стали задерживаться в кабинете. Они хорошо знали  Кабаридзе  и
понимали, что ему надо побыть одному. Старуха ушла  молча,  брат  Ляпсус
крепко  пожал  профессору  руку,  и  только  Олеся,  дождавшись,   когда
остальные наблюдатели выйдут, не стала прощаться, а,  подойдя  к  столу,
заглянула в глаза Кабаридзе.
   - Маша действительно так важна для тебя, Реваз?
   - Мне тяжело обсуждать это... с тобой, - глухо ответил профессор.
   - Ты сам меня позвал.
   - Я просил диагноз. - Кабаридзе отвел взгляд. - Не мучай меня, Олеся.
   - Мне тяжело  видеть  тебя  в  таком  состоянии,  Реваз,  -  негромко
произнесла женщина. - Я хочу помочь. Просто помочь.
   Она провела ладонью по щеке профессора, и Кабаридзе накрыл  ее  своей
рукой.
   - Мне чертовски тяжело, Леся, чертовски. Прости меня, прости,  что  я
позвал тебя ради Маши.
   - Я все понимаю. - Второй рукой женщина провела по волосам Кабаридзе.
- Ты сильный человек, Реваз, ты справишься.  Счастлив  тот  Целитель,  в
жизни которого не случилось такой трагедии.  Но  я  таких  Целителей  не
знаю. Тяжело ощущать свое могущество и  свое  бессилие.  Для  нас  любая
жизнь величайшая ценность, но жизнь любимого это особенный момент. -  Ее
голос сорвался. - Мы не боги, Реваз.
   - Я бы хотел им стать, - тихо произнес Кабаридзе. -  Хотел  бы  стать
богом. - Он отнял от лица руку женщины и заглянул в ее ореховые глаза. -
Маша сможет спасти тысячи жизней. Тысячи!! Она сможет  стать  величайшим
врачом в истории человечества. Ты же чувствуешь ее силу.
   - И ее болезнь.
   - Как мы можем ее потерять?
   - Это зависит не от нас.
   - Тогда для чего мы нужны? Мы, Целители? Лучшие врачи  планеты?  Чего
мы стоим?
   - Когда-то я думала точно так же, -  вздохнула  Олеся.  -  Ты  знаешь
когда. Ты знаешь, что мне тоже было тяжело.  Ты  знаешь,  КАК  мне  было
тяжело. Но я прошла через это. Ты спас тысячи жизней...
   - И заслужил такую плату? - горько вздохнул профессор.
   - А  разве  ты  ждал  платы,  когда  согласился  стать  Целителем?  -
удивилась Олеся. Смысл в другом!
   - Маша - смысл. По крайней мере, смысл моей жизни.
   Счастлив Целитель, в жизни которого не было подобного момента.
 
Спортивный комплекс "Олимпийский" 
Москва, Олимпийский проспект, 
6 сентября, пятница, 16, 16 
 
   - Кранты!
   - Гуго де  Лаэрт  сказал,  что  больше  не  позволит  нам  переносить
схватку,  и  если  мы  откажемся  выставить  голема,  он  снимет  нас  с
соревнований.
   Красные Шапки сидели в выделенной им раздевалке и с  грустью  слушали
нерадостные вести, принесенные Иголкой из администрации Турнира.
   - Кранты!
   - Да тихо, ты, мля! - взъярился Копыто. - И так голова кругом идет, а
тут еще твои стоны!
   - Так ведь, типа, все, - растерянно отозвался Контейнер. -  Праздник,
типа, кончился.
   - Кончился, -  передразнил  его  уйбуй.  -  Праздник,  типа,  еще  не
начинался. Эта зеленая морда только-только начала приносить прибыль.
   Копыто угрюмо посмотрел на Громовержца.  Оливковая  кукла  сидела  на
полу, у ног Контейнера, к которому испытывала особую симпатию,  и  шумно
чавкала подаренным хот-догом. Современные  модели  големов  строили  без
внутренних  органов,  и  функционировали  они  исключительно   за   счет
магической энергии, но в  старые  времена  мастера  частенько  применяли
смешанные  источники  питания,  и  оливковый   Громовержец   с   большим
удовольствием подчищал  за  хозяевами  объедки.  Его  морда  была  густо
вымазана   кетчупом,   маленькие   глазки   сияли,   а   тихое   урчание
свидетельствовало  о  том,  что  голем  счастлив.   По   крайней   мере,
максимально близок к этому состоянию.  Представить  его  сражающимся  на
ринге не могли даже Красные Шапки.
   - Надо было продать ублюдка, - высказался практичный  Иголка.  -  Осы
хорошую цену давали. Надо было продать.
   Благодаря недалеким осам, которых говорливый Иголка сумел  убедить  в
сумасшедших боевых качествах Громовержца,  дикари  и  получили  прибыль:
маленькие крысоловы поставили на  зеленое  чудо  деньги,  что  позволило
Красным Шапкам оправдать хотя бы расходы по оживлению куклы.
   - Не дам его продавать, типа! - взвился Контейнер. - Это наш голем!
   - Тогда он должен приносить прибыль.
   - А ты много прибыли принес, мелочь недоделанная?
   - Да уж побольше тебя, кретин!
   - Заткнулись оба! - пресек уйбуй назревающий скандал. Он  вытащил  из
кармана плоскую фляжку, сделал большой глоток виски и рыгнул.  -  Скажи,
Иголка, наш противник определен?
   - Ага, -  сумрачно  кивнул  малорослый  дикарь.  -  Из  всех  големов
квалификацию не закончил только Бессмертный Ящер мастера Любаши.
   - Хреново, - повторно рыгнул Копыто, вспомнив грозный  внешний  облик
Ящера. - Очень хреново.
   Фата  Любаша,  опытная  колдунья  Великого   Дома   Людь,   считалась
убежденной анималисткой, и ее чудовище, мрачного  густо-зеленого  цвета,
обладало внушительной пастью, длинными когтями  и  шипастым  хвостом.  К
тому же оно лихо управлялось с боевыми топорами дружинника,  которыми  в
первом круге и зарубило здоровенного голема мастера Хуана дель Орка.
   - Хреново не то слово, - вякнул Иголка. - Мы попали!
   - Да Ящер загрызет  нашего  Грэмми  и  не  подавится,  -  пробормотал
Контейнер. - Не позволю!
   Зеленый, сообразив, что решается его  судьба,  испуганно  прижался  к
ноге воина.
   - Загрызет, - радостно подхватил Иголка. - Даже костей не оставит!  А
продавать уже поздно...
   Скандальный  Иголка  получил  заслуженный  подзатыльник   и   кубарем
покатился в угол.  Контейнер  злорадно  хмыкнул.  Копыто  вновь  хлебнул
виски.
   - Можно я на минуточку? - В дверь робко  просунулась  голова  оса.  -
Можно?
   Потирающий обнажившийся череп Иголка  многозначительно  посмотрел  на
уйбуя, но  промолчал.  Появление  крысолова  не  сулило  дикарям  ничего
хорошего: полученные деньги были давно пропиты, и если бы  маленький  ос
потребовал вернуть ставку, получился бы скандал.  Не  то  чтобы  Красные
Шапки боялись обитателей Лабиринта, но семья Ось входила в Темный Двор и
вполне могла нажаловаться навам...
   - Чуя! - радостно завопил Копыто, хватая крысолова за плечи.  -  Чуя!
Как я рад тебя видеть!
   Иголка поперхнулся и посмотрел на Контейнера, тот покрутил пальцем  у
виска, а Грэмми, поняв, что  у  главного  хозяина  отчего-то  улучшилось
настроение, принялся вылизывать себе под мышкой. Крысолов, также  слегка
оторопевший от столь теплого приема, позволил втянуть себя в раздевалку.
Как и все представители его  семьи,  он  был  низок  ростом,  ниже  даже
Красных Шапок, необычайно худ, а его привыкшие к тьме Лабиринта глаза  с
вертикальными зрачками нервно сжимались от яркого электрического  света.
Осы жили под землей, в бесчисленных хитросплетениях метро и канализации,
добывая пропитание с помощью гигантских дрессированных крыс.
   - Чуя, ты уже сложил посвященную Турниру балладу?
   - Вы хотите послушать? - Позабывший обо всем ос радостно улыбнулся  -
заунывные  сочинения  крысоловов  редко   находили   в   Тайном   Городе
благодарных слушателей. - Я могу спеть.
   - Мы обязательно ее послушаем!  Обязательно!  Но  прежде...  -  Уйбуй
гигантским глотком опустошил фляжку, вернул ее в карман и усадил оса  на
лавку. Виски сыграло свою роль - родился план, и Копыто понял, как можно
продлить турнирные мучения  Громовержца.  -  Чуя,  проклятые  завистники
хотят отобрать у нас победу на Турнире!
   - Как это отобрать? - удивился крысолов.  Лихие  перескоки  дикаря  с
темы на тему выбивали  малыша  из  колеи.  -  Ты  же  говорил,  что  все
схвачено?
   - Говорил, но интриганы из Ордена  пытаются  нам  помешать.  -  Уйбуя
понесло, он чувствовал, что поймал  нужную  нить,  и  даже  Контейнер  с
Иголкой  жадно  ловили  каждое  его  слово.  -  Понимаешь,  у  Грэ...  у
Громовержца есть Великий Обет -  он  не  может  воевать  против  зеленых
големов.
   - Каждый сильный воин дает обет, - подтвердил Чуя. - Об этом  сказано
во многих балладах.
   -  А  эти  проклятые  завистники  заставляют  Громовержца  биться   с
Бессмертным Ящером!
   - Ящер зеленый? - поинтересовался ос.
   - Как иностранные деньги, - подтвердил Иголка, понявший, куда  клонит
хитрый Копыто. - Зеленее некуда.
   - Ты же понимаешь,  что  Громовержец  не  сможет  победить  Ящера,  -
трагически закончил уйбуй и выжидательно уставился на крысолова.
   Пауза затянулась. Чуя переводил взгляд с одного  дикаря  на  другого,
невнятно  улыбался,  но  не  произносил  ни  слова.  Наконец  Иголка  не
выдержал:
   - Чего молчишь?
   - А что я должен сказать?
   - Если Громовержец проиграет - плакали твои денежки. И наши тоже.
   - Пусть он не дерется с Ящером, - после некоторого раздумья предложил
Чуя. - Это легко устроить. Надо поговорить с  маршалом-распорядителем  и
объяснить ему насчет обета.
   - Это невозможно устроить, - горестно вздохнул  Копыто.  -  Проклятые
интриганы откладывали наш бой под возмутительно надуманными предлогами и
оставили только этого соперника.
   Все плохо.
   - И что делать? - Чтобы родить этот вопрос, осу  потребовалось  всего
ничего времени, каких-то полминуты.
   - Ты должен помочь Громовержцу. Помочь себе. Ты  должен  утереть  нос
проклятым завистникам!
   - Я должен выйти на ринг?
   - Нет, - нахмурился Копыто.  "Интересная  мысль!"  -  Этого  пока  не
требуется. - Голос уйбуя стал сух и деловит. - Где твои крысы?
   - Здесь, - машинально ответил ос. - В смысле, где-то в подвале.
   - Я слышал, они у тебя всякое дерь... гм... Мне  говорили,  что  ваши
крысы могут прогрызть даже бетон?
   - Могут, - кротко кивнул ос. - Не быстро, конечно, но могут. Бетон на
самом деле лучше взрывать.
   - А металлопротеин они сожрут?
   - Это из которого големов делают?
   - Вот-вот.
   - Сожрут, - уверенно ответил Чуя, его глаза  начали  закатываться.  -
Лет десять назад, славный и великий воин, барон Зеленого Дома Мудрополк,
попытался прорваться к Цитадели через Лабиринт. В его армии  было  много
боевых големов. - Речь оса постепенно приобретала напевную окраску. - Об
этой победе храбрые воины Оси сложили не одну балладу...
   Грустная и поучительная история о том, как  пятьдесят  злобных  кукол
барона были съедены крысами в тесных коридорах Лабиринта, в  свое  время
здорово насмешила Тайный Город.  Навы  тогда  направили  в  Зеленый  Дом
остроумную ноту, выдержанную в  оскорбительно-язвительном  тоне,  а  осы
были надолго обеспечены пропитанием.
   Тем временем Чуя начал затягивать первый куплет  баллады,  но  Копыто
склонился прямо к лицу крысолова и, резко тряхнув его за грудки,  горячо
зашептал:
   - Понимаешь, Чуя, мы знаем, где они прячут Ящера. И  еще  знаем,  что
сейчас он выключен - мастер Любаша  активизирует  монстра  только  перед
боем...
   Контейнер закрыл глаза и прошептал:
   - Рыцари нас убьют!
   - Не убьют, - так же тихо ответил ему Иголка. -  Любаша  из  Зеленого
Дома, а рыцари не упустят возможности выставить ведьму полной дурой.
 
*** 
 
   - Ваш голем готов? - Гуго де Лаэрт холодно посмотрел на Копыто.
   - Так готов, как ни один голем на этом Турнире! -  хвастливо  ответил
уйбуй. - Он сотрет в порошок это чванливое чудовище. Он...
   - Благодарю, я понял.
   Маршал-распорядитель  перевел  взгляд  на  стоящего  в   синем   углу
Громовержца. Оливковый уродец улыбался, обнажая желтые кривые  клыки,  и
неуверенно помахивал двумя ятаганами.
   - Хорошо. В красный угол ринга  вызывается  голем  Бессмертный  Ящер,
мастер Любаша, Зеленый Дом!
   Немногочисленная публика благосклонно зааплодировала,  но,  когда  из
технического коридора появился Ящер, хлопки  довольно  быстро  сошли  на
нет. Двигалась зубастая кукла весьма странно: слишком дергано, временами
напоминая Лунатика, и слишком медленно.
   - У вас все в порядке? - удивленно осведомился Гуго.
   Любаша озабоченно махнула рукой.
   - Он еще не пришел в себя после активизации.
   - Он просто  трусит!  -  заржал  Копыто.  -  Знает,  что  Громовержец
разорвет его на части!
   Иголка ткнул кулаком в спину оливкового, и Грэмми воинственно  потряс
ятаганами. Осы, сидящие на задних рядах, радостно завопили.
   - Объявляю начало...
   Речь Гуго была прервана удивленным гулом:  Ящер  попытался  перелезть
через ограждения ринга, но его  нога  неожиданно  подломилась,  и  голем
рухнул на пол.
   - Что случилось?
   Мастер Любаша нервно подскочила к  Ящеру,  схватила  его  за  лапу  и
удивленно  вскрикнула:  массивная,  с  острыми   когтями   длань   легко
отделилась от тела и осталась в  ее  руке.  Не  чувствующий  боли  голем
грустно смотрел на хозяйку. Сектор Красных Шапок взорвался  язвительными
воплями.
   - Ничего не понимаю...
   - Вы сможете провести бой? - поинтересовался Гуго.
   - Как? - Любаша потрясла в воздухе оторвавшейся  конечностью.  -  Как
это произошло, я хотела бы знать? Кто отгрыз лапу моему голему?!!
   Она швырнула когтистую конечность на  ринг  и  быстро  направилась  к
техническому  коридору.  Гуго  подозрительно  посмотрел  на  беснующихся
Красных Шапок, вздохнул и зычно объявил:
   - Администрация проведет серьезное расследование данного инцидента. О
результатах  расследования  будет  сообщено  позднее.  А  пока...  -  Он
помолчал. - В связи с  невозможностью  проведения  боя  я  засчитываю...
техническое поражение Ящеру. Голем  Громовержец  объявляется  участником
четвертьфинала!
   Счастливый Контейнер выпрыгнул на ринг и сгреб Грэмми в охапку.
 
Окрестности аэропорта J.F.K. 
США, Нью-Йорк, 6 сентября, пятница, 
08.23 (время местное) 
 
   Никто не сомневается, что в другой ситуации летчики сумели бы бросить
падающий самолет в лес. Или на пустынное поле.  Или  в  озеро.  Ни  один
пилот не направил бы машину на жилые дома. Погибая сам, он всеми  силами
постарался бы избежать дополнительных жертв. Это закон для всех пилотов,
закон для  любого  нормального  человека.  Но  у  капитана  злополучного
"Боинга" не было возможности влиять на ситуацию -  его  машина  потеряла
управление  задолго  до  соприкосновения  с  землей,  и  тонны   металла
обрушились на  мирный  квартал,  застроенный  стандартными  двухэтажными
домиками. Мощный взрыв смешал железо с деревом, авиационную  электронику
с бытовой техникой, алюминиевую обшивку с  металлочерепицей.  Два  дома,
еще мгновение назад радующие глаз  прохожих,  смешались  с  самолетом  в
кошмарный коктейль. Казалось, что в этой адской смеси не способно выжить
ни одно живое существо, но...
   Среди жуткой  кучи  костей,  кресел,  переломанной  мебели  и  битого
стекла, среди камней и расплавленного  металла,  по  которому  скользили
языки пламени, в самом  эпицентре  ужасающей  катастрофы,  вдруг  кто-то
зашевелился. Тихий стон не услышал никто: спасатели еще не подъехали,  а
шокированные  обитатели  квартала  не  рисковали  приближаться  к  месту
трагедии.
   Стон прервался, повторился опять, и среди обломков красавца  "Боинга"
появилась   голова   единственного   оставшегося   в   живых   пассажира
несчастливого авиарейса. Странная голова. Издалека  ее  еще  можно  было
принять за  человеческую,  но  только  издалека.  Лысый  череп  украшали
короткие рога, надбровные дуги  низко  нависали  над  глубоко  запавшими
глазами, горящими  пронзительным  зеленым,  нос  обозначали  два  черных
провала,  а  лишенный  губ  рот  не  скрывал  мощных  клыков.  Существо,
пытающееся выбраться из-под обломков, даже в  таком,  почти  беспомощном
состоянии, было способно внушить дикий ужас. Оно не было человеком. Да и
какой человек мог выжить в этом аду?
   Сдавленный обломками монстр отчаянно пытался освободиться. Он подался
вперед, из-под кучи выглянули мощные плечи, замер,  набираясь  сил,  еще
рывок,    и    дикая    боль    заставила    существо    вновь    издать
полустон-полурычание. Сознание ушло, рогатая голова безвольно  упала  на
оплавленные  камни,  но  когтистая  лапа   продолжала   крепко   сжимать
элегантную дамскую сумочку.
 
*** 
 
   Первая пожарная машина подъехала через восемь минут после катастрофы,
почти сразу же за ней подоспели полицейские и две  медицинские  бригады.
Тихий квартал наполнился воем сирен.
   Место трагедии оцепили, спасатели бросились к дымящимся развалинам, в
тщетной надежде отыскать хоть кого-то живого, а собравшихся вокруг зевак
уже штурмовали телевизионные стервятники  -  неизменные  спутники  любой
драмы.
   - Я видела, как он падает! Это было ужасно! Я  даже  не  поняла,  что
произошло! Какая-то туча закрыла солнце! А потом я  сказала  себе:  боже
мой, это же самолет! Он падает!
   Один из двигателей "Боинга" вызвал пожар в гараже, пламя стремительно
заливали, и оператор  не  знал,  кого  снимать:  работу  спасателей  или
говорливую свидетельницу. Картинка прыгала с одного объекта на другой.
   - Я крикнула: "Исаак, Исаак!"  Исаак  -  это  мой  муж!  Я  крикнула:
"Исаак, скорее сюда!" Он тоже выбежал во двор!
   Крашеная матрона стискивала на  необъятной  груди  толстые  руки.  Ее
носатый муженек  откашлялся  и,  воспользовавшись  драматической  паузой
супруги, влез в кадр:
   - Я видел, как фюзеляж упал на дом мистера Аранзона. Слава богу,  что
не на детскую площадку! Бедный мистер Аранзон. Это было так интересно.
   Тем временем матрона перевела дух и немедленно вернула себе  внимание
оператора:
   - А еще я сказала: "Боже мой,  Исаак,  ведь  в  этом  самолете  могли
оказаться мы!"
   - Мы с женой собирались лететь в Мексику...
   - Исаак хорошо поработал в этом году и заслужил отдых.
   - У меня небольшая фирма...
   - Это такая трагедия!
   - Просто ужас!
   - Скажите, вы успеете передать мое интервью в блок новостей?
   - У нас прямая трансляция, - буркнул оператор.
   - Что же вы не сказали?!! Исаак, скорее включай видеомагнитофон:  нас
показывают по телевизору!! Скорее позвони маме!! Она должна это видеть!!
   Оператор выругался сквозь зубы,  но  тихое  проклятие  не  попало  на
звуковую дорожку - он  был  профессионалом  и  знал,  как  громко  можно
говорить во время съемки. В кадре вновь появился план развалин,  обломки
"Боинга",  почти  потушенный  гараж,  сосредоточенные  лица  спасателей.
Оператор стоял довольно далеко от места трагедии, а потому на его пленке
не оказалось самого главного. Он не  сумел  заснять  вытаращенные  глаза
одного из спасателей, вынырнувшего из самого эпицентра катастрофы, и  не
услышал его испуганный крик:
   - Гарри, черт тебя побери, Гарри! Скорее сюда!!
 
ГЛАВА 4 
 
   "В   своих   публикациях   мы   уже   рассказывали   о   деятельности
благотворительного фонда  "Дело  Гиппократа",  занимающегося  оснащением
муниципальных больниц самой современной медицинской техникой.  Только  в
текущем году эта организация безвозмездно передала  городу  оборудование
общей  стоимостью   свыше   пятнадцати   миллионов   и   не   собирается
останавливаться!  По  словам  исполнительного  директора  фонда,   Олега
Семеновича..." ("КоммерсантЪ")
   "Тотализатор  в  панике!  Сенсационное  продвижение  Мубы  к   титулу
абсолютного чемпиона внесло сумбур в  стройные  ряды  наших  букмекеров.
После вчерашней победы в четвертьфинале Кубка  Дуэлей  ставки  на  хвана
стали расти в геометрической прогрессии. Тем не менее  многие  аналитики
считают, что фактор Лунатика все равно помешает кому-либо  в  этом  году
взять Молот Трех Драконов. Из  других  неожиданностей  следует  отметить
выход в четвертьфинал Кубка Големов выставленного  Красными  Шапками..."
("Тиградком")
 
Москва, улица Тверская, 
6 сентября, пятница, 16.30 
 
   Заурядная сценка, которая  не  вызовет  никакого  интереса  на  улице
большого города: живенький, добротно одетый старичок возбужденно говорит
по мобильному телефону. Что может быть обыденней? Разве что  полицейский
у светофора или почтальон. Но содержание бурного диалога  могло  вызвать
живейший интерес и у случайного прохожего, и у  полицейского,  а  потому
старик предусмотрительно отошел к самой обочине,  и  его  слова  улетали
вд