ященном Великане.
   - Это он тебе сказал?
   - Да. И добавил, что человек по имени Каэм тоже охотится за ними.
   - Каэм охотится за мной. Но для него же будет  лучше,  если  он  меня  не
догонит.

***

   Сны Каэма были беспокойны. Он поселился  в  красивом  доме  у  пурдолской
гавани. Часовые были выставлены по всему саду, двое самых доверенных  воинов
несли караул у дверей. Окно было забрано решеткой,  и  в  маленькой  комнате
стояла невыносимая духота.
   Каэм проснулся и сел, нашаривая клинок. Дверь открылась, вбежал Дальнор с
мечом руке.
   - Что случилось, мой господин?
   - Ничего, просто сон. Я что, кричал?
   - Да, мой господин. Остаться с вами?
   - Нет. - Каэм взял со стула полотняное полотенце и вытер лицо и голову. -
Будь ты проклят, Нездешний, - прошептал он.
   - Простите?
   - Ничего. Оставь меня.
   Каэм слез с кровати и подошел к окну. Он был тощ, совершенно без волос, и
сморщенная кожа придавала ему вид черепахи без панциря. У многих его вид мог
бы вызвать смех. Между тем этот  человек  был  величайшим  стратегом  своего
времени и прозывался  Князем  Войны.  Солдаты  уважали  его,  хотя  обожание
приберегали  для  других,  более  пылких  военачальников.   Но   он   вполне
довольствовался уважением - сильные чувства смущали его  и  казались  чем-то
глупым и ребяческим. От своих офицеров он требовал повиновения, от солдат  -
отваги.
   Теперь его собственное мужество подверглось испытанию. Нездешний убил его
сына, и Каэм поклялся покарать его смертью. Но Нездешний - искусный охотник,
и Каэм знал, что однажды ночью может опять проснуться с ножом у горла.
   Хуже того - он может не проснуться вовсе. Братство разыскивает убийцу, но
первые донесения бодрости не внушают.  Один  следопыт  уже  погиб,  и  среди
братьев  ходят  толки  о  воинственном  священнике-мистике,   сопровождающем
убийцу.
   Каэм при всем своем  таланте  стратега  был  человеком  осторожным.  Пока
Нездешний жив, он несет в себе угрозу планам Каэма. А планы эти  грандиозны:
одержав полную победу, Каэм станет правителем земель, превышающих  величиной
Вагрию. Лентрия, Дренай и  сатулийские  владения  на  севере  -  шестнадцать
портов, двенадцать крупных городов и торговые пути,  по  которым  с  востока
везут специи.
   Начнется междоусобная война, и Каэм двинет  свою  силу  против  хиреющего
коварства императора. Он прошел к бронзовому  зеркалу  на  дальней  стене  и
посмотрелся в него. Корона будет не к месту на  этом  голом  черепе,  но  ее
можно надевать не так уж часто.
   Немного успокоившись, он вернулся в постель и уснул.
   Очнулся он на какой-то темной горе, под чужими звездами,  ошеломленный  и
растерянный. Перед  ним  стоял  старик  в  изношенных  бурых  лохмотьях.  Не
открывая глаз, старец сказал:
   - Добро пожаловать, воевода. Ты ищешь доспехи?
   - Доспехи? Какие доспехи?
   - Бронзовые доспехи. Доспехи Ориона.
   - Он спрятал их - и никто не знает где.
   - Я знаю.
   Каэм сел напротив старца. Как и все знатоки недавней истории,  он  слышал
об этих доспехах. Говорили,  будто  они  обладают  волшебными  свойствами  и
обеспечивают победу тому, кто их носит, - но верили в  это  только  простаки
либо сказители. Каэм, досконально  изучивший  военную  науку,  понимал,  что
Ориен был всего лишь искусным стратегом. Тем не менее доспехи - это  символ,
и очень могущественный символ.
   - Так где же они? - спросил Каэм. Старик так и не открыл глаз.
   - Насколько велико твое желание получить их?
   - Я с удовольствием взял бы их себе, но это не столь уж важно.
   - Как ты определяешь, что важно, а что нет?
   - Я все равно одержу победу, с ними или без них.
   - Ты уверен, воевода? Пурдол держится стойко, а Эгель собрал  в  Скултике
целую армию.
   - Пурдол мой. Пусть не завтра, пусть через месяц, но он падет.  Эгель  же
заперт в ловушке и ничем не может повредить мне.
   - Сможет, если получит доспехи.
   - Так они все-таки волшебные?
   - Нет, это просто металл, но они служат символом - весь Дренай  соберется
вокруг человека, который наденет  их  на  себя.  Твои  солдаты  тоже  о  них
наслышаны, и доспехи на вражеском полководце подорвут их дух - сам знаешь.
   - Хорошо. Я согласен, что они могут мне навредить. Где они?
   - В надирских землях.
   - Эти земли велики.
   - Доспехи спрятаны в сердце Лунных гор.
   - Зачем ты говоришь мне все это? Кто ты?
   - Я снюсь тебе, Каэм, - но слова мои правдивы, и твое будущее зависит  от
того, как ты их истолкуешь.
   - Как мне найти доспехи?
   - Следуй за человеком, который ищет их.
   - Кто этот человек?
   - Тот, кого ты боишься больше всех в мире яви.
   - Нездешний?
   - Он самый.
   - Зачем ему доспехи? Ему все равно, кто победит в этой войне.
   - По твоей указке он убил короля, Каэм, - и все-таки ты охотишься за ним.
Дренай убьют его, если найдут. Возможно, он не прочь заключить сделку.
   - Откуда ему известно, где находятся доспехи?
   - Я сказал ему.
   - Зачем? Что за игру ты ведешь?
   - Смертельную игру, Каэм.
   Старик открыл глаза, и в них вспыхнули языки пламени.
   Каэм закричал - и проснулся.

***

   Три ночи подряд Каэму снились бронзовые доспехи и два  легендарных  меча.
Однажды он увидел, как  доспехи  парят  в  воздухе  над  Скултикским  лесом,
сверкая, словно второе солнце. Потом они  медленно  спустились  к  верхушкам
деревьев, озарив армию Эгеля своим светом. Деревья превращались в  людей,  и
армия росла, становясь огромным, непобедимым войском, На  вторую  ночь  Каэм
увидел, как Нездешний идет по лесу со страшным мечом Ориена, и вдруг  понял,
что убийца подбирается к нему. Каэм побежал, но ноги не слушались его, и  он
мог лишь смотреть в ужасе, как Нездешний рубит его на куски.
   На третью ночь Каэму приснилось, что он сам в доспехах Ориена всходит  на
мраморные ступени вагрийского трона. Восторженные крики толпы наполняли  его
радостью, и в глазах своих новых подданных он увидел обожание.
   Утром четвертого дня он  едва  мог  сосредоточиться,  выслушивая  доклады
своих  офицеров.  Он  старался  вникнуть  в   нескончаемую   череду   мелких
трудностей, которые  испытывает  всякая  воюющая  армия.  Припасы  с  запада
поступают медленно,  поскольку  повозок  оказалось  меньше,  чем  требуется;
спешно строятся  новые  телеги.  Под  Дренаном  перебили  шестьсот  лошадей,
обнаружив,  что  некоторые  из  них  кашляют  кровью;  мор,  как   полагают,
остановлен. К недавним нарушителям дисциплины  применены  суровые  меры,  но
следует помнить о том, что солдаты питаются впроголодь.
   - Это лентрийцы? - спросил Каэм. Вперед выступил молодой  Ксерт,  дальний
родственник императора.
   - Они отбили нашу первую атаку, мой господин, но мы все-таки оттеснили их
назад.
   - Вы обещали мне, что с  десятью  тысячами  войска  покорите  Лентрию  за
неделю.
   - Солдатам недостает храбрости.
   - За вагрийцами такого никогда не водилось. Чего им  недостает,  так  это
вождя.
   - Моей вины тут нет, - огрызнулся Ксерт.  -  Я  приказал  Мисаласу  взять
высоту на их правом фланге, чтобы я мог вклиниться к ним в середину.  Но  он
не выполнил приказа - при чем же тут я?
   - Мисалас  командует  легкой  кавалерией,  одетой  в  кожаные  панцири  и
вооруженной саблями. Правый фланг неприятеля окопался на поросшем  деревьями
холме. Как, во имя Духа, могла легкая кавалерия взять такую  позицию?  Ясно,
что лучники разнесли их в пух и прах.
   - Я не позволю унижать себя подобным образом, -  воскликнул  Ксерт.  -  Я
напишу дяде.
   - Благородное происхождение не освобождает от  ответственности.  Вы  дали
много обещаний и ни одного не сдержали. Оттеснили назад, говорите  вы?  А  я
такого мнения, что лентрийцы дали вам по носу  и  отошли  на  подготовленные
позиции, чтобы повторить это еще раз. Я велел вам занимать  Лентрию  быстро,
не давая им окопаться. А что сделали вы? Стали лагерем у них  на  границе  и
начали засылать к ним лазутчиков, так  что  и  слепому  было  ясно,  что  вы
собираетесь напасть. Из-за вас я потерял две тысячи человек.
   - Это нечестно!
   - Молчать, слизняк! Я увольняю вас со службы. Отправляйтесь домой!
   Кровь отхлынула от лица Ксерта, и он потянулся к своему дорогому кинжалу.
   Каэм улыбнулся.
   Ксерт замер, отвесил быстрый  поклон  и  на  негнущихся  ногах  вышел  из
комнаты.  Каэм  оглядел  оставшихся.  Десять  офицеров  застыли  по   стойке
"смирно", и никто не смотрел ему в глаза.
   - Все свободны, - сказал он и подозвал к  себе  Дальнора,  предложив  ему
стул.
   - Ксерт отправляется домой.
   - Я слышал, мой господин.
   - Дорога опасная... мало ли что может случиться.
   - Да, мой господин.
   - Взять хотя бы этого наемного убийцу, Нездешнего.
   - Да, мой господин.
   - Император придет в ужас, узнав, что подобный злодей лишил  жизни  члена
вагрийского августейшего дома.
   - Так и  будет,  мой  господин.  Император  приложит  все  усилия,  чтобы
выследить его и убить.
   - Значит, нужно позаботиться о том, чтобы с  молодым  Ксертом  ничего  не
случилось. Дай ему охрану.
   - Слушаюсь, мой господин.
   - И еще, Дальнор...
   - Да, мой господин.
   - Нездешний пользуется маленьким арбалетом, стреляющим черными  железными
стрелами.

Глава 7

   В старом форте сохранились  только  три  стены  двадцати  футов  высотой,
четвертую окрестные жители разобрали на камни для своих построек.  Теперь  в
ближней деревне не осталось никого, и форт возвышался над  ее  руинами,  как
изувеченный страж. В маленьком замке - если он заслуживал такого названия  -
было сыро и холодно. Часть кровли провалилась, а в  большом  зале,  судя  по
всему, одно время держали скот - запах не выветрился и по сию пору.
   Геллан приказал  загородить  проем  в  четвертой  стене  повозками  -  он
готовился к нападению вагрийцев. Дождь лил как из ведра, и древние  бастионы
блестели под его струями, как мраморные.
   Молния  прорезала  ночное  небо,  на  востоке  прокатился  гром.  Геллан,
завернувшись  в  плащ,  смотрел  на  север.  Сарвай  взобрался  к  нему   по
искрошившимся ступеням.
   - Надеюсь, что вы правы, - сказал  он.  Геллан  не  ответил,  одолеваемый
отчаянием. В первый день он был убежден, что вагрийцы найдут их.  На  второй
его опасения возросли еще более. На третий - забрезжила надежда, что они еще
въедут в Скултик под фанфары.
   Потом зарядил дождь, и повозки  увязли  в  грязи.  Надо  было  ему  тогда
уничтожить все припасы и уходить - теперь он это понял. Но он слишком  долго
медлил, и вагрийцы успели окружить обоз.
   Можно было пойти на прорыв, как и предлагал Йонат, но Геллан был  одержим
желанием доставить провизию Эгелю.
   Надеясь, что вагрийцев окажется меньше двух сотен,  он  повернул  обоз  к
разрушенному форту Мазин. Против двухсот человек полсотни его  солдат  могли
удерживать форт дня три. Трое гонцов тем временем отправились в  Скултик  за
помощью, Но на сей раз удача изменила Геллану.  Разведчики  донесли,  что  у
вагрийцев около пяти сотен -  очень  возможно,  что  защитников  сомнут  при
первой же атаке.
   Разведчиков Геллан тут же отрядил к Эгелю, а потому никто - даже Сарвай -
не знал, какова численность противника. Поступая так, Геллан чувствовал себя
предателем, но боевой дух - штука тонкая.
   - Мы продержимся, - сказал Геллан, - даже если их больше, чем мы думаем.
   - Западная стена еле стоит  -  даже  ребенок  мог  бы  свалить  ее,  если
разозлится как следует. И повозки - не слишком надежная преграда.
   - Ничего, сойдет.
   - Так вы думаете, их две сотни?
   - Ну, может быть, и три.
   - Надеюсь, что нет.
   - Вспомни устав, Сарвай, - там говорится: "Крепость  возможно  удерживать
против врага, в десять раз превышающего силы защитников".
   - Не хотелось бы спорить с вышестоящим офицером, но мне помнится,  что  в
уставе сказано "в пять раз".
   - Проверим, когда вернемся в Скултик.
   - Йонат снова жалуется, но люди довольны, что оказались под  кровом.  Они
развели в замке огонь. Почему бы вам не спуститься туда на время?
   - Беспокоишься за мои старые кости?
   - Вам надо отдохнуть. Завтрашний денек будет не из легких.
   - Да, ты прав. Позаботься, чтобы часовые были настороже.
   - Приложу все старания.
   Геллан пошел было вниз, но вернулся.
   - Вагрийцев больше пятисот, - сказал он.
   - Я так и думал. Ложитесь-ка спать. И осторожней с этими ступеньками -  я
всякий раз молюсь, когда хожу по ним.
   Геллан осторожно спустился вниз и прошел  через  мощеный  двор  к  замку.
Петли  ворот  проржавели,  но  солдаты  подперли  створки  клиньями.  Геллан
протиснулся в щель и подошел к огромному очагу. Огонь горел жарко, и  Геллан
погрел над ним руки. Когда он вошел, все разговоры стихли, и солдат по имени
Ванек обратился к нему:
   - Мы развели для вас огонь в восточной  комнате,  командир.  Там  есть  и
койка, если пожелаете соснуть.
   - Спасибо, Ванек. Йонат, пойдем-ка со мной на минуту.
   Высокий, костистый Йонат встал и последовал за  Гелланом.  "Снова  Сарвай
наябедничал", - подумал он и приготовился оправдываться. Войдя  в  небольшую
комнату, Геллан снял плащ, панцирь и  стал  перед  потрескивающим  огнем.  -
Знаешь, почему я повысил тебя?
   - Возможно, потому, что сочли  меня  подходящим?  -  нерешительно  молвил
Йонат.
   - Да, разумеется. Но дело не только в этом: я доверяю тебе.
   - Благодарствую, - сконфузился Йонат.
   - Поэтому я говорю тебе - и смотри, чтобы до завтра никто другой об  этом
не узнал: против нас будет не меньше пятисот вагрийцев. - Столько мы  ни  за
что не сдержим.
   - Надеюсь, что сдержим - Эгель очень нуждается в провизии. Всего три дня,
больше нам не понадобится. Я хочу, чтобы ты взял  на  себя  западную  стену.
Отбери себе двадцать воинов, лучших стрелков и рукопашных бойцов, но  удержи
ее!
   - Нам следовало бы пойти на прорыв. Еще не поздно.
   - У  Эгеля  четыре  тысячи  человек,  которым  недостает  оружия,  еды  и
лекарств.  Жители  Скарты  голодают,  пытаясь  прокормить  их.  Так   больше
продолжаться не может. Вечером я как следует осмотрел повозки. Там  двадцать
тысяч стрел, запасные луки, мечи и копья - а еще солонина, сушеные фрукты  и
тысяч на сто серебра.
   - Сто тысяч! Это им, видать, жалованье везли.
   - Скорее всего. А Эгель с помощью этого серебра  сможет  купить  все  что
угодно, хотя бы и у  надиров.  -  Неудивительно,  что  они  послали  пятьсот
человек отбивать обоз. Я бы и тысячи на такое дело не пожалел.
   - Мы заставим их раскаяться в том, что они  послали  так  мало.  Ну  как,
удержишь ты западную стену с двадцатью людьми?
   - Попробую.
   - Это все, о чем я прошу.
   Йонат ушел, и Геллан улегся на койку. От нее пахло пылью и  плесенью,  но
она показалась ему мягче шелковой постели под балдахином.
   Он уснул за два часа до рассвета, перед сном вспомнив о  том,  как  повез
детей в горы.
   Если бы он знал, что они последний день проводят вместе, он вел  бы  себя
совсем по-другому. Он прижал бы их к груди и сказал бы, как любит их...

***

   К утру гроза прошла, и рассветное небо, очищенное  от  туч,  сияло  яркой
весенней голубизной. Геллан проснулся как раз к тому часу, когда на  востоке
заметили всадников. Он быстро оделся, побрился и взошел на стену.
   Две лошади шли медленно,  тяжело  нагруженные.  Когда  они  приблизились,
Геллан разглядел, что на одной едут мужчина и женщина, а на другой - мужчина
с двумя детьми.
   Махнув рукой, он направил их  к  разрушенным  воротам  западной  стены  и
приказал сдвинуть повозки, чтобы дать им проехать.
   - Допроси их, - приказал он Сарваю. Молодой офицер спустился во двор, где
всадники сходили с коней, и сразу направился к  человеку  в  черном  кожаном
плаще. Тот был высок, волосы имел темные, с проседью, и почти черные  глаза,
в которых не видно было зрачков. Смотрел он решительно и угрюмо, а  двигался
с осторожностью, соблюдая равновесие. Он держал  руку  на  маленьком  черном
арбалете, на широком черном поясе висело несколько ножей.
   - Доброе утро, - сказал Сарвай. - Издалека будете?
   - Можно и так сказать, - ответил путник, глядя, как повозки опять  ставят
на место.
   - Для вас, пожалуй, было бы лучше не оставаться здесь.
   - Нет, - спокойно возразил путник. - Вагрийские дозоры рыщут повсюду.
   - Они охотятся за нами, - сказал Сарвай.  Человек  кивнул  и  двинулся  к
стене, а Сарвай обратился к другому, который держался около молодой  женщины
с двумя детьми.
   - Добро пожаловать в Мазин. - Сарвай  протянул  руку,  которую  Дардалион
дружески пожал, поклонился Даниаль и присел на корточки перед  девочками.  -
Меня зовут Сарвай,  -  сказал  он,  снимая  свой  увенчанный  перьями  шлем.
Испуганные сестренки уткнулись в  юбку  Даниаль.  -  Дети  никогда  меня  не
дичились, - смутился офицер.
   - Им пришлось много выстрадать, -  пояснил  Дардалион,  -  но  скоро  они
освоятся. Есть у вас еда?
   - Какое невнимание с моей стороны. Пойдемте.
   Он отвел их в замок, где повар готовил  завтрак  из  овсянки  и  холодной
свинины, и усадил за наспех сколоченный  стол.  Повар  поставил  перед  ними
миски, но дети, попробовав, тут же оттолкнули их.
   - Вот гадость, - сказала Мириэль.
   Один из сидевших поблизости солдат подошел к ним.
   - Что тебе не нравится, принцесса?
   - Каша несладкая.
   - Так у тебя же сахар в волосах - возьми да подсласти.
   - Нету у меня никакого сахара!
   Солдат поерошил ей волосы и раскрыл ладонь, на  которой  лежал  крошечный
кожаный мешочек. Солдат развязал его и посыпал овсянку сахаром.
   - А в моих волосах сахар есть? - загорелась Крилла.
   - Нет, принцесса, но твоя сестренка, конечно же, поделится с тобой. -  Он
высыпал остатки своего маленького запаса в миску Криллы, и девочки принялись
за еду.
   - Спасибо, - сказала Даниаль.
   - Мне это в радость, госпожа моя. Меня зовут Ванек.
   - Вы добрый человек.
   - Я люблю детей. - Он вернулся за свой стол.
   Даниаль заметила, что он слегка прихрамывает.
   - Два года назад на него упала  лошадь  и  сломала  ему  ногу,  -  сказал
Сарвай. - Он хороший парень.
   - Найдется у вас лишнее оружие? - спросил Дардалион.
   - Мы захватили вагрийский обоз - там есть и мечи, и луки, и панцири.
   - Неужели ты будешь драться, Дардалион?! - воскликнула Даниаль.
   Ничего не ответив, Дардалион взял ее за руку.
   Этот вопрос побудил Сарвая взглянуть на молодого человека повнимательнее.
Достаточно крепок, но лицо... Такое выражение присуще скорее ученому, нежели
солдату.
   - Вам не обязательно сражаться, - сказал Сарвай. - Никто от вас этого  не
требует.
   - Благодарю вас, но я уже решил. Вы поможете мне подобрать оружие?  Я  не
слишком силен в таких делах.
   - Разумеется. Но скажите - что за человек ваш друг?
   - Что вы хотите услышать?
   - На вид он одиночка, -  усмехнулся  Сарвай.  -  Не  тот,  кого  ожидаешь
увидеть в обществе женщины и детей.
   - Он спас нам жизнь - это говорит в его пользу больше, чем его внешность.
   - Это верно. Как его зовут?
   - Дакейрас, - быстро ответил Дардалион.
   Сарвай подметил взгляд, который бросила на молодого человека Даниаль,  но
не стал задавать вопросов: сейчас его занимали  дела  поважнее,  чем  чье-то
имя. Этот Дакейрас, похоже,  разбойник.  Полгода  назад  это  еще  имело  бы
какое-то значение, но теперь не значит ничего.
   - Он говорил о вагрийских дозорах. Вы видели их?
   - В их отряде около пятисот солдат, -  сказал  Дардалион.  -  Они  стояли
лагерем в ложбине к северо-востоку отсюда.
   - Стояли, говорите? А теперь?
   - Они снялись с лагеря за час до рассвета, чтобы разыскать ваш обоз.
   - Вы много знаете о них.
   - Я мистик, бывший священник Истока.
   - И хотите взяться за оружие?
   - Мои взгляды изменились, Сарвай.
   - Не можете ли вы сказать, где сейчас вагрийцы?
   Опустив голову на руки, Дардалион на минуту закрыл глаза.
   - Они напали на ваш след там, где вы свернули к западу, и движутся сюда.
   - Какой это полк?
   - Не имею представлени