метил Билли Боб Коттон.
     - Я бы тоже не отказался бывать тут чаще, - ввернул Кэп Дуренбергер.
     - Я готов предложить каждому членство в клубе, - улыбнулся Рей. - Вступительный взнос - полторы тысячи долларов, ежемесячный - сто пятьдесят. Разумеется, членам клуба, проживающим в других городах, скидка. Каждый месяц они платят только двадцать пять долларов.
     - Я бы с удовольствием вступил в этот клуб, - откликнулся Джек. - Как он называется?
     - В этом-то вся прелесть, - ответил ему Рей. - Названия у него нет. Ваш ежемесячный взнос будет поступать на счет "Новоорлеанского коттон эксчейндж клаб", но не пытайтесь просить таксиста отвезти вас туда. Говорите ему, что вам нужен клуб "Без названия".
     Джек рассмеялся:
     - Клуб "Без названия". Кертис, почему у нас нет ничего подобного в Нью-Йорке?
     Кертис пожал плечами, а Кэп улыбнулся.
     - Я мог бы привести тебя в одно местечко на Западной Сорок седьмой улице, но, как известно, только глупая собака гадит в собственном доме. Такой клуб надо искать вне города, не так ли, Рей?
     - Или в Новом Орлеане, где знают, как хранить секреты.
     Кэп повернулся к Рею:
     - Я, конечно, не могу принимать за него решения, но рискну предположить, что Джек не захочет воспользоваться всем набором услуг, которые, как я понимаю, предлагает клуб "Без названия". Он недавно женился на неземном существе - английской графине.
     Джек рассмеялся.
     - В ответ скажу, что Кэп тоже недавно женился и тоже на неземном существе. Девушке из своего родного города Лаббока, штат Техас.
     - Тогда я предлагаю, чтобы и остальные воздержались от предлагаемых клубом услуг, - кивнул Рей. - Я, кстати, предпочитаю более интимную обстановку. Разумеется, если кого-то возбуждает наша официантка...
     - Я пришел смотреть, а не осязать, - прервал его Билли Боб. - Одно, как я понимаю, исключает другое.
     - Осязать вы сможете в отеле, - заверил их Рей. - Я могу устроить это для вас, но вы без труда обо всем договоритесь сами.
     - И еда здесь божественна, - вставил Билли Боб.
     - Если позволите, заказывать буду я, - развил его мысль Рей. - Но должен вас предупредить. Ничего такого, к чему вы привыкли, не будет.
     Джек улыбнулся:
     - Так приятно познавать новое.
     Они не забывали прикладываться к бурбону и шотландскому, а к закускам Рей заказал густое красное бордо.
     - Давайте поговорим о делах, - предложил Рей. - Вы должны понять, мистер Лир, что мои партнеры и я не заинтересованы в продаже наших радиостанций или нашей компании. Нас девять. Мы называем себя партнерами, но фактически "Бродкастерс элайенс" - корпорация, в которой каждому из девяти партнеров принадлежит одна девятая часть акций. Радиостанции и их лицензии являются собственностью компании. Разумеется, если пятеро из нас продадут вам акции, полный контроль над деятельностью компании перейдет к вам. Но я не думаю, что такое произойдет.
     - Я тоже на это надеюсь, - ответил Джек. - Я приехал не для того, чтобы вести переговоры о покупке ваших радиостанций или обретении контроля над вашей компанией. Откровенно говоря, в этом году мне не собрать денег на такую крупную сделку. Вы называете ваши отношения с партнерами альянсом <одно из значений английского слова "alliance", входящего в название компании Ленфанта.>. Я приехал, чтобы обсудить перспективы другого альянса, между нашими компаниями. Моя основная идея состоит в том, что вы остаетесь владельцами ваших станции. Эл-эн-ай будет предоставлять вам программы, которые вы сможете транслировать, не теряя контроля над компанией. "Бродкастерс элайенс" будет предоставлять программы Эл-эн-ай. За программы мы будем платить друг другу. Некоторыми программами мы сможем просто меняться, по бартеру, исключив из схемы деньги.
     - Договор получится довольно сложный, надо будет учесть многие нюансы, - заметил Билли Боб Коттон.
     - Полностью с вами согласен, - кивнул Джек.
     Еду подавал высокий, благородной наружности негр с седыми волосами. Полли обслуживала только два стола, наливала вино и виски, спешила к официанту, если видела, что кому-то из гостей может что-то потребоваться. Однажды, когда она наливала вино, Кертис легонько похлопал ее по голой ягодице. Полли нежно улыбнулась ему и вопросительно изогнула бровь.
     На закуску подали насаженных на вертел между ломтиками копченого мяса устриц, запеченных в винном соусе. Компанию устрицам составляла мисочка с жареными орешками. Затем последовал салат из персиков и сладкого перца. Потом вареный хвост крокодила в лимонно-масляном соусе с красной фасолью и рисом.
     - Это божественно, Рей, - признал Джек.
     - Достаточно вкусно, чтобы время от времени приезжать в Новый Орлеан, - добавил Билли Боб.
     Тем временем началось шоу. Часть маленькой сцены скрывал красный занавес. Теперь Антуанет отдернула его, открыв узкую кровать, купающуюся в ярком свете подвешенных у потолка ламп. Квартет заиграл громче.
     - Полли и Амелия! - объявила Антуанет.
     Полли скоренько пересекла зал, поднялась на сцену и улеглась в кровать на спину. Амелия, еще одна официантка, блондинка, более хрупкая по сравнению с Полли, последовала за ней на сцену, опустилась на колени и уткнулась лицом в промежность Полли. Она широко развела ноги Полли, чтобы мужчины за столиками видели, что именно она лижет. Полли извивалась на кровати, сладострастно постанывая.
     Десять минут спустя парочка поднялась с кровати. Полли раскраснелась, ее лицо блестело от пота. Под одобрительные аплодисменты мужчин девушки покинули зал.
     - Дейдр и Мари! - вызвала Антуанет следующую пару.
     Две другие официантки забрались на кровать. Они обнялись, потерлись "ежиками" и начали целовать взасос груди друг друга. Тонюсенькая, молоденькая Дейдр, встав на колени, повернулась к Мари задом и руками раздвинула ягодицы. Мари, рыжеволосая красотка лет тридцати, сунула язык в анус Дейдр и начала энергично им шуровать. Одновременно ее средний палец нырнул в "дырочку" Дейдр.
     Через несколько минут они поменялись местами и теперь Дейдр проделала то же самое с Мари.
     - Боже! - пробормотал Джек. - Я уже думаю, не пригласить ли кого в отель.
     Тут свет в зале погас. Горели лишь лампы над сценой, но и те вполнакала.
     Прожектор высветил на втором занавесе, повешенном за кроватью, дыру. Рыжеволосая красотка Мари поднялась на сцену, сдвинула кровать в сторону и опустилась рядом с дырой на колени. Мгновение спустя в дыре появилось мужской детородный орган, хозяина которого скрывал занавес. Мари ухватилась за мошонку, а пенис засосала целиком.
     - Это кто-то из членов клуба, - объяснил Рей. - Свет в зале выключают, чтобы о том. кто находится за занавесом, знали лишь сидящие за его столиком.
     - Чертовски трудно устоять, - вздохнул Билли Боб.
     - Просто невозможно, - поддержал его Джек. - Полли?
     - Если желаете, - ответил Рей.
     Он щелкнул пальцами, и Антуанет подплыла к их столику.
     - Кто? - прошептала она.
     - Полли.
     - Хорошо. Кто желающий?
     За руку она провела Джека через затемненный зал к крошечной ванной за сценой.
     - Вы сделаете девушке одолжение, помыв свое хозяйство, - прямо сказала она.
     Джек прошел в ванную, вымыл все, что требовалось, теплой водой с мылом и вытер бумажным полотенцем. Услышав стук в дверь, он открыл. Антуанет указала на восьмидюймовую дыру в занавесе, через которую бил свет.
     - Снимите брюки и высовывайте все наружу. Она ждет.
     Джек услышал аплодисменты, как только его член и яйца оказались по другую сторону занавеса. Девушки он не видел и не мог сказать, Полли это или кто-то еще. Сначала он почувствовал прикосновения ее рук, потом она начала лизать его и наконец взяла в рот. Долго она с ним не возилась. Джек кончил куда скорее, чем ему того хотелось. Но жаловаться было не на что: девушка знала свое дело и обслужила его по высшему разряду.
     Когда он вернулся за столик, в дыре появился другой член, которым занялась маленькая Милли. "Слава Богу", - подумал Джек. Он мог не опасаться, что кто-то заметит его, так как сидящие за столиками не отрывали глаз от сцены.
     Больше за занавес никто не прошел. Свет не зажигался до тех пор, пока третий добровольный участник шоу не занял свое место. Вот тут вспыхнули лампы, и все девушки обнаженными вышли на сцену, чтобы поклониться зрителям. Мужчины швыряли им деньги.
     Пятеро мужчин остались за столиком, заканчивая вечер кофе с коньяком. Никто ничего не сказал Джеку, его даже не спросили, понравились ли ему ласки Полли.
     Когда они покидали клуб, обнаженные официантки стояли у двери, желая им доброй ночи. Джек шагнул к Полли и сунул ей в руку пятьдесят долларов.

2

     Переговоры между "Бродкастинг элайенс" и Эл-эн-ай заняли несколько месяцев. В конце концов "Элайенс" пошла на значительные уступки, передав Джеку немалую часть полномочий. Поэтому Джека не удивила статья в "Тайм", автор которой указал, что сделка эта, "по существу, слияние, позволяет Джеку Лиру контролировать двадцать три радиостанции. Таким образом, по своему влиянию Эл-эн-ай выходит в первый ряд радиовещательных компаний. Еще недавно это казалось несбыточной мечтой".

3

     Двадцать первого октября Энн родила здоровенького мальчугана, которого они назвали Джек-Артур.
     Для присмотра за младенцем они наняли няню. Все ту же миссис Джимбел, которая с первых дней воспитывала Джона и Джоан. Джек полностью ей доверял и убедил Энн, которую смущал возраст миссис Джимбел, что лучшей няни им не найти.
     Первый спор между мамой и няней вышел из-за кормления. Энн сообщила миссис Джимбел, что будет до года кормить ребенка грудью. Миссис Джимбел такого решения не одобрила, полагая, что молочные смеси более питательны и сбалансированы, чем материнское молоко. Присцилла, служанка, считала, что кормить надо грудью. Джек посмеивался, не желая принимать чью-либо сторону.
     Как бы то ни было, Маленький Джек, иначе его звать и не могли, рос крепеньким и веселым. Отец его обожал, хотя малыш напоминал Джеку о том, что Джону скоро исполнится шестнадцать, а видятся они крайне редко.

Глава 20

1

1948 год

     В 1946 году Кимберли вышла замуж за Доджа Хэллоуэлла. В марте 1948 года она написала Джеку, что дети не смогут, как обычно, провести с ним один летний месяц, так как они с Доджем увозят их на все лето в Европу. Джек позвонил Харрисону Уолкотту.
     - Я переговорю с ней, Джек. Она должна понимать, что не вправе нарушать условия соглашения, если у нее вдруг возникает такое желание.
     - Разумеется, мне не хочется принимать такие меры, Харрисон, но я найму адвоката и обращусь в суд, если Кимберли меня к этому вынудит.
     - До этого не дойдет. Я с ней поговорю. Раз уж ты мне звонишь, я хочу затронуть другую тему. У тебя нет желания купить WCHS и WHFD? Кимберли лишние деньги не помешают. Ни она, ни Додж понятия не имеют, как управлять радиостанцией.
     - Я об этом подумаю, - ответил Джек, - но, откровенно говоря, Харрисон, сейчас я не могу купить их. Я купил другие станции, по уши залез в долги. Мы продаем больше рекламного времени. Доходы растут, но...
     - Допустим, их куплю я. А Кимберли и Додж пусть думают, что покупатель - ты. Ты и будешь ими управлять. Владельцем же радиостанций станет фонд, который я готов учредить для Джона и Джоан. Но весь мир будет думать, что ты присоединил к своей сети еще две радиостанции.
     - Это весьма щедрый жест, Харрисон. Мне очень жаль, что Кимберли ничего нельзя говорить. Я же ее любил. Сильно любил. Можно сказать, и сейчас люблю. Но, Харрисон, она ни во что меня не ставила. А теперь пытается полностью разлучить меня с детьми.
     - Кимберли тревожит, что дети будут жить в городском особняке. Все-таки лето.
     - Я сниму на лето дом.
     И Джек снял дом с бассейном в Гринвиче, штат Коннектикут, на июль и август.
     Для жителей Гринвича Энн оставалась графиней Уэлдонской, хотя она и вышла замуж за Джека Лира, сына небезызвестного Эриха Лира. Не прошло и двух недель, как Лирам предложили вступить на лето в "Гринвич каунти клаб" и пригласили на службу во Вторую конгрегациональную церковь и храм "Шалом". Они вступили в клуб, хотя оба не играли в гольф, но от посещения церкви и храма воздержались.
     Дети прибыли из Бостона третьего июля. Джон вымахал под шесть футов - мускулистый, загорелый парень с синими глазами. Его и так светлые волосы выгорели на солнце. Джоан исполнилось четырнадцать, но выглядела она ровесницей Джона. Уже не ребенок, она превратилась в красавицу, унаследовав от матери правильные черты лица и темно-каштановые волосы. Джоан еще смущалась налившейся груди и округлившихся бедер, но и гордилась ими.
     По прибытии Джон сказал отцу, что хотел бы съездить с ним в аэропорт округа Уэстчестер, находившийся в пяти милях от их дома. На следующий день Джек повез его в аэропорт. Страсть Джона к самолетам с годами только усиливалась. В аэропорту они вышли на летное поле, и Джон в восхищении переводил взгляд с одного самолета на другой.
     Из ангара вышел пилот и направился к ним. Чувствовалось, что он успел побывать на войне.
     - Хотите полетать, господа? - спросил он.
     Джек покачал головой:
     - Нет, пожалуй, нет.
     - Маме не обязательно знать об этом, - пробормотал Джон.
     - Мне бы хотелось другого. Не могли бы вы дать этому молодому человеку несколько уроков вождения самолета? Весь месяц он будет жить в Гринвиче. Пожалуй, этого времени хватит на двенадцать, а возможно, даже на пятнадцать уроков.
     - Количество уроков зависит от многих факторов. Прежде всего от погоды. Сколько тебе лет, сынок?
     - Шестнадцать.
     - В таком случае в этом году ты лицензию не получишь. Ее выдают только семнадцатилетним. К тому же едва ли ты сумеешь освоить за месяц все, что нужно для получения лицензии. Но можно взять ученический сертификат и начать подготовку. Однако прежде всего ты должен пройти медицинскую комиссию. Меня зовут Фред Дуган. У меня лицензия инструктора. Разумеется, тут есть и другие инструкторы. Можешь обратиться к любому.
     - На каком самолете он будет летать? - спросил Джек.
     Дуган указал на маленький желтый самолетик с крыльями, расположенными над фюзеляжем.
     - Вон на том. "Пайпер каб". Идеальный самолет для новичков. Вы говорите, он пробудет здесь месяц? Когда вернется?
     - Следующим летом.
     Дуган скептически оглядел Джона:
     - Как тебя зовут, сынок?
     - Джон Лир.
     - Хорошо, Джон Лир. Не рассчитывай, что этим летом ты полетишь в одиночку. Но если мы с толком используем этот месяц, а зимой ты наляжешь на теорию, чтобы сдать экзамен следующим летом, я думаю, тогда же ты получишь и лицензию.

2

     Во время четвертого полета на "кабе" Дуган попросил Джона выполнить маневр, называемый "поворот над точкой".
     Они находились к северу от аэропорта, то ли над штатом Нью-Йорк, то ли над Коннектикутом.
     - Итак, сынок, видишь вот тот перекресток?
     - Да, сэр.
     - Нацелься концом левого крыла на этот перекресток и постарайся выполнить разворот на сто восемьдесят градусов так, чтобы кончик крыла закрывал тебе перекресток.
     Джон попытался, но "пайпер каб" ушел в сторону.
     - Почему? - спросил Дуган.
     - Наверное, из-за ветра, - ответил Джон.
     - Молодец. Ветер отнес тебя в сторону. Как будешь компенсировать влияние ветра?
     - Должен чуть приподнять нос.
     - Правильно. Приступай.
     Для начинающих пилотов это был один из самых сложных маневров, но Джон его освоил, пусть и с четвертой попытки. Самолет описал полный круг, а кончик крыла не сдвинулся с перекрестка.
     - А теперь, сынок, взгляни на высотомер, - подал голос Дуган. - На какой высоте ты начинал разворот?
     - Тысяча восемьсот футов.
     - А что мы имеем сейчас?
     - Тысяча четыреста.
     - Как это можно исправить?
     - Добавить оборотов двигателя.
     - Точно. Попробуем еще раз. Ты держишь кончик крыла над перекрестком и сохраняешь высоту. Ты понимаешь, для чего это надо? Точные развороты необходимы при заходе на посадку.
     Джек не всегда мог отвозить Джона в аэропорт. Тогда это делали Энн или Присцилла. Парень, который учился летать, не имел водительского удостоверения.
     Фред Дуган отвел Джека в сторону, пока Джон заполнял полетный журнал.
     - Мистер Лир, я не хочу, чтобы парень это слышал, но ваш сын - прирожденный пилот. Он великолепно чувствует самолет. Для большинства из нас на это уходят годы. Таких талантливых учеников у меня еще не было. На днях он летал с другим инструктором, и тот полностью согласился со мной.
     Джек пожал Дугану руку.
     - Только я не знаю, что с этим делать, - признался он.
     - Мальчик хочет летать на большом самолете, чтобы взять вас с собой. Но пока без этого лучше обойтись. Мы отрабатывали снижение. Мистер Лир, он просто бросил самолет вниз, у меня аж дыхание перехватило, а потом как ни в чем не бывало вновь набрал высоту.

3

     Во вторую неделю июля Джек и Энн отправились в Филадельфию на национальный съезд Демократической партии. Они находились в зале, когда Гарри Трумэн был избран кандидатом в президенты от Демократической партии и в два часа ночи произнес речь, сообщив делегатам о своем согласии баллотироваться в президенты.
     Новые деловые партнеры Джека из "Бродкастерс элайенс" пришли в восторг от прямых репортажей Кертиса Фредерика из Филадельфии. Кертис сидел в застекленной кабине, обозревая панораму зала, а три его помощника с микрофонами рыскали среди делегатов и брали интервью.
     Иной раз в зал спускался и сам Кертис. Как раз на его долю и выпала сенсация радиоэфира. Подойдя к группе диксикратов <члены Демократической партии от южных штатов, активные противники гражданских свобод.>. в негодовании покидающих съезд, он поймал голос делегата от Южной Каролины: "Трумэн! Трумэн! Этот обожающий ниггеров членосос!" Поскольку передача шла в эфир, эти слова "растиражировали" все шестнадцать радиостанций "Лир нетуок" и семь из девяти радиостанций "Бродкастерс элайенс", донеся их до миллионов слушателей.
     Диксикраты, особенно из Южной Каролины, ответили воплями протеста. Некоторые утверждали, что Кертис Фредерик воспользовался скрытым микрофоном, чтобы записать разговоры, не предназначенные для посторонних. Автор пресловутой реплики заявил, что Кертис Фредерик произнес эти слова сам, имитируя южный акцент.
     Президент Трумэн, узнав об инциденте, рассмеялся: "Господи! Зачем же так грубо?"
     Эл-эн-ай получила тысячи писем с требованием не допускать подобные выражения в радиопередачах. Джек лично зачитал заявление компании, которое три раза передавалось всеми радиостанциями. Он сказал, что у Эл-эн-ай не было желания потворствовать любителям ругани, но поскольку передача шла в прямом эфире, компания не имела возможности заглушить или вырезать этот кусок. Он, однако, извиняется перед теми, кто счел себя оскорбленным.
     Случай этот привлек еще большее внимание к репортерам Эл-эн-ай, и без того очень удачно обеспечивавшим информационное освещение съезда демократов.

4

     В пятницу у Присциллы был выходной. Рано утром она на поезде уехала в Нью-Йорк, сказав, что вернется в Гринвич к полудню субботы. Во второй половине дня миссис Джимбел повезла Маленького Джека на пляж. Большого Джека и Энн, находившихся в Филадельфии, ждали только в субботу. Так что Джон и Джоан остались в доме одни.
     Они поплавали в бассейне, но вода еще не прогрелась, поэтому вылезли они из него все в мурашках, решили подняться наверх и принять теплый душ. Вдвоем.
     Оба в чем мать родила прошли в комнату Джоан и улеглись на кровать. Джон тут же начал ласкать сестру.
     - Эй, Джони, - прошептал он ей на ухо, - давай...
     Она чуть отодвинулась.
     - Ну... Я все еще боюсь, Джон. Если нас поймают...
     - Никто нас не поймает. Если миссис Джимбел вернется домой, мы услышим, как скрипит гравий на подъездной дорожке. Если кто-то зайдет в дом, мы их услышим и успеем одеться. Слушай, тебе же это нравится, не так ли?
     - Ты знаешь, что нравится. Я просто думаю, что мы оче