домой. Оказалось, что и
Джерри тоже пора домой. Они ушли, не обращая внимания на наши уговоры.
   Когда дверь  за  ними  закрылась,  мы  посмотрели  друг  на  друга  и
расхохотались.
   - Поцелуй меня, бэби, - попросил я, протягивая руки.
   Она подошла, и мы не торопясь поцеловались.
   - Здорово, черт побери? - воскликнул я.
   - Давно не виделись, - улыбнулась Джанет.
   - Дела. Но если бы я знал, чего лишаюсь, я бы приходил чаще.
   - Не лги. Фрэнки. Никогда не лги мне. Ты не должен мне лгать.
   - Знаю, бэби.
   - Я люблю тебя, Фрэнки.
   Я опять поцеловал Джанет. Она горячо ответила на мой  поцелуй,  но  я
звал, что наши отношения долго не продлятся. Слишком многое означала для
Джерри эта девушка.
 
Глава 10 
 
   Как-то через несколько недель во время обеда в школьной  столовой  ко
мне за столик подсел Мартин.
   - Привет, Фрэнки! Какие новости?
   - Никаких. Рассказывай о своих.
   - Рассказывать-то особенно нечего. В последнее  время  все  только  и
говорят, что о тебе.
   - Угу.
   - Вся школа считает, что ты загордился.
   - Пусть считают, - рассмеялся я.
   - Миссис Скотт тоже так думает.
   - Вздор! - Я открыл вилкой бутылку молока.
   - Что с тобой происходит? - спросил Мартин.
   - Ничего! - Я отхлебнул молока. - Меня уже тошнит  от  ее  рассказов,
как она нам помогает. Она просто тренируется на нас. Может, твоя  миссис
Скотт пишет книгу и назовет нас в ней экспериментом номер 999.
   Мартин отпил из моей бутылки.
   - Съешь и пирога, - предложил я.
   - Спасибо, я не голоден.
   - Тогда какого черта ты здесь делаешь?
   - Ну, если ты действительно хочешь знать, я  пришел  к  тебе.  Миссис
Скотт подумала, может ты захочешь вернуться. Она  считает,  что  ты  был
хорошим президентом.
   - Так я и думал! - Я вскочил из-за  стола.  Мартин  смотрел  на  меня
снизу  вверх.  -  Можешь  передать  ей,   чтобы   искала   себе   нового
осведомителя. Я этим больше не собираюсь заниматься.
   - Ладно! - Он тоже встал. - Если хочешь, передам.  Но  я  считаю,  ты
допускаешь ошибку.
   - Ничего. Пусть это тебя не беспокоит. Я все время допускаю ошибки.
   Я вышел из столовой. Перешел улицу, сел на лавку  и  закурил.  Отсюда
открывался замечательный вид на реку и Бронкс. Стояла середина апреля, и
день выдался теплым. Прозвонил звонок, но я решил пропустить математику.
Когда сигарета догорела до конца, я достал новую и прикурил от окурка.
   В мою сторону шли по тропинке несколько девчонок, среди которых  была
и Джанет Линделл. Я отвернулся в надежде, что она меня не заметит. Мы не
встречались целых три недели с того самого вечера, когда я застал у  нее
ребят. Джанет увидела меня, что-то  сказала  подругам  и  направилась  к
скамейке.  В  ее  волосах  сверкали  лучи  солнца,  и  она  была   очень
хорошенькая, но мне не хотелось разговаривать.  Лучше  бы  она  меня  не
заметила!
   - Привет, Фрэнки! - улыбнулась она.  Что-то  в  ее  улыбке  успокоило
меня. Она словно попросила: "Не сердись. Если я  что-нибудь  сделала  не
так, это не нарочно".
   - Привет, Джанет! - Я тоже улыбнулся.
   - У тебя разве свободный урок?
   - Нет, я решил прогулять. Наверное, весенняя лихорадка.
   - Да, денек отличный!
   - Угу.
   - Можно сесть? - спросила она.
   - Конечно. Скамьи для того и делают, чтобы на них сидели.
   Джанет села рядом. С минуту мы  молча  смотрели  друг  на  друга,  но
беседа между нами как бы продолжалась. Джанет наконец спросила, почему я
не приходил, а я  ответил,  что  хотел,  но  помешали  дела.  Потом  она
поинтересовалась, буду ли я продолжать помогать миссис Скотт? Я ответил,
нет, миссис Скотт врет, ей наплевать на нас. Джанет сказала,  что  я  не
прав и что миссис Скотт молодец, а я заявил, что  она  ошибается  и  что
каждый имеет право думать все, что угодно.  Джанет  полюбопытствовала  о
моих успехах в учебе. Я ответил, что дела в порядке,  что  средний  балл
80. Войду ли я опять в этом году в команду пловцов? Я еще не решил.  Как
мои дядя и тетя? Все в порядке, но дядя прокашлял всю зиму. Я спросил  о
ее родителях и бабушке. С ними тоже все в  порядке,  только  бабушка  за
последнее время здорово сдала. Все это время  я  думал  о  нашем  первом
поцелуе,  о  том,  как  она  сказала,  что  любит  меня,  когда  гладила
комбинацию на кухне, как здорово пахли ее волосы!
   Я докурил вторую сигарету, зажег от  нее  третью  и  выбросил  окурок
через ограду. Мы долго смотрели, как он падает с обрыва.
   - Ты изменился, Фрэнки, - наконец прервала молчание Джанет, -  сильно
изменился за этот год.
   - Все мы меняемся. Мы не становимся моложе.
   - Я не об этом, Фрэнки, - медленно  проговорила  она.  -  Мне  сейчас
кажется, что ты незнакомый человек. Я знаю, что все мы изменились, но ты
стал холоднее, огрубел, стал больше думать о себе. Раньше  ты  таким  не
был.
   Я вспомнил, что однажды мне то же самое сказала Рут.
   - Я всегда был таким, - ровным голосом возразил я, глядя на Джанет.
   Мы опять  замолчали  и  принялись  наблюдать  за  маленьким  катером,
плывущим против течения. Я выбросил сигарету. Больше курить не хотелось,
во рту стоял горький неприятный привкус.  Подул  легкий  ветерок,  и  он
будто остудил мою голову. Я взглянул на Джанет. Ее  волосы  развевались.
Так захотелось дотронуться до них, они  всегда  были  такими  мягкими  и
шелковистыми.
   - Сейчас ты  похож  на  маленького  мальчика,  которого  незаслуженно
отшлепали, - сказала Джанет, безуспешно пытаясь выдавить из себя улыбку.
Я промолчал. - Фрэнки, почему ты больше не приходишь?
   Я отлично  понимал,  чего  ей  стоило  задать  этот  вопрос.  Что  ей
ответить? Я что-то пробормотал о занятости, о делах...
   - Ты и раньше был занят, но выкраивал время.
   Я что-то брякнул о Джерри.
   - Я начала с ним встречаться только после того, как ты стал дружить с
другими. Чего ты хотел? Чтобы я ревела дома и ждала твоего  возвращения?
- Джанет сильно побледнела.
   - Но, Джанет, мы были детьми и не совсем понимали, что делаем...
   - Говори за себя! - Она расплакалась. В ее  глазах,  как  алмазы  под
лучами солнца, сверкали слезы. - Я все понимала и знала. Я  думала,  что
ты любишь меня. - Девушка закрыла лицо руками и склонилась, тихо плача.
   К горлу подступил комок, и я онемел. Я нервно огляделся по  сторонам.
Слава Богу, поблизости никого нет!
   - Но Джанет... - Я дотронулся до ее плеча. Как  извиниться  за  боль,
которую я ей причинил?  Как  сказать,  что  я  дурак?  Я  вспомнил  Еву,
девчонку из старшего класса, с которой  встречался  последние  несколько
недель, вспомнил  ее  пылкие  поцелуи,  манящие  глаза.  Ева  все  время
обещала, постоянно дразнила. Как я мог объяснить Джанет,  что  люблю  ее
свежесть, прямой и честный взгляд, теплые глаза? Как сказать,  что  хочу
ее?.. Как сказать все это и многое другое?
   - Уходи! - Джанет Линделл гневно стряхнула мою  руку.  -  Я  ненавижу
тебя, ненавижу тебя!
   Она вскочила и бросилась в школу, вытирая  на  ходу  слезы  маленьким
платочком. Я хотел догнать ее, но,  вспомнив,  что  нас  могут  увидеть,
остался сидеть.
   Когда Джанет скрылась в школе, я посмотрел на реку. Стало прохладнее,
и я задрожал. Звонок на испанский я встретил с радостью. На втором этаже
увидел Джанет, которая вышла из уборной.
   - Джанет...
   -  Не  говори  больше  со  мной,  -  холодно  проговорила  девушка  и
отвернулась.
   - Как хочешь, - так же холодно сказал я.
   Она быстро пошла по коридору и скрылась за углом.
   Черт побери, подумалось, все это детская ерунда!
 
Глава 11 
 
   Когда я вернулся домой, все уже собрались на кухне.  Ирен  сидела  за
столом, а Эсси помогала матери у плиты.
   - Привет! - поздоровался я.
   - Где ты был. Фрэнки? - строго спросила тетя. - Быстрее мой руки.  Мы
чуть не сели ужинать без тебя.
   Я удивленно посмотрел на нее, она редко говорила таким тоном. На лице
тети Берты была ясно видна тревога.
   -  Вы  же  меня  знаете,  тетя  Берта!  -  попытался  пошутить  я.  -
Единственное место, куда я не опаздываю, это кухня.
   Девочки рассмеялись.
   - Правильно, мама, -  поддержала  меня  Эсси.  -  Фрэнки  никогда  не
опаздывает есть.
   Дядя Моррис сидел у окна и смотрел в пространство, нервно сжимая край
стула.
   - Я не знал, что вы дома, дядя Моррис, - удивился я.
   -  Здравствуй,  Фрэнсис!  Я  сегодня  решил  прийти  пораньше.  -  Он
безуспешно попытался улыбнуться. - Очень устал.
   Я отправился в ванную мыть руки и крикнул оттуда:
   - Пора ужинать!
   - Я не голоден, - тихо откликнулся он.
   Что-то случилось, мелькнула мысль. Напряжение повисло в  воздухе.  Уж
не из-за меня ли? Я вытер руки и пошел на кухню. Ужин прошел в молчании.
Дядя Моррис так и не пришел. После ужина я помог Эсси вымыть посуду. Она
мыла тарелки, а я вытирал их и ставил на полку. Потом мы какое-то  время
слушали радио. В восемь девочки отправились спать. Я досидел до половины
десятого и сообщил, что тоже иду спать. Мне показалось, что дядя и  тетя
хотят поговорить.
   Вечер прошел в угрюмой обстановке. Обычно дядя Моррис шутил и возился
с дочерьми, но сегодня он молчал. Когда девочки пожелали  ему  спокойной
ночи, он их даже не заметил. Я пошел к  себе  и  начал  раздеваться.  Из
гостиной доносились тихие звуки разговора, порой  можно  было  разобрать
отдельные слова. Я вытянулся на  постели,  положил  руки  под  голову  и
посмотрел в окно. Заканчивался длинный, утомительный день. Я задремал  с
чувством  непонятной  тревоги.   Внезапно   проснулся.   Тетя   и   дядя
разговаривали в коридоре у самой моей двери.
   Светящиеся стрелки часов показывали около двух. Я прислушался.
   Тетя тихо плакала. Дядя Моррис сказал:
   - Не беспокойся. Ты же слышала доктора. Пару лет  в  Аризоне,  и  все
пройдет. Еще повезло, что его обнаружили на ранней стадии.  Сейчас  хоть
можно легко вылечиться.
   Тетя Берта что-то сказала о детях, и я разобрал лишь свое имя.  Потом
она заметила, что мне нет еще шестнадцати.
   - И об этом не беспокойся! - успокоил ее дядя. - Там такие же  школы,
как и здесь. Фрэнки поедет с нами.  Нужно  будет  только  все  объяснить
учителям. До шестнадцати ему осталось всего четыре месяца. Я уверен, что
они все поймут. По-моему, нам должны пойти навстречу.
   Тетя сказала еще что-то. Через несколько  секунд  они  вошли  в  свою
спальню и закрыли дверь. Зачем  ехать  в  Аризону  и  при  чем  тут  мой
возраст? Я уже почти уснул, когда меня будто током ударило.  Да  ведь  в
Аризоне же лечат  туберкулез!  Так  вот  почему  дядя  Моррис  всю  зиму
прокашлял. Никакая у него не простуда, а туберкулез!
   Я вскочил с кровати, надел халат и выскочил в коридор.  На  мгновение
замешкался у двери в их комнату, потом постучал.
   - Это Фрэнки, - громко прошептал я. - Можно войти?
   - Да, - ответил дядя Моррис. Когда я вошел, он спросил:
   - Почему ты не спишь?
   - Меня разбудил ваш разговор! -  выпалил  я.  -  Я  чувствую,  что-то
стряслось. В чем дело?
   Они обменялись тревожными взглядами.
   - Ни в чем, - ответил дядя. - Просто мы собираемся переехать.
   - В Аризону? Но зачем?
   Они молчали.
   - Это из-за вашей болезни?
   - Так ты все слышал? - воскликнул дядя.
   - Да. Я не ребенок, я обо всем догадался.
   - Значит, ты все знаешь, - печально заметил дядя Моррис.
   - Послушайте. - Я подошел к кровати и сел на край. - У меня  в  банке
есть деньги.
   - Нет, спасибо, - улыбнулся дядя. - С финансами у нас все в  порядке.
Пусть лежат.
   - Если понадобятся деньги, берите. У меня на счету больше  пятнадцати
сотен долларов.
   - Пятнадцать сотен! - удивился дядя. - Приличная  сумма.  Где  ты  их
взял?
   - Я раньше работал. - Я встал.  -  Как-нибудь  расскажу.  Если  будут
нужны деньги, только скажите.
   - Нет, сынок. Нам не нужны деньги. Спасибо.
   Когда я подошел к двери, тетя Берта сказала:
   - Поцелуй меня, Фрэнки. - Я поцеловал ее. -  Ты  славный  мальчик,  -
улыбнулась тетя. - А сейчас иди спать и ни  о  чем  не  беспокойся.  Все
будет хорошо.
   Я вернулся к себе, лег и вспомнил, что забыл узнать, при чем тут  мои
шестнадцать лет. Сначала хотел вернуться и спросить, но потом решил, что
это подождет до утра. Я был рад, что рассказал  о  деньгах.  Их  у  меня
достаточно. Я спокойно уснул.
 
Глава 12 
 
   На следующее утро я проспал и выскочил из дома, едва успев бросить на
ходу:
   - Увидимся после школы.
   На первый урок чуть не опоздал. На перемене  мы  поболтали  несколько
минут с Джерри. В столовой я заметил Рут Кэбелл и подсел к ней.
   - Как дела? - поинтересовался я.
   -  Нормально.  Готовлюсь  к  выпускным  экзаменам.  Я  в  этом   году
заканчиваю школу.
   - Да, я знаю.
   - Где ты пропадал последнее время? К Мартину давно не заходил. Вы  не
поссорились?
   - Нет. Просто у нас разные увлечения.
   - Заходи как-нибудь, - пригласила Рут.  -  Старики  будут  рады  тебя
видеть.
   Она встала и вышла из столовой.
   Я огляделся по сторонам. Теперь, когда я знал, что мы скоро  переедем
в Аризону, школа как-то неуловимо изменилась.
   Сразу после тренировки отправился домой. Девочки уже собирались  идти
играть, а тетя Берта сидела в гостиной и читала газету.
   - Первый раз за день выдалась свободная минутка, - пожаловалась она.
   - Когда уезжаем? - спросил я, не обращая внимания на ее слова.
   - Не знаю. Сначала необходимо многое уладить. Дяде  нужно  уволиться,
найти в Аризоне дом, школу тебе и для девочек. На первых порах  придется
экономить. Дяде Моррису нужно будет больше отдыхать.
   - Я могу работать.
   - Надеюсь, в этом не будет необходимости, - сказала тетя Берта.  -  Я
хочу, чтобы ты закончил школу и поступил в колледж. Кем ты хочешь стать?
   - Еще не думал.
   - По-моему, неплохо бы выучиться на доктора или  адвоката,  если  ты,
конечно, не возражаешь. Мы были бы  очень  довольны,  да  и  ты  сам  не
пожалеешь в будущем.
   - Сейчас трудно сказать. Еще много времени, чтобы выбрать  профессию.
Только честно, что сказал доктор?
   - Что нам повезло. У твоего дяди туберкулез,  но  его  обнаружили  на
ранней стадии. Доктор считает, что он быстро поправится.
   - Здорово, а то я уже начал беспокоиться.
   - Если между нами, то я тоже беспокоилась, - улыбнулась тетя Берта. -
Сегодня немного успокоилась, а вот вчера ночью было тяжело.
   - Я слышал.
   - Ты все замечаешь, Фрэнки, - улыбнулась тетя. Я тоже улыбнулся. - Ты
странный мальчик. Ты взрослее и добрее своих пятнадцати лет, но мне  это
нравится.
   Я подошел к тете Берте и обнял ее за плечи.
   - Вы мне тоже очень нравитесь.
   Она потрепала меня по щеке.
   - Развивающемуся организму необходимо пить молоко!
   - Если с печеньем, то я не возражаю.
   В этот момент вернулся дядя Моррис. Тетя поцеловала его и спросила:
   - Ну как, Моррис?
   - Довольно неплохо, - улыбнулся он, поздоровавшись  со  мной.  -  Мне
пообещали пятнадцать тысяч за место.  Это  хорошая  цена.  На  некоторое
время  хватит.  Но  есть  одна  заминка.  Я  зашел  в  отдел  по   делам
благотворительности сообщить, что мы  собираемся  выехать  из  штата,  и
рассказал, почему, а они мне заявили, что мы  не  можем  взять  с  собой
Фрэнки.
   - Почему? - Я вскочил со стула.
   - Есть такой закон - когда кто-нибудь  в  семье  заболевает  заразной
болезнью,  они  автоматически  забирают  ребенка.  Ты  должен  на  время
вернуться в приют. Я пойду утром к адвокату и надеюсь, что мы все  легко
уладим.
   - Я не хочу возвращаться в приют, - решительно объявил я.
   - И не вернешься. Фрэнки, - заверил меня дядя. - Я все улажу.
   Следующая неделя оказалась очень напряженной. Мы нашли  дом  недалеко
от Тусона,  и  тетя  Берта  начала  потихоньку  собирать  вещи.  Переезд
наметили через две недели.
   Наступила суббота. Я помогал тете собираться. На улице стоял чудесный
майский день. Всех нас волновал  предстоящий  переезд,  а  девчонки  так
больше ни о чем и не могли говорить, кроме переезда.
   Часа в два вернулся усталый дядя Моррис. Он сел в кресло в  гостиной.
Тетя вскипятила чай, и он принялся медленно его пить.  Когда  он  позвал
меня, я заворачивал на кухне тарелки в бумагу. Тетя Берта пошла со мной.
   - Сядь, - сказал дядя Моррис. Мы с  тетей  сели  на  кушетку,  и  она
крепко сжала мою руку. - Даже не знаю, как  тебе  это  сказать,  но  все
равно рано или поздно придется. Наверное, будет лучше, если  ты  узнаешь
это сейчас. Ты не сможешь поехать с нами.
   Я открыл рот, но тетя Берта сжала мою руку и сказала:
   - Дай дяде закончить.
   - Как ты знаешь, - продолжил он, - я ходил к адвокату в надежде,  что
он все уладит. Но мы так ничего и не добились. Прав закон  или  нет,  но
его следует выполнять. Я разговаривал и  умолял  многих  чиновников,  но
ничего не помогло. Мне сказали, что до восемнадцати лет ты должен будешь
жить в приюте, а потом можешь переехать к нам.
   Я сидел, едва не плача. У меня и в мыслях не  было,  что  меня  могут
оставить в Нью-Йорке.
   - Кое в чем, Фрэнки, это даже неплохо, - подбодрила меня тетя  Берта.
-  Закончишь  школу  с  друзьями.  Дядя  Моррис  разговаривал  с  братом
Бернардом. Он тебя очень любит и пообещал заботиться о тебе. После школы
переедешь к нам, поступишь в колледж. В Аризоне прекрасные  колледжи.  А
пока будешь учиться в школе, мы будем считать, что ты как бы  учишься  в
колледже.
   - Я не хочу притворяться! - упрямо  проговорил  я.  -  Мне  не  нужны
друзья, я буду скучать по вам, а не по ним. Я хочу жить с вами.
   - Мы тоже хотим этого, - серьезно сказала тетя Берта. -  Ты  даже  не
знаешь, как мы хотим, чтобы ты жил с нами! Мы очень привязались к тебе и
полюбили,  но  сделать  ничего,  к  сожалению,  не  можем.  Закону  надо
подчиняться. У нас нет выбора.
   Я посмотрел на них. Мои глаза щипало  от  жгучих  слез.  Я  попытался
что-то сказать, но не смог. По щекам катились слезы. Дядя с  тетей  тоже
молчали. В глазах тети Берты блестели слезы. Я побежал в свою комнату  и
бросился на кровать.
   Дядя с тетей подошли к двери, и тетя сказала:
   - Моррис, я поговорю с ним. Ты видел его лицо?  Он  сейчас  похож  на
маленького мальчика, которого выгнали из дома.
   - Нет, пусть Фрэнки побудет один. Он скоро возьмет себя в руки. Он  у
нас настоящий мужчина. - И они ушли.
   Я задумался над словами дяди. Настоящий мужчина! Да, это так, но  вел
я себя, как ребенок. Я взял себя в руки,  перестал  плакать  и  пошел  в
ванную умываться. Затем вернулся на кухню.
   Они сидели за столом.
   - Ну как, тебе легче? - спросил дядя Моррис, внимательно посмотрев на
меня.
   Я молча кивнул.
   - Выпей чая, - предложила тетя.
   Я сел пить чай. Только спустя много лет  я  понял,  что  дядя  Моррис
специально  громко  разговаривал  у  двери  моей  комнаты.  Но  тогда  я
чувствовал себя паршиво. Возвращаться в приют страшно не хотелось.
   Сейчас я уже был рад, что никому не рассказал о переезде. Я не хотел,
чтобы меня жалели.
 
Глава 13 
 
   В пятницу, 13 мая 1927 года, мы собрали последние вещи, в том числе и
мои. Дядя хотел отвезти мой чемодан в приют. Я должен  был  переночевать
дома, проводить их на вокзал и отправиться в приют.
   - Готов? - крикнул дядя.
   - Да. - Я взял чемодан и отнес его в машину.
   - Не думал, что так  получится,  -  сказал  дядя  по  дороге,  словно
извиняясь за происшедшее.
   Я промолчал, не зная, что сказать. Когда приехали, я отнес чемодан  в
кабинет брата Бернарда. Он пожал руку дяде, а потом и мне.
   - Мы поместим тебя в старую  комнату,  Фрэнки.  Давай  сразу  отнесем
вещи.
   Мы поднялись в мою старую комнату. Я поставил чемодан у своей кровати
и открыл его. Вошли незнакомые ребята. Они с любопытством посмотрели  на
меня и вышли.
   Наверное, новенькие. Чуть позже заглянул Джонни Эган. Джонни  здорово
вырос за прошлый год и почти догнал меня.
   - Привет, Фрэнки! - поздоровался он. - Вернулся?
   - Да.
   Джонни несколько минут постоял молча, потом вышел. Я сложил  в  комод
вещи, костюмы повесил в шкаф и поставил туда туфли. Затем