ываясь. Теперь он снова просит  тебя  об
услуге.
   - Для меня это не имеет смысла.  Бронзовые  Доспехи  помогли  дренаям
одолеть грозного врага. Но пойти  на  пир?  Какое  может  быть  умершему
королю дело до пира?
   - Он не сказал, но я думаю,  что  тебе  там  будет  грозить  какая-то
опасность. Ты знаешь об этом?
   - Да.
   Кива вышла из оружейной и стала в дверях -  в  охотничьем  костюме  и
высоких сапогах с бахромой. На поясе у нее висел нож, длинные волосы она
стянула на затылке хвостом.
   - Одежда пришлась тебе впору, - вставая, сказал Нездешний. Он  прошел
к одному из шкафов в  оружейной  и  достал  оттуда  маленький  двукрылый
арбалет. При свете лампы осмотрел оружие, слегка смазал  маслом  желобки
для стрел и подал арбалет Киве. - Я заказал его для моей дочери Мириэль,
но она предпочитала более привычный охотничий лук. Он значительно легче,
чем мой собственный арбалет, и стреляет  не  больше  чем  на  пятнадцать
шагов.
   Кива взвесила арбалет в руке. Он  имел  форму  буквы  Т,  в  середине
которой была приделана  рукоять.  Задняя  его  часть  плотно  охватывала
запястье, а вместо бронзовых курков в рукоять были  вделаны  две  черные
кнопки.
   Нездешний подал ей две черные стрелы:
   - Заряди сначала нижнюю.
   Кива попыталась, но не смогла. Центр нижней тетивы был  укрыт  внутри
механизма.
   - Дай покажу.
   На нижней стороне арбалета помещалась защелка. Нездешний  оттянул,  и
открылась нижняя тетива. Наклонив оружие, он вставил  стрелу  на  место,
закрыл защелку и вернул арбалет Киве. Девушка вытянула  руку  и  пустила
стрелу  в  ближнюю  мишень,  а  потом  перезарядила  арбалет,  все   еще
неуверенно.
   - Не оставляй его заряженным надолго, - предупредил Нездешний, -  это
ослабляет крылья. Когда наловчишься заряжать и  разряжать,  дело  пойдет
легче.
   - Мне вовсе не надо, чтобы оно шло  легче.  Я  провожу  Устарте  куда
требуется, а потом верну это оружие вам. Я уже говорила, что  никого  не
хочу убивать, и это остается в силе.
   - Я понимаю тебя и благодарю за согласие. Послезавтра к вечеру я тоже
к вам приеду, и ты будешь свободна  от  каких-либо  обязательств  передо
мной.
   Взяв  заостренный  уголь,  он  нарисовал  на  пергаменте  два  ромба,
перечеркнув один слева направо, а другой справа налево.
   - Вы обогнете руины Куан-Хадора с юго-запада и  направитесь  в  горы.
Доехав до развилки,  поедете  по  левой  дороге  до  сожженного  молнией
дерева. С этого места обращай внимание на стволы всех  деревьев.  Увидев
такие вот знаки, меняй направление в зависимости от того, как  проведена
линия через ромб. Если прочтете знаки правильно, то приедете к утесу,  в
котором будет глубокая расщелина. Сойдите с  лошадей  и  заведите  их  в
трещину. Внутри - большая  пещера,  а  в  ней  озерцо.  Вы  найдете  там
провизию и овес для лошадей.
   Кива разрядила арбалет и ослабила обе тетивы.
   - Я слышала, как  жрица  сказала,  что  на  пиру  вам  может  грозить
опасность. Зачем же вы идете туда?
   - И правда - зачем?
   - Будьте осторожны.
   - Я всегда осторожен.

***

   Ниаллад, сын герцога  Элфонса  и  наследник  не  существующего  более
дренайского  престола,  стоял  голый  перед  высоким  зеркалом.  Ему  не
нравилось то, что он там видел. Лицо тонкое, с большими голубыми глазами
и  пухлыми  губами,   как   у   девчонки,   без   признаков   какой-либо
растительности.  Руки  и  плечи  до  сих  пор  тощие,  хотя  он  усердно
упражняется  каждый  день,  а  на  груди,  тоже  безволосой,  все  ребра
пересчитать можно. Никакого сходства с мощной фигурой отца.
   А тут еще эти страхи, от которых он никак не избавится. На  людях  он
непременно начнет потеть,  ладони  сделаются  липкими,  а  сердце  будет
бешено колотиться. Даже в его снах всегда царит мрак, тянутся незнакомые
коридоры  и  слышатся  крадущиеся  шаги  убийцы,  который   никогда   не
показывается на глаза.
   Отвернувшись от зеркала, Ниаллад прошел к сундуку под окном и  достал
оттуда серый камзол и темные панталоны. Одевшись, он  натянул  доходящие
до колен сапоги и опоясался кинжалом. В дверь тихо постучали.
   - Войдите, - ответил юноша.
   Телохранитель Гаспир, оглядев его, сказал:
   - Оружие придется оставить, молодой господин. Приказ вашего отца.
   - Ну вот еще! Полон зал врагов, а мы безоружны.
   - Там только друзья, приглашенные самим герцогом.
   - Панагин нам не друг, и Арику я тоже не доверяю.
   Телохранитель пожал широкими плечами:
   - Будь Панагин даже врагом, не  дурак  же  он,  чтобы  покуситься  на
убийство среди множества сторонников герцога. Оставьте  тревоги  -  ведь
нынче праздник.
   - Много народу собралось?  -  спросил  Ниалл,  стараясь  не  выдавать
своего страха.
   - Пока около сотни, но гости продолжают прибывать.
   - Я сейчас спущусь. Еду уже подают?
   - Да, и вид у нее весьма аппетитный.
   - Ступай тогда и поешь, Гаспир. Я скоро.
   - Я за вас отвечаю, молодой господин, - покачал головой Гаспир.  -  Я
подожду за дверью.
   - Ты же сам говорил, что опасности нет.
   - Будь по-вашему, - помолчав, кивнул солдат, -  но  я  буду  за  вами
присматривать. Не задерживайтесь слишком долго, ваша милость.
   Оставшись один, Ниалл ощутил признаки паники. Умом  он  понимал,  что
покушение совершенно невозможно,  но  страха  преодолеть  не  мог.  Дядя
находился у себя в саду,  когда  Нездешний  выстрелил  ему  в  спину.  В
собственном саду! После  его  гибели  в  стране  настало  безвластие,  и
вагрийские войска хлынули через границу, убивая мирных жителей и  сжигая
все на своем пути.
   Ниалл присел на кровать, закрыл глаза  и  сделал  несколько  глубоких
вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. "Сейчас я встану, - сказал он себе,
- и медленно выйду на галерею. Вниз, на людей, смотреть не буду. Поверну
налево, спущусь по лестнице...
   ...и окажусь в толпе".
   Сердце забилось еще чаще, но  теперь  этому  сопутствовал  гнев.  "Не
поддамся страху", - внушал себе Ниаллад. Он встал, прошел через комнату,
открыл дверь и тут же услышал снизу шум голосов,  смех,  звон  посуды  -
нестройный гул, несущий в себе смутную угрозу. Ниалл подошел  к  перилам
галереи и посмотрел вниз. Там собрались  уже  не  менее  ста  пятидесяти
человек. Отец с матерью сидели чуть ли не прямо под ним, на  полукруглом
помосте. Рядом с помостом стояли князь Арик  и  маг  Элдикар  Манушан  с
маленьким Бериком. Мальчик поднял голову,  увидел  Ниалла  и  с  улыбкой
помахал ему. Все, кто был  с  герцогом,  тоже  посмотрели  вверх.  Ниалл
кивнул им и отошел от  перил.  В  дальнем  углу  он  приметил  дородного
священника Шардина, окруженного женщинами, а у входа с террасы -  Серого
Человека, стоящего  отдельно  от  других.  На  нем  была  безрукавка  из
шероховатого серого шелка поверх темных  рубашки  и  панталон.  Длинные,
черные с серебром волосы придерживал  тонкий  черный  обруч.  И  никаких
украшений, даже колец на пальцах. Словно  почувствовав  на  себе  взгляд
Ниалла, он посмотрел вверх, увидел юношу и поднял свой кубок. Ниалл стал
спускаться к нему по лестнице. Он не слишком хорошо знал этого человека,
но тот стоял один, да и терраса рядом манила желанной безопасностью.
   У подножия лестницы недавно устроили двери, около них стоял  часовой,
который поклонился Ниаллу. Двери немного  заглушали  несущийся  из  зала
шум, и Ниаллу  захотелось  поговорить  с  часовым,  чтобы  оттянуть  тот
ужасный миг, когда придется выйти и  влиться  в  толпу.  Но  солдат  уже
отодвинул засов и распахнул створки. Ниалл вышел и направился  к  Серому
Человеку.
   - Добрый вечер, сударь, - поздоровался  он  учтиво.  -  Надеюсь,  вам
нравится праздник.
   - Ваш отец поступил очень любезно, пригласив  меня,  -  сказал  Серый
Человек и протянул ему руку.
   Ниалл пожал ее. Вблизи стало видно, что кое-какие украшения у  Серого
Человека все-таки есть: поясная пряжка  из  полированной  стали  в  виде
наконечника стрелы и такие же накладки на голенищах сапог.
   Скрежет металла за спиной заставил Ниалла резко обернуться.  Один  из
поваров поблизости точил нож, и юношу снова охватила паника.
   - Не люблю толпы, - тихо промолвил  Серый  Человек.  -  Когда  народу
много, мне всегда не по себе.
   Ниалл попытался успокоиться. Смеется он над ним, что ли?
   - Почему? - неожиданно для себя спросил он.
   - Возможно, потому, что я слишком много  времени  провожу  наедине  с
собой, разъезжая по взгорьям. Мне нравится покой, который я там  нахожу,
зато бессмысленная болтовня на  таких  вот  сборищах  действует  мне  на
нервы. Не хотите ли подышать со мной воздухом на террасе?
   - Охотно, - с благодарностью ответил Ниалл, и они прошли сквозь арку.
Ночь была прохладная, небо ясное. Пахло  морем,  и  Ниаллу  сразу  стало
спокойнее. - Наверное,  такая  нелюбовь  к  многолюдным  сборищам  может
пройти со временем, - сказал он, - когда привыкнешь бывать в обществе.
   - Так обычно и бывает в подобных случаях, - согласился Серый Человек.
- Вся штука в том, чтобы позволить себе привыкнуть.
   - Как так?
   - Что  вы  будете  делать,  если  увидите  перед  собой  оскалившуюся
собаку?
   - Замру без движения.
   - А если она бросится на вас?
   - Если  я  буду  вооружен,  попытаюсь  убить  ее,  если  нет,  громко
прикрикну и дам ей пинка.
   - А что будет, если вы обратитесь в бегство?
   - Она догонит меня и покусает - с собаками всегда так.
   - И со страхом тоже. Убежать от него нельзя. Он будет гнаться за вами
и  хватать  зубами  за  пятки.  Но  почти  все  страхи  отступают,  если
обернуться к ним лицом.
   На террасу вышел слуга с подносом, уставленным хрустальными кубками с
разбавленным вином. Ниалл взял один  и  поблагодарил  слугу,  который  с
поклоном удалился.
   - Не часто увидишь, как вельможа благодарит  слуг,  -  заметил  Серый
Человек.
   - Это упрек?
   - Напротив - похвала. Вы надолго останетесь в Карлисе?
   - Всего на несколько недель. Отец хочет встретиться  с  главами  всех
четырех Домов, чтобы предотвратить новую войну.
   - Будем надеяться, что ему это удастся.
   Гаспир вышел на террасу и с поклоном сказал:
   - Ваш отец спрашивает вас, молодой господин.
   Ниалл подал руку Серому Человеку:
   - Спасибо за компанию.
   Тот пожал ему руку и поклонился.
   Разговор с ним подействовал на Ниалла  благотворно,  но  когда  юноша
вошел в зал, его сердцебиение вновь участилось.
   "Уйми его, - сказал он себе. - Это всего лишь рычащая  собака,  а  ты
человек. Ты пробудешь здесь недолго и скоро вернешься к себе".
   Он пробирался сквозь толпу, мрачный и полный решимости.
   Нездешний посмотрел, как юноша идет через зал.  Телохранитель  Гаспир
шел за ним по пятам. Элдикар тоже курсировал по залу, беседуя с  гостями
и расточая улыбки. Его длинное одеяние мерцало и меняло цвет  на  каждом
шагу. Складки одежды, на первый  взгляд  серебристо-серой,  переливались
розовыми, красными,  лимонными  и  золотыми  бликами.  С  тех  пор,  как
Нездешний был здесь в последний раз, в зале произошли перемены. Лестницы
снабдили дверьми,  и  арку,  ведущую  в  библиотеку,  тоже  загораживали
тяжелые дубовые створки.  Нездешнего  больше  устраивал  прежний  стиль,
более открытый и приветливый.
   Слуга предложил ему напитки, но он отказался и вернулся в  зал.  Юный
Ниаллад  разговаривал  с  отцом  и  высоким,  стройным  князем  Руаллом.
Мальчику, видимо, снова стало не по себе - Нездешний заметил у  него  на
лице испарину.
   Подойдя к новым дверям библиотеки, Нездешний попытался открыть их, но
они оказались запертыми с той стороны.
   Элдикар подошел к нему.
   - Как вы элегантны нынче, сударь. Рядом  с  простотой  вашего  наряда
другие мужчины походят на павлинов, включая и меня.
   - Ваше платье тоже весьма необычно.
   - Мое любимое. Соткано из нитей шелкопряда  редкой  породы.  Тепло  и
освещение заставляют его менять цвета. На ярком  солнце  оно  становится
золотым. Превосходная вещь. -  Маг  подступил  поближе  к  Нездешнему  и
понизил голос:
   - Вы обдумали то, о чем мы с вами говорили?
   - Обдумал.
   - И согласны стать другом Куан-Хадора?
   - Боюсь, что нет.
   - Очень жаль.  Впрочем,  это  можно  отложить  на  потом.  Желаю  вам
приятного вечера. - Маг легонько похлопал Нездешнего по  плечу,  и  того
вдруг пробрало холодом. Его чувства обострились, сердце  забилось  чаще.
Элдикар между тем снова скрылся в толпе.
   "Пожалуй, пора убираться отсюда", - подумал Нездешний.
   Он двинулся обратно к террасе и увидел, что  Ниаллад  поднимается  по
лестнице. Мальчик шел медленно и как будто непринужденно,  но  Нездешний
чувствовал, как он напряжен. Ниаллад  поднялся  на  галерею  и  повернул
направо, в свою комнату. Нездешнему стало грустно.
   - Такой веселый вечер и  такое  мрачное  лицо,  -  сказал  подошедший
Шардин.
   - Мне вспомнилось прошлое.
   - Должно быть, прошлое у вас не из приятных.
   Нездешний пожал плечами:
   - Если человек живет достаточно  долго,  у  него  наряду  с  хорошими
накапливаются и тяжелые воспоминания.
   - Это верно, мой друг, хотя у одних их больше, чем у других. В  таких
случаях всегда полезно помнить о всепрощении Истока.
   - Мы здесь одни, святой отец, - засмеялся Нездешний, - и никто нас не
слышит. Вы не верите в Исток.
   - С чего вы взяли? - понизил голос Шардин.
   - Вы не побежали от демонов и показали себя храбрым человеком,  но  в
вас не видно было веры, что ваш Бог сильнее  наступающего  Зла.  Я  знал
когда-то одного священника - вот он верил. Меня не проведешь.
   - Ну а вы? Вы-то верите?
   - Верю, священник, верю - сам того не желая.
   - Почему же тогда Исток не поразил демонов, хотя я молился об этом?
   - Кто сказал, что он этого не сделал? - улыбнулся Нездешний.
   - Их победил Элдикар Манушан, а я, хотя сам далеко  не  святой,  тоже
способен различать, кто свят, а кто нет.
   - Вы думаете, Исток выбирает для своих целей только хороших людей?  Я
был  свидетелем  иного.  Я  знавал  как-то  одного  человека,  убийцу  и
грабителя, имевшего такие же  моральные  устои,  как  крыса  из  сточной
канавы. Однако он отдал за меня жизнь и  способствовал  спасению  целого
народа.
   - Можно ли сказать с уверенностью, что именно Исток руководил им? Где
же знамение, где божественный свет и сходящие с неба ангелы?
   - Мой отец однажды рассказал мне историю о человеке,  который  жил  в
долине.  Поднялась  сильная  буря,  и  река  вышла  из  берегов.  Долину
затопило. К дому того человека подъехал всадник и сказал  ему:  "Поехали
со мной, ведь твой дом  скоро  зальет".  Человек  отвечал  ему,  что  не
нуждается в помощи, ибо его спасет Исток. Вода между  тем  прибывала,  и
человек приютился на крыше. Два пловца крикнули ему из воды:  "Прыгай  в
воду, и мы поможем тебе добраться до суши". Он снова отказался,  заявив,
что его спасет Исток. Когда он сидел уже на трубе, мимо проплыла  лодка,
и гребец крикнул ему: "Прыгай сюда". Человек  снова  отказался.  Немного
времени спустя вода накрыла его с головой, и он утонул.
   - В чем же мораль этой истории? - спросил Шардин.
   - Дух этого человека предстал перед Истоком и  возопил  в  гневе:  "Я
верил в тебя, а ты меня обманул". -  "Сын  мой,  -  молвил  Исток,  -  я
посылал тебе всадника, двух пловцов и лодку. Чего же тебе еще?"
   - Остроумно, - улыбнулся Шардин. - Надо будет  вставить  это  в  свою
проповедь.
   Во время их разговора Элдикар, князь Арик и князь  Панагин  прошли  в
дверь, ведущую на  лестницу.  Другие,  в  большинстве  своем  сторонники
Панагина,  тоже  потихоньку  покидали  зал.  Лицо  Нездешнего  сделалось
суровым: он почуял неладное.  Продвинувшись  к  дверям  на  террасу,  он
увидел, что через сад идут солдаты.
   Пятеро из  них  поднялись  на  террасу.  Нездешний  взял  удивленного
священника под руку  и  увлек  во  мрак.  Солдаты,  не  обращая  на  них
внимания, закрыли тяжелые двери и заложили их брусом, а потом ушли.
   - Что вы делаете? - спросил  Шардин.  -  Как  же  мы  теперь  попадем
обратно?
   - Поверь мне, священник: возвращаться туда тебе ни к чему. Я  нечасто
даю людям советы, но на твоем месте я бы ушел отсюда прямо сейчас.
   - Не понимаю.
   - Все  выходы  из  зала  заперты,  лестницы  перекрыты.  Это  уже  не
праздничный чертог, священник, - это арена для бойни.
   И Нездешний, не сказав больше ни слова, исчез в ночи.
   У западной калитки он оглянулся на дворец. В нем  вспыхнул  гнев,  но
Нездешний совладал с собой.  Все,  кто  остался  в  зале,  обречены.  Их
перебьют, как скот.
   "Не потому ли ты хотел, чтобы я пришел сюда,  Ориен?  Ты  намеревался
отомстить мне за убийство твоего сына?"
   Но эта мысль, не успев явиться, тут же покинула его. Это  не  в  духе
старого короля. Нездешний убил его сына, а Ориен дал  ему  случай  найти
Бронзовые Доспехи и тем, хотя бы частично, искупить свои прошлые  грехи.
Зачем же тогда старик приходил к Устарте?  В  мире  не  осталось  больше
волшебных доспехов, поиск которых требует  отваги  и  самопожертвования.
Придя на праздник, Нездешний исполнил все, что от него требовалось.
   Зачем же Ориен просил об этом?
   Нездешний вновь увидел перед собой мальчика, который боится  толпы  и
живет в вечном страхе, что его убьют. Внука Ориена.
   С тихим проклятием он повернулся и побежал обратно к дворцу.

***

   В зале пропела труба. Все разговоры прекратились, на северной галерее
появились князь Арик и Элдикар Манушан.
   - Дорогие друзья! - воскликнул Арик. - Настал тот миг,  которого  все
вы, равно как и я, ожидали с таким нетерпением. Наш друг Элдикар Манушан
покажет вам чудеса, которых никто еще не видывал.
   Раздались оглушительные рукоплескания, маг вскинул руки вверх.
   Теперь, когда все двери закрыли, в зале стало душновато. Маг, как уже
делал во дворце Нездешнего, вызвал из воздуха шарики белого тумана.  Они
закружились над зрителями, освежая воздух и вызывая аплодисменты.
   Посреди зала появился свирепый лев  с  черной  гривой  и  ринулся  на
гостей. Испуганные крики быстро перешли в смех: лев превратился  в  стаю
голубых птичек. Покружив под потолком, они слились в маленького  дракона
с золотой чешуей. Он стрелой бросился вниз,  дохнув  огнем  на  людей  у
западной стены. Снова послышались крики, а за ними смех и  рукоплескания
- жертвы дракона убедились, что пламя не оставило никаких следов  на  их
атласных платьях и бархатных камзолах.
   Герцог Элфонс, тоже поаплодировав, взял за руку  свою  жену.  Высокий
стройный человек слева от него нагнулся к герцогу  и  что-то  прошептал.
Элфонс с улыбкой кивнул.
   - Дорогие друзья, - провозгласил Элдикар Манушан, - благодарю вас  за
ваши рукоплескания. Теперь я хочу продемонстрировать вам нечто такое, по
сравнению  с  чем,  я  уверен,  виденное  ранее  покажется  вам   сущими
пустяками.
   Посреди зала заклубился темный дым - его струи расплетались  и  вновь
свивались, как змеи в клубке. Дымный столб рассыпался на дюжину огромных
черных собак, скалящих смоченные  ядом  клыки.  Оставшееся  после  этого
облачко поплыло к герцогу с герцогиней. Перед их помостом оно образовало
дверь, в которую прошел воин в  шлеме  из  переплетенных  полос  черного
металла и черном шелковом кафтане до пят, с прорезями на поясе. Два  его
меча, длинные и кривые, казались выкроенными из ночного неба. Третий,  в
ножнах, был заткнут за черный шелковый кушак.
   Поклонившись герцогу, он подбросил один из мечей  в  воздух.  За  ним
последовал второй, затем третий, и воин,  кружась  и  приплясывая,  стал
жонглировать  ими.  Двенадцать  черных  собак   между   тем   потихоньку
приближались к зрителям.
   Мечи мелькали в воздухе все быстрее и быстрее.
   Дальнейшее произошло так быстро, что мало кто успел заметить, как это
было. Воин направил один из мечей прямо в  грудь  князю  Руаллу.  Второй
вонзился в горло герцогу Элфонсу.  Третий  поразил  в  сердце  герцогиню
Алданию.
   На миг в зале настала полная тишина. Затем  первая  собака,  прыгнув,
впилась клыками в чье-то горло.