щийся прикрыть собратьев, раз за разом  заходил
в атаку над гарками, но, натыкаясь на острые  мечи,  взмывал  в  воздух,
оглашая Манежную  площадь  громкими  бессильными  криками.  Он  пробовал
атаковать  магией,  но  тройка  колдунов,  прикрывающих  армию,  надежно
заблокировала его энергетические потоки, а затем, когда навы поняли, что
гарки  еще  не  придумали,  как  справиться  с  летуном,  они   взорвали
неподалеку от Дурсона "Шаровую молнию" третьего уровня. Не рядом с  ним,
а именно неподалеку, чтобы случайно не  задеть  иерарха:  ведь  Сантьяга
приказал рубить... А как тут рубить, если он летает?
   Крылатого унесло в сторону.
   - Давай! - яростно крикнула Инга.
   Артем активизировал артефакт.  Кортес  не  ошибся  в  выборе  оружия:
вылетевшая сеть облепила когтистые лапы Дурсона, якорь с  громким  "уф!"
ушел в землю, и  пойманный  летун  затрепыхался  на  высоте  семь-девять
метров.
   - Ты промахнулся, - хладнокровно заметила Рыжая. Предполагалось,  что
Артем опутает "Паутиной" крылья Дурсона, тот упадет на землю, и наемники
добьют злодея без особых хлопот.
   - Летел он вкривь да вкось, - махнул рукой Артем.  Израненный,  почти
лишенный энергии, иерарх прилагал отчаянные усилия, чтобы  вырваться  из
плена.
   - Давай, золотце, добей птичку, - попросил наемник.  -  А  то  у  нас
появятся конкуренты.
   Несколько гарок продемонстрировали легкий интерес к событиям и  рысью
направились к наемникам.
   - ОК!
   Инга прицелилась, и длинная молния "Эльфийской  стрелы"  вонзилась  в
Дурсона. Обожженный иерарх завизжал.
   - Теперь ты промахнулась, - философски заметил Артем. - Один - один.
   Первая "стрела" лишь скользнула по  стальным  перьям  иерарха  Кадаф.
Гарки приближались.
   - И не повреди тушку, нам ее еще продавать.
   - Не учи меня! - Рыжая глубоко вздохнула, и  с  кончиков  ее  пальцев
соскользнула еще одна молния. Стремительная раскаленная  "стрела"  вошла
точно под клюв Дурсона, и иерарх с печальным криком рухнул на землю.
 
*** 
 
   Пламя светильников Кадаф поднялось почти  в  рост  человека,  осветив
гробницу  Великого  Господина  яростным  синим  огнем.   Древним   огнем
Гипербореи.  Древней  ненавистью.  Массивные  каменные  блоки  едва   не
подпрыгивали, передавая  запредельное  желание  Азаг-Тота  добраться  до
парящего  над  Лобным  местом  энергетического  облака...   но   тщетно.
Встречного  движения  не  было,  и  только  гнетущие   волны   ненависти
выкатывались из приземистого строения. Первородной ненависти.
   Бессильной.
   - Чтобы провести церемонию,  надо  быть  чистокровной  гиперборейской
ведьмой, - спокойно произнесла Тасмит. -  Врата  в  Глубокий  Бестиарий,
поиск других наложниц, обряд принесения  в  жертву  рядовых  -  это  все
мелочи, с этим я справилась. Но  сейчас  мы  накопили  такое  количество
энергии, управление которой мне не по зубам.
   Ошеломленная Яна не спускала глаз с наложницы в белом платье,
   - Я не понимаю...
   Холодное, точеное лицо Вероники стало медленно оплывать.
 
*** 
 
   - Метаморф?!! - Кортес посмотрел на князя.
   - Мы не могли рисковать, - рассудительно объяснил повелитель  Темного
Двора. - Нам требовалось строго определенное поведение чудов, и доверять
столь тонкое задание гиперборейской ведьме было бы неразумным.
   - Но Вероника...
   - Вероника Пономарева полностью  переродилась.  Полностью  восприняла
философию Кадаф и была абсолютно неуправляема.  Мы  взяли  ее  сразу  же
после боя на фабрике "ЦентрМедПереработки", выдернули из нее необходимые
знания и подменили ведьму метаморфом.
   - Но почему вы не сказали...
   - Яна должна была сделать выбор, - чуточку отстранение ответил князь.
- Окончательно и бесповоротно.  Только  после  того,  как  твоя  подруга
прошла под накопленной ненавистью Кадаф и нашла в себе  силы  оттолкнуть
Азаг-Тота, мы убедились, что  можем  полностью  доверять  ей.  Так  было
нужно.
 
*** 
 
   Элигором занимался лично Сантьяга. Ловко  отбиваясь  и  уклоняясь  от
непрерывных ударов острой алебарды, комиссар,  по-прежнему  не  доставая
оружия, легко скользил вокруг краснокожего, но его  движения  заставляли
Элигора отступать, выводили иерарха из  себя.  Краснокожий  понял,  чего
добивается Сантьяга: сердце! Как и всякий слуга Азаг-Тота,  Элигор  имел
уязвимую точку: маленькую, не прикрытую  ни  костью,  ни  грубой  кожей,
кусочек плоти прямо напротив сердца. Малюсенький кусочек плоти,  который
можно  было  пробить  даже  обычным,  остро  заточенным  карандашом.   И
комиссар, краснокожий не сомневался, прекрасно знал об этом.
   - Ненависть - это жизнь! Вам не победить главный принцип Кадаф!!
   - Мы не воюем с принципами. - Сантьяга ухватил алебарду за древко,  и
Элигор впервые  оценил  колоссальную  силу  нава:  длинное  оружие,  еще
мгновение назад вихрем вертящееся в воздухе, замерло и, несмотря на  все
усилия краснокожего, не двигалось. - Мы воюем с  теми,  кто  проповедует
принципы. Чтобы уничтожить дух, надо уничтожить его носителей.
   - Азаг-Тот вернется! Он вам не по зубам!!
   - Посмотрим!
   Сантьяга отпустил алебарду,  но  молниеносным,  неуловимым  даже  для
иерарха Кадаф движением ухватил Элигора за плечо и рванул к себе.
   - Азаг-Тот идет!
   И  тонкий  черный  стилет,  непонятно  откуда  появившийся   в   руке
комиссара, уколол краснокожего в сердце.
 
*** 
 
   - Даже и не думайте, - рявкнул Артем. - Это наша добыча, и точка!
   - Но вы его просто добили, - попытался урезонить наемника  Ортега.  -
Мы же измотали Дурсона так, что он пропустил ваш удар.
   - Ну и что? А если бы  он  улетел  в  Зимбабве  и  тамошний  абориген
завалил его дротиком, ты бы рванул в джунгли?
   - Не мели ерунды, - буркнул нав.
   - Мы убили Дурсона и имеем право на его останки!
   - И что ты с ними будешь делать?
   - Похороню с пышностью!
   Ортега скривился, затем махнул рукой:
   - Вредный ты чел, Артем, для чего только Спящий слепил тебя?
   - Чтобы тебе было веселее жить.
   -  Оно  и  видно.  -  Нав  нагнулся  и,  крякнув,  вырвал  из   крыла
поверженного Дурсона одно стальное перо:
   - На память.
   - Можешь еще сфотографироваться, - милостиво разрешил наемник.
   - Обойдусь.
   Артем удовлетворенно потер руки и повернулся к Инге:
   - Как дела у наших влюбленных?
   Рыжая улыбнулась:
   - Великолепно!
 
*** 
 
   Они стояли в самом центре Красной  площади.  Он  целовал  ее  золотые
глаза. Она улыбалась, чувствуя на губах солоноватые слезы.
   - Я люблю тебя.
   - Я люблю тебя, - тихим эхом отозвалась ведьма.
   - Ты мое счастье.
   - Мир умрет, если в нем не будет тебя... Девушка крепко  прижалась  к
наемнику, спрятала лицо на его груди и замерла.
   - Ты мое счастье...
   Равномерный гул, тянущийся над площадью, пытался измениться,  пытался
приобрести  ритм,  стать  похожим  на  беспощадное  эхо   сотен   боевых
барабанов, выпевающих где-то далеко-далеко древний гимн ненависти.
   Но у него не получалось.
   Ритм не появлялся. Гул просто  становился  прерывистым  и  постепенно
затухал,  как  затухала  последняя   надежда   Великого   Господина   на
освобождение. Дрожание тяжеленных блоков гробницы становилось все тише и
тише.
   - Мы так и не смогли  придумать,  как  вас  прикончить,  Азаг-Тот,  -
негромко пробурчал князь Темного Двора, подходя к замирающей гробнице. -
Вы сильны. Вы безжалостны. Вы полны ненависти, но... Мы не позволим  вам
вновь вернуться в этот мир.
   Легкая холодная волна выскользнула из-под закрытых дверей гробницы  и
умерла, едва докатившись до ног повелителя Нави.
   - Мы  уничтожили  всех  ваших  слуг,  которым  удалось  вырваться  из
Глубокого Бестиария, - продолжил князь. - Мы уничтожили всех ваших слуг,
которых вы спрятали в нашем мире. Рано или поздно уйдут  слуги,  которых
вы сумели вырастить среди обычных челов. И  тогда  ненависть  перестанет
быть благодатью.
   Массивные блоки гробницы замерли.  Гул,  окутывавший  площадь,  стих.
Энергетическое  облако,  танцевавшее  над  аркой,  медленно  поднималось
вверх,  управляемое  тремя  советниками  Темного  Двора,  а  сама   арка
становилась все более и более призрачной.
   - У вас нет будущего, Азаг-Тот, - закончил  князь  и,  Развернувшись,
пошел прочь.
   И за его спиной. В самом центре Третьего Рима. Под  холодным  камнем.
Освещенная безжизненным электрическим светом. Замурованная в себе самой.
Медленно угасала воплощенная ненависть мира.
 
Эпилог 
 
   "Что же произошло сегодня ночью в  окрестностях  Кремля?  Рано  утром
сотрудники полиции обнаружили  в  одной  из  стеклянных  крыш  торгового
комплекса на Манежной громадный пролом, а во внутренних помещениях  были
видны следы борьбы. Сигнализация тем не менее не сработала. Одновременно
пришли сообщения, что практически во всех зданиях, выходящих на  Красную
площадь, выбиты стекла. Многие полицейские, патрулировавшие  этой  ночью
центр города, пережили глубокий обморок..."
   (ТВЦ)
 
   "Сенсационная новость! Как официально сообщил  Темный  Двор,  главный
вклад в разрешение кризиса внесла перерожденная наложница!  "Я  потрясен
мужеством этой  женщины,  -  заявил  в  интервью  нашему  корреспонденту
Сантьяга. - Она нашла в  себе  силу  отказаться  от  философии  Кадаф  и
поверить в то, что ей действительно дорого. Темный Двор гордится дружбой
с ней..." Напомним, что в ходе боя Яна  Маннергейм  уничтожила  Веронику
Пономареву, другую перерожденную наложницу Азаг-Тота, после чего...".
   ("Тиградком")
 
   "Семья  Красные  Шапки  продает  много   удивительных   чучел   Тощих
Всадников,  мертвых  демонов  и  птиц  Лэнга.  Подавляющее   большинство
экспонатов представлено в полной боевой  выкладке.  Имеются  сертификаты
подлинности. Оптовым покупателям скидка до  десяти  процентов.  Также  в
продаже отдельные предметы: головы, руки, доспехи и оружие тварей Кадаф.
Специальное предложение: четвертый левый клык Гомори Пустынника,  годный
в качестве амулета. Обращаться..."
   ("Тиградком")
 
Офис компании "Неприятные Ощущения". 
Москва, улица Большая Лубянка, 5 августа, воскресенье, 16:00 
 
   - Темный Двор захватил Веронику  Пономареву  сразу  же  после  боя  в
"ЦентрМедПереработке". - Анна сделала маленький глоток вина. -  Сантьяга
даже не пытался договориться с ней.  Он  просто  вырвал  из  ее  памяти,
точнее... из памяти Тасмит, всю нужную информацию и передал мне.
   - Вырвал мягко?
   - Нет. Вероника отказалась сотрудничать, и комиссар использовал "Иглу
инквизитора". - Анна была спокойна. - Так что эта наложница погибла.
   - И ты восприняла такой объем информации? -  недоверчиво  прищурилась
Яна.
   - Метаморфы очень быстро учатся, - грустно улыбнулась Анна.
   Метаморфы, особая группа колдунов, способных с доскональной точностью
скопировать любую генетическую структуру.  Они  полностью  перестраивали
свой организм, становясь  абсолютно  неотличимой  от  оригинала  копией.
Метаморфы считались вымершими, но, как в очередной раз поняли  наемники,
у Темного Двора всегда найдется пара-тройка тузов в рукаве.
   - Меньше чем через сутки я была полностью готова к операции:  внешний
вид, стопроцентное копирование  внутренних  особенностей  гиперборейской
ведьмы, память... Никто бы не догадался, что я не Вероника.
   - Никто и не догадался.
   Стройная, хорошо развитая фигура, смуглая кожа,  которая  говорила  о
примеси восточной крови, пышные черные волосы -  Анна  была  удивительно
красива. Особенно поражали глаза: огромные, черные, словно  впитавшие  в
себя все оттенки ночи, живые. Она держалась  свободно  и  непринужденно,
она  сама  предложила  встретиться  с  наемниками,  чтобы  "поболтать  о
прошлом", и вежливо отвечала на все их расспросы. Ее  природный  шарм  и
раскованная  манера  общения  производили   впечатление,   но   наемники
заметили, что на  шее  девушки,  чуть  правее  позвоночника  извивались,
старательно  прикрытые  длинными  волосами  два  переплетенных   навских
иероглифа, "Власть" и "Покорность", знак всех прав на  эту  личность.  В
Тайном Городе не приветствовали  рабство,  но  у  каждого  правила  были
исключения: красавица Анна была собственностью Темного Двора.
   Наемники заметили, но промолчали. Артем и Инга уже успели  рассказать
друзьям историю метаморфа, после чего Кортес и Яна не  удивлялись  тому,
что Анна старается не смотреть в сторону их молодых друзей.
   - А Золотой Корень оказывал на тебя воздействие? - спросила Яна.
   - Такое же, как на любую гиперборейскую ведьму, - подтвердила Анна.
   - И ты... - Яна помедлила, - ты ведь не стала зависима от него?
   - Я  метаморф,  -  снова  напомнила  Анна.  -  Я  не  могу  стать  ни
наркоманкой, ни алкоголичкой, ни одно вещество  не  способно  вызвать  у
меня привыкание. После  того  как  я  сыграла  порученную  мне  роль,  я
перестроила свои клетки, и они позабыли, что когда-то  питались  Золотым
Корнем. Вот и все.
   Анна подняла вверх тонкий указательный  палец  с  длинным,  ухоженным
ногтем, внимательно посмотрела на него, и через секунду он превратился в
острый, как бритва коготь, хищно поблескивающий металлом.
   - Вот и все. В случае необходимости я просто становлюсь другой.
   Палец вернулся в прежнее состояние.
   - Любой анализ подтвердил бы чудам, что они имеют  дело  с  настоящей
гиперборейкой, - пробормотал Артем.
   - Я побаивалась встречи с Носящим Желтую Маску, - призналась Анна.  -
Но, к счастью, ключник тоже ничего не почувствовал.
   - А зачем надо  было  убивать  Вовчика?  Подсовывать  тебе  программу
"Тиградкома"? - спросила Инга.
   - Чуды могли проследить ее последние шаги, - вместо метаморфа ответил
Кортес.
   - Они и проследили, - кивнула Анна.
   - А если бы они захотели просканировать твою память?
   - Я бы сумела отказаться, - спокойно ответила метаморф - Но зачем  им
это делать? Они были уверены, что я полностью в их власти. Я  отдала  им
все и делала все, что они приказывали. Все было продумано до мелочей.  -
Она перевела взгляд на Яну. - Кроме твоего появления.
   Золотоглазая ведьма усмехнулась.
   - Было решено,  что  я  ликвидирую  двух  других  наложниц,  но  чуды
уперлись и решили сохранить тебе жизнь. - Метаморф задумчиво намотала на
тонкий пальчик  длинный  черный  локон.  -  Я  бы  все  равно  придумала
что-нибудь, но... Потом и Сантьяга приказал не трогать тебя.
   - Вы общались?
   - Действовала односторонняя связь, - объяснила Анна. - Вы говорите на
навском?
   - Нет.
   - Большинство  чудов  тоже,  -  улыбнулась  метаморф.  -  Мимо  Замка
периодически проезжали грузовики, на которых  комиссар  латиницей  писал
отдельные слова  на  навском,  маскируя  их  под  иностранные  рекламные
надписи: мало кто обращает внимание на подобные тексты.  Мне  оставалось
только встать у окна в определенное время и читать  приказы.  Все  очень
просто.
   - То есть я тебе едва не помешала? - протянула Яна.
   - Зато активность твоих друзей помогла мне избавиться от трех  литров
"стима", - безмятежно продолжила Анна.  -  План  предусматривал,  что  я
принесу в жертву всю оставшуюся армию, но вот с запасами Золотого  Корня
мы едва  не  просчитались:  я  думала,  что  он  закончится  задолго  до
церемонии, но де Сент-Каре оказался весьма бережлив.
   - Это ты сделала так, чтобы лаборатория не заработала?
   - Нет. Она на  самом  деле  не  могла  заработать:  во  время  боя  в
"ЦентрМедПереработке" Сантьяга поместил Монастырева в глубокую  кому,  а
все его записи уничтожил.
   - И что с ним стало? - осведомилась Яна.
   - И лабораторию, и Монастырева уничтожили четырехрукие в  присутствии
представителей всех Великих Домов, - буркнул Артем. - Семья Хван вернула
себе монополию на производство Золотого Корня.
   - Но нас это не волнует. - Кортес поцеловал Яну в  шею.  -  С  нашими
запасами "стима" мы можем плевать на любую монополию.
   Девушка улыбнулась:
   - Надо будет пригласить Захара в "Ящеррицу".
   - И Ортегу, - вставил Артем. - Он, кажется, обиделся на меня.
   - И Анну, - невинно добавила Инга.
   Метаморф покосилась на Рыжую, но промолчала.
 
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь. 
Москва, Ленинградский проспект, 5 августа, воскресенье, 17:00 
 
   - Люды потеряли четырех жриц Зеленого Дома, сильно пострадала дружина
Дочерей Журавля, общая численность боевых магов снижена на двадцать пять
процентов. - Сантьяга, устроившийся, по обыкновению, на  краешке  стола,
монотонно пересказывал подготовленный аналитиками отчет.  -  Внушительно
потрепаны и обычные войска Зеленого  Дома,  потери  в  дружинах  доменов
достигают тридцати процентов.
   - Моряны? - спросил один из советников.
   - Пострадали в основном белые оборотни. Часть из них была  на  стенах
во время штурма, некоторые погибли в Павильоне Обманщиц.  Черные  моряны
сумели сохраниться лучше. В целом  мы  оцениваем  потери  этой  семьи  в
десять процентов.
   - Недоработка, - посетовал другой советник.
   - Мы не  стремились  к  геноциду.  -  Сантьяга  невозмутимо  поправил
галстук и продолжил:
   - Потери Ордена приличнее. Из сорока рыцарей  командоров  войны  чуды
потеряли двадцать восемь. Гвардия  уменьшилась  почти  наполовину.  Ложа
Горностаев потеряла четверть рыцарей, Драконы  и  Саламандры  по  трети,
ложа Мечей, можно сказать отделалась легким испугом. К тому же репутация
нового великого магистра  подмочена  участием  в  мятеже  и  устранением
Леонарда де Сент-Каре, так что  в  ближайшее  впемя  Францу  потребуются
колоссальные усилия на внутреннем фронте.
   - Ближайшее время - это сколько? - поинтересовался князь.
   - Чтобы окончательно убедить своих подданных в том, что он  по  праву
занимает трон, де Гиру придется  потратить  не  менее  десяти-пятнадцати
лет, - тут же ответил комиссар.
   - А чтобы вывести Орден на прежний уровень могущества?
   - Не менее тридцати-сорока лет..
   - Через сорок  лет  Францу  будет  около  ста  пятидесяти,  -  быстро
подсчитал советник. - Прилично, по меркам чудов.
   - Совершенно верно, - улыбнулся  Сантьяга.  -  Так  что  этот  умный,
талантливый,  смелый  и  решительный  рыцарь,  который  мог   бы   стать
величайшим  правителем  в   истории   Чуди   и   доставить   нам   массу
неприятностей, растратит способности на то,  чтобы  сохранить  за  своим
домом понятие "великий". И первые его шаги мне нравятся.
   - А что он сделал?
   - Великий магистр де  Гир  отменил  семье  Хван  вассальную  присягу,
заменив ее вассальным договором.
   - В чем разница? - не понял советник.
   - Присяга обязывает  хванов  подчиняться  любому  решению  Ордена,  а
договор нет.
   - Чуды начинают понимать, что дружба лучше  диктатуры,  -  проскрипел
князь. - Наконец-то.
   - Может, предложим подписать такую же бумажку  шасам?  -  мечтательно
вздохнул Сантьяга. - А  то  Торговая  Гильдия  пытается  стрясти  с  нас
компенсацию за то, что мы слишком поздно вступили в войну. Они  твердят,
что, если бы мы поддержали людов раньше, убытки оказались бы значительно
ниже.
   - Кажется, мы уже  пытались  заключить  с  ними  какое-то  вассальное
соглашение, - припомнил князь. - Сколько лет у нас  отняло  согласование
деталей? Четыреста пятнадцать?
   - Четыреста пятьдесят семь, - уточнил комиссар. - Потом  вы  заявили,
что у вас разболелась голова, и мы отложили переговоры. -  Он  небрежным
жестом  поправил  идеальный  пробор.  -  У  меня  в  архиве  сохранились
бумаги... Возобновим мучения?
   - Не стоит.
   - А что с нашими потерями? - вернулся к делам один из советников.
   - Мы потеряли восемь гарок, - грустно сообщил комиссар.
   - Восемь?!
   - Шестерых во время Лунной фантазии, там была большая толчея, а  двое
погибли в бою с иерархами Кадаф.
   - Отвратительно! - возмутился советник. - И это вы называете  хорошим
планированием операции?
   - Не думаю, что стоит упрекать комиссара, - глухо бросил князь. - Ему
пришлось много импровизировать.
   Советник мрачно заворчал себе под нос, а затем предложил:
   - Тогда давайте обсудим условия, которые мы выста