равнодушно произнес он.
   Эриата ответила профессиональной  улыбкой  и  поклонилась.  Это  была
маленькая женщина, стройная, но  без  чрезмерной  худобы.  Рыжие  волосы
рассыпались по плечам.  Синее  шерстяное  платье  не  могло  похвалиться
богатой вышивкой или брошью. Она сидела напротив него, так  близко,  что
их колени соприкасались. Конн заглянул ей в лицо. Дочь  земли  оказалась
старше, чем он думал, может быть, ей все  двадцать  пять.  Издалека  она
казалась гораздо моложе.  Эриата  была  совершенно  спокойна,  но  Копну
становилось все более и более не по себе. Он потянулся к кошельку.
   - Рано, - проговорила она. - Сначала скажи, зачем ты пришел ко мне. -
Голос у нее был довольно низкий для женщины и довольно чувственный.
   - Я собираюсь жениться, и  Большой  Человек...  мой  отец...  -  Конн
замолчал, чувствуя все большее смущение.
   Эриата наклонилась и взяла его за руку.
   - Твой отец хочет, чтобы ты был хорошим мужем  и  смог  удовлетворить
жену в брачную ночь.
   - Я смогу это сделать, - заявил Конн.
   - Конечно, дружок. Но скажи мне, ты хорошо владеешь мечом?
   Конн вздохнул свободнее. Такой разговор нравился ему куда больше.
   - Да. Я быстрый и сильный, и  Бануин  говорит,  что  у  меня  хороший
баланс.
   - А когда ты взял оружие в руки в первый раз, так ли  хорошо  у  тебя
получалось?
   - Конечно, нет. Но я быстро учусь.
   - Искусство любви ничем не отличается от фехтования  в  этом  смысле.
Возлюбленные - как два танцора, двигающиеся в унисон слышимой только ими
музыке. Совокупляться могут все люди. В этом нет искусства, но  в  любви
скрыта большая радость.
   Она плавно поднялась, расстегнула платье, и оно соскользнуло на  пол.
Потом она встала на колени и сняла с него сапоги. Поднявшись, дочь земли
взяла Конна за руку. Он встал рядом с ней, жалея, что пришел. Подняв его
руку, она прижала ее к своей груди. Ладонь коснулась набухшего соска. От
ее волос пахло духами. Эриата придвинулась ближе, обнимая юношу  за  шею
одной рукой.
   - Думаю, мне следует уйти, - сказал он. - Это была ошибка.
   - Ты боишься?
   Вопрос был задан шепотом, но ему показалось, что едва  ли  не  грянул
гром. И вместо того чтобы напрячься еще сильнее, Конн неизвестно  почему
расслабился. И улыбнулся.
   - Наверное, да. Тебе это кажется глупым?
   - Нет, - ответила Эриата, расстегивая  на  нем  рубашку,  лаская  его
грудь. Наклонив голову, Конн поцеловал ее. У нее были  теплые  и  нежные
губы. Молодая женщина  расстегнула  его  ремень,  и  юноша  почувствовал
теплые руки на своих бедрах, прикосновения, жгущие, как огонь. Она снова
опустилась на колени и прижалась щекой к набухшему пенису.  Взяв  его  в
руку,  она  поцеловала  головку,  коснувшись  языком  ее  кончика.  Конн
застонал и услышал ее негромкий смех.
   - Все еще боишься, Коннавар?
   - Нет.
   Наклонившись, он поднял ее на ноги. Эриата отвела его  к  постели,  и
они легли рядом. Она обвила его ногами, и он вошел в нее. Приятное тепло
дарило радость, но оно было ничем  по  сравнению  с  чувством  гармонии,
охватившим его. Такого он никогда не испытывал и  даже  не  представлял,
что так бывает. Сплетенные тела,  касающиеся  губы...  Он  двигался  все
быстрее и быстрее, и все сознание сосредоточилось на одном - движении  и
тепле. Вселенная сузилась до размеров этого  домика,  а  то  и  кровати.
Ничто не имело значения,  кроме  острой  нужды  -  двигаться  быстрее  и
быстрее. Тело взмокло от пота.  Приподнявшись  на  локтях,  Конн  сделал
последний толчок, приглушенно вскрикнул  и  рухнул  на  кровать,  тяжело
дыша.
   Они полежали в  молчании  несколько  минут.  Потом  Эриата  принялась
гладить его грудь и живот. Возбуждение вернулось довольно  скоро,  и  он
попытался снова влезть на нее, но она нежно остановила его.
   - Нет, милый, теперь пришло время твоего образования. Ты показал мне,
что можешь спариваться, и делаешь это очень хорошо. А теперь  посмотрим,
как быстро ты умеешь учиться.
   - А чему я должен учиться?
   - Обращаться с  телом  возлюбленной,  как  со  своим.  Доставлять  ей
столько же удовольствия, сколько она доставляет тебе, руками,  губами  и
телом. Терпению и контролю над собой. Ты сможешь сделать  то,  о  чем  я
говорю?
   - Посмотрим, - улыбнулся Коннавар.
   - Тогда мы немного полежим рядом, просто  касаясь  друг  друга.  И  я
научу тебя всем секретам искусства.
   Весь вечер и половину ночи Эриата обучала его. Он так  никогда  и  не
узнал, что первый оргазм она  лишь  изобразила,  тем  более  что,  к  ее
собственному удивлению, второй и третий получились по-настоящему.
   Потом они сидели на кровати и пили сидр.
   - Мне хотелось бы научить тебя большему, Коннавар, - сказала  она,  -
но ты научишься и без меня. И доставишь своей жене радость.  Скажи,  кто
счастливая избранница?
   - Ариан, дочь кузнеца. Ты ее, наверное, видела. У нее золотые  волосы
и лицо, как у богини.
   - Да, видела. Она очень хорошенькая, - ответила  Эриата,  вылезая  из
кровати и надевая выцветшее синее платье.
   Конн почувствовал, как изменилось ее настроение.
   - Что-то не так?
   - Все в порядке, просто тебе пора идти, уже поздно.
   - Я что-то не так сказал? - спросил он, поднимаясь и подбирая  одежду
с пола.
   - Глупый мальчик, - ответила Эриата, нежно глядя на его лицо. - Ты не
сделал и не сказал ничего такого, что могло бы  оскорбить  меня.  Скорее
наоборот. Иди домой и дай  мне  отдохнуть.  Ты  утомил  меня,  мне  надо
поспать.
   Конн оделся и направился к двери. Внезапно остановившись, он взял  ее
за руку и поцеловал.
   - Я никогда не забуду эту ночь.
   - Я тоже. Иди домой.
   Уже на пути домой под мелким моросящим дождем он вспомнил, что не дал
ей денег. Конн возвратился и собрался  постучать,  когда  услышал  звуки
плача, доносящиеся из темноты.
   Юноша молча достал три серебряных монеты из кошеля и положил их возле
двери. Потом, надвинув капюшон, отправился домой.

***

   Когда лето подошло к концу, зерно было собрано  и  убрано  в  амбары,
деревенские ребята отправились в лес вместе с отцами, чтобы запасти дров
на зиму.  Мальчики  помладше  собирали  ветки  для  растопки  в  большие
полотняные  мешки  и  относили  в  деревню.  Несколько  команд  взрослых
выбирали деревья  и  валили  их.  В  округе  оставалось  довольно  много
высохших деревьев, и их срубили первыми,  а  потом  очистили  от  веток,
чтобы старшие мальчики могли распилить стволы на чурбачки, которые потом
скатывали с холма вниз.
   Коннавар и Браэфар распиливали такое дерево четырехфутовой  двуручной
пилой. Когда зазубренное лезвие вошло в  ствол  наполовину,  они  совсем
взмокли. Правая рука Крыла, покрытая волдырями, была  обмотана  тряпкой,
промокшей от крови. Браэфар был на год моложе Коннавара, на голову  ниже
и на двадцать  фунтов  легче.  Казалось,  природа  подшутила  над  сыном
могучего воина, Руатайна. Сын тонкого и изящного Вараконна рос с  каждым
днем, становясь все крепче и шире плечах,  и  его  энергии  и  силе  уже
сейчас  трудно  было  противостоять,  а  родной  сын   воина   отличался
хрупкостью сложения. Браэфар стыдился этого, ведь, хотя он бегал быстрее
всех в поселке и стрелял не хуже других, он до сих  пор  плохо  сражался
бронзовым мечом и не мог побороть годовалого теленка. У него была мягкая
кожа, и сколько он ни работал, сухих мозолей нажить не мог. Всякий  раз,
как он брался за пилу, ладони кровоточили.
   Юноши работали все утро, а когда приблизился полдень, отложили пилу и
присели в тени раскидистого  дуба,  чтобы  перекусить.  По  синему  небу
неспешно плыли облака, бросая тени на зеленые долины,  а  над  вершинами
гор показались тучи, обещая ближе к вечеру дождь.
   Братья поели хлеба с медом и запили его холодной водой из  ближайшего
ручья.
   - Что-то ты притих, - заметил  Коннавар,  выливая  холодную  воду  из
кружки на мокрые от пота золотисто-рыжие волосы.
   Браэфар помолчал, а потом произнес, не глядя брату в глаза:
   - Думаю, ты любишь Иноземца больше, чем меня.
   Слова удивили Конна. Его сводный брат никогда не жаловался и не любил
ссор. Теперь юноша понял, почему в последние  несколько  недель  Браэфар
казался каким-то отчужденным.
   - Прости, Крыло, - ответил он. - Ты мой брат, и я очень  люблю  тебя.
Но Бануин много знает о мире, а мне нравится учиться.
   - Чему он может научить?  -  горько  спросил  Браэфар.  -  Мы  учимся
пахать, разводить лошадей, скакать верхом, стрелять и сражаться. Мы учим
великие песни риганте. Что еще нужно?
   Конн доел хлеб и слизал остатки меда с пальцев.
   - Ты знаешь, кто такой солдат?
   - Солдат? Нет.
   - Человек, который сражается круглый год.
   - Такой человек идиот, - ответил  Браэфар.  -  Кто  работает  на  его
ферме, пока он сражается? Кто собирает урожай и кормит скот?
   - У него нет фермы. За то,  что  он  воюет,  ему  платят  золотом.  А
поскольку у него нет фермы, ему не  нужно  возвращаться  в  конце  лета,
чтобы собрать урожай. У людей Бануина целые армии солдат.
   - Тогда, - рассмеялся Крыло, - им очень скучно зимой, когда их  враги
отправляются домой.
   Конн покачал головой.
   - У их врагов нет дома. Потому что солдаты следуют за  ними,  убивают
их и захватывают земли.
   - Но это глупо. Что ты будешь делать  с  землей,  которая  далеко  от
твоей?
   - Бануин говорит, что они заставляют побежденных, тех,  кто  выживет,
платить дань победителю. Золотом, или зерном, или деревом, или скотом.
   - И все равно непонятно. Человек не может съесть слишком много хлеба.
А скоту нужны пастбища. Предложи кто-нибудь отцу еще тысячу голов, он бы
отказался. Им бы не хватило травы.
   Конн слегка рассмеялся.
   - Это сложно, я и сам до конца не понимаю. Но армии приходят в  новые
земли и покоряют их. Добычу они отвозят в  каменные  города,  где  живут
правители. Там они создают еще большие армии и покоряют новые  земли,  и
строят свои города, соединяя их каменными дорогами.
   - Каменными дорогами? Да ты смеешься надо мной!
   - Нет, - ответил Конн. - Бануин говорит, что в землях за  морем  есть
каменная дорога длиной сотни  миль.  И  через  реки  построены  каменные
мосты.
   - Не верю, - отрезал Браэфар. -  Кто  такой  безумец,  чтобы  строить
каменную дорогу? Зачем?
   - Чтобы повозки и армии могли передвигаться быстрее.
   - Думаю, он надул  тебя,  -  сказал  Крыло,  поднимаясь.  -  Давай-ка
вернемся к работе.
   - Как твоя рука?
   - Болит, но будет болеть меньше, когда мы закончим.
   Конн подошел к нему и крепко обнял.
   - Ты мой брат и лучший друг, Крыло. Ничто не встанет между нами.
   Браэфар высвободился из объятий Конна и взялся за пилу. Он обнаружил,
что работа не улучшает настроение. Последние годы были для него тяжелыми
- отец становился все мрачнее, а мать отдалялась от детей. Теперь еще  и
Конн привязался к Иноземцу, и у Браэфара не  осталось  друзей.  Особенно
после  того,  как  он  выиграл  соревнования  по   бегу   на   празднике
солнцестояния. С тех пор Гованнан и его друзья не разговаривали с ним.
   Братья проработали еще два часа, а потом у Браэфара  кончились  силы.
По рукам словно били деревянными палками, плечевые  суставы  болели.  Но
никто не устраивал передышки, и он изо всех сил старался не  поддаваться
усталости. Пила двигалась все медленнее и медленнее. Наконец он отпустил
ее и пристыжено посмотрел на брата. Конн утер пот со  лба  и  перешагнул
толстый ствол.
   - Присядь, я помассирую твои мышцы.
   - Я чувствую себя дураком, - прошептал Браэфар.
   - Чепуха. Большинство ребят твоего роста собирают хворост. А ты делал
мужскую работу и делал ее хорошо. - Коннавар положил руки ему на плечи и
принялся мягко массировать затекшие мышцы.
   Пошел легкий дождик, и все работающие на  вырубке  устроили  перерыв.
Браэфар начал злиться. Потерпи он еще пару минут, и никто не заметил  бы
его слабости.
   По холму к работающим поднимались  деревенские  девушки  с  плетеными
корзинами с едой и кувшинами яблочного сока. Конн массировал плечи брата
все медленнее и медленнее, Браэфар поднял взгляд. Коннавар уставился  на
девушек. Зрение у Крыла было слабее, чем у старшего брата, и он  не  мог
различить лиц.
   - Она там?
   - Там, - отозвался Конн, садясь рядом с ним.
   Когда девушки подошли  поближе,  Браэфар  тоже  разглядел  ее.  Ариан
разговаривала со своей черноволосой сестрой  Гвидией,  и  обе  смеялись.
Дождь затих, и солнце начало пробиваться  сквозь  облака.  Волосы  Ариан
вспыхнули на солнце золотом. Как будто произошло чудо.
   - Она такая красивая, - сказал Конн.
   Некоторые девушки подошли к братьям, другие к возлюбленным. Остальные
собрались в центре вырубки, поставив на землю корзины. Ариан осмотрелась
по сторонам, ее холодный взгляд скользнул по двум юношам на бревне. Конн
тихо выругался.
   - Она все еще не разговаривает со мной.
   - Почему?
   - Мы с ней должны были встретиться три дня назад, но Большой  Человек
сказал,  что  на  верхнем  пастбище  видели  волка,  и  мы   отправились
проверять. Я опоздал всего на час, однако ее  на  условленном  месте  не
оказалось. С тех пор она и не разговаривает со мной.
   - Может, поедим? - предложил Браэфар, чтобы сменить тему.
   - Нет. Я не голоден. - Конн поднялся и отошел к ручью. Как только  он
сделал это, к Крылу подошли Ариан и Гвидия.
   -  У  тебя  рука  кровоточит,  -   заметила   черноволосая   девушка,
присаживаясь рядом на ствол.
   - Заживет, - ответил Браэфар.
   Над вырубкой пронеслась тень. Подняв глаза, юноша увидел пролетевшего
над головой ворона. Птица медленно опустилась на ветку на краю вырубки.
   - Наверное, ждет, когда ему бросят крошки, - сказала Ариан. Приподняв
льняную тряпицу,  закрывающую  корзину,  она  протянула  Браэфару  кусок
яблочного пирога.
   - Это мой кусок, - сказал  Гованнан,  подходя  к  ним.  -  Почему  ты
раздаешь мою еду?  -  Он  вырос  в  высокого  и  широкоплечего  юношу  с
квадратной челюстью и глубоко посаженными темными глазами.
   - Твоя еда у Гвидии, - ответила Ариан. - Мирия попросила меня отнести
корзину Коннавару и Крылу.
   - Тогда сначала должны были принести мою! - Юноша вырвал  корзину  из
рук младшей сестры. - Мужчин кормят раньше детей, не  так  ли  маленькое
Крылышко?
   Браэфар примиряюще улыбнулся. Гованнан был старше его на два  года  и
куда выше. Кроме того, он славился вспыльчивостью.
   - Оставь его в покое, - вмешалась Гвидия, и сердце Браэфара упало. Ну
почему  девчонки  не  понимают?  Его  бы  не  тронули...  а  теперь  она
вмешалась, и добром все не кончится.
   - А что я такого сказал? Кроме правды? Посмотрите на него.  Он  похож
на девочку, и его бедная маленькая ручка вся в крови.
   - Это говорит о том, как старательно он работал. - В  голубых  глазах
Ариан вспыхнула ярость.
   Помолчи, молил ее про себя Браэфар. Ты делаешь только хуже!
   - Может быть, я несправедлив к нему, - продолжал  Гованнан,  -  и  на
самом деле он маленькая девочка.
   Схватив Крыло за шиворот, юноша заставил его встать, дернул за  штаны
и стащил их. Жестоко рассмеявшись, Гованнан сказал:
   - Нет, не девочка, верно, но и мужских волос у него нет.
   В этот момент сына кузнеца рванули за ворот, и кулак Конна с  размаху
врезался ему в лицо. По разбитой скуле  потекла  кровь.  Гованнан  упал.
Перекатившись по траве, он поднялся, сжимая кулаки,  затем  бросился  на
противника. Конн отступил в сторону и нанес удар в подбородок.  Гованнан
снова  упал.  Потом  куда   медленнее   поднялся   и   начал   осторожно
приближаться. Опозоренный Браэфар натянул штаны и  пошел  прочь.  Гвидия
побежала за ним.
   - Я извиняюсь за своего брата. Он иногда ведет себя как идиот.
   - Это ты виновата! - сердито ответил Браэфар. - А теперь оставь  меня
в покое.
   А на вырубке продолжалась драка. Гованнана сбивали  с  ног  несколько
раз, но он не сдавался. Один глаз заплыл  и  из  разбитых  губ  сочилась
кровь. Он не нанес ни одного удара. Внезапно ярость оставила  Коннавара.
Он подошел к противнику и обнял его.
   - Хватит, Ван, перестань.
   Гованнан ударил противника в глаз. Брызнула кровь, и Конн отшатнулся.
Брат Ариан врезал ему в правую скулу. Юноша покачнулся, а  потом  провел
апперкот в лицо Гованнана, за которым последовал обманный  удар  справа,
снова опрокинувший его в траву. Тот медленно, с большим трудом поднялся,
преодолевая дрожь в ногах, шагнул к  противнику,  вновь  замахнулся,  но
повалился вперед. Конн успел подхватить его и мягко  опустил  на  землю.
Ариан и Гвидия склонились к  брату  и  принялись  промакивать  его  раны
лоскутами льна.
   - Ты просто злой задира, - сердито произнесла  Ариан.  Конна  охватил
гнев, но он смолчал, поднялся и ушел в  лес.  Над  ним  кружился  черный
ворон.

ГЛАВА 4

   Безумно злой Коннавар шел по лесу, ломая на своем пути ветки и  топча
молодую поросль под ногами. Во всем виновата  Ариан!  Она  намеренно  не
обращает на него внимания! По меньшей мере это невежливо и сильно  злит.
А уж когда Гованнан оскорбил Крыло, юношу и вовсе охватила ярость.
   Коннавар принялся подниматься наверх  узкой  оленьей  тропой,  обходя
скальный выступ на пути к водопаду Ригуан. Купание, решил юноша, улучшит
настроение. Кровь затекала  в  глаз,  и  он  зажал  рану  пальцами.  Его
внимание привлекло движение у края  леса,  и  Конн  увидел,  как  черная
ворона резко полетела к земле, будто  сбитая  стрелой.  Заинтригованный,
юноша свернул налево, прокладывая путь через редеющий подлесок.
   Старуха, завернутая в зеленый потрепанный  платок,  сидела  на  сером
плетеном стуле. На коленях у  нее  лежала  рыбацкая  сеть,  которую  она
чинила. Конн оглянулся вокруг в поисках дома или хижины,  но  вокруг  не
было ничего. Возможно, она живет в одной из пещер,  решил  он.  Странно,
что они раньше не встречались.
   - Пусть Даан будет милосерден к тебе, - поздоровался юноша.
   - Да не улыбнется тебе Таранис, -  не  поднимая  глаз,  ответила  она
сухим хриплым голосом.
   Странный ответ, однако Конн был вполне согласен. Кто хочет, чтобы ему
улыбнулся бог смерти?
   - Принести вам воды, старая женщина?
   Она подняла голову, и юноша понял, что никогда не видел глаз  темнее.
Зрачок и радужная оболочка сливались, напоминая блестящую черную гальку.
   - Мне не нужна вода, Коннавар.
   - Откуда вы меня знаете?
   - Я знаю многое. Чего ты желаешь?
   - Не понимаю.
   - Понимаешь прекрасно, - упрекнула она, откладывая сеть. - У  каждого
человека есть тайное желание. Чего желаешь ты?
   Конн пожал плечами.
   -  Быть  счастливым,  наверное.  Иметь  много  сыновей  и   несколько
прекрасных дочерей. Прожить  до  старости  и  увидеть,  как  растут  мои
сыновья и сыновья их сыновей.
   Старуха презрительно рассмеялась.
   - Ты выбрал самые банальные желания. Это не то, к чему стремится твое
сердце, Меч Бури.
   - Почему я вас раньше не встречал? Где вы живете?
   - Неподалеку. А я тебя видела:  видела,  как  ты  плаваешь  в  озере,
ныряешь в быстринах и бегаешь по лесу со своим сводным братом. Ты  полон
жизни, и жребий ждет тебя. Примешь ли ты его вызов?
   - Вы ведьма? - спросил он, помолчав.
   - Не ведьма, вот это я тебе точно скажу. Открой мне, чего желаешь.
   Сзади  что-то  шевельнулось,  и  Конн  резко  обернулся.  Там  стояла
колдунья риганте Ворна. Она держала перед собой скрещенные руки,  словно
собиралась отвести удар, но смотрела не на него.
   Ворна пристально смотрела на старуху.
   - Пойдем со мной, Конн, - велела она. - Не отвечай на ее вопросы.
   - Ты боишься назвать свое желание,  мальчик?  -  спросила  карга,  не
обращая внимания на колдунью.
   Конн и в самом деле боялся, хотя  не  знал  почему,  а  страх  всегда
вызывал у него прилив ярости.
   - Я ничего не боюсь.
   - Конн! Молчи! - предостерегла его ведьма.
   - Скажи! - взвизгнула старуха.
   - Я желаю славы! - закричал он.
   По поляне пронесся холодный ветер, и что-то вспыхнуло  перед  глазами
юноши. Он отступил на шаг, моргая.
   - И ты ее получишь, - прошеп