забили   глиной.   За   хижинами
виднелось более прочное сооружение из крупных бревен. Рядом располагался
загон для лошадей. Бануин подъехал к нему.
   - Этим людям нельзя доверять, среди  них  много  разбойников.  И  они
очень вспыльчивы. Следуй за мной, и будь осторожен в словах и поступках.
   - Наверное, нам стоило заночевать в холмах, - предположил Конн.
   - Нас заметили вчера. Здесь опасно везде, но мне не  хотелось,  чтобы
на  нас  напали  в  открытом  месте.  -  Бануин  выдавил  улыбку.  -  Не
беспокойся, друг  мой.  Я  уже  проезжал  тут  без  приключений.  Просто
предупреждаю, что нам следует быть осторожными.
   Конн промолчал. Он видел, что маленький  торговец  напряжен.  А  ведь
Бануин был храбрым человеком, не подверженным беспочвенным страхам...
   В грязи возле реки возились дети, на камне неподалеку сидела женщина,
пришивая заплатку на  изношенный  плащ.  На  ней  было  простое  платье,
когда-то синее, а теперь  вылинявшее  почти  до  серого  цвета.  Грязные
длинные волосы, сухая кожа - все говорило о бедности и безнадежности.
   Бануин жестом велел другу следовать за ним, и они вошли в бревенчатое
строение. В проеме, заменявшем дверь, висела воловья шкура. Откинув  ее,
путники попали в единственную комнату. За столом сидело четверо  мужчин,
играя в кости. Один из них поднял  взгляд.  Его  большая  голова  совсем
облысела.
   -  Вам,  конечно,  нужен  паром,  -  сказал  он.  -  Довис  с  братом
отправились продавать скот на рынок. До завтра не вернутся.
   - Спасибо, - сказал Бануин, дружелюбно улыбаясь.
   - Хочешь сыграть?
   - Может быть, позже. А сейчас нам надо заняться нашими лошадьми.
   -  Я  видел  их,  -  проговорил  человек,  поднимаясь  со   стула   и
потягиваясь. Он  был  ростом  шесть  футов  с  небольшим,  а  куртка  из
медвежьей  шкуры  придавала  ему  еще  более  внушительный  вид.  -  Они
тяжелогруженые. Ты купец Бануин.
   - Да. Мы встречались?
   - Нет. Я узнал тебя по синей шляпе. Присоединяйся к  нам,  это  будет
по-дружески. Неужели ты не хочешь проявить дружелюбие?
   - Я всегда дружелюбен, - ответил Бануин. - Но я очень  плохой  игрок.
Мне не везет. - Отвернувшись, он направился к двери.
   - Может быть, твоя девушка захочет сыграть? Мы  давненько  не  видели
таких красоток, - сказал лысый. Прочие рассмеялись.
   - С удовольствием, - отозвался Конн с улыбкой. - Среди  моего  народа
очень популярна эта игра. - Он подошел к большому человеку  и  продолжил
легко и непринужденно:
   - Прежде чем начать игру, нам следует  понять  друг  друга.  Я  здесь
впервые и не привык к вашим обычаям, но учусь  я  быстро.  Так  вот,  мы
встретились в первый раз, а ты меня оскорбляешь. Дома я убил бы  такого,
как ты. - Юноша улыбнулся и постучал пальцем по его груди. - Вырезал  бы
твое сердце. Однако следует учитывать, что я в незнакомых землях. Здесь,
очевидно, принято поддразнивать незнакомцев. Я прав,  жирная,  уродливая
куча навоза?
   У человека отвисла челюсть от изумления,  а  глаза  сузились.  Грязно
выругавшись, он бросился на риганте. Конн не отступил. Вместо  этого  он
нанес противнику сильный удар в левую скулу, а следом и в правую -  так,
что тот отлетел на  стол  и  перевернул  его.  Кости  и  медные  монетки
полетели в грязь. Лысый быстро поднялся, но юноша был уже рядом и врезал
ему в правый глаз. Мужчина схватил юношу за тунику и попытался, прижав к
себе, сломать ему ребра.
   Конн ударил его головой в нос. Противник вскрикнул и отлетел на  шаг.
Юноша нанес ему еще два удара слева, а потом правый  апперкот  в  живот.
Воздух со свистом вырвался из легких  лысого,  и  он  согнулся  пополам,
подставляясь под удар коленом.
   Человек упал на пол без сознания.
   Один из оставшихся вскочил на ноги, а потом  замер  на  месте  -  нож
Конна уперся ему в горло,  проколов  кожу.  На  грязную  рубашку  потела
тоненькая струйка крови.
   - Там,  откуда  я  родом,  -  любезным  тоном  сообщил  Конна-вар,  -
считается мудрым узнать человека,  прежде  чем  делать  из  него  врага.
Здесь, в этой выгребной яме, вы, очевидно, считаете по-другому. Вопрос в
следующем: перерезать тебе горло и убить твоих друзей или заняться моими
лошадьми? Что ты думаешь на эту  тему,  вонючка?  -  Нож  вонзился  чуть
глубже.
   - Заняться... лошадьми? - прохрипел человек.
   Конн с улыбкой обернулся к остальным, которые застыли  на  месте,  не
сводя с него глаз.
   - А вы что думаете? Не согласны? - Они дружно покачали головой.
   - Чудесно! Значит, мы понимаем друг друга. - Конн  спрятал  кинжал  в
ножны и подошел к Бануину.
   Когда они оказались снаружи, он глянул на своего спутника.
   - Прости, Иноземец, я плохой дипломат.
   - Тебе не за что извиняться. Дипломатия всегда  должна  подкрепляться
силой. Ты хорошо вышел из ситуации. Другого пути не  было.  Им  хотелось
подраться. А теперь, если позволишь, немного критики. Первый правый удар
был плох. Ты нанес его из не правильной стойки.  В  итоге  он  получился
слабым. Я думал, что ты лучше усвоил мои уроки.
   - Что бы я делал без тебя, учитель? - рассмеялся Конн.
   - Справился бы без особого труда,  судя  по  тому,  что  я  видел,  -
ответил Бануин.
   Расседлав и развьючив лошадей, они  почистили  их,  дали  им  сена  и
принесли воды из реки. Потом Иноземец  разложил  под  раскидистым  дубом
костер. Ночь была холодная, звезды ярко светили.
   Вскоре к путникам подошла неимоверно худая молодая женщина, одетая  в
лохмотья. За еду она предложила "ублажить" их обоих.
   - Очень мило с твоей стороны, - ответил Бануин, - присоединяйся к нам
в любом случае. Мы рады гостям.
   Она помолчала, а потом нерешительно проговорила:
   - У меня есть ребенок.
   - И его неси сюда.
   Девушка скрылась в ближайшей  хибаре  и  вернулась  с  сыном.  Бануин
сварил бульон, приправил его специями, достал два пресных хлеба, которые
они купили за день до того в  деревне.  За  едой  гостья  молчала.  Конн
обратил внимание, что  сначала  она  покормила  малыша  и  только  потом
набросилась на пищу.
   - Давно здесь живешь? - спросил Бануин.
   - Кажется, два года.
   - А где отец мальчика?
   - Ушел однажды ночью, И не вернулся.
   - Откуда ты родом?
   - Из Длинной Ветви. Это кердинское поселение.
   - Знаю его, - заметил Бануин. - Оно меньше, чем в  трех  днях  пешего
пути отсюда. Почему ты не вернулась домой?
   Ребенок, наевшись, задремал в ее  руках.  Мать  устало  поглядела  на
мужчин.
   - Я готова платить, - сказала она.
   - Не надо, дитя. Уложи своего сына в кровать. И если хочешь,  поехали
с нами. Я отвезу тебя в Длинную Ветвь.
   - Там меня никто не ждет, - проговорила девушка. - Меня  никто  нигде
не ждет. Только мой малютка. - Поцеловав ребенка  в  лоб,  молодая  мать
поднялась и ушла.
   - Она не старше меня, - сказал Конн.
   - Но уже познала скорбь... - заметил Бануин. - Я  собираюсь  поспать.
Растолкай меня через четыре часа, и я буду сторожить. Если  они  придут,
буди меня раньше. Не пытайся разобраться один.
   - Они не придут, - сказал Конн. - Я прочел страх в их глазах.
   - Следует быть уверенным, но не  самонадеянным,  -  произнес  Бануин,
заворачиваясь в одеяло.
   Земли кердинов располагались в гористой  местности,  поросшей  лесом,
что радовало Конна, поскольку он чувствовал себя почти как дома. Сказать
правду, юноша тосковал по Каэр Друагу и жаркому огню в домах риганте. Но
Бануин волновался все сильнее и, с  тех  пор  как  они  пересекли  реку,
постоянно оглядывался.
   - Что ты высматриваешь? - спросил Конн.
   - Неприятности, - коротко ответил Иноземец.
   Он не был расположен к беседам, и почти  все  утро  путники  ехали  в
молчании. Ближе к сумеркам Конн принялся искать место для  ночлега.  Они
ненадолго остановились в полдень и доели остатки хлеба. В закатном свете
юноша увидел огромный дубовый лес; вдали виднелась сияющая  в  последних
лучах солнца лента ручья. Подъехав к Бануину, он указал на долину.
   - Хорошее место для стоянки? Иноземец покачал головой.
   - Это леса Талис - так кердины называют сидов. Туда никто  не  ходит.
Рассказывают, что некогда один воин зашел в лес утром, а  вечером  вышел
оттуда глубоким стариком. Мы поедем дальше. Здесь есть ферма, я знаю  ее
хозяина. Он пустит нас переночевать.
   Через час они и в самом деле добрались до деревянного дома. Увы,  тот
был пуст. Распахнутая дверь висела на кожаных петлях.
   Бануин спешился и зашел внутрь, распахнул ставни. Он  отыскал  огарок
свечи, зажег его и  осмотрел  главную  комнату.  Никакой  мебели,  кроме
пустых полок. Медленно пройдя через остальные три, Иноземец увидел,  что
из них унесли все ценное. Валялся сломанный  стул,  а  на  кухне  лежали
черепки горшков. Конн подошел к нему.
   - Думаешь, их ограбили? Бануин покачал головой.
   - Нет. Этот человек всегда боялся,  что  в  его  края  придет  война.
Думаю, он уехал отсюда. Печально, мой друг любил эту землю...
   У северной стены располагался каменный очаг, и Иноземец  разжег  его,
пока Конн возился с лошадьми. Перекусив, друзья сели на земляной  пол  у
огня.
   - Скажи, что тебя тревожит? - спросил  юноша.  Бануин  снял  шляпу  и
коснулся пальцами ее деревянной основы.
   - С кердинами очень трудно иметь дело. Они непостоянные,  вспыльчивые
и надменные. Это племя главенствовало  над  соседями  много  сотен  лет.
Остры и гаты платят им дань, поэтому на них нападают не слишком часто. Я
подружился с их королем, Алеа, но его  семья  меня  не  любит.  Особенно
брат, Карак. Он купил у меня товары пять лет  назад,  а  потом  подослал
людей, чтобы выкрасть заплаченные за них  деньги.  Не  вышло.  Тогда  он
заявил, что я его обманул, и приказал бы меня убить, не бойся  он  гнева
короля Алеа.
   - А теперь Алеа мертв, - сказал Конн. - Он оставил сына?
   - Да, одного. Славный мальчик. Ему было бы семнадцать.
   - Было бы?
   - Сомневаюсь, что ему хватило сил и искусства, чтобы победить Карака.
Скорее всего он мертв - ритуально задушен. Так поступают кердины.
   - Задушить собственного племянника? Что за человек этот Карак?
   - Жизнь правителей не такова, как у простых людей.  История  кердинов
пестрит печальными случаями детоубийства, отцеубийства, братоубийства  и
инцеста. Карак  даже  женился  на  собственной  сестре,  чтобы  упрочить
притязания на трон.
   - Похоже, мы не будем торговать в его столице.
   - Торговать не будем. Но мне придется туда отправиться, там меня ждут
дела. У одного купца мои деньги, а они мне очень понадобятся  для  новой
жизни с Ворной, Я пойду туда в темноте и уйду  из  города  до  рассвета.
Город большой - почти как Гориаза. Меня не заметят.
   - Без синей шляпы?
   - Я оставлю ее тебе, - рассмеялся Бануин.
   - Когда мы доберемся до города?
   - Завтра к вечеру. До границы отсюда четыре дня пути на восток, а там
начнутся каменные дороги. Тогда мы будем двигаться куда быстрее.
   На следующее утро с севера пришла буря и сильный дождь не позволил им
уехать. Они сидели в домике и говорили о предстоящем  пути.  Бануину  не
терпелось показать Конну чудеса Каменного Города, чтобы тот лучше понял,
какую угрозу представляют его жители.
   Ближе к вечеру Конн вышел на крыльцо. Там, под навесом, стояла грубая
деревянная скамья, и  юноша  долго  сидел  на  ней,  глядя  на  дождь  и
прислушиваясь  к  завыванию   ветра.   В   нем   разрасталось   недоброе
предчувствие, которое он никак не мог в себе подавить. Неожиданно пришли
мысли о Риамфаде, о дружбе с ним. Теперь это  время  представлялось  ему
счастливым, ведь он не знал тогда, что жить Риамфаде считанные недели...
   Дождь стих, на западе сквозь разрывы в тучах начали пробиваться  лучи
солнца. Свет его казался  чудом  после  темного  и  сырого  дня.  Унылый
зелено-коричневый цвет дальнего мокрого леса сменился ярко-изумрудным, и
мрачный луг засиял под этими лучами. Когда облака ушли еще дальше,  свет
залил и ферму, и Конн в первый раз заметил синие цветы возле леса.
   Из дома вышел Бануин, дыша полной грудью.
   - Разве не чудесно пахнет воздух? Люблю природу... - Он хлопнул Конна
по плечу. - Пора в путь.
   Два дня спустя Конн  сидел  у  костерка  в  укромной  лощине  и  ждал
возвращения купца из города  Алин.  Близился  рассвет,  и  молодой  воин
волновался все сильнее. Он уговаривал своего друга позволить отправиться
с ним, но Бануин был непреклонен.
   - Если мне грозит опасность, лучше разобраться с ней одному.  Честное
слово. Да и кто присмотрит за лошадьми?  Если  оставить  их  одних,  они
станут добычей первого попавшегося вора или волков.  Нет.  Жди  здесь  и
учись терпению.
   - Ас кем ты собираешься встретиться?
   - С купцом по имени Диатка. У него хранится больше двух сотен золотых
монет.
   - И ты ему веришь?
   - Купцы вынуждены верить друг другу, Конн. Мы не можем разъезжать  по
миру с сундуками, полными золота. Жди.  Я  вернусь,  когда  первые  лучи
солнца коснутся горных вершин.
   Время тянулось убийственно  медленно.  Конн  поднес  руки  к  огню  и
поглядел на восток. Светало. Поднявшись на ноги, он взобрался на обрыв и
поглядел на город, расположившийся в полумиле. Ворота были закрыты. Двое
часовых ходили по деревянным укреплениям.
   Он немного постоял там, а потом вернулся  к  костру.  Проголодавшись,
доел остатки вяленого мяса. Солнце начинало восходить, и снежные пики на
горизонте  окрасились  алым.   Бануина   по-прежнему   не   было.   Конн
почувствовал, как у него в груди  колотится  сердце.  Почему-то  он  был
уверен, что Бануин не вернется. "Во мне говорит страх", -  сказал  юноша
себе.
   Прошел еще час. Конн сходил к ручью и умылся, потом побрился  сидским
кинжалом. Он прождал еще два часа, не зная, что  ему  предпринять.  Если
Бануин просто задерживается, то он принесет больше  вреда,  чем  пользы,
отправившись в город. А если нет? Что, если его схватили?
   Юноша решил дождаться полудня. Засыпав  костер,  он  снова  вылез  из
лощинки и опустился на  бревно.  Отсюда  были  хорошо  видны  деревянные
укрепления и даже город за ними. Сотни зданий теснились на  ограниченном
пространстве. Площадь в центре уже кишела народом.
   Открылись ворота, из них покатились повозки. Конн заслонил  глаза  от
солнца   и   принялся   высматривать   Бануина.   Ожидание   становилось
непереносимым.
   "Учись терпению", - говаривал Бануин с улыбкой. С тем же  успехом  он
мог предложить научиться летать, как птица.
   За полчаса до полудня Конн оседлал коня и, ведя в поводу коня Бануина
и шесть лошадей с поклажей, отправился в Алин. Дородный страж в воротах,
вооруженный мечом и копьем, вышел ему навстречу.
   - Не  узнаю  твои  цвета,  -  сказал  он,  указывая  на  сине-зеленый
клетчатый плащ Конна.
   - Я риганте из-за моря.
   - Далеко же твоя родина, парень.
   - Да, это точно. Я ищу купца, Диатку. У меня для него товар.
   Человек шагнул вперед, пристально глядя на изукрашенное шрамами  лицо
юноши.
   - Похоже, тебе пришлось повоевать.
   - Просто поспорил с медведем. - Конн выдавил улыбку. - И проиграл.
   -  То,  что  ты  выжил,  достаточная  победа,   -   заявил   часовой.
Обернувшись, он указал на главную улицу. - Езжай па этой дороге, пока не
доберешься до кузницы Мерина. Не промахнешься - к воротам  прибит  череп
вола. Поверни налево и иди, пока не увидишь ряд складов, потом  направо.
Там будет маленький яблоневый сад и длинное здание с пристройкой. На нем
нарисован знак Диатки - золотой круг, а в нем дубовый лист.
   - Спасибо, - поблагодарил Конн.
   Когда он тронул поводья, страж снова заговорил:
   - Пройти будет непросто. Толпа расходится с площади после казни.
   - Кого казнили? - Конн застыл на месте.
   - Судя по всему, шпиона Каменного  Города.  Сам  не  видел.  Стою  на
страже с рассвета.
   Конн продолжил свой путь. Он не свернул налево у кузницы,  а  проехал
прямо на главную площадь, где ранее собиралась толпа. Мимо шли люди,  но
он не  обращал  на  них  внимания.  И  вот  юноша  наконец  добрался  до
деревянного помоста, на котором происходила казнь.
   Тело Бануина качалось на бронзовом крюке, вбитом между плечами.  Лицо
было изуродовано, а один глаз выжжен.  Кровь  залила  одежду  маленького
торговца, и почему-то не хватало  одного  из  сапог.  Мимо  плеча  Конна
пролетел камень и ударил в мертвое лицо Бануина. Конн обернулся и увидел
нескольких хихикающих мальчишек.
   Стараясь взять себя в руки, Конн  отвернулся  от  тела  и  поехал  по
главной улице, свернув направо у кузницы в поисках дома Диатки.  Пока  у
него не было плана действий. По пути он глядел на людей. В основном  они
отличались высоким ростом, светлыми волосами и  красотой.  На  некоторых
мужчинах были  плащи  особой  раскраски  -  голубые  с  красной  полосой
посередине. Перед его лошадью пробежала женщина и заспешила  по  боковой
улице. Она  была  высокая,  а  темные  волосы  искрились  серебром.  Ему
немедленно вспомнилась Ворна. Конн вздохнул, представив, как вернется  в
Три Ручья и расскажет ей о смерти мужа. Она пришла к нему тогда за  день
до начала путешествия и, постучав в дверь, позвала пройтись по лугу.
   - Сила меня покинула, - начала бывшая колдунья, -  но  я  помню,  что
когда увидела  Иноземца  впервые,  почувствовала,  какой  у  него  гейс.
Присматривай за ним, Коннавар, он должен остерегаться льва  с  кровавыми
глазами. Это может быть герб, или статуя, или зверь.
   - Непременно, - пообещал юноша. Теперь, выходит, он нарушил обещание,
и не важно, что Бануин сам велел ему остаться.
   Добравшись до яблоневого сада, Конн нашел знак листа в золотом  круге
и, спешившись, постучал в дверь. Открыл человек средних лет,  сутулый  и
лысый, в длинной одежде из синей шерсти.
   - Что такое? - спросил он, близоруко вглядываясь в лицо юноши.
   - Вы купец Диатка?
   - Я. Что вам угодно?
   - Меня к вам послали с партией товара.
   - Кто? - уже более дружелюбно спросил Диатка.
   - Гаршон из Гориазы, -  немедленно  ответил  Конн.  Диатка  вышел  на
солнечный свет.
   - Что везете?
   - Бело-черные шкуры ригантских коров, броши работы Риамфады-Искусника
и двадцать кувшинов пива.
   Диатка не ответил, но, улыбнувшись, впустил  Конна  в  дом.  На  полу
лежали дорогие ковры, повсюду друг на  друге  стояли  ящики  и  сундуки.
Купец прошел между ними и привел гостя к очагу, где  стоял  стол  и  два
стула. Предложив ему сесть, он сказал:
   - Как видите, мне непросто  продать  уже  имеющийся  товар.  Во  всем
виновата война. Почти все восточные маршруты  для  меня  закрыты.  Склад
ломится от товаров. К сожалению,  ничем  не  могу  помочь.  Однако  хочу
предложить бокал вина.
   Он снова исчез ненадолго между ящиками.
   Конн огляделся. Стены украшали узоры, картины, ковры, оружие. Но взор
притягивал бронзовый щит с гербом в виде головы льва. Юноша сжал кулаки,
стараясь успокоиться.
   Диатка  вернулся  с  двумя  серебряными  кубками,  один  из   которых
предложил гостю, другой поставил на стол перед собой. Потом купец сел  и
откинулся на спинку стула.
   - Не самые лучшие дни для торговцев, - заметил он. - Так как поживает
Гаршон?
   Юноша поставил кубок на стол.
   - Прекрасно, по крайней мере, когда мы встречались в последний раз. -
Конн сам поразился, что голос его звучит спокойно и дружелюбно.
   - Вы слишком молоды, чтобы Гаршон доверял вам.
   - Я оказал ему услугу. - Коннавар снова глянул  на  стену  за  спиной
Диатки. - У вас очень интересные украшения. Откуда это? - Он  указал  на
бронзовый щит.
   Купец обернулся.
   - Щит со львом? Милая вещица.  Из  могильника  на  востоке.  Я  хотел
продать его в Камнею... Вы не пьете вино. Не нравится?
   - Меня учили не пить прежде старших, - ответил Конн.
   - Хорошее воспитание. В  наши  дни  мало  кто  заботится  о  подобных
мелочах. - Диатка поднял кубок и сделал несколько больших глотков.  Конн
последовал его примеру.
   - Очень хорошее вино, - проговорил юноша. - Такого я еще не пробовал.
   - Оно с юга, - сообщил Диатка. - А теперь, юноша,  скажи  мне,  зачем
лжешь?
   -