бросился  на  землю  и
ухватился за коновязь. Двум стражникам пришлось отрывать его от  столба.
Потом его связали и посадили в телегу.  Всю  дорогу  Сенекаль  кричал  и
плакал.
   Длинный Князь развернул коня и подъехал к связанному пленнику.
   - Во имя Тараниса! Неужели ты не можешь побыть мужчиной хотя бы в час
собственной смерти?
   - Не убивайте меня. Пожалуйста, не убивайте меня, - хныкал  Сенекаль.
Князь приказал заткнуть ему рот кляпом.
   Юношу бросили в болото со скованными руками и  ногами.  Грязная  вода
быстро сомкнулась над его головой,  и  бездыханное  тело  отправилось  к
трупам других преступников.
   Опустившись в другое кресло, брат Солтайс  допил  свой  эль.  Длинный
Князь, погрузившись в размышления, смотрел в огонь. Друид  посмотрел  на
него и в который раз заметил на его лице усталость.
   - Пресветлые боги! Всю жизнь я считал, что риганте особый  народ,  не
похожий на соседей. Оказывается, мы такие же убийцы, как они.
   - Вовсе нет, - возразил брат Солтайс. -  Я  путешествовал  до  самого
Каменного  Города.  Везде  я  встречал  преступников,  бандитов,  убийц,
насильников,  соблазнителей.  Везде.  В  больших  городах   преступления
случаются ежечасно. Здесь, в горах, убийство, к счастью, редкий  случай.
В целом мы заботимся друг о друге и живем  в  относительной  гармонии  с
соседями. Я видел мало жестокостей и низости среди риганте.
   Длинный Князь бросил взгляд на своего друга.
   - И ты можешь сказать это после того, как  казнил  парня,  принявшего
участие в убийстве собственных родителей?
   - В стаде всегда найдется черная овца.
   Некоторое время оба сидели  молча,  размышляя.  Брат  Солтайс  думал,
насколько мудры его слова. Да, он считал риганте особенными,  но,  может
быть, причиной тому их уклад жизни, когда каждый человек  играет  особую
роль в жизни всего племени. И какова  в  этом  заслуга  сидов?  Согласно
учению друидов в этих землях заключалось  особое  волшебство,  рожденное
Духом. А сиды и были хранителями Духа. Солтайс много раз чувствовал  эту
магию, когда забирался на горные вершины и смотрел на  мир,  ощущая  как
сквозь него течет сила гор.
   Налив себе еще эля, он посмотрел на старика, сидящего у огня. Длинный
Князь правил северными риганте сорок лет, правил мудро, с  любовью  и  с
величайшим почтением к закону. Годы не были милосердны к  нему.  Некогда
могучее тело теперь напоминало  скелет,  суставы  болели,  да  и  сердцу
оставалось недолго биться.
   - Снова зима, - прошептал Длинный Князь. - Годы бегут слишком быстро.
- Он потер ноющее плечо.
   - Тебе следует пить больше крапивного чаю и  меньше  эля,  -  заметил
брат Солтайс, - болеть будет меньше.
   - Но молодым не сделает, - улыбнулся князь.
   - А ты бы хотел? Чтобы повторить все ошибки? Длинный  Князь  погладил
серебряную бороду.
   - Я пожил довольно, друг мой, ни о чем не жалею. Почти все мои  враги
мертвы, друзья тоже, если подумать. Однако я прожил жизнь достойно. Нет,
мне не хотелось бы начать сначала, хотя  безумной  радости  юности  и  в
самом деле не хватает - тоскую по  бегу,  по  сражениям,  по  прекрасным
женщинам.
   - Ты трижды встречался с  дочерью  земли  на  этой  неделе.  Так  что
прекрасных женщин хватает, - заметил брат Солтайс.
   - Ты прав, - рассмеялся старик. - Но теперь я  в  основном  приглашаю
ее, чтобы не быть одному и в постели стало  тепло.  Я  тоскую  по  жене.
Иногда ночью мне кажется,  что  Лизона  зовет  меня.  -  Он  поежился  и
протянул здоровую руку к огню.
   - Ты говоришь о ней, как о мертвой, друг мой.
   - Для нее я мертв, это точно.  -  Длинный  Князь  заглянул  друиду  в
глаза. - Как ты думаешь, если бы я отправился к  ней,  она  простила  бы
меня?
   - Никогда. А ты, если бы ситуация сложилась обратная, простил бы?
   Длинный Князь печально покачал головой.
   - Нет,  не  простил  бы.  -  Неожиданно  он  рассмеялся.  -  Обратная
ситуация? Думаю, если бы я застал Лизону в постели  с  моей  сестрой,  я
умер бы от шока.
   - Обратная, - педантично заметил друид, - значит, что  она  оказалась
бы в постели с твоим братом.
   - Знаю, знаю. Просто захотелось пошутить. Проклятие, ведь  ее  сестра
того не стоила. Обещала много, а дала мало.  Мне  не  хватает  Лизоны  и
ребенка, жаль, что я не вижу, как она растет.
   - Ребенку уже семнадцать; и весной она скорее всего выйдет замуж.
   - Видишь, о чем я? Годы летят мимо,  как  стаи  диких  гусей.  -  Они
посидели в тишине, прихлебывая эль. Потом Длинный Князь снова заговорил:
   - Как ты думаешь, Морские Волки нападут весной?
   - Трудно  сказать,  -  признал  брат  Солтайс.  -  В  последние  годы
случалось несколько набегов, но ни одного на наше побережье. Почему тебе
кажется, что на этот раз они пойдут на нас войной?
   - Может быть, и нет, но нам слишком долго везло. Жаль, что у меня нет
сына.  Некого  назначить  наследником.  Нет  человека,  которому   можно
довериться.
   - Ну ты же веришь Маккусу. Он достойный риганте.
   - Да, однако все его амбиции умерли  вместе  с  женой.  А  остальные?
Фиаллаху не хватает мудрости, и его не любят. Другие  соперничают  между
собой. Если хоть один из них станет  князем,  междоусобиц  не  избежать.
Возможно, даже гражданской войны. И тогда если Морские  Волки  придут  в
наши земли, они победят, а эта мысль непереносима.
   - И что ты собираешься делать?
   - Не знаю. Мне нравится юный Коннавар. В нем  есть  задатки  величия.
Прекрасная идея привезти коней.  Через  несколько  лет  у  нас  появятся
высокие, сильные и быстрые лошади. Правда,  он  юн,  и,  боюсь,  мне  не
хватит времени, чтобы его обучить всему.
   - Дай ему выполнить какое-нибудь задание и посмотришь, как он поведет
себя.
   - Задание? - удивился Длинный Князь. - Какое?
   - Пошли его к Лизоне на побережье.
   - Зачем?
   - Ты опасаешься нападения Морских Волков. В таком случае  они  первым
делом нападут на Семь Ив. Поэтому ты отправишь туда  воина  организовать
возможную оборону и дать Лизоне несколько советов по укреплению  города.
Посмотрим, насколько дипломатичен окажется Коннавар.
   - У нее уже есть Фиаллах. Он жесткий и гордый  человек  и  не  примет
советов от мальчишки.
   - Коннавар не мальчишка, друг мой.  Он  всего  на  несколько  месяцев
моложе, чем ты был, когда умер твой отец. Кроме того, это часть задания.
Если Коннавар не сможет... себя показать, значит, из него  не  получится
хорошего князя.
   - И давно ты придумал это, друид?
   - Достаточно, - ответил брат Солтайс с улыбкой.
   - Во время праздника, когда он танцевал с моей дочерью?  Может,  я  и
стар, но вести быстро узнаю. Маккус рассказал мне, что Коннавар заставил
Фиаллаха отступить. При толпе. Их встреча будет нелегкой.
   - Мне показалось, что Таэ весьма понравился мальчик, - заметил друид.
   - Значит, теперь ты еще и сводник!  -  рассмеялся  Длинный  Князь,  а
потом улыбка померкла. - А тебе не приходит в голову, что Фиаллах  может
вызвать его на поединок и убить?
   - Да, или на него свалится дерево, или его сбросит лошадь, или сразит
нежданная болезнь. Тебе нужен  наследник.  Думается  мне,  что  Коннавар
подходящий человек. Если я прав, он покажет себя в Семи Ивах.
   Длинный Князь покачал головой и невесело улыбнулся.
   - Знаешь, Лизона выбрала Семь Ив именно  из-за  Морских  Волков.  Она
знала, что я буду беспокоиться. Должно быть, она огорчилась,  когда  они
не напали. Возможно, испугались  ее.  Клянусь  Таранисом,  я  бы  скорее
сразился с целой армией, чем снова попал под меткие удары ее язычка.
   - А Коннавар?
   - Я спрошу его, хочет ли он взять на себя  эту  миссию.  Может  быть,
Конн откажется.
   -  Ставлю  бочку  эля  против  бокала  вина,  что  он   не   преминет
.воспользоваться случаем.
   - Ставка принята, - ответил Длинный Князь.

***

   Молодежь Трех Ручьев искала общества Коннавара, в их  глазах  он  был
могучим  героем,  но  сердце  матери   чувствовало,   что   за   внешним
спокойствием кроется буря чувств. Как и Руатайн, она  пыталась  выпытать
правду у Паракса. С теми же результатами. Он вежливо отказался отвечать.
   Мирия прекрасно понимала, что нет смысла расспрашивать самого  Конна.
Если бы он захотел поговорить, то сам бы к ней обратился. Это мучило ее.
Не то чтобы Конн никогда не улыбался матери, но глаза  его  всегда  были
полны затаенной боли.
   Еще она заметила, как  он  меняется  в  присутствии  младшего  брата,
одиннадцатилетнего Бендегита  Брана.  Он  становился  как  будто  мягче,
обнимал золотоволосого мальчика, а потом мрачнел и  умолкал.  И  обычно,
пообщавшись с Браном, Конн бродил в одиночестве,  возвращался  в  старый
дом Руатайна или скакал по  лесам.  Это  особенно  удивляло  Мирию.  Еще
больше ее удивила реакция старшего сына, когда Бран порезался, играя  со
старым ножом. Рана была неглубокой и требовала всего  пары  стежков,  но
Конн, увидев ее, побледнел, и у него затряслись руки.
   Мирия пришла со своей болью к Эриате. Не реже чем раз в неделю  после
полудня они встречались в маленьком домике  дочери  земли  на  задворках
Трех Ручьев. Подруга выслушала рассказ Мирии  о  Конне  и  его  странном
поведении.
   - Удивительно, что он не хочет рассказать об этом, - заметила Эриата.
- Мой опыт говорит, что мужчины больше всего любят поговорить о себе. Ты
его не спрашивала?
   - Нет, - призналась Мирия, - но  Руатайн  пытался.  Он  всегда  легче
находил с ним общий язык. Видимо, за морем что-то произошло с мальчиком.
Он сильно изменился.
   - Мне кажется, что война способна изменить любого. Смерть и кровь...
   Мирия покачала головой.
   - Две недели назад Руатайна ранило в плечо.  Один  из  быков  боднул.
Конн зашил ему рану. Не моргнув  глазом.  Но  когда  Бран  порезался,  я
думала он потеряет сознание. Я не могу спать спокойно. Люблю его  больше
жизни, и не в силах помочь.
   - Я пойду к нему. Вдруг он захочет поговорить?
   - Я надеялась, что ты это предложишь, - улыбнулась  Мирия.  -  Ты  не
скажешь, что говорила со мной?
   - Конечно, нет.
   Следующим вечером Эриата перешла первый мост и отправилась через поле
к дому Копна, постучала в дверь.  Открыл  старик  с  седой  бородой.  Он
жестом пригласил ее зайти.
   - Ты пришла к Коннавару?
   - Да.
   - Он скоро вернется.  Он  в  кузнице,  разговаривает  с  Наннкумалом.
Принести тебе что-нибудь выпить?
   - Нет.
   - Ты ведь Эриата, дочь земли?
   - Да.
   - Конн за тобой посылал?
   - Нет.
   - Ну, госпожа моя, садись у огня. Я как раз собирался  отправиться  в
таверну Пелейн и выпить кувшин-другой. Надеюсь,  что  ты  не  обидишься,
если я тебя оставлю одну.
   Эриата увидела еду на столе и заметила, что на Параксе нет ни  сапог,
ни ботинок. Она была благодарна ему за маленькую  ложь  и  благородство,
вызвавшее ее.
   - Нет, друг мой, я не обижусь.  Ступай  и  веселись.  Паракс  натянул
сапоги, взял плащ и вышел наружу. Эриата села у огня и оглядела комнату.
На стенах не было украшений, и только на полу лежал  старый  ковер.  Пол
был земляной, хотя кто-то  нарисовал  на  нем  узор  из  переплетающихся
кругов. Должно быть, Руатайн.
   Коннавар пришел домой не раньше чем через час. Бросив плащ  на  стул,
он отправился на кухню, а потом заметил Эриату. Он не удивился.
   - Где Паракс?
   - В новой таверне Пелейн.
   - Ты поела?
   - Я не голодна, Конн. Я просто решила зайти и проведать тебя.  Ты  не
против?
   - Нет. Честно говоря, я думал прийти к тебе сам.
   Эриата поднялась  со  стула.  На  ней  было  простое  небесно-голубое
платье. Сделав шаг к Конну, она сбросила одежду и  уронила  ее  на  пол.
Конн повел ее в первую спальню.
   Час спустя, Эриата лежала на кровати, а Конн спал рядом с ней. Он был
почти яростен в постели, и все же нежен. Юноша быстро заснул  и  глубоко
дышал. Мирия права. Он изменился.
   Она  услышала,  как  в  дом  тихонько  вошел  Паракс,   прокрался   в
собственную спальню и прикрыл дверь.
   Ночь сгущалась, и как раз когда Эриата собиралась вылезти из кровати,
Конн задрожал. Рука, лежащая поверх одеяла, напряглась, пальцы сжались в
кулак. Потом  он  застонал,  словно  в  отчаянии,  и  вскрикнул.  Эриата
придвинулась к нему, погладила рыжие волосы со светлыми прядями.
   - Спокойно, - прошептала она.. - Это всего лишь сон. Конн проснулся и
перестал дрожать. Перекатившись на спину, он вытер пот со лба.
   - Это не просто сон. Я был там и видел все.
   - Расскажи.
   - Тебе не захочется это знать, поверь.
   - Ну же, говори, - настаивала она. - Тебе надо облегчить душу.
   Некоторое время ей казалось, что Конн забыл про нее - так спокойно он
лежал, закрыв глаза. Потом начал рассказ.
   - После падения Алина и окончательной победы над кердинами тургонские
солдаты собрали тысячи кельтонов, чтобы продать  их  в  рабство.  Тысячи
отправились в цепях в Каменный Город. Остальных... убили,  приколотив  к
огромным крестам... целые сотни.  -  Он  помолчал.  Эриата  тихо  лежала
рядом. Она ждала. Дочь земли знала, что самое страшное еще не сказано. -
Среди пленников я обнаружил Паракса. Я его знал  и  попросил  освободить
его. Джасарей  позволил.  И  в  последний  день,  когда  мы  с  Параксом
готовились отправиться домой, мы увидели... мы увидели...  -  Он  сел  и
закрыл лицо руками. - Я не могу...
   - Скажи, Коннавар. Тебе это нужно. Юноша глубоко вздохнул.
   - Мы выехали из Алина и увидели не меньше пяти сотен детей на  холме.
Их охраняли солдаты. Мы ехали мимо, в гору. Вскоре донеслись  крики.  Мы
продолжали путь. На вырубке,  в  полумиле  от  города,  солдаты  убивали
детей. Там были сотни тел - младенцы и дети постарше. Выкопали  огромную
могилу. Я видел, как один человек бил ребенка  головой  об  дерево...  -
Голос его дрогнул. - Мне хотелось обнажить меч и броситься  к  солдатам,
убить, сколько смогу. Я буду  жалеть,  что  не  сделал  этого,  столько,
сколько проживу.
   - В таком случае  они  убили  бы  тебя,  а  потом  продолжили  резать
младенцев.
   - Знаю. Как знаю, что поспешил вернуться к Каэр Друаг, чтобы подобное
не постигло мой народ. Но мне не забыть, как я отвернулся от тех детей и
уехал прочь. Ни один герой не поступил бы так. И еще кое-что...  Я  убил
одного человека в Алине, незадолго до войны. Он предал Бануина. Когда  я
готовился  убить  его,  мимо  дома  пробежала  группка  детей.  Они  все
смеялись. Я сказал, что дни смеха для его народа подходят к  концу  и  я
сделаю все, что в моих силах, чтобы стереть их с лица земли. И я сделал.
   - Ты сражался с воинами, Конн, а не убивал детей. А спасти их было не
в твоих силах.
   - По меньшей мере я мог умереть за них.
   - Может быть, так и  получится,  -  прошептала  Эриата.  -  Зачем  их
убивали?
   Конн хрипло рассмеялся.
   - На маленьких  детей  спрос  невысок.  Поэтому  они  отобрали  самых
красивых, а остальных зарубили. Больше тысячи в одном Алине.  А  теперь,
куда бы я ни ехал, люди говорят:  "Коннавар  -  человек,  убивший  злого
короля". Злого короля. - Юноша провел рукой по лицу. - Насколько я знаю,
Карак убил четверых: своего брата, его жену, сына и  Бануина.  Джасарей,
победоносный герой Каменного Города, погубил неисчислимые  тысячи.  А  я
помогал ему. Он наградил меня  конями  и  шестью  сундуками  с  золотом.
Теперь я вижу во сне лица тех детей. Они  зовут  меня  на  помощь.  А  я
ничего не делаю. Коннавар герой!.. Скорее уж, Коннавар трус.
   - Ты не трус, и сам знаешь это, - возразила она. - И сможешь защитить
детей. Детей риганте. Я  слышала,  что  ты  сказал  Руатайну  и  другим.
Однажды армии Каменного Города пересекут море. Тогда ты выступишь против
них. Прошлое мертво, оно ушло. Его не  изменить.  Нас  ожидает  будущее.
Если бы ты бросился и убил нескольких солдат, тебя бы убили.  А  тысячам
детей,  еще  не  рожденным,  выпал  бы   ужасный   жребий   умереть   во
младенчестве. Подумай об этом.
   - Я думаю об этом. А  еще  о  том  мальчике,  который  понял,  что  я
кельтон. Он бросился ко мне, взывая  о  помощи.  А  солдат  пронзил  его
копьем. Этот малыш будет преследовать меня до конца моих дней.
   - Может быть, это и правильно, несмотря на  это,  ты  проживешь  свою
жизнь достойно. Ты не убивал тех детей и не мог их спасти.  Силы  любого
человека, даже героя,  ограниченны.  Ты  был  Мальчиком,  Сражавшимся  с
Медведем. Теперь ты Человек, Убивший Короля. И все же только человек. Ты
не в ответе за зло других  людей.  Понимаешь?  Если  прошлое  преследует
тебя, используй это мудро. Ты не можешь изменить  прошлое  -  но  можешь
изменить будущее. Виденные тобой ужасы  укрепили  тебя,  Коннавар,  дали
тебе цель. Скажи мертвым спасибо за это и двигайся дальше.
   Конн  откинулся  на  подушку  и  закрыл  глаза.  Эриата   внимательно
посмотрела на него и поняла, что ее слова  попали  в  цель.  Он  казался
спокойнее. Потом вздохнул, открыл глаза и улыбнулся.
   - Ты мудра. Я прислушаюсь к твоим словам.  -  Юноша  поцеловал  ее  в
раскрытую ладонь. - Спасибо, что пришла сегодня. Мне действительно нужно
было выговориться, теперь часть груза свалилась с моей души.
   - Хорошо. Тогда я тебя оставлю. Меня манит собственная постель.
   - Останься, - нежно сказал Конн. И она осталась.

ГЛАВА 13

   Дорога к Семи Ивам проходила по гористой и очень красивой  местности.
Холмы поросли голубым вереском и желтым утесником, отливающим на  солнце
золотом. Конн въехал на последнюю гору, остановил своего серого  коня  и
залюбовался широкой долиной, расстилавшейся внизу, и далеким  сверкающим
морем. В самом сердце этой зеленой долины и расположился  за  деревянным
частоколом городок Семь Ив,  насчитывающий  около  трех  сотен  домов  и
порядка двадцати ферм, разбросанных вокруг. На  холмах  паслись  коровы,
овцы и козы, а еще  дальше  крестьяне  собирали  золотое  зерно.  Паракс
подъехал к нему.
   - Красивое место, - сказал он.
   - Красивое и уязвимое, - ответил Коннавар, указывая на устье реки.  -
Отличное место, чтобы приплыть на ладье. А здесь ни  хорошего  прикрытия
для защитников, только жалкая деревянная ограда в городке. Любое  войско
численностью в несколько сотен с легкостью возьмет его  за  день.  -  Он
окинул долину взглядом. - Надо было  строиться  западнее,  на  одном  из
холмов с плоской вершиной. Подъем замедлял бы атакующих и давал лучникам
время сократить их число.
   - Может быть, и так, - согласился старик, - но на них не нападали уже
десять лет. Значит, в чем-то они  правы.  Поехали  вниз.  Здесь  слишком
холодно и у меня мерзнут уши.
   Конн улыбнулся ему и пришпорил коня.
   - Стареешь, - заметил он.
   - Старею? Я был стар, когда ты родился, мальчишка! Теперь я древен, и
меня давно пора окружить почетом.
   Солнце поднялось и припекало, когда они спустились в долину, и Паракс
снял бледно-зеленый плащ, скатал  его  и  прикрепил  к  деревянной  луке
седла. По пути они проехали несколько  ферм.  Дети  выбегали  на  дорогу
посмотреть на них.  Конн  помахал  им  рукой,  но  они  не  ответили.  У
раскрытых ворот не  было  стражи,  и  двое  мужчин  въехали  в  Семь  Ив
беспрепятственно. Они направились  в  дом  правителя,  расположенный  не
более чем в ста шагах от ограды.
   - Обычно такое важное здание располагается ближе к центру  поселения,
- заметил Конн.
   - Да, но городок вырос. Видишь остатки старого укрепления возле  того
ручья? Когда стало тесно, они снесли старую западную  стену  и  удлинили
городьбу.
   - Ты все замечаешь, а? - подмигнул Конн.
   Они спешились в загоне возле дома Лизоны, расседлали коней и  пустили
их побродить.
   Навстречу им вышел молодой воин. Он был невысок, зато широк в плечах,
а мускулистые руки казались чуть-чуть длинноватыми для тела.
   - Должно быть, ты Коннавар, - сказал  он.  -  Господин  Фиаллах  ждет
тебя.
   - Конечно, ты имел в виду госпожу Лизону?
   - Как бы то ни было, - отрезал человек. - Следуй за мной.
   - Как они дружелюбны, - прошептал Паракс. Конн пожал плечами и  пошел
за воином.
   В зале было совсем светло - через  распахнутые  ставни  высо