и  мечами  в  руках.  Следом  тащились  тяжелогруженые
повозки, сопровождаемые с каждой стороны двадцатью двумя конными.
   Передовые всадники поравнялись с Йонатом. Он молча ждал,  наложив  стрелу
на лук.
   - Огонь! - вскричал он, дождавшись последних повозок.
   С обеих сторон посыпались черные стрелы. Лошади с диким ржанием встали на
дыбы, и на дороге воцарился хаос. Кто-то свалился с седла, пораженный  двумя
стрелами в грудь, кому-то стрела пронзила горло.
   Возницы поспешно укрылись под телегами, а бойня между  тем  продолжалась.
Трое всадников помчались галопом на запад, низко пригнувшись к  шеям  коней.
Одного скакуна свалила попавшая в шею стрела. Всадник поднялся на ноги и тут
же получил три  стрелы  в  спину.  Двое  других  благополучно  выбрались  на
взгорье, выпрямились в седлах... и  оказались  лицом  к  лицу  с  Сарваем  и
десятком его лучников. Стрелы  посыпались  градом,  и  кони  упали,  сбросив
седоков. Дренаи добили упавших, не дав им подняться.
   Йонат со своими людьми ударил из леса на обоз. Возницы  вылезали  к  ним,
подняв руки, но дренаи, не настроенные брать пленных,  приканчивали  их  без
всякого милосердия.
   Через три минуты после начала схватки все вагрийцы были перебиты.
   Геллан медленно сошел к обозу. Шестеро волов, тащивших переднюю  повозку,
были убиты, и он приказал обрезать постромки. Дело окончилось  удачнее,  чем
он мог надеяться: семьдесят вагрийцев мертвы, а из его людей никто  даже  не
ранен.
   Но теперь предстоит самое трудное - довести обоз до Скултика.
   - Молодцом, Йонат! - сказал он. - Ты превосходно рассчитал время.
   - Премного благодарен.
   - Снимите с убитых плащи и шлемы, а трупы спрячьте в лесу.
   - Слушаюсь.
   - Притворимся на время вагрийцами.
   - Путь до Скултика долог, - заметил Йонат.
   - Мы доберемся. Должны добраться.

Глава 5

   Остановившись у подножия поросшего травой холма, Нездешний снял  с  седла
Куласа и Мириэль. Деревья поредели  -  там,  за  холмом,  начнется  открытая
местность. Нездешний устал: все тело его отяжелело, глаза слипались.  Всегда
крепкий, он не привык к подобному состоянию и не  мог  понять  его  причины.
Дардалион подошел и принял на руки Криллу, которую подала ему Даниаль.
   - Почему мы остановились? - спросила девушка.
   Дардалион пожал плечами.
   Нездешний взошел на вершину холма и  лег  на  землю,  оглядывая  равнину.
Вдалеке двигалась на  север  вереница  повозок,  сопровождаемая  вагрийскими
кавалеристами. Нездешний прикусил губу и нахмурился.
   На север?
   К Эгелю?
   Одно из двух: либо Эгеля выбили из Скултика, либо он сам бежал в  Пурдол.
В любом случае нет смысла везти детей в Скултик. Но куда  им  еще  деваться?
Вот она, равнина:  раскинулась  на  многие  тысячи  миль  своей  травянистой
гладью, где лишь изредка встречаются деревья и низкие изгороди. Но Нездешний
знал: этот ландшафт обманчив. Там, где почва кажется ровной,  могут  таиться
балки и буераки, ямы и рвы. Здесь могла  бы  стать  лагерем  вся  вагрийская
армия, и  он  бы  ее  не  увидел.  Он  оглянулся.  Девочки  собирали  лесные
колокольчики, и  смех  их  отдавался  эхом  у  холма.  Нездешний  вполголоса
выругался, осторожно отполз назад и вернулся к своим спутникам.
   Когда он был еще на склоне, из-за деревьев вышли четверо мужчин.
   Сузив глаза, Нездешний продолжал  спускаться.  Дардалион  разговаривал  с
Куласом и не  замечал  пришельцев.  Они  разошлись  веером  -  бородатые,  с
угрюмыми лицами. У каждого - длинный меч, а у двоих - еще  и  луки.  Арбалет
висел у Нездешнего на поясе, но был сложен и потому бесполезен.
   Дардалион обернулся, когда Нездешний прошел мимо, и  увидел  незнакомцев.
Девочки бросили рвать цветы и метнулись к Даниаль. Кулас двинулся к  ним,  а
Дардалион занял место позади Нездешнего.
   - Хорошие у вас кони, - сказал человек, шедший посередине.  Он  был  выше
остальных и носил домотканый плащ из зеленой шерсти.
   Нездешний промолчал, и Дардалион почувствовал, как нарастает  напряжение.
Он вытер ладонь о рубашку и сунул большой палец за  пояс,  поближе  к  ножу.
Человек в зеленом плаще, заметив это движение, улыбнулся  и  вновь  устремил
голубой взор на Нездешнего.
   - Не слишком-то ты приветлив, мой друг. - Ты  пришел,  чтобы  умереть?  -
ласково осведомился Нездешний.
   - К чему такие разговоры? Мы дренаи, как и вы. - Человеку явно  сделалось
не по себе. - Меня зовут Балок, а это мои братья Лак, Дуайт  и  Мелок  -  он
младший. Мы не причиним вам зла.
   - Вам это не удастся, даже если вы очень  захотите.  Вели  своим  братьям
сесть и успокоиться.
   - Мне не нравится, как ты себя ведешь, - нахмурился Балок. Он сделал  шаг
назад, и все четверо встали полукругом около Нездешнего и священника.
   - Нравится или не нравится, мне это все равно. И если твой братец  ступит
еще хоть шаг вправо, я его убью.
   Тот, о ком шла речь, замер на месте, а Балок облизнул губы.
   - Силен ты грозиться для человека, у которого нет меча.
   - Это должно было навести тебя на кое-какие мысли. Но ты, похоже, тупица,
поэтому я тебе сам все растолкую. Мне не  нужен  меч,  чтобы  разделаться  с
такими подонками, как вы. Нет уж, помолчи и  послушай!  Нынче  я  в  хорошем
настроении - понял? Если бы вы явились вчера, я, пожалуй, убил  бы  вас  без
всяких разговоров. Но сегодня я великодушен. Солнце сияет, и мир  прекрасен.
Поэтому забирай своих братьев и ступай, откуда пришел.
   Балок, чувствуя растущую тревогу, впился взглядом в Нездешнего.  Их  было
четверо против двоих, не имеющих мечей, и они могли получить в награду  двух
лошадей и женщину, - однако же Балок колебался.
   Очень уж он уверен в себе, этот малый, уж очень спокоен. В его  осанке  и
манерах нет ни тени тревоги... а глаза холодны, как могильные камни.
   Балок внезапно усмехнулся и развел руками.
   - Все эти разговоры о смертоубийстве... разве  в  мире  и  без  них  мало
забот?  Будь  по-твоему,  мы  уходим.  -  Он  попятился,  не  сводя  глаз  с
Нездешнего. Братья последовали за ним, и они скрылись в лесу.
   - Бежим! - бросил Нездешний.
   -  Что?  -  переспросил  Дардалион,  но  воин  уже  метнулся  к  лошадям,
вытаскивая на ходу арбалет и раскладывая его.
   - Ложись! - заорал он,  и  Даниаль  упала  на  землю,  увлекая  за  собой
девочек.
   Из  леса  вылетели  черные  стрелы.  Одна  просвистела  рядом  с  головой
Дардалиона, и он нырнул вниз,  другая  на  несколько  дюймов  разминулась  с
Нездешним. Натянув арбалет и вложив в него стрелы, он, петляя и  пригибаясь,
бросился к  деревьям.  Вражеские  стрелы  падали  совсем  близко.  Дардалион
услышал сдавленный крик и обернулся. Кулас теперь упал на колени, корчась от
боли и зажимая руками торчащую в животе стрелу.
   Дардалиона охватил гнев. Выхватив нож, он бросился  вслед  за  Нездешним.
Пока он бежал, из леса послышался крик, за ним другой. Дардалион увидел, что
двое разбойников лежат на земле, а Нездешний, с ножами в обеих руках, бьется
с двумя оставшимися. Балок прыгнул вперед, целя мечом противнику в  шею,  но
Нездешний пригнулся и всадил правый нож врагу в пах. Балок скрючился и упал,
увлекая за собой Нездешнего.  Последний  разбойник  бросился  к  ним,  занес
меч...  Рука  Дардалиона  поднялась  и  опустилась.  Черный   клинок   вошел
разбойнику в горло, и он упал, корчась, на темную землю. Нездешний освободил
нож из тела Балока, сгреб вожака за волосы и откинул его голову назад.
   - Ты, видно, из тех, кому наука не  впрок,  -  сказал  он  и  вскрыл  ему
яремную вену. Потом подошел к  бьющемуся  на  земле  противнику  Дардалиона,
вынул нож из него, вытер о камзол поверженного и вернул священнику. Выдернув
обе стрелы из тел других, он вытер и сложил арбалет.
   - А ловко ты метнул нож! - сказал он.
   - Они убили мальчика, - ответил Дардалион.
   - Это я виноват, - с горечью бросил Нездешний. - Надо было прикончить  их
сразу.
   - Кто же знал, что они замышляют зло?
   - Собери их мечи вместе с ножнами и возьми один лук. Я пойду  взгляну  на
мальчика.
   Оставив Дардалиона, Нездешний медленно  вернулся  к  лошадям.  Сестренки,
дрожа от ужаса, жались друг к дружке. Даниаль плакала  над  Куласом.  Голова
ребенка покоилась у нее на коленях - он лежал с открытыми глазами,  все  так
же зажимая руками стрелу.
   Нездешний опустился на колени рядом с ним.
   - Тебе очень больно?
   Мальчик кивнул. Он прикусил губу, и из глаз у него потекли слезы.
   - Я умру! Я знаю, что умру.
   - Ничего подобного! - с жаром воскликнула Даниаль. -  Сейчас  ты  немного
отдохнешь, и мы вынем из тебя стрелу.
   Кулас отнял от живота руку, залитую кровью, и прохныкал:
   - Я не чувствую ног. Нездешний взял его руку в свою.
   - Послушай меня, Кулас. Не надо бояться. Через некоторое время ты уснешь,
вот и все. Уснешь крепко... и боль пройдет.
   - Скорее  бы.  Сейчас  меня  жжет  как  огнем.  Глядя  на  детское  лицо,
искаженное болью, Нездешний вспомнил своего сына, лежащего среди  цветов.  -
Закрой глаза, Кулас, и слушай, что я буду говорить. Когда-то у меня был  дом
в деревне. Хороший дом, и был у меня белый пони, который бегал как  ветер...
- Говоря это, Нездешний достал нож и кольнул Куласа в бедро. Мальчик  ничего
не почувствовал. Нездешний, продолжая говорить тихо и  ласково,  вскрыл  ему
артерию в паху. Кровь хлынула ручьем. Нездешний все  говорил  и  говорил,  а
лицо мальчика бледнело, и веки  окрашивались  синевой.  -  Спи  спокойно,  -
прошептал Нездешний, когда голова мальчика поникла.
   Даниаль, вскинув глаза,  увидела  нож  в  руке  Нездешнего  и  с  размаху
закатила ему оплеуху.
   - Свинья, грязная свинья! Ты убил его!
   - Да, убил. - Нездешний встал и потрогал губу. Из разбитого рта  сочилась
кровь.
   - Но зачем? Зачем?
   - Люблю убивать мальчишек, - бросил он и отошел к лошади.
   -  Что  случилось?  -  Дардалион,  взявший  себе  меч  Балока,   протянул
Нездешнему второй меч вместе с поясом.
   - Я убил мальчика... иначе  он  мучился  бы  еще  несколько  дней.  Боги,
священник, и угораздило же меня с тобой встретиться! Забирай детей и поезжай
с ними на север, а я займусь разведкой.
   Нездешний ехал около часа, бдительный и настороженный, пока  не  добрался
до неглубокой балки. Он съехал вниз и спешился у  сломанного  дерева,  решив
разбить там лагерь. Скормив лошади остаток зерна, он сел на пень и  просидел
неподвижно еще час, пока не стало смеркаться. Тогда он вылез наверх  и  стал
поджидать Дардалиона.
   Священник и остальные прибыли как раз в тот миг, когда солнце скрылось за
горами на западе. Нездешний свел их вниз и снял девочек с седла.
   - Один человек хочет увидеться с  тобой,  Нездешний,  -  сказала  Крилла,
обвив руками его шею.
   - Почем ты знаешь?
   - Он сам мне сказал; он сказал, что придет к нам на ужин.
   - Когда это было?
   - Недавно. Мне хотелось спать, Дардалион  держал  меня,  и  я,  наверное,
уснула. Тот человек сказал, что придет ночью.
   - Это хороший человек?
   - У него глаза как огонь.

***

   Нездешний развел костер, обложив его камнями, и вышел наверх  посмотреть,
виден он издали или нет. Убедившись, что огня не видно,  он  медленно  пошел
через высокую траву обратно к балке.
   Облако закрыло луну, и равнина окуталась мраком. Нездешний замер.  Легкий
шорох справа заставил его броситься наземь с ножом в руке.
   - Встань, сын мой, - раздался чей-то голос. Нездешний  привстал  на  одно
колено, выставив нож перед собой. - Оружие тебе не  понадобится.  Я  один  и
очень стар.
   Нездешний снова двинулся к балке, забирая вправо.
   - Ты осторожен. Ну что ж, хорошо. Сейчас я приду и встречусь  с  тобой  у
костра.
   Облако ушло, и серебристый свет залил равнину. Нездешний выпрямился -  он
был один, вокруг - никого. Он вернулся в лагерь.
   У костра, протянув к нему руки, сидел старик. Крилла и Мириэль устроились
рядом с ним, Дардалион и Даниаль -  напротив.  Осторожно  ступая,  Нездешний
приблизился. Старик не оглянулся. Он был лысым, безбородым, и  кожа  на  его
лице висела складками. По ширине его плеч Нездешний  смекнул,  что  когда-то
старик был очень силен. Теперь он высох,  как  скелет,  и  веки  прилипли  к
впалым глазницам.
   Старик был слеп.
   - Почему ты такой некрасивый? - спросила его Мириэль.
   - Я не всегда был таким. В молодости я считался красавцем.  У  меня  были
золотые кудри и изумрудно-зеленые глаза.
   - Теперь ты страшный, - заявила Крилла.
   - Охотно верю. К счастью, я больше не вижу себя, а потому и не страдаю. -
Старик склонил голову набок. - Ага, вот и Нездешний.
   - Кто ты такой? - спросил воин.
   - Странник, как и ты.
   - Ты странствуешь один?
   - Да - но не в таком, как ты, одиночестве.
   - Ты тот самый, кто говорил с Криллой?
   - Имел эту честь. Она чудесное дитя, очень одаренное для своего возраста.
Она сказала мне, что ты их спаситель и великий герой.
   - Дети смотрят на вещи по-своему. Не все обстоит так, как им кажется.
   - Дети видят много такого, чего нам  уже  видеть  не  дано.  Если  бы  мы
остались такими, как они, разве стали бы мы развязывать войны?
   - Ты что, священник? С меня и одного хватит, спасибо.
   - Нет. Я просто хорошо изучил жизнь. Мне хотелось бы стать священником  -
но боюсь, что страсти всегда одерживали  надо  мной  верх.  Никогда  не  мог
устоять перед хорошеньким личиком или добрым вином. Теперь я  стар,  и  меня
прельщает уже другое, но даже в этом мне отказано.
   - Как ты нашел нас?
   - Крилла показала мне дорогу.
   - И ты, как видно, намерен идти дальше с нами?
   - Если бы! - улыбнулся старик. - Нет, я распрощаюсь с вами этой же  ночью
и отправлюсь в иное странствие.
   - У нас не так много еды, - предупредил Нездешний.
   - Но мы охотно поделимся с тобой  тем,  что  есть,  -  сказал  Дардалион,
садясь рядом со стариком.
   - Я не голоден, однако благодарю. Ты священник?
   - Да.
   Старик протянул руку и коснулся рукояти Дардалионова кинжала.
   - Странный предмет для священника.
   - Такие времена, - покраснел Дардалион.
   - Да, времена роковые. - Старик повернул голову к Нездешнему. - Я не вижу
тебя, но чувствую исходящую от тебя силу. И  твой  гнев.  Ты  гневаешься  на
меня?
   - Пока еще нет - но я жду, когда же ты скажешь, зачем, собственно, явился
сюда.
   - Ты полагаешь, мною руководят какие-то тайные побуждения?
   -  Ну  что  ты,  -  с  сухой  насмешкой  ответил  Нездешний.   -   Слепой
напрашивается на ужин, используя  мистический  дар  запуганного  ребенка,  и
находит наш костер посреди безлюдной пустыни. Что может  быть  естественнее?
Говори, кто ты и чего ты хочешь?
   - Ну почему ты всегда такой злой? - вмешалась  Даниаль.  -  Мне  вот  все
равно, кто он, и я ему рада. Или ты хочешь убить заодно и его?  Ты  вот  уже
пару часов как никого не убивал.
   - Боже, женщина, меня уже тошнит от твоей болтовни! Да, мальчик умер.  На
войне такое случается постоянно. И прежде чем пускать  в  ход  свой  змеиный
язык, вспомни вот о чем: когда я скомандовал "ложись", ты  мигом  брякнулась
наземь и потому спаслась. Если бы ты подумала о мальчике, он,  может,  и  не
получил бы стрелу в живот.
   - Это нечестно! - вскричала она.
   - Как и вся жизнь. - Он взял свои одеяла и отошел прочь.
   Сердце у него колотилось, и он едва  сдерживал  ярость.  Он  выбрался  из
балки и посмотрел на равнину. Где-то там рыщут всадники, разыскивая его. Они
не оставят его в живых - ведь если  они  потерпят  неудачу,  их  собственные
жизни окажутся под угрозой. Но священник и женщина держат его крепко  -  они
поймали его, словно обезьяну в сеть, а львы между тем приближаются.
   Безумие. Безумие чистой воды.
   Не следовало ему заключать договор  с  этой  вагрийской  гадюкой  Каэмом.
Недаром он слывет предателем, недаром именуется Каэм  Жестокий,  Истребитель
Народов. Это паук, плетущий свою паутину,  и  вся  вагрийская  армия  в  его
распоряжении.
   Чутье усиленно  шептало  Нездешнему:  не  связывайся  с  ним,  но  он  не
послушался. Теперь вагрийский полководец уже разослал во все  стороны  шайки
своих головорезов. Скоро они выяснят, что ни  на  юг,  ни  на  запад  он  не
поехал, а восточные гавани будут для него закрыты. Остается только север - и
убийцы перекроют все пути, ведущие к Скултику.
   Нездешний тихо выругался. Каэм предложил ему за  работу  двадцать  четыре
тысячи золотом и  в  знак  доверия  поместил  половину  этой  суммы  на  имя
Нездешнего у Кероса, главного  гульготирского  банкира.  Нездешний  выполнил
работу с присущим ему мастерством, хотя сейчас корчился от стыда,  вспоминая
об этом, и крепко зажмуривался, видя мысленным  взором,  как  летит  к  цели
стрела.
   Ночь  была  прохладна,  и  звезды  мерцали,  как  наконечники  копий.  Он
потянулся, силясь вернуться к настоящему, но лицо жертвы вставало перед  ним
снова и снова... незлобливое лицо мучимого раскаянием  человека,  с  мягкими
глазами  и  доброй  улыбкой.  Он  нагнулся  сорвать  цветок,  когда   стрела
Нездешнего пронзила ему спину...
   - Нет! - вскричал Нездешний, отмахиваясь  от  мучительного  воспоминания.
"Надо думать о чем-нибудь другом... все равно о чем!"
   После убийства он бежал на восток,  собираясь  отправиться  в  Вагрию  за
золотом Каэма. По дороге он разговорился с купцом, едущим с  севера,  и  тот
рассказал  ему  о  смерти  банкира  Кероса.  Трое  грабителей  убили  его  в
собственном доме и забрали все золото и драгоценности.
   Нездешний понял тогда, что его предали, но нечто, что было  сильнее  его,
влекло его дальше по намеченному пути. Он явился во дворец Каэма  и  перелез
через высокую садовую стену. Убив двух сторожевых псов, он вошел  в  здание.
Он не знал, где находятся покои Каэма,  -  пришлось  разбудить  служанку  и,
угрожая ей ножом, заставить проводить его в спальню хозяина.  Каэм  спал  на
третьем этаже. Нездешний ударил девушку по затылку,  подхватил  ее,  не  дав
упасть, и уложил  на  белый  меховой  коврик.  Потом  подошел  к  кровати  и
приставил нож к горлу Каэма. Тот широко раскрыл глаза.
   - А в более подходящее время ты прийти не мог? - спросил он спокойно.
   Нож Нездешнего чуть-чуть вошел в шею, и проступила кровь. Каэм  посмотрел
в темные глаза убийцы:
   - Ты, как видно, слышал о Керосе. Надеюсь, ты не считаешь, что  это  моих
рук дело.
   Нож вошел чуть поглубже, и Каэм поморщился.
   - Я знаю, что это сделал ты, - прошипел Нездешний.
   - Может, поговорим?
   - Поговорим о двадцати четырех тысячах золотом.
   - Согласен.
   С этими словами Каэм  извернулся  и  рукой  сшиб  Нездешнего  с  кровати.
Внезапность нападения ошеломила его - он вскочил и оказался лицом к  лицу  с
жилистым воеводой,  который  успел  выхватить  меч  из  ножен,  висевших  на
столбике.
   - Стареешь, Нездешний, - сказал Каэм. Дверь распахнулась, вбежал  молодой
человек с луком и наложенной на тетиву стрелой.
   Нездешний взмахнул рукой, и юноша упал с черным ножом в горле. Перескочив
через труп, Нездешний бросился к двери.
   - За это ты умрешь! - закричал Каэм. - Слышишь меня? Ты умрешь!
   Сбегая по широкой лестнице, Нездешний слышал за собой рыдания: убитый был
единственным сыном Каэма.
   И теперь вагрийцы охотятся за его убийцей.

***

   Нездешний завернулся в одеяла и сел, прислонясь спиной к камню. Вскоре он
услышал, как подходит старик, шурша грубыми одеждами в высокой траве.
   - Можно посидеть с тобой?
   - Сделай милость.
   - Красивая ночь, правда?
   - Почем ты знаешь? Ты ведь слеп.
   - Воздух свеж и прохладен, а тишина, словно маска или плащ, скрывает  под
собой самую разнообразную жизнь. Там, направо, сидит заяц, недоумевая, зачем
двое людей подошли так близко  к  его  норе.  Налево  затаилась,  выслеживая
зайца, лиса - самка, судя по запаху. А  над  головой  летают  летучие  мыши,
любуясь ночью так же, как я.
   - Слишком уж она светлая на мой вкус.
   - Быть дичью всегда тяжело.
   - Я так и думал, что ты знаешь.
   - О чем? О том, каково быть дичью, или о том, что  Черное  Бра