лжна так говорить. К тому же тебе никто не поверит.
   - Похоже, Лорен Третий тоже не в курсе. -  Энн  улыбнулась,  покачала
головой. - Это ничтожество мне племянник, а не брат.
   - Лорен - не ничтожество, - возвысил голос Номер Один.
   - Твои потомки по мужской линии не делают тебе чести,  -  усмехнулась
Энн. - Так что связывай свои надежды с женщинами. По своим  человеческим
качествам я куда лучше Лорена. Да и Бетси тоже. Бетси и я  не  стали  бы
нанимать головорезов, чтобы те избили человека до  полусмерти.  А  Лорен
нанял. Ему еще повезло, что он не поплатился за это  жизнью.  У  Анджело
Перино есть кое-какие связи, знаешь ли он мог бы раздавить  Лорена,  как
муху.
   - Не переоценивай итальяшку. И напрасно ты недооцениваешь  тех,  кого
зовешь парвеню. Я создал компанию с мультимиллиардным...
   - И при этом ничему не научился, папочка. Ты по-прежнему все  тот  же
мастеровой, умеющий чинить велосипеды. А мой племянник еще и бандит.
   Номер Один побагровел.
   - Так, значит? Тогда ты, моя дорогая Энн, -  декорация.  Вот  кто  ты
такая:  декорация,  купленная  аристократом.  Точно  так  же  покупаются
произведения  искусства,  мебель,  скоростные  автомобили.  А   Бетси...
нимфоманка. Своей сексуальной ненасытностью она даст  сто  очков  вперед
любому мужчине.
   - И тебе тоже? - спросила Энн.

2

   Когда Номер Один впервые увидел Синди в платье, он ее не  признал.  И
раньше он видел ее нечасто но, если  такое  случалось,  она  представала
перед  ним  в  вылинявших,  потертых  джинсах   и   футболке,   зачастую
запачканной маслом. Гонки зачаровывали ее, и она повсюду таскала с собой
стереосистему,  на  которой  проигрывала  пленки  с   записями   ревущих
автомобилей, участвующих в гонках серии "Гран-при".  Она  крутила  их  и
когда трахалась, потому что рев двигателей усиливал остроту испытываемых
ею оргазмов.
   После  того  как  Анджело  бросил  гонки,  ушла  и   она,   резко   и
бесповоротно.
   В последний  год,  после  нападения  бандитов  и  яростной  стычки  с
Хардеманами, Синди полностью отбросила все, что, казалось бы, составляло
для нее смысл жизни. В одночасье ее перестали интересовать и автомобили,
и гонки, и все с этим связанное.
   Вот тут и выяснилось, что Синди получила превосходное образование.  В
мире автогонок она лишь проводила  отпуск,  пусть  он  и  растянулся  на
четыре года, отпуск от первоклассного воспитания и дорогостоящих частных
школ.  Девчушка,  готовая  лечь   под   любого   автогонщика,   внезапно
превратилась в даму.
   Во время их затянувшегося  свадебного  путешествия  по  Европе  Синди
показала Анджело все знаменитые галереи и познакомила  его  с  шедеврами
изобразительного искусства. Ранее Анджело дважды бывал в соборе  святого
Петра в Риме, но его прежние гиды знали о нем куда меньше, чем Синди.
   В деньгах Синди недостатка не испытывала, а потому время  от  времени
покупала картину или скульптуру и отправляла в  Штаты.  Теперь  все  они
украшали их манхаттанскую квартиру,  и  Анджело  довелось  увидеть,  как
ведущий критик-искусствовед "Нью-Йорк тайме" долго изучал  их,  переходя
от одной картины к другой, отдавая должное  и  скульптурам,  прежде  чем
объявить, что коллекцию Синди "отличает идеальный вкус".
   Дом,  в  котором  они  поселились,  располагался  в  восточной  части
Семьдесят четвертой улицы. Где-то в сороковых годах  стену,  разделявшую
две квартиры, убрали, чтобы получить одну, но большую. Анджело  и  Синди
сняли ее до своего отъезда в  Европу,  чтобы  ремонт  закончился  до  их
приезда. В комнатах настелили новый дубовый паркет. Все стены  выкрасили
белой краской. В гостиной и холле установили специальные светильники для
подсветки будущих покупок Синди. Большие окна в восточной стене выходили
на Эф-де-эр-драйв и Ист-ривер. Портьеры  задвигались  и  раздвигались  с
помощью электропривода. Вернувшись из Европы, Анджело  и  Синди  прожили
в"Уолдорфе" четыре недели, подбирая мебель и ожидая, пока ее привезут  и
поставят на место. Анджело, возможно, выбрал  бы  что-то  другое,  но  в
данном случае полностью положился на вкус  Синди:  полированное  дерево,
сталь, кожаная, от светло-коричневой до черной, обивка.
   Как только они въехали  в  новую  квартиру,  Синди  начала  принимать
гостей, и Анджело понял, что ему нечего беспокоиться, оставляя жену одну
на время его деловых поездок. Одиночество ей  не  грозило.  В  Нью-Йорке
жили многие ее подруги  по  колледжу.  Некоторые  просто  по  соседству.
Рассказы Синди о мире гонок зачаровывали их. Синди прошла  через  такое,
чего они просто не могли себе представить.
   Разжигал их любопытство и мужчина, за  которого  Синди  вышла  замуж:
высокий, широкоплечий, интересный итальянец старше ее на семнадцать лет,
в свое время один из лучших автогонщиков (в 1963 году второй  в  мировой
классификации), а теперь автомобильный инженер. Одна  из  подруг  игриво
спросила, не забеременела ли Синди до свадьбы.
   - Нет, - ответила та. - Но теперь я беременна.
   - Он хорош и в постели? - полюбопытствовала подруга.
   - Ширли, с его мозгами он инженер. А с "игрунчиком" - тяжелоатлет.  И
каждый его подход ко мне - мировой рекорд.
   Муж одной из соучениц Синди  сказал  Анджело,  что  присутствовал  на
гонке в Себринге, когда автомобиль Анджело врезался в стену и загорелся.
Мужья  подруг  вообще  интересовались  его  новым  бизнесом.   Некоторые
работали  в  брокерских  конторах  и  с  радостью   воспользовались   бы
компетентным анализом состояния  автомобильной  промышленности.  Анджело
подружился с этими людьми, поскольку они могли помочь в становлении  его
бизнеса. Один  из  них  предложил  ему  стать  членом  "Университетского
клуба". Анджело согласился и часто приезжал туда на ленч.
   Синди  купила  литографию  Лероя  Наймана,  изображавшую   обнаженную
девушку, которая полулежала в удобной позе, широко раздвинув ноги,  одну
в красном,  другую  -  в  зеленом  чулке.  Владелец  галереи,  продавший
литографию, приехал вместе с Синди, чтобы помочь  повесить  и  правильно
осветить ее. У Синди уже вырос большой живот, и она не хотела забираться
на лестницу, чтобы менять наклон  светильника.  Когда  приехал  Анджело,
мужчина именно там и находился - на лестнице.
   - Анджело,  познакомься  с  Дицем  фон  Кайзерлингом,  -  представила
мужчину Синди. - Если более формально,  Дитрихом  фон  Кайзерлингом.  Он
продал мне Наймана.
   - Я пожму ему руку, когда он спустится, - улыбнулся Анджело. - А  то,
не дай Бог, он потеряет равновесие и сверзится с лестницы.
   Анджело всмотрелся в литографию и решил, что она ему очень  нравится.
Хотя поза девушки была, мягко говоря, нескромной,  мастерство  художника
делало свое дело. Литография вызывала восхищение, а не  будила  плотские
чувства.
   Фон Кайзерлинг установил-таки светильник и спустился  вниз.  Высокий,
худощавый молодой человек, ровесник Синди, которой пошел двадцать  пятый
год, симпатичный, хотя, на взгляд Анджело, слишком смазливый. Его  наряд
составляли  двубортный  синий  блейзер  с  золотыми  пуговицами,   белая
водолазка из чистого хлопка и отутюженные серые брюки.
   - Очень рад познакомиться с вами, мистер  Перино.  -  Фон  Кайзерлинг
протянул руку, которую Анджело пожал. - Поправьте меня, если я не  прав,
но мне представляется, что в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году вы
гонялись в Нюрбургринге на "Порше-908"? Я там был. Я видел вас,  не  так
ли?
   - Видели, - кивнул Анджело. - Моя карьера подходила  к  концу.  Тогда
мне удалось не врезаться в стену и не превратиться в  факел.  Но  других
достижений в тот год у меня не было.
   - Он скромничает,  -  вмешалась  Синди.  -  Анджело  один  из  лучших
пилотов, ив шестьдесят восьмом его по-прежнему опасались.
   - Девятьсот восьмую еще называли "Короткий хвост", так?
   - Вы кое-что знаете о гоночных моделях.  Девятьсот  семнадцатая  была
побыстрее, но не такая маневренная  и  легкоуправляемая,  как  девятьсот
восьмая. Мне она нравилась.
   - Вы гонялись на автомобилях многих фирм. Кто ваш фаворит?
   - Пожалуй, "порше"... "феррари".
   - Как насчет коньяка? - спросила Синди. - Мне-то нельзя, но почему вы
должны страдать?
   Мужчины кивнули. Синди принесла бутылку "курвуазье" и два бокала.
   Анджело поднял свой.
   - За нашу встречу, мистер фон Кайзерлинг.
   - Пожалуйста, зовите меня Диц, как и все в Америке. Я - Дитрих  Иосиф
Максимилиан  фон  Кайзерлинг,  но  мне  нравится  американская  простота
нравов, так что Диц меня вполне устраивает. Кстати,  так  называла  меня
мама. Я, между прочим, не немец, а австриец. Из Вены.
   - Диц... хорошо. А я Анджело.
   - Диц обратился ко мне с деловым предложением. - Синди повернулась  к
мужу. - Если мы сможем выработать взаимоприемлемые условия,  он  мог  бы
взять меня партнером в свою галерею.
   - Условия просты: нам надо решить, как мы  будем  работать.  У  Синди
скоро родится ребенок, и я понимаю, что молодая мама не  сможет  уделять
бизнесу много времени. Однако, пока у галереи один владелец, я  не  могу
даже уйти в отпуск. Синди будет замещать  меня,  когда  мне  потребуется
куда-то поехать, к примеру, закупить картины в Европе.
   Молодой человек говорил на  безупречном  английском,  которому  можно
научиться только в Англии.
   - Я думаю, вам надо посоветоваться с юристами, - ответил  Анджело.  -
Составить контракт. Я, к примеру, не думаю, что  партнерство  -  хорошая
идея. Вам  следует  создать  акционерное  общество  на  базе  галереи  и
поделить акции.
   - Похоже, за дельным советом нам  надо  обращаться  к  вам,  а  не  к
юристам.
   - Я возражать не буду, - улыбнулся Анджело. - Помогу, если сумею.
   - Заверяю вас, Анджело, без вашего согласия я бы не стал заключать  с
вашей женой никаких деловых соглашений. Возможно,  в  этом  я  несколько
старомоден.

Глава 4
1973 год

1

   Первым классом или не первым, на "Боинге-747" или на другом самолете,
полет в Токио долог, скучен и утомителен. Кроме того,  из  аэропорта  до
города на такси добираться добрых полтора часа, и  стоит  это  никак  не
меньше ста долларов. "Япония не станет ловушкой для туристов, -  подумал
Анджело. - Она просто ловушка".
   В таком вот настроении он пребывал, сидя на заднем сиденье маленького
автомобиля. Неудивительно, что "Крайслер" отправил его в  Японию  первым
классом.
   Так ему и сказали: все будет  по  первому  классу.  "Крайслер"  нанял
Анджело в качестве консультанта и направил в  командировку  на  японские
автомобильные заводы, чтобы он выяснил,  каким  образом  Японии  удается
производить   надежные   и   недорогие   автомобили,   требующие    лишь
периодического техобслуживания.
   Анджело  написал  в  специализированном  автомобильном  издании,  что
секрет - в постоянном контроле качества...
   "Когда  я  в  последний  раз  покупал  американский  автомобиль   (из
милосердия модель называть не стану), продавец  протянул  мне  маленький
блокнот и  попросил  держать  его  в  бардачке.  "Записывайте  сюда  все
недоделки, которые выявите, - попросил он, - а  через  месяц  или  около
того подъезжайте, чтобы мы разом их устранили". Я  приехал  в  автосалон
через два месяца и оставил машину на три дня для  устранения  недоделок.
Лобовое  стекло  протекало.  Оно  течет  и  сейчас.  Дверь  со   стороны
пассажирского сиденья не запиралась, а  иногда  открывалась  и  сама  по
себе. Стартер то и дело  прокручивался,  не  заводя  двигатель.  Бензина
расходовалась прорва,  как  выяснилось,  подтекал  карбюратор  (не  буду
говорить, к чему могло привести попадание бензина на горячий двигатель).
О балансировке колес забыли. Радио категорически отказывалось  работать,
ничего не изменилось и после устранения  недоделок.  Когда  в  дождливый
день я проезжал по луже, вода капала из-под приборного щитка на туфли  и
носки.
   Речь  о  том,  что  Детройт  автомобиль  покинул   со   всеми   этими
недоделками. И мой  случай  не  исключение.  Десятки  тысяч  покупателей
сталкиваются  как  с  вышеперечисленными,  так  и  с  более   серьезными
проблемами.
   Американец, покупающий "хонду", появляется  у  дилера,  лишь  проехав
шесть тысяч миль, чтобы поменять масло и фильтры. Обычно ничего  другого
не  требуется.  Некоторые,  возможно,  думают,   что   "хонда"   -   это
четырехколесный скутер или сенокосилка,  ездящая  по  дорогам,  но  этот
автомобиль  изготовлен   по   стандартам   качества,   недоступным   для
американских    автозаводов.    Миллиарды     долларов     автомобильная
промышленность Америки тратит впустую на устранение недоделок и при этом
теряет покупателей, потому что автомобили уходят из Детройта с дефектами
и не обеспечивают надежной работы".
   "Крайслер" хотел знать, каким образом японцам это удается. Из отчетов
других экспертов следовало, что все дело в особом,  свойственном  только
японцам отношении к труду, которое не могло  прижиться  на  американских
заводах из-за противодействия  профсоюзов.  Вот  "Крайслер"  и  отправил
Анджело Перино в Японию, чтобы тот выяснил, в этом ли причина.
   Когда он добрался до отеля,  настроение  у  него  начало  улучшаться.
Вышколенность обслуживающего персонала  поражала  воображение.  Все  его
желания исполнялись еще до того, как  он  успевал  облечь  их  в  слова.
Анджело разместили в роскошном "люксе" на восемнадцатом этаже,  из  окон
которого открывался вид на четверть города и Токийский залив. В  "люксе"
нашлось место и маленькой  кухоньке,  где  он  обнаружил  бутылки  виски
"Джонни Уокер", джина "Бифитер", вермута и пива.
   Во всех комнатах, включая и кухоньку, стояли вазы с хризантемами.
   Середину ванной комнаты занимала отделанная мрамором ванна размером с
небольшой  бассейн.  Такую  Анджело  и  хотел  увидеть.  Ему   нравились
"джакузи", а эта обещала сильные струи, посылаемые  мощным  насосом.  Он
осушил один бокал, а второй  взял  с  собой  в  ванну.  Струи  оказались
сильными, как он и ожидал. Анджело лег  в  бурлящую,  в  пузырьках  пара
воду, с наслаждением чувствуя, как расслабляются мышцы.
   Он отмокал уже минут десять и даже начал  засыпать,  когда  открылась
дверь ванной и вошла улыбающаяся  миниатюрная  горничная.  Она  принесла
полотенца и мыло.  Горничная  кивнула,  что-то  пробормотала,  вероятно,
извиняясь за вторжение, и перегнулась через ванну, чтобы положить мыло в
углубление на бортике. Совсем юная,  не  старше  семнадцати  лет.  Вешая
полотенца, она бросила оценивающий взгляд на детородный  орган  Анджело,
широко улыбнулась, поклонилась и покинула ванную.
   Анджело  покачал  головой  и  потянулся  за   бокалом   шотландского,
покрывшегося пленкой сконденсированного пара. Его познакомили с  деловым
протоколом., принятым у японцев, поэтому он знал, что звонить  кому-либо
в день прибытия как минимум невежливо. Анджело решил, что прогуляется по
Гинзе, а затем вернется в отель и пообедает.  В  таком  заведении  плохо
кормить не могли.
   - Бюро обслуживания! - донеслось из спальни.
   Это еще что? Он не запер дверь или  это  сделала  горничная?  Анджело
выключил насос, встал, сдернул с перекладины  полотенце.  Он  не  хотел,
чтобы эта дама видела его обнаженным. По голосу чувствовалось,  что  она
постарше горничной.
   Дверь распахнулась.
   - Бетси!
   - Включи "джакузи", Анджело. Места тут хватит на двоих.
   Его протесты ни к чему не привели. За четверть минуты она разделась и
влезла  в  ванну.  Включила  "джакузи",  добавила  горячей  воды.  Затем
приникла к Анджело и так яростно поцеловала  его  в  губы,  что  на  них
выступила кровь.
   - Мужчина, которого я всегда хотела, - прошептала она, целуя его шею,
уши, глаза.
   - Каким ветром...
   - Я прочитала в "Автомобильных новостях", что ты  едешь  в  Токио.  Я
остановилась двумя этажами ниже. Нахожусь здесь  уже  неделю,  объездила
всю Японию. После твоего отъезда останусь еще на неделю. А вот ближайшие
две недели...
   - Слушай, я буду очень занят.
   - Занят ты будешь днем, я же претендую только на твои ночи. Смотри, а
нето я сообщу в Америку, что я здесь, что мы оба здесь, вместе.
   - Бетси...
   - Если ты станешь первым мужчиной, который мне отказал, я  буду  всем
говорить, что ты голубой.
   - Вот тут мне не придется доказывать, что я не верблюд.
   Правой рукой Бетси ухватила его член.
   - Он реагирует на меня, как надо. Так что мы будем делать, Анджело?
   Действительно, что же делать? Он уже год женат, любит  Синди,  у  них
родился ребенок. Но Бетси... Двадцать один год и само совершенство.
   - Ну... - начал он.
   - "Ну почему бы нет?" Ты это хотел сказать? Я согласна даже на  такие
условия. Знаешь, я потратила целое  состояние,  чтобы  побыть  с  тобой.
Слушай, здесь прекрасное обслуживание. Японская кухня и американская.  Я
закажу для нас обоих. За неделю я приобрела кое-какой опыт.  Как  насчет
сашими?
   - Сырая рыба... - Анджело скорчил гримасу.
   - У нее будет особый вкус, если  напротив  тебя  будет  сидеть  голая
Бетси ван Людвиг.
   -  У  меня  такой  ощущение...  -  Анджело  помолчал,  потом  глубоко
вздохнул. - Я не хочу  накачать  тебя,  Бетси.  Если  ты  не  принимаешь
противозачаточные таблетки...
   - Принимаю, черт побери. Сейчас я не хочу забеременеть даже от  тебя.
Беременность - удовольствие маленькое, знаешь ли. Портит фигуру.
   Анджело пробежался пальцами по груди Бетси, по-прежнему упругой, хотя
она и родила ребенка.
   - Твою не испортила, - пробормотал он.
   - Ура! Первый комплимент, который я услышала.  Давай!  Поиграл  моими
шариками, погладь меня, где полагается.
   - В воде у нас ничего не получится. Поверь мне.
   - Ну и ладно. Но мне все равно будет приятно. А уж потом... Слушай, у
меня такие новости. Ни за что не догадаешься. Оказывается, Энн вовсе  не
внучка Номера Один. - Бетси расхохоталась. - Она...
   - Что ты такое говоришь?
   - Она его дочь. Моя бабушка Салли перед смертью призналась ей, что  у
нее был роман с моим великим прадедушкой, а она, Энн, княгиня Алехина  -
плод их любви. Можешь себе  такое  представить?  Сексуально  озабоченный
старикан!
   - Не такой уж старикан. Когда родилась Энн, ему шел шестой десяток.
   Бетси пожала плечами.
   - Все равно старикан.
   - Откуда ты об этом узнала?
   - От Энн. Номер Один хотел, чтобы  она  пообещала  никому  ничего  не
говорить, но Энн позвонила Дое, как только вернулась во Францию.  Я  еще
была в Амстердаме, собирала вещички.
   - А твой отец знает?
   - Теперь да. Его едва не хватил удар. Энн  не  его  сестра.  Она  его
тетя, которая считает, что в семейной иерархии стоит выше него.
   - Едва ли Номер Один придерживается того же мнения.
   - Нет, конечно. Но Номеру Один девяносто пять лет, и его мнение скоро
не будут принимать в расчет.
   - Будь осторожнее, Бетси. Он может  причинить  немало  вреда  даже  в
оставшееся ему время. Если ты или Энн думаете,  что  Номер  Один  теряет
хватку...
   Бетси рассмеялась.
   - Сейчас я думаю лишь о том, как бы  схватиться  за  твоего  молодца,
Анджело.

2

   Синди выключила телевизор и вернулась к дивану, чтобы сесть  рядом  с
Дицем фон Кайзерлингом. Они смотрели экстренный выпуск новостей:  диктор
сообщил об уходе в отставку вице-президента Спиро Агню.
   - Мне никогда не понять американской политики, - покачал головой Диц.
   - Даже не старайся.
   Диц  прибыл  в  своей  униформе:  синий  двубортный  блейзер,   белая
водолазка.  Синди  оделась  по-домашнему:  вылинявшие  джинсы  и   серая
футболка с пятнами автомобильного масла -  наряд  давно  минувших  дней,
периода ее увлечения автогонками.
   Он поднял бокал с "курвуазье".
   - Так ты согласна насчет реалистов?
   - Нравятся они мне или нет, а продаваться будут, -  ответила  она.  -
Желающие купить такие картины найдутся, особенно обнаженную натуру.  Мне
нравятся работы Перлстайна.
   - Ты можешь повесить здесь несколько его картин и устроить прием. Кто
знает?  Может,  придет  и  Филип.  Если  пригласить,  кого  следует,  ты
наверняка про