яц я планирую провести за границей... Как насчет небольшого круиза по Карибам? У меня есть яхта, идеально подходящая для отдыха... и деловых переговоров.
     - Не уверен, - вздохнул Кортес. - Как раз недавно я уже посещал один остров...
     - Понимаю, необходимо посоветоваться. - Борис брезгливо, двумя пальцами взял со стола бутылку и швырнул ее в урну. - Но поверь, я очень хорошо умею работать в команде.
     Наемник честно попытался представить себе Осиновского в одном джипе с Артемом, но не смог. Впрочем, на лице Кортеса эти мысли не отразились.
     - А в качестве дополнительной любезности я могу рассказать кое-что, о чем ты не спрашивал. - Миллионеру действительно ОЧЕНЬ хотелось примкнуть к новой команде. - Мне удалось найти мать Глеба.
     Последним упоминаниям об этой женщине насчитывался не один десяток лет. Кортес насторожился.
     - Найти?
     - Правильнее было бы сказать: я узнал о ней. Я не знаю, где она сейчас, но тридцать лет назад ее лечил доктор Талдомский. Психиатр. Теперь у него своя клиника. - Борис улыбнулся. - Я тебя заинтересовал?
     - Очень, - не стал скрывать наемник.
     - Все знают, что я не ангел, - продолжил Осиновский. - Это так. Мне нравится, когда люди делают то, что я приказываю, но то, что делает Глеб, претит мне. Они верят, понимаете? ВЕРЯТ! Они готовы умереть за него. Та несчастная, что подожгла себя в офисе, сделала это не потому, что ей заплатили или запугали. Она поступила так потому, что в этом был смысл жизни. Ее жизни. Я видел глаза этой девочки и знаю, что говорю. Глеб приказал. Ему нужно было запугать меня, и человек безропотно обливает себя бензином. Мне кажется, это не правильно.
     - Мне тоже, - согласился Кортес.
     - Стало быть, мы найдем общий язык.
     На столе Осиновского тихонько звякнул интерком. Борис нажал на кнопку.
     - Да?
     - Самолет готов, Борис Иосифович.
     - Хорошо, я выезжаю через десять минут. Осиновский поднял глаза и вздрогнул: в кабинете никого не было.

Частный жилой дом.
Подмосковье, Николина Гора,
20 сентября, суббота, 18:40.

     Разумеется, митрополит примчался сюда. В свой штаб. В свою крепость. В добротный комфортабельный дом, окруженный многочисленными охранниками. Только здесь он мог чувствовать себя в безопасности и попытаться понять, что делать дальше.
     Что делать дальше?
     Волна бешенства осталась позади, и еще в лимузине, по дороге домой, Феофан попытался оценить последствия сокрушительного удара Глеба. Он сделал несколько телефонных звонков, но те, кто еще вчера клялся ему в вечной дружбе, оказались заняты на "срочных совещаниях", или "убыли в неожиданные командировки", или просто бросали трубки, едва поняв, кто с ними говорит. Катастрофа? Партнеры отвернулись или отошли на безопасное расстояние, наблюдая, выплывет ли он. В канцелярии Синода ограничились невнятным бормотанием, вассальные иерархи выразили осторожную надежду, что митрополит устоит, но уверенности в их голосах Феофан не чувствовал. Сумеет ли он спастись от тюрьмы или нет, но о положении в церкви, видимо, придется забыть. Тем более о патриаршей власти. Вряд ли политическая и деловая элита страны позволит человеку с такой репутацией возглавить РПЦ.
     И уже дома, запершись в кабинете, Феофан понял, что ему придется уйти. Тюрьма, скорее всего, ему не грозит: такой скандал никому не нужен, верхушка, конечно, будет недовольна произошедшим, но, потянув время и выпустив пар, предложит отойти от дел. Отправиться в тихий домик в уютной Швейцарии, в котором можно мирно провести остаток жизни. Денег хватит с избытком, но что делать с честолюбием?
     Феофан снял трубку и позвонил Осиновскому.
     - Боря?
     - Сразу отвечу на твой вопрос, - отозвался миллионер. - Я еду в аэропорт и через три часа буду в Лондоне.
     - Это велел он?
     - Да.
     Феофан помолчал, переваривая еще один пример железной власти Глеба.
     - Когда вернешься?
     - Месяца через три.
     - Я хочу ему отомстить, - твердо произнес митрополит.
     - Ты уже никто, - холодно напомнил Осиновский. - Все твои слова будут рассматривать через призму пяти лет с конфискацией за контрабанду и подкуп должностных лиц. Причем пятерка - в самом лучшем случае.
     - Я отомщу. Я расскажу, что представляет из себя Глеб. Со мной все кончено, но ему этот скандал аукнется. Есть много людей, которых заинтересует Сухоруков.
     - Не сомневаюсь, - согласился Осиновский. - Мне, например, будет любопытно.
     - И все?
     - А что ты хотел?
     - Вместе мы сможем намного больше.
     - Фифа, - устало проговорил Борис. - У меня шестеро детей и много денег. Заводы и фабрики можно купить, а жизнь одна. И она мне нравится. Я доступно выразился?
     - Вполне.
     - И тебе советую не рыпаться. Глеб говорил, что незлопамятен. Если ты примешь наказание, он забудет о тебе. Отступись.
     - Я ему отомщу, - по слогам произнес Феофан.
     - Тогда прошай.
     - Прощай.
     Митрополит медленно опустил трубку и повернулся. В его кресле сидел плечистый лысый мужчина с большими ушами и глазами. Hyp. Феофан вздрогнул. Карлик Hyp, верная собака Глеба.
     - За мной?
     - Веревку ты в кабинете, конечно, не держишь? - вздохнул маленький и, не дожидаясь ответа, продолжил:
     - Придется, значит, на брючном ремне. Ты уж не обижайся.
     У Феофана подкосились ноги.
     - Не надо.
     - Боря тебе правильный совет дал, но запоздалый: Глеба ты так достал, что он забыл о своей доброте. Успехов в следующей жизни.
     Кричать Феофан не мог, какая-то сила сбила дыхание, не позволяя позвать на помощь или попытаться разжалобить палача. Брючный ремень змеей проскользнул по животу, мягко охватил толстую шею митрополита и устремился наверх, к крючку люстры, которая, в свою очередь, послушно перелетела в дальний угол кабинета
     - Записку писать не будем, - деловито пробормотал Hyp. - С мотивами твоими даже участковый разберется.
     Убедившись, что ноги Феофана чуть-чуть не достают до столешницы, карлик перевернул один из стульев и вызвал вихрь портала.

ГЛАВА 6

     "Удивительное происшествие в центре Москвы! Сегодня утром многочисленные прохожие стали свидетелями странного события: невиданной силы ветер, неожиданно поднявшийся на Тверской, разметал процессию кришнаитов. "Это было похоже на кару небесную, - говорит один из очевидцев происшествия. - Какая-то женщина обратилась к кришнаитам с проклятиями, и..." Напомним, что это уже пятый инцидент, который произошел с членами религиозных сект за последние два дня. Помимо всем известного случая в сайентологическом центре на Галушкина, пострадали свидетели Иеговы..." (РБК)
     "Курия продолжает наступать! Сегодня утром, несмотря на оптимистические заявления Великих Домов, Союз ортодоксов нанес очередной удар, выбрав своей целью шумную толпу почитателей Кришны. Всплеск магической активности был не очень силен, но вполне достаточен для небольшой рекламной акции, и произвел нужное впечатление на челов..." ("Тиградком")
     "Невиновный вышел на свободу! Судебное разбирательство дела Владимира Копылова, подозреваемого в убийстве наркоторговца, заняло всего несколько минут. Судья Баскаков не обнаружил серьезных улик и снял с него все обвинения. Единственное наказание, которое понес Копылов: 120 часов общественных работ за мелкое хулиганство. "Да, мой подзащитный член Союза ортодоксов, - заявил адвокат Степанов. - Да, активная гражданская позиция не позволяет Владимиру безучастно наблюдать за действиями наркоторговцев. Но это не дает оснований для подозрений в убийстве. Союз ортодоксов пробуждает сознание граждан, и полиция, на мой взгляд, должна это приветствовать..." (Интерфакс)
     "Курия демонстрирует новые возможности! Только что судья Баскаков освободил из-под стражи и снял все обвинения с Владимира Копылова, активного члена Союза ортодоксов, убившего неподалеку от подростковой дискотеки торговца наркотиками. Покорность, с которой человская полиция отказалась от преследования члена Курии, показывает, что Великие Дома недооценивают силу этой организации..." ("Тиградком")

Тверская область,
20 сентября, суббота, 20:16.

     Автобус был самым обыкновенным: массивный междугородний "Мерседес", украшенный цветастым логотипом известной туристической компании. Стекла затемненные, но кого этим удивишь в наше время? Главное - вымыт до блеска, все документы в полном порядке и даже для водителя предусмотрен форменный комплект: голубая рубашка, темно-синие тужурка, брюки и фуражка со значком фирмы. Карлик, явившийся к Цезарю, потрудился на славу. Но больше всего поклонников Люцифера обрадовало содержимое потайного отсека: многочисленные сумки, набитые новеньким оружием и боеприпасами. Возбужденные, с горящими глазами, они почти полчаса перебирали автоматы и пистолеты, проверяли их, перезаряжали и принимали воинственные позы, похваляясь друг перед другом крутизной внешнего вида. Боевой опыт был не у всех, но Цезарь, выполняя приказ Люцифера, уже несколько месяцев обучал своих подопечных навыкам владения оружием, и теперь все они, за исключением разве что новообращенной девицы, уверенно держали стволы в руках.
     - Напоминаю в последний раз! - Вожак оглядел стаю. - До Москвы мы добираемся как обычные туристы! Не буянить, не хулиганить, в окна не высовываться! Если будет полицейская проверка, вести себя прилично и не трястись: мы не вызываем подозрений!
     - Пока! - хрипло выкрикнул один из мужчин, и толпа захохотала.
     Черные плащи были свернуты, и переодетые - опять спасибо карлику - адепты храма богов Бездны действительно ничем не отличались от группы заурядных туристов. Оружие до поры вернется в потайной отсек, а излишнюю возбужденность и горящие глаза легко списать на волнение: полицейским можно объяснить, что большая часть "экскурсантов" едет в столицу впервые в жизни.
     - На остановках не привлекать к себе внимания, - продолжил Цезарь. - И помните: уже завтра мы будем встречать на Земле Сатану!!
     - Да!!
     - Все в автобус!

Офис компании "Неприятные Ощущения".
Москва, улица Большая Лубянка,
20 сентября, суббота, 21:00.

     Подозрение Кортеса, что за Курией вполне может оказаться какой-то из Великих Домов, заставило наемников стать более осторожными. Не боязливыми: их положение в Тайном Городе было достаточно прочным, но соблюдающими разумные меры безопасности, одной из которых стало решение провести ночь в офисе "Неприятных Ощущений". В принципе в этом не было ничего необычного: в свое время предусмотрительный Кортес настоял на оборудовании в офисе двух комнат для отдыха, душевых и туалетов. Ужин можно было заказать в расположенном на первом этаже супермаркете Гильдии, а потому наемники не раз и не два использовали офис в качестве временного пристанища.
     - То, как Глеб придавил Осиновского, показывает, что он не обманул КГБ, обещая объединить новую элиту страны, - улыбнулся расположившийся во главе стола Кортес.
     - Не думаю, что Сухоруков контролирует всех, - протянула Яна.
     - Разумеется, нет, - согласился наемник. - Но связи у него колоссальные.
     - И как только Союз обретет популярность, эти люди открыто выступят на его стороне, - добавил прихлебывающий чай Артем.
     - И начнется обработка тех, кого Глеб еще не контролирует, - закончила Инга.
     - Звучит печально, - оценила перспективу Яна.
     - До этого может не дойти, - успокоил соратников Кортес. - Великие Дома всерьез собрались на войну, и, возможно, обрабатывать будет некого.
     - Еще лучше, - вздохнула Инга.
     - Пока же трубы не прогудели, - посерьезнел Кортес, - надо решить, что будем делать завтра. У меня назначена пара встреч с информаторами.
     - Ты еще надеешься на них?
     - Они копают, - объяснил наемник. - Они стараются. А для нас важна каждая новая сплетня о Курии. - Он почесал в затылке. - Кстати, о сплетнях: Яна, Артем, я хочу попросить вас навестить профессора Талдомского и поговорить о матери Глеба.
     - Понятно.
     - Инга, ты в оперативном резерве.
     - Я планировала съездить к Генбеку и покопаться в его библиотеке, - сообщила рыжая. - Хочется, знаешь ли, понять, как наши предки заставили Великие Дома подписать договор.
     - ОК. Это не помешает. - Кортес оглядел компаньонов. - К обеду встречаемся, делимся впечатлениями и...
     В дверь постучали. Негромко, но уверенно.
     - Открыто.
     В офис заглянул невысокий монах в простой черной рясе.
     - Добрый вечер. Наемники молча кивнули.
     - Можно войти?
     Кортес, по-прежнему молча, махнул рукой. Отец Алексей спокойно подошел к столу, придвинул к нему полукресло и, уверенно расположившись в нем, мягко поинтересовался:
     - Не ожидали?
     - Предполагали, - подумав, ответил Кортес. - Но вы правы: вероятность вашего появления я считал очень низкой.
     - Почему?
     Кортес пожал плечами и отвел глаза, Яна задумчиво покрутила в руке авторучку, Инга и Артем переглянулись.
     - Потому что вы думаете, будто Забытая пустынь поддерживает Союз ортодоксов? - Монах внимательно посмотрел на наемников. - Вы ведь занимаетесь этим делом?
     - Занимаемся, - признал Кортес.
     - Кто вас нанял?
     - Мы проводим самостоятельное расследование, - медленно ответил наемник. - В собственных интересах.
     - Я могу вам верить?
     - Так же, как я могу верить вам, - вздохнул Кортес. - Ваше слово против моего.
     - Хорошо, - понял отец Алексей, - мое слово: мы не поддерживаем Курию.
     Внимание молодого монаха было приковано к непроницаемому лицу Кортеса, а потому он не заметил отразившегося на лицах Артема и Инги облегчения. Но почувствовал, не мог не почувствовать, что напряжение, возникшее при его появлении, спало.
     - Проповедники Союза ортодоксов имеют сан, - тихо произнесла Яна.
     - Это моя вина, - не стал скрывать молодой монах. - Увы. Забытая пустынь обязана следить за тем, чтобы в церковь не проникали маги, но Глеб был необычайно осторожен: он действовал через Феофана, а получившие сан колдуны сразу же исчезали, прятались, стараясь не попадаться на глаза моим людям. - Отец Алексей вздохнул. - Теперь договор нарушен... нарушен по нашей вине. По моей вине. И мне нужна помощь.
     Кортес видел, что монах не лжет и честно рассказывает о положении дел, но от опытного наемника не ускользнула более важная деталь: Алексей уверен в себе. Он не умолял о помощи и даже не просил ее, слова, которые произносил монах, не совсем правильно отражали ситуацию: лидер Забытой пустыни предлагал партнерские отношения и, как догадался Кортес, не очень бы расстроился, получив отказ. "Выход найден, но есть вещи, которые монах не хочет или не может сделать сам, а потому пришел сюда. Что ж, любой честный игрок имеет право держать в рукаве два-три резервных туза".
     - Вы согласны... - отец Алексей прищурился, - оказать помощь?
     Несмотря на молодость, монах сумел разобраться в мыслях наемника, и легкая улыбка, скользнувшая по его губам, показала Кортесу, что сидящего перед ним человека недооценивать не стоит.
     - В чем смысл договора? - спросил наемник, глядя прямо в глаза Алексея.
     - Церковь создана людьми и для людей. Обычными людьми и для обычных людей. Все мы знаем, что в нашей истории были времена мощных колдовских кланов, но при этом хорошо известно, что девяносто процентов этих линий не были доминантными. Нам дали шанс, которым мы сполна воспользовались, и решение древних уйти от магического пути развития было продиктовано глубоким пониманием сути человека. - Монах усмехнулся. - У всех ведущих семей Тайного Города магические способности передаются с вероятностью сто процентов, у их вассалов этот показатель не намного ниже, и состязаться с ними бессмысленно. У людей своя дорога. Мы не можем строить общество, во главе которого окажется узкая каста избранных: у каждого должна быть возможность взлететь. Взлететь! И подрезать себе крылья мы не позволим.
     - А как же быть с магами? - Инга сдержалась, не выкрикнула свой вопрос, но и промолчать не смогла.
     - Мы миримся с вашим существованием, - слегка удивился отец Алексей. - Разве не так? И будем мириться впредь, пока...
     - Пока соблюдается договор, - закончил Артем.
     - Совершенно верно.
     Молодой монах, немного сбитый замечанием Инги, помолчал, собираясь с мыслями.
     - Договор заключен много веков назад, и за это время его не раз пытались нарушить. К сожалению, только с нашей стороны. Великие Дома соблюдают каждую запятую, их устраивает статус-кво, они готовы ждать, а вот люди нетерпеливы. Или властолюбивы. Или азартны. Были четыре попытки подмять Церковь и установить на Земле теократическую диктатуру. Две из них мы пресекли с помощью Хранителя Черной Книги, с двумя справились сами... Надо сказать, что Глеб и его Курия - это самая продуманная атака. Но мы справимся.
     - Вы не боитесь войны с Великими Домами? - быстро спросила Яна.
     - Буду откровенен, - медленно ответил монах. - Наша давняя победа над Тайным Городом стала возможной благодаря эффекту неожиданности. Великие Дома не были готовы к тем сюрпризам, которые преподнесли им святые, но это в прошлом. Я уверен, что нелюди разработали тактику борьбы с нами, что в следующий раз резни не будет: начнется долгая и кровопролитная война с равными шансами на успех. Поэтому я и хочу, чтобы следующего раза не было.

Частный жилой дом.
Подмосковье, Николина Гора,
20 сентября, суббота, 21:24.

     Некрасивый, прячущийся среди деревьев дом пребывал в задумчивой грусти. Сам дом. Он притих, потускнел и замер, прислушиваясь к происходящему, словно пытаясь понять, что будет с ним завтра. Словно не веря, что тот, кто столько лет наполнял его существование смыслом, уже никогда не пройдет по комнатам, не поднимется по лестнице, не устроится в кресле напротив пышущего жаром камина. Дом знал, что нравится хозяину, что нужен ему, что, несмотря на всю сложность своего характера, а может, благодаря ей хозяин никогда не предаст и не разрушит собственное убежище. Дом верил и любил. Он чувствовал, в каком отвратительном настроении вернулся днем хозяин, постарался сделать все, чтобы хоть как-то смягчить его душу, и был в шоке, когда страшный карлик безжалостно расправился с единственным на Земле человеком, способным любить некрасивые, но такие надежные и верные стены. Дом не мог помешать.
     И теперь, жалобно поскрипывая перекрытиями, прислушивался к тому, что происходило вокруг.
     - Самоубийство, - холодно произнес офицер. - Никаких других вариантов. Сто из ста: митрополит сам сунул голову в петлю.
     Смерть Феофана расследовала специально вызванная из Москвы бригада ФСБ: при всей своей скандальной славе митрополит занимал высокое положение в обществе, и дело поручили "федералам". Местная полиция присутствовала в единственном экземпляре: начальник управления полиции лично, но его роль сводилась к выполнению положенных по закону формальностей.
     - Вы так и напишете в заключении о смерти? - негромко спросил полицейский.
     Полковник понимал, что в данных обстоятельствах возможно все, и отчаянно хотел побыстрее покончить с щекотливым делом.
     - Теоретически, мы должны так поступить, - пожал плечами фээсбэшник. - Но я получил указания прислушаться к мнению уважаемого митрополита Даниила. Руководство страны понимает, что столь... столь некрасивая история требует деликатного подхода. Мы можем сообщить об острой сердечной недостаточности, например.
     Блюстители закона одновременно посмотрели на третьего человека, присутствующего при конфиденциальном разговоре и до сих пор молча сидевшего в кресле.
     - Ваше слово?
     Даниил тяжело качнул головой, помолчал, спокойно выдерживая взгляды собеседников, затем поинтересовался:
     - Мы можем доверять людям, которые проводят расследование?
     - Абсолютно, - твердо ответил фээсбэшник. - Мои ребята будут молчать. С приближенными Феофана мы переговорим дополнительно.
     - За меня можете не беспокоиться, - вставил полицейский. - Могила. - Поняв, что выбрал не совсем удачное сравнение, полковник смутился:
     - Извините.
     - Могила, - задумчивым эхом отозвался Даниил. - Скажите, И