ед, проскочил в  какой-то  проем  и
упал на колени рядом с Танаки и шаманом.
   Танаки подала ему руку, Чиен встал.
   - Почему они больше не преследуют нас? - оглянувшись, спросил он.
   - Они не могут пройти сюда. Представь,  что  это  озеро,  -  объяснил
Аста. - Мы можем вынырнуть на поверхность, но  рыбам  не  дано  покинуть
свой мир. Врата можно создать и для тех, кто там обитает, но  для  этого
потребовалось бы принести в жертву много сотен душ.
   - Я не хочу показаться маловером, шаман, -  сказал  Чиен,  -  но  мне
непонятно, как ваша Равенна будет бегать  от  этих  волков  на  обратном
пути. Жаль спасать ее лишь ради того, чтобы дать ей погибнуть в Пустоте.
   - Она не погибнет. Но моя сила не беспредельна - вам я отдал, сколько
мог, а для нее я удержу круг. Пойдемте.
   Туннель стал шире, и в первый раз  они  увидели  следы  человеческого
труда - стены здесь были гладкие, их  подпирали  бревна.  В  скале  была
вырублена  лестница.  Аста  поднялся  по  ней,  пригибаясь  под   низким
потолком, и знаком призвал спутников к молчанию.
   - Над нами тронный зал, - прошептал он. - Теперь почти полночь, и там
никого не должно быть. Ты готова, принцесса?
   - Да.
   - Если наверху кто-то есть -  мы  пропали,  -  сказал  Аста,  впервые
проявив беспокойство.
   - Без опасности не проживешь, шаман, - с тихим  смехом  напомнил  ему
Чиен.
   Аста непристойно  выругался  и  поднял  плиту  у  себя  над  головой.
Раздался скрип. Чиен пришел шаману на  помощь,  и  вместе  они  отвалили
камень в сторону. Танаки,  подтянувшись,  вылезла  в  темный  зал,  Чиен
последовал за ней.
   - Я подожду вас здесь, - прошептал Аста.
   Танаки, подбежав к дверям, приложила к ним ухо. Чиен присоединился  к
ней.
   - Здесь не должно быть стражи, - сказала она. - Покои хана  находятся
в другом крыле. Но  у  гарема  стоят  часовые,  а  внутри  несут  караул
вооруженные евнухи.
   Чиен кивнул:
   - Я пойду с тобой и буду ждать рядом.
   Она приоткрыла дверь и вышла в освещенный  факелами  коридор.  Вокруг
было тихо. Держась в тени, они свернули налево и через узкую дверь вышли
в проулок Танаки вывела воина на широкую площадь,  за  которой  высилась
стена. У стены расхаживали трое часовых.
   - Как же ты попадешь внутрь? - спросил Чиен. Танаки улыбнулась.
   - Отвлеки их. - Она сняла пояс  с  мечом,  оставив  при  себе  только
кривой кинжал, выждала, когда часовые пройдут мимо, перебежала к стене и
спряталась в ее тени.
   Чиен отыскал в кармане четыре золотые  монеты,  спрятал  их  в  пояс,
дождался появления часовых, набрал в грудь воздуха  и  запел.  Выйдя  на
открытое место, он икнул, покачнулся и двинулся навстречу страже.
   - Добрый вечер, братцы.
   - Ты что здесь делаешь, дурак?  -  осведомился  один  из  стражников,
приставив копье к груди Чиена.
   - Дурак? - повторил Чиен, хихикая и пошатываясь. -  Это  я-то  дурак?
Нет, братцы. - Чиен посмотрел по сторонам, как бы боясь,  чтобы  его  не
подслушали. - Я открыл великую тайну - узнал ее от одного шамана. Теперь
уж я никогда не буду бедствовать. Дурак? Ну  нет  -  вам  и  не  снились
богатства, которые я могу приобрести.
   - Богатства? Что ты такое несешь? Пошел вон!
   Чиен посмотрел стражнику через плечо - Танаки как раз  взбиралась  на
стену.
   - Не верите, да? Дайте мне медную монетку, и я вам докажу. Я превращу
ее в золотой у вас на глазах. Увидите сами!
   Стражники заухмылялись. Один из них положил копье и вынул из  кармана
грубо отчеканенный медяк с головой Тенаки-хана.
   Чиен повертел монетку, подбросил ее в воздух, зажал в кулаке и  запел
по-чиадзийски.
   - Давай скорее, - нетерпеливо сказал стражник.
   - Готово. Вот твоя монета. - Он разжал кулак, и золото  блеснуло  при
свете луны.
   Стражник взял монету, раскрыв рот.
   - Сделай и мне так, - попросил второй. Танаки почти уже добралась  до
гребня стены.
   - Почему ты всегда лезешь вперед? - вмешался третий. - Я тоже хочу!
   - Я сделаю это для вас обоих. - Чиен взял у них монеты и снова запел.
   Танаки перебралась через стену.
   - Вот! - И он предъявил два золотых.
   - Еще! Сделай нам еще, - потребовал первый.
   - Мне надо отдохнуть. Завтра  сделаю,  -  пообещал  Чиен.  -  Где  мы
встретимся?
   - Знаешь глиняного конька рядом с казармами Волков?
   - Конечно. Но приходите одни. Я не могу это делать для всех и каждого
- этак никаких сил не хватит. Только вы трое.
   - Да, да, будь спокоен. Приходи туда в полдень, ладно?
   - Ладно, приду. Теперь я пошел спать, а вам службу нести надо.
   И он поплелся во мрак.
   Принцесса внутри - это уже победа.
   Но выбраться обратно будет не так-то просто.

14

   Танаки взобралась на стену с  кинжалом  наготове.  Часовых  здесь  не
было. Она  быстро  сбежала  по  ступенькам  во  двор.  Слева  помещалась
караульная. Сквозь щели в  ставнях  пробивался  свет  фонаря,  слышались
мужские голоса и смех - это, должно быть, несущие стражу евнухи. Впереди
тянулась садовая дорожка, а справа стояло длинное,  роскошно  отделанное
здание, где проводили  свои  дни  ханские  жены.  У  входа  там  бани  и
бассейны, за ними спальни. Большинство наложниц спят в общих комнатах, и
лишь немногие привилегированные имеют свои покои.
   Танаки прокралась через двор в темный зал и сквозь  дверь  в  дальнем
его конце вышла в завешенный  тканями  коридор.  Здесь  спали  несколько
кошек. Она прошла мимо общих спален к короткой лестнице и  поднялась  по
ней.
   Зная устройство гарема, она пыталась угадать, где поместили  Равенну.
Не  вблизи  от  тайного  хода  в  покои  хана   -   это   место   обычно
предназначается для новой наложницы. Нет, Равенна скорее всего находится
ближе  к  восточному  крылу,  где  живут   повивальные   бабки.   Танаки
остановилась около узкой двери, ведущей в покои, окна  которых  выходили
на восток, в степь. Утром в этих комнатах жарко  от  солнца,  зато  днем
прохладно. Танаки открыла дверь и вошла. Кровать отодвинули  к  окну,  и
хорошо была видна лежащая на спине молодая женщина. Подкравшись поближе,
Танаки разглядела, что женщина беременна, села и тронула ее за руку.
   - Равенна, - шепнула она. - Равенна, проснись! Женщина открыла  глаза
и спросила сонно:
   - Что такое?
   - Меня послал Киалл.
   - Киалл? - Равенна зевнула. - Что это, сон?
   - Нет. Послушай меня. Я пришла, чтобы вывести тебя  из  города.  Твой
друг Киалл проехал через всю степь, чтобы спасти тебя.  Сделай  милость,
проснись и выслушай меня.
   Равенна села на постели:
   - Киалл? Мечтатель?
   - Он самый.
   - Но нам отсюда не  выбраться,  -  зашептала  Равенна.  -  Тут  везде
стража.
   - Прошла же я как-то к тебе.
   Равенна поморщилась, положив руку на высокий живот.
   - Как он брыкается, - с улыбкой сказала она.
   Она была привлекательна, этого Танаки не могла  не  признать,  но  не
красавица. Подбородок слишком  сильно  развит  и  глаза  невелики,  зато
улыбка ослепительная.
   - Одевайся, Равенна. Я отведу тебя к Киаллу.
   - Зачем он пришел за мной? Не понимаю.
   - Он и сам не понимает. Хочешь ты уйти отсюда или нет?
   - Ты представить себе не можешь, как я этого хочу. Мне ненавистно это
место и эти люди, а в первую голову хан. Будь тысячу раз  проклят  он  и
весь его род!
   - Поосторожнее со словами, - одернула ее Танаки. - Твой ребенок  тоже
принадлежит к этому роду.
   - Я не хотела... - спохватилась Равенна.
   - Одевайся скорее! - Равенна  накинула  на  себя  длинное  платье  из
мягкой голубой шерсти и обулась в шелковые туфли. - Нет ли у тебя  плаща
и башмаков покрепче?
   - Зачем мне плащ? Нас не выпускают на улицу.
   - Ладно, пошли. - Танаки вывела женщину в коридор. Равенна  двигалась
медленно, и Танаки оглядывалась  на  нее  с  растущим  раздражением,  но
поделать ничего не могла. Живот Равенны был огромен.
   Добравшись до двери во двор, Танаки приоткрыла  ее  и  выглянула.  По
стене теперь ходили двое часовых, и она выбранилась.

***

   - Что случилось? - спросила Равенна.
   - Стражники. Двое.
   - Нельзя ли пробраться мимо них?
   - Не с твоим грузом.
   Танаки стала следить, как сходятся и расходятся  часовые,  считая  их
шаги. Они с Равенной могли проскочить лишь в то время, когда те окажутся
на противоположных углах  стены.  Трижды,  для  верности,  проследив  за
выполнением этого маневра, Танаки схватила Равенну за руку и прошипела:
   - Пошли!
   Они выбежали за дверь и через двор прокрались к стене.
   - Нам ни за что не выбраться отсюда, - шепотом жаловалась Равенна.
   Держась в тени, женщины пробрались к  калитке.  Часовые  теперь  были
прямо над ними. Танаки ощупала засов  -  он  сильно  заржавел.  С  тихим
ругательством она потянула за щеколду. Раздался скрежет. Танаки замерла.
Но часовые ничего не услышали, и она  открыла  засов  до  конца.  Танаки
сглотнула, перевела дух и приоткрыла калитку. Наружная стража стояла  не
более чем в двадцати футах от них. Мимо не пройдешь, а  всех  троих  она
убить не сможет. Потом она увидела Чиен-Цу. Он шел через площадь прямо к
часовым. Один из них вскинул копье, но маленький воин вдруг привскочил и
пнул стражника в висок так, что тот повалился. В другого стражника  Чиен
метнул нож, и тот упал с клинком в горле. Третий бросился на  Чиена,  но
тот увернулся от копья и ребром ладони ударил стражника по шее.
   - Теперь быстро! - И Танаки увлекла за собой Равенну.
   Часовой на стене закричал, поднимая тревогу. Чиен схватил Равенну  за
руку с другой стороны, и все трое нырнули  в  переулок.  Равенна  тяжело
дышала, лицо ее горело.
   - Простите, - сказала она, привалившись к стене. - Я не  могу  больше
бежать.
   В соседнем проулке слышался топот  ног  и  возгласы  стражи.  Беглецы
двинулись дальше. Чиен с кривым мечом шел впереди. Звуки погони утихли.
   - Они пытаются отрезать нас от главных ворот, - сказала Танаки. - Это
хорошо.
   Чиен не видел во всей этой затее ничего  хорошего,  однако  придержал
язык. Они добрались до входа во дворцовый коридор и  вбежали  в  тронный
зал.
   Из мрака выскочили надиры. Чиен срубил первого, пригнулся под взмахом
меча и заколол второго. Танаки метнула нож в лицо бегущего на нее  воина
- и тут увидела Цудая. Все мысли о побеге вылетели у нее из головы - она
упала на пол, схватила меч убитого воина и вскочила  на  ноги.  Цудай  с
боевым кличем метнулся ей навстречу. Она отразила его удар, крутнулась и
вогнала свой меч ему в грудь.
   - Сгори в аду! - прошипела она, когда  он  осел  на  пол.  Чиена  тем
временем окружили. Танаки выдернула меч из тела  Цудая  и  бросилась  на
помощь чиадзе. Здесь было шестеро воинов,  но  по  коридору  в  зал  уже
спешили новые. Танаки убила одного ударом в спину  и  рубанула  по  лицу
другого. Надиры отступили. Из  дыры  в  полу  с  жутким  воем  показался
Аста-хан. Ледяной ветер пронесся по залу, и надиры с воплями попятились.
Первые трое упали на колени, из глаз у них хлынула кровь.
   Танаки схватила Равенну за руку и потянула ее к подземному  ходу.  Та
спустилась в отверстие, и Танаки повела ее вниз по лестнице. Чиен шел за
ними.
   - Скорее, - прошептал Аста. - Чары задержат их ненадолго.
   Равенна спотыкалась, но держалась на ногах. Чиен взял ее за руку.
   Надиры уже топотали по лестнице вслед за ними.
   Впереди  встала  стена  тьмы.  Аста  завладел  рукой   Равенны.   Она
отпрянула, но он держал крепко.
   - Мужайся, женщина, - сказал он и увлек ее в Пустоту.  Огненный  круг
охватил их, и все четверо под его защитой двинулись сквозь мрак. Надиры,
ни о чем не подозревая, вбежали в Пустоту, и она огласилась их страшными
воплями. Огненный круг начал меркнуть, обитатели Тьмы приблизились.  Лоб
Асты блестел от пота. Когтистые руки  тянулись  к  людям,  но  пламя  не
пускало их. Наконец беглецы 580 вышли за пределы мрака, и Аста  без  сил
рухнул  на  каменный  пол.  Киалл,  увидев  Равенну,  ринулся  вперед  и
подхватил ее в объятия. Танаки в  замешательстве  отвела  глаза.  Чареос
помог Асте встать, но старик высвободился.
   - Надо скорее уходить отсюда. Помогите женщине. Несите ее  на  руках,
если надо.
   Они снова прошли через путаницу ходов и добрались наконец до  трещины
в скале. Киалл, Чареос, Танаки  и  Чиен  вскарабкались  на  поверхность.
Киалл нес веревку. Ее спустили вниз. Аста сделал петлю, Равенна  села  в
нее, и трое мужчин медленно подняли ее наверх.
   Путники зашагали к  холмам.  Чареос  оглянулся.  В  полумиле  от  них
открылись городские ворота, колонна всадников скакала прямо к ним.
   Слева послышался цокот копыт. Чареос выхватил саблю. Гарокас, ведущий
за собой целый табунок лошадей, осадил своего коня.
   - Садитесь скорее, - велел он.
   Равенну посадили в седло, остальные быстро вскочили на коней.
   - Есть только одно место, где мы можем укрыться, - сказал Аста-хан. -
За мной! - Он послал своего коня  в  галоп  и  поскакал  на  запад.  Все
последовали за ним через несколько узких перевалов.  После  часа  скачки
путники выехали в неширокую долину. Погоня между тем приближалась.
   Луна  стояла  высоко,  и  Чареос  застонал,  увидев  на  ночном  небе
разрушенную башню и очертания стен.
   - Нет! - прошептал он.
   Но перед ним в  самом  деле  стояла  населенная  призраками  крепость
Бел-Азар.
   Восточные ворота были открыты, и путники на усталых конях  въехали  в
них. Чареос и Киалл, спешившись,  бросились  закрывать  ворота.  Гарокас
нашел толстый брус, и они с Танаки вогнали его в широкие  скобы.  Взойдя
по ступенькам на стену, они увидели, как  тридцать  надирских  всадников
осадили коней у ворот. Аста-хан ловко взобрался на парапет,  показавшись
надирам.
   - Намерены они напасть на нас? - спросил Киалл.
   Чареос промолчал.
   Аста-хан принялся скакать и приплясывать на своей узкой  дорожке.  Он
завыл по-волчьи, и эхо отозвалось в горах. Трое надиров повернули  коней
и ускакали в сторону города, остальные спешились и расселись на  камнях.
Аста соскочил обратно на стену, поблескивая темными глазами.
   - Они напуганы. Это проклятое место. Они знают, что тут обитают  злые
духи.
   Равенна  внизу,  вскрикнув,  схватилась  за  живот.  Киалл  с  Танаки
бросились к ней и проводили в полуразрушенное караульное помещение,  где
стояла запыленная кровать. Танаки сорвала пахнущее  плесенью  покрывало,
застелила кровать своим одеялом, и они уложили Равенну.
   - Время пришло, - простонала она. - Я чувствую.  Киалл  оглянулся  на
шорох и увидел в дверях Аста-хана.
   Шаман сиял, глаза его горели торжеством. Киалла пробрала дрожь.
   - Оставь нас, - сказала Танаки Киаллу.
   Он охотно подчинился и вышел мимо шамана  наружу,  где  уже  светало.
Чареос все еще пребывал на стене, около  разрушенной  надвратной  башни.
Чиен-Цу  и  Оши  развели  костер  около  казармы  и  сидели  там,   тихо
переговариваясь. Гарокас завел лошадей в загон, расседлал  их  и  теперь
обтирал их взмыленные бока. Киалл поднялся к Чареосу.
   - Мы сделали это, - сказал юноша. - Что бы ни  случилось  дальше,  мы
выполнили то, что задумали.
   Чареос поднял на него глаза и улыбнулся:
   - Да, это так. Мы нашли твою девушку и привезли ее назад на готирскую
землю. Это уже подвиг. Но не питай слишком больших  надежд  на  будущее,
Киалл. Не хочу каркать, но что-то мне не верится, чтобы  пять  воинов  и
один шаман сумели отбиться от всего надирского войска.
   - А мне теперь все равно, Чареос, - хмыкнул  Киалл,  -  сам  не  знаю
почему. Всю жизнь я был мечтателем, а теперь моя мечта исполнилась.  Мне
даже умирать не страшно.
   - А мне страшно, - признался Чареос. - Особенно здесь. - Он кивнул на
башню. - Вот она, мальчик, -  сцена  великих  подвигов.  Отсюда  Бельцер
спрыгнул, чтобы отбить у надиров знамя. Здесь мы сидели с Тенакой-ханом.
И это здесь он назвал нас Призраками Грядущего.  Плохое  это  чувство  -
сидеть тут и ждать смерти.
   - И рождения, - заметил Киалл. - Окас сказал, что этот ребенок  будет
великим царем - быть может, самым великим из всех живших на  свете.  Это
что-нибудь да значит правда?
   Чареос кивнул и отвернулся. Крепость  высилась  над  ним,  мрачная  и
грозная. Холодный камень делился с ним своей памятью, и он вновь  слышал
крики умирающих и лязг стали.
   Танаки поднялась к ним.
   - Ложная тревога, - сообщила она. - Теперь она отдыхает. А у вас  тут
что делается?
   - Да ничего, - ответил Киалл. - Они просто сидят и  ждут  -  не  знаю
чего.
   - Они ждут Джунгир-хана, - пояснила Танаки. - Они не знают, зачем  мы
похитили царицу, и не осмеливаются предпринять ничего, что могло  бы  ей
повредить. Джунгир сам должен решить, что делать.
   Она открыла дверь башни. Киалл вслед за ней поднялся по  выщербленным
ступеням на самый верх, и Танаки села, прислонясь к стене.
   - Ну вот ты и увиделся со своей женщиной, - сказала она. Он опустился
рядом на колени и взял ее за руку.
   - Она не моя женщина, Танаки. Это было все равно что  встретиться  со
старым другом. Я мало что понимаю в  таких  делах,  но  хочу,  чтобы  ты
знала, прежде чем... - Он запнулся.
   - Прежде чем мы умрем?
   - Да, прежде чем мы умрем. Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю  тебя.
Я знаю, ты не веришь в любовь, но я предпочел бы вот так держать тебя за
руку одну-единственную ночь, чем прожить сто лет без тебя. Глупо, да?
   - Да, - сказала  она,  погладив  его  по  щеке,  -  но  это  чудесная
глупость. Прекрасная глупость. - Она привлекла его  к  себе,  коснувшись
губами его губ. Он обнял ее. - Хочешь меня? - прошептала она.
   Он отпрянул.
   - Хочу, но не здесь - не на этом холодном камне,  от  которого  разит
смертью и горем. Давай просто посидим рядом, хорошо?
   - При всей твоей неопытности ты часто находишь очень верные слова.
   Позади них на безоблачном небе разгоралась алая заря.
   - Хороший будет день, - сказал он. Она не ответила.
   Гарокас, глядя на них со двора, вздохнул. Затем он увидел  Аста-хана:
тот украдкой выходил из казармы, неся что-то в руках. Гарокас прищурился
против солнца и разглядел человеческий череп.  Шаман  шмыгнул  с  ним  в
комнату, где лежала Равенна.
   Гарокас поднялся к Чареосу.
   - Мне кажется, самое время сесть и ускакать подальше в Готир.
   - Нельзя. Она вот-вот родит.
   - Если мы останемся, то погибнем  все,  -  вздохнул  Гарокас.  -  Ну,
потеряет она ребенка - что за беда.  Другого  родит.  Мир  от  этого  не
перевернется.
   - Это особый ребенок. И не только в нем дело. Это место предназначено
мне судьбой. Не могу объяснить почему, но я уже много лет знаю, что  мне
это суждено.
   - По-моему, Аста-хан думает то же самое. Я только что видел,  как  он
приволок  в  комнату  женщины  какой-то  старый  череп.   Пути   шаманов
непостижимы - к счастью для меня.
   - Череп? - Чареосу вспомнились  слова  Окаса:  "Почему  кости  Тенаки
похоронены в Бел-Азаре?" Он спустился по ветхим ступеням, пересек двор и
вошел в караульную. Равенна  спала.  Аста-хан  сидел  на  полу  рядом  с
кроватью, скрестив ноги, и держал на коленях череп.
   - Что ты здесь делаешь? - спросил Чареос.
   - Ничего такого, что могло бы повредить  женщине,  Чареос.  Даю  тебе
слово.
   - А ребенку?
   - Ребенок не входил в  наш  уговор  -  но  не  опасайся,  он  родится
здоровым.
   - О чем ты умалчиваешь, Аста? Зачем ты принес сюда эти... останки?
   - Останки? Если бы ты только знал, чьи это кости... - Шаман  умолк  и
сказал с натянутой улыбкой:
   - Я выполнил условия нашего договора, Мастер Меча. Тебе не в чем меня
упрекнуть. Но у меня есть своя цель - и она мне дороже жизни.
   - Ты обещаешь, что не причинишь вреда Равенне - и ее ребенку?
   - Ребенок родится, - с  хитрой  улыбкой  заверил  Аста.  -  Он  будет
сильным и вырастет быстро. Он будет великим  ханом.  Ничего  дурного  не
случится ни с ним, ни с матерью, давшей ему плоть.
   - Чареос! - позвал со двора Киалл. - Иди скорее сюда! Чареос выскочил
наружу и побежал к стене. По равнине  к  крепости  скакала  целая  орда.
Впереди на сером жеребце ехал воин в черном.
   - Э