на крепко прижалась ко мне.  Я  попытался  оттолкнуть  ее,  но  она  не
уступала. Теперь я уже боролся не с ней, а  с  собой.  В  конце  концов,
пришлось влепить ей пощечину.
   Она отпустила меня, вся сжалась и пригрозила:
   - Если уйдешь, я закричу и всем расскажу, что ты пытался изнасиловать
меня.
   Несколько секунд я смотрел на нее, потом развернулся и  направился  к
двери. Она  закричала.  Я  зажал  Элли  рот  рукой  и  велел  замолчать,
пригрозив убить, но девчонка лишь укусила меня за руку. Я бросил  ее  на
кровать и опять пошел к двери.
   - Я закричу, - предупредила Элли.
   - Ладно, ладно, - сдался я.
   Около половины первого вернулись Харрисы. Элли спала, а  я  сидел  на
кухне и пытался читать в полумраке "Амстердамские вести".
   - Ночь будет холодная, - сказал Сэм. - Поднялся ветер.
   После паузы я кивнул.
   - Да, похоже, похолодает.
   - Хочешь чего-нибудь горячего? - спросил Сэм у матери.
   - Нет. Может, Том с Фрэнки захотят кофе. Кофейник на плите.
   Мы не стали пить кофе, а пошли спать. На следующее утро я  отправился
на поиски работы, но ничего не нашел. Даже места  с  жалованьем  девять,
десять долларов в неделю исчезли. Я зашел в агентство на  Шестой  авеню,
но, как многие другие, и там ничего не нашел. Около семи вернулся  домой
и все рассказал.
   - Ничего, найдешь что-нибудь, - успокоила меня миссис  Харрис.  -  Не
беспокойся, сынок. Бог нас не оставит в беде.
   - Спасибо, ма, - улыбнулся я. - Но Бог и вам-то дает мало,  а  лишний
рот это уж слишком!
   - Не говори так, Фрэнки, - сказала старуха. - У нас достаточно денег.
Глава 6
 
   Три дня мы питались  одной  овсянкой.  Еда  неплохая,  только  быстро
приедается. К концу недели я так и не нашел работы, и у меня  оставалось
около трех долларов.
   - Хочешь пойти на собрание? - спросил в субботу вечером Том.
   - Конечно, но...
   - Значит, идем, - прервал он меня. - За четвертак  можно  попасть  на
вечеринку. Послушаем музыку, поедим, выпьем. - Он взял меня  за  руку  и
добавил:
   - И, дружище, там есть девчонки!
   - Да, - улыбнулся я, - но...
   - Никаких "но". Это сборище не только для черных. Примерно через  час
мы оделись и вышли на улицу. Сэм остался дома готовить уроки.
   - Умный у меня братец, - заявил Том. - Учится лучше всех в классе. Он
ходит в школу имени Хаарена.
   - Да, - согласился я. - Такое впечатление, что он все время учится.
   Вы когда-нибудь пили джин с пивом? На той вечеринке в бокал  с  пивом
доливали на два пальца джина.  Наверное,  я  захмелел  после  первой  же
порции. В большой квартире на  Сэйнт  Николас  авеню  собралось  человек
тридцать. Кто-то бренчал на гитаре. Я оказался  не  единственным  белым.
Казалось, белые почему-то избегали друг друга и разговаривали  только  с
черными. Когда я заговорил с одной белой  девушкой,  она  демонстративно
отвернулась к привлекательному негру.
   Вечеринка закончилась около трех. Том так нагрузился,  что  едва  мог
двигаться. Я помог ему спуститься по лестнице и потащил домой.  Холодный
воздух прояснил мою голову, и когда мы добрались до дома, я окончательно
протрезвел. Том пел и что-то радостно бормотал, когда мы шли  по  улице,
но в подъезде отключился. Я безуспешно пытался  поднять  его.  Света  не
было. Я зажег спичку и увидел вверху Элли с белым мужчиной лет сорока  в
расстегнутом пальто и пиджаке. Они оба  испуганно  посмотрели  на  меня.
Мужчина начал спускаться, но Элли схватила его за плечо.
   - Дай еще четвертак! - потребовала она.  Он  дал  монету  и  поспешно
спустился вниз. Девчонка спокойно подошла к нам и посмотрела на Тома.
   - Он что, вырубился?
   - Да. Помоги оттащить его домой. Я не могу поднять его.
   Мы вместе кое-как затащили Тома в квартиру и бросили на кровать. Было
около четырех. Сэм крепко спал,  а  из  другой  комнаты  доносился  храп
миссис Харрис.
   Элли остановилась у меня за спиной, и я оглянулся.
   - Не расскажешь?
   - Нет, - пообещал я.
   - Нужны деньги. Сэм зарабатывает в магазине всего полтора  доллара  в
неделю, а за одну еду каждые две недели приходится платить тринадцать  с
половиной монет, и этого не хватает. Нам нужно больше денег.
   - Как ты объясняешь, откуда деньги?
   - Сказала, что работаю три вечера в неделю на  ленточной  фабрике,  а
сама несколько недель назад уволилась оттуда.
   - И давно ты этим занимаешься? - поинтересовался я.
   - Не твое дело!
   - Хорошо.
   Я выглянул в окно. Мне стало немного не по себе. Девочка  подошла  ко
мне.
   - У тебя есть деньги? - спросила она.
   - Нет, - зачем-то солгал я.
   - Возьми. - Она протянула четвертак. - Завтра воскресенье. Может,  он
тебе пригодится в церкви.
   - Нет, спасибо.
   Ее глаза заблестели от слез. Несколько минут мы молча  смотрели  друг
на друга. Потом по  щекам  девочки  покатились  слезы.  Ее  глаза  сразу
вспухли, как обычно бывает у негров,  когда  они  плачут,  покраснели  и
налились кровью. Я дотронулся до ее плеча.
   - Не беспокойся, - утешил я ее. - Все будет хорошо.
   Она отправилась спать. Когда я зашел в спальню,  то  увидел,  что  ее
кровать пуста, и понял, что она спит вместе  с  матерью.  Я  лег  на  ее
кровать и уснул.
   В воскресенье я проснулся рано и какое-то время лежал,  прислушиваясь
к храпу Тома и Сэма. В конце концов я встал и пошел  на  кухню.  Еще  не
было шести, и на улице было темно. Я быстро умылся и намылил щеки. Потом
включил тусклый свет и начал бриться. На кухню вышел Сэм, сел и принялся
наблюдать за мной.
   - Почему ты встал так рано? - спросил я.
   - Нужно разносить утренние заказы, - объяснил парень. - Сколько  тебе
лет, Фрэнки? - поинтересовался он после небольшой паузы.
   - Двадцать.
   - Ты ненамного старше меня.  Мне  почти  восемнадцать.  Я  думал,  ты
старше.
   Почему-то раньше я не замечал, что Сэм  красивый  парень:  прекрасная
черная  кожа,  курчавые  густые  волосы,  тонкие  черты  лица,   большие
выразительные глаза.
   - Фрэнки, что ты о нас думаешь? О Томе, маме,  Элли,  обо  мне?  Как,
по-твоему, мы другие люди? - Его огромные карие глаза серьезно  смотрели
на меня.
   - Вы отличные люди. Вы бы не стали лучше, если бы...
   - Если бы были белыми? - прервал он меня.
   - Нет. Если бы вы даже были моими родственниками,  я  бы  не  получил
больше помощи и сочувствия.
   - Мне пора. - Он встал. - Увидимся позже. Я вернусь в  десять,  и  мы
пойдем в церковь.
   - До встречи.
   Я закончил бриться, оделся и вышел из дома. Было холодно. Я закурил и
отправился на Сто  двадцать  пятую  улицу.  В  магазине  Сэма  толпились
покупатели. Сэм складывал  продукты  в  картонные  коробки.  В  магазине
собрались женщины, в основном ирландки,  которые  только  что  вышли  из
церкви. Мы с Сэмом кивнули друг другу.
   Когда подошла моя очередь, я купил дюжину дешевых яиц,  фунт  бекона,
десяток булочек и пачку недорогих сигарет. Заплатив семьдесят два цента,
сунул пакет подмышку и пошел домой.
   Миссис Харрис и Элли сидели на кухне, а  Том  еще  спал.  Я  поставил
пакет на стол.
   - Это на завтрак.
   - Зря ты это сделал, - проворчала старуха.
   Том встал с больной головой.
   - Вот это мы вчера повеселились! - воскликнул он.
   - Отличная вечеринка, - поддержал я его.
   Мы сели за стол.
   - Идешь в церковь? - спросила меня миссис Харрис.
   - Угу.
   Мы пошли все вместе. Церквушка находилась в магазине  и  обогревалась
небольшой печкой, которая стояла  в  центре.  Странно  было  заходить  в
церковь, которая располагалась в магазине. Я всегда представлял  церковь
большим, величественным зданием с торжественными  службами  и  обрядами.
Миссис Харрис проницательно посмотрела на меня и легко улыбнулась.
   - Бог везде, сынок. Он не отворачивается даже от бедных людей.
   Мне стало стыдно.
   На меня многие оглядывались, но, увидев, с  кем  я,  теряли  интерес.
Харрисы всех знали  и  после  службы  перезнакомили  меня  со  всеми,  а
священнику с очень теплой обаятельной улыбкой представили другом семьи.
   Когда вернулись домой, Сэм достал учебники и принялся за учебу.
   Во вторник мы с Томом разгружали уголь и заработали по  три  доллара.
Но больше на этой неделе так ничего и не подвернулось.
   В четверг вечером состоялась вечеринка, и меня оставили дома.
   Элли вернулась рано. Мы молча дождались  возвращения  миссис  Харрис,
Тома и Сэма и легли спать.
   Так и летели дни. Скоро пришел март, и немного  потеплело.  Я  видел,
что Харрисам все труднее и труднее  сводить  концы  с  концами,  и  стал
подумывать об уходе.
   Однажды днем, когда мы с Элли остались одни, я сказал:
   - Наверное, мне скоро придется уехать. - Она удивленно  взглянула  на
меня. - Ты же прекрасно понимаешь, что я не могу вечно жить с вами.
   Элли взяла меня за руку, и я обнял ее. Воспоминания о той ночи  и  ее
близость  возбудили  меня.  Девочка  моментально  почувствовала  это   и
потащила меня в спальню. Было ясно, что Элли не хочет, чтобы я уходил.
   Мы встали с кровати, тяжело дыша. Элли продолжала держать меня руками
за бедра, а я все еще гладил  ладонями  ее  твердые  соски.  Внезапно  я
толкнул ее на кровать и упал сверху.
   - Пойми, я должен уйти, должен! Я не  могу  оставаться  с  вами,  все
забирая и ничего не давая взамен, - хрипло проговорил я.
   Элли застонала, словно от боли, и тоже прохрипела:
   - Ты должен... идти...
   Вечером за ужином я объявил о своем уходе. Харрисы просили  остаться,
но я твердо стоял на своем.
   - Мне необходимо найти работу, а в Гарлеме  нет  ни  одного  рабочего
места. Завтра я ухожу.
   На следующее утро я пожал руку Сэму и Тому и поцеловал миссис  Харрис
и Элли.
   - Веди себя хорошо, Фрэнки, -  напутствовала  меня  старуха.  -  Если
понадобится помощь, не забывай о нас.
   - Не забуду. - У двери я оглянулся и улыбнулся. - Пока!
   Я быстро закрыл за собой дверь и спустился на улицу. Стоял солнечный,
почти теплый день, я мне показалось, что все у них наладится.
   Я огляделся по  сторонам,  не  зная,  куда  идти.  В  бумажной  сумке
подмышкой лежали несколько  запасных  рубашек.  После  непродолжительных
раздумий отправился на Восьмую авеню.
   В  ушах  продолжал  звучать  мягкий  голос   миссис   Харрис:   "Если
понадобится помощь, не забывай о нас". Я улыбнулся. Они сами нуждались в
помощи и все же многое дали мне. Я на мгновение остановился, и  к  горлу
подступил ком. Ты становишься нытиком, мысленно обвинил  я  себя,  затем
рассмеялся и пошел дальше.
 
Глава 7 
 
   Я шел по Восьмой авеню, интересуясь в каждом магазине,  не  требуются
ли  рабочие.  Некоторые  отказывали  вежливо,  некоторые  -  грубо,  все
зависело от людей. На углу Семьдесят второй улицы  и  Колумбус  авеню  я
нашел в кафе место мойщика посуды на полдня. За четыре часа  работы  мне
заплатили доллар и накормили ужином. После ужина подошел к  управляющему
и поинтересовался, не нужны ли ему люди на завтра?
   Низенький толстяк с дружелюбными глазами несколько секунд смотрел  на
меня, прежде чем ответить.
   - Извините, но работа была только сегодня. По  правде  говоря,  вы  и
сегодня не очень-то были нужны. Просто я хотел...
   - Знаю, - прервал я его. Большое спасибо!
   Стемнело. Пора искать место для ночлега, а  то  придется  ночевать  в
подъезде. Я пошел в отель "Миллс" и снял комнату на  ночь  за  пятьдесят
центов. В холле лежали несколько газет, и я некоторое время читал их,  а
затем отправился спать. Надо искать  дядю  и  тетю.  Интересно,  с  чего
начать поиски? Я не хотел, чтобы они увидели  меня  таким  опустившимся.
Очень не хотелось наткнуться на какого-нибудь знакомого и все объяснять.
   К половине восьмого следующего утра я приехал на  Шестую  авеню.  Как
всегда,  все  агентства  были  уже  переполнены,  и  никаких  работ   не
предвиделось. Меня, правда, послали в  несколько  мест,  но  каждый  раз
выяснялось, что места либо заняты, либо  босс  решил  взять  кого-то  из
своих. Я пообедал за тридцать пять центов в ресторанчике рядом  с  Сорок
шестой улицей большим гамбургером, бобами и кофе.  Вернувшись  в  отель,
переехал в десятиместный номер. Мои  соседи  отличались  от  постояльцев
ночлежек на Бауэри только тем, что они еще не окончательно опустились на
дно. Несколько человек играли в карты. Некоторое  время  я  наблюдал  за
игрой, затем улегся спать.
   На следующий день мне повезло.  Меня  взяли  на  работу  в  небольшой
бакалейный магазин. Сначала управляющий встретил меня неприветливо.
   - Что нужно?
   - Работу.
   - У меня нет работы! -  В  этот  момент  у  него  на  столе  зазвонил
телефон. Он снял трубку и громко ответил:
   - Райзес слушает.
   Я не мог разобрать,  что  говорили  на  том  конце  провода,  но  что
говорили взволнованным голосом, понял сразу.  Я  моментально  догадался,
что мне светит место. Может, я понял это  по  взглядам  управляющего,  а
может, по тому, как он слушал. Неожиданно мои ладони покрылись потом,  а
сердце тревожно забилось. Я знал,  что  есть  место  и  что  его  нельзя
упускать.
   Мистер Райзес положил трубку. В комнату вошел  водитель  грузовика  с
накладной. Когда  через  несколько  минут  водитель  вышел,  управляющий
посмотрел на меня.
   - Чего ты ждешь? - грубо спросил он.
   - Работу.
   - Я же тебе сказал, что у меня нет никакой работы!
   - А разговор по телефону? - рискнул я.
   Он с минуту оценивающе смотрел на меня, затем поинтересовался:
   - Что умеешь делать?
   - Я работал в большом продовольственном магазине в Сан-Диего. - Я  не
стал добавлять, что проработал неполных три дня.
   - Сколько тебе лет?
   - Двадцать.
   - Ты не захочешь эту работу. Освободилось место рассыльного, но всего
восемь долларов в неделю.
   - Захочу.
   - Всего восемь долларов, - повторил мистер Райзес.
   Я спрятал руки в карманы, чтобы он не заметил, как они дрожат.
   - Я согласен. - Господи, как я надеялся, что он не откажет мне. Я еще
никогда ничего в жизни так не хотел, как это место.
   - Неужели тебя устроят восемь баков в неделю? Ты же не мальчишка,  ты
взрослый мужчина. Тебе нужно больше.
   -  Послушайте,  мистер,  -  проговорил  я  слегка  дрожащим  голосом,
по-прежнему держа руки в карманах, - мне очень нужна работа. Я на  мели.
Последний раз я работал шесть недель назад  -  чистил  снег  на  улицах.
Восемь долларов в неделю - для меня огромные деньги.
   Он откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону.
   - Живешь с родителями?
   - У меня нет родителей. Сейчас я живу в "Миллсе".
   - Зачем тебе работа за восемь долларов в неделю? Такой сильный парень
должен легко найти работу получше.
   - Я старался, мистер, - с отчаянием проговорил я.  -  Честное  слово,
старался, но свободных мест нигде нет. Нужно же человеку что-то есть.
   Несколько минут Райзес молчал. Я уже начал сходить с ума от этой игры
в кошки-мышки. Неожиданно он посмотрел на меня.
   - О'кей, я беру тебя.
   У меня подкосились ноги. Я опустился на  стул  и  достал  из  кармана
сигарету. Сунул в рот и  попытался  зажечь  спичку,  но  не  смог  из-за
сильной дрожи в руках. Управляющий зажег спичку и дал мне  прикурить.  Я
глубоко затянулся и поблагодарил его:
   - Спасибо, мистер. Огромное спасибо.
   С минуту у меня еще  кружилась  голова,  и  мне  казалось,  что  меня
вот-вот вырвет. В животе бурлило, во рту появился горький привкус желчи.
Я отчаянно сглотнул. Только бы не  вырвало,  молил  я  Бога,  только  не
сейчас! Я опустил голову на руки. Мистер Райзес обошел  стол  и  положил
руку мне на плечо.
   - Наверное, совсем плохи дела, сынок, - мягко проговорил он.
   Не поднимая  головы,  я  кивнул.  Тошнота  постепенно  прошла.  Когда
немного полегчало, я посмотрел на него.
   - Все в порядке? - спросил управляющий.
   - Да, сэр. Все о'кей. Просто... ну вы знаете, что я имею  в  виду.  -
Когда он кивнул, я добавил:
   - Когда приступать?
   Он опять сел, написал на клочке бумаги адрес и протянул мне.
   - Если хочешь, можешь начинать прямо сейчас.
   - С удовольствием, сэр, если не возражаете.
   - Как тебя зовут?
   - Фрэнсис Кейн, сэр.
   Мистер Райзес написал записку и улыбнулся.
   - Этого достаточно. Отдай ее Гарри.  Если  возникнут  вопросы,  пусть
позвонит Райзесу в контору.
   - Спасибо, мистер Райзес, большое спасибо.
   - Счастливо, Фрэнк. - Он встал и протянул руку.
   Я пожал ему руку и  вышел  на  улицу.  Стоял  чудесный  день,  и  мое
настроение сразу улучшилось. Я поклялся  работать  хорошо.  Разве  можно
подводить такого  хорошего  человека,  как  мистер  Райзес!  Я  прочитал
записку, самую лучшую записку на свете.
   "Гарри, это Фрэнсис Кейн. Дай ему работу. Он  будет  получать  десять
долларов в неделю. Д. Райзес".
   После такой записки я просто не мог его подвести. Подумать  только  -
еще два бака в неделю! Весело насвистывая, я направился на станцию метро
на Фрэнклин-стрит.
 
Глава 8 
 
   Я вышел из метро на Шестьдесят шестой улице. Время близилось к обеду,
и солнце отбрасывало причудливые тени.  Я  остановился  перед  маленьким
магазинчиком с черно-серой вывеской: "Магазин сказочно  вкусного  чая  и
кофе". Он находился в длинном доме, в котором  была  еще  аптека,  а  на
другом углу - магазин по продаже  солода  и  хмеля.  В  соседнем  здании
располагалось кафе "Мороженое", овощная лавка  и  лавка  мясника.  Таким
образом, в квартале были все  необходимые  магазины,  в  некотором  роде
целый рынок. Над моим магазином расположился, какой-то клуб с  надписями
на окнах "Рабочий союз".
   Когда я вошел в магазин, какая-то женщина как раз выбирала с  витрины
консервы. После того, как она  вышла,  я  подошел  к  человеку  в  белом
фартуке, который стоял за прилавком.
   - Меня прислал мистер Райзес.
   - Отлично, - обрадовался он и вопросительно посмотрел на меня.
   Я протянул записку. Он прочитал ее и сунул в карман.
   - О'кей, - улыбнулся он и протянул руку. - Я Гарри Кроштейн.
   - Очень рад познакомиться, сэр, - ответил я и пожал руку.
   Он достал из-под стойки фартук и протянул мне.
   - Вот, надень. Сначала подмети здесь. Я остался без помощника.
   Я надел фартук. В углу  стояла  метла.  Я  начал  мести  от  двери  к
подсобным помещениям. Мусор собрал  на  кусок  от  картонной  коробки  и
выбросил в пустой ящик в подсобке. Затем вышел в зал.
   - Что дальше?
   - Где ты  научился  так  подметать?  -  одобрительно  поинтересовался
мистер Кроштейн. - Большинство людей не знают, в какую сторону мести.
   - Я работал во многих магазинах.
   На полу перед стойкой лежали ящики с консервами.
   - Расставь консервы на полки, где есть место, а  остальные  отнеси  в
подсобку.
   Я посмотрел на полки. Всего, казалось,  много,  но  запасы  кое-каких
консервов начали уменьшаться. Найдя нужный ящик, подтащил его  к  полке,
поставил на нее несколько банок, а остальные отнес в подсобку. Для того,
чтобы дотянуться до верхней полки, пришлось  взять  стремянку.  Когда  я
опустошил таким образом три ящика, Гарри сказал:
   - Хватит. Обед.
   Обедать мы отправились в  "Мороженое".  Сели  в  одну  из  кабинок  и
принялись  болтать.  Только  сейчас  мне  представился  шанс  хорошенько
разглядеть своего шефа. В нем было около пяти футов шести дюймов  роста,
то есть дюйма на три меньше, чем у  меня.  Из-за  толстых  стекол  очков
смотрели водянисто-голубые  глаза.  Он  почти  облысел,  лишь  по  бокам
оставались  венчики  рыжевато-коричневых  волос.  Над   полными   губами
виднелись рыжие усы. Длинный круглый подбородок почти  достигал  кадыка.
Гарри говорил медленно, двигался как-то небрежно, улыбался осторожно. Он
улыбался тепло, но всегда как-то запланированно. В улыбке  отсутствовала
искренность, в ней, по моему мнению, сквозила порой насмешка.
   Я рассказал ему о своих последних неделях и выяснил, что его помощник
с сегодняшнего дня перешел куда-то в другое место.  Так  что  я  буду  и
помощником, и рассыльным. Съев по сэндвичу и выпив  по  чашке  кофе,  мы
вернулись в магазин.
   Около четырех  я  закончил  расставлять  консервы.