Извини, Костя.
   - Ничего. -  Но  желваки  у  Куприянова  заходили.  -  На  что  мы  можем
рассчитывать?
   -  Против  Юрьева?  -  Адвокат  тоже  поднялся  из  кресла  и  подошел  к
Константину. - Врать не буду. Если мы соберем команду  профессионалов,  если
сумеем доказать твои обвинения против Веры  и  если  удача  будет  на  нашей
стороне, то, возможно, нам удастся отстоять половину твоего состояния и весь
будущий доход.
   - А если без удачи? - хмуро спросил Куприянов.
   - Если без удачи, то все, что говорила тебе жена, прошу прощения,  бывшая
жена, вполне реально. Она заберет у тебя половину всего и будет претендовать
на две трети будущего дохода.
   - Это реально?
   - Это реально.
   С минуту Константин молча смотрел в окно, затем убрал четки  в  карман  и
сделал шаг к дверям.
   - Собирай команду, Витя, мы будем сражаться.
   - Хорошо. -  Баскаков  покладисто  вернулся  к  столу.  -  Хотя  в  нашем
положении проще было бы ее убить.
   - Что ты сказал? - Константин резко обернулся.
   Адвокат вскинул ладони.
   - Все ваши бумаги составлены так, что в случае смерти одного из партнеров
второй автоматически, невзирая ни на какие завещания, наследует все. Поэтому
самым простым выходом для тебя была бы смерть дражайшей супруги. -  Баскаков
очаровательно улыбнулся. - Только я этого не говорил.
   - И правильно делал, - угрюмо бросил Куприянов и направился к  дверям.  -
Собирай команду.
   "Проще было бы ее убить. Убить..."
   Прямо от Баскакова Куприянов поехал в "Заведение Мрака":  ему  надо  было
срочно увидеть Анну, немедленно увидеть, посоветоваться.  Где-то  в  глубине
души Константин понимал, что его зависимость от этой женщины  превысила  все
мыслимые пределы. Она стала наркотиком, сладким  наркотиком,  и  он  не  мог
оставаться без дозы больше двух-трех часов. Дело было даже не в сексе,  хотя
те вершины блаженства, на которые поднимала его близость с  Анной,  не  были
доступны  Константину  никогда  раньше,  нет,  он  должен  был  видеть  свою
королеву, любоваться ее  горделивой  осанкой,  нежными  чертами  прекрасного
лица, огромными глазами. Куприянов практически забросил бизнес.  С  тех  пор
как Вера ушла, Константин почти все время проводил с Анной, или дома, или  в
"Заведении Мрака", или где-нибудь еще - Анна не любила скучать. И  постоянно
думал о ней.
   Гориллообразные охранники клуба уже знали Куприянова и пропустили его без
звука,  лишь  почтительно  поздоровавшись.  Константин  прошел   по   пустым
коридорам "Заведения Мрака" - в это время суток здесь можно  было  встретить
только обслуживающий персонал - и постучал в уборную Анны. Ему не  ответили.
Он надавил на ручку - закрыто.
   Странно. Константин растерянно огляделся. Анна звонила, предупредила, что
будет ждать его в клубе, куда же она делась? Куприянов  подошел  к  кабинету
Зорича, надавил на ручку - дверь подалась - и заглянул внутрь. Никого.
   Они уехали?
   Константин уже хотел уйти, когда одна из  деревянных  панелей  в  дальней
стене кабинета бесшумно отошла в сторону, и в комнату вошла его королева.
   - Анна!
   - Котик? - Девушка удивленно улыбнулась. - Ты искал меня?
   Она выглядела потрясающе: глаза блестят,  смуглые  щеки  горят  румянцем,
полные губы чуть приоткрыты.
   - Да. - Куприянов вошел в  кабинет  и  остановился:  из  проема  в  стене
появился Зорич.
   Резкий укол в сердце: что они делали там вдвоем?
   "О чем ты думаешь? Она же его дочь!"
   - Добрый день, Константин Федорович, - сдержанно кивнул  Зорич,  спокойно
вытирая полотенцем испачканные чем-то красным руки.
   Из  потайной  комнаты  послышался  тихий  плач.  Или   стон?   Протяжный,
тоскливый. Куприянов вздрогнул. Снова посмотрел  на  красные  руки  старика,
заметил подозрительные пятна на  его  черном  балахоне,  перевел  взгляд  на
бесстрастные черные очки.
   - Ты был у адвоката? - Анна положила руку на плечо Константина.
   - Да.
   Стон раздался вновь. Невозмутимый Зорич бросил красное полотенце на стол,
задвинул  панель,  непокойно  посмотрел  на  Анну.  Девушка  ласково  обняла
Куприянова:
   - Пойдем в мою уборную, Котик.
   - Конечно, - опомнился Константин. Но, выходя из кабинета, Куприянов  был
на сто процентов уверен в том, что черный балахон Зорича  насквозь  пропитан
кровью.

Вера

   - Стало быть, Забытую пустынь ищете? -  Дородная  селянка  с  приветливым
круглым лицом облокотилась на забор и внимательно посмотрела на Веру.
   - Да, - кивнула та в  ответ.  -  Вы  не  могли  бы  подсказать,  как  нам
проехать? Мы немного заплутали.
   - Конечно, подскажу. Угощайтесь, пожалуйста.
   В руках у селянки  была  корзинка,  полная  спелой  клубники,  и  Вера  с
благодарностью взяла предложенную ягоду. Сочную, только что сорванную,  вкус
которой не может сравниться ни с чем.
   - Да и не заплутали вы, - селянка улыбнулась. - Дорога  в  пустынь  через
нас идет. Кушайте еще.
   - Спасибо. - Отказаться было невозможно, и Вера надкусила еще одну ягоду.
- Мы не знаем, как дальше ехать.
   - А дальше совсем просто. - Селянка махнула рукой в сторону  поля.  -  По
дороге до развилки едете, там направо, и никуда сворачивать не надо,  колея,
сама приведет. Версты три всего.
   - Спасибо огромное...
   - Подожди...
   Вера понравилась селянке. По всему видать, женщина не простая, но  не  из
чванливых: машина блестящая, с шофером,  а  спрашивать  дорогу  сама  вышла,
разговаривает вежливо, а  у  самой  глаза  грустные-грустные,  тоскливые,  а
значит, не из любопытства  в  Забытую  пустынь  едет,  наслушавшись  историй
разных, а по делу важному,  возможно,  горькому.  А  в  беде  все  равны,  и
помогать каждому надо, господь за это воздаст.
   - Ты вот что, - женщина доверительно наклонилась к Вере, -  ты  вот  что,
сестра, ты пешком в пустынь иди.
   В ореховых глазах Веры мелькнуло недоумение:
   - Почему? Проехать нельзя? Или они не любят...
   - Им все равно, - улыбнулась селянка. - Они всем помогают, хоть бы ты  на
трех "Мерседесах" приехала.
   - Тогда почему?
   - Они помогают, - тихо  ответила  женщина,  -  помогают,  а  не  спасают.
Бороться все равно тебе самой придется, и вера в тебе должна  быть  крепкая.
Если ты сама сильной не будешь, то помощь тебе без толку будет  -  все  одно
пропадешь.
   Несколько секунд Вера смотрела в  лучистые  глаза  селянки,  но  ни  тени
насмешки не увидела в них, только понимание и сочувствие. И добрый совет.
   - Кажется, я понимаю. - Вера покачала головой. - Спасибо вам.
   - Мне-то за что, господи, - махнула рукой женщина. - Ты им  только  денег
не предлагай. А захочешь отблагодарить, спроси, они сами скажут, что надо.
   Проследив, как  Вера  подошла  к  шоферу,  что-то  сказала,  отрицательно
покачала головой и направилась в сторону поля, селянка улыбнулась, проводила
взглядом одинокую фигурку и подошла к недоумевающему шоферу:
   - Молочка не хотите? Утреннее, еще теплое.

***

   Забытая пустынь появилась вдруг. Вера взобралась на очередной пригорок, и
впереди  открылся  идиллический  вид:  потемневшие  от  времени   деревянные
постройки, среди которых выделялись невысокая церквушка и амбар.
   Пришла.
   Только теперь она окончательно поняла, насколько права была безвестная  и
добрая селянка, посоветовавшая ей добираться до  пустыни  пешком.  Насколько
по-другому увидела она  эту  забытую  обитель.  Три  километра  под  палящим
солнцем вымотали Веру, но вместе с тем заставили собраться,  стиснуть  зубы,
поверить в себя. У нее сломались каблуки, и она выбросила туфли.  Ее  мучила
кошмарная жажда, но Вера приказала себе забыть о ней. Исколотые босые  ноги,
потрескавшиеся губы - все это стало неважным,  когда  она  увидела  скромные
строения обители.
   Она верила.
   Женщина вошла в ворота, и Вера укрепилась в ней навсегда, ибо впервые  за
многие дни она почувствовала себя по-настоящему защищенной.  Здесь  не  было
высоких стен, немногочисленные монахи, в простых  черных  рясах,  занимались
повседневными делами, но Вера чувствовала,  что  Зло,  присутствие  которого
незримо ощущалось все последние дни, не сможет проникнуть в обитель. И на ее
глазах блеснули слезы.
   Вера перекрестилась, прошла  через  дворик,  едва  взглянув  на  то,  как
пожилой монах переливает  воду  из  колодезного  ведра.  Чистую,  хрустально
чистую, холодную воду! Ее журчание не привлекло Веру. Она подошла к  церкви,
снова перекрестилась, вошла в прохладный полумрак зала и...
   ...и разрыдалась.
   - Там, в Коломенском, я почти сдалась, - Вера говорила  едва  слышно,  но
уверенно. - Когда Анна добралась до меня  в  церкви,  я  подумала,  что  все
напрасно, что никто не сможет остановить ее. Я едва не сошла с ума от ужаса.
   - Ты боялась за себя?
   - Да, - призналась Вера, - за себя. Наверное, в первую очередь  за  себя.
Но еще...  ведь  это  не  правильно!  Так  не  должно  быть!  Кто-то  должен
остановить Анну! Остановить Зло!
   - Кто?  -  Алексей,  молодой  монах,  совсем  молодой,  почти  подросток,
заглянул женщине в глаза. - Кто должен остановить?
   Он  слушал  очень  внимательно,  не  перебивая,  только  иногда   задавал
наводящие вопросы, и Вера постепенно прониклась к нему доверием.  Спокойный,
рассудительный, человечный, Алексей вносил успокоение в ее душу.
   - А кто обычно их останавливает?
   Монах улыбнулся.
   - Господь посылает испытания каждому из нас.  Кому  ты  отдаешь  то,  что
заслужила по праву?
   - А разве я заслужила такие испытания? - Вера не  упрекала,  не  злилась,
она удивлялась. - Разве есть право на страдания?
   - Есть право на жизнь, - мягко ответил Алексей, - есть право на  то,  что
ты имеешь, и это право надо доказывать. Мы все рабы божьи, но это  не  более
чем образ. Господь ищет Человека, а бессловесных и безропотных тварей и  так
достаточно.
   - Я должна остановить Зло?
   - Ты не должна отчаиваться, должна верить, быть сильной.
   - И что тогда?
   - Тогда ты приобретешь гораздо больше, чем потеряешь.
   - Значит, я потеряю? - Вера похолодела: дети! - Что?!
   Глаза молодого монаха подернулись странной дымкой, он чуть покачнулся, на
лбу выступила испарина, хотя в полумраке церкви было довольно прохладно.
   - Что я потеряю?
   Он не слышал, чуть повел рукой, поморщился.
   - Ты не должна бояться пути, - его голос слегка осип.
   Вера поняла.
   - Вы видели? Что вы видели?
   - Возьми. - В руках Алексея  мелькнул  маленький  серебряный  образок  на
простой черной веревочке. - Надень и не снимай с себя, пока не пройдешь свой
путь до конца.
   Вера посмотрела на образок: Казанская Богоматерь.
   - Это поможет?
   - Да, это поможет.
   - И...
   - И ты должна быть сильной.
   - Я поняла. - Вера склонила голову, надела на  шею  образок.  -  Спасибо,
отец Алексей.
   - Твоя душа чиста, - тихо сказал монах. - Помни об этом.
   - Я могу как-нибудь...
   - Приезжай потом, - Алексей улыбнулся, - если сочтешь нужным.
   - Хорошо. - Женщина вышла из церкви, перекрестилась и медленно побрела  к
воротам.
   Молодой монах устало вытер лоб и покрутил головой.
   Она справится. Господь не оставит ее одну.
   Алексей улыбнулся.

Артем

   Загородный  дом  Волковых  был  большим,  но  настолько  аккуратным,  что
напоминал добродушную туристическую открытку "С приветом из Тюрингии!", и  в
принципе в этом не было  ничего  странного,  поскольку  мама  Инги  -  Марта
Генриховна  Волкова  -  происходила  из  семьи  обрусевших   немцев.   Артем
припарковал джип на заставленной гостевыми машинами площадке  и  вытащил  из
салона огромную корзину цветов.
   - И помни, Темка, что ты первый мужик, которого  я  привожу  на  семейное
торжество, поэтому будь готов  к  повышенному  вниманию!  -  Инга  поправила
воротник его рубашки и быстро поцеловала в губы.
   - То есть не протестовать, если нам предложат разные комнаты?
   -  Нам,  естественно,  предложат  разные  комнаты,  -  игриво  улыбнулась
девушка. - Но нам это не помешает.
   Маленькая, загорелая, с гладкими рыжими  волосами,  она  была  похожа  на
озорную школьницу, и легкое  платье,  плотно  облегающее  тоненькую  фигуру,
только усиливало это ощущение. Артем погладил девушку по обнаженному  плечу,
поставил корзину на землю, потянулся за коробками с подарками и вспомнил:
   - Инга, мы забыли...
   Но куда там!
   -  Светлана  Яковлевна!  -  Девушка  обнялась  с  элегантной  дамой   лет
пятидесяти. - Я так рада вас видеть! А где Альберт Владимирович?
   - Уже у бассейна.
   - Тогда идемте скорее! Темка, не отставай!
   Молодой человек пожал плечами и последовал за женщинами.
   Гости,  около  тридцати  человек  разного  возраста,  собрались  в  саду.
Прогуливались вокруг  бассейна,  сидели  в  специально  оборудованном  баре,
несколько пар, в основном молодежь, уже  кружились  под  популярный  шлягер,
выдаваемый расположившейся неподалеку от бара группой, в толпе ловко сновали
официанты в белых смокингах, пахло готовящимся шашлыком.  Инга  была  права:
пикник для друзей.
   - Мама, папа, я хочу вам представить своего друга!
   Артем подошел к хозяевам дома.
   - Ты потрясающе выглядишь.
   - Мы просто давно не виделись.
   - Нет, я серьезно. - Эдуардик Пупырышкин, молодой, всего  на  год  старше
Инги, брюнет с редкой порослью  на  верхней  губе,  протянул  девушке  бокал
шампанского. - Выпьем за нашу встречу?
   Инга пригубила шампанское:
   - Давно вернулся в Москву?
   - Два дня назад. - Молодой человек помолчал. - Я звонил тебе...
   - Я сменила номер мобильного.
   Эдуардик перевел взгляд  на  Артема,  смеющегося  в  компании  нескольких
мужчин в баре.
   - Кажется, ты впервые приводишь на подобные мероприятия бойфренда?
   - Ты слишком долго прожил в  Америке,  -  улыбнуласъ  Инга.  -  Здесь  мы
предпочитаем говорить: "близкий друг".
   - И как ты представила его родителям?
   Девушка поколебалась:
   - Так и представила.
   - Значит, у меня еще есть шанс?
   Мать Эдуардика была  старинной  приятельницей  родителей  Инги,  и  дети,
разумеется, знали друг друга с пеленок.  Умный,  эрудированный,  но  хрупкий
Эдуардик изо всех сил заботился об Инге, помогал в учебе, таскался за ней по
развлекательным мероприятиям, а однажды, перед своим  отъездом  на  учебу  в
Америку, даже признался в любви. Вот только Инга, как ни старалась, не могла
представить себе худенького брюнета иначе чем в роли приятеля.
   - Я прав? Шанс есть?
   Разговор принимал ненужный оборот. Инга взяла Эдуардика под руку:
   - Как дела в финансовом мире? Без потрясений?
   В общем-то, скучно не было. Весело тоже.  Волковы  старшие  произвели  на
Артема отличное впечатление. Папа, Александр Волков, высоченный, плечистый и
в тоже время с удивительно нежными кистями -  хирург!  -  оказался  свойским
мужиком, мгновенно перешедшим на "ты" и потребовавшим  того  же  от  Артема.
Мама, Марта Генриховна, моложавая женщина, такая же тоненькая и  энергичная,
как дочь, была более сдержанна, но холодности Артем не уловил, поэтому можно
сказать, что знакомство прошло успешно. Оставалось не испортить впечатления.
   Инга на правах дочери хозяев вечеринки умчалась к гостям, предоставив ему
возможность  самому  находить  развлечения.  Минут  десять  Артем  провел  в
обществе ее отца, а затем, соорудив себе  "Текилу  Санрайз",  отправился  на
Голгофу. Инга была права: мало того что Артем был  единственным  новичком  в
компании, так еще и приведенным дочерью хозяев, а посему вызывал  повышенный
интерес  у  всех  гостей.   Медленно   потягивая   коктейль,   Артем   успел
познакомиться с известным стоматологом - "дружище, когда надумаешь  привести
в порядок свой рот, не спеши ехать в клинику Волковых, скажу по  секрету:  и
Марта, и Саша обращаются за помощью ко мне" - двумя адвокатами - "вам еще не
доводилось сталкиваться с нашей братией?" - каким-то лысым занудой - "а  что
вы скажете на прогнозы относительно индекса высокотехнологичных фирм?"  -  и
двумя веселыми близняшками - "у Инги всегда был хороший вкус! Ты  придешь  к
нам на день рождения? Можно без Инги".
   Артем старался быть остроумным, и единственная тема, которой он  избегал,
касалась рода его занятий: они с Ингой  не  успели  решить,  кем  он  должен
представляться.
   Опустошив бокал, Артем вернулся к бару,  затребовал  еще  один  коктейль,
нашел глазами Ингу - она прогуливалась вдоль бассейна в  компании  какого-то
брюнета - и уже собирался продолжить "развлечения", когда к  стойке  подошла
симпатичная женщина, лет тридцати пяти, с короткими каштановыми  волосами  и
грустными ореховыми глазами:
   - Сделайте мне "Маргариту".
   Черная татуировка на правом плече Артема  запульсировала:  метка  Темного
Двора  среагировала  на  магическую  энергию.  Женщина   носила   работающий
артефакт! Артем быстро, но внимательно окинул ее взглядом: прекрасно пошитое
платье, хороший макияж, со вкусом подобранные украшения, немного, но  весьма
дорогие.
   "Ага, вот он!"
   На  груди  женщины  покоился  простенький   серебряный   образок,   резко
диссонирующий с ее дорогим нарядом.
   - Мы еще не знакомы, - молодой человек дотронулся  до  локтя  женщины.  -
Меня зовут Артем.
   Секунду она в замешательстве смотрела на него, затем улыбнулась:
   - Вера.

***

   - А ты  давно  знаешь  этого  Артема?  -  Дарья  Пупырышкина  поерзала  в
шезлонге, пытаясь устроиться поудобнее.
   - Сегодня увидела впервые, - призналась Марта, потягивая шампанское.
   - А с чего это Инга привела его на торжество? У нее есть планы?
   - Какие могут  быть  планы  у  девятнадцатилетней  девочки,  дорогуша?  -
усмехнулась Волкова. - Привела, чтобы познакомить с нами, - отец  ее  просто
затерзал, познакомь да познакомь.
   - А Инга давно с этим Артемом?
   - Больше полугода.
   Пупырышкина  поджала  губы  и  посмотрела  да   противоположную   сторону
бассейна, где ярким пятном выделялась белая рубашка молодого человека.
   - Ну и как он тебе?
   - Мальчик как мальчик, - Марта сделала маленький глоток шампанского.
   - А его ужасные татуировки? - не унималась Дарья. - Ты видела?  Все  тело
разрисовано!
   - Ну, не все, - протянула Волкова. - Две  на  плечах  и  одна  на  правой
лопатке.
   - Разве этого мало?
   Марта улыбнулась:
   - Зато он заставил Ингу бросить курить.
   - Вот как? - Мадам Пупырышкина удивленно округлила глаза: все знали,  что
своенравная Инга начала курить в  шестнадцать  лет  и  даже  железная  Марта
ничего не могла поделать с дочерью. - Прямо так и заставил?
   - Я не знаю, дорогуша, что там  у  них  было,  но  с  тех  пор  как  Инга
встречается с Артемом, она не притрагивается к сигаретам.
   Пупырышкина помолчала, шумно  отхлебнула  коктейль  из  своего  бокала  и
покосилась на подругу:
   - А чем занимается этот Артем?
   - Хороший вопрос. - Марта огляделась, увидела стоящих неподалеку  Ингу  и
Эдуардика. - Смотри, наши дети.
   - Как чудно они смотрятся вместе.
   Волкова пропустила это замечание мимо ушей.
   - Инга, можно тебя на минутку?
   - Конечно!  -  Сопровождаемая  Эдуардиком  девушка  подошла  к  матери  и
расположилась  на  соседнем  шезлонге,  вытянув  длинные   стройные   ножки,
практически не прикрытые коротким платьем.
   - Мы тут с Дарьей немножко сплетничали о вас, - Марта кивнула на  сидящую
рядом подругу,  -  и  вдруг  выяснилось,  что  я  совершенно  не  знаю,  чем
занимается твой мальчик.
   - Артем?  -  беспомощно  переспросила  девушка,  с  ужасом  понимая,  что
совершенно забыла договориться с Артемом о том, как они  будут  отвечать  на
этот вопрос.
   - Да, -  подтвердила  мадам  Пупырышкина,  устремляя  на  Ингу  маленькие
поросячьи глазки. - И откуда у него эти ужасные татуировки? Надеюсь,  он  не
был на каторге?
   "Уж ты-то надеешься", - угрюмо  подумала  Инга,  глядя  на  круглое  лицо
гостьи. Она забыла о  татуировках  Артема,  которые  отчетливо  просвечивали
сквозь тонкую ткань рубашки. Понятное дело, что это въедливое создание никак
не могло пройти мимо такой темы.
   Всю жизнь Дарью Пупыры