ом
задумывался над этим. Так уж заведено у Карнака  -  объяснять  только  самое
необходимое и требовать неукоснительного исполнения. Из-за этого  служить  у
него под началом бывает порой очень солоно.
   - Что он за человек? - спросил вдруг Нездешний.
   - Извините, я отвлекся. Что вы сказали?
   - Что за человек генерал?
   - Зачем вы хотите это знать?
   - Из любопытства. Насколько мне известно, он был первым  дуном  какого-то
захолустного форта, а теперь вот генерал.
   - Разве вы не слышали об осаде Харгата?
   - Нет.
   - Лучше бы вам послушать самого генерала. Эта история обросла  уже  столь
живописными подробностями, что я не удивлюсь, если  мне  скажут,  будто  там
летали драконы. Но делать нечего - расскажу сам, если желаете.
   - Вы тоже были там?
   - Да.
   - Это хорошо. Предпочитаю рассказы из первых уст.
   - Итак, как вы уже знаете, Карнак был первым  дуном  Харгата.  Форт  этот
невелик - раза в два больше Мазина,  и  рядом  с  замком  имеется...  имелся
небольшой городок. У Карнака под началом  было  шестьсот  человек.  Вагрийцы
заняли Скодию и окружили Харгат, требуя, чтобы мы  сдались.  Мы  отказались.
Весь день они штурмовали форт, а к ночи отошли в свой  лагерь.  За  день  мы
потеряли шестьдесят человек, но держались стойко, и вагрийцы думали, что  мы
у них в мешке.
   - Сколько их было?
   - По нашей  оценке  тысяч  восемь.  Карнак  загодя  разослал  разведчиков
следить за действиями вагрийцев - он никогда не доверял их мирным обещаниям,
- поэтому мы знали об их приближении. Знаком вам Харгат?
   Нездешний кивнул.
   - Тогда вы знаете, что в миле к востоку от него есть небольшой  лесок.  В
предыдущую ночь Карнак укрыл там триста человек, и, когда  вагрийцы  уснули,
обрушился на них, поджигая их палатки  и  распугивая  лошадей.  Наши  ребята
наделали столько шума, что всей дренайской армии было бы впору, а мы открыли
ворота и ударили в лоб.  Вагрийцы  отошли,  чтобы  перестроиться,  но  мы  к
рассвету были уже в Скултике, перебив более восьмисот врагов. -  Умно  -  но
вряд ли это можно назвать победой.
   - Как так? Их было вдесятеро больше, чем нас.
   - Вот именно. Надо  было  отступать,  как  только  вы  получили  весть  о
вторжении. Зачем было вообще принимать бой?
   - Разве честь для вас ничего не значит? Мы дали им по  носу  и  доказали,
что дренаи умеют сражаться не хуже, чем бегать.
   - И все-таки они взяли форт.
   - Не понимаю я вас, Дакейрас, или  как  вас  там  зовут.  Если  вы  такой
охотник бегать, зачем вы тогда явились в Мазин и помогли Геллану?
   - Это было единственное безопасное место - самое безопасное, какое я  мог
найти.
   - Что ж, в Скултике вполне безопасно. Вагрийцы не смеют сунуться туда.
   - Надеюсь, вагрийцы знают об этом.
   - Что это значит?
   - Так, ничего. Расскажите теперь об Эгеле.
   - Зачем? Чтобы вы и над ним посмеялись?
   - Вы молоды, полны огня и видите  насмешку  там,  где  ее  нет.  Не  вижу
кощунства в том, чтобы обсуждать решение того или иного военачальника.  Быть
может, решение Карнака  дать,  как  вы  говорите,  по  носу  вагрийцам  было
правильным - хотя бы в целях поднятия боевого духа. Но на  мой  взгляд,  это
была опасная затея, которая могла обернуться против него же. Что, если  враг
прочесал бы лес? Карнаку пришлось бы бежать, бросив вас и еще триста человек
на произвол судьбы.
   - Но вагрийцы не сделали этого.
   - Вот именно - потому-то он и герой. Я знавал многих героев.  Ради  того,
чтобы они обрели это звание, умирали в основном другие.
   - Я с гордостью умер бы за Карнака - он великий человек. И  остерегайтесь
оскорбить его - иначе  вы  рискуете  скрестить  клинок  с  каждым,  кто  вас
услышит.
   - Я понял, Дундас. Его особа священна.
   - И это только справедливо. Он не посылает людей  на  опасное  дело,  сам
оставаясь в стороне. Он всегда находится в гуще боя.
   - Это мудро с его стороны.
   - А теперь вот он намерен отправиться в Пурдол. Разве тщеславный  человек
способен на такое?
   - Пурдол? Но ведь город окружен.
   Дундас прикусил губу, покраснел и отвернулся.
   - Буду вам обязан, если вы не станете передавать  этого  дальше.  Мне  не
следовало об этом говорить.
   - Болтливостью я не отличаюсь. Можете быть спокойны.
   - Очень вам благодарен. Это гнев заставил  меня  проболтаться.  Карнак  -
великий человек.
   - Не сомневаюсь. Ну а теперь, когда мы убедились, что можем доверять друг
другу, вы ведь не станете возражать, если я проеду вперед и поговорю с моими
спутниками?
   На лице Дундаса отразилась крайняя растерянность, но потом он решился.
   - Разумеется, поезжайте. И я с вами - мне тоже хочется проветриться.
   Оба  на  рысях  добрались  до  середины  колонны.  Карнак,  заслышав  их,
обернулся в седле.
   - Добро пожаловать, Нездешний, - усмехнулся он. - Ты немного опоздал -  я
рассказывал о Харгате.
   - Дундас рассказал мне. А в вашем изложении присутствовали драконы?
   - Пока нет, но я подумаю над этим. Поезжай со мной рядом. Выходит,  вы  с
Гелланом старые друзья?
   - Да, мы были когда-то знакомы, - сказал Геллан, - но не слишком близко.
   - Пусть так. Скажи-ка, Нездешний, почему Братство преследует тебя?
   - Я убил сына Каэма.
   - За что?
   - Его отец задолжал мне.
   - Мне противно слушать! - взорвался Геллан. - Извините, генерал,  но  мне
нужно немного размяться. - Карнак кивнул, и Геллан отъехал прочь.
   - Странный ты человек, - сказал Карнак.
   - Вы тоже, генерал, - с холодной улыбкой ответил Нездешний. - К  чему  вы
стремитесь?
   - К победе - к чему же еще.
   - И к бессмертию?
   - Не суди обо мне превратно, Нездешний, - улыбнулся Карнак. - Я отнюдь не
дурак. Да, я тщеславен, я самодоволен, но моя сила в  том,  что  я  об  этом
знаю. Я лучший  полководец  и  величайший  воин  всех  времен.  Да,  я  хочу
бессмертия. И рыцарем, достойно принимающим свое поражение, я в  истории  не
останусь - будь уверен.

***

   Колонна двигалась почти всю ночь. К рассвету налетела внезапная гроза,  и
Карнак приказал остановиться. Над телегами поспешно установили навесы,  люди
укрылись от ливня.
   Карнак не отпускал Нездешнего от себя, и тот не мог не заметить,  что  за
ним неусыпно наблюдают двое солдат. Не укрылся от  него  и  злобный  взгляд,
брошенный Карнаком на Дундаса, когда молодой офицер вернулся к своим  людям.
Но с  виду  генерал  не  выказывал  никаких  признаков  дурного  настроения.
Забившийся под навес, мокрый, громоздкий и  нелепо  разряженный  в  зеленые,
голубые и желтые цвета, Карнак по всем статьям должен был казаться смешным -
а между тем не терял внушительности.
   - О чем задумался? - спросил генерал, кутаясь в плащ.
   - О том, с какой радости  вы  так  одеваетесь,  -  хмыкнул  Нездешний.  -
Голубая рубашка, зеленый плащ, желтые штаны!  Можно  подумать,  что  вы  так
вырядились спьяну.
   - Я не создан для модных туалетов. Одеваюсь так, как мне удобно. Что  это
за доспехи для Эгеля? Расскажи-ка.
   - Один старик попросил меня  достать  их,  и  я  пообещал,  что  достану.
Никакой тайны тут нет.
   - Удивительная скромность. Старик - это Ориен, а его легендарные  доспехи
спрятаны в надирских землях.
   - Вам сказал Дардалион. Тем лучше - нет нужды расспрашивать  меня  далее.
Вы и без того знаете то же, что и я.
   - Не понимаю, зачем ты согласился. Какая тебе от этого выгода?
   - Это уж мое дело.
   - Верно. Но доспехи очень много значат для всех дренаев, а стало быть,  и
мне есть дело до них.
   - За короткий срок вы проделали долгий путь, генерал. Вряд ли  это  могло
касаться первого дуна заштатного форта Харгат.
   - Вот что, Нездешний. Я человек покладистый, и сердце у  меня  золотое...
когда мне не перечат. Ты мне нравишься, и  я  стараюсь  забыть,  что  короля
Ниаллада убил человек в черном, имеющий при себе маленький арбалет. Смертный
приговор этому человеку обеспечен.
   - Зачем вам нужно это знать?
   Карнак впился в Нездешнего своими светлыми глазами.
   - Эти доспехи пригодились бы мне самому.
   - Они не придутся вам впору.
   - Ничего, подгоним.
   - Они обещаны Эгелю.
   - Он знать не знает о них.
   - Вы полны неожиданностей, Карнак. Вам  грозит  полное  поражение,  а  вы
строите грандиозные планы на будущее. Кто же это у нас будет? Король Карнак?
Звучит неплохо. Или князь Карнак?
   - Так далеко я не заглядываю, Нездешний. Но на свое  суждение  полагаюсь.
Эгель - отменный воин и хороший полководец. Осторожный, да, но со  сталью  в
характере. Если ему немного помочь, он переломит ход войны.
   - Такой помощью могли бы стать доспехи.
   - Да. Но они принесли бы больше пользы в другом месте.
   - Где именно?
   - В Пурдоле. - Карнак подался вперед, пристально глядя на Нездешнего.
   - Крепость окружена.
   - Туда можно пройти.
   - И что же у вас на уме?
   - Я пошлю с тобой двадцать лучших моих людей, и вы доставите  доспехи  ко
мне в Пурдол.
   - Чтобы вы явились в них на крепостной стене и  навеки  вошли  в  историю
дренайского народа.
   - Да. И что ты мне на это скажешь?
   - Забудьте об этом. Ориен попросил меня об услуге, и я обещал попытаться.
Я не отношусь к числу великих людей, Карнак, - но когда я даю слово, на него
можно положиться. Если в силах человеческих добыть эти доспехи, я добуду  их
и доставлю Эгелю в Скултик... или в любое место, где он будет. Удовлетворены
вы таким ответом?
   - Да понимаешь ли ты, что твоя жизнь у меня в руках?
   - Мне это безразлично, генерал. В  этом  и  состоит  вся  прелесть  моего
путешествия. Мне все равно, добьюсь ли я успеха, и еще меньше  меня  заботят
грозящие мне опасности. Жить мне незачем - моя кровь не  течет  ни  в  одном
живом существе. Понимаете вы это или нет?
   - Значит, тебя нельзя поколебать ни угрозами, ни посулами?
   - Нет - как ни смешно это при моей репутации.
   - Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?
   - Какая внезапная перемена позиции, генерал.
   - Я человек разумный и знаю, когда надо отступить.  Если  уж  я  не  могу
получить доспехи, пусть их тогда получит Эгель. Проси же. Чего ты хочешь?
   - Ничего. В Скарте я найду все, что нужно.
   - Но не в одиночку же ты отправишься в путь?
   - Лучше всего было бы взять с собой армию - но раз это невозможно, одному
будет легче добиться успеха.
   - А Дардалион?
   - У него своя судьба. Он может сослужить вам большую службу.
   - Как скоро ты думаешь вернуться?
   - Скоро.
   - Ты по-прежнему мне не доверяешь?
   - Я никому не доверяю, генерал. Доверие означает зависимость, зависимость
означает привязанность.
   - А ты ни к кому не  питаешь  привязанности?  Даже  к  женщине  и  детям,
которые едут с нами?
   - Нет.
   - Я читаю людей, как иные читают  следы.  Ты  для  меня  открытая  книга,
Нездешний, и сдается мне, что ты лжешь - как и тогда, когда я спросил тебя о
сыне Каэма. Впрочем, не будем продолжать - это касается только тебя. Я ухожу
- ложись спать.
   Генерал выбрался наружу. Дождь перестал. Расправив плечи, Карнак двинулся
вдоль колонны с двумя телохранителями по бокам.
   - Какого ты о нем мнения, Рис? - спросил он одного из них.
   - Не знаю, генерал. Говорят, он хорошо сражался в Мазине. Твердый парень.
Хладнокровный.
   - Но можно ли ему доверять?
   - Я бы сказал, что да. Я охотнее доверился бы ему,  чем  стал  бы  с  ним
драться.
   - Хорошо сказано.
   - Можно вас спросить?
   - Ну конечно, спрашивай.
   - Эти доспехи - что бы вы с ними сделали?
   - Отослал бы их Эгелю.
   - Так ведь и он хочет того же.
   - Жизнь полна загадок, приятель.

Глава 10

   Город Скарта раскинулся между двух холмов на юго-западе Скултика. Стен  у
него не было, но вокруг на скорую руку  соорудили  кое-какие  заграждения  -
земляные насыпи и глубокие рвы. Солдаты и теперь трудились, воздвигая  новые
препятствия и закладывая окна окраинных домов. Но все  работы  прекратились,
когда в город въехал Карнак во главе обоза.
   -  Добро  пожаловать  домой,  генерал!  -  крикнул  какой-то   солдат   с
недостроенной стены.
   - Вечером будет мясо - как тебе такая новость?
   Нездешний ехал в хвосте колонны рядом с Дардалионом.
   - Еще одна славная победа Карнака, - сказал он. - Погляди,  как  валит  к
нему народ! Можно подумать, что это он защищал Мазин. А где же Геллан в  сей
миг торжества?
   - За что ты его так невзлюбил?
   - Я не питаю к нему неприязни - но он позер.
   - Может быть, так и надо? Разбитая армия нуждается в героях.
   - Возможно. - Нездешний оглядел укрепления. Они были устроены  с  толком:
рвы достаточно  глубоки,  чтобы  остановить  кавалерийскую  атаку,  а  стены
поставлены именно так, чтобы  лучники,  укрывшись  за  ними,  могли  нанести
наибольший ущерб врагу. Но при длительном сражении проку от них не  будет  -
неприступными их никак не назовешь, да и между собой они не связаны.  Скарту
невозможно превратить в крепость. Все это затеяно скорее с целью приободрить
горожан, чем ради настоящей обороны.
   Преодолев полосу препятствий, обоз въехал в город. Дома здесь строились в
основном из белого камня, добываемого в Дельнохских горах на севере.  Низкие
строения теснились вокруг бывшей цитадели, где теперь  помещались  городской
совет и резиденция Эгеля - Я найду вас после, - сказал Нездешний Дардалиону,
натянув поводья и сворачивая к восточному кварталу.
   После разговора с Карнаком его больше не охраняли, но он все  же  ехал  с
осторожностью, то и дело оглядываясь и проверяя, не следят ли за  ним.  Дома
здесь были победнее, стены  выбелены  в  подражание  роскошным  гранитным  и
мраморным особнякам северного квартала.
   Нездешний подъехал к гостинице на  улице  Ткачей  и  поставил  лошадь  на
конюшню. Гостиница была переполнена, в воздухе висел запах застарелого  пота
и  дешевого  пива.  Нездешний  протолкался  к  длинной  деревянной   стойке,
обшаривая глазами толпу. Трактирщик, увидев  его,  вскинул  вверх  оловянный
кувшин.
   - Пива? Нездешний кивнул.
   - Я ищу Дурмаста, - тихо сказал он.
   - Его многие ищут. Нужный, видать, человек.
   - Он свинья - но у меня к нему дело.
   - Должок, что ли? - усмехнулся трактирщик, показав обломки желтых  зубов.
- Стыдно сказать, но он мой друг. - Тогда ты должен знать, где искать его.
   - Неужто его дела так плохи?
   Трактирщик снова ухмыльнулся и наполнил кружку пенящимся пивом.
   - Если поищешь хорошенько, то найдешь. Пей на здоровье.
   - Сколько я должен?
   - Деньги сейчас ничего не стоят, приятель, поэтому я наливаю даром.
   Нездешний сделал глоток.
   - Это с тебя надо брать деньги за такой напиток.
   Трактирщик отошел. Нездешний спокойно  ждал,  положив  локти  на  стойку.
Вскоре к нему подошел юнец с острым личиком, тронул его за плечо и сказал:
   - Пошли.
   Они вышли через узкую заднюю дверь во двор, а оттуда в переулок. Парнишка
маячил впереди, сворачивая то налево,  то  направо,  и  наконец  остановился
перед солидной, с медными заклепками, дверью. Он постучал  три  раза,  потом
еще два, и женщина в длинном зеленом платье открыла ему  дверь.  Она  устало
провела гостей к комнате на  задах  дома.  Юнец  постучал  опять,  подмигнул
Нездешнему и ушел.
   Нездешний взялся  за  ручку  двери,  потом  прижался  спиной  к  стене  и
распахнул дверь настежь. Короткая арбалетная  стрела  вонзилась  в  стену  и
высекла сноп искр.
   - Так-то ты встречаешь старых друзей? - сказал Нездешний.
   - С друзьями надо держать ухо востро, - прозвучало в ответ.
   - Ты должен мне деньги, негодяй!
   - Так иди и возьми их.
   Нездешний отошел к противоположной стене, с  разбегу  влетел  в  комнату,
перекатился по полу и вскочил на ноги с ножом наготове.
   - Все, ты убит! - раздался тот же голос, на этот раз с порога.  Нездешний
медленно обернулся. В дверях стоял здоровенный, как медведь, детина с черным
арбалетом, нацеленным гостю в живот.
   - Стареешь, Нездешний, медленно стал поворачиваться. -  Дурмаст  разрядил
арбалет, ослабил тетиву и прислонил оружие к стене.
   Нездешний, покачав головой, убрал нож. Великан подошел к нему и стиснул в
костоломном медвежьем объятии, поцеловав в лоб.
   - От тебя луком несет, - сказал Нездешний. Дурмаст с ухмылкой плюхнулся в
кожаное кресло. Он  был  еще  больше,  чем  помнилось  Нездешнему,  и  зарос
лохматой бурой бородищей. Одет он  был,  как  всегда,  в  домотканую  шерсть
зеленых и бурых тонов,  отчего  походил  на  дерево,  оживленное  с  помощью
колдовства. Ростом он чуть-чуть не дотягивал до семи футов и  весил  больше,
чем трое крупных мужчин. Нездешний знал его одиннадцать лет и  доверял  ему,
насколько был способен доверять человеку.
   - Однако к делу, - заговорил наконец Дурмаст. - За кем ты охотишься?
   - Ни за кем.
   - В таком случае, кто охотится за тобой?
   - Все, кому не лень, - но в основном Братство.
   - Ты хорошо выбираешь себе врагов, дружище. На  вот,  прочти.  -  Дурмаст
выудил из кучи пергаментов тугой свиток с черной печатью, уже взломанной.
   Нездешний быстро пробежал бумагу глазами.
   - Пять тысяч золотых? Как высоко меня ценят!
   - Не тебя, твой труп.
   - Вот почему ты встретил меня с арбалетом.
   - Гордость мастера. В черный день я всегда смогу вспомнить о  награде  за
твою волчью голову.
   - Мне нужна твоя помощь, - сказал Нездешний, садясь напротив великана.
   - Она дорого тебе обойдется.
   - Ты же знаешь, я могу  заплатить.  Притом  ты  должен  мне  шесть  тысяч
серебром.
   - Стало быть, на такой цене и сойдемся.
   - Ты не знаешь еще, что мне нужно.
   - Нет, но цену назначаю такую.
   - А если я откажусь?
   Улыбка исчезла с лица великана.
   - Тогда Братство выплатит мне награду за тебя.
   - Экий ты неуступчивый.
   - Ты тоже хорош - вспомни, как ты вел себя на той вентрийской горе, когда
я сломал ногу. Шесть тысяч за лубок и за лошадь!
   - Враги были близко - неужто ты так дешево ценишь свою жизнь?
   - Другой спас бы меня задаром, по дружбе, - У таких, как мы, нет  друзей,
Дурмаст.
   - Значит, ты согласен на мою цену?
   - Да.
   - Вот и славно. Чего ты хочешь?
   - Чтобы кто-нибудь проводил меня к Рабоасу, Священному Великану.
   - Зачем? Ты ведь знаешь дорогу.
   - Я хочу вернуться живым. Притом возвращаться я буду с грузом.
   - Хочешь похитить надирские сокровища из их священного места? Тогда  тебе
не проводник нужен - тебе нужна армия! Обратись к вагрийцам - у них,  может,
силенок и хватит, хотя сомнительно.
   - Мне нужен человек, которого надиры знают и  охотно  принимают  в  своих
становищах. И клад, который  я  должен  найти,  принадлежит  не  надирам,  а
дренаям. Но не стану лгать тебе, Дурмаст, опасность очень  велика.  За  мной
будет гнаться Братство, которое зарится на то же сокровище.
   - Клад-то, как видно, недурен?
   - Ему цены нет.
   - Какую же долю ты предложишь мне?
   - Половину того, что получу сам.
   - Честная дележка. И сколько же ты получишь?
   - Ничего.
   - Ты пообещал это своей матушке на ее смертном одре?
   - Нет - одному слепому старцу.
   - Я не верю ни единому твоему слову. Ты  в  жизни  ничего  еще  не  делал
задаром. Боги! Я дважды спасал тебя без всякой корысти, а когда я оказался в
беде, ты запросил с меня деньги. Теперь,  выходит,  ты  благотворительностью
занялся? Не зли меня, Нездешний, - тебе же хуже будет.
   - Я сам себе удивляюсь, - пожал плечами Нездешний, - и мало  что  могу  к
этому добавить.
   - Можешь, можешь. Что это за старец?
   Нездешний медлил. Что рассказывать? Какими  словами  объяснить  Дурмасту,
что  с  ним,  Нездешним,  произошло?  Нет  таких  слов.  Дурмаст  -  убийца,
безжалостный и безнравственный, такой же, каким совсем недавно был и он сам.
Разве поймет Дурмаст, какой стыд вселил  старик  в  его  душу?..  Он  набрал
воздуха и начал излагать все, как было, без прикрас.
   Дурмаст выслушал молча, без всякого  выражения  на  широком  лице  и  без
единого проблеска в зеленых глазах. Завершив свой рассказ, Нездешний  развел
руками и умолк.
   - Итак, дренаи готовы отдать за эти  доспехи  все,  что