сли б она не вышла за чумазого  кузнеца.  Лло  не  мог
забыть, как она лежала на кровати, глядя мертвыми глазами в потолок.
   А вот он лежит теперь с другой женщиной, и его мысли  нельзя  назвать
невинными.
   Он повернулся  набок,  спиной  к  Ариане,  но  ее  запах  по-прежнему
обволакивал его, и перед  собой  он  видел  ее  красивое  лицо,  горящие
вызовом глаза и насмешливую улыбку.
   Она зашевелилась и спросила шепотом:
   - Ты спишь?
   Он не ответил. Собственное тело  предавало  его,  желая  ее,  а  душа
пребывала в смятении. Мужчине естественно  желать  женщину,  говорил  он
себе, никакая потеря этого не изменит. И все же... Если он обретет мир и
любовь с другой, не забудет ли он Лидию? Если с ним это случится,  будет
так, словно Лидия никогда и не жила на свете. С  этим  он  смириться  не
мог. Она не заслужила своей судьбы и не заслуживала, чтобы он предал  ее
после смерти.
   Он пролежал так до самого рассвета, а потом поднялся и стал смотреть,
как восходит солнце. Ариана спала, охватив себя руками, по-детски поджав
длинные ноги. Он убрал прядку волос с ее щеки, и она открыла глаза.
   - Тебе хорошо спалось? - Ариана зевнула, потянулась, и рубашка у  нее
задралась, обнажив полоску кожи на  животе.  Лло  вышел.  На  улице  уже
собирались охотники. Явился  Решето,  весь  в  коже,  с  луком  и  двумя
короткими кривыми мечами за поясом.
   Лло, взяв свой топорик, присоединился к остальным. Подошел и Нуада.
   - Славный будет денек, -  усмехнулся  поэт.  -  Солнце  светит,  небо
ясное. И вечером мы попируем.
   - Ты не знаешь, чем закончится этот день, поэт. Мы  собрались  не  на
оленя. Ты с нами?
   - Конечно. Как же я сложу песню, если ничего не увижу?
   - До сих пор это тебе как будто не мешало, - заметил Лло.
   Охотники разделились на три отряда  и  выслали  разведчиков  поискать
следы. Лло с Решетом, Арианой, Нуадой и тремя другими вернулся к  месту,
где вчера видел зверя. Там остались пятна крови,  разгрызенные  кости  и
следы огромных лап, но само чудовище скрылось. В середине дня  следопыты
сделали привал у ручья и развели костер.
   - Зверь, наверно, спит в какой-нибудь пещере, - сказала Ариана. -  Но
тут, к северу, почва каменистая, и мы не сможем его выследить.
   - Значит, надо его приманить, - сказал Решето. - Ночью он убил одного
из моих парней и, стало быть, отведал человечины.
   - Ты все время говоришь "он", - заметил Лло, - но их несколько.
   - Это по-твоему. Вот что я придумал: пойдем на  место  его  последней
кормежки и подождем. Может, он зарыл там остатки мяса и вернется,  когда
стемнеет.
   - Ты хочешь сразиться с ним ночью? - спросила  шепотом  Ариана.  -  А
вдруг тучи закроют луну? Тогда от лучников никакого проку не будет.
   - Я с твоими друзьями сяду у костра, -  усмехнулся  Решето.  -  Будем
сидеть и рассказывать байки, а лучники, и ты в том  числе,  спрячутся  в
лесу от греха подальше. Я думаю, он придет.
   - Это безумие, - возмутилась Ариана. - Что ты хочешь этим доказать?
   Решето взглянул на Нуаду и пожал плечами.
   - Можешь предложить что-нибудь получше, Лло Гифе?
   - Будь по-твоему. Но лучше собрать сюда всех охотников. На эту  тварь
понадобится много стрел.
   После еды один из людей Решета протрубил в  рог,  и  все  три  отряда
сошлись к условленному месту на склоне высокого  холма  над  частоколом.
Здесь первоначальный план  подвергся  изменению,  ибо  люди  из  первого
отряда нашли останки семьи Дарика, кое-как закопанные в окруженной лесом
лощине.
   - Он вернется туда, - сказал Решето. - Вы оставили трупы на месте?
   -  Да,  -  ответил  худощавый  охотник  по  имени  Дабарен,  еще   не
оправившийся после ужасной находки. - Поверь  мне,  Решето,  этот  зверь
очень велик. Длина шага у него больше семи футов: это не медведь.
   - Однако мы притащим его тушу в деревню, как сказал поэт.
   Кое-кого отправили обратно за частокол, но Решето, Лло, Нуада, Ариана
и еще двадцать человек подались к холмам и пришли к хижине Дарика за час
до заката. Дабарен остановился, не доходя  до  мелкой  ямы,  где  лежали
тела.
   - Я на это больше смотреть не желаю, - заявил он.
   - А я и вовсе не хочу. - Нуада попятился назад, но Лло поймал его  за
руку.
   - Нет уж, поэт, смотри.  Как  ты  сможешь  спеть  об  этом,  если  не
увидишь?
   Нуада сопротивлялся, но  железные  пальцы  Лло  толкали  его  вперед.
Из-под земли торчала рука. Наполовину  съеденный  труп  молодой  женщины
лежал на  поверхности  с  перепачканными  грязью  внутренностями.  Рядом
виднелась часть детского тела. Нуада поперхнулся, и его вырвало.
   - Теперь ты видел, - сказал  ему  Лло.  -  Это  тебе  не  одиннадцать
принцев и не огнедышащий дракон. Я с интересом послушаю  твое  сказание,
если мы переживем эту ночь.
   - Оставь его, - сказала Ариана, - он не виноват, что никогда не видел
смерти.
   Решето тем временем отдавал приказания  своим  людям.  Вокруг  лощины
густо  росли  деревья,  и  он  велел  лучникам  взобраться  на   них   и
приготовиться к долгому ожиданию. Ариана помогла Нуаде залезть на нижние
ветки толстого дуба. Место для костра Решето наметил шагах в двадцати от
тел, и Лло стал собирать дрова.
   - Ты, конечно, знаешь, что нам нет нужды сидеть вот так, на  виду,  -
сказал он Решету. - Зверь все равно вернется.
   - Он учует людей. Пусть видит, что нас тут только двое.
   - Сейчас нас никто не слышит, Решето. Ты делаешь это,  чтобы  пустить
пыль в глаза девушке. Я не дурак и вижу, как ты на нее смотришь.
   - А я вижу, как смотришь ты. Как вышло, что  ты  еще  не  переспал  с
ней?
   Лло сел, достал из-за пояса огниво и мигом разжег огонь.
   - Всему свое время.
   - Боишься, что не доживешь до утра? - хмыкнул Решето.
   - Если я и умру, то  не  в  одиночку.  Ты,  может  статься,  приказал
кому-то из своих стрелков прикончить меня, но я не испущу дух,  пока  не
вышибу топором то, что сходит у тебя за мозги.
   - Ничего я им не приказывал. Мне не надо ничьей помощи,  чтобы  убить
человека. Сейчас у меня на уме зверь. - Решето натянул  лук,  достал  из
колчана три стрелы, проверил их на прямизну и воткнул в  землю  рядом  с
собой. - Слыхал ты когда-нибудь о таких громадных зверюгах?
   - Нет. Один купец рассказывал мне,  что  на  востоке  водятся  кошки,
которые могут с ними через изгородь перемахнуть и быка убить, но это  не
кошка.
   Солнце медленно закатывалось за горы, и двое мужчин сидели молча. Лло
подкладывал хворост в костер. На огонь они не смотрели, чтобы не слепить
глаза. Немного погодя Решето спросил:
   - Если ты думаешь, что сидеть тут нет нужды, зачем тогда сидишь?
   - Быть может, по той же причине, что и ты.
   - Хочешь  пустить  пыль  в  глаза  красотке  Ариане?  Навряд  ли.  Не
нравишься ты мне, Лло. Может, тебе жить надоело?
   - По-твоему, если ты сидишь  в  укромном  местечке,  то  будешь  жить
вечно? - Лло достал топор из-за пояса и положил себе на колени.
   - Ты правда убил свою жену?
   Лло схватился за черную  рукоять  топора  и  пару  мгновений  не  мог
выговорить ни слова.
   - Мою жену... задушил герцогский племянник. Он изнасиловал ее и убил.
А я убил его. Никогда больше не повторяй эту клевету. Тебе не понять, но
я все-таки скажу: я любил Лидию больше жизни. Намного, намного больше.
   - Стало быть, сейчас  ты  задумал  умереть?  Не  завидный  конец.  Ты
думаешь, что встретишься со своей Лидией? Поверь мне, Лло: никого ты там
не встретишь. Глянь вон на ту яму - это и  есть  смерть.  Только  это  и
ничего больше. Мрак и гниение.
   - Давно ли ты стал философом? - процедил Лло.
   В ночи ухнула сова, и оба замерли, прислушиваясь к  шелесту  ветра  в
листве. Решето посмотрел на небо: там собирались тучи.
   - Ночь будто темная, - заметил он.
   - Ночь зверя, -  промолвил  Лло.  Решето  отозвался  на  это  смачным
плевком.
   - Страшно тебе?
   - Еще бы. И тебе тоже - я чую, как от тебя потом разит.
   Решето вынул из ножен свои мечи.
   - Я взял их у номадского купца. Сталь-серебрянка, Лло, самая  лучшая.
Ее куют на востоке.
   - У них там хорошая руда. Из нее выходят отменные клинки  и  подковы,
которые служат целый год. Хотелось бы мне поехать туда и обучиться всему
этому. Можно посмотреть? - Он протянул руку,  и  Решето  подал  ему  меч
рукоятью вперед. - Да, - сказал Лло, уважительно потрогав кривое лезвие,
- отличная работа.  Многослойная  сталь,  закаленная  в  крови  кузнеца.
Рукоять удерживает тонкая пластинка из слоновой кости. - Лло снял  ее  и
разъял меч на две части. -  Видишь?  Клеймо  мастера  -  Огейсен.  Этому
клинку больше трехсот лет.
   - Значит, он дорого стоит?
   Лло поставил рукоять на место.
   - Скоро ты узнаешь, чего он стоит по-настоящему,  но  на  востоке  за
такой можно выручить двести золотых рагов.
   - Так много? Я, пожалуй, когда-нибудь отправлюсь туда.
   В кустах зашуршало, и Решето схватился за лук, а Лло поднялся,  вытер
потные ладони о штаны и взял топор. Кусты раздвинулись, и на свет  вышла
Ариана.
   - Я замерзла, - заявила она. Присела у костра на корточки и протянула
к нему руки.
   - Может, ты по мне соскучилась? - спросил ее Решето.
   - Сзади! - завопил Нуада. Лло круто обернулся и увидел  зверя  -  тот
мчался через лощину на четырех ногах. На миг Лло замер, убедившись,  как
огромно это чудище. Решето вскинул лук и выстрелил, но стрела  отскочила
от черепа зверя. Помня, что за  спиной  у  него  находится  Ариана,  Лло
бросился вперед. В зверя летели стрелы, но  он  не  останавливался.  Лло
рубанул его топором по плечу, но отлетел назад под напором мощного  тела
и упустил рукоять. Ариана откатилась вправо,  и  зверь  попал  передними
лапами в костер.
   Решето, отбежавший на несколько ярдов влево, торопливо  прицелился  и
пустил стрелу в серую спину зверя, в котором уже торчало больше двадцати
других. Дабарен спрыгнул с дерева и бросился на чудище с  копьем.  Зверь
метнулся вперед и вышиб у него оружие одним ударом лапы, когтями  сорвав
Дабарену лицо. Ариана хладнокровно  пустила  еще  две  стрелы.  И  зверь
обернулся к ней, уставившись на лучницу красными глазами. Решето кинулся
на выручку с мечами в обеих руках. Зверь встал на задние лапы, и Решето,
проскочив под когтями передних, вонзил правый клинок ему в брюхо.  Зверь
обхватил его передними лапами, зарыв когти в  спину.  Решето,  взвыв  от
боли и ярости, ударил левым мечом ему под мышку. Лло  Гифе,  подобравший
свой топор, вскочил зверю на спину, вцепившись  в  его  косматую  гриву.
Топор заработал, то опускаясь, то поднимаясь. Зверь отпустил Решето, тот
рухнул навзничь, и Ариана подхватила его.
   Двое человек устремились к Лло  на  подмогу.  Одному  зверь  распорол
живот, другой всадил копье в грудь чудища. Зверь попытался отойти  назад
в кусты, но другие охотники уже окружили его, а Лло все  долбил  топором
чугунные мускулы на его шее. В конце концов  чудище  ослабело  и  ничком
рухнуло наземь. Решето выхватил у  кого-то  копье  и  подбежал  к  нему.
Чудище  разинуло  пасть,  и  Решето  вогнал  копье   туда,   до   самого
позвоночника.
   Лло слез со спины зверя. В этот миг тучи разошлись,  и  луна  озарила
поле битвы. Чудище было мертво.
   Под начавшимся снегопадом Решето выдернул из пасти копье и измерил им
зверя, насчитав девять футов от задних лап до носа.
   - За частокол нам его не втащить,  -  сказал  атаман.  -  Рубите  ему
башку.
   - Надо заняться твоими ранами, - сказала Ариана. - Кровь из тебя  так
и хлещет.
   - Ничего. - Решето стал на колени  и  вытащил  меч  из  брюха  зверя.
Второй клинок переломился у самой рукояти.  Решето  выругался  и  сказал
Лло:
   - До этой ночи я думал бы, что это просто  сломанный  меч,  а  теперь
знаю, что потерял двести рагов. Отсюда можно вывести мораль.
   - Наживешь другой на большой дороге, - утешил его Лло. Вдали раздался
устрашающий вой, и Решето прищурился.
   - Завтра займемся другими. Я не  потерплю,  чтобы  твари  рыскали  по
моему лесу. Где этот чертов поэт? Я хочу услышать его песню.

9

   Эррин открыл глаза и чуть не заплакал, поняв, что больше не чувствует
боли. У его постели сидела пожилая женщина в синем  шерстяном  платье  с
высоким воротом, вышитом серебряной нитью.
   - Кость срослась, молодой человек, теперь вы здоровы.
   - Спасибо вам, госпожа. Вы настоящая волшебница.
   - И волшебство мое стоит дорого. Благодарите  не  меня,  а  господина
Картана - он щедро заплатил мне за услуги. - Она вышла, и  Эррин  сел  в
постели. Комната была маленькая, с двумя овальными окнами. В очаге горел
огонь,  снаружи  слышались  крики  чаек.  Эррин  откинулся  на  подушки.
Путешествие  через  лес  обернулось  для  него  пыткой:  сломанная  нога
распухла, и он весь горел. Он смутно помнил, как Убадай привязал  его  к
седлу и как потом они догнали колонну беженцев, бредущих по  Королевской
дороге под падающим снегом, и еще жуткий вой по ночам - неужели  волков?
Он не помнил почти ничего, кроме всепоглощающей боли.
   Вошел Убадай с чашкой бульона и фруктами.
   - Надо поесть. Вид у тебя никудышный.
   - Где это мы? - спросил Эррин.
   Убадай поставил поднос на кровать  и  отворил  окно.  На  подоконнике
лежал снег.
   - В Пертии. Завтра наш корабль отплывает в Цитаэрон.
   Эррин выпил крепкий говяжий бульон и съел два яблока. Из  окна  веяло
холодом и пахло морем. Эррин улыбнулся. До чего хорошо быть живым!
   Живым... Ему вспомнилась Диана у  столба,  и  пламя,  ползущее  к  ее
ногам, и выражение ее глаз,  когда  он  появился  в  толпе,  и  надежда,
угасшая, когда он поднял лук, и полет стрелы, прервавшей ее жизнь.
   Он застонал, и обеспокоенный Убадай поспешил к нему.
   - Старая ведьма сказала, что боль прошла.
   - Все в порядке, - заверил его Эррин, сморгнув слезы с глаз.
   - Зачем тогда плачешь? Мужчине нельзя.
   - Я плачу по умершим, Убадай.
   - Твоя нога зажила. Встань-ка и проверь, как  она.  Пока  ведьма  еще
здесь, - посоветовал номад.
   - Хорошо. Скоро встану. Кто этот господин Картан?
   - Какой там господин, номадский купец, он ждет внизу. Прогнать его?
   - Этот человек заплатил за мое лечение - как же можно его  прогонять?
- усмехнулся Эррин.
   - Уж больно заботлив. - Убадай вернулся к окну.  -  Корабль  хороший.
Ходит в Цитаэрон три-четыре  раза  в  год.  Сейчас  хорошее  время,  нет
штормов.
   - Тебя что-то беспокоит?
   Убадай повернулся к хозяину, но Эррин ничего не прочел на его плоском
бесстрастном лице.
   - Привести его сюда?
   - Да. Я хочу поблагодарить его.
   - Может, не надо нам плыть на этом корабле?
   - Чепуха, приведи его. - Эррин спустил ноги  с  кровати  и  дошел  до
стула, где лежала  его  одежда,  чистая,  выглаженная  и  надушенная.  К
возвращению Убадая он успел одеться  и  натянуть  свои  высокие  сапоги.
Вошедший со слугой человек с ястребиным лицом и золотым обручем  на  лбу
поклонился Эррину.
   - Знакомство с вами - честь для меня, барон.
   - Невелика честь. - Эррин протянул руку, и Картан пожал ее.
   - Ради спасения госпожи Дианы вы рискнули жизнью, вышли на поединок с
красным рыцарем. Вы отважный человек.
   - Вышел и потерпел поражение. Не будем больше об этом.
   -  Можно  присесть?  -  улыбнулся  Картан.  Эррин  кивнул,  и  купец,
расправив свои пурпурные одежды, сел на стул с высокой спинкой.
   - Что побудило вас помочь мне? Вы были другом Дианы?
   - Не совсем так. Я лишь подготавливал ее побег.  Обеспечил  пересылку
ее состояния и благополучно доставил сюда ее сестру. Я ждал саму госпожу
Диану,  но  она  прислала  весть,  что  задерживается  -  должно   быть,
надеялась, что вы присоединитесь  к  ней.  А  потом...  -  Купец  развел
руками.
   - Вы так и не объяснили, почему помогли мне.
   - В моем  поведении  нет  ничего  зловещего,  барон.  Теперь  я  стал
распорядителем имущества госпожи  и  очень  серьезно  отношусь  к  своим
обязанностям. Его наследует госпожа Шира, которую я надеялся  отвезти  в
Цитаэрон.
   - Надеялись?
   - Ее нет здесь. - Картан взглянул в глаза Эррину. - Она забрала  себе
в голову, что отомстит за сестру, и потихоньку  от  меня  и  моих  людей
наняла двух человек, чтобы те проводили ее через лес  обратно  в  Макту.
По-моему, она собирается убить Окесу.
   - Она еще дитя, ее замысел безумен.
   -  Она  лишь  недавно   рассталась   со   школой   в   Фурболге,   но
семнадцатилетняя девушка - уже не дитя, барон. Она высока ростом, хорошо
сложена и невероятно упряма. Боюсь, что она выдала  себя.  В  Пертии  мы
избавлены от ужасов, происходящих во всем королевстве.  Но  здесь  полно
шпионов и наемных убийц. Вчера я получил известие, что король посылает в
Пертию свой флот. Тот придет сюда дней через десять, и порт будет закрыт
для номадских беженцев.
   - Почему вы сказали, что Шира выдала себя?
   - Один из нанятых ею людей известен как человек  короля,  отъявленный
шпион и убийца.
   - Не вижу, чем я могу здесь помочь.
   - Кто еще способен вернуть ее назад? Говорят, что ваш слуга - один из
лучших следопытов в западных землях. Кроме того, ходят слухи, что в лесу
появились какие-то чудовища. Я не хочу,  чтобы  госпожа  Шира  разделила
участь своей сестры.
   - Я тоже не хочу этого, сударь. - Эррин снова присел на кровать. - Но
я не воин. Насилие мне отвратительно, и я плохо владею оружием.  Поищите
спасителя ненадежнее.
   - Согласно моему опыту, барон, надежность человека редко определяется
его способностью чинить насилие над своими  ближними.  Впрочем,  в  этом
отношении я могу вам помочь. - Левой рукой Картан взял яблоко с подноса,
а правой снял с пояса кинжал. Подбросив яблоко  в  воздух,  он  взмахнул
кинжалом, снова поймал плод в левую ладонь и разжал пальцы. Яблоко  было
разрезано на четыре части.
   - Замечательный фокус, но мне-то от  него  какая  польза?  -  спросил
Эррин.
   Картан, встав, расстегнул свой кожаный с серебром пояс и передал  его
барону.
   - Прошу вас, наденьте его.
   - У меня есть свой.
   - Не такой, как этот. Мой сделан Оллатаиром. Величайшим из  мастеров.
Стоит лишь притронуться к пряжке и прошептать его имя,  и  ваши  рука  и
глаз начнут действовать вдвое быстрее. Этот пояс уже трижды  спасал  мне
жизнь.
   Эррин застегнул на себе пояс.
   - Теперь ступайте к той стене и произнесите имя.
   Эррин отошел,  дотронулся  до  пряжки,  отозвавшейся  теплом  на  его
прикосновение, и шепнул:
   - Оллатаир.
   Купец не спеша отвел руку назад, и кинжал поплыл  к  Эррину,  который
легко  перехватил  его.  Убадай  с  несвойственной  ему  медлительностью
вытащил собственный кинжал и двинулся к Картану,  так,  точно  его  ноги
были налиты свинцом.
   Эррин снова тронул пряжку и крикнул Убадаю:
   - Стой!
   - Он хотел убить тебя, - возразил слуга.
   - Нет, он просто доказывал мне правоту своих слов.  Вы  ведь  метнули
кинжал изо всей силы?
   - Да.
   - Вашему подарку нет цены, Картан. Никогда не видел ничего подобного.
Зачем вы отдаете его мне? Это нечто большее, чем долг перед клиентом.
   - Верно. Я бежал из Фурболга, когда началась  резня,  но  даже  я  не
предполагал, как она разрастется. Сейчас я  вкладываю  деньги  в  армию,
которая должна уничтожить Ахака, а также, смею надеяться, и то,  что  он
собой воплощает, но это займет много времени. Мне нужны такие люди,  как
вы, Эррин, благородные не только по крови,  но  и  по  духу.  Под  знамя
номадского купца никто не станет, а вот за человеком  вроде  вас  пойдут
охотно. Привезите Ширу назад до исхода десяти дней - тогда мы уплывем  в
Цитаэрон и соберем войско для освобождения Габалы. Согласны?
   Убадай выругался, и Эррин усмехнулся в ответ.
   - Согласен, как же иначе. Расскажите мне все,  что  знаете  о  людях,
сопровождающих Ширу.
   Они проговорили дотемна, и купец собрался уходить.
   - К рассвету я приготовлю для вас лошадей и провизию. В  лесу  теперь
бушуют метели, и Королевскую дорогу скорей  всего  замело.  Есть  и  еще
кое-что, чего я вам не сказал, Эррин.
   - Что же?
   - Шира вас ненавидит. Она уверена, что ее  се