м  мужиком  с
рожей, по которой точно стадо волов прошлось.
   "Ненавижу лес", -  думал  Морак,  сидя  спиной  к  стволу  ивы  и  плотно
запахнувшись в зеленый плащ. "Ненавижу запах плесени, холодный ветер,  грязь
и слизь". Белаш сидел в стороне, длинными взмахами  точа  нож  о  брусок,  и
скрежет стали о камень раздражал Морака еще больше.
   - Но ведь убил же кто-то Крига, - сказал он наконец. - Угодил  же  кто-то
ножом либо стрелой ему в глаз. - Ему никто не ответил. Тело Крига они  нашли
накануне - оно застряло в тростнике у реки Эарис.
   -  Может,  разбойники?  -  спросил  Вардаль,  высокий  тощий  лучник   из
Гравенского леса, расположенного далеко на юге.
   - Разбойники? Черта с два! - фыркнул Морак. - Тоже выискался умник!  Будь
это разбойники, на таком вояке, как Криг, было бы куда больше ран.  Без  боя
он бы им не сдался. Нет, это какой-то большой умелец засветил  ему  в  глаз.
Убит мастер, и это наводит меня на мысль, что убил его еще  больший  мастер.
Улавливаешь?
   - Ты думаешь, что это был Нездешний, - буркнул Вардаль.
   - Скажите, какой догадливый! Поздравляю. Весь вопрос в том, куда он, черт
побери, девался?
   - Почему ты думаешь, что его будет  так  легко  найти?  -  спросил  вдруг
Белаш. - Он знает, что мы здесь.
   - Что за блестящая мысль привела тебя к такому заключению?
   - Он убил Крига. Он знает.
   Морак вздрогнул от холодного дуновения ветра.
   - Вардаль, вы с Зариком караулите первыми.
   - А от кого караулить-то? - осведомился Зарик.
   Морак закрыл глаза и тяжело вздохнул.
   - Да от кого угодно:  хоть  от  слонов,  которые  могут  растоптать  наши
припасы. Но я на твоем месте высматривал  бы  высокого  человека  в  черном,
который хорошо умеет метать острые предметы в глаз. - В этот  самый  миг  из
кустов показалась высокая фигура. У Морака замерло сердце, но потом он узнал
Бариса. - В таких случаях полагается окликать, - сказал вожак. -  Ты  что-то
сильно задержался.
   Барис подсел к огню.
   - Касира - город немаленький, но я нашел бабу, с которой  жил  Криг.  Она
рассказывала ему о человеке по имени Дакейрас, который живет  где-то  здесь.
Мне объяснили дорогу.
   - Это не тот, - сказал Морак. - Вардаль и Зарик его уже видели.  Что  еще
ты узнал?
   - Так, ничего особенного. - Барис извлек из сумки на поясе краюху  хлеба.
- Кстати, давно ли Ангел вступил в Гильдию?
   - Ангел? Я не слышал, чтобы он в нее вступал, - удивился Морак. - А что?
   - Он был в Касире с неделю назад. Трактирщик  узнал  его.  Сента  тоже  в
городе. Он велел передать тебе, что когда найдет твой труп, то  устроит  ему
достойное погребение.
   Но Морак, не слушая больше его, засмеялся и потряс головой.
   - Вардаль, бывал ты когда-нибудь в цирке?
   - Как же. Я видел, как Сента побил того вагрийца, как бишь его...
   - Не важно. А Ангела ты видал?
   - Еще бы. Крутой парень. Я как-то выиграл на Нем. - Помнишь ты, каков  он
из себя?
   - Он рыжий, верно?
   - Верно,  дурья  твоя  башка.  Рыжий.  И  рожа  такая,  что  родная  мать
испугалась  бы.  Ну  что,  пробивается  какая-нибудь  мыслишка  сквозь  твои
окостенелые мозги? Если да, поделись ею с нами.
   - Тот, около хижины! - ахнул Вардаль.
   - Вот именно: тот, кто назвался Дакейрасом. Хижина  -  та  самая,  только
человек не тот. Завтра  ты  вернешься  туда  вместе  с  Барисом  и  Зариком.
Впрочем, нет, этого недостаточно. Йонас и Сирис тоже пойдут. Убейте  Ангела,
а девчонку приведите сюда.
   - Он гладиатор, -  заметил  Йонас,  плешивый  и  крепкий,  с  раздвоенной
бородой.
   - Я не драться с ним велел, а убить его.
   - Про гладиаторов у нас речи не было, - уперся Йонас. - Мы договаривались
о розысках Дакейраса. Я тоже видел Ангела на арене. Его не остановишь.  Хоть
ты бей его, хоть режь - он знай себе прет в драку.
   - Да, да, да! Уверен, он будет в  восторге,  найдя  в  твоем  лице  столь
пылкого поклонника. Но теперь он постарел и ушел с арены. Подойдешь к  нему,
заговоришь, а потом убьешь. Если же это кажется тебе слишком трудным, ступай
в Касиру и простись с надеждой получить свою долю.
   - Почему ты не убьешь его сам? Ты у нас главный воин.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что я его боюсь? -  зловеще  тихим  голосом
спросил Морак.
   - Ничего подобного, - покраснел  Йонас.  -  Мы  все  знаем,  какой  ты...
мастер. Я просто спросил, вот и все.
   - Видел ты, как охотятся знатные господа, Йонас?
   - Само собой.
   - А гончих, которыми они травят вепря, видел? - Йонас  угрюмо  кивнул.  -
Так вбей в свою тупую башку следующее: я охотник, а вы мои гончие. Ясно? Мне
за Ангела никто не платит, а я вам плачу.
   - Надо будет подстрелить его издалека, - решил Йонас. -  Вардаль  отменно
стреляет из лука.
   - Как хотите, лишь бы дело было сделано.  Но  девушку  приведите  ко  мне
целую и невредимую. Поняли? Она - наш ключ к Нездешнему.
   - Это против правил Гильдии, - сказал Белаш. - Невинных трогать нельзя.
   - Я знаю правила Гильдии! - рявкнул Морак. - И когда мне понадобится урок
морали, я обращусь  к  тебе.  Надиры  ведь  известны  своим  добропорядочным
поведением.
   - Я знаю, зачем тебе девушка, вовсе не затем, чтобы подобрать ключ  к  ее
отцу.
   - Нужно же и удовольствие получать иногда, Белаш, - иначе зачем жить?
   - Знавал я таких,  которые  любили  подобные...  удовольствия,  -  кивнул
Белаш. - У нас, надиров, таким отрубают руки и ноги  и  сажают  на  кол  над
муравейником. Впрочем, что с нас взять, - дикари.

   Лицо было огромным и белым, как рыбье брюхо, глазницы - пустыми, а  веки,
смыкаясь, лязгали, словно клыки. Гигантский  язык.  вылезающий  из  безгубой
щеки, был усеян маленькими ртами.
   Мириэль схватила Криллу за руку, и они бросились  бежать,  но  демон  был
быстрее их и сильнее. Чешуйчатой лапой он схватил  за  руку  Мириэль,  и  ее
обожгло, как огнем. "Тащи их  сюда",  -  произнес  тихий  голос,  и  Мириэль
увидела рядом человека, тоже бледного и покрытого  чешуей,  словно  красивая
белая змея, только в нем ничего красивого не было. Крилла заплакала.
   Чудовище,  державшее  их,  разинуло  пасть  перед  Мириэль.  Она  ощутила
страшную боль. И закричала...

   -  Проснись,  девушка,  -  сказал  демон,  держа  ее  за  плечо.  Мириэль
нацелилась ногтями ему в лицо, но он перехватил се руку. - Полно  тебе.  Это
я, Ангел.
   Раскрыв глаза, она увидела  стропила  хижины,  лунный  свет,  льющийся  в
тонкие щели ставен, и ощутила грубую шерсть одеяла на своем нагом теле.
   Она содрогнулась и затихла. Ангел гладил ее лоб, отводя назад  мокрые  от
пота волосы.
   - Это только сон, девочка, - шептал он. - Только сон.
   Она не ответила ему, пытаясь собраться с мыслями. Во рту пересохло, и она
села, ища у постели кубок с водой.
   - Снова этот кошмар. Всегда один  и  тот  же,  -  проговорила  она  между
глотками. - Мы с Криллой в каком-то темном, зловещем месте.  Там  не  растут
деревья, а на сером небе нет ни солнца, ни луны. - Ее передернуло. -  Демоны
хватают нас, и страшные люди...
   - Теперь все кончено. Ты проснулась.
   - Это никогда не кончится. Теперь это сон, но  тогда  было  явью.  -  Она
снова содрогнулась, и он привлек ее к себе, похлопывая ладонью по спине. Она
склонила голову ему на плечо, и ей стало легче. Тепло его тела отгоняло  еще
памятный ей холод Пустоты.
   - Расскажи мне все, - сказал он.
   - Это было после смерти матери. Мы  с  Криллой  боялись:  отец  вел  себя
странно, кричал и плакал. Мы никогда еще не видели пьяных, и видеть, как  он
шатается и падает, было ужасно. Мы почти все время сидели у себя в  комнате,
держась за руки. То и дело мы покидали свои тела и взлетали на  небо.  Тогда
мы чувствовали себя свободными и думали, что нам ничто не грозит. Но однажды
ночью мы, играя под звездами, вдруг увидели, что мы не  одни.  В  небе  были
другие духи. Они хотели схватить нас, и мы бросились бежать. Мы неслись  так
быстро и в таком ужасе, что понятия не имели, куда летим. Потом мы оказались
в пустынном краю под серым небом, и нас окружили демоны, вызванные людьми.
   - Но вы убежали от них.
   - Не совсем так. Появился человек в серебряных доспехах. Мы знали его. Он
схватился с демонами, убил их и привел нас домой. Он был нам другом - но  во
сне я больше не вижу его.
   - Ложись опять и усни спокойно.
   - Нет. Я не хочу, чтобы мне опять это приснилось.
   Ангел откинул одеяло и лег рядом с ней, положив ее голову себе на плечо.
   - Демоны не придут больше, Мириэль. Я буду тут и верну тебя  домой,  если
понадобится. - Он укрыл себя и ее одеялом, и  она,  слыша,  как  медленно  и
мерно бьется его сердце, закрыла глаза.
   Она проспала около часа и проснулась освеженной. Ангел тихо спал рядом. В
бледном предрассветном сумраке его безобразие не так бросалось  в  глаза,  и
она попыталась представить его прежним,  каким  он  был,  когда  подарил  ей
платье. Это казалось почти невозможным. Ее рука лежала у него  на  груди,  и
Мириэль убрала ее,  чувствуя  мягкость  кожи,  под  которой  мускулы  живота
казались особенно твердыми. Он не проснулся, и Мириэль вдруг  остро  ощутила
собственную наготу. Ее рука скользнула  ниже,  в  тугие  завитки  волос  под
пупком. Он шевельнулся, и Мириэль замерла,  слыша,  как  стучит  ее  сердце.
Страх охватил ее, но это был восхитительный страх.  Ее  и  прежде  влекло  к
мальчикам, и ей случалось мечтать о  запретных  радостях,  но  столь  острой
смеси желания и страха  она  не  испытывала  никогда.  Никогда  еще  она  не
сознавала так ясно, чего хочет. Дыхание Ангела вновь сделалось ровным, и  ее
пальцы прокрались вниз, лаская его и чувствуя, как растет его плоть.
   Но тут ее охватило сомнение, сменившееся паникой. Что,  если  он  откроет
глаза? Вдруг он рассердится на нее,  сочтет  ее  распутницей?  "Такова  я  и
есть", - с внезапным отвращением подумала она и скатилась с  кровати.  Перед
сном она помылась, но ей настоятельно захотелось окунуться опять  в  ледяную
воду. Ступая тихо,  чтобы  не  разбудить  Ангела,  она  осторожно  вышла  из
спальни.
   Сняв засов, она открыла входную  дверь  и  вышла  на  освещенную  солнцем
поляну. Деревья и кусты еще серебрились от росы,  и  осеннее  солнце  слабым
теплом ложилось на кожу. "Как я могла?" - думала Мириэль, идя к  ручью.  Она
часто мечтала о возлюбленном, но он всегда представлялся  ей  красивым  -  и
молодым. И ведь она даже не влюблена в этого старого гладиатора, "Распутница
ты, и все тут, - сказала себе Мириэль. - Ты вела себя, как животное".
   Придя на берег, она села на траву и опустила ноги в воду. С гор по  ручью
уже плыли льдинки, похожие на замерзшие лилии, и было очень холодно.
   Она  услышала  позади  шорох,  но,  задумавшись,   отозвалась   на   него
недостаточно быстро - мужские руки схватили ее за плечи и вновь повалили  на
траву. Она двинула локтем назад, прямо в живот обидчику. Он зарычал от  боли
и навалился на нее. Запах  засаленной  кожаной  одежды  и  застарелого  пота
ударил ей в нос, и борода коснулась ее лица. Извернувшись,  Мириэль  ударила
его пяткой по носу, вскочила и хотела убежать, но он схватил ее за  лодыжку,
а из  засады  тут  же  выскочил  второй.  Мириэль  стукнула  его  кулаком  в
подбородок, но он с разбегу повалил ее наземь, заломив ей руки за спину.
   - Чисто дикая кошка, - проворчал этот человек, высокий и белобрысый. - Ты
как, Йонас, ничего?
   Первый поднялся на ноги, кровь стекала из носа в его черную бороду.
   - Держи ее крепче, Барис. У меня есть  одно  средство,  которое  ее  живо
усмирит. - Стоя над Мириэль, бородач принялся развязывать свои штаны.
   - Ты же слышал, что сказал Морак: доставить  ее  целой  и  невредимой,  -
возразил Барис.
   - Ни одной женщине вреда от этого еще не было.
   Мириэль, не в силах высвободить руки, выгнула спину и пнула Йонаса  между
ног. Он зарычал и рухнул на колени. Барис ударил ее по лицу, сгреб за волосы
и поставил на ноги.
   -  Уймешься  ты  или  нет?  -  Он  снова  ударил  ее.  Мириэль   обмякла,
привалившись к нему. - Вот так-то лучше, - сказал он, и тут она двинула  его
головой в подбородок.  Он  отшатнулся  и  выхватил  нож,  но  полуоглушенная
Мириэль отклонилась вправо, упав на колени, вскочила и бросилась бежать.
   Третий мужчина заступил ей дорогу. Она увернулась и почти  уже  пересекла
поляну, когда пущенный из пращи камень угодил ей в висок.  Она  приподнялась
на колени и попыталась уползти в кусты, но топот ног позади сказал  ей,  что
это конец. Голова болела, и перед глазами  все  плыло.  Потом  она  услышала
голос Ангела:
   - Ну все, ребята, пора умирать.

***

   Мириэль очнулась в собственной постели, с мокрой тряпкой на  лбу.  Голова
раскалывалась от боли. Она попыталась сесть, но ее затошнило.
   - Лежи смирно, - сказал Ангел. - Это был скверный удар. У тебя  на  виске
шишка величиной с гусиное яйцо.
   - Ты убил их? - еле слышно прошептала она.
   - Где там! Никогда не видал, чтобы люди бегали так быстро. Только пыль за
ними взвилась. Мне показалось, что они меня знают, и это мне польстило.
   Мириэль закрыла глаза.
   - Не говори отцу, что я вышла из дому без оружия.
   - Не скажу, но это и правда глупо. Это из-за  того  сна  ты  стала  плохо
соображать?
   - Нет, не из-за сна. Я просто... просто сглупила, тут ты прав.  -  Ошибок
не совершает тот, кто ничего не делает.
   - Я не тот, а та.
   - Я заметил, но это и для женщин  годится.  Двое  этих  парней  умывались
кровью - как видно, ты дала им жару до  того,  как  тебя  подбили.  Молодец,
Мириэль.
   - Это твоя первая похвала - смотри, как бы у меня голова не  закружилась.
Он потрепал ее по руке.
   - Я знаю, что вел себя, как последний сукин сын. Ты у нас славная девочка
- крепкая, сильная, волевая. Я не хочу, чтобы ты сломалась, - ни  духом,  ни
телом. Но учить я могу только одним способом - если вообще могу.
   Она попыталась улыбнуться, но ей стало больно и захотелось уснуть.
   - Спасибо тебе, - успела выговорить она. - Спасибо за то, что ты здесь.

***

   Из  своего  высокого  окна   Дардалион   видел   отряд   улан,   медленно
поднимающийся по извилистой дороге к  монастырю.  Двадцать  пять  человек  в
серебряных доспехах и пурпурных плащах  ехали  на  вороных  конях,  покрытых
кольчужными попонами. Возглавлял их человек, которого Дардалион хорошо знал.
Рядом со своими стройными, подтянутыми молодцами Карнак мог показаться почти
комичным. Грузный и пестро  разодетый,  он  носил  красный  плащ,  оранжевую
рубашку, зеленые штаны, синие гетры и черные сапоги с серебряной окантовкой.
Но никто не смеялся над его нарядом  -  ведь  это  был  герой  Дрос-Пурдола,
спаситель Дреная, Карнак Одноглазый.
   Его телесная сила вошла в легенду, но она  бледнела  рядом  с  мощью  его
духа.  Одной-единственной  речью  он  мог  превратить  сборище  крестьян   в
бесстрашных героев, способных противостоять любой  армии.  Улыбка  на  губах
Дардалиона померкла. Да, они были готовы умереть за  Карнака  -  и  умирали,
сотнями и тысячами.
   Вошел Вишна, мысленно, без слов, спросив Дардалиона:
   - Из-за их приезда дискуссию, наверное, придется отложить, отец?
   - Нет.
   - Разумно ли было поручить защиту правого дела Экодасу?
   -  А  уверен  ли  ты,  что  оно  правое?  -  отозвался  вслух  Дардалион,
оборачиваясь к чернобородому готиру.
   - Да, ты сам учил меня этому.
   - Там увидим, сын мой. Теперь ступай вниз и проводи господина Карнака  ко
мне, да пусть позаботятся о его людях и их  лошадях.  Они  проделали  долгий
путь.
   - Слушаюсь, отец мой.
   Дардалион  вернулся  к  окну,  но  гор  уже  не  было  видно:  на  севере
громоздились грозовые тучи. Он вспомнил  хижину  в  горах,  двух  испуганных
детей и двух мужчин,  пришедших  убить  их.  Вспомнил  смертоносную  тяжесть
оружия в своей руке и вздохнул. Правое дело? Одному  Истоку  ведомо,  правое
оно или нет.
   Он услышал на лестнице раскатистый смех и подпал под  власть  присутствия
Карнака еще до того, как тот переступил через порог. - Боги, как  же  я  рад
тебя видеть, старина!  -  прогремел  Карнак,  стиснув  своей  ручищей  плечо
Дардалиона. Его широкая улыбка  была  искренней,  и  Дардалион  улыбнулся  в
ответ.
   - И я вам рад. Вижу, вы одеваетесь все с тем же вкусом.
   - Что, нравится? Плащ из Машрапура, а рубашка от дренанского ткача.
   - Они вам к лицу.
   - И горазд же ты врать, Дардалион. Гореть тебе в  аду  за  это.  Давай-ка
сядем и поговорим кое о чем поважнее. - Карнак обошел стол и  сел  на  место
Дардалиона, предоставив настоятелю устроиться  напротив.  Отстегнув  пояс  с
оружием, правитель бросил его на пол. - Экая неудобная у тебя мебель. О  чем
бишь я? Ах да! Что ты можешь сказать мне о вентрийцах?
   - Они отплывут на будущей неделе и высадятся  в  Пурдоле,  Эрекбане  и  в
устье Эариса.
   - Сколько у них кораблей?
   - Более четырехсот.
   - Так много?  Как  насчет  того,  чтобы  вызвать  бурю  и  потопить  этих
ублюдков, а?
   - Я не стал бы этого делать, даже если бы мог. Впрочем, я не могу.
   - Как же, как же! Мир, любовь, Исток и все такое.  Но  есть  ведь  такие,
которые могут?
   - Говорят, что есть - между надирами и чиадзе. Но  у  вентрийцев  имеются
свои чародеи, которые, конечно же, принесут  жертвы  и  прибегнут  к  черной
магии, чтобы обеспечить себе хорошую погоду.
   - Это уж их забота, - буркнул  Карнак.  -  Можешь  ты  найти  мне  такого
заклинателя демонов?
   Дардалион невольно рассмеялся.
   - Вы просто чудо, мой повелитель. Для нашего же блага сделаем вид, что вы
пошутили.
   - И не думал. Ладно, я понял тебя. Что скажешь о готирах?
   - Они заключили соглашение с сатулийскими  племенами  -  те  разрешат  им
беспрепятственно  пройти  на  Сентранскую  равнину,  как  только   вентрийцы
высадятся. Готиров будет около десяти тысяч.
   - Это я знаю! - с растущим раздражением откликнулся Карнак. -  Какие  это
легионы?
   - Первый, второй и пятый. И два  наемнических  легиона,  составленных  из
вагрийских беглецов. - Превосходно. Второй и пятый  меня  мало  беспокоят  -
шпионы докладывают мне, что они состоят в основном из  зеленых,  необученных
новобранцев. Но первый - это лучшее,  что  есть  у  императора,  а  вагрийцы
бьются, как раненые тигры. Ну ничего, по твоим  словам,  у  нас  еще  неделя
впереди. Мало ли что может случиться за это  время.  Расскажи  мне  о  вожде
сатулов. Карнак расспрашивал Дардалиона  больше  часа  и  наконец  поднялся,
чтобы уйти. Дардалион жестом остановил его.
   - Нам с вами надо обсудить еще одно дело.
   - Неужели?
   - Да. Дело Нездешнего.
   - Это тебя не касается, священник, - потемнел Карнак. - Я не желаю, чтобы
ты шпионил за мной.
   - Он мой друг, Карнак, а вы приказали его убить.
   - Это государственное дело, Дардалион. Как-никак, он убил короля. За  его
голову давным-давно назначена награда.
   - Но вы не поэтому обратились  в  Гильдию,  мой  господин.  Я  знаю,  что
двигало вами, и это  безумие.  Вы  сами  не  сознаете,  сколь  безумны  ваши
действия.
   - Как так? Объясни.
   - Два года назад, когда армейская казна  опустела  и  против  вас  возник
мятеж, вы получили вспомоществование от машрапурского купца  Гамалиана,  сто
тысяч золотом. И это вас спасло. Верно?
   - И что же?
   - Это  были  деньги  Нездешнего.  Как  и  недавнее  вспомоществование  из
восьмидесяти  тысяч  рагов  от  купца   Перлисиса.   Нездешний   много   лет
поддерживает вас. Без него вам настал бы конец.
   Карнак выругался и снова плюхнулся на сиденье, потирая рукой лицо.
   - У меня нет выбора, Дардалион. Разве ты  сам  не  видишь?  Думаешь,  его
смерть доставит мне хоть малое удовлетворение?
   - Уверен, что нет. Но вы спустили с цепи зверя, устроив охоту за ним.  Он
тихо жил в горах,  оплакивая  жену.  Он  перестал  быть  убийцей  Нездешним,
человеком, которого все боялись, но теперь Нездешний день ото дня крепнет  в
нем. Скоро он решит выследить человека, оплатившего его смерть.
   - Лучше уж это, чем другое, - устало ответил Карнак. - Но