гда не сможет забеременеть - слишком велика угроза ее жизни. Его охватило отчаяние. Может быть, она была права. Смерть была бы для нее облегчением.
     - Доктор! - отбросив занавеску, Бен Эзра стоял в проеме.
     Невидящими глазами он посмотрел на еврея. Он не мог вымолвить ни слова.
     - Доктор, моя жена, - у Бен Эзры был испуганный голос. - Она не дышит!
     Рефлекторно Самир схватил медицинскую сумку. Он снова посмотрел на Набилу. Морфин действовал отлично. Она спокойно спала. Самир быстро вышел за Бен Эзрой.
     Опустившись на колени у тела неподвижной женщины, он стетоскопом стал искать ее сердце. Оно не билось. Самир быстро приготовил инъекцию адреналина и всадил шприц прямо в сердце. С силой открыв ей рот, он попытался вогнать хоть немного воздуха в ее легкие, но все было тщетно. Наконец он повернулся к мужчине.
     - Простите, - сказал он.
     Бен Эзра посмотрел на него.
     - Она не умерла, - сказал он. - Я вижу, как шевелится ее живот.
     Самир снова посмотрел на женщину. Бен Эзра был прав. Было видно, как вздымался живот женщины.
     - Ребенок! - воскликнул Самир. Он открыл саквояж и вынул из него скальпель.
     - Что вы делаете? - воскликнул Бен Эзра.
     - Ребенок, - объяснил Самир. - Еще не поздно спасти его.
     У Самира не было времени раздевать женщину. Он быстро вспорол ее одежды. Обнажился живот, напряженный до синевы, и вздутый.
     - А теперь закройте глаза, - сказал Самир. - Не смотрите.
     Бен Эзра сделал, как ему было сказано. Самир осторожно рассек плоть. Тонкая кожа расходилась с громким звуком, словно лопаясь. Самир вскрыл брюшную полость, и через мгновение ребенок был у него в руках. Быстро перерезав пуповину, он перевязал ее. Два легких шлепка - и здоровый вопль ребенка заполнил шатер.
     Самир посмотрел на отца.
     - У вас сын, - сказал он.
     Глаза Бен Эзры наполнились слезами.
     - Что мне делать с сыном? - спросил он. - Без матери, и впереди шестьсот миль пустыни. Ребенок умрет.
     - Мы снабдим вас припасами, - сказал Самир.
     Еврей покачал головой.
     - Это не поможет. Я скрываюсь от полиции. У меня нет ничего, что бы я мог дать ребенку.
     По-прежнему держа новорожденного в руках, Самир молчал. Бен Эзра посмотрел на него.
     - А ваш ребенок? - спросил он.
     - Мертв, - просто ответил Самир. - Я думаю, что Аллах с его мудростью счел за лучшее не откликнуться на наши молитвы.
     - Это был сын? - спросил еврей.
     Самир покачал головой.
     - Девочка.
     Бен Эзра посмотрел на него.
     - Может быть, Аллах мудрее, чем мы оба - поэтому он и свел нас вместе в этой пустыне.
     - Не понимаю, - сказал Самир.
     - Если бы не вы, ребенок умер бы вместе с матерью. Вы ему больше отец, чем я.
     - Вы с ума сошли, - сказал Самир.
     - Нет, - голос Бен Эзры обретал силу. - Если он будет со мной, то его ждет смерть. Эта ноша погубит и меня. Но Аллах откликнулся на ваши мольбы о сыне. С вами он вырастет сильным и смелым.
     Самир посмотрел еврею прямо в глаза.
     - Но он будет мусульманином, а не евреем.
     Бен Эзра бросил ему ответный взгляд.
     - Разве это имеет значение? Разве вы не говорили мне, что все мы путники в том же самом море?
     Самир посмотрел на хрупкое тельце мальчика у него на руках. Внезапно его охватила такая любовь, которую он не испытывал ни к кому на свете. В самом деле, Аллах по-своему ответил на его молитвы.
     - Мы должны торопиться, - сказал он. - Идите за мной.
     Бен Эзра взял новорожденного ребенка и вышел за занавеску. Самир положил его сына на столик и запеленал в чистую белую простыню. Он уже почти заканчивал свое занятие, когда вошли Фуад и Аида.
     - Вымой и вытри моего сына, - скомандовал он Аиде.
     Женщина мгновение смотрела ему в глаза, а затем ее губы шевельнулись.
     - Аллах милостив, - сказала она.
     - За утренней молитвой мы возблагодарим его, - резко сказал он.
     Теперь Самир повернулся к караванщику.
     - Ты пойдешь со мной, - сказал он, отбрасывая полог.

***

     Самум прекратился так же внезапно, как и начался. День выдался ясным и чистым. Двое мужчин стояли на краю свежих могил поодаль от оазиса. Рядом с Бен Эзрой были его два мула, один с бурдюками с водой и припасами, на другом было старое кожаное седло. Бен Эзра и Самир, смущаясь, смотрели друг на друга. Никто из них не знал, что говорить.
     Исайя Бен Эзра протянул руку. Молча Самир пожал ее. Их тесное рукопожатие было полно тепла. Через мгновение оно распалось, и еврей влез в седло.
     - Хат рак, - сказал он.
     Самир бросил на него взгляд. Правой рукой он сделал традиционный знак прощания. Он прикоснулся ко лбу, к губам и наконец к сердцу.
     - Ас-салям алейкум. Иди с миром.
     Бен Эзра молчал. Он посмотрел на могилы, а затем на Самира. Глаза обоих мужчин были полны слезами.
     - Алейхем шолом, - сказал Бен Эзра и тронул мула.
     Мгновение Самир стоял, глядя ему вслед, затем повернулся и пошел в свой шатер. Аида ждала его у входа, и в голосе ее звучал восторг.
     - Хозяйка проснулась!
     - Ты сказала ей? - спросил он.
     Служанка покачала головой.
     Пройдя за полог, он взял ребенка. Когда его жена открыла глаза, он стоял рядом с ней. Улыбаясь, он смотрел на нее.
     - Самир, - прошептала она. - Прости меня.
     - Не из-за чего извиняться, - мягко сказал он, подавая ребенка ей на руки. - Аллах ответил на наши молитвы. У нас сын.
     Несколько долгих минут она смотрела на ребенка, затем подняла лицо к мужу. Ее глаза были полны слез.
     - Мне снился ужасный сон, - полушепотом сказала она. - Мне снилось, что ребенок погиб.
     - Это был сон. Набила, - сказал он. - Только сон.
     Набила осторожно откинула белую простыню с лица малыша.
     - Он прекрасен, - сказала она.
     На лице ее появилось удивленное выражение. Она снова подняла лицо к мужу.
     - Самир! - воскликнула она. - У нашего сына голубые глаза!
     Он громко рассмеялся.
     - Женщина, женщина, - сказал он. - Неужели ты так ничего и не поняла? У всех новорожденных голубые глаза.
     Но Аллах в самом деле совершил чудо. Потому что Бадр Самир Аль Фей рос с темно-синими, почти фиолетовыми, как небо над ночной пустыней, глазами.

Глава 1

     Он подставил голову под упругие колючие струи, и рев четырех реактивных двигателей стал глуше. Узкое помещение душевой наполнилось паром. Он быстро взбил на теле густую душистую мыльную пену, ополоснулся и пустил вместо горячей ледяную воду. Усталость сразу же оставила его, и он окончательно пришел в себя. Перекрыв воду, Бадр вышел из душа.
     Как обычно, его ждал Джаббир, держа в руках тяжелый махровый халат и полотенце тонкой ткани, которое обернул ему вокруг талии.
     - Добрый вечер, хозяин, - тихо сказал он по-арабски.
     - Добрый вечер, приятель, - яростно растираясь, ответил Бадр. - Сколько времени?
     Джаббир посмотрел на массивный хронометр нержавеющей стали "Сейко", подаренный ему хозяином.
     - Девятнадцать часов и пятнадцать минут по французскому времени, - гордо сказал он. - Будет ли хозяин отдыхать?
     - Да, спасибо, - сказал Бадр, бросая полотенце и ныряя в подставленный халат. - Где мы?
     - Над Английским Каналом, - ответил Джаббир. - Капитан просил меня сообщить вам, что мы будем в Ницце в двадцать сорок.
     - Отлично, - сказал Бадр.
     Джаббир открыл дверь небольшой ванной комнаты, чтобы Бадр мог пройти в свою каюту. Хотя она была огромной, занимая почти треть интерьера "Боинга-707", ее тяжелый воздух был пропитан едким запахом гашиша и других наркотиков.
     На мгновение Бадр остановился. Когда он сам курил наркотик, запах не тревожил его, но сейчас он вызвал у него отвращение.
     - Здесь воняет, - сказал он. - Как жаль, что мы не можем открыть окна и проветрить помещение. На высоте в тридцать тысяч футов это может вызвать некоторые сложности.
     Джаббир слушал его без улыбки.
     - Да, сэр. - Быстро пройдя через каюту, он включил все вентиляционные устройства, затем, схватив баллончик с аэрозолем, опрыскал помещение. - Выбрал ли хозяин костюм? - повернулся он к Бадру.
     - Еще нет, - ответил Бадр. Он смотрел на огромную постель, которая занимала почти половину каюты.
     На ней лежали две обнаженные девушки, и на их телах отсвечивал мягкий золотой свет ламп. Они лежали как мертвые. В памяти Бадра с пронзительной остротой вспыхнуло то, что происходило несколько часов тому назад, когда он ласкал их.
     Теперь он снова стоял рядом с кроватью, глядя на них. Он уже ничего не чувствовал. Все было кончено. Они были использованы, и их функции на том кончались. Они должны были скрасить скуку долгого полета от Лос-Анджелеса. А теперь он даже не мог припомнить их имена. В дверях он повернулся к Джаббиру.
     - Разбуди их и скажи, чтобы они одевались, - сказал он и закрыл за собой двери.
     По узкому проходу, с обоих сторон которого размещались каюты для гостей, он прошел в главный салон. Дик Карьяж, его помощник, был в кабинете, размещавшемся в передней части салона. Он сидел за письменным столом, рядом с телефонами и телексом. Молодой юрист, как обычно, был одет в строгом соответствии с правилами: белая рубашка, галстук, темный пиджак. Бадр не мог припомнить, чтобы когда-либо видел его в рубашке с короткими рукавами.
     Карьяж встал.
     - Добрый вечер, шеф, - вежливо сказал он. - Хорошо отдохнули?
     - Да, спасибо, - сказал Бадр. - А вы?
     Молодой советник сделал легкую гримасу - это был максимум того, что он мог себе позволить.
     - Я никогда не научусь спать в самолете.
     - Научитесь, - улыбнулся Бадр. - Нужно только время.
     Карьяж не ответил на улыбку.
     - Если я не научился за два года, то боюсь, этого уже никогда не произойдет.
     Бадр нажал кнопку вызова.
     - Как дела?
     - Все, тихо, - ответил Карьяж. - Вы же знаете - уик-энд.
     Бадр кивнул. Была суббота и не ожидалось никакой активности. Во всяком случае, с часа утра, когда они покинули Лос-Анджелес.
     Появился Рауль, старший стюард.
     - Да, сэр?
     - Кофе, - сказал Бадр. - Американского. - Его желудок так и не приспособился к кофе грубого помола, которое любил готовить стюард. Он повернулся к Карьяжу. - Вы связывались с яхтой?
     Карьяж кивнул.
     - Я говорил с капитаном Петерсеном. У него все готово для сегодняшней вечеринки. "Роллс-Ройсы" и "Сан-Марко" будут ждать около аэропорта. Он сказал, что если море будет спокойным, "Сан-Марко" доставит вас в Канны за двадцать минут. Автомобилю на это потребуется час, так как из-за кинофестиваля очень оживленное движение.
     Стюард вернулся с кофе. Пока он наливал чашку, Бадр закурил сигарету и отхлебнул глоток.
     - Желаете ли что-нибудь поесть? - спросил стюард.
     - Спасибо, пока нет, - сказал Бадр. Он повернулся к Дику.
     - Моя жена на борту яхты?
     - Капитан сказал мне, что она на вилле. Но Юсеф прибыл из Парижа, и он уже на борту. Он просил меня сообщить вам, что у него есть несколько потрясающих талантов, ангажированных на сегодняшний вечер.
     Бадр кивнул. Юсеф Зиад был главой парижской конторы. В каждой стране у него был такой офис. Их возглавляли блистательные, обаятельные молодые люди, любившие деньги и стоявшие очень близко к сильным мира сего. Их основной задачей был поиск красивых девушек для украшения вечеринок, которые Бадр давал по ходу дела.
     - Вызовите мне по телефону миссис Аль Фей, - сказал он.
     Пройдя в обеденный салон, он сел у круглого стола красного дерева. Рауль снова наполнил его чашку. Бадр молчал, пока не опустошил ее. Через мгновение зазвонил телефон. Он поднял трубку.
     Раздался голос Карьяжа.
     - Миссис Аль Фей нет дома. Я только что говорил с ее секретарем, который сказал мне, что она отправилась на просмотр фильма, а оттуда поедет прямо на яхту.
     - Благодарю, - сказал Бадр, опуская трубку. Он не испытывал удивления. Он и не ждал, что Иордана будет дома - во всяком случае, пока идет фестиваль или намечается какая-то вечеринка. Она всегда была в центре событий. На мгновение он испытал раздражение, но оно быстро прошло. Во всяком случае, именно это привлекало его в ней. Она была американка, а не арабская женщина. Американские девушки не сидят дома. Как-то раз он попытался объяснить это своей матери, но не добился успеха: она так ничего и не смогла понять, не скрывая сожаления, что он не женился на арабской девушке после того, как развелся со своей первой женой.
     Телефон снова зазвонил. Он поднял трубку. Это был пилот, капитан Андре Хайятт.
     - С вашего разрешения, сэр, - сказал он, - я хотел бы воспользоваться услугами Эр-Франс по обслуживанию самолета, если мы пробудем в Ницце достаточно долго.
     Бадр улыбнулся. Таким образом капитан старался осторожно выяснить, сколько свободного времени будет у команды.
     - Я думаю, что мы можем планировать пребывание до среды. Хватит ли у вас времени, Энди?
     - Да, сэр.
     - Это был отличный полет, Энди. Благодарю вас.
     - Спасибо, сэр. - Пилот был доволен.
     Бадр вызвал Карьяжа.
     - Устройте команду до среды у "Негреско".
     - Да, шеф, - Карьяж помедлил. - Относительно девочек - надо ли их приглашать на вечеринку?
     - Нет, - ровным голосом сказал Бадр. - Об этом деле уже позаботится Юсеф.
     - Что нам с ними делать?
     - Отправь в "Негреско" вместе с командой, - сказал он. - Дайте каждой пятьсот долларов и обратный билет до Лос-Анджелеса.
     Положив трубку, он посмотрел в иллюминатор. Почти стемнело, и далеко внизу на французском берегу рассыпалась цепочка огней. Он задумался, стараясь представить, что сейчас делает Иордана. В последний раз он видел ее с детьми в Бейруте месяц назад. Они договорились встретиться на юге Франции в день ее рождения. Он вспомнил об алмазном ожерелье от Ван Клефа и подумал, понравится ли оно ей. Этого он не знал. Сегодня все, даже драгоценности, было фальшивым. Ничто не имело значения, даже то, что они испытывали друг к другу.

***

     Иордана соскользнула с постели и пошла в ванную, подхватив по пути свое платье.
     - Что за спешка, дорогая? - раздался мужской голос из постели.
     Она остановилась в дверях ванной и через плечо посмотрела на него.
     - Прилетает мой муж, - сказала она. - И я должна успеть на борт, чтобы еще и переодеться.
     - Может, самолет запоздает, - сказал мужчина.
     - Самолет Бадра никогда не опаздывает, - холодно сказала она. Войдя в ванную, Иордана прикрыла за собой дверь. Склонившись над биде, она повернула ручку и начала регулировать холодную и горячую воду, пока та не стала такой, которая ей нравилась, и начала приводить себя в порядок.
     Она с трудом могла припомнить, когда ей удавалось достигать вершины блаженства. Но в одном она могла быть уверена: если бы Академия присуждала награды за наиболее мастерскую ее имитацию, она бы получала их каждый год.
     Она выдернула пробку и выпрямилась, вытирая себя, пока вода уходила сквозь отверстие. Во французских отелях биде всегда издают одни и те же звуки, будь то в Париже, Каннах или в провинции. Буль, буль, стоп, буль, буль, буль. Вытеревшись, она смочила кончики пальцев одеколоном и легко коснулась шелковистой растительности лобка. Затем быстро оделась и вышла из ванной.
     Мужчина сидел голым в постели, демонстрируя, как он снова хочет ее.
     - Ты посмотри, что происходит, дорогая.
     - Ну и играй со своей конфеткой, - сказала она.
     - Поласкай меня, - сказал он по-французски. - У нас еще есть время.
     Она покачала головой.
     - Прости, дорогой. Я опаздываю.
     - Может, попозже, на вечеринке, - сказал он. - Мы можем найти укромное местечко, подальше от всех.
     Она посмотрела ему прямо в глаза.
     - Ты там не будешь.
     - Но, дорогая, - запротестовал он. - Почему же? Я же всю неделю был с вами на яхте.
     - Потому, - сказала она. - Бадр не дурак.
     - В таком случае, когда же я тебя увижу? - спросил он, поникая.
     Она пожала плечами.
     - Не знаю.
     Открыв сумочку, она вытащила конверт со стофранковыми банкнотами и бросила его на постель рядом с ним.
     - Это на оплату твоего счета в гостинице и на расходы, - сказала она. - С тем, что останется, ты протянешь, пока не найдешь себе еще кого-нибудь.
     Голос мужчины изобразил глубокую обиду.
     - Но, дорогая, неужели ты думаешь, что все это было только из-за денег?
     Она засмеялась.
     - Надеюсь, что нет. Не могу подумать, что я настолько страшна.
     - У меня никогда еще не было такой женщины, как ты, - грустно сказал он.
     - Стоит только поискать, - сказала она. - Вокруг куча таких, как я. И если тебе нужна рекомендация, можешь сказать им, что, по моему мнению, ты самый лучший.
     Она вышла прежде, чем он собрался ответить. Ожидая в холле лифт, она взглянула на часы. Было четверть восьмого. У нее как раз оставалось время успеть на яхту и принять горячий душ, после чего одеться к приему.

Глава 2

     Выйдя из такси, Юсеф заметил белый "корниш" Иорданы, стоявший перед "Карлтон-отелем". Расплачиваясь с водителем, он искал Иордану, но увидел только ее шофера Ги, болтавшего с другими водителями. Повернувшись, он вошел в холл.
     Через день должно было состояться официальное открытие фестиваля, и повсюду уже виднелись его яркие афиши. Он остановился на минуту, рассматривая их.
     Самым внушительным был огромный плакат, простиравшийся по всему холлу: "Александр Салкинд представляет "Трех мушкетеров". Он медленно читал список действующих лиц: Майкл Йорк, Оливер Рид, Ричард Чемберлен, Ракуэл Уэлш, Чарльтон Хестон, Фей Данауэй - подлинное сборище звезд. Даже он, обожавший кино еще с детских лет, был поражен. Он повернулся к конторке.
     Эли, старший портье, улыбнулся и поклонился.
     - Рад снова видеть вас, месье Зиад.
     Юсеф ответил ему такой же улыбкой.
     - У вас всегда очень мило, Эли.
     - Чем могу быть вам полезен, месье Зиад? - спросил маленький человечек.
     - Я должен здесь встретиться с мистером Винсентом, - сказал Юсеф. - Он уже пришел?
     - Он ждет вас в маленьком баре, - сказал Эли.
     - Благодарю вас, - сказал Юсеф. Двинувшись в том направлении, он повернулся, словно ему в голову пришла какая-то мысль. - Кстати, вы не видели мадам Аль Фей?
     Эли без промедления покачал головой.
     - Никоим образом. Не хотите ли оставить ей записку?
     - Не важно, - сказал Юсеф. Повернувшись, он направился к маленькому бару у лифта.
     Эли взял телефон, стоявший под конторкой, и прошептал в трубку номер. Трубку снял лифтер спускавшегося лифта. Через мгновение, окончив разговор, он повернулся к Иордане.
     - Месье Эли предполагает, что мадам могла бы выйти из лифта со стороны Рю де Канада. Он послал человека, чтобы встретить вас на ближайшем этаже.
     Иордана посмотрела на лифтера. Его лицо было бесстрастно; лифт остановился как раз на предназначенном этаже. Она кивнула.
     - Спасибо.
     Выйдя, она пошла по длинному коридору, который вел в дальний угол отеля. Эли сдержал слово: здесь, у маленького старомодного лифта, который продолжал служить нуждам отеля и после окончания его строительства, ее уже ждал человек.
     Она покинула отель через "Карлтон-бар" и, выйдя на террасу, по пандусу спустилась к выходу. Ги, ее шофер, увидев хозяйку, распахнул дверцу "Роллса". Прежде чем спуститься по ступенькам, она повернулась и вгляделась в холл. Сквозь толпу людей, скопившихся у конторки, она поймала взгляд Эли и с благодарностью кивнула ему. Не меняя выражения лица, он склонил голову в вежливом поклоне.
     Ги придерживал дверцу, пока она не села. Она не знала, почему Эли заставил ее покинуть отель подобным образом, но не сомневалась, что у него были на то основания. Портье был, скорее всего, мудрейшим человеком на Ривьере. И, вероятно, самым осмотрительным.
     Маленький бар был переполнен, но Майкл Винсент уже занял столик в отдалении, между баром и входом. Когда вошел Юсеф, он встал и протянул ему руку.
     Юсеф пожал ее.
     - Простите, что запоздал. Движение на Круазетт просто невероятное.
     - Ничего страшного, - ответ