бой  в
разговор в столь раннее время, и принялся осторожно втирать крем в сухую
кожу на спине и руках купца. Затем он вынул длинные костяные шпильки  из
волос Мадзе Чау, заново умастил голову маслом и мастерски стянул  волосы
в тугой узел на макушке, закрепив его шпильками.
   Вошел второй слуга с подносом, где стояли маленький серебряный чайник
и глиняная чашка. Поставив поднос у  кровати,  он  достал  из  платяного
шкафа халат из тяжелого желтого шелка, искусно вышитый золотыми и синими
певчими птицами. Мадзе Чау встал и вытянул руки. Слуга  ловко  надел  на
него халат и застегнул сзади: сверху  на  пуговицы,  внизу  на  костяные
крючки. Опоясав хозяина золотым кушаком, слуга с поклоном отступил.
   - Я выпью чай на балконе, - сказал Мадзе Чау.
   Первый  слуга  тут  же  раздвинул  шторы,  второй   взял   из   шкафа
широкополую, искусно сплетенную соломенную шляпу.
   Мадзе Чау вышел на балкон  и  сел  на  закругленную  скамейку.  Спину
подпирала большая вышитая  подушка.  Свежий  воздух  отдавал  солью,  но
слишком яркий свет резал глаза. Мадзе сделал  знак  второму  слуге.  Тот
немедленно надел шляпу на голову хозяина так, чтобы она затеняла лицо, и
осторожно завязал ее у подбородка.
   Камень балкона холодил купцу ноги. Он пошевелил пальцами, и слуга без
промедления обул его в меховые домашние туфли.
   Мадзе Чау попробовал чай и решил, что в мире  этим  прекрасным  утром
все обстоит благополучно.  Махнув  рукой,  он  отпустил  слуг.  Утреннее
солнце пригревало как раз в  меру,  дул  прохладный  бриз,  над  головой
простиралось безоблачное небо.
   Сзади послышался какой-то шорох, и легкое раздражение нарушило  покой
Мадзе Чау. Лю, молодой  капитан  охраны,  подошел  и  низко  поклонился,
ожидая, когда хозяин позволит ему заговорить.
   - Итак? - спросил Мадзе Чау.
   - Хозяин дома просит  вас  принять  его,  господин.  Его  слуга  Омри
спрашивает, не могли бы вы сделать это прямо сейчас.
   Мадзе Чау откинулся на подушку. Для круглоглазого гайина у Нездешнего
отличные манеры.
   - Передай слуге, что я почту за честь принять своего старого друга.
   Лю снова  поклонился,  однако  не  уходил.  Мадзе  Чау  снова  ощутил
раздражение, но ничем этого не выказал и лишь вопросительно взглянул  на
молодого воина.
   - Есть еще одно, господин, что  вам  следует  знать.  Этой  ночью  на
вашего друга было совершено покушение. Двое человек набросились на  него
с ножами прямо на балу.
   Мадзе Чау едва заметно кивнул и мановением руки отпустил Лю.
   Было ли такое время, когда Нездешнего не пытались убить? Пора бы  уже
злоумышленникам извлечь из  этого  какой-то  урок.  Мадзе  выпил  чай  и
поискал взглядом слугу, чтобы  тот  наполнил  чашку,  но  вспомнил,  что
отпустил обоих, а золотой колокольчик  висит  у  кровати.  Он  вздохнул,
посмотрел по сторонам и, убедившись, что никто его не видит,  сам  налил
себе чаю. "Делать что-то самому - очень пикантно, хотя и неподобающе", -
с улыбкой подумал он.
   Его хорошее настроение восстановилось,  и  он  стал  терпеливо  ждать
прихода Нездешнего.
   Еще один слуга, впустив  хозяина  дома,  убрал  поднос  и  вышел  без
единого слова. Мадзе  Чау  встал  и  низко  поклонился  своему  клиенту,
который ответил ему тем же, прежде чем сесть.
   - Рад видеть тебя, дружище, - сказал  Нездешний.  -  Я  слышал,  твое
путешествие не обошлось без приключений.
   -  К  сожалению,  оно  оказалось  не  столь  скучным,  как  было   бы
желательно, - признал Мадзе Чау.
   - Ты не меняешься, Мадзе, - засмеялся Нездешний, - и я даже  выразить
не могу, как меня это радует. Извини, что попросил тебя  проделать  весь
этот путь, - добавил он уже серьезно, - но мне  необходимо  было  видеть
тебя.
   - Ты хочешь уехать из Кайдора.
   - Да, хочу.
   - И куда же теперь? В Вентрию?
   - Нет. На запад, через океан.
   - За океан? Но зачем? Это же край света, где звезды  уходят  в  море.
Там нет земли - а если и есть, то голая  и  пустая.  Твое  богатство  не
принесет тебе там никакой пользы.
   - Оно мне и здесь не приносит пользы, Мадзе.
   - Тебе никогда не нравилось быть богатым, Дакейрас, - вздохнул купец.
- Поэтому ты и богат - странная мысль, которой я еще не уделял  должного
внимания. Тебе все равно, богат ты или беден - чего же ты  тогда  хочешь
от жизни?
   - Если бы я знал... Могу только сказать, что теперешняя моя жизнь  не
по мне. Я не чувствую к ней вкуса.
   - Я жду твоих распоряжений.
   - Ты уже управляешь шестой частью моих  предприятий  и  двумя  пятыми
моего состояния. Я дам тебе письма ко всем купцам,  с  которыми  у  меня
заключены деловые соглашения. В письмах будет  сказано,  что  отныне  от
моего имени будешь говорить ты. А также, что в случае, если я не  дам  о
себе знать в течение пяти лет, весь мой капитал перейдет к тебе.
   Сказанное  ошеломило  Мадзе  Чау.  Купец,  и  без  того   уже   очень
состоятельный, в случае согласия становился самым  богатым  человеком  в
Чиадзе. Ради чего ему тогда жить, к чему стремиться?
   - Я не могу на это согласиться, - сказал он. - Ты должен пересмотреть
свое решение.
   - Можешь раздать все это, если хочешь. Но каким бы ни был твой выбор,
я все равно уплыву и никогда уже не вернусь.
   - Неужели ты так несчастен, друг мой?
   - Так что же - сделаешь то, о чем я прошу?
   - Да, - с  тяжким  вздохом  ответил  Мадзе  Чау.  Нездешний  встал  и
улыбнулся.
   - Я велю твоим слугам приготовить тебе еще чаю. Им бы  уже  следовало
принести его.
   - Мне служат одни недоумки, - согласился Мадзе, - но  если  бы  я  не
пригрел их, они по своей глупости умерли бы с голоду на улице.
   Нездешний встал, и Мадзе Чау задумался. Собственная  привязанность  к
клиенту-гайину давно уже перестала его удивлять. Когда Нездешний впервые
пришел к нему много лет назад, Мадзе Чау не испытывал к  этому  человеку
ничего, кроме любопытства. Это любопытство  побудило  его  обратиться  к
одному старому провидцу. Мадзе сидел на  шелковом  ковре  во  внутреннем
помещении храма и смотрел, как старец мечет кости.
   "Не опасен ли этот  человек  для  меня?"  -  "Нет,  если  ты  его  не
предашь". - "Злой он или добрый?" - "Каждый человек носит  в  себе  зло,
Мадзе Чау. Твой вопрос неточен". - "Что в таком случае ты можешь сказать
мне о нем?" - "Он никогда не будет доволен собой, ибо самое  сокровенное
его желание невыполнимо. Однако он будет богат и тебя  сделает  богатым.
Довольно ли с тебя этого, купец?" - "Что это за невыполнимое желание?" -
"В сердце своем он, сам того не сознавая, хочет  спасти  свою  семью  от
ужаса и смерти. Это неосознанное желание гонит его навстречу опасности и
побуждает бросать вызов могуществу жестоких и сильных". - "Отчего же оно
невыполнимо?" - "Его семья давно уже погибла, пав жертвой бессмысленного
разгула похоти и насилия". - "Но ведь он знает, что его родные  мертвы?"
- "Разумеется. Я уже сказал, что это  неосознанное  желание.  Часть  его
души так и не смирилась с тем, что он пришел слишком поздно и  не  успел
спасти их". - "И он сделает меня богатым?" - "О  да,  Мадзе  Чау.  Таким
богатым, что тебе и не снилось. Смотри только не упусти  это  богатство,
когда заполучишь его". - "Не упущу, будь спокоен".
   Омри, ожидавший в коридоре у покоев Мадзе  Чау,  встретил  Нездешнего
легким поклоном.
   - Князь Арик и маг Элдикар Манушан желают  видеть  вас,  господин.  Я
подал им напитки в Дубовую гостиную.
   - Я ждал его, - с холодком ответил Нездешний.
   - Должен заметить, что вид у него  цветущий.  Наверное,  он  покрасил
волосы.
   Хозяин и слуга вместе прошли по коридору и поднялись по лестнице.
   - Эмрин уложил трупы в повозку, мой господин, и отправил в Карлис. Он
доложит о происшедшем офицеру городской стражи, но я думаю,  что  власти
учинят следствие. В Карлисе, полагаю, только об этом и говорят. Один  из
молодых людей должен был жениться на будущей неделе - вы  тоже  получили
приглашение на свадьбу.
   - Знаю. Ночью мы с ним говорили об этом, но он не послушал меня.
   - Ужасное происшествие. Что  их  толкнуло  на  это?  Что  они  думали
выиграть?
   - Они выиграть ничего не могли. Их послал Ванис.
   - Это бесчестно. Вам следует сказать  об  этом  начальнику  стражи  и
выдвинуть против него обвинение.
   - Нет необходимости. Не сомневаюсь, что князь  Арик  уже  знает,  как
разрешить эту ситуацию.
   - Понимаю. Его план, безусловно, потребует вложения денежных средств.
   - Безусловно.
   До широкой арки, ведущей на верхний этаж, они  шли  молча.  У  резных
дубовых дверей Омри остановился и произнес вполголоса:
   - Должен признаться, господин мой, что в присутствии этого  мага  мне
делается не по себе. Что-то в нем вызывает у меня тревогу.
   - Ты хорошо разбираешься в  людях,  Омри,  и  я  приму  эти  слова  к
сведению.
   Нездешний распахнул двери и вошел.
   Комната, обшитая дубом, имела восьмиугольную форму. На стенах  висело
разное иноземное оружие: боевой топор и охотничьи луки из Вагрии,  копья
и кривые сабли из Вентрии. Широкие ангостинские  мечи,  щиты  и  кинжалы
соседствовали со шпагами, пиками и арбалетами. На четырех  стойках  были
выставлены шлемы и  панцири.  Мебель  состояла  из  двенадцати  глубоких
кресел и трех мягких кушеток, пол устилали  шелковые  чиадзийские  ковры
ручной росписи. Комнату освещало солнце, льющееся  в  высокие  восточные
окна.
   Князь Арик расположился на кушетке под окном, задрав ноги  в  сапогах
на низкий столик. Рядом с Элдикаром Манушаном, сидящим  напротив,  стоял
его белокурый паж. Никто из мужчин не встал, когда вошел  Нездешний,  но
Арик помахал рукой и широко улыбнулся:
   - Доброе утро, друг мой. Рад, что вы  выбрали  время  для  встречи  с
нами.
   - Вы рано поднялись нынче, князь, -  сказал  Нездешний.  -  Я  всегда
полагал, что знатным господам не подобает вставать с постели до полудня,
если только они не намерены выехать на охоту.
   -  Это  верно,  но  дело,  которое  мы  должны  обсудить,  не  терпит
отлагательства.
   Нездешний сел и вытянул ноги. Омри внес в комнату большой  серебряный
чайник и три чашки. Пока он не разлил чай и не  удалился,  все  молчали.
Нездешний отпил  немного  и  закрыл  глаза,  смакуя  ромашковый  настой,
приправленный мятой и медом. Из-под опущенных век он  бросил  взгляд  на
Арика. Князь прилагал большие усилия, чтобы держаться непринужденно,  но
под этим чувствовалось  напряжение.  А  вот  чернобородый  маг,  видимо,
никакого стеснения не испытывал. Он  попивал  свой  чай,  задумавшись  о
чем-то.  Маленький  паж  нервно  улыбнулся,  встретившись   взглядом   с
Нездешним.
   Молчание затянулось, но Нездешний не сделал попытки нарушить его.
   - Прискорбное событие произошло этой ночью, - заговорил наконец Арик.
- Оба юноши пользовались всеобщей любовью, и никаких дурных поступков за
ними прежде не водилось.
   Нездешний молча ждал продолжения.
   - Пареллис - тот, что со светлыми волосами,  -  доводился  троюродным
братом герцогу. Насколько я помню, герцог собирался быть посаженым отцом
у него на свадьбе. Это одна из причин, по которым герцог решил  приехать
в  Карлис  на  будущий  сезон.  Сами  видите,  какие  могут   возникнуть
осложнения.
   - Нет, не вижу, - сказал Нездешний.
   Арик смешался, но тут же заставил себя улыбнуться.
   - Вы убили родственника кайдорского правителя.
   - Я убил двух человек, посланных убить меня. Разве  это  противоречит
кайдорским законам?
   - Разумеется, нет, мой друг. При том,  как  был  убит  первый  юноша,
присутствовали сотни свидетелей, и тут никаких затруднений не будет.  Но
смерти второго... - Арик развел руками, - не видел никто. Как я понимаю,
в схватке участвовал только церемониальный меч Пареллиса - иного  оружия
не было. Из этого следует, что вы лишили Пареллиса упомянутого оружия  и
убили юношу  им.  В  таком  случае  вас  могут  обвинить  в  умерщвлении
безоружного человека, что по закону считается убийством.
   - Что  ж,  -  небрежно  молвил  Нездешний,  -  пусть  суд  рассмотрит
происшедшее и вынесет свой приговор. Я подчинюсь ему.
   - Все не так просто,  к  сожалению.  Герцог  не  из  тех,  кто  легко
прощает. Если бы оба мальчика были убиты в бальном зале,  ему,  полагаю,
пришлось бы  смириться  -  но  теперь  я  боюсь,  что  родные  Пареллиса
потребуют вашего ареста.
   -  Однако  этому  можно  воспрепятствовать?  -   с   тонкой   улыбкой
осведомился Нездешний.
   - Да, и здесь я могу вам помочь, дорогой друг. В качестве  одного  из
виднейших представителей Дома Килрайт и верховного судьи Карлиса я  имею
право выступить в роли посредника. Я советовал бы  предложить  некоторое
возмещение скорбящей семье в знак  вашего  раскаяния.  Скажем,  двадцать
тысяч золотом матери мальчиков и  прощение  долга  их  дяде,  сраженному
горем Ванису. Так мы могли бы уладить дело еще до приезда герцога.
   - Я тронут, что вы так хлопочете из-за меня, -  сказал  Нездешний.  -
Чувствительно вам благодарен.
   - О, пустяки. Для этого друзья и существуют.
   - И то правда. Хорошо - пусть несчастная мать получит тридцать тысяч.
У нее, помнится, есть еще двое младших сыновей, а  семья  уже  не  столь
состоятельна, как в прежние времена.
   - Ну а Ванис?
   - Долг, разумеется, будет прощен - это ничтожная сумма.  -  Нездешний
встал и поклонился князю. - А теперь, мой друг, прошу меня извинить. Как
ни желал бы я насладиться вашим  обществом,  меня  призывают  неотложные
дела.
   - Разумеется, разумеется. - Арик встал и  протянул  Нездешнему  руку.
Тот пожал ее, кивнул магу и вышел.
   Как только дверь за ним закрылась, улыбка исчезла с лица Арика.
   - Итак, все оказалось очень просто, - холодно молвил он.
   - Вы предпочли бы трудности? - вкрадчиво поинтересовался Элдикар.
   - Я предпочел бы,  чтобы  он  немного  поломался.  Нет  ничего  более
противного природе, чем разбогатевший мужик. Для меня оскорбительно, что
я вынужден иметь с ним дело. В былые времена у него отняли бы его  добро
для блага людей, понимающих, что такое власть и как ею пользоваться.
   - Я вижу, как огорчительно для вас выпрашивать объедки со стола этого
человека.
   Арик побледнел.
   - Как ты смеешь?
   - Полно, друг мой, - как же еще это назвать? - засмеялся  Элдикар.  -
Все последние пять лет этот богатый мужик отдает ваши игральные долги  и
платит по закладным за два  ваших  поместья,  улаживает  счета  с  вашим
портным и дает вам возможность жить подобающим вельможе  образом.  Разве
он делает это по собственной воле? Разве  он  бежит  к  вам  и  говорит:
"Дорогой Арик, я  слышал,  что  вы  промотали  свое  состояние,  поэтому
позвольте мне выплатить ваши долги?". Нет - это вы идете к нему.
   - Я  сдал  ему  земли  в  аренду!  -  вспылил  Арик.  -  Это  деловое
соглашение.
   - Да, деловое. А сколько денег вы получили от него с тех пор, включая
пять тысяч, которые попросили прошлой ночью?
   - Это невыносимо! Берегись, Элдикар, - мое терпение имеет пределы.
   - Мое тоже. - В голосе Элдикара вдруг  послышались  шипящие  ноты.  -
Может, попросить вас вернуть мой подарок обратно?
   Арик заморгал, открыл рот и тяжело опустился в кресло.
   - Полно, Элдикар, не  надо  ссориться.  Я  не  хотел  сказать  ничего
неуважительного.
   Маг подался вперед.
   - Так  помни  же,  Арик:  ты  мой.  В  моей  воле  приказывать  тебе,
награждать тебя или  избавиться  от  тебя,  если  я  сочту  это  нужным.
Подтверди, что понял меня.
   - Да. Я все понимаю. Виноват.
   - Вот и хорошо. А теперь  скажи,  что  ты  заметил  во  время  своего
разговора с Серым Человеком.
   - Заметил? Да что там было замечать? Он пришел, согласился на все мои
условия и ушел.
   - Он не просто согласился - он поднял цену.
   - Ну да. Его богатство баснословно. Деньги, как видно, мало  что  для
него значат.
   - Ты напрасно его недооцениваешь.
   - Ничего не понимаю. Я  ощипал  его,  как  цыпленка,  а  он  даже  не
сопротивлялся.
   - Игра еще не окончена.  Ты  имеешь  дело  с  человеком,  великолепно
умеющим скрывать свой гнев. Он совершил только  одну  оплошность,  когда
выказал тебе свое презрение, увеличив размер пени.  Этот  Серый  Человек
опасен, и я не готов пока иметь его своим врагом.  Поэтому,  когда  игра
продолжится, ты ничего не предпримешь.
   - Продолжится?
   - Скоро ты придешь ко мне с новостью, - слегка улыбнулся  Элдикар,  -
тогда и поговорим. - Маг поднялся с места. - А теперь я  хочу  осмотреть
дворец. Он мне нравится и вполне мне подходит. - Элдикар  взял  за  руку
своего пажа и вышел из комнаты.

***

   Находились  люди,  которые  полагали,  что  купец  Ванис   неспособен
испытывать сожаление. Всегда веселый, он часто насмехался над  глупостью
тех, кто без конца пережевывает  совершенные  ими  ошибки,  рассматривая
события прошлого то так, то этак. "Прошлого не воротишь, - говаривал он.
- Учитесь на своих ошибках и следуйте дальше".
   Однако  теперь  Ванис  не  мог  не  признаться  себе,  что  чувствует
некоторое  сожаление  и  даже  печаль  по  поводу  смерти   двух   своих
дуралеев-племянников. Это чувство, правда, смягчала полученная от  Арика
весть, что долг его прощен полностью, а в руках его сестры  Парлы  скоро
окажется целая груда золота. Деньги эти  она,  конечно,  незамедлительно
передаст в распоряжение брата, ибо ума  у  нее  еще  меньше,  чем  у  ее
покойных сыновей.
   Мысли о золоте и о том, как он с ним  поступит,  переполняли  Ваниса,
затмевая упомянутую легкую печаль  видениями  предстоящих  удовольствий.
Возможно, теперь ему удастся заинтересовать куртизанку Лалитию,  которая
до сих пор почему-то отвергала все его авансы.
   Подняв свое грузное тело с дивана, Ванис подошел к окну  и  посмотрел
на часовых, обходящих дозором вокруг его дома. Потом раскрыл  стеклянную
дверь и вышел на балкон. Звезды  сияли  на  ясном  небе,  над  деревьями
висела полная на три четверти  луна.  Чудесная  ночь  -  теплая,  но  не
душная. Двое сторожевых псов бегали по мощеной аллее, время  от  времени
ныряли в кусты. Эти свирепые  твари  нагоняли  на  Ваниса  дрожь,  и  он
надеялся, что все двери  внизу  закрыты.  Он  не  желал,  чтобы  зверюги
разгуливали ночью по коридорам.
   Убедившись,  что  железные  ворота  заперты  цепью,   Ванис   немного
успокоился.
   Несмотря на свою  философию,  он  постоянно  возвращался  к  ошибкам,
совершенным в недавнем  прошлом.  Он  слишком  легкомысленно  отнесся  к
Серому Человеку, думая, что тот не посмеет настаивать на  уплате  долга.
Ванис как-никак имеет солидные связи в Доме Килрайт, а Серый Человек как
чужестранец нуждается в друзьях, чтобы вести в Карлисе свои дела. Однако
он просчитался, и просчет обошелся  ему  дорого.  А  ведь  его  долговые
расписки были надлежащим образом заверены в купеческой гильдии - ему уже
тогда следовало догадаться, что добром это не кончится.
   Ванис вернулся в комнату и налил себе "лентрийского огня" -  янтарный
напиток был крепче всех известных ему вин.
   Не его вина, что мальчики погибли. Если бы Серый Человек  не  угрожал
его разорить, ничего бы этого не случилось. Он во  всем  виноват,  а  не
Ванис.
   Купец выпил еще и перешел к западному окну.  Там,  на  другом  берегу
залива, сиял белизной при луне дворец Серого Человека. Ванис опять вышел
на балкон и проверил часовых. На нижних ветвях дуба сидел  светловолосый
арбалетчик, наблюдая за  садовой  стеной.  По  саду  прохаживались  двое
караульных, и одна из собак пересекала лужайку. Купец снова вошел внутрь
и опустился в глубокое кожаное  кресло  рядом  со  штофом  "лентрийского
огня".
   Арик посмеялся над Ванисом, когда тот решил нанять себе  охрану.  "Он
такой же купец, как и ты, Ванис. Думаешь, он рискнет  подослать  к  тебе
убийц? Если их схватят и они его выдадут, он лишится всего. Его дворец и
все добро, что лежит в его  подвалах,  достанется  нам.  Клянусь  небом,
хорошо бы он на самом деле нанял этих убийц". -  "Вам  хорошо  говорить,
Арик. Вы слышали, как он выследил наемников,  которые  вторглись  в  его
вл