м, звучат в наших ушах.
     Бадр пожал плечами.
     - Америке это не известно. Они знают лишь то, что крохотный народ в миллион человек живет в океане врагов, стократно превышающих их по численности.
     Его отец торжественно кивнул.
     - Здесь есть над чем подумать, прежде чем что-то делать. Это очень сложная проблема.
     - Она не сложна, - упрямо сказал Салах. - Попомните мои слова, когда-нибудь вы увидите, что я говорил вам правду. То есть мы должны объединиться, чтобы уничтожить их.
     Самир взглянул на другого зятя.
     - А твое мнение, Омар?
     Молодой врач смущенно откашлялся. Он был очень растерян.
     - Я не политик, - сказал он. - По-настоящему я и не думал на эту тему. В иностранных университетах, где я учился, в Англии и Франции, много профессоров были евреями. Они были хорошими врачами и хорошими учителями.
     - Я тоже так думаю, - сказал Самир. Он посмотрел на Бадра. - Считаю, что у тебя нет каких-то планов на завтрашний день?
     - Я дома, - сказал Бадр. - Какие у меня могут быть планы?
     - Отлично, - сказал Самир. - Потому что завтра у нас обед у его высочества принца Фейяда. Он хочет отметить твое восемнадцатилетие.
     Бадр был удивлен. Его день рождения был несколько месяцев тому назад.
     - Его высочество здесь?
     - Нет, - сказал Самир. - Он в Алияхе, наслаждается отдыхом от своей семьи и дел. Завтра мы приглашены к нему.
     Бадр понимал, что причину приглашения спрашивать не стоит. В свое время отец все расскажет ему.
     - Я буду очень рад, отец, - сказал он.
     - Отлично, - улыбнулся отец. - А теперь не присоединиться ли нам к твоей матери и сестрам? Я знаю, как они ждут не дождутся твоих рассказов об Америке.

Глава 7

     Алиях была небольшой горной деревушкой в тридцати милях от Бейрута. Здесь не было ни промышленности, ни торговли, ни сельского хозяйства. Ее существование оправдывалось только одной причиной. Удовольствие. По обеим сторонам центральной дороги, проходившей через центр деревушки, стояли рестораны и кафе, в которых подвизались исполнительницы восточных танцев, украшенные перьями, и певцы из всех стран Ближнего Востока. Западным туристам не рекомендовалось здесь показываться, и они редко бывали в этих местах. Клиентура состояла из богатейших шейхов, принцев и бизнесменов, которые съезжались сюда, убегая от скуки и жестких моральных принципов их собственного мира.
     Здесь они могли себе позволить все, что не разрешалось дома. Они могли пить алкоголь и наслаждаться едой и деликатесами, запрещенными строгими мусульманскими законами. И может быть, самым главным было то, что здесь никто никого не знал. Не важно, насколько хорошо был знаком кто-либо с другим человеком: он не узнавал его и не разговаривал, пока не получал приглашения вступить в разговор.
     Следующим вечером, в десять часов, лимузин Самира остановился у самого большого кафе на улице. Значение принца Фейяда выразилось в том, что он снял на ночь все кафе. Он не мог позволить себе веселиться в среде обычных посетителей. Он был абсолютным монархом куска земли в тысячу квадратных миль, граничившего с четырьмя странами: Ираком, Саудовской Аравией, Сирией и Иорданией. Его монархия включала в себя по куску территории каждой из этих стран, но на это никто не обращал внимания, потому что она служила полезным делам. Именно сюда каждая из сторон могла прибыть, пользуясь полной безопасностью, пока улаживались различные проблемы между странами. Бабушка Бадра была сестрой отца принца Фейяда и, как родственники правящей династии, семья Аль Фей была второй по важности семьей в стране.
     Благодаря отцу Бадра принц разрешил ввести некоторые общественные удобства. Самиру принадлежали электрическая и телефонная компании и из своих доходов семья построила школы и больницы, в которых каждый нуждающийся получал соответствующий уход. Семья Аль Фей была богата с самого начала, но с поступавшими к ней доходами она богатела еще больше, не прилагая для этого никаких стараний.
     Большим разочарованием для всех было то, что у принца не появилось наследника, которому он бы мог оставить трон. Он был женат несколько раз и всегда исправно исполнял свои обязанности. И как только становилось ясно, что очередная жена не может выполнить возложенного на нее долга, он разводился с ней. И теперь, когда ему минуло шестьдесят лет, он решил, что такова воля Аллаха, чтобы у него не было прямого наследника, но что, может быть, родственники смогут его обеспечить таковым.
     Именно поэтому восемнадцать лет назад Самир отправился в Мекку. Его молитвы увенчались рождением Бадра. Но, несмотря на свои обещания, Фейяд до сих пор еще официально не объявил его своим наследником. Вместо этого он настаивал, чтобы Бадр получил образование на западный лад, чтобы он усвоил обычаи и привычки западного мира. Как на это ни смотреть, Самир был польщен. Его сын может стать врачом, как и он, и они будут работать бок о бок.
     Но у эмира были иные мысли. Были и другие, которые могут стать врачами. Бадр должен был изучать куда более важные вещи - торговлю, капиталовложения. Только усвоив всю мудрость, все хитрости современной коммерции, страна, включая и его самого и клан, может процветать и богатеть. Фейяд испытывал неистребимое арабское недоверие к людям с Запада, с которыми ему приходилось иметь дело: он чувствовал, что они относятся к нему как к чему-то чужеродному, третируя его как ребенка, ибо он не разбирался, как ведутся дела. И поэтому он решил, что Бадр отправится не в Англию, чтобы пойти по стопам своего отца, а в Америку, деловые качества которой восхищали его и где бизнес был уважаемой профессией.
     Самир с гордостью посмотрел на своего сына, выходившего из лимузина. Одетый в традиционную арабскую одежду, с гутрой, прикрывавшей его шею, в джеллабе, облекавший его тонкую стройную фигуру, он был по-настоящему красив. Сильный подбородок, крупный нос и темно-голубые глаза, глубина провала которых подчеркивалась высокими скулами, и оливковая кожа щек говорили о силе и характере молодого человека. Принц будет доволен. Может, сейчас он и объявит Бадра наследником.
     Мысленно он просил у Аллаха прощения за свои суетные надежды и тщеславие. Чудом было и то, что он дал ему сына в пустыне. Уже этим он может быть счастлив. Воля Аллаха исполнена.
     Он сделал жест Бадру, который поднимался за ним по ступеням кафе. Мажордом принца стоял у дверей с вооруженными стражниками. Узнав Самира, он склонился в традиционном приветствии.
     - Ас-салям алейкум.
     - Алейкум ас-салям, - ответил Самир.
     - Его высочество с большим нетерпением ждет прибытия своего возлюбленного брата, - сказал мажордом. - Он дал указание, чтобы я доставил вас к нему, как только вы появитесь наверху.
     Они проследовали за мажордомом через пустое кафе к лестнице, которой завершалось огромное помещение. В самом кафе было тихо. Обычно посетители стояли здесь группками, болтая друг с другом и сплетничая, пока оркестр около сцены курил и чесал языками. Но пока не было видно ни танцовщиц, ни певцов.
     Апартаменты над кафе предназначались для очень важных клиентов и их гостей, которые после ночи развлечений в кафе были слишком усталыми, чтобы добираться домой или же желали остаться и получить еще одну порцию удовольствий. Мажордом остановился перед дверью и постучал.
     - Кто там? - спросил молодой голос.
     - Доктор Аль Фей и его сын прибыли, чтобы увидеться с его высочеством, - ответил мажордом.
     Мальчик, одетый в шелковую рубашку и брюки, открыл двери. Его глаза были густо подведены, щеки подкрашены, а длинные ногти тщательно покрыты лаком.
     - Входите, пожалуйста, - прошептал он по-английски.
     Бадр с отцом вошли в комнату. Легкий запах гашиша висел в воздухе. Комната была пуста.
     - Садитесь, пожалуйста, - сказал мальчик, показывая на софу и стулья. Оставив их, он вышел в другую комнату.
     Бадр с отцом молча обменялись взглядами.
     Мальчик вернулся к ним.
     - Его высочество явится через несколько минут. Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен? Сладости? Освежающий напиток? У нас есть английское виски, если хотите.
     Самир покачал головой.
     - Нет, спасибо.
     Снова открылась дверь и вошел принц Фейяд. Он был одет в парадное королевское облачение, а на голове у него была белая муслиновая шапочка. Он пересек комнату, направляясь к своему кузену.
     Самир и Бадр, встав, склонились перед своим монархом в традиционном знаке почтения. Фейяд с улыбкой отвел руку Самира.
     - Неужели так должны встречаться братья после долгой разлуки? - Он обнял Самира за плечи и расцеловал его в обе щеки, затем, по-прежнему улыбаясь, повернулся к Бадру.
     - А это тот маленький мальчик, который плакал, отправляясь в школу?
     Бадр почувствовал, что краснеет.
     - Это было давно, ваше высочество.
     - Не очень, - сказал принц и рассмеялся. - Думаю, тебе тогда было лет шесть.
     - Теперь ему восемнадцать, - сказал Самир. - Взрослый мужчина, слава Аллаху.
     - Ал-хамду л-ильла, - эхом повторил принц. Он бросил взгляд на Бадра, который был на голову выше всех. - Он высок, твой сын. Насколько я помню, выше всех в нашей семье.
     - Дело в диете, ваше высочество, - сказал Самир. - Пища в Америке богата разными витаминами и минералами. У них тоже юное поколение выше своих родителей.
     - Какие чудеса творите вы, ученые, - сказал принц.
     - Чудеса творит Аллах, - сказал Самир:
     - Мы всего лишь орудия в его руках.
     Принц кивнул.
     - Нам надо много о чем поговорить, брат мой, - сказал он. - Но мы займемся этим с утра. Сегодня вечером мы будем веселиться и радоваться нашей встрече и тому, что мы опять вместе. - Он хлопнул его по плечу.
     - Я приказал приготовить тебе помещения, чтобы ты мог освежиться с дороги. А к полуночи мы собираемся в кафе внизу, где нам будут приготовлены яства.
     Самир кивнул.
     - Мы очень признательны за вашу любезность и гостеприимство.
     Снова появился мальчик.
     - Покажи моему брату его помещения, - приказал принц.
     Мальчик поклонился.
     - С удовольствием, ваше высочество.
     Комната Бадра была отделена от отцовской больше гостиной. Оставив отца, Бадр пошел к себе в комнату, которая была богато украшена шелками и бархатом. Как только он вошел, раздался легкий стук в дверь.
     - Войдите, - сказал он.
     В комнате появилась молоденькая служанка.
     - Нужна ли я хозяину? - спросила она мягким голосом, потупив глаза.
     - Я ни в чем не нуждаюсь.
     - Может, я могла бы приготовить хозяину горячую ванну, чтобы он мог избавиться от усталости после путешествия? - предложила она.
     - Это было бы великолепно, - согласился он.
     - Спасибо, хозяин, - сказала она, направляясь в ванную.
     Бадр задумчиво посмотрел ей вслед. Наконец-то он почувствовал, что он дома. Обслуживание здесь было не как в Америке.
     Звуки труб и барабанов наполнили кафе. На маленькой сцене, обвив себя разноцветными шарфами, извивалась танцовщица и серебряный металл чаш, прикрывающих груди, бросал искры в свете ламп. Компания принца, сидящая за овальным столом у сцены, внимательно наблюдала за ней.
     Принц сидел в центре стола, Самир на почетном месте справа от него, а Бадр слева. На небольших сидениях рядом с принцем размещались несколько юношей, столь же тщательно загримированных, как и тот, что встретил их. За ними стоял мажордом, который наблюдал за работой официантов и обслуживающего персонала. Рядом с местом каждого гостя стояли бутылки с шампанским, и бокалы непрестанно наполнялись. Стол ломился от более чем пятидесяти видов кулинарных шедевров и сладостей, которыми славились эти места. Гости ели пальцами, и после каждого глотка слуги деликатно вытирали им руки мокрыми горячими полотенцами. У дверей и у стен стояла дюжина личных охранников Фейяда, которые не сводили глаз с принца.
     Музыка достигла крещендо, и в завершение выступления танцовщица опустилась на колени. Принц зааплодировал. По его жесту официанты, подхватив бутылки с шампанским, приблизились к сцене и, открывая бутылку за бутылкой, поливали шампанским склоненную голову танцовщицы. Принц лениво взял банкнот из кучки, лежащей перед ним, и скомкав его, кинул на сцену перед танцовщицей.
     Легким грандиозным движением танцовщица подобрала деньги и засунула их за пояс. Снова поклонившись, он с призывной улыбкой ушла вглубь сцены.
     Принц подозвал мажордома и что-то прошептал ему на ухо. Мажордом склонил голову. Повернувшись, он сделал жест мальчикам, сидящим рядом с принцем, а затем кивнул оркестру.
     С первыми тактами музыки на сцене показались четыре девушки, начавшие свой танец. Постепенно свет стал меркнуть, пока все помещение, кроме смутных голубоватых фигур на сцене, не погрузилось в полную темноту. Музыка звучала все быстрее, все резче, фигуры танцовщиц было исчезли из лучей света, затем появились снова и их движения все убыстрялись. Танец длился более пятнадцати минут и, когда он близился к завершению, фигуры неистово закружились и, наконец, рухнули ничком на сцену, погрузившуюся в полную тьму.
     Мгновение стояла полная тишина и наконец принц стал аплодировать первым. Постепенно зал светлел. Танцовщицы, все еще распростертые на сцене, медленно стали подниматься. Бадр смотрел, не веря своим глазам. На сцене были не те девушки, что начали танец. Их сменили мальчики, которые сидели рядом с принцем.
     Теперь принц не утруждал себя тем, чтобы комкать банкноты. Пробки от шампанского летели в воздух, а принц хватал деньги, лежащие перед ним и горстями бросал их на сцену.
     Бадр посмотрел на отца. Лицо Самира было совершенно бесстрастным. Бадр попытался представить себе, что отец думает об этом веселье. Банкноты, которые принц столь бездумно бросал на сцену, были достоинством в сто фунтов - больше, чем обыкновенный рабочий зарабатывал за год.
     Принц взглянул на Бадра и заговорил по-французски:
     - Прекрасно, великолепно, не правда ли? - Бадр встретил его взгляд. Принц оценивающе и вопросительно смотрел на него. - Да. - Помедлив, он спросил:
     - Они педерасты?
     Принц кивнул.
     - Они вам нравятся? Можете выбрать любого.
     По-прежнему не отводя от него взгляда, Бадр отрицательно покачал головой.
     - Нет, спасибо. Что касается меня, я предпочитаю женщин.
     Принц громко рассмеялся и повернулся к Самиру.
     - Мало того, что твой сын обаятелен, но у него и хороший вкус, - сказал он. - Он настоящий американец.
     Взглянув на сына, Самир с гордостью улыбнулся. Бадру стало ясно, что он прошел первое испытание у принца.
     Был пятый час утра, и над горами уже поднимался рассвет, когда Бадр, пожелав отцу хорошего отдыха, пошел в свою спальню. Шторы были опущены, и в комнате стояла темнота. Он потянулся включить свет. Чья-то рука остановила его. Он услышал тихий женский голос с легким египетским акцентом.
     - У нас есть свечи, ваше высочество.
     Тонкий запах мускуса коснулся его ноздрей. Он по-прежнему стоял в темноте, стараясь увидеть женщину, но не видел ничего, кроме огонька вспыхнувшей спички. Она подняла канделябр, и на него взглянули темные глаза в окружении густых ресниц.
     Мягкий желтоватый свет затопил комнату. Он узнал в женщине одну из танцовщиц, которую вечером видел на сцене. Единственное, что изменилось в ее наряде, был лифчик. Груди ее ныне не были закрыты серебряными чашами. Вместо этого они были затянуты прозрачным шелковым шарфом, сквозь который ясно были видны темные окружности ее сосков. Она снова улыбнулась ему.
     - Я могу приготовить теплую ванну на тот случай, если ваше высочество устал.
     Он молчал.
     Женщина хлопнула в ладоши. Еще две фигуры появились из углов комнаты, где их скрывали тени. На них было одето еще меньше, чем на первой. Их груди покрывала лишь тончайшая вуаль, спадавшая до бедер. Когда они двигались, Бадр ясно видел очертания их нагих тел и тщательно выбритые холмики лобков. Только нижняя часть их лица была скрыта традиционными мусульманскими платками.
     Первая женщина снова хлопнула в ладоши и еще одна женщина показалась из дальнего угла комнаты. Она перевернула пластинку, и мягкие звуки музыки наполнили помещение. Она начала грациозно извиваться под музыку.
     Две женщины взяли его за руки и повели к постели. Когда они раздевали его, их прикосновения были мягки и нежны. Бадр по-прежнему не говорил ни слова.
     Первая женщина зажгла сигарету и протянула ему. Он вдохнул дым. Легкий дразнящий запах гашиша наполнил ноздри, его охватила теплая волна истомы. Сделав еще один глубокий вдох, он вернул сигарету.
     - Как тебя зовут? - спросил он, посмотрев на нее.
     - Надиа, ваше высочество, - сказала она, почтительно склоняясь перед ним.
     Он улыбнулся ей, чувствуя, как вздымается в нем страсть.
     - Так ли уж необходимо идти в ванну? - спросил он, вытягиваясь на постели.
     Она засмеялась.
     - Как будет угодно вашему высочеству.
     Бадр обвел взглядом каждую из них. Он чувствовал, как гашиш наполняет его чресла.
     - Мне угодно всех вас, - сказал он.

Глава 8

     Он проснулся от лучей солнца, заливавших комнату. Джаббир уже стоял рядом с чашкой горячего ароматного турецкого кофе. Он отпил глоток, обжегший ему рот.
     - Сколько времени? - спросил он.
     - Полдень, хозяин, - сказал Джаббир.
     Бадр огляделся. Припомнить, когда исчезли женщины, он не мог. Последнее, что осталось у него в памяти, было причудливое сплетение их тел и ощущение тепла, после чего он провалился в сон.
     Бадр выпил еще один глоток обжигающего кофе и покачал головой.
     - Отец проснулся?
     - Да, хозяин. Он у принца, и они ждут вас к завтраку.
     Одним глотком покончив с кофе, он соскочил с постели.
     - Скажи им, что я приму душ и сразу же приду.
     Он пустил сначала горячую воду, потом холодную, и сонливость сразу же покинула его. Быстро проведя рукой по подбородку, он решил, что может побриться позже. Когда он вышел из ванной, Джаббир уже положил перед ним рубашку и широкий пояс.
     Отец и принц все еще сидели за завтраком. Мажордом сразу же поставил перед ним чистую тарелку.
     Бадр поцеловал отца, затем руку принца, и, повинуясь жесту эмира, занял свое место.
     - Хочешь ли поесть? - вежливо спросил принц.
     - Нет, спасибо, - сказал Бадр.
     Было бы невежливо с его стороны есть после того, как они покончили с трапезой.
     - Тогда кофе, - сказал принц.
     - Спасибо, - Бадр кивнул.
     Мажордом подскочил, чтобы наполнить его чашку. Кофе был густым и сладким. Он молча и уважительно ждал. Хотя жалюзи были опущены и солнечный свет не проникал в комнату, принц по-прежнему не снимал темных очков, из-за которых не было видно его глаз. Он подождал пока Бадр поставит чашку.
     - Мы с твоим отцом обсуждали твое будущее.
     Бадр склонил голову.
     - Я ваш слуга.
     Принц улыбнулся.
     - Первым делом, ты мой брат, моя кровь.
     Бадр молчал. Впрочем, от него и не ждали слов.
     - Мир стремительно меняется, - сказал принц. - Со времени твоего рождения произошло много событии. И соответственно менялись наши планы.
     Он резко хлопнул в ладоши.
     Мажордом покинул комнату, тихо притворив за собой дверь. Они остались одни. Переждав, принц снова заговорил, снизив голос до шепота.
     - Ты знаешь, что я всегда смотрел на тебя, как на своего наследника и верил, что когда-нибудь ты займешь мое место, чтобы править страной.
     Бадр посмотрел на отца. Самир сидел с каменным лицом. Он повернулся к принцу.
     - Но времена меняются, - сказал эмир. - Мы столкнулись с другими, более важными проблемами. Будущий подъем Ближнего Востока связан с песками пустыни, с тем, что кроется под ними, обещая богатства, о которых мы и не подозревали. Источник этого благосостояния - нефть. Кровь современного промышленного западного мира. И наша маленькая страна восседает на таких запасах нефти, которых не знало человечество.
     Остановившись перевести дыхание, он поднял к губам чашечку с горячей сладкой жидкостью.
     - В прошлом месяце я заключил соглашение с некото