американскими жаргонизмами.
   - Ты хочешь сказать, что он заглотил? Дакс улыбнулся.
   - Вместе с крючком, леской и грузилом. Барон смотрел на них ничего не
понимающим взглядом.
   - Объясните же мне. Роберт обратился к отцу.
   - Когда наш уважаемый кузен узнал, что кортегуанские инвестиции могут
уплыть в чужие руки, он решил купить их сам.  Сначала  он  купил  Дакса,
предложив ему комиссионные в два раза больше, чем те,  которые,  как  он
думал, предложил ему  мифический  синдикат.  А  затем  согласился  и  на
основное  предложение  синдиката,  то  есть  на  цену  в  двадцать  пять
миллионов  долларов,  с  единственной  существенной  поправкой:   вместо
наличных двадцати миллионов он заплатит ценными бумагами.
   Барон улыбался.
   - И как же мы поступили?
   - А как мы могли поступить? В конце концов кровь родная - не  водица,
я вынужден был принять его условия. Зятья кузена только что вернулись  в
Лондон с подписанным соглашением.
   Де Койн бросил выразнтельныый взгляд на Дакса.
   - Ты хорошо поработал.
   - Благодарю вас. Но честно говоря моей заслуги  тут  никакой.  Я  был
просто мальчиком на посылках, идея принадлежит Роберту. Мне даже неловко
принимать деньги.
   - Никакой неловкости, ты их заработал! - Барон повернулся к  сыну.  -
Ты тоже молодец.
   Роберт улыбался. Отец был весьма скуп на похвалу.
   - Я тут принес тебе кое-что. Он раскрыл чемоданчик, с которым  пришел
в отцовский кабинет, и стал выкладывать на  стол  украшенные  виньетками
бумаги. - Вот они, двадцать миллионов.
   Барон бросил взгляд на свой стол, потянулся к ящику, выдвинул  его  и
извлек на свет лист бумаги. В верхнем углу он  поставил  дату,  затем  с
улыбкой повернулся к сыну.
   - И у меня есть для тебя сюрприз.
   Роберт всмотрелся в текст.  Ниже  даты  на  машинке  было  отпечатано
следующее:
   "Банк де Койн" объявляет об отставке барона Анри  Рафаэля  Сильвестра
де Койна с поста Президента банка и об избрании его сына Роберта Раймона
Самуэля де Койна преемником на этот пост. Тем самым "Банк де Койн" имеет
честь сообщить, что пост Президента передается непосредственно от отца к
сыну на протяжении четвертого поколения".
   В глазах старика, когда он смотрел на Роберта, блестели слезы.
   - Самое сокровенное мое  желание,  -  негромко  сказал  он,  -  чтобы
однажды ты сделал то же для своего сына.
   Роберт склонился над креслом отца. Губы его ощутили соленый  привкус,
когда он прикоснулся к правой, а затем левой щеке барона.
   - Спасибо, отец, - почтительно произнес он. - Таково и мое желание.

18

   Ди-Ди вошла в спальню с газетой в руке.
   - Ты уже читал колонку Ирмы Андерсон? Дакс  перевернулся  с  боку  на
бок.
   - Ты же знаешь, я не читаю никаких колонок.
   Этого Ди-Ди никак не могла понять.  Будучи  актрисой,  она  постоянно
листала газеты в поисках информации о себе самой. Она заключила договора
с тремя газетными фирмами, которые ежедневно поставляли  ей  вырезки  из
различных изданий, и не представляла себе завтрака  без  просмотра  этих
вырезок, как не представляла, что можно выйти из дома без макияжа.
   "Реактивные самолеты подарили обществу новый вид свободы. Свободы  от
скуки. Заела тоска? Садитесь в самолет  -  и  завтра  вы  уже  там,  где
пожелала быть истерзанная скукой душа. Это может  оказаться  Париж,  где
вместе с Робертом де Койном, новым  молодым  главой  старого  банковскою
дома, его очаровательной супругой Денис и  красавицей-сестрой  Каролиной
вам представится шанс посетить демонстрацию  последней  коллекции  князя
Никовича. А может, это будет  Логдон,  и,  когда  вы  будете  лакомиться
ростбифом у "Клариджа", вашими соседями окажутся герцог  Букингемский  и
Джереми Хедли с парой приехавших с визитом американских конгрессменов. В
нынешнем году Лондон в большой моде у политиков. Так же  запросто  можно
оказаться и в Риме, на Виа Венеция -  в  этой  новоявленной  киностолице
мира, где вы прогуляетесь рука об руку с Ди-Ди Лестер или  другой  вашей
любимой Голливудской звездой. А можно  направиться  на  солнечные  пляжи
Ривьеры и растянуться там на песке, не подозревая  о  том,  что  лежащий
неподалеку мужчина с великолепным  загаром,  -  знаменитый  американский
плейбой Дакс Ксенос, а обворожительная молодая женщина в бикини рядом  -
Сью-Энн Дэйли, одна из богатейших наследниц мира.
   Авиалайнером можно отправиться хоть на край света! И для этого  вовсе
не обязательно  быть  кинозвездой,  или  родиться  в  семье  английского
аристократа, или  прослыть  известным  политиком,  или  завоевать  славу
международного плейбоя. Для этого  не  обязательно  даже  быть  богатым.
Нужен только билет. Самолетам все равно когда летать - днем или ночью".
   Ди-Ди выпустила газету и посмотрела на Дакса.
   - Ну что ты скажешь?
   - Если все это так восхитительно, то  какого  же  черта  мы  сидим  в
Нью-Йорке?
   - Я вовсе не это имела в виду.
   - Видимо, старая перечница нашла себе нового клиента - авиалинии.
   - Ты невыносимо глуп.
   - Глуп? Дай-ка мне газету. - Дакс впился глазами в страницу.
   - Не пойму, чем ты недовольна. Имя твое напечатано  без  ошибок,  все
верно.
   - Черт побери, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Я - в Риме,
а ты - на Ривьере!
   - Вот тут она дала маху. - Дакс покачал родовой. - Мы-то в Нью-Йорке!
Отвратительный репортаж.
   Ди-Ди вырвала у Дакса газету, свернула ее жгутом и несильно  хлопнула
его по голове.
   - Со Сью-Энн Дэйли - вот что я имею в виду! Старая сука  сделала  это
нарочно, из желания показать, что мы были врозь!
   - И не ошиблась.
   - Значит, ты признаешь, что был на Ривьере вместе со Сью-Энн?
   - Конечно. Не могла же  ты  ожидать,  что  в  эту  проклятую  жару  я
останусь в Риме, пока ты будешь заканчивать свою картину?
   - Ты приехал с ней в Нью-Йорк, поэтому-то мне и пришлось  отправиться
сюда, чтобы разыскать тебя. Дакс пожал плечами.
   - В Нью-Йорк я приехал бы в любом случае. Ди-Ди уселась.
   - Мне это не нравится.
   - Будь осторожнее, ты начинаешь вести себя как собственница.
   Ди-Ди с треворой посмотрела на Дакса.
   - Боюсь, что я начинаю в тебя влюбляться.
   - Не делай этого! Любовь - не политика, она в этом году  не  в  моде,
даже на борту реактивного лайнера.

***

   Вслед за метрдотелем Дакс прошел в бар. Как обычно, все места в  "21"
были заняты. Дакс приветливо кивнул нескольким знакомым,  пока  добрался
до столики в углу.
   - Прошу извинить за опоздание, - сказал он  поднимающемуся  навстречу
Джереми Хэдли.
   - Все в порядке, я сам только что пришел.
   Они сели, и Дакс заказал "кровавую Мэри".  Выполнив  заказ,  официант
удалился, и мужчины обменялись взглядами.
   - Ну?
   Джереми улыбнулся.
   - Меня немного удивило то,  что,  когда  я  предложил  пообедать,  ты
выбрал "21", а не "Колони". Дакс засмеялся.
   - В "Колони" я вожу только дам.
   - Преклоняюсь перед лидером.
   - Лидером?
   - Ты что, не знаешь? Теперь тебя все  так  зовут.  Дакс  был  сбит  с
толку.
   - Не понимаю.
   - По-моему, виноваты газеты. Ты стал любимцем обозревателей.
   Дакс усмехнулся.
   - Ах вон оно что! Видимо, этой шайке старух писать больше не о чем.
   - Не совсем так, - быстро ответил Джереми. - Они могут выбрать  любую
знаменитость. О тебе они пишут потому, что  ты  для  них  символизируешь
новый стиль жизни. Получается так, что ты всегда оказываешься  в  нужном
месте в нужное время с нужными людьми. Ты хоть  имеешь  представление  о
том, сколько раз в неделю твое имя появляется на газетных полосах?
   - Хочешь сказать, что я вошел в моду?
   - Куда больше! По воле этих обозревателей и  миллионов  их  читателей
Эйзенхауэр вместо Белого дома может оказаться где-нибудь в Топике,  штат
Канзас.
   Даксу принесли еще стакан коктейля, он попробовал его и  одобрительно
кивнул, отпуская официанта.
   - Собственно говоря, поэтому-то я и предложил пообедать вместе.
   - То есть ты хочешь взять у меня интервью? Джереми засмеялся.
   - А, по-твоему, эта идея никуда не годится? Может, как  раз  то,  что
нужно, чтобы расширить круг моих читателей.
   - У тебя и так неплохо получается.
   - Надеюсь. - Джереми подождал, пока Дакс поставит стакан.  -  Это  не
для публикации, - сказал он доверительным голосом, наклоняясь через стол
к Даксу. - Мой друг сенатор собирается вступить в брак.
   - Знаю. Я видел его невесту, она очень красива. Джереми уставился  на
Дакса в немом изумлении.
   - Откуда? - наконец выговорил он. - Ведь все держится  в  секрете,  в
газетах ничего еще не было.
   - А чего ты так удивлен? Если, как ты говоришь, я вошел  в  моду,  то
совершенно естественно, что время от времени я слышу о подобных вещах. -
Дакс улыбнулся. - Да все очень просто.  В  прошлом  месяце  на  Капри  я
катался на водных лыжах с девушкой, которая, как у вас говорят, была его
подружкой.  Должен  заметить,  она  философски  восприняла   готовящееся
событие. Видимо, он хорошо позаботился о ней.
   - О, брат! Полагаю, тебе также известно и то, почему мы с  тобой  тут
обедаем?
   - Пока еще нет.
   - Если ты знаешь, на ком  собирается  жениться  сенатор,  значит,  ты
имеешь представление о таком типе женщин. Из хорошей семьи, великолепное
образование, жизнь дома и за границей. И впрямь ему  под  стать.  Только
вот несколько отрешена, излишне сдержана и прохладна. Средний американец
назвал бы это снобизмом. - Джереми замолчал.
   - Понимаю, - задумчиво протянул Дакс. -  Не  совсем  отвечает  облику
жены человека, который вынашивает планы стать президентом США.
   - Вот-вот, нечто в этом роде, - согласился Джереми.
   - А ко мне-то все это имеет какое-то отношение?
   - Теперь в самый раз об этом поговорить. У  них  появились  некоторые
разногласия по поводу ее туалетов. Свое приданное она хочет заказывать в
Париже, а  он  против.  Боится,  что  это  может  вызвать  нежелательную
политическую реакцию. Ясно, что я хочу сказать?
   Дакс кивнул. Он имел некоторое представление о проблемах американской
политики.
   - Сенатор попросил меня как друга помочь в столь деликатном  вопросе,
- продолжал Дщжереми, - и мне пришла в голову мысль о князе Никовиче.  В
прошлом году, будучи в Париже, она купила у него кое-какие вещи, так что
ей также нравится моя идея. И сенатор доволен,  поскольку  сейчас  князь
живет в Америке.
   - Как это, должно быть, приятно Сергею.
   - Без сомнения. Но есть маленькая оговорка. Сенатор считает, что  все
бы значительно упростилось, если бы еще до  официальной  помолвки  князь
объявил о своем намерении  принять  американское  гражданство.  В  таком
случае голоса недовольных смолки бы.
   - Я не вижу здесь проблемы. Уверен, что Сергей легко согласится.
   - Не поговоришь ли ты с ним от нашего  имени?  Сам  я  не  могу,  моя
дружба с сенатором слишком широко известна.
   - С радостью.
   - И еще кое-что.
   - Да?
   -  Но  это  может  оказаться  посложнее.  Мой  младший  брат,  Кевин,
заканчивает в этом году Гарвард.
   - Бэби?!
   Джереми рассмеялся.
   - Бэби! Ты бы видел его - шести с лишним футов ростом. Как бы  то  ни
было, он вместе с братом сенатора - они учатся в одной группе - едет  на
каникулы в Европу. И, насколько я этих парней знаю, они  люди  рисковые,
пальца в рот им не клади, и уж слишком привязаны друг к другу.
   - Хорошая характеристика.
   - Если бы речь шла только о Кевине, - продолжал Джереми,  -  было  бы
проще,  но  брат  сенатора  обязательно  привлечет   к   себе   внимание
репортеров.
   - Понимаю. - Дакс посмотрел на  Джереми.  -  У  твоего  друга  немало
проблем.
   - Что правда, то  правда.  От  наших  младших  братиков  всего  можно
ожидать.
   - Что же ты хочешь, чтобы я сделал?
   - Подумай, нет ли какой возможности приглядеть за  ними,  так,  чтобы
они не попали в историю?
   - Это будет нелегко. Уж больно молодые люди быстро передвигаются.
   Некоторое время приятели сидели молча, потом Дакс сказал:
   - Нам бы здорово помогло, если бы мы знали, куда они направятся и кто
их будет окружать. Джереми ничего не ответил.
   - Вот что может сработать. - Дакс посмотрел на друга. - Я  свяжусь  с
одной своей старой знакомой. Она проследит за тем, чтобы мальчики  сразу
после приземления были заняты буквально каждую минуту.
   - Но каким образом? Дакс улыбнулся.
   - Ты не знаешь мадам Бланшетт. Она, конечно, давно на отдыхе,  но  уж
мне-то окажет честь.
   - Только они ни в коем  случае  не  должны  знать,  что  все  заранее
обговорено и подготовлено. Если они догадаются - все рухнет.
   - Этого не произойдет. - Дакс громко расхохотался. -  Риск  только  в
том и состоит, что им может не захотеться возвращаться домой.

19

   Ди-Ди вошла в роскошный номер римского отеля в тот момент, когда Дакс
завтракал.
   - Где ты был ночью?
   Нож, намазывающий масло на свежую булочку, остановился.
   - В городе.
   - Со Сью-Энн. - Ди-Ди швырнула на  стол  газету.  -  Ваши  снимки  на
первой странице.
   Дакс посмотрел на газету, затем на Ди-Ди.
   - Эти писаки никак не научатся делать хорошие фотографии, правда?
   - Ты не говорил мне, что Сью-Энн здесь. Дакс откусил  кусок  булочки,
отпил кофе.
   - Я и не знал, что она имеет для тебя значение.
   - Но мы же вчера должны были ужинать вместе!
   - Согласен. Я прождал тебя здесь до десяти, потом позвонил в  студию.
Мне сказали, что ты будешь занята на съемках до полуночи, и я решил, что
ты так устанешь, что кроме сна и думать ни о чем не захочешь.
   Ди-Ди молча смотрела на Дакса. Он с невозмутимым  видом  принялся  за
вторую булочку.
   - А теперь будь паинькой, возвращайся к себе в номер и поспи еще.  Ты
ведь знаешь, как я не люблю спорить во время завтрака.
   - Мне до смерти надоело видеть, как Сью-Энн липнет к нам, куда бы  мы
ни отправились.
   - Но не могу же я приказывать ей, куда ехать. Это она решает сама.
   - Просто тебе нравится, что она увивается вокруг тебя.
   Дакс улыбнулся.
   - Не скрою, это тешит мое самолюбие.
   - Ненавижу тебя!
   - У меня есть одна теория, - тут же отозвался Дакс, - она  преследует
не меня, она преследует тебя. Я думаю, она влюблена в тебя.
   Ди-Ди рассердилась по-настоящему.
   - Придется тебе решать. С меня уже хватит!
   - Не дави. - Голос  Дакса  был  холоден  как  лед.  -  Мне  очень  не
нравится, когда на меня давят.
   - Не пойму, что ты в ней нашел. Она похожа на животное.
   - Вот-вот, - голос  его  был  по-прежнему  ледяным.  -  С  ней  можно
появиться в обществе, повеселиться, а потом лечь  в  постель  -  и  все.
Никаких выяснений отношений, романов, никакой лжи о любви  -  завтрашний
день принадлежит тебе, без всяких обещаний,  без  всяких  требований.  К
тому же она не домогается аплодисментов  всякий  раз,  когда  ложится  с
тобой в постель.
   - А я домогаюсь?
   - Этого я не говорил. Ты спрашивала о Сью-Энн, вот я и  рассказал.  -
Дакс протянул руку за третьей булочкой. - А теперь уходи. Я уже  сказал,
что не люблю спорить за завтраком.
   - Ты - самодовольный выродок! - Ди-Ди подняла  руку,  чтобы  отвесить
Даксу пощечину.
   Его рука инстинктивно  взметнулась  вверх,  чтобы  отразить  удар,  и
задела ненароком щеку Ди-Ди. В изумлении она сделала шал назад.
   - Ты ударил меня! - Она обернулась к зеркалу. - Да еще в глаз!  Будет
синяк!
   Дакс поднялся из-за стола.  Он  не  думал,  что  удар  был  такой  уж
сильный.  К  тому  же  ему  была  хорошо   известна   склонность   Ди-Ди
драматизировать даже самую пустячную ситуацию.
   - Позволь-ка взглянуть.
   Ди-Ди повернулась к нему лицом.
   - Ничего особенного. - Он не мог сдержать смеха. - Но синяк,  похоже,
действительно будет. Подожди, я найду тебе что-нибудь от него.
   - Отойди, ты, животное! Ты хочешь опять меня ударить!
   - Брось, Ди-Ди. Съемки закончились еще ночью, перестань играть!
   Повернувшись, она побежала к двери. Дакс успел поймать  ее  за  руку.
Она посмотрела ему в глаза.
   - Решай! Или она - или я!
   Смеясь, Дакс продолжал тянуть ее в  номер.  Она  со  злостью  вырвала
руку.
   - Больше ты не посмеешь  меня  ударить!  -  крикнула  она  и,  широко
распахнув дверь, вихрем вылетела в коридор. Со  всех  сторон  заполыхали
фотовспышки.
   Этот снимок обошел газеты всего мира.
   Когда  Ди-Ди  с  пластырем  над  бровью  выходила   из   самолета   в
нью-йоркском аэропорту, журналистов  оказалось  еще  больше.  Впервые  в
жизни она, как и мечтала, оказалась  в  центре  всеобщего  внимания.  Но
только неделей позже, когда какой-то борзописец сунул ей под нос  газету
с фотоснимком на первой странице и спросил:
   - Что вы на это скажете, мисс Лестер? - Ди-Ди поняла, что наделала.
   - Комментариев не будет, -  ответила  она,  отворачивая  лицо,  чтобы
журналист не успел заметить брызнувшие из глаз слезы.
   В это утро Дакс и Сью-Энн поженились в Шотландии.

***

   - Здесь темно.
   - Здесь спокойно.
   - И воняет. Опять  ты  куришь  свои  вонючие  сигареты!  -  Президент
пересек комнату и, разведя в стороны шторы, распахнул  окно.  В  комнату
ворвался напоенный ароматами  свежий  воздух.  Минуту-другую  он  стоял,
глубоко вдыхая его, затем повернулся к дочери.
   -  Не  пойму,  что  ты  в  них  находишь.  Ампаро  сидела  в  кресле,
вполоборота  к  окну.  Медленным  движением  она  погасила  сигарету   в
пепельнице.
   - Они меня успокаивают, - ответила она с растяжкой. - Иногда мне  все
становятся отвратительным, и я видеть не могу ни себя,  ни  других,  вот
тогда-то они и приносят мне покой. Тогда все вокруг замедляет свои  бег,
и я могу отчетливо рассмотреть то, что мне нужно.
   - Это же наркотик. Это хуже, чем виски.
   - Не хуже и не лучше. Это просто  совсем  другое.  Он  приблизился  к
креслу и стал смотреть на нее.
   - Я выяснил, откуда поступает оружие.
   Ампаро даже глаз не подняла,  в  голосе  ее  не  проявилось  никакого
интереса.
   - Откуда?
   - От американца из Монте-Карло.
   - А я думала, от коммунистов.
   - Так и есть, - ответил президент. - Американец - всего  лишь  агент.
Он занимается отгрузкой и продажей его по всему миру. То же самое оружие
стреляет на Кубе и в Санто-Доминго.
   - О...
   - Его необходимо остановить.
   - Каким образом? - по-прежнему безразлично спросила Ампаро.  -  Да  и
что толку - на его место все равно придут другие.
   -  С  другими  тоже  разберемся.  А  пока   выиграем   время,   чтобы
подготовиться.
   - Подготовиться? - На лице Ампаро  неожиданно  появилось  осмысленное
выражение. - К чему подготовиться? К катастрофе?
   Отец промолчал.
   Ампаро начала тихо смеяться.
   - Ты что? Над чем ты смеешься?
   - Над тобой. Куба, Санто-Доминго, Батиста, Трухильо, а теперь  -  ты.
Эх вы, мужланы, вечно озабоченные сексом, ружьями и властью. Неужели  вы
не видите, что ваше время подходит к концу? Ты  уже  почти  динозавр.  -
Ампаро устало прикрыла  глаза.  -  Почему  вы  изо  всех  сил  пытаетесь
пережить свое время? Почему не отойдете тихо в сторону?
   - И кто придет на  наше  место?  -  Ампаро  молчала,  глаза  ее  были
закрыты. - Коммунисты. А есть ли хоть какие-нибудь гарантии, что при них
жизнь станет лучше? Никаких. Скорее, наоборот.
   Глаза Ампаро открылись, но смотрела она мимо отца.
   - Может, коммунисты должны прийти для того, чтобы народ  сам  наконец
научился думать и принимать решения. Точно так же,  как  приходит  тьма,
прежде чем наступит рассвет.
   - Если они придут, эта тьма грозит никогда не кончиться.
   Неожиданно глаза Ампаро просияли.
   - Даже на полюсе, где ночь кажется вечной, в конце  концов  наступает
день. Мир чего только не пережил. И коммунистов он переживет  точно  так
же, как переживет тебя.
   - Я  подумываю,  не  послать  ли  мне  Дакса  на  переговоры  с  этим
американцем, - неожиданно заявил президент.
   Теперь Ампаро по-настоящему оживилась.
   - А как же ты объяснишь это народу, - спросила она, - после того, что
говорил ему раньше?
   - Народу? - Президент захохотал. - Это будет нетрудно. Народ верит  в
то, что я ему говорю.