в  листве  затих.  Нездешний  смотрел
темными глазами вдаль, весь во власти грустных воспоминаний. Потом он встал,
взял у могилы глиняный кувшин, набрал воды из пруда и  стал  поливать  розы.
Вчерашний дождь только сбрызнул землю, а розам нужно много пить.

***

   Криг  согнулся  в  кустах,  наставил  арбалет.  "До  чего  же  легко  все
оказалось", - с невольной улыбкой подумал он.
   Найти Нездешнего и убить его  -  эта  задача,  надо  сознаться,  порядком
пугала Крига. Нездешний - это тебе не  первый  встречный.  Когда  разбойники
перебили его семью, он странствовал по свету, пока не выловил всех убийц  до
одного. О Нездешнем в Гильдии ходили легенды. Он  хорошо  дрался  на  мечах,
превосходно - на ножах, а в стрельбе из арбалета не знал  равных.  При  этом
говорили, что он обладает мистическим даром и всегда чует близкую опасность.
   Криг прицелился из арбалета ему в спину. Мистический дар? Как бы не  так.
Еще миг - и он будет мертв. Нездешний взял глиняный кувшин и пошел к  пруду.
Криг переместил прицел, но его жертва присела, набирая  воду.  Криг  опустил
арбалет и  сквозь  зубы  выпустил  сдерживаемое  дыхание.  Нездешний  теперь
повернулся боком к нему, и надо целить в голову, чтобы убить  наверняка.  На
что ему вода? Криг  посмотрел,  как  он,  опустившись  на  колени,  поливает
розовые кусты у корней. "Он вернется к могиле, - подумал Криг,  -  тут-то  я
его и убью".
   Сколь многое в жизни зависит от удачи. Когда в  Гильдию  поступил  заказ,
Криг сидел на мели и жил на содержании  у  одной  касирской  шлюхи.  Золото,
полученное за убийство вентрийского купца,  он  давно  проиграл  в  притонах
Южного квартала. Теперь Криг благословлял неудачу, запершую  его  в  Касире.
Жизнь - это не что иное, как круг, и именно в Касире  он  услышал  о  горном
отшельнике, высоком вдовце, имеющем  дикарку-дочку.  Ему  сразу  вспомнилось
послание из Гильдии:

   Ищи человека по имени Дакейрас. Его жену зовут Даниаль, дочь  -  Мириэль.
Черные с проседью волосы, темные глаза, высокий, около пятидесяти  лет.  При
себе носит маленький двойной арбалет из черного дерева и бронзы. Убей его  и
привези арбалет в Дренан как свидетельство своего  успеха.  Будь  осторожен.
Этот человек - Нездешний. За него назначено десять тысяч золотом.

   В  Касире  Криг  никогда  бы  не  заработал  таких  сказочных  денег.  Но
милостивые боги побудили его рассказать о письме своей сожительнице.
   "Я знаю одного человека, у которого есть дочка Мириэль, он живет в горах,
на севере, - сказала она. - Его я не  видела  ни  разу,  но  с  его  дочками
когда-то училась грамоте у священников". - "А не помнишь ли,  как  звали  их
мать?" - "Кажется, Даниль... Или Доналия..." - "Даниаль?"  -  прошептал  он,
садясь в постели и сбрасывая простыни с поджарого, покрытого рубцами тела. -
"Точно, Даниаль", - сказала она.
   Во рту  у  Крига  пересохло,  и  сердце  затрепетало.  Десять  тысяч!  Но
Нездешний? Разве Криг управится с таким противником?
   С неделю он шатался по городу, расспрашивая о загадочном  горце.  Толстый
мельник Шерас виделся с этим человеком раза два в год и помнил его маленький
арбалет.
   "На вид он тише воды, - сказал Шерас, - но не хотел бы  я  узнать  его  с
дурной стороны. Жесткий он человек, и глаза у него холодные. Прежде  он  вел
себя по-приятельски, но потом у него умерла жена... Тому  уж  лет  пять  или
шесть. Конь под ней  упал  и  придавил  ее.  Остались  две  дочки-двойняшки,
хорошенькие. Одна вышла за парня с юга и уехала с  ним,  другая  все  еще  с
отцом. Дикая и больно тощая на мой вкус".
   Голдин - трактирщик, худощавый выходец с готирских земель - тоже вспомнил
горца.
   "Когда его жена погибла, он пришел  сюда  топить  горе  в  вине.  Большей
частью молчал. Однажды свалился, и я оставил его  лежать  за  дверью.  Дочки
пришли и увели его домой. Им тогда было около двенадцати.  Городские  власти
поговаривали о том, чтобы забрать их от него, но потом он уплатил за  них  в
церковную школу, и они прожили там почти три года".
   Рассказ Голдина воодушевил Крига. Если великий Нездешний запил, то  можно
его больше не бояться. Но его надежды испарились, когда трактирщик заговорил
опять: "Его тут никогда особенно не любили - слишком уж  он  нелюдим.  Но  в
прошлом году он убил медведя-шатуна, и люди это оценили. Этот  зверь  загрыз
целую крестьянскую семью, а Дакейрас его  выследил.  Чудеса,  да  и  только!
Тарик сам видел - медведь идет на него, а он стоит себе, не шелохнется. И  в
самый последний миг, когда зверь встал перед ним на  дыбы,  вдруг  всаживает
две стрелы прямо ему в пасть. Тарик  говорит,  сроду  такого  не  видел.  Не
человек, а льдина".
   Криг разыскал и Тарика, тощего белобрысого конюха из княжеской усадьбы.
   "Мы выслеживали этого зверя три дня, - сказал тот, садясь на кипу сена  и
прикладываясь к предложенной Критом кожаной фляге. - Дакейрас не вспотел  ни
разу, хоть и немолод уже. А когда медведь  встал  на  дыбы,  он  преспокойно
наставил лук и выстрелил. Он не знает, что такое страх". - "А ты-то как  там
оказался?" - спросил Криг. - "Хотел поухаживать  за  Мириэль,  -  усмехнулся
Тарик, - да куда там. Уж очень она дикая. Побился я малость и отступился. Да
и батюшка хорош, не больно мне хочется иметь такого тестя. Почти  все  время
торчит у жениной могилы".
   Криг снова воспарил духом. На  это  он  и  надеялся.  Не  выслеживать  же
Нездешнего по лесу - слишком опасно. Лучше изучить привычки жертвы,  а  если
уж есть такое место, которое жертва посещает постоянно...  .это  просто  дар
богов. К тому же это могила, где  Нездешний  наверняка  горюет  и  предается
дорогим воспоминаниям.
   Так и оказалось. Криг, следуя  указаниям  Тарика,  нашел  водопад  вскоре
после рассвета и спрятался так, чтобы хорошо видеть могилу. Теперь только  и
остается, что послать стрелу, Криг перевел взгляд на черный арбалет, все так
же лежащий в траве рядом с могилой.
   Десять тысяч золотом! Криг облизнул свои тонкие губы и старательно  вытер
потную ладонь о лиственно-зеленый камзол.
   Нездешний снова набрал воды из пруда и присел у дальних  розовых  кустов,
чтобы полить их. Криг посмотрел на могильную плиту. Сорок  футов.  На  таком
расстоянии зазубренная стрела пробьет спину Нездешнего, продырявит легкие  и
выйдет из груди. Даже если  сердце  не  будет  задето,  жертва  умрет  через
несколько минут, захлебнувшись собственной кровью.
   Скорей бы уж. Криг поискал глазами высокую фигуру, но она исчезла.
   Криг недоуменно моргнул. Поляна была пуста.
   - Ты упустил свой случай, - произнес холодный голос сзади.
   Криг, обернувшись, вскинул арбалет. В руке Нездешнего блеснуло  что-то  -
вот она опустилась, и точно  солнце  вспыхнуло  у  Крига  в  черепе.  Только
вспышка - ни боли, ни иных ощущений. Арбалет выпал у  него  из  рук,  и  мир
завертелся волчком.
   Его последняя мысль была об удаче: она и не думала оборачиваться  к  нему
лицом.

***

   Нездешний, став на колени рядом с телом,  взял  в  руки  изящный  арбалет
убийцы. Приклад черного дерева был красиво выточен и  украшен  золотом.  Сам
лук был стальной  -  скорее  всего  вентрийской  работы:  металл  отшлифован
гладко, как шелк, без единого  изъяна.  Отложив  оружие,  Нездешний  получше
рассмотрел  мертвеца.   Поджарый,   крепкий,   жестколицый,   с   квадратным
подбородком и тонким ртом. Нездешний был уверен, что никогда прежде не видел
его. Вытащив нож из глазницы покойника, он вытер клинок  о  траву,  потом  о
камзол убитого и спрятал в кожаные ножны, пристегнутые к левой руке.
   Быстрый обыск тела не принес никаких открытий, кроме  четырех  медяков  и
висящего на шее ножа. Нездешний вскинул  мертвеца  себе  на  плечо.  Нельзя,
чтобы волки и лисы дрались из-за этой падали около могилы Даниаль.
   Он медленно спустился к ручью и бросил тело в быстрый поток. Оно застряло
между двух валунов, но течение вскоре смыло его, и Криг поплыл лицом вниз  к
далекой реке. Подобрав свой арбалет и  прихватив  оружие  убийцы,  Нездешний
отправился домой.
   Над трубой вился ленивый дымок, и Нездешний постоял  немного  на  опушке,
безрадостно глядя на дом, который построил для себя и  Даниаль.  Бревенчатая
хижина, стоящая под каменным выступом утеса, насчитывала шестьдесят футов  в
длину,  имела  три  больших,  снабженных  ставнями  окна   и   одну   дверь.
Пространство перед домом было очищено от деревьев, кустов и камней  -  никто
не мог подойти к нему незамеченным ближе, чем на сто футов. Дом,  задуманный
как настоящая крепость, не был,  однако,  лишен  красоты.  Даниаль  украсила
рубленые углы красными и синими камешками, а под  окнами  насадила  ползучие
розы, которые золотисто-розовыми мазками льнули к корявым стенам.
   Нездешний оглядел поляну, желая  знать,  не  спрятался  ли  за  деревьями
второй убийца, но никого не заметил. Не выходя из  леса,  он  обошел  хижину
кругом и не нашел ничьих следов, кроме  собственных  постолов  и  босых  ног
Мириэль. Удовлетворившись  наконец,  он  вошел  в  хижину.  Мириэль  сварила
овсянку и набрала к ней земляники, последней в году. Она улыбнулась отцу, но
улыбка ее померкла при виде чужого арбалета.
   - Где ты его взял?
   - Его хозяин прятался в засаде у могилы.
   - Разбойник?
   - Навряд ли. Этот арбалет стоит не меньше сотни золотых  монет.  Красивое
оружие. Думается мне, это был наемный убийца.
   - Но зачем бы он стал выслеживать тебя?
   Нездешний пожал плечами.
   - В свое время за мою голову назначили награду - возможно, это до сих пор
остается в силе. А может, я когда-то  убил  его  отца  или  брата.  Остается
только гадать, он сам ничего уже не скажет.
   Мириэль присела к длинному дубовому столу, глядя на отца.
   - Ты чем-то рассержен?
   - Да. Я подпустил его слишком близко. Он мог бы убить меня.
   - Расскажи, как все было.
   - Он сидел в кустах на расстоянии шагов сорока от могилы и выжидал, чтобы
выстрелить наверняка. Когда я пошел набрать воды для роз,  птица  слетела  с
дерева к месту, где он прятался, но в последний миг свернула в сторону.
   - Там могла быть лисица или другой мелкий зверь, -  заметила  Мириэль.  -
Птицы пугливы.
   - Да, могло быть и так - но оказалось иначе. И если  бы  у  него  хватило
решимости выстрелить мне в голову, я лежал бы теперь рядом с Даниаль.
   - Значит, сегодня повезло нам обоим. Он молча кивнул, все еще размышляя о
случившемся. Десять лет его прошлое не тревожило их. В горах его  знали  как
вдовца Дакейраса - и только.  Кто  же  по  прошествии  столь  долгого  срока
вздумал подсылать к нему убийцу?
   И сколько убийц еще явится сюда?

***

   Медный  диск  солнца  висел  над  западными   горами,   пылая   последним
предзакатным пламенем. - Слишком ярко, - пожаловалась, щуря глаза, Мириэль.
   Он метнул в небо  дощечку,  она  вскинула  к  плечу  арбалет  и  спустила
бронзовый курок. Стрела разминулась с доской примерно на фут.
   - Ну вот, говорю же, прямо в глаза светит.
   - Предскажи промах - и  непременно  промахнешься,  -  сурово  одернул  ее
Нездешний, подбирая доску.
   - Давай я брошу для тебя.
   - Мне нет нужды упражняться, а тебе есть.
   - Ты тоже не попадешь, ну, признайся!
   Он посмотрел в ее искрящиеся глаза. Солнце  зажигало  рыжие  блики  в  ее
волосах и озаряло бронзу плеч.
   - Замуж тебе пора, - внезапно сказал  он.  -  Ты  слишком  хороша,  чтобы
пропадать здесь, в горах, со старым хрычом.
   - Не пытайся увильнуть, - поддразнила она, забрав у него доску  и  отойдя
на десять шагов назад.
   Нездешний с усмешкой покачал головой и осторожно оттянул нижнюю  стальную
тетиву. Пружина щелкнула, и  он  вдел  в  арбалет  короткую  черную  стрелу.
Проделав то же самое с верхней тетивой, он  взвел  резные  бронзовые  курки.
Когда-то он отсыпал за этот арбалет  целую  кучу  опалов,  но  оружие  делал
настоящий мастер, и Нездешний ни разу не пожалел о своей покупке.
   Он  собрался  уже  дать  команду  Мириэль,  но  она  метнула  доску   без
предупреждения. Солнце жгло глаза, но он  выждал,  пока  доска  не  достигла
наивысшей точки полета, и лишь тогда спустил курок. Стрела  расколола  доску
надвое. Он спустил второй курок - и дощечка разлетелась на куски.
   - Вот негодник! - воскликнула она. Он отвесил ей низкий поклон.
   - Скажи спасибо, что я не беру с тебя денег за это зрелище.
   - Подбрось еще раз, - распорядилась она, заново натягивая арбалет.
   - Что бросать-то? Доска ведь разбилась.
   - Брось самый большой кусок.  Подняв  стрелы,  он  выбрал  самый  большой
обломок - не шире четырех дюймов и около фута длиной.
   - Готова?
   - Бросай!
   Он метнул деревяшку высоко в воздух. Стрела запела и  вонзилась  в  цель.
Нездешний захлопал в ладоши. Мириэль изогнулась в изысканном поклоне.
   - Девицам полагается делать реверанс, - заметил он.
   - Им также полагается носить платья и вышивать, - отбрила она.
   - И то верно. Ну, как тебе понравился арбалет убийцы?
   - Он хорошо уравновешен и очень легкий.
   - Приклад полый и сделан из вентрийского черного дерева. Ну что, сразимся
теперь на мечах?
   - Способно ли твое самолюбие вынести еще один щелчок? - засмеялась она.
   - Нет, - сознался он. - Сегодня, пожалуй, ляжем спать пораньше. -  Она  с
легким разочарованием последовала за ним в хижину. - Тебе бы нужен  учитель,
который фехтует лучше меня. В этом роде оружия ты сильнее всего.  Я  подумаю
над этим.
   - А мне казалось, что ты лучше всех, - лукаво заметила она.
   - Дети всегда так думают об отцах, - сухо ответил он. - Но это не так.  С
луком или ножом мне нет равных, а фехтую я всего лишь хорошо.
   - Какая скромность! Неужели тебя хоть в чем-то могут превзойти?
   - Могут. - Улыбка пропала с его  губ,  и  он  прибавил  шагу,  охваченный
горестными воспоминаниями. Его первую жену, сына  и  крошечных  дочек  убила
шайка мародеров. Страшная картина до сих  пор  не  померкла  в  его  памяти.
Мальчика он нашел мертвым в цветнике.
   А пять лет назад он, обретший любовь во второй раз,  беспомощно  смотрел,
как жеребец, на котором скакала Даниаль,  спотыкается  о  корень,  падает  и
наваливается на всадницу, проламывая ей грудь. Она  умерла  через  несколько
минут, корчась от боли.
   "Неужели тебя хоть в чем-то могут превзойти?"
   "Могут. Меня превзошли мои любимые, которых я не смог спасти".

Глава 2

   Ралис любил говорить, что сделался лудильщиком,  когда  еще  звезды  были
молоды, - и это не слишком расходилось с истиной. Он помнил  старого  короля
Ориена безусым принцем - тот шел за своим отцом на весеннем параде по улице,
впервые названной Дренайской. Теперь эта улица  звалась  Королевской,  стала
гораздо шире, и на ней  воздвигли  триумфальную  арку  в  честь  победы  над
вагрийцами. Столько перемен. Ралис с  любовью  вспоминал  Ориена  -  первого
дренайского  короля,  славного   воина,   обладателя   бронзовых   доспехов,
одержавшего победу в сотне битв и двух десятках войн.
   Иногда, останавливаясь  отдохнуть  в  захолустных  гостиницах,  лудильщик
рассказывал людям о своей встрече с Орионом после битвы при Дрос-Кортсвейне.
Король охотился тогда на вепря  в  Скултикском  лесу,  а  Ралис,  молодой  и
черноусый, шел со своей котомкой к Дельнохскому перевалу.
   Они встретились у ручья. Ориен сидел на камне, опустив  ноги  в  холодную
воду, а его дорогие сапоги валялись рядом. Ралис снял с плеч котомку и  стал
на колени, чтобы напиться.
   - Тяжелая, видно, у тебя котомка, - сказал золотоволосый король.
   - Тяжелая, - согласился Ралис.
   - Ты, верно, лудильщик?
   - Он самый.
   - А знаешь ли, кто я?
   - Знаю. Король.
   - И это не вселяет в тебя трепет? - хмыкнул Ориен. - Вот и хорошо. Нет ли
случайно в твоей котомке какой-нибудь мази? Я натер себе  на  пятках  пузыри
величиной с яблоки.
   Ралис сокрушенно  развел  руками,  но  тут  из  леса  показались  молодые
вельможи и окружили короля. Они смеялись и хвастали своими подвигами.  Ралис
ушел незамеченным.
   В последующие годы он следил за  деяниями  короля,  словно  тот  был  его
старым приятелем. А вот король, поди, и думать забыл о  встрече  с  Ралисом.
"Зато теперь все по-другому, - думал старик, взваливая  на  себя  котомку  и
поднимаясь  к  хижине  Нездешнего.  -  В  стране  не  стало  короля,  и  это
неправильно. Не будет Исток милостив к такой стране".
   Тяжело дыша, Ралис одолел последний подъем и взглянул на  увитую  цветами
хижину. Ветер улегся, и в лесу воцарилась благостная тишина.  Ралис  перевел
дух.
   - Ладно, выходите, - сказал он. - Я вас не вижу, но знаю, что  вы  где-то
тут.
   Первой из кустов появилась девушка в штанах из черной промасленной кожи и
серой рубашке.
   - Экий ты стал приметливый, Ралис, - усмехнулась она.
   Старик кивнул и  повернулся  направо,  к  мужчине.  Тот,  одетый,  как  и
Мириэль, в черные кожаные штаны  и  рубаху,  имел  еще  на  себе  кольчужный
наплечник и перевязь с тремя метательными  ножами.  Ралис  проглотил  слюну.
Было в этом тихом горце нечто тревожное, Ралис чувствовал это с самой первой
их встречи на этом самом месте десять лет назад и часто думал о причине этой
тревоги. Дело не в том, что Дакейрас воин, - Ралис знавал многих воинов, - и
не в его волчьих повадках. В его присутствии Ралис каждый раз вспоминал, что
все люди смертны. Быть рядом с Дакейрасом  -  все  равно,  что  со  смертью.
Старик содрогнулся.
   - Рад тебя видеть, старина, - сказал Дакейрас. - Стол уже  накрыт:  мясо,
ключевая вода и сушеные фрукты, если они тебе по зубам.
   - Мне все по зубам, - заверил Ралис. - Их уже не так много, как было,  но
те, что остались, неплохо справляются.
   - Веди его в дом, - сказал Дакейрас девушке. - Я сейчас приду.
   Ралис посмотрел, как он скрылся за деревьями, и спросил:
   - Или беды какой ждете?
   - Почему ты спрашиваешь?
   - Он всегда был осторожен, однако кольчугу не надевал. Красивая штука, но
тяжелая. Не напоказ же он напялил ее на себя в этакой глуши?
   - Да, у нас не все ладно, - призналась девушка.
   Он последовал за ней в хижину, бросил котомку у  порога  и  растянулся  в
глубоком, набитом конским волосом кресле.
   - Стар я становлюсь для такой жизни, - проворчал он.
   Девушка засмеялась:
   - Сколько уж лет ты это твердишь?
   - Не меньше шестидесяти. - Старик откинулся на  спинку  кресла  и  закрыл
глаза. Хотел бы он знать, есть ему уже сто или нет. Надо будет это  выяснить
как-нибудь, найти точку отсчета.
   - Вода или яблочный сок? - спросила Мири эль.
   Он достал из кошелька на поясе мешочек и подал ей.
   - Завари-ка вот это. Просто залей кипятком и дай настояться.
   - А что это? - спросила она, нюхая содержимое.
   - Разная зелень: укроп и тому подобное.  Сохраняет  молодость,  -  широко
усмехнулся он.
   Мириэль  отошла.  Старик  сидел  смирно,  разглядывая  убранство  хижины.
Хороший дом - горница  просторная,  очаг  добротно  сложен  из  ноздреватого
камня. Южная стена обшита досками, и на  ней  висит  медвежья  шкура.  Ралис
улыбнулся. Хитро устроено - но Ралис ходил по этим горам, когда Дакейрас еще
на свет не родился, и знал о пещере. Даже ночевал там пару раз. Но это  умно
задумано:  построить  дом  вплотную  к  пещере  и  спрятать  вход.  Путь   к
отступлению всегда пригодится.
   - Сколько времени это должно настаиваться? - спросила Мириэль  из  задней
комнаты.
   - Несколько минут. Как листья начнут опускаться на дно, значит, готово.
   Старик смотрел  на  оружие,  развешанное  на  стене:  два  длинных  лука,
несколько мечей, сатулийская изогнутая сабля и несколько ножей разной  длины
- и прямых, и кривых. На столе лежал новый арбалет, красивый,  как  игрушка.
Ралис привстал и взял его в руки, рассматривая золотую чеканку.
   - Хороший лук, - сказала, входя, Мириэль.
   - Лучше, чем его прежний хозяин.
   - Ты знал его?
   - Это Криг - помесь  змеи  и  крысы.  Гильдии,  однако,  служил  верой  и
правдой. Мог бы разбогатеть, если бы не проигрывался.
   - Он хотел убить отца, и мы не з