й, умирающий огонек, зажженный руками Реваза, еще  дрожал,
упрямо рассеивая беспросветную тьму, но девушка знала, что это не  будет
продолжаться долго. И не верила, что его пламя способно вернуть  свет  в
этот мир. В ее мир. Огненный цветок мог  потянуть  время,  мог,  жертвуя
собой, отогнать невозмутимый сумрак, но победить его он был не в  силах.
Но Маша была благодарна даже за эту  отсрочку,  за  эту  паузу,  которая
позволила ей продолжать чувствовать себя человеком. Живым человеком,  со
своим, пусть и маленьким, но живым миром, наполненным и болью и любовью.
Человеком, а не безропотной частью всепобеждающего мрака.
   - Я не жалею, я ни о чем не жалею, -  прошептала  девушка,  глядя  на
огонек. - Мне было хорошо в моем мире.
   На ее хрупкие плечи ласково легли тонкие ладони.
   - Реваз?
   Руки нежно, но крепко сдавили плечи Маши. Он любил прикасаться именно
так, сзади, медленно увлекая девушку в объятия, но Маша поняла, что  это
не Реваз. Руки были нежными, как у него, но более тонкими, женскими.
   - Ты пришла за мной? - тихо спросила девушка.
   - Я пришла к тебе. - Голоса не было - ответ прозвучал в голове  Маши.
- Не бойся.
   Девушка обернулась. За  ее  спиной  сидела  хрупкая  фея  с  золотыми
волосами и огромными, нереально огромными и нереально красивыми глазами,
наполненными голубоватым сиянием.
   - Я не боюсь. - Даже появление удивительной  феи  не  смогло  пробить
стену Машиной грусти. - Я не боюсь.
   Ласковые  руки  золотоволосой  красавицы  заставили  Машу  откинуться
назад, их  мягкие  прикосновения  приносили  тепло,  отгоняя  прохладное
дыхание тьмы.
   - Поцелуй меня, -  попросила  фея.  Маша  закрыла  глаза  и  подалась
вперед.
 
*** 
 
   Куколка умирала тихо-тихо, беззвучно, так, словно стеснялась нарушить
царящую в спальне тишину. Куколка умирала, крепко-накрепко прижавшись  к
Маше, плотно  обвив  девушку  призрачными  крыльями  и  даря  ей  долгий
поцелуй. Он длился уже десять минут, и Ляпсус видел, как тускнеют  синие
крылья Куколки, как бледнеет ее кожа и заостряются скулы, как  худенькие
руки становятся  тоньше,  прозрачнее,  а  прелестные  золотистые  волосы
начинают  напоминать  аляповатый  парик,  непонятно  зачем  надетый   на
высыхающую голову.
   Куколка  умирала,  превращаясь  в  пустую  оболочку,   в   сморщенную
резиновую  игрушку,  из  которой  выпустили  воздух,  в  жалкие,   почти
прозрачные останки. Брат Ляпсус осторожно сбросил их на  пол,  задумчиво
посмотрел  на  спящую  Машу,  прислушиваясь  к  ее  ровному,  спокойному
дыханию, и улыбнулся.
 
Спортивный комплекс "Олимпийский" 
Москва, Олимпийский проспект, 
8 сентября, воскресенье, 13.45 
 
   Фанфары отгремели. Завершился почетный круг, который Муба проделал на
плечах своих поклонников, утихли  овации,  сопровождавшие  торжественную
речь Франца де Гира, и закончился роскошный магический  салют,  выданный
лучшими мастерами Тайного Города в честь обладателя Абсолюта. Публика не
расходилась:  по  традиции,  Турнир   заканчивался   концертом,   плавно
переходящим в грандиозный  бал,  и  зрители  продолжали  шумно  делиться
впечатлениями от финала. А его герой, Муба, в полном одиночестве сидел в
своей раздевалке, задумчиво глядя на легендарный  Молот  Трех  Драконов.
Массивный, богато украшенный,  он  важно  висел  над  столом,  окутанный
легкой дымкой золотистого  сияния.  Символ  победы.  Величайшая  добыча,
которую только мог пожелать воин.
   - И что дальше? - Хван криво усмехнулся. Победа на Турнире оставила у
Мубы странный привкус. Горький. В обычных боях все было понятно: выжил -
отлично! Искренняя, первобытная радость накатывала из самых глубин души,
заставляя дрожать от счастья - я жив!
   "Я - лучший воин Тайного Города!
   И что дальше?"
   Забравшись на самую высокую гору, он вдруг понял, что карабкаться  на
нее ему нравилось куда больше, чем сидеть на вершине.
   - Такие чувства испытывают все абсолютные чемпионы, - мягко  произнес
кто-то.
   Хван вздрогнул, оторвал взгляд от Молота, у дверей  раздевалки  стоял
Сантьяга. "Видимо, - понял четырехрукий, - последние слова я пробормотал
вслух". Он помолчал, и уточнил:
   - Все?
   - Все, - подтвердил нав. - Турнир замечательное мероприятие,  но  это
спорт, в котором участвуют настоящие воины.  И,  победив,  мы  чувствуем
легкую растерянность.
   - Скорее грусть.
   - И это тоже.
   Комиссар знал, о чем говорил: он взял Абсолют в самом первом  Турнире
и больше никогда не принимал участия в играх.
   - Так что делать?
   - Искать другие вершины.
   - Меня уже назначили самым лучшим.
   - Вы этого добились, - поправил хвана Сантьяга. - А у  меня  как  раз
есть предложение насчет следующей высоты, которую имеет смысл покорить.
 
*** 
 
   Тори медленно шел по широким коридорам комплекса,  невозмутимо  глядя
на расступающуюся перед ним толпу. Вот кицунэ, хрупкая, черноволосая,  с
блестящими темными глазами; шас, носатый толстяк  в  традиционном  синем
одеянии; белокурая ведьма из Зеленого Дома, открытые  плечи  и  глубокое
декольте - ловушка для настоящих мужчин; рыжеволосые чуды  в  щегольских
камзолах офицеров гвардии. Смех, улыбки,  возгласы,  от  ярких  костюмов
рябило в глазах, но Тори чувствовал на себе их внимательные взгляды. Они
знали,  КТО  бросил  вызов  абсолютному   чемпиону,   и   с   удивлением
разглядывали возникшего из ниоткуда воина школы Китано.
   Тори медленно шел по широким коридорам, снова и снова вспоминая слова
Сантьяги.
   "Вы  хотели  показать  Тайному  Городу,  что  школа  Китано  жива?  Я
предоставлю вам такую возможность".
   "Я не дерусь на потеху толпе".  "Понимаю  вашу  мысль,  Тори-сан,  но
прошу подумать еще раз. Я предлагаю идеальный вариант: во-первых, о  вас
узнают все, я подчеркиваю, все жители Тайного Города,  а  во-вторых,  вы
сойдетесь в поединке с самым лучшим воином. С бойцом, который только что
стал легендой..."
   -  Тори-сан,  если  не  ошибаюсь?  Перед  японцем   появились   двое.
Пухленький лысый коротышка, наряженный в розовый, с голубыми  горошинами
пиджак, белые брюки и ярко-зеленую рубашку, и деловитый шас в элегантном
костюме. Тори сдержанно кивнул и прошел в  предупредительно  распахнутую
дверь раздевалки.
   - Убить самурая несложно, но абсолютно  бесперспективно.  -  Сантьяга
сделал маленький глоток вина и посмотрел на своих собеседников. -  Школа
Китано возродилась, господа, и отмахнуться от этого факта невозможно.
   - Мы не  собираемся  отмахиваться,  -  недовольно  заметила  королева
Всеслава. - Мы выражаем удивление вашим решением.
   В свое время  Зеленый  Дом  сильно  пострадал  от  беспощадных  убийц
Китано, и, хотя сама королева знала об этом лишь  из  курса  истории,  в
душе ее пылал праведный гнев.
   - Великий Дом Людь склонен видеть в этом клане злейших врагов.
   - А каково мнение Ордена? - Комиссар  учтиво  посмотрел  на  великого
магистра.
   За исключением трех лидеров Тайного Города, царская ложа была  пуста,
и Франц де Гир мог не стесняться в  выражениях.  Тем  не  менее  великий
магистр был сдержан:
   - Не сомневаюсь, что вы сможете объяснить свое решение, комиссар.
   - Я не хочу враждовать со школой Китано, - коротко ответил  Сантьяга.
- Приняв решение объявить о себе в Тайном Городе, японцы рисковали, ведь
предугадать нашу первую реакцию было несложно. Но они  не  отступили,  а
это показывает, что клан чувствует себя вполне уверенно.
   - Мы все равно сильнее.
   - Настолько, чтобы отказаться от дружбы с Китано?
   - А они предлагают нам дружбу?
   - Этого я и пытаюсь добиться. - Нав не  спеша  допил  вино.  -  Школа
Китано чужда современному человеческому миру не меньше нас. И я не  вижу
причин для вражды между ней и Тайным Городом.
 
*** 
 
   - Сынок, раз уж ты  решил  сражаться  с  Мубой,  тебе  нужен  хороший
промоутер, - проникновенно сообщил японцу Фаций Чейз. - А лучше меня, ты
уж  поверь,  тебе  никого  не  сыскать.  Таким  образом,   раз   уж   мы
договорились...
   - Не все сразу, старый пройдоха, - буркнул массажист, кряжистый  брат
Живус,  толстые  лапы  которого  напоминали  бычьи  окорока.  -   Вполне
возможно, что  после  встречи  с  хваном  нашему  другу  понадобится  не
промоутер, а гробовщик. Руку расслабь.
   Худощавый  Тори  выглядел  на  фоне  массивного   эрлийца   настоящим
заморышем. Он едва не отказался от предложения  размять  перед  схваткой
мышцы, но, оценив вежливость Сантьяги, согласился и  теперь  покряхтывал
под руками здоровяка.
   - У меня в "Красной Ванне"  проходят  бои  с  големами,  -  продолжил
конец, отмахнувшись  от  Живуса.  -  Низменно,  конечно,  но  прибыльно.
Реклама тебе обеспечена, так что есть все шансы  стать  звездой  сезона.
Можем подписать контракт на одно выступление в месяц.
   - Я не гладиатор.
   - Я тоже не патриций, - с готовностью кивнул Фаций. -  Мы  говорим  о
бизнесе, сынок, о деньгах, так сказать. Если я объявлю, что лучший  боец
школы Китано дает раз в месяц показательный бой, публика будет сидеть на
полу между столиками! Десять процентов от сборов, плюс доля с доходов от
продажи телевизионных трансляций...
   - Это очень щедрое предложение, Тори-сан,  -  поддержал  пронырливого
конца Биджар. - Между прочим, Торговая Гильдия подумывает предложить вам
неплохой рекламный контракт. Я, кстати, вхожу в совет директоров, а одна
из  моих  компаний  поставляет  японские   авто.   Вы,   между   прочим,
фотогеничны.
   - Я не модель, - отрезал японец.
   - Ладно, сынок, хочешь снять  с  папаши  Фация  последнюю  рубашку  -
пожалуйста. - Конец вздохнул. - Контракт обсудим позже,  но  от  доли  в
сегодняшних прибылях ты не собираешься отказываться? Раз  уж  все  равно
ввязался в дело?
   - Рейтинг телетрансляции уже  рекордный!  -  добавил  Биджар,  изучая
высветившиеся на мониторе карманного компьютера цифры.  -  А  ставки  на
Тотализаторе  приближаются  к  уровню  финала  соревнований  по  покеру.
Великолепные показатели!
   - Сынок, тебе положена определенная  доля  этой  кучи  золота.  Мы  с
Биджаром понимаем, что ты еще молод, неопытен  и  тебя  легко  обмануть,
поэтому договорились с маршалом-распорядителем, что  будем  представлять
твои интересы. Ты согласен? Подпиши.
   Тори, не  глядя,  подмахнул  предложенный  лист,  вызвав  недоуменное
переглядывание  Фация  и  Биджара:  они   были   уверены,   что   клиент
поинтересуется их процентом, и были готовы к торгу. Вместо этого  японец
сухо осведомился:
   - Может, теперь вы расскажете, с кем мне предстоит драться?
   - Действительно, - пробурчал  массажист,  -  заладили  свое:  деньги,
деньги... Мальчику через десять минут на ринг,  а  он  еще  не  в  курсе
событий.
   - Какая разница, с кем? - рассеянно отозвался Биджар. Шас  не  сводил
глаз с  монитора.  -  Уровень  ставок  на  двадцать  процентов  перекрыл
рекордный! Кажется, все жители Тайного Города  потянулись  к  кошелькам,
клянусь доходами Спящего! Тори-сан, у вас есть счет  в  каком-нибудь  из
наших банков?
   - Подожди,  Биджар.  -  Фаций  наконец-то  припомнил,  что  массажист
упоминал гробовщика. - Сынок, что ты знаешь о хванах?
   - Четырехрукие, - буркнул японец. - Хорошие бойцы.
   - Один из них, Муба, только что  стал  абсолютным  чемпионом  Тайного
Города.
   - И сейчас готовится  к  встрече  с  тобой,  -  поддакнул  Биджар.  -
Профессиональнее,  Живус,  профессиональнее,  нашему   другу   предстоит
серьезное испытание.
   Эрлиец бросил на шаса многозначительный взгляд, но промолчал.
   - Как он предпочитает драться? - осведомился японец.
   Фаций и Биджар вновь переглянулись.
   - Извини, сынок, но мы больше насчет финансов...
   - И развлечений!
   - Мы можем продать тебе пару мечей...
   - Но рассказать, как пользоваться ими, не сумеем.
   - Я слышал, ими машут...
   - И еще одна печальная новость, сынок: судя  по  отчетам  букмекеров,
фаворитом ты не являешься.
 
*** 
 
   Но, несмотря на это,  зрители  приняли  Тори  очень  и  очень  тепло.
Торопливая рекламная кампания, проведенная шустрыми  концами,  привлекла
всеобщее внимание: впервые в истории Турниров абсолютному  чемпиону  был
брошен вызов прямо в день финала, впервые в истории Турнира  этот  вызов
был принят и, впервые в истории Турнира,  на  ринг  выходил  боец  школы
Китано. Легендарный убийца магов. Загадочный чел, сумевший  отправить  в
больницу гиперборейскую ведьму и с легкостью победивший трех дружинников
Зеленого Дома.
   Тори  медленно  вышел  в  центр  ринга,  огляделся,  словно  стараясь
запомнить каждого зрителя  в  лицо,  и  небрежно  оперся  на  бамбуковую
трость. Если японец и  испытывал  какие-либо  неудобства  из-за  наличия
публики, внешне он никак это не проявил.
   - Начинаем внеплановый бой, выходящий за  рамки  Турнира,  -  объявил
маршал-распорядитель. - Как бы он ни  закончился,  Муба  сохранит  титул
абсолютного чемпиона, завоеванный им в честной борьбе.
   Хван коротко кивнул.
   - Но ценность любой победы трудно переоценить.
   И противники скрестили мечи. Стремительный выпад Мубы был  остановлен
умелым блоком. Бамбуковая трость, молниеносно превратившаяся в  стальное
жало, уверенно парировала  клинок  четырехрукого  и  тут  же  перешла  в
наступление, вынудив хвана отступить, избегая  прямого  удара.  Еще  два
выпада Тори, и Мубе удалось перехватить инициативу - его  меч  поцарапал
японцу руку. Зал взревел, но Тори, не обратив внимания на рану, коварным
движением   рассек   четырехрукому   бедро.   На   мгновение   соперники
остановились,  обменявшись  короткими,  быстрыми  взглядами,   и   снова
бросились в бой. И хван, и японец приняли одинаковое решение:  взвинтить
темп.
   Теперь о происходящем на ринге можно было только догадываться. Удары,
блоки, выпады - все действия противников слились, оставив лишь  ощущение
стремительности  перемещения  расплывчатых  фигур  да  сверкание  мечей.
Уследить за поединком в реальном времени могли  лишь  опытные  воины,  а
остальным  оставалось  только  поддерживать  своего  фаворита   громкими
криками. Азарт поединка, понимание, что он НАСТОЯЩИЙ,  заводили  публику
даже в отсутствие качественной картинки. И "Олимпийский" гудел.
   Но соперники не слышали рева трибун.
   Тори атаковал по всем правилам  классического  фехтования  на  мечах.
Отточенная техника, потрясающая скорость  и  уверенность  каждого  жеста
делали его грозным противником для любого воина Тайного Города.  Он  был
хорош. Он был силен. Он был быстр. Но хван ни в чем не  уступал  японцу.
Зато превосходил в опыте. Сражение на мечах в  мире  четырехрукого  было
такой  же  обыденностью,  как  для  якудза  стрельба  из  пистолета.   И
многолетние тренировки не могли заменить Тори участия в реальных  войнах
Тайного Города, в многочисленных сражениях не на жизнь, а на смерть.
   Муба поймал японца на "левый захват", несложный и в меру подлый  трюк
хванской школы фехтования. Надо было только улучить момент,  рассчитать,
когда  быстрый  как  молния  соперник  неосмотрительно  подставится,   и
мгновенно использовать преимущество дополнительной пары рук...
   Тори даже не понял,  каким  образом  его  меч  взлетел  в  воздух  и,
перелетев через ограждения ринга, бамбуковой палкой покатился по полу.
   Он только понял, что безоружен, и никак не сумеет  остановить  черный
клинок хвана.
 
*** 
 
   Второй за день триумф Муба запомнил гораздо лучше. И не  потому,  что
круг почета, поздравления глав  Великих  Домов  и  приветственные  крики
толпы успели стать для него обыденностью. На этот раз хван действительно
радовался. Радовался от души, ибо понял, что  новые  вершины  никуда  не
делись. Их много, только успевай карабкаться, а потому смех Мубы  звучал
громко и заразительно. Он был счастлив.
   Сантьяга  перепрыгнул  через  ограждения  ринга  и  протянул   японцу
бамбуковую трость.
   - Это была великолепная схватка, Тори-сан.
   - Я думал, что  один  из  нас  должен  умереть,  -  медленно  ответил
вакагасира.
   - Для чего?
   Несколько секунд непроницаемо черные глаза японца пристально  изучали
непроницаемо черные глаза нава.
   - А в чем цель?
   - Школа Китано заявила о себе во весь голос. И это произвело  сильное
впечатление.
   - В чем была ваша цель, Сантьяга-сан? - тихо повторил Тори.
   - Я проиграл семь сотен, - признался комиссар. - Рискнул поставить на
вас.
   - Жаль, что я не оправдал ваших надежд.
   - Может, в следующий раз?
   - Что вы имеете в виду? - Японец бросил на Сантьягу быстрый взгляд  и
отвернулся.
   - Турнир проводится ежегодно. И я был бы  рад  видеть  команду  школы
Китано в следующем сентябре.
   Тори посмотрел на веселящегося Мубу, крепко сжал трость  и  медленно,
не глядя на нава, произнес:
   - Я подумаю насчет... насчет следующего года.
 
Заброшенный песчаный карьер Подмосковье, 
8 сентября, воскресенье, 23.00 
 
   - Прекрасное место,  -  одобрил  Сантьяга,  оглядывая  подготовленный
концами и сотрудниками Службы утилизации котлован. - Очень удобное.  Вот
только не помешает ли нам экскаватор?
   Изрядно проржавевший механизм уныло притулился в северном конце  ямы,
нарушая аскетичное однообразие песчаного пейзажа.
   - Ни в коем случае, - отозвался Птиций. - Внушительное приспособление
придаст постановке необходимую достоверность.
   Лысого  управляющего  лучшим  в  Тайном  Городе  клубом  привлекли  в
качестве режиссера - Птиций славился мастерски поставленными шоу.  Конец
охотно согласился разыграть космическое действо, немедленно  договорился
с "Тиградком" о прямой трансляции  мероприятия  по  главному  каналу,  и
теперь, окруженный взводом  длинноногих  старлеток,  вихрем  носился  по
карьеру, раздавая последние указания.
   - Надеюсь, он не перестарается, - проворчал Ларбек Хамзи.
   Кадровому сотруднику Службы утилизации не очень-то нравилась  кипучая
деятельность конца. Комиссар улыбнулся:
   -  Мы  уже  достигли  главной  цели:  Ортега  так  заморочил   головы
американцам,  что  они  убеждены  в  существовании  инопланетян.  Теперь
осталось показать товар лицом, а лучше Птиция с этим никто не справится.
   - Они уже едут! - Птиций, получивший  информацию  от  наблюдающих  за
американцами магов, всплеснул коротенькими ручками. - Они уже едут, а  у
нас ничего не готово! Где артисты? Где эти проклятые артисты?
   Старлетки заверещали.
 
*** 
 
   - Это что? - полюбопытствовал  Кортес,  глядя  на  странный  предмет,
который Ортега, тихо ругаясь под нос, подтащил к месту сбора "артистов".
   - Подарок, - буркнул тот, утирая пот. Судя по  недовольству  крепкого
нава, весил презент никак не меньше трехсот фунтов. -  Не  можем  же  мы
отпустить туземцев без бус.
   "Бусы" представляли собой внушительного вида пирамиду, высотой четыре
фута и два дюйма, блестящие грани которой  были  украшены  замысловатыми
письменами. Выглядела она массивно, но как-то...
   -  Простенькая,  -  с  сомнением  покачал  головой  наемник.  -  Хотя
американцам нравится все большое и блестящее.
   - Она с секретом, - сообщил Ортега.  -  Если  сделать  вот  так,  она
открывается.
   Нав повернул вершину пирамиды по часовой стрелке и  быстро  шагнул  в
сторону. Подарок тихонько зажужжал, выбитые на его поверхности иероглифы
вспыхнули ласковым зеленым светом, а основание бесшумно  разделилось  на
четыре части, которые разъехались в разные стороны. Внутренности разлома
засияли   насыщенным   красным,    а    материализовавшийся    откуда-то
лимонно-желтый шарик принялся неспешно нарезать  круги  вокруг  вершины,
окутавшейся приятной голубоватой дымкой.
   - Красиво, - одобрил Кортес. - Сам додумался?
   -  Концы  построили,  -  пробормотал  Ортега,  задумчиво  разглядывая
пирамиду. - Я ее даже не открывал - времени не было.
   Кортес попытался поймать шарик, но тот непостижимым образом уклонился
от руки наемника и вновь вышел на заданную орбиту.
   - И что дальше?
   - Ничего, - пожал  плечами  нав.  -  Она  просто  открывается.  -  Он
повернул вершину на место. - И закрывает