иллионера необходима как воздух. Патриарх на него смотрел косо, а вот митрополит Феофан, носящий неофициальный титул "кошелька церкви" и грезивший стать преемником Его Святейшества, легко пошел на контакт...
     - Ты уверен, что Глеб приедет?
     - Раз сказал, что приедет, значит, приедет. - Феофан задумчиво погладил ладонью окладистую бороду. - Сто процентов.
     - Тогда что тебя беспокоит? - Осиновский великолепно угадывал настроение собеседников.
     - Он не должен был приезжать на этой неделе, - нехотя ответил митрополит.
     - Поэтому я здесь, - буркнул Борис. Короткая фраза напомнила Феофану о панике, в которую он впал, выслушав предложение Глеба о незапланированной встрече. Митрополит почуял, именно почуял, как чует зверь, что его связь с Осиновским вскрылась, и потребовал от приятеля поддержки. Тот обещал.
     - Думаю, мне стоило произнести речь о Курии до встречи с Глебом. Для надежности.
     - Об этом говорить поздно. Если Глеб перестал тебе доверять, то не оставит без внимания спешно созванную пресс-конференцию. Да и времени он тебе не дал.
     - Это так.
     - Не волнуйся - Глеб придет. Феофан покачал головой:
     - Но надо было подстраховаться.
     - А ему и так некуда деваться, - рассмеялся Осиновский. - Фифа, оглянись, ты давно стал самостоятельным игроком. Причем такого уровня, что тебе не следует беспокоиться о каких-то там Глебах. Тебе нужны не командиры, а партнеры, если он этого не понимает, мне его жаль. Никуда он от тебя не денется.
     Хозяин дома с сомнением вздохнул. Работать с Сухоруковым было легко и приятно. Именно Глеб в мутные девяностые помог Феофану пробить сомнительные налоговые льготы, связал с нужными уголовниками и организовал дело так, что митрополит превратился в крупнейшего контрабандиста спиртного и сигарет. Бешеные прибыли Феофан, опять же с подачи Глеба, вкладывал очень умно, не в строительство новых храмов, разумеется, и теперь его финансовая империя считалась одной из самых устойчивых в стране. Именно Глеб сделал так, что все уголовники, имевшие выход на Феофана, перешли в мир иной, и за это митрополит до сих пор испытывал к рослому компаньону чувство глубокой благодарности. Но оставался сам Сухоруков, и Феофан прекрасно понимал, что материалы, которые хранил Глеб, могли отправить его за решетку даже с поста патриарха. У Осиновского такой власти не было. Здесь был чистый расчет и благодарность в обмен за помощь против Сухорукова. Новые времена - новые друзья.
     - Глеб не так прост, как ты думаешь.
     - Все мы всего лишь люди, - махнул рукой Борис.
     - Тогда почему ты до сих пор не смог встретиться с Сухоруковым?
     Осиновский слегка помрачнел.
     - А я тебе скажу, почему, - язвительно продолжил митрополит. - Потому, что Глеб этого не хотел. Ты даже не знаешь, где он живет.
     - Сегодня узнаю.
     - Как?
     Осиновский опять рассмеялся, но смех прозвучал слегка натянуто.
     - Помнишь, ты говорил, что Глеб всегда ездит на одном и том же "шестисотом" "Мерседесе"?
     - Говорил.
     - И упоминал, что однажды встречался с ним в бизнес-центре на Дубнинской?
     - И что?
     - Мои ребята обнюхали этот центр вдоль и поперек. На Глеба, разумеется, не вышли, но в подземном гараже нашли его тачку. Мы проверили: она стоит там всегда, аренда бокса оплачена на десять лет вперед. Я купил несколько мелких людишек: охранников, уборщиц, монтеров, напичкал гараж дополнительными видеокамерами, и сегодня я узнаю, откуда Глеб придет к своей машине. - Довольный собой Борис поднял указательный палец. - Мозги, Фифа, мозги!
     - Не узнаешь.
     - Неужели?
     - Спорим?
     Осиновский покопался в бумажнике:
     - Ставлю две тысячи.
     - Идет. - Феофан посмотрел на золотые часы. - Если Глеб не хочет опоздать на встречу, как раз сейчас он должен появиться в гараже.
     Хорошо освещенное помещение подземного гаража контролировали шесть видеокамер, через которые великолепно просматривались все автомобили, входная дверь и ворота. Все коридоры и лифты, ведущие в гараж, также не остались без внимания охраны бизнес-центра и людей Осиновского. Они контролировали каждый дюйм подземного помещения, и только одно место ускользнуло от назойливого внимания наблюдателей: маленькая площадка пожарной лестницы, находящаяся между первым этажом и гаражом. Попасть на нее можно было или из просматривающегося коридора, или из самого гаража, поэтому в лишней видеокамере не было необходимости...
     Воздух подернулся рябью, задрожал, завертелся темно-зеленым вихрем, из которого неспешно выбрался высоченный лысый здоровяк, больше напоминающий внезапно ожившую трансформаторную будку. Гигант огляделся и стал медленно спускаться в гараж. Следом за ним из портала появились не менее высокий светловолосый мужчина с тоненьким кейсом в руке и карлик, едва доходящий спутникам до пояса. Все они были одеты в одинаковые черные костюмы, черные же водолазки и элегантные туфли. Когда здоровяк открыл дверь в гараж, вихрь уже растаял, полностью скрыв способ, которым троица появилась в бизнес-центре.
     - Они поставили еще две видеокамеры.
     - Не зря же мы платим аренду, - улыбнулся Глеб.
     - Или мы стали звездами экрана, - протянул Hyp.
     - Или так.
     Нар на мгновение задержался, пристально разглядывая "Мерседес", затем удовлетворенно кивнул, нажал на кнопку брелока и, подойдя, распахнул дверцу.
     - Прошу.
     Глеб расположился на заднем сиденье, поправил очки и положил на колени несколько извлеченных из кейса документов. Карлик забрался на переднее сиденье, нацепил на нос такие же, как у Глеба, очки и скорчил здоровяку гримасу. Нар вздохнул и запустил двигатель.
     - "Мерседес" только что выехал из подземного гаража.
     - Черт! - Осиновский покосился на расхохотавшегося Феофана и снова перевел взгляд на принесшего сообщение секретаря. - Засекли, кто в машине?
     - Ребята говорят, шофер, здоровенный шкаф, карлик, метр с кепкой, и высокий мужчина...
     - Глеб, - хихикнул Феофан. - Он всегда приезжает с этими двумя уродами. Борис раздраженно потер щеку.
     - Откуда они взялись? На чем приехали в офис?
     - Ребята, которые следят за камерами, уверяют, что в бизнес-центр никто из этой троицы не входил, по крайней мере, через двери. Они просто появились на лестнице, ведущей в гараж с первого этажа.
     - Ладно, потом разберемся. - Феофан улыбался. Осиновский снова потер щеку. - Наверняка подземный ход. Старая уловка. Бывшие гэбэшники обожают такие фокусы.

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь.
Москва, Ленинградский проспект,
19 сентября, пятница, 20:22.

     - В настоящее время цель Курии - заполучить власть в церкви, - произнес Доминга.
     - Это очевидно, - вздохнул Сантьяга. - Активная пропаганда и выход на публичный уровень свидетельствуют об одном: лидеры Союза ортодоксов не уверены, что патриарх выкарабкается, и пытаются подготовить почву для преемника.
     - Курия поддержит кого-то из уже известных иерархов Церкви, - подал голос Тамир Кумар. - Есть несколько митрополитов, которые недвусмысленно дали понять, что готовы стать первыми. Курия выступит на стороне одного из них.
     Небольшая группа, включающая нава Домингу и шаса Тамира Кумара, была известна под названием "Лас-Вегас" и считалась лучшей аналитической командой Тайного Города. Оставив позади бурные приключения, включившие в себя целый букет ошеломительных выигрышей в крупнейших мировых казино, Доминга и Кумар перебрались под надежное крыло Темного Двора, обеспечивая для Сантьяги предсказания и кропотливую обработку информации.
     - Это тоже понятно, - протянул комиссар. - Если бы Союз раскручивал темную лошадку, то лидер заявил бы о себе сразу, ведь каждая минута повышает его рейтинг. А поскольку он молчит, можно сделать вывод, что они будут продвигать и без того известного чела. Господа, я ждал от вас другого: вероятности дальнейшего развития событий. Чем обернется приход к власти Курии?
     Усадив "ласвегасов" в кресла, Сантьяга занялся достаточно странным занятием: тщательно размещал на стене загадочный клубок разноцветных, покрытых узелками веревочек. А потому выслушивал доклад аналитиков спиной.
     - Существует три варианта последствий, - невозмутимо продолжил Доминга. - Первое: придя к власти, Курия удовлетворится завоеванными позициями и прекратит активное использование магии.
     - Вероятность семь процентов, - вставил Та-мир.
     - Второе: будет предпринята попытка в лоб развернуть Инквизицию на всех христианских землях, сопровождающаяся раскрытием информации о Тайном Городе и магии.
     - Вероятность два процента, - подсуетился Кумар и пояснил:
     - Анализ показывает, что челы не воспримут идеи Инквизиции в полном объеме. Сыграют свою роль разобщенность христианских течений и сильные позиции других религий. Плюс мощная контрпропаганда и отрицательное отношение светских властей. Если учесть все факторы, успех предприятия выражается долями процента, я дал более высокую вероятность, только исходя из непредсказуемости челов.
     - Третье: укрепившись в Церкви, Союз ортодоксов продолжит нагнетать истерию вокруг своих излюбленных тем: наркотики и тоталитарные секты. Мы прогнозируем, что если они не изменят своему стилю, то до конца года местные челы избавятся от присутствия мелких культов...
     - А оборот наркотиков упадет на тридцать - тридцать пять процентов. Уголовники не смогут противостоять магам и предпочтут договориться. Транзит, скорее всего, сохранится, но продавать дурь здесь станут меньше.
     - К середине следующего года у Курии появится масса благодарных сторонников и не останется никаких врагов...
     - Трогать другие конфессии Союз не станет ни в коем случае.
     - Укрепившись, Курия надавит на Тайный Город.
     - Начнут с мелких провокаций, а закончат повторением Инквизиции.
     - Либо выдвинут нам ультиматум.
     - Вероятность такого сюжета девяносто один оставшийся процент, - подытожил Тамир.
     "Ласвегасы" замолчали, с любопытством изучая тщательно отмытые веревочки, элегантно расположившиеся на стене, прямо за креслом Сантьяги.
     - Замечательно, - пробормотал комиссар, делая шаг назад и удовлетворенно разглядывая результаты своего труда. - Боюсь, я не услышал главного: для чего Курии прилагать такие усилия?
     Аналитики переглянулись:
     - Мы считаем, что Союз ортодоксов хочет монополизировать всю магию на планете.
     - После чего можно будет смело говорить о мировом господстве.
     - Красиво, - решил Сантьяга. - Как вы считаете, господа?
     - В рамочке было бы лучше, - поразмыслив, ответил Доминга. - Благороднее как-то... Я помню, шасы приносили симпатичненькие такие багеты в современном стиле.
     - Комиссар прав - рамка ни к чему, - тоном знатока оборвал напарника Тамир. - Так лучше. Это что, чей-то скальп?
     - Кипу, - пробормотал комиссар. - И без рамочки выглядит естественнее.
     - Если мне не изменяет память, такие веревочки использовались инками для хранения и передачи информации?
     - Совершенно верно.
     - Вы умеете читать кипу?
     - Умею.
     - И что здесь написано? Сантьяга тонко улыбнулся.
     - Не знаю, помните ли вы, господа, но несколько сотен лет назад испанцы потребовали от Атауальпы, последнего Инки, колоссальный выкуп золотом и серебром. Некая доля этого добра досталась нашим друзьям наемникам, остальное частично перекочевало в подвалы испанской короны, а частично пребывает на морском дне.
     - Мы читали рекламные заметки Биджара.
     - Когда Атауальпа понял, что его нагло обманули, он отправил еще одно распоряжение. Получив которое его подданные буквально за один день убрали из храмов и хранилищ все остававшееся там золото. Инка приказал спрятать сокровища от белых в секретном месте. Это исторический факт.
     - Эльдорадо?
     - В связке, которую вы видите, собраны несколько указов... Видимо, испанцы просто свалили в кучу случайно уцелевшие кипу, чтобы показать королю.
     - И там...
     - Да, там есть последний приказ последнего Инки. - Сантьяга весело посмотрел на помощников. - Одна из веревочек указывает, где именно Атауальпа повелел спрятать золото.
     - Я иду за лопатой, - буркнул Тамир.
     - Лучше усаживайтесь за компьютер. - Комиссар вновь вернулся к делам. - Я хочу, чтобы вы рассчитали вероятности следующих событий...

***

     - Подчеркнуто уважительная позиция, которую заняли проповедники Курии по отношению к исламу, буддизму и прочим крупным конфессиям, дала свои плоды: высказывания религиозных лидеров в адрес Союза ортодоксов спокойны и лишены надрыва. "Мы с пониманием относимся к желанию людей объединяться вокруг Бога. И с еще большим пониманием - к тем обвинениям, которые проповедники Курии выдвигают в адрес тоталитарных сект. Лжепророки, обманывающие людей ради собственной выгоды, наносят невероятный вред". Эти слова духовного лидера...
     Сантьяга пошевелил пальцами, заставив телевизор замолчать, и поинтересовался:
     - Ваше мнение?
     Комиссар находился в кабинете князя, но, вопреки обыкновению, повелитель Темного Двора не появился перед ним, оставаясь скрытым в пульсирующей вокруг тьме. Непроглядной тьме, плотно окружающей одетого в светло-серый костюм Сантьягу и трех советников Темного Двора, чьи закутанные в плащи фигуры едва вырисовывались из тени князя.
     - Нам необходимо принять решение.
     - Ты прохлопал появление ненужной организации, - недовольно заявил один из советников.
     - Где была твоя предусмотрительность?
     - И чем занимаются твои знаменитые предсказатели?
     Покой Темного Двора оказался под угрозой, и высшие иерархи не замедлили высказать комиссару претензии. Сантьяга пожал плечами, но оправдываться не стал. Мрак задумчиво безмолвствовал.
     - Подобные фокусы способны вызвать у челов истерию.
     - И кто знает, куда она их заведет?
     - Комиссар должен знать.
     - Обязан!
     - Помнится, мы занимались проблематикой Инквизиторов?
     - Кровавая баня не повторится, - пообещал спрашиваемый советник. - Но будет тяжело.
     - Ударив первыми, мы получим преимущество.
     - А что думают рыцари и люды?
     Этот вопрос прозвучал из молчавшей до сих пор тьмы, и Сантьяга немедленно дал ответ:
     - Их представители уже звонили. К счастью, Великим Домам хватило ума не совершать резких движений и не будоражить общество.
     - Выдержка, достойная одобрения.
     - Последняя война научила их осторожности.
     - Чего они хотели от тебя? - полюбопытствовал советник.
     - Организовать совещание с участием князя.
     В глубине черного сумрака мелькнула маленькая желтая искра.
     - Я не испытываю желания рубить лес деревянным топором
     - Вы хотели сказать: переливать из пустого в порожнее?
     - Ты слишком много общаешься с местными челами
     - Не вы же будете этим заниматься.
     На этот раз искорок оказалось побольше: небольшой звездопад обрушился на расстоянии вытянутой руки от Сантьяги, вызвав у него легкое любопытство
     - Уговори Великие Дома провести предварительное расследование под твоим руководством - распорядился князь
     - И организуй пару успокаивающих интервью в "Тиградкоме", - добавил советник.
     - Да, - согласился повелитель Нави. - А совещание проведем сразу, как только получим более глубокое понимание ситуации.
     - Насколько глубокое? - осведомился Сантьяга.
     Тьма помолчала, пульсируя вокруг светлого костюма комиссара, после чего глухо ответила:
     - Во время предварительного расследования ты не должен допустить ни одного нарушения договора. Ни одного, Сантьяга, это приказ. И удерживай от этого рыцарей и зеленых. У челов не должно быть повода для обвинений Тайного Города.
     - Другими словами: никаких мер по локализации Курии?
     - Ни одного жеста в ее адрес. Ни одного волоса с головы ее проповедников. Ни одного косого взгляда
     - При таких условиях глубина нашего понимания может оказаться недостаточной
     - Ты уж постарайся, - буркнул один из советников и замолчал
     Тьма, принявшая в себя повелителя Нави, безмолвствовала очень долго. Почти десять минут комиссар просто стоял в ее сердце, не сводя глаз с клубящегося мрака. Почти десять минут, по истечении которых князь принял решение
     - Если ты найдешь хоть одно стопроцентное подтверждение того, что церковь, Вся Церковь, собирается выступить против Тайного Города, нам придется бить первыми. Второй Инквизиции я не допущу.

ГЛАВА 4

     "Бог карает еретиков? Именно так заявляют проповедники Союза ортодоксов, объясняя странные события, произошедшие в офисе широко известного на Западе тоталитарного учения Рона Хаббарда. Паническое бегство сектантов, вызов полиции, пожарных и спасателей, гибель ведущего пропагандиста дианетиков... После первых, весьма истеричных заявлений руководители московских сайентологов неожиданно замолчали, представители властей отделываются общими фразами, и все это, как стало известно нашему корреспонденту, связано с тем, что никто не в силах внятно объяснить, что же в действительности произошло на улице Галушкина..." ("Вечерняя Москва")
     "С событиями на Галушкина все ясно - мощный всплеск магической энергии зафиксировали не только наблюдатели Великих Домов, но и все оказавшиеся поблизости жители Тайного Города. Организаторы инцидента особо не скрываются: Курия слишком активно набирает очки на этой выходке. Остается понять, что думают по этому поводу наши незадачливые лидеры? Насколько сильна Курия? Продолжает ли действовать старый договор, гарантирующий нам отсутствие Инквизиции?..." ("Тиградком")

Частный жилой дом.
Подмосковье, Николина Гора,
19 сентября, пятница, 23:01.

     Глеб неторопливо вошел в кабинет Феофана, спокойно кивнул митрополиту, присел, не дожидаясь приглашения, в кресло, не спеша снял очки, аккуратно протер их, вернул на нос и только после этого негромко сказал:
     - Я не предполагал встречаться на этой неделе. Сидящего в соседнем кресле Осиновского Сухоруков откровенно игнорировал.
     - Э-э... Я тоже. - Феофан ожидал, что Борис возьмет быка за рога, и несколько замешкался.
     - Возникли серьезные проблемы. - Очки Глеба холодно блеснули.
     - Уверен, мы сможем решить их за одну ночь, - попытался пошутить митрополит.
     - Надеюсь.
     - Мы не были представлены, - елейным тоном произнес Осиновский. - Называйте меня Борис Иосифович.
     - Ваше присутствие обязательно? - поморщился Глеб. - Вы должны были слышать, что здесь предполагается конфиденциальный разговор.
     - Я некоторым образом причастен к темам, которые планирует обсудить уважаемый Феофан.
     Митрополит впервые видел их рядом и неожиданно поймал себя на мысли, что сравнение не в пользу Осиновского. Если все в поведении Бориса выдавало хитрость и цепкость, то Глеб дышал силой и властью. А еще несокрушимым спокойствием. Он даже не изменился в лице, увидев здесь Осиновского. И Феофана, в который уже раз, посетила предательская мысль: "А не совершил ли я ошибку, пытаясь играть против гиганта?"
     - Давно мечтал познакомиться с тобой, Глебушка, - улыбнулся Борис. - Столько разговоров, столько слухов... Представляешь, ты считаешься легендой. А уж широте твоих экономических интересов можно только позавидовать.
     - Кажется, я веду себя достаточно корректно, - улыбнулся Сухоруков. - По крайней мере, с вами, Борис, у нас не случалось конкурентных войн.
     - Борис Иосифович, - мягко проблеял Осиновский. - Если ты не возражаешь, Глебушка, я бы очень хотел, чтобы ты называл меня Борис Иосифович. Будь добр, прояви уважение, хорошо? А что касается войн, то тут ты прав, да... Бодаться со мной тебе не позволило бы простое здравомыслие. Возможности у меня шире, Глебушка, да и связи получше, да... Хотя Перловский комбинат ты мне не уступил.
     - Не счел нужным выдергивать его из своих списков, - отозвался Сухорукое. - Комбинат работает, дает прибыль, а ты бы выдавил из него все соки, Боря, да выбросил на помойку.
     - Теперь все изменилось, Глебушка. - Если Осиновского и покоробила появившаяся в тоне Сухорукова фамильярность, то он никак этого не проявил.
     - Те