ион сбежал вниз и устремился по лестнице в подземелье.  Как  только
он вступил во мрак, Вишна передал ему со стены:
   - Черные Рыцари пошли в атаку, брат. Ты нужен нам!
   - Не могу!
   - Без тебя нам конец! Замок падет!
   Дардалион в полной растерянности остановился. Сотни женщин и детей  будут
перебиты, если он покинет свой пост. Но если он этого не  сделает,  погибнет
Мириэль. Он упал на колени, пытаясь  настроиться  на  молитву,  но  мысли  о
грядущем хаосе мешали ему. Кто-то тронул его за плечо. Дардалион обернулся и
увидел старого безобразного гладиатора.
   - Ты не болен, часом? - спросил Ангел. Дардалион встал, перевел дух и все
рассказал ему. Ангел слушал с мрачным лицом.
   - Ты говоришь, кто-то должен умереть? Не обязательно Мириэль?
   - Не знаю. Но я нужен на стене. Я не могу пойти к ней.
   - Зато я могу, - сказал Ангел, вынимая меч.

Глава 19

   Цу Чао, облокотившись о золоченые перила балкона, смотрел на стену вокруг
дворца. Вместо пошлых зубцов ее украшали волнообразные возвышения,  как  это
заведено у знатных чиадзе. В  саду  благоухали  цветы,  и  нарядные  дорожки
вились  вокруг  искусственных  прудов  и  ручьев.   Здесь   царила   мирная,
безмятежная красота.
   Но  эта  красота  надежно  охранялась.  По  всем  четырем  стенам  ограды
расхаживали двадцать стражников с мечами и луками, в башенке на каждом  углу
сидел остроглазый наблюдатель. Ворота были заперты, и шестеро свирепых  псов
бегали по саду. Цу Чао видел одного из них,  залегшего  у  тропы,  -  черпая
шерсть делала собаку почти невидимой.
   "Я здесь в безопасности, - думал Цу Чао. - Никто не сможет повредить мне.
Чего же я так боюсь?"
   Он вздрогнул и плотнее  запахнул  свое  хилое  тело  в  подбитый  овчиной
пурпурный халат. В Кар-Барзаке все идет не так, как надо.  Кеса-хан  до  сих
пор жив, и надиры дерутся на стенах как одержимые. Инникас  мертв,  Братство
почти что разбито. Галена неожиданно убили по возвращении в Дренай. Он вошел
в шатер Астена и рассказал ему о подлой измене, повлекшей  за  собой  смерть
Карнака. Астен спокойно выслушал его, потом встал, сгреб Галена  за  волосы,
запрокинул ему голову и рассек горло. Цу Чао видел  все  это  -  видел,  как
умирающий Гален рухнул к ногам могучего полководца.
   Цу Чао вздрогнул. Все идет не так, как надо.
   И главное, где же Нездешний?
   Трижды Цу Чао высылал свой дух на его поиски и трижды  потерпел  неудачу.
"Но нынче ночью все будет иначе, - пообещал он  себе.  -  Праздник  середины
зимы и сопутствующее ему большое жертвоприношение.  Сила  вольется  в  меня,
Хаос меня благословит. Тогда уж я не попрошу, а потребую  смерти  Кеса-хана.
Завтра умрет вентрийский король, и Черные Братья возглавят как  его,  так  и
дренайское войско. Покойный Гален - не единственный преданный рыцарь.  Астен
тоже умрет, умрет и император.
   И три империи сольются в одну.
   Не будет больше ни королей, ни императоров. Завладев кристаллом, я  стану
Божественным Цу Чао, Властелином Мира, Царем Царей".
   Успокоенный этой мыслью,  он  посмотрел  на  воинов,  вышагивающих  вдоль
гребня стены. "Сильные, верные люди. Я в безопасности", - повторил он снова.
   Тут он увидел, что солдат в левой сторожевой башне сидит  лицом  к  саду.
"Спит", - с раздражением  подумал  Цу  Чао.  Он  передал  солдату  мысленную
команду, но тот даже  не  шелохнулся.  Чародей  мысленно  же  вызвал  Касту,
начальника стражи.
   - Да, господин, - откликнулся тот.
   - Часовой на восточной башне. Пусть его сведут  во  двор  и  высекут.  Он
спит.
   - Слушаюсь, господин.
   В безопасности! О какой безопасности может идти речь, если  его  охраняют
подобные разгильдяи?
   - Каста!
   - Да, господин.
   - После порки перережь ему горло. -  Цу  Чао  повернулся  на  каблуках  и
удалился в свои покои. От хорошего  настроения  не  осталось  и  следа.  Ему
хотелось выпить вина, но он сдержался. Ночное жертвоприношение должно пройти
без единой ошибки. Он представил себе Карнака  в  цепях,  кривой  жертвенный
нож, медленно входящий в грудь дреная, и его настроение немного улучшилось.
   "Последний день я кому-то служу, - подумал он. - К  рассвету  завтрашнего
дня я стану повелителем  трех  империй.  Впрочем,  нет,  надо  еще  получить
кристалл.  Лишь  тогда  я  обрету  бессмертие.  Лишь  тогда  перестану  быть
калекой". Цу Чао стиснул зубы, припомнив жаркий  огонь  и  маленький  острый
кинжал в руке Кеса-хана. Ненависть захлестнула его, и  стыд  кислотой  обжег
горло.
   - Ты увидишь, как гибнет твой народ, Кеса-хан, - прошипел он.  -  Все  до
единого - мужчины, женщины и дети.  И  ты  будешь  знать,  кто  отдал  такой
приказ. Такова расплата за то, что ты отнял у меня!
   Он вспомнил жгучую боль и месяцы  последовавших  за  этим  страданий.  Но
кристалл все исправит. В третьей книге рассказывается, как в  палату  внесли
рыцаря, которому отрезало руку лучевым  оружием.  Его  уложили  на  кровать,
подвергли действию кристалла, и через два дня из культи отросла новая рука.
   Более  того,  в  четвертой  книге  говорится,  как  с  помощью  кристалла
омолаживались стареющие вожди Древних. У Цу Чао  пересохло  в  горле,  и  он
все-таки позволил себе маленький кубок вина.
   - Господин! Господин! - раздался у него  в  голове  полный  страха  голос
Касты.
   - В чем дело?
   - Часовой мертв, господин! В сердце у него торчит арбалетная стрела. А на
башне остался след от железного крюка.
   - Он здесь! - завопил вслух Цу Чао. - Нездешний здесь!
   - Я не слышу вас, господин.
   Цу Чао взял себя в руки.
   - Убери людей со стены. Обыщите сад. Найдите этого убийцу!

***

   Пропитанный маслом факел  бросал  пляшущие  тени  на  искривленные  стены
лестничного колодца, и черный дым ел ноздри сходящего вниз  Ангела.  Никогда
еще он не испытывал такого страха. Это был страх смерти. Не своей, с ней  он
смирился.  Но  он  с  возрастающим  ужасом  представлял  себе  Мириэль,   ее
истерзанное чудовищем юное тело и мертвые невидящие глаза, глядящие вверх.
   Ангел проглотил комок  и  двинулся  дальше.  Он  не  мог  позволить  себе
красться медленно и осторожно и  громыхал  по  ступенькам  вовсю.  Дардалион
сказал, что кристальная палата  находится  в  шестом  этаже  подземелья,  но
чудовище  могло  затаиться  где  угодно.  Ангел  сплюнул,  тщетно   стараясь
увлажнить сухой рот, и стал молиться любому богу, который слышит его -  богу
света, тьмы или тени, все равно:
   "Сохрани ей жизнь!
   Возьми взамен меня. Я уже прожил жизнь, хорошую жизнь". Ангел  оступился,
стукнулся о стену, и посыпавшиеся с факела искры обожгли его голую руку.
   - Осторожней, ты, болван! - сказал он себе, и слова эхом отдались в тихих
коридорах.
   "Куда теперь?" - подумал он, когда лестница привела его в обширный пустой
зал. От панелей на стенах шел тусклый свет. Он огляделся. Все здесь было  из
металла - стены, пол и потолок. Металл, блестящий и не  тронутый  ржавчиной,
вздулся и потрескался, словно был не прочнее гнилого тряпья.
   Ангел содрогнулся. Все мышцы у него ныли от сырости и холода.  Экодас  не
зря обратил внимание  на  то,  как  устал  Ангел,  -  теперь  эта  усталость
сказывалась. Члены точно свинцом  налились,  и  силы  таяли.  Он  подумал  о
Мириэль, вздохнул полной грудью и зашагал дальше.
   Впереди показалась высокая арка, и он прошел под нее  с  поднятым  мечом.
Позади раздался шорох, он взмахнул клинком и в последний момент  отвел  его,
едва не задев мальчика в его же собственном зеленом плаще.
   - Ядра Шемака, парень! Я чуть не убил тебя!
   Мальчик отпрянул, губы его дрожали, глаза расширились  от  страха.  Ангел
спрятал меч и заставил себя улыбнуться.
   - Выходит, ты увязался за мной, да? - сказал он, притянув ребенка к себе.
- Ну ладно, ничего страшного не случилось. На вот, держи факел. - Огонь был,
собственно, больше не нужен -  панели  давали  достаточно  света.  За  аркой
стояли железные кровати со сгнившими тюфяками.  Ангел  снова  достал  меч  и
вместе с мальчиком вышел в коридор, ища лестницу.
   Несмотря на опасность, он был рад мальчику. Тишина и бесконечные коридоры
вселяли в него тревогу.
   - Не отставай, - шепнул он парнишке. - Старина Ангел присмотрит за тобой.
   Мальчик не понял его, однако кивнул и расплылся в улыбке.

***

   - Ты имеешь хоть какое-то понятие, где  мы  находимся?  -  спросил  Сента
Экодаса, когда тот свернул  за  очередной  угол  в  лабиринте  коридоров  на
седьмом этаже подземелья.
   - Думаю, уже недалеко, -  ответил  Экодас,  призрачно-бледный  в  тусклом
желтом свете. Сента заметил, что он весь в поту.
   - Ты здоров ли, священник?
   - Я чувствую кристалл. Меня тошнит от его близости.
   - С тобой я всегда попадаю в какие-то таинственные места, - сказал Сента,
обнимая Мириэль и целуя ее в щеку.  -  Вулканические  пещеры,  заколдованные
замки, а теперь вот темное подземелье в ста милях от божьего света.
   - Всего в трехстах футах, - поправил Экодас.
   - Это поэтическая фигура.
   - Ты мог бы и не ходить с нами, - смеясь, упрекнула Мириэль.
   - Как?! И пропустить все это? - с насмешливым негодованием вскричал он. -
Кто же откажется от прогулки в темноте с красивой женщиной?
   - И со священником, - заметила она.
   - Да, вот он, пожалуй, лишний.
   - Тише! - прошипел Экодас.
   Искренне удивленный Сента хотел уже сделать ему выговор, но заметил,  что
Экодас прислушивается, вглядываясь сощуренными глазами в конец коридора.
   - Что там такое? - шепотом спросила Мириэль.
   - Мне показалось, будто я слышу чье-то дыхание. Померещилось, наверное.
   - Вряд ли  здесь  есть  что-то  живое,  -  сказала  Мириэль,  -  чем  тут
питаться?
   - Мой Дар здесь бессилен, - сказал Экодас, вытирая пот  со  лба.  -  И  я
чувствую себя, словно внезапно ослепший человек.
   - Твой Дар нам, к счастью,  без  надобности,  -  сказал  Сента,  все  еще
раздраженный возгласом священника. - Вряд ли здесь... -  И  Сента  осекся  -
теперь и он услышал чье-то громоподобное дыхание. Он молча обнажил меч.
   - Быть может, это природное явление, - прошептала Мириэль. - Ну,  скажем,
ветер задувает в трещину в скале.
   - Откуда взяться ветру на такой глубине? Они осторожно двинулись вперед и
оказались в длинной комнате, уставленной железными шкафами.
   Среди угасших  стенных  панелей  только  две  еще  лили  слабый  свет  на
металлический пол. Рядом с перевернутым столом валялся какой-то предмет.
   - Сента, - тихо сказала Мириэль, - погляди-ка туда!
   Воин прошел вперед, посмотрел и тут же попятился обратно.
   - Это человеческая нога, - сказал он. - Вернее, то, что от нее  осталось.
И лучше вам не знать, какой величины зубки потрудились над ней.
   - Кеса-хан сказал, что опасности нет, - заметила Мириэль.
   - Может быть, он и сам не знал, - предположил Экодас. - Кристалл вон там,
за дверью. Сейчас я разобью его, а потом мы уйдем отсюда как можно скорее.
   - Хорошо бы нам исчезнуть по мановению волшебной палочки, - сказал Сента.
Священник без улыбки прошел в то, что осталось от  двери.  -  Погляди-ка,  -
сказал Сента Мириэль. - Камни вокруг проема выворочены. Назови меня занудой,
если хочешь, но мне сейчас очень хотелось бы сидеть в твоей хижине, протянув
ноги к огню, и ждать, когда ты принесешь мне подогретого  вина.  -  Легкость
его слов не скрывала страха, звучащего в голосе, и когда  Экодас  вскрикнул,
словно от боли, Сента едва не выронил меч.
   Мириэль первая оказалась у двери.
   - Назад! - крикнул Экодас. - Оставайтесь  за  стеной.  Эта  сила  слишком
опасна для вас!
   Сента схватил Мириэль за руку и оттащил обратно.
   - Знаешь, красавица, скажу тебе честно: я боюсь. Это со мной случается не
впервые, но такого еще никогда не было.
   - Мне тоже страшно, - призналась она. С другого конца зала донесся шорох.
   - Ой, чую недоброе, - прошептал Сента. И тогда они увидели это.  Существо
ростом не меньше двенадцати футов.  Сента  в  ужасе  воззрился  на  две  его
головы. Чем-то, хоть и слабо, они еще напоминали человеческие,  и  в  широко
разинутых ртах виднелись кривые острые зубы. Мириэль, вынув меч,  попятилась
назад.
   - Что бы ты там ни делал, Экодас, делай скорей! - крикнула она.
   Чудовище приближалось, опираясь на две громадные ручищи, волоча  на  трех
ногах раздутое брюхо. Сенте оно показалось  похожим  на  гигантского  белого
паука. Одна из голов мотнулась влево, открыла глаза и уставилась на Мириэль.
С чудовищных губ сорвался  стон,  глубокий  и  полный  муки.  Другая  голова
разинула рот еще шире и издала пронзительный  вопль.  Раскорячившись,  точно
краб, чудище со стонами и воплями двинулось к людям.
   Мириэль метнулась влево, Сента вправо.
   Чудовище не глядело на него - оно  надвигалось  на  девушку,  расшвыривая
столы и стулья. Стремительностью оно не отличалось, но его  громадная  туша,
казалось, заполняла всю комнату.
   Сента бросился к нему, и одна из четырех рук, словно дубиной, двинула его
по ребрам. Он пошатнулся и чуть не упал. Чудовище нависло над  Мириэль.  Она
взмахнула мечом, распоров ему руку. Сента напал снова, погрузив свой  клинок
в громадное брюхо.
   Исполинский кулак отшвырнул его на пол, заставив выронить  меч.  Мириэль,
увернувшись от хватающих пальцев, перекатилась и вскочила  на  ноги.  Сента,
попытавшись встать, почувствовал режущую боль в боку и понял, что  несколько
ребер сломаны.
   - Экодас! Ради всего святого, помоги нам!

***

   Экодас стоял на коленях в золотой комнате,  держа  в  руках  кристалл,  и
мыслями был далеко. Все двери его разума раскрылись, и шум, доносившийся  из
смежной комнаты, утратил всякое  значение.  Вся  его  жизнь  разворачивалась
перед ним - жизнь, потраченная зря, полная глупых страхов.  Священные  стены
храма теперь представлялись ему унылой тюрьмой, скрывавшей от  него  радости
жизни. Он вглядывался в  грани  кристалла,  видя  свое  повторенное  стократ
отражение, и чувствовал,  как  растет,  набираясь  сил,  его  душа  в  утлой
телесной оболочке.
   В один и тот же миг он видел не только бой, идущий там, за дверью,  но  и
смертную битву  на  стенах  крепости.  Кроме  того,  он  увидел  Нездешнего,
крадущегося по темным коридорам дворца Цу Чао. Экодас засмеялся.  Какое  ему
дело до всего этого? Он увидел Шиа рядом  с  высоким  Орса-ханом  и  дыру  в
решетке ворот, сквозь которую лезли готиры. "Бессмысленно",  -  подумал  он,
ощутив легкое раздражение оттого, что не сможет уже насладиться ее телом,  -
обострившаяся память хорошо передавала запах ее кожи и волос.
   - Экодас! Ради всего святого, помоги нам!
   Ради всего святого? Какая забавная  мысль.  Исток,  как  и  храм,  создан
людьми, чтобы держать в заточении душу, чтобы помешать сильным  наслаждаться
тем, что дает власть. "Хорошо, что я освободился от всего этого  вздора",  -
подумал он.
   Дардалион сказал, что в кристалле содержится  Зло.  Экая  чушь.  Кристалл
прекрасен, совершенен. Да и что такое Зло? Слабые  люди  именуют  так  силу,
которую им не дано постичь и которой они не способны управлять.
   - Теперь ты понимаешь, - прошептал в голове чей-то голос.  Экодас  закрыл
глаза и увидел Цу Чао, сидящего за столом в маленьком кабинете.
   - Да, понимаю, - ответил Экодас.
   - Принеси  кристалл  мне,  и  мы  познаем  бесконечную  власть  и  бездну
наслаждений.
   - А почему бы мне не оставить его себе?
   Цу Чао засмеялся.
   - Братство уже готово взять власть в свои руки, Экодас. Даже с кристаллом
тебе понадобятся годы, чтобы добиться того же.
   - Да, это правда. Ладно, будь по-твоему.
   - Вот и хорошо. А теперь покажи мне битву, брат мой.
   Экодас с кристаллом в руках подошел к порогу. Мириэль снова увернулась от
чудовища, а Сента, зажимая рукой ребра, с кинжалом ковылял к ним.
   Глупец. Это все равно, что пытаться убить кота иголкой.
   Сента вонзил кинжал в бок чудовища. Оно мощным кулаком стукнуло  человека
по шее, и он беззвучно повалился на пол. Видя это, Мириэль испустила  полный
ярости вопль и ткнула мечом в одну из разинутых пастей, направляя его вверх,
в мозг. Экодас хмыкнул. Он знал, что никакого мозга там нет. Мозг  чудовища,
если этот орган можно назвать мозгом, помещается между головами, в громадном
горбе на загривке.
   Чудовище  схватило  Мириэль  и  подняло  ее  в  воздух.  Экодас  смотрел,
любопытствуя, что будет дальше: разорвет оно ее на части или просто  откусит
ей голову?
   - Оно в полной растерянности, - сказал  Цу  Чао.  -  Часть  его  все  еще
остается Бодаленом. Он узнал эту девушку - ведь она сестра-близнец той, кого
он по нечаянности убил. Смотри, оно колеблется! Чувствуешь, как  поднимается
гнев в душах тех, кто принадлежал когда-то к Братству?
   - Да, я чувствую. Голод, желание, оторопь. Забавно, правда?
   Позади показалась чья-то фигура.
   - Новая забава, - шепнул  Цу  Чао.  -  К  сожалению,  я  не  могу  больше
поддерживать с тобой связь и должен буду  пропустить  неизбежный  исход.  Ты
покажешь мне в Гульготире, чем все кончилось.
   Чародей покинул Экодаса, и молодой монах снова сосредоточил свое внимание
на гладиаторе, вошедшем в зал.
   "Напрасно ты  пришел,  -  подумал  он.  -  Ты  слишком  устал  для  таких
приключений".

***

   Ангел, еще издали заслышавший крики, вбежал в зал со всех ног.  Он  сразу
увидел бесчувственного Сенту и схватившее Мириэль чудовище.
   Держа меч, как кинжал, Ангел ринулся вперед и вскочил на железный стол, а
с него - на вздутую спину чудовища. Стоя на коленях, он вогнал меч в мякоть,
надавив на него всей своей  тяжестью.  Чудовище  встало  на  дыбы,  и  Ангел
отлетел прочь. По-прежнему сжимая в руке Мириэль, оно обернулось  к  Ангелу.
Старый гладиатор, пошатываясь, поднялся на ноги.
   Маленький мальчик выскочил вперед и ткнул в чудище горящим факелом.  Одна
из рук метнулась" к нему, но мальчик ловко увернулся. Светлые  глаза  Ангела
вспыхнули яростным огнем. Чудовище ринулось  на  него,  Он  не  побежал.  Он
попытался достать меч Сенты,  по-прежнему  торчащий  из  брюха.  Здоровенные
пальцы вцепились ему в плечо в тот самый  миг,  когда  рука  его  сомкнулась
вокруг рукояти. Чудовище подняло Ангела в воздух, тем самым высвободив  меч.
Из брюха хлынула кровь, а человек с  размаху  рубанул  по  одной  из  голов,
раскроив череп.
   Чудовище, одолеваемое болью, выронило Мириэль. Ангел ударил  еще  раз.  И
еще. Другая ручища. ухватила его за ногу и потащила в пасть, к длинным,  как
сабли, клыкам.

***

   Мириэль, обернувшись, увидела Экодаса. Он с кристаллом в  руках  стоял  в
дверях, наблюдая за происходящим. Подбежав к нему, она выхватила его меч  из
ножен и снова бросилась в бой.
   - Между плеч, - светским тоном молвил. Экодас.  -  Мозг  помещается  там.
Видишь горб?
   Держа широкий меч обеими руками, Мириэль ударила чудище по ноге чуть выше
колена. Хлынула кровь, чудище пошатнулось и отпустило ногу Ангела. Гладиатор
тут же рубанул по держащей его другой руке. Гигантские пальцы  разжались,  и
он упал на пол. Из  обоих  голов  и  многочисленных  ран  на  теле  чудовища
хлестала кровь, но оно не уступало.
   Мириэль, видя,  что  Ангел  пятится,  поняла,  что  он  пытается  отвлечь
чудовище от нее. Теперь и она ощутила на себе  власть  кристалла  -  ее  Дар
окреп, и она преисполнилась ярости. Она  чувствовала  все,  что  исходит  от
чудовища, - смятение, голод и гнев. Но один  образ  выделялся  из  множества
других. Мириэль видела Криллу, бегущую через лес, и  высокого  широкоплечего
мужчину, преследующего ее.
   Бодален!
   Она все поняла. В этой отвратительной твари заключен человек, убивший  ее
сестру.
   Ручища потянулась к ней  -  она  отбежала  влево,  высоко  подпрыгнула  и
ударила ногами по коленному  суставу.  Использовав  его  как  подножку,  она
взлетела на спину. Снова увернувшись от  шарящей  руки,  Мириэль  с  отвесно
поднятым мечом стала между плеч чудовища.
   - Умри! - вскричала она и вонзила  меч  в  горб.  Проткнув  кожу,  меч  с
большой быстротой устремился вниз - там не  было  непод