично!
     - А у тебя будет большая палатка?
     - Биджар пообещал, что у меня будет самая большая палатка. К тому же - звуконепроницаемая.
     - Биджар! - В глазах Кортеса вспыхнул нехороший огонек.
     В принципе Биджар Хамзи, управляющий самым большим супермаркетом шасов и самый молодой из директоров Торговой Гильдии, являлся близким другом наемника, но иногда неуемная энергия делового шаса приводила Кортеса в бешенство.
     - Можно не шуметь? - недовольно проворчал Нугар, взвешивающий слиток. - Вы мне мешаете.
     - Вы это, действительно, прогуляйтесь по острову, - предложил Юрбек, вцепившийся в ящик с изделиями древних мастеров. - Переговорим позже.
     Наемники отошли к шезлонгам.
     - Это все - Биджар, - убежденно заявил Кортес. - Но как он узнал?
     - Кажется, я догадываюсь, как... Очередной портал выплюнул на побережье Карибского моря огромную тушу приставника.
     - Христофан!
     - Жарко! - сообщил гигант, затем приветственно рыгнул и вскинул вверх правую руку:
     - Ром! Лучшее, что изобрели для жарких стран!
     Наемники не сразу разглядели бутылку пиратского нектара в громадной лапе приставника.
     - Это твои проделки? - угрюмо поинтересовался Кортес.
     В ответ раздалось задорное бульканье: ром проваливался в глотку приставника, вызывая покачивание гигантской фигуры. При этом приставник, голову которого украшали длинные волосы и косматая борода, отчаянно напоминал растолстевшую пальму.
     - Его, - уверенно бросил Артем.
     - Мои, - согласился Христофан вытирая губы. - Помнишь, Кортес, как ты уговорил меня продать одну-единственную диадему?
     Артем прыснул в кулак, но тут же подавил смешок. Он хорошо помнил, как, воспользовавшись ситуацией, Кортес опустошил неблагоразумно вскрытый доверчивым Христофаном клад почти на треть.
     - Нехорошо быть таким злопамятным, - негромко заметил Кортес.
     - Я не злопамятен, - улыбнулся Христофан. - Просто, когда Биджар спросил, не знаю ли я, куда вы подевались, я не стал ему врать.
     - И что он сделал?
     - Растрезвонил об этом на весь Тайный Город, - с этими словами к наемникам подошли Инга и Яна. - Вся сеть забита рекламой нашего острова.
     Кортес взял у рыжей компьютер и нахмурился: прямо на главной странице t-grad.com, ключевого сайта информационного канала Тайного Города, гордо красовался баннер: "Золото инков от современных конкистадоров! Кортес оправдывает свое имя!" Егор Бесяев, вице-президент "Тиградкома", крайне неохотно соглашался на размещение рекламы на первой странице, стоило это удовольствие огромные деньги, и незатейливый баннер отчетливо указывал, что Биджар Хамзи играл по-крупному.
     "Невероятное предложение от известной компании экстремального туризма "Неприятные Ощущения"! Поиск клада on-line! Вы хотите лично понаблюдать, как выкапывают настоящие сокровища? Вы хотите прикоснуться к тайне и позагорать под теплым солнцем? Тогда наше предложение для Вас!
     Лучший наемник Тайного Города Кортес любезно согласился продемонстрировать публике только что найденное золото инков! Старинный галеон, чудом уцелевший в отчаянной схватке с пиратами, был выброшен на скалы далекого острова, затерянного под теплым карибским солнцем (температура воздуха не более 30 градусов по Цельсию, температура воды не менее 24 градусов по Цельсию)! Невероятно, но факт - древний человский галеон, под завязку набитый бесценными сокровищами (аукцион состоится в пятницу, в 19:00) сотни лет пролежал нетронутым на чудесном пляже (шезлонги и полотенца бесплатно) и только недавно благодаря счастливому стечению обстоятельств был найден удачливыми наемниками (расценки на услуги команды Кортеса можно найти на официальной странице компании "Неприятные Ощущения")! У вас появилась уникальная возможность прикоснуться к Истории и приобрести подлинные изделия инков (имеются сертификаты Торговой Гильдии)! Торопитесь, количество путевок ограничено размерами острова!"
     - Какие еще пираты? - поморщился Кортес.
     - Такие, - брякнул Христофан, - с пушками. - Здоровяк покачнулся и нетвердо обозрел окрестности. - Где тут ближайший холодильник?
     - Рома там нет! - отрезала Яна.
     - Обойдусь коньяком, - парировал приставник. - Не маленький.
     С этим заявлением спорить не хотелось, тем более что на пляже вно