-то происходило.
   Над столом повисла неловкая тишина. Дамы рассматривали  друг  дружку,
причем каждая недоумевала: чего ради явились остальные?  К  столику  уже
спешил Джон Перона с двумя  официантами,  у  каждого  в  руках  было  по
бутылке шампанского. Он чуть  наклонился  к  моему  плечу,  в  голосе  -
тревога:
   - Надеюсь, неприятностей не будет? - прошептал он драматически.
   Я расхохотался.  Вот  уж,  ничего  не  скажешь  -  в  этот  момент  я
действительно чувствовал себя султаном Марокко.
   - Не волнуйся, неприятностей  не  будет.  Дамы  решили  скорее  всего
устроить вечеринку-экспромт, чтобы объединиться против меня.
   Дружный взрыв  хохота  разрядил  напряжение.  И  по  мере  того,  как
разговор  наш  становился  все  более   оживленным   и   непринужденным,
посетители ресторана возвращались к обычному своему времяпрепровождению:
болтовне и разглядыванию соседей.
   Когда мы с Даней выходили из дверей ресторана, было около двух ночи.
   - Ну и веселье, - проговорила она.  -  Сидим  и  сверлим  друг  друга
взглядами, пытаясь угадать, о чем кто думает.
   - Согласен, занимательно, но каждый день я бы этого делать  не  стал.
Уж больно утомительно.
   - Зайдем ко мне, выпьешь посошок на дорожку. - Она рассмеялась. - Это
тебя немного успокоит.
   - Хорошо, но только на несколько минут. Завтра у меня тяжелый день.
   Я ушел от  нее  только  в  пять.  Войдя  в  кабину  лифта,  увидел  в
зеркальной стене какую-то развалину. На шее две царапины, в ушах звон от
исступленных воплей, которые испускала Даня, пока мы боролись в постели.
Я с сожалением рассматривал  свою  физиономию.  Да,  получил  я  гораздо
больше того, что просил.
   Швейцар у двери молча окинул меня взглядом. Такси поблизости не было,
и я пешком побрел в сторону Парк-авеню, уж там-то они  всегда  поджидают
позднего  -  или,  наоборот,  раннего   -   клиента.   Машину,   которая
остановилась рядом, я не  замечал  до  того  момента,  пока  не  услышал
зовущий меня голос.
   - Дакс!
   - Беатрис!
   Она сидела рядом с водителем, в ее зеленых  глазах  металось  неясное
чувство обиды.
   - Мы гоняемся за тобой всю ночь. Никак не удавалось  выбрать  момент,
чтобы ты был один.

15

   Самое примечательное в Нью-Йорке, наверное,  то,  что  независимо  от
того, день это или ночь, всегда можно найти место, куда  пойти.  Если  в
пять часов утра вы оказались в  восточной  оконечности  Манхэттена,  вам
стоит заглянуть к Ройбену - это небольшой  изысканный  ресторанчик,  где
посетителю подадут все, что он пожелает: от чашки кофе до полного обеда.
   Когда мы с Беатрис зашли  туда,  зал  был  почти  пуст.  Сидели  лишь
два-три человека, видимо, забывших о том,  что  ночь  уже  кончилась,  а
ранние  пташки,  похоже,  еще  не  покидали  своих  постелей.  Скучавший
официант не обратил внимания на мой вечерний костюм. Он ко всему привык:
здесь такое не в новинку.
   - Что закажете?
   - Кофе, - ответил я. Черный, крепкий и  побольше.  -  Я  взглянул  на
Беатрис.
   - Мне то же самое.
   Официант кивнул и отошел. Я хотел  взять  Беатрис  за  руку,  но  она
отодвинула ее к краю стола.
   - Я так волновался, когда узнал, что ты уехала. Думал о  тебе  каждый
день.
   Вновь тот же обиженный взгляд.
   - У тебя исцарапана шея, на воротничке кровь.
   - Придется выяснить отношения с парикмахером, - шутливо ответил я.  -
Не очень-то он осторожен. Беатрис не улыбнулась.
   - Ничего смешного.
   - Почему ты не сказала мне, что уезжаешь?
   Она молчала до тех пор, пока нам не принесли кофе.
   - Не так уж ты и беспокоился, если честно.
   Я   сделал   большой   глоток.   Кофе   был   горячим,   по   желудку
распространилось приятное тепло, я сразу почувствовал себя лучше.
   - Какой смысл препираться? К тому же, ты вовсе не  поэтому  разыскала
меня.
   Она опустила голову к чашке. Может, мне и не стоило так говорить,  но
это было правдой. Наконец она подняла на меня глаза.
   - Отец не поверил тому,  что  я  ему  сказала.  Он  уверен,  что  это
ловушка.
   - Отец! - взорвался я. - Видимо, он уверен и  в  том,  что  пятьдесят
семь мертвых жителей Матанзы, - это тоже ловушка?
   Беатрис ничего не сказала.
   Мне вспомнились вчерашние слова сенатора  о  трусах,  которые  просят
храбрецов, чтобы те шли умирать вместо них.
   - Что ты сказал?
   Оказывается, я произнес эту  фразу  вслух.  Я  повторил  ее,  добавив
несколько слов от себя.
   - Твой отец похож  на  генерала,  который  сидит  в  безопасности,  в
нескольких милях от поля боя  с  приятным  ощущением  того,  что  кровь,
льющаяся по его приказу, никогда не обагрит его собственных рук. Если он
действительно убежден, что выражает волю народа, то пусть выйдет  вперед
и открыто выступит против президента. Или он боится того, что  проиграет
и станет в глазах людей шарлатаном?
   Губы Беатрис сжались.
   - Он бы так и сделал, если  бы  верил,  что  президент  сдержит  свое
обещание относительно амнистии! - со злостью ответила она.
   - Президент будет вынужден сдержать слово! - Я тоже вошел в раж;  все
шло как-то наперекосяк. - У него нет другого выхода,  он  же  заявил  об
этом на весь мир. Думаешь, он сможет пойти на попятный?
   - И ты на самом деле в это веришь? - Беатрис  в  упор  посмотрела  на
меня,
   - Да. - Я демонстративно замолчал.
   - Ты согласишься встретиться с моим отцом и  поговорить?  -  спросила
она после некоторой паузы.
   - В любое время.
   - Никакой слежки, ты придешь один.
   - Да.
   - Я сообщу ему об этом. - Она встала, я тоже  начал  подниматься,  но
она остановила меня движением руки. - Не ходи за мной.
   - Беатрис, - я потянулся к ее руке. Она вновь убрала ее.
   - Нет. Я совершила ошибку. Мне показалось, что мы  с  тобой  живем  в
одном мире. Действительно - правы оказались они, а не я.  Теперь  я  это
вижу.
   - Беатрис, я могу все объяснить...
   -  Не  нужно!  -  голос  ее  задрожал.  Повернувшись,  ока  торопливо
направилась к выходу.
   Я смотрел, как она удалялась от меня,  и  что-то  во  мне  невыносимо
заныло. Подойдя к широкому окну, я увидел, как она  села  в  автомобиль,
который тут же отъехал.
   - Это все, сэр? - услышал я позади себя голос официанта.
   - Да.
   И только выбравшись в неясный серый утренний свет,  я  вспомнил,  что
так и не спросил ее, когда мы вновь встретимся.

***

   Голос Марселя в телефонной трубке звучал доверительно.
   - Я раздобыл информацию, о которой ты просил.
   - Хорошо.
   - Да, - быстро перебил он меня. Он  не  любил  долгих  разговоров  по
телефону. - Когда ты сможешь подойти, чтобы поговорить?
   Я бросил взгляд на часы с календарем, стоявшие передо мной на столе.
   - Сегодня вечером я приглашен на ужин. Может, после него?
   - Отлично. Во сколько?
   - В полночь не будет слишком поздно?
   - Нет. Я предупрежу своего человека, что ты придешь.
   В задумчивости я положил трубку на  место.  В  общем-то  я  не  очень
рассчитывал на то, что Марсель предоставит нужную информацию. Об  оружии
или о том, откуда берутся деньги на его оплату.
   В дверь постучали.
   - Войдите, - откликнулся я. Появился Прието с газетой в руке.
   - Вы видели это?
   Я проследил за его указательным пальцем -  он  утыкался  в  небольшую
заметку на одной из страниц толстой "Геральд Трибюн".
   Под заголовком "Доклад  представителя  кортегуанской  оппозиции"  шел
текст:
   "Доктор Хосе Гуайанос, бывший ректор Кортегуанского  университета,  а
также бывший вице-президент страны, живуший в настоящее время  в  США  в
эмиграции, сделает сегодня вечером доклад в  Колумбийском  университете.
Тема доклада: "Необходимость создания демократического  правительства  в
Кортегуа".
   Я  взглянул  на  Прието.  Прошла  уже  неделя  с  того  дня,  как  мы
встретились с Беатрис, и  это  была  первая,  пусть  даже  и  косвенная,
весточка о ней.
   - Что предпримем? - спросил Прието.
   - Ничего.
   - Ничего? - он был поражен. - И вы позволите ему изливать свою ложь в
публичном выступлении? Я откинулся в кресле.
   - Здесь - не Кортегуа. Здесь каждый имеет  право  говорить  все,  что
хочет.
   - Президенту это не понравится. Мы уже больше двух  лет  охотимся  за
этим человеком. А он осмеливается прилюдно обливать нас грязью.
   - Мне наплевать на то, что понравится или не понравится президенту! -
Даже Прието было понятно, что это был первый более или  менее  серьезный
шаг,  сделанный  для  того,  чтобы  убедиться  в  искренности  обещанной
амнистии. Я почувствовал, что во мне зарождается уважение  к  Гуайаносу.
Для того, чтобы сделать подобный доклад даже здесь, требовалось  немалое
мужество.
   - Но... - начал было протестовать Прието.
   - За это всю ответственность несу я, - голос мой был тверд. -  Ты  же
будешь держаться от  него  подальше.  И  не  предпримешь  ничего,  чтобы
помешать ему!
   Несколько мгновений Прието не сводил с меня глаз.
   - Хорошо, сеньор. -  С  этими  словами  он  направился  к  выходу  из
кабинета.
   - Прието! - окликнул я его холодно. - Запомни, что я только что  тебе
сказал. Если только я узнаю, что ты или твои люди крутились около  него,
я прослежу за тем, чтобы тебя с позором отослали домой.
   Губы его оскорбленно поджались, но он не проронил ни звука.
   - Ты понял меня?
   - Да, ваше превосходительство.
   Я дождался, пока он  выйдет,  снял  трубку  и  позвонил  наверх,  где
размещались мои личные апартаменты. Велел Котяре  спуститься.  При  всем
своем желании я не мог присутствовать на докладе  Гуайаноса:  тут  мы  с
Прието были в одинаковом положении  -  одно  мое  появление  могло  быть
расценено как прямое вмешательство.
   Но Котяре ничего не могло помешать пойти туда. У меня  было  странное
чувство, будто Гуайанос ждет, что я пришлю кого-то, что от  выбора  этой
личности многое  зависит.  Котяра  был  лучшей  кандидатурой  по  многим
причинам.
   Ему было невозможно приписать участия в  политических  играх  -  всем
было хорошо известно, что наши с ним отношения были чисто личными.  И  я
знал, что могу положиться на точность его изложения, без каких бы то  ни
было искажений или натяжек. Весьма возможно, что Гуайаносу именно это  и
нужно - чтобы его слова дошли до меня в том виде, как  он  их  произнес.
Последним по очереди, но не по значимости, доводом было то,  что  Котяра
сможет сообщить мне, сдержал ли Прието свое слово.

16

   У двери меня встретила сестра сенатора.
   - Эди Смит, - с улыбкой представилась она.  -  Я  так  рада,  что  вы
пришли. Познакомьтесь, это мой муж, Джек.
   Стоявший рядом с ней высокий крупный мужчина улыбнулся.
   - Рад нашему знакомству, мистер Ксенос. -  В  его  голосе  я  услышал
тягучую напевность жителя Среднего Запада.
   - Очень приятно, мистер Смит.
   - Пройдемте в гостиную, - сказала его жена, беря меня под руку, - там
для всех найдется выпивка.
   В гостиной тут и там стояли несколько человек. Я  знал  их  всех,  за
исключением жены сенатора,  довольно  смуглой  привлекательной  женщины,
сидевшей в кресле. Было видно, что она ждет ребенка.
   - Думаю, что единственные, с кем вы прежде не  встречались,  это  мой
брат и его жена. Давайте-ка прежде всего решим эту проблему, а уж  потом
можно будет повеселиться. - Миссис Смит, это сразу чувствовалось,  легко
ориентировалась в любой обстановке. Она прекрасно  знала,  когда  и  что
нужно делать.
   Мы с сенатором пожали друг другу руки с таким видом, будто  это  было
впервые, я поклонился его жене. После этого повернулся к остальным.
   Жизель посмотрела на меня с упреком, когда я приблизился к ней.
   - И тебе не стыдно, - обратилась она ко мне на французском, - что  мы
встречаемся с тобой исключительно в гостях? Ты так часто отказывался  от
наших приглашений к ужину, что  в  конце  концов  я  перестала  их  тебе
присылать.
   Поцеловав ей руку, я посмотрел на Сергея. Он немного поднабрал  веса,
но выглядел очень хорошо.
   - Продолжай, продолжай слать их мне, - отозвался я. - Если дела будут
идти так же, как сейчас, то только одному Богу известно, когда мне могут
понадобиться приют и пища.
   Сергей перестал улыбаться.
   - Газетные новости не очень-то радуют, - сказал он.
   - Все это очень серьезно, друг мой. Очень. - Я кивнул ему.
   - Но тебе ничего не грозит, не так ли? - испуганно спросила Жизель.
   - Что может грозить мне? - улыбнулся я ей. - Ведь я здесь.
   - Но если тебя отзовут домой...
   - Нет никакой нужды волноваться, - перебил ее Сергей. - Дорогая, Дакс
знает, как ему побеспокоиться о себе. - Он повернулся ко мне. - Мы часто
вспоминаем тебя. Все происходящее волнует и нас.
   - Я знаю.
   Я верил Сергею. Слишком уж давно мы знали друг друга. Я заметил,  как
Жизель вложила свою  тонкую  руку  в  его  мощную  ладонь,  заметил  его
ободряющий кивок, и на мгновение испытал к ним острую зависть.
   - Вы оба прекрасно выглядите. А как дела у Анастасии?
   - Видел бы ты ее! - Жизель опередила мужа с ответом,  она  прямо-таки
светилась материнской гордостью. Но тут же послышался ее легкий смех.  -
А может, как раз лучше, чтобы ты  ее  не  видел.  Она  становится  такой
красавицей!
   Подошел Джереми.
   - Что это вы тут улыбаетесь, как Чеширские коты? Позвольте-ка и мне к
вам присоединиться,
   Но тут появилась сестра сенатора и взяла нас с Джереми под руки.
   - Одной из привилегий хозяйки является то, - со смешком объявила она,
- что она может в качестве своих ближайших  соседей  за  столом  выбрать
двух единственных во всей компании холостяков.
   Все рассмеялись, и мы направились в столовую. Несколько раз  я  ловил
себя на том, что наблюдаю за Жизель и Сергеем, и  мне  приходилось  себя
одергивать - слишком уж заметно я это делал. Они были  так  близки  друг
другу. Так заботливы. Глядя на них, я все время думал о том, что вот так
же и мы с Беатрис могли бы сидеть у кого-нибудь в гостях.  Могли  бы.  Я
чувствовал это. Если бы только нам выпал случай.
   После ужина сенатор пригласил меня в тихий уголок.
   - Я не забыл той нашей небольшой беседы. От своего имени я  осторожно
навел кое-какие справки.
   - Благодарю вас. Я ощущаю вашу поддержку уже оттого  только,  что  вы
проявляете заинтересованность.
   -  Надеюсь,  мне  удастся  сделать  и  нечто  большее.  Возможно,  на
следующей неделе я  получу  для  вас  некоторые  новости.  Вы  будете  в
Нью-Йорке?
   - Думаю, да.
   - В таком случае, мы свяжемся.
   Затем  он  предложил  перейти  поближе  к  его  жене,  которая  опять
устроилась  в  своем  кресле.  Остановившись  перед  нею,  сенатор  чуть
склонился и спросил:
   - Ну что, малышка? Устала?
   - Чуть-чуть.
   - Тогда пойдем. - Он  улыбнулся.  -  Пусть  молодежь  отдастся  своим
чудачествам.
   После ухода сенатора с женой гости тоже стали  расходиться.  Я  вышел
вместе с Жизель и Сергеем. Машина  с  шофером  ждала  их  у  двери,  они
предложили мне отправиться к ним выпить. Я мотнул головой.
   - Нет, спасибо. Меня ждут.
   - Ну ты и хват, - усмехнулся Сергей. - Ничуть не изменился.
   - Не хотелось бы тебя разочаровывать, -  расхохотался  я,  -  но  это
деловая встреча. Мне нужно повидаться с Марселем.
   - Говорят, он теперь не выходит из дома, - заметила Жизель.
   - Это правда, - ответил Сергей, предупредив мой вопрос.  -  Я  как-то
побывал у него. Дом охраняется не хуже банка.
   - Ты был у него? - переспросил я. Мне всегда казалось, что  у  Сергея
не было ничего общего с Марселем.
   - Несколько лет назад, когда впервые сюда приехал. Ты же знаешь,  что
это за тип. Он вздумал продать мне часть одной из своих компаний.
   - И ты купил?
   - Естественно, - Сергей улыбнулся. - Я не  в  восторге  от  него,  но
деньги он делать умеет, этого не отнимешь.  Даже  не  знаю,  президентом
какой именно компании он меня сделал, но раз в три месяца, как по часам,
я получаю две с половиной тысячи в качестве дивидендов.
   - В Техасе в это время, помню... - посмотрев на меня, сказала Жизель,
потом перевела взгляд на Сергея и смолкла.
   - Пожалуй, мне пора, - я сверился с часами. Поцеловав в щеку  Жизель,
я повернулся к Сергею. Он протянул мне руку.
   - Ты выглядишь уставшим, - сказал он. - Попробуй сбавить обороты.
   - Так и сделаю, когда весь этот шум уляжется.
   - Приходи к нам, если выдастся свободный вечер, - сказала Жизель.
   - Буду стараться.
   Они уселись в огромный  "роллс-ройс"  с  золотым  гербом  на  дверце,
машина  тронулась,  Жизель  помахала  мне  рукой.  Неспешным   шагом   я
направился вдоль улицы. До парка, радом  с  которым  жил  Марсель,  было
всего несколько кварталов, так что я пришел на минуту или две раньше.
   Обогнув угол  дома,  я  увидел,  как  из  подъезда  вышел  мужчина  и
стремительно бросился в такси, которое тут  же  укатило.  Поднявшись  по
ступеням, я нажал кнопку звонка, поглядывая вслед удалявшейся машине.  В
фигуре человека мне почудилось нечто знакомое, но лица его я  в  темноте
не рассмотрел.
   Над головой вспыхнула мощная лампа, я понял, что  привратник  изучает
мою личность  на  экране  телемонитора.  Наконец  свет  погас,  и  дверь
медленно распахнулась.
   - Входите, мистер Ксенос, - обратился ко  мне  привратник,  -  мистер
Кэмпион ждет вас.
   Я направился за ним к лифту. Привратник придержал дверь.
   - Будьте любезны, нажмите верхнюю кнопку.
   Дверь закрылась, лифт начал  подниматься.  Когда  он  остановился,  я
увидел Марселя, входящего в гостиную из соседней комнаты.
   -  Дакс!  -  воскликнул  он.  -  Как  я  рад  тебя  видеть.   Выпьешь
чего-нибудь?
   Я кивнул, мы прошли  к  бару.  Марсель  выбрал  бутылку  шотландского
виски, плеснул из нее в стакан со льдом.
   - А ты?
   Он покачал головой.
   - Доктора запретили. Неладно с пищеводом.
   - Твое здоровье! - Я сделал  глоток.  -  Надеюсь,  болы-ше  они  тебе
ничего не запретили?
   - Нет, только спиртное, -  рассмеялся  Марсель  и  нажал  на  скрытую
кнопку в баре. - Полюбуйся-ка.
   Я посмотрел на телевизионный экран. На этот раз в комнате для  гостей
была только одна девушка. Она лежала на постели  совершенно  обнаженная,
рядом с  ней  на  ночном  столике  стояла  бутылка  шампанского.  Лениво
повернувшись, девушка потянулась за сигаретой, и в этот  момент  Марсель
вновь ткнул кнопку.
   - Неплохо, а? Я кивнул.
   - Это новенькая. Я набрел на нее день назад. Все они в  конце  концов
надоедают. Всем нужно только одно - деньги.
   Мне  нечего  было  сказать  ему.   А   чего   он   ждал   -   чего-то
романтического?
   - Сучки! - прокричал он. - Думаю,  мне  все  же  нужно  выпить.  Даже
докторам не все известно.
   Я подождал, пока он нальет себе, и сказал:
   - Мне не хотелось бы тебя задерживать.
   - Были какие-нибудь  новости  от  президента?  -  посмотрел  на  меня
Марсель.
   - Нет. Пока тихо.
   - Думаешь, ему удастся удержать ситуацию под своим контролем?
   - Думаю, удастся. Особенно, если мы узнаем, откуда поступает  оружие,
и сможем остановить поставки. Марсель понял намек.
   - У меня есть бумаги, которые тебе нужны.
   Он вышел из-за стойки бара и подошел к письменному столу. Вытащив  из
ящика несколько листков, вручил их мне.
   Я просмотрел их. Накладные были явно выписаны на  какую-то  фиктивную
компанию и вряд ли могли помочь, но вот чек об  оплате  выглядел  вполне
правдоподобным. На его обратной стороне был указан номер, название счета
и стоял штамп банка.
   Название счета ничего мне не говорило, а вот банк оказался  знакомым.
У меня даже дыхание перехватило. Это было гораздо больше того, на что  я
рассчитывал. Это был один из банков де Койна.
   - Тебе это что-нибудь дает? - с любопытством спросил Марсель.
   - Не очень много,  -  невозмутимо  ответил  я,  опуская  документы  в
карман, - утром  я  посмотрю  их  повнимательнее.  Может,  додумаюсь  до
чего-нибудь.
   - Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне. Я ничего не  смог  выяснить.
Ты же знаешь, что значит иметь дело со швейцарскими банками.
   - Я сообщу тебе. Полагаю,  твои  капитаны  проверяют  свой  груз.