нте развернул скакуна и, прикрываемый с боков
другими всадниками, повез гата прочь от преследующих их кердинов.
   К Остарану подъехал один из его людей, подвел коня.  Тот  пересел  на
нового скакуна  и  издал  боевой  клич,  взмахнув  саблей  над  головой.
Яростный Клинок рассмеялся,  и  все  остальные  присоединились  к  нему.
Теперь их было почти семьдесят, и они атаковали во второй  раз.  Кердины
развернулись и бросились к лесу. Остаран затоптал двоих, потом развернул
коня и подъехал к Коннавару, сидящему на высоком каштановом мерине почти
шестнадцати ладоней в холке.
   - Спасибо, риганте, - сказал он. - Я  уже  приготовился  пировать  за
столом Тараниса. Слава богам! Как же хорошо жить!
   - Насколько я помню, - заметил Конн, - Ученый велел избегать открытых
стычек.
   - Да, велел, но я позабыл. - Остаран  отъехал  от  него,  спешился  и
пошел среди лежащих на земле мертвых и раненых. Троих  кердинов,  сильно
искалеченных, немедленно отправили на тот  свет.  Более  легко  раненным
позволили собрать оружие и отступить к лесу. Человек,  которого  Остаран
ударил рукоятью, был просто оглушен и теперь пришел в себя.
   - Думаю, Ученый обрадуется живому пленнику, - сказал Коннавар.
   Остаран стоял около воина на коленях, приставив нож к его горлу.
   - Этот человек кельтон, хоть и не из моего племени. Я  буду  проклят,
прежде чем отдам его палачам Джасарея.  Кроме  того,  он  все  равно  им
ничего не скажет. - Он бросил на лежащего на  земле  взгляд.  -  Я  ведь
прав?
   Человек закивал.
   - Видишь? - Остаран помог воину встать. - Ступай-ка к своим  друзьям,
- велел он.
   Кердин нашел выроненный меч, подобрал его, а потом медленно побрел  к
лесу.
   Коннавар покачал головой, и глаза его блестели от гнева.
   - Странный способ воевать, - заметил он. - Зачем ты отпустил их?
   - Именно так и следует воевать, - возразил Остаран. - Мужчины  против
мужчин, равные против  равных.  Отважные  сердца,  яростные  сражения  и
победа, смягченная милосердием. Тургонцы лишают битвы  их  величия.  Они
как  горный  обвал.  Никакого  героизма,  просто  смертоносная   лавина,
сметающая все на своем пути. Честно говоря, не люблю я их.
   - Зачем же ты сражаешься на их стороне?
   - Потому что кердинов я не люблю еще больше. Заносчивые ублюдки.
   - У тебя кровь на лице, - сообщил Коннавар.
   - Хвала  Даану,  не  моя.  -  Остаран  вытер  лицо  рукой.  Приподняв
кольчугу, он вытащил маленькую костяную расческу  и  тщательно  расчесал
висячие усы. - Как я выгляжу?
   - Очень хорош. А теперь не поискать ли нам следы неприятеля?
   Остаран положил руку на плечо риганте.
   - Ты слишком серьезно относишься ко всему, юный Коннавар.  Совершенно
не важно, обнаружим мы их или нет. Это их земля. Они  сами  найдут  нас,
будут сражаться и все погибнут. Армию Каменного Города не победить.
   Коннавар  промолчал.  Он  просто  поехал  вдоль  леса,   держась   на
расстоянии полета стрелы. Остаран смотрел ему вслед.  Подняв  плащ,  гат
сел на лошадь и поехал к своим  людям.  Его  чернобородый  брат,  Арикс,
выглядел встревоженным.
   - Почему риганте вел отряд? - спросил Оста. Арикс пожал  плечами.  Он
не смотрел брату в глаза.
   - Не знаю. Просто взял все в свои руки. - Воин  улыбнулся.  -  Удачно
вышло, а?  -  Прочие  воины  рассмеялись.  Остаран  не  обратил  на  них
внимания. - Конечно,  удачно,  раз  я  жив.  Но  в  случае  моей  смерти
командование должен был принять ты.
   - Не люблю я этого, - возразил Арикс. - В любом  случае  у  Яростного
Клинка лучше получается.
   - Лучше получается? -  передразнил  его  гат.  -  Он  иноземец,  -  и
повернувшись в седле, спросил другого всадника:
   - Почему ты последовал за ним, Даран?
   - Он велел нам, - ответил стройный рыжеволосый парень. - Разве ты  не
хотел, чтобы мы тебя спасли?
   - Конечно, хотел, идиот. Просто я пытаюсь понять, как  риганте  может
начать командовать отрядом гатов.
   - Арикс прав, - продолжил Даран. - У него хорошо получается.  Вот  на
прошлой неделе он не велел нам пересекать  ручей.  Потом  там  оказалась
засада кердинов. Мы бы попали в ловушку.
   Несколько воинов выразили свое согласие.
   - Может, поставить его на место Арикса? - фыркнул Остаран.
   - Это было бы здорово, - откликнулся тот.
   - Заткнись, брат. Я пошутил.
   - Нет, это хорошая идея, - вставил Даран. - Я имею в виду, мне  очень
нравится Арикс, но он не вождь.
   - Спасибо, Дар.
   - Это не  комплимент,  идиот,  -  разозлился  Остаран.  С  появлением
Коннавара спор прекратился.
   - Ни следа врага, - заметил он. - А еще прибыла команда планирования.
   - Самое время поесть, - заметил Арикс. Коннавар подъехал к Остарану.
   - Думается мне, Кердины не зашли так далеко на  север.  Кажется,  они
повернули назад.
   Его собеседник покачал головой.
   - Нет, они идут к каменистым нагорьям. Там Ученый не  сможет  строить
крепости.
   - Если бы это было правдой, мы бы увидели их следы.  Пятьдесят  тысяч
человек не могут не  оставлять  следов.  А  тот,  по  которому  мы  шли,
оставили наши сегодняшние противники. Они хотели, чтобы мы подумали, что
армия отступает. Уверен, что основные силы позади.
   - Зачем?
   - Чтобы напасть на Джасарея  на  марше.  Войско  будет  растянуто  на
девять  миль.  Если  удар  будет  неожиданный  и  сильный,  Карак  может
расколоть армию или уничтожить обоз и запасы продовольствия.
   Остаран задумался. Звучало разумно.
   - Что ты предлагаешь? -  Люди  собрались  вокруг  них  и  внимательно
слушали.
   - Собрать всех всадников и отправиться на юг.  Если  начнется  битва,
Джасарею понадобится кавалерия.
   - Настоящая битва? Мне нравится эта идея, - откликнулся Остаран.
   - Езжайте на юг, но не слишком быстро. Лошади устали. Я вас догоню. -
Попрощавшись с воинами, риганте поехал на восток.

ГЛАВА 11

   Аппиусу было пятьдесят один, и он считался  самым  опытным  генералом
Джасарея. Ему не хватало воображения, зато данные ему приказы выполнял в
точности, без изменений или жалоб на трудности. Он  служил  Ученому  вот
уже девятнадцать лет. Они прошли вместе пять кампаний и две  гражданские
войны. За эти годы Аппиус возвращался в Каменный Город всего восемь раз.
Такое положение дел устраивало его молодую жену, Палию, о  чьем  веселом
образе жизни говорил весь город. Никто не спешил сообщить  о  неверности
супруги генералу, который прекрасно знал об этом и сам.  Именно  поэтому
он всегда посылал ей предупреждение о своем возвращении, чтобы  дать  ей
время  выгнать  из  дома  любовников  и  приготовиться  к  его  приезду.
Большинство молодых офицеров считало,  что  он  безразличен  к  Палии  и
женился только для скрепления союза между двумя могущественными  домами.
Это было не правдой, но Аппиус молчал.
   Он стоял среди семисот пятидесяти человек Третьего  Когтя,  наблюдая,
как команда планирования размечает будущий лагерь. Другие  когти  Первой
Пантеры заняли защитные позиции на севере, западе и  востоке  и  ожидали
прибытия Второй Пантеры,  солдаты  которой  должны  были  выкопать  ров.
Младший офицер, черноволосый Барус, молча стоял возле него.
   - Ты выбрал хорошее место, Барус, - сказал Аппиус. -  Довольно  травы
для лошадей и леса на крепость, к тому же рядом источник воды.
   - Благодарю вас.
   - Я так понимаю, ты поедешь домой в начале месяца.
   - Да, господин мой. Мне надо окончить учебу.
   - Если тебя не затруднит, отвези пару писем.
   - Это честь для меня.
   Аппиус снял бронзовый шлем и пробежал пальцами по  белому  гребню  из
конского волоса.
   - Ты знаешь мою жену?
   - Да, сэр. В прошлом году  познакомился  на  Играх  в  равноденствие.
Кажется, тогда одна  из  ваших  лошадей  победила  в  скачках  на  кубок
Империи. Серая.
   - Каллиас, - улыбнулся генерал. - Славное существо. Сердце льва.  Мне
пишут, что он породил нескольких отменных жеребят. - Он помрачнел.  -  Я
хочу, чтобы ты встретился с Палией и объяснил, что  в  этом  году  я  не
приеду.
   - Слушаюсь.
   Аппиус поглядел на своего собеседника.  Тот  избегал  его  взгляда  и
чувствовал неловкость. Генерал вздохнул. Он, как и все, знал правду.
   - Еще у меня есть для нее подарок, собственноручно сделанное  кольцо.
Оно очень дорогое, отвезешь и его тоже?
   - Конечно. Она непременно его получит.
   - Отлично, отлично. Ну как, не терпится вернуться в Каменный Город?
   Барус явно вздохнул с  облегчением,  улыбнулся  и  перестал  избегать
взгляда собеседника.
   - Да, господин мой. Я собираюсь заключить помолвку.  Мы  поженимся  в
Зимний Пир.
   - Ты ее хорошо знаешь?
   - Мы любим друг друга с детства.
   - Говорят, это лучше всего, - заметил Аппиус. - Желаю счастья.
   Барус не успел поблагодарить. Его внимание привлек  приближающийся  с
востока человек, одетый в черное.
   - Это Коннавар,  -  заметил  молодой  офицер.  -  Гаты  называют  его
Яростный Клинок. Ходят слухи, что в битве ему помогает магическая сила.
   - В хорошем бойце нет ничего волшебного, - ответил Аппиус. -  Сильная
рука и храброе сердце и немного удачи, когда она требуется.
   Аппиус надел шлем и застегнул пряжку на  подбородке.  Всадник  быстро
приближался, и добра это не сулило. Может быть, на них  напали?  Генерал
надеялся, что  нет.  Трем  тысячам  человек  будет  непросто  удерживать
неприятельскую армию до прибытия следующей Пантеры.
   Коннавар подъехал к офицерам и спешился. Аппиус заглянул  в  странные
глаза юноши, а потом заметил пятна крови на тунике и штанах.
   - Где было сражение?
   - Примерно в миле отсюда, генерал, но это была просто стычка.
   - Как далеко армия кердинов ушла на север?
   - Не думаю, что они на севере. Нас перехитрили. На  север  отправился
всего лишь небольшой отряд, чтобы проложить ложный  след.  Мне  кажется,
что Карак  отправился  на  восток  и  притаился  со  своей  армией  там.
Наверное, сегодня он перестанет прятаться и нападет на генерала Джасарея
на марше.
   - Ты хочешь сказать, что армия кердинов за нами?
   - Да, генерал. Около пятидесяти тысяч человек.
   - Ты не ошибаешься?
   - Я могу  ошибаться  насчет  времени  атаки,  но  знаю,  что  они  не
отступали на север. Не вижу другой причины для прокладки ложного  следа,
кроме намерения застать Джасарея врасплох.
   Аппиус задумался.
   -  Вдоль  колонны  едут  отряды  разведчиков.  Джасарея  не  застанут
врасплох.
   - Это гатские разведчики, - заметил Барус.  -  Даже  если  они  будут
соблюдать предписанное им расстояние - что само по себе будет  чудом,  -
это даст Джасарею всего несколько минут на перестроение.
   - У него две Пантеры, а третья позади. -  Аппиус  снова  обернулся  к
Коннавару:
   - Где Остаран?
   - Я велел ему собрать все силы и отправиться на юг.  Мы  растянулись,
но - в зависимости от времени битвы - соберем примерно тысячу всадников.
   - Это все хорошо, если ты  прав,  юноша.  А  если  нет,  моя  Пантера
останется без кавалерии на милость врага. Об этом ты подумал?
   - Здесь нет никакого врага, - ответил Коннавар. - В  этом  я  уверен.
Кажется, у вас  есть  два  выбора:  или  вы  занимаетесь  строительством
крепости, или идете на помощь Ученому. Я же еду на юг. - С этими словами
воин вскочил в седло, пришпорил лошадь и ускакал.
   - Что вы об этом думаете? - спросил Барус.
   - Способный молодой человек. И если  он  прав,  Джасарей  окажется  в
серьезной опасности.
   - Что нам делать?
   Аппиус не обратил на вопрос внимания  и  ушел  прочь.  Ему  приказали
защищать это место и ждать прибытия следующей Пантеры и  Джасарея.  Если
он отправится на юг и  выяснится,  что  парень  ошибся,  над  ним  будет
смеяться вся армия. Но если Коннавар прав...

***

   Карак стоял в королевской колеснице, укрытой в огромном лесу  Авелин,
и молча наблюдал за дорогой, находившейся в полумиле.  По  ней  тянулись
телеги, охраняемые шеренгами солдат. Карак оглянулся. Тысячи  кердинских
воинов с лицами, разрисованными для боя, терпеливо ждали. Справа от него
стояла наготове кавалерия из трех тысяч всадников. В их  задачи  входило
напасть на телеги, убивая возниц, чтобы лишить  армию  Каменного  Города
продовольствия.
   Король вытер пот со лба. Близился полдень, и духота леса  становилась
почти непереносимой. Карак опустился на резное  сиденье  возле  старшего
сына, Аракара, который сегодня правил колесницей.
   - Уже скоро, отец? - прошептал четырнадцатилетний мальчик.
   - Довольно, - ответил Карак, ероша светлые волосы сына. Король ужасно
устал, и глаза жгло. Он не спал три ночи.
   Завтра его сорокалетие, и мысль о нарушенном гейсе тяготила его душу.
Год назад ему явилась старуха и сказала: "Да  не  прольется  королевская
кровь, Карак. Иначе ты не доживешь до сорока".
   Королевская кровь не была пролита. Брата утопили, его жену  задушили,
сына отравили.  Ни  на  одном  трупе  не  осталось  ни  одного  красного
пятнышка. Карак снял бронзовый шлем и протер его  край.  Его  не  мучила
совесть  из-за  убийства  брата.  Только  ярость.  Алеа  был  добрый   и
заботливый король, а на самом деле жалкий предатель, заслуживший смерть.
Немногие  знали  о  тайных  переговорах  с  Джасареем  и  предполагаемом
соглашении, которое сделало бы кердинов  вассалами  Каменного  Города  и
позволило бы строить на их территории дороги и форты.
   - Другого пути нет, брат, - сказал Алеа. - Они неуязвимы и пришел  их
час. Как союзники мы поможем им победить другие племена.  Кердины  снова
станут главными среди кельтонов.
   - Мы сможем их сокрушить, - ответил Карак.
   - Я видел их, брат. Война теперь не та, что прежде. Они  затопят  все
земли, как вода во время потопа. Поверь мне.
   Как вода во время потопа, значит. Карак улыбнулся, вспомнив, как брат
захлебнулся  в  реке.  Правда,  смерть   королевы   не   доставила   ему
удовольствия. Карак всегда желал таинственную Алинаэ.  Он  не  хотел  ее
убивать и собирался предложить вступить с ним в брак, но  она  бросилась
на него с кинжалом в руках,  стоило  войти  в  ее  комнату,  и  едва  не
перерезала ему горло. Он отпрыгнул, и лезвие скользнуло по щеке,  слегка
порезав кожу. Карак в ярости толкнул ее, сбил с ног и вырвал кинжал.
   - Убийца! - кричала королева. - Мне было видение. Вы с Беком  стащили
Алеа с его коня. Убийца!
   Голос отдавался гулким эхом, и Карак сдавил ей горло, чтобы заставить
замолкнуть. И заставил, но уже навсегда.
   Народу сообщили, что она покончила  с  собой  после  смерти  любимого
мужа, а сын проглотил яд. И  не  важно,  что  почти  никто  не  поверил.
Сильных вождей всегда любили, а слабым Карака трудно назвать.
   Потери в первой атаке на лагерь армии Каменного Города  оказали  куда
более плачевное воздействие. После этого  дезертировали  тысячи.  Однако
все равно оставалось еще пятьдесят шесть тысяч, и  сегодня  они  развеют
миф о неуязвимости армии Джасарея. Поднявшись на  ноги,  Карак  еще  раз
посмотрел на войско на дороге.
   Наконец в поле зрения появились две  Пантеры  Джасарея.  Солдаты  шли
колонной по четыре. Карак приказал взять генерала живым и с  нетерпением
ждал момента, когда тот будет  стоять  перед  ним  на  коленях,  моля  о
пощаде. Король кердинов обнажил меч  и  подал  знак  трубачу,  стоявшему
неподалеку от  бронзовой  колесницы.  Прозвучала  одна  нота.  Кавалерия
вырвалась из северной части леса  и  устремилась  к  охраняемому  обозу,
растянувшемуся на полмили. Прозвучала другая  нота,  и  пятьдесят  тысяч
кердинских воинов выскочили из леса и бросились к дороге.
   Карак обернулся к сыну.
   - Сегодня мы завоюем невиданную доселе славу.
   Аракар широко улыбнулся, взялся за поводья  и  направил  колесницу  к
месту сражения. За ним последовало еще две тысячи конников.
   На небе не было ни облачка, и даже  ветерок  не  касался  деревьев  в
летний  полдень.  Карак  наблюдал,  как  кердины  бросились  на   солдат
Каменного Города, которых было всего шесть тысяч. Он  надеялся,  что  те
впадут в панику и побегут, но  ошибся.  Они  быстро  перегруппировались,
образуя стену щитов. Карак взял поводья у сына и подъехал ближе  к  полю
битвы, чтобы лучше видеть и слышать. Первый ряд кердинов достиг врага  и
бросился на стену щитов. Строй держался, но войско Карака  окружило  их,
как бушующая река, создавая  бронзовый  остров  в  море  сияющих  мечей.
Король снова  приблизился,  и  стража  последовала  за  ним.  На  севере
кавалерия  изрубила  множество  возниц,  и  семьсот  воинов   собирались
атаковать арьергард армии Каменного Города.
   Карак развернул колесницу и  поднялся  вверх  по  склону,  обернулся,
чтобы посмотреть на Джасарея. Генерал  стоял  в  центре  своего  отряда,
сложив руки за спиной. Казалось, он совершенно спокоен. В сердце  короля
закипала ярость. Неужели он  не  понимает,  что  обречен  на  поражение?
Неужели не испытывает отчаяния? Сняв с крюка водяной мех,  Карак  сделал
долгий глоток.
   - Мы побеждаем, отец? - спросил  Аракар.  Тот  не  ответил.  На  поле
лежало немало трупов кердинов, но  немного  тургонских.  Карак  облизнул
губы. Потом раздался топот копыт, и он посмотрел на север.
   Вниз по склону неслась почти тысяча всадников, которых вел  одетый  в
черное убийца, поклявшийся отнять у него жизнь. На мгновение  король  не
поверил своим глазам. Гатскую кавалерию увели далеко. Как они  очутились
здесь? Карак отдал приказ командиру своего личного отряда. Тот развернул
лошадь и повел свое войско против нового врага.
   Сердце Карака сжалось в предчувствии беды. По лицу потек пот.
   - Я не проливал крови, - прошептал он.
   Кавалерия гатов в развевающихся черных плащах неслась вниз по склону,
встречая лицом к лицу отряд кердинов. Коннавар с бронзовым щитом в левой
руке и мечом сидов в правой первым  бросился  на  врагов.  Один  всадник
швырнул ему в грудь копье. Конн покачнулся в седле и,  проезжая,  ударил
противника мечом снизу. Удар пришелся в шею, и голова скатилась с плеч.
   Два отряда всадников столкнулись. Гаты и  кердины  наносили  удар  за
ударом, а раненые  и  перепуганные  лошади  ржали  и  падали  на  землю.
Коннавар  сражался  как  безумный,  раздавая  удары  направо  и  налево,
прокладывая себе путь сквозь ряды противника, не сводя глаз с сидящего в
колеснице. В его лошадь попало копье. Та упала.  Конн  спрыгнул  с  нее,
подбежал к одному из противников на сером мерине, ударил воина в живот и
стащил с коня. Схватившись за гриву, юноша  взлетел  на  спину  скакуну.
Седла не было, только чепрак из шкуры льва. Взявшись за  поводья,  юноша
развернул лошадь. Мимо пролетело еще одно копье. Пришпорив скакуна, Конн
убил нападавшего на него. На него бросился другой, и  кони  столкнулись.
Мерин Конна отступил и чуть не упал. Кердин нанес удар. Конн принял  его
на щит, и контратаковал, выбив у противника меч. Тот полез за  кинжалом,
а юноша перерезал ему горло. На него уже несся очередной противник. Конн
сделал выпад, но промахнулся. Кердин бросился на него, и  оба  скатились
на землю. Юноша поднялся первым. Ударив противника в голову, он подобрал
выроненный меч  и  пронзил  кердину  сердце.  Рядом  заржала  лошадь,  и
передние копыта ударили  его  в  плечо.  Конн  упал  на  землю,  и  конь
перескочил через него. Поднявшись на ноги, риганте увидел стоящего рядом
серого мерина. Он поспешно вскочил на него.  К  нему  уже  неслись  двое
кердинов.  Пока  юноша  дрался  с  первым,  второй  метнул  копье.   Оно
скользнуло по щиту и слегка задело плечо. Подъехал Остаран  и  вонзил  в
противника саблю. Конн поднырнул под  удар  кердина  и  бросился  вперед
сквозь просвет во вражеском строю. Наперерез ему бросились три всадника,
но он убил первого, а потом резко направил коня  влево,  увертываясь  от
остальных.
   Конн пришпорил серого и  поспешил  к  королевской  колеснице.  Бросив
взгляд назад, он увидел воина с копьем не дальше  чем  в  двух  корпусах
лошади от него. Воин скакал на могучем коне и быстро догонял риганте. За
ним торопился второй, с мечом в руках. Переложив меч в левую руку,  Конн
расстегнул брошь, снял с