знасиловала тебя тут же и сейчас же. - Засмеявшись, она добавила:
     - Кстати, я могу это устроить.
     Иордана рассмеялась вместе с ней.
     - Это самый большой комплимент из всех, что мне доводилось слышать, Мара.
     Принцесса наклонилась к уху Иорданы.
     - Ты была просто неописуема. Видишь вон того молодого человека, которого я привела с собой? Он сходит с ума по тебе. Похоже, что у него лопнут брюки.
     Иордана посмотрела на нее. Такое возбуждение не было свойственно Маре.
     - В самом деле, дорогая?
     - Конечно, - ответила Мара. - И он умирает от желания увидеть тебя. Не улучишь ли минутку?
     Из-за плеча принцессы Иордана увидела, как Карьяж вместе с Ясфиром вошли в салон.
     - Но не сейчас, - ответила она. - Вот-вот может появиться Бадр.
     Ясфир направился прямо к ней.
     - Мадам Аль Фей, - поклонился он.
     - Мистер Ясфир, - с ни к чему не обязывающей вежливостью сказала она.
     - Я хотел бы выразить свою благодарность за прекрасный вечер и также принести свои извинения за то, что вынужден оставить вас, но на берегу меня ждут неотложные дела.
     Она протянула руку.
     - Мне тоже жаль.
     Он поцеловал ей пальцы.
     - Может быть, в скором времени нам представится возможность познакомиться поближе, - сказала она.
     - Я буду с нетерпением ждать этого момента, - сказал Ясфир. - Бон суар, мадам.
     Когда Ясфир спустился по трапу к моторной лодке, которая должна была доставить его на берег, она увидела, как Карьяж подошел к Юсефу. Последний вместе с американским режиссером последовал за Карьяжем к кабинету Бадра.
     - Очередная встреча? - спросила Мара.
     Иордана молча пожала плечами и подняла бокал с шампанским. Принцесса пододвинулась поближе со своим стулом.
     - Таким был один из моих мужей. Я забыла, какой именно. Вечные встречи. Это было так утомительно, что я развелась с ним.
     Иордана улыбнулась ей.
     - У Бадра есть много недостатков, но уж утомительным он никогда не был.
     - Я и не говорю, что он был. Но некоторые мужья и не подозревают, что в мире есть еще кое-что кроме дел.
     Иордана не ответила. Она пила шампанское. Внезапно она почувствовала полный упадок сил и восстановить их, казалось, уже не в состоянии.
     - Идем, Иордана, - настаивала принцесса. - Познакомься с моим молодым человеком. Он будет счастлив, а ты на пару минут развлечешься.
     - Где он?
     - Оглянись. Тот высокий блондин, что стоит около трапа.
     Иордана посмотрела на него.
     - Он выглядит очень юным.
     Принцесса рассмеялась.
     - Он и в самом деле молод, дорогая. Двадцать пять лет и могуч как бык. После Руби, когда он был в расцвете сил, я не встречала такого мужика.
     - Жиголо? - спросила Иордана.
     - Конечно, дорогая, - сказала Мара. - Но разве он не красив? И когда он тебе надоедает, все делается очень просто. Даешь ему пару франков и он исчезает. Без всяких сложностей.
     - Ты уже от него устала? Вот потому ты и хочешь от него отделаться?
     Мара засмеялась.
     - Нет, дорогая. Просто он меня изматывает. Я не могу его выдержать. Он без устали хочет меня, а я уже не так молода. Я просто выдыхаюсь.
     - По крайней мере, ты честна.
     - Я всегда честна, - обиженно сказала Мара. - Так ты с ним встретишься?
     Иордана огляделась. Карьяж вернулся один. Юсеф и Винсент остались с Бадром. Она пожала плечами.

***

     Бадр жестом пригласил Винсента садиться и протянул ему виски и содовую. Юсеф занял место в углу кабинета, а Бадр расположился напротив американца.
     - Я давно уже восхищаюсь вашим творчеством, мистер Винсент, - сказал Бадр.
     - Спасибо, мистер Аль Фей. Честное слово, я польщен.
     - И уверен, что не представляю собой исключения, - сказал Бадр, решив сразу же перейти к предмету разговора. Кроме того, собеседник был американцем, а они не любят ходить вокруг и около. - Именно поэтому я и решил осведомиться, согласились бы вы делать фильм, основанный на жизни Пророка? Думали ли вы об этом?
     Режиссер отпил глоток виски.
     - Честно говоря, мистер Аль Фей, никогда.
     - В силу каких-то специфических причин, мистер Винсент?
     Винсент покачал головой.
     - Просто никогда не задумывался над этим. Может быть потому, что мы, американцы, очень мало знаем о Мухаммеде.
     - Но о нем знают более четырехсот миллионов человек, - сказал Бадр.
     Винсент кивнул.
     - Теперь мне это известно. Мистер Зиад очень любезно все мне разъяснил. Также он дал мне несколько биографий пророка, и я должен признаться, что идея меня просто восхитила.
     - Как вы думаете, может ли получиться фильм?
     - Еще бы, и очень хороший.
     - Такой, что будет иметь успех и в западном мире? Такой, что заставит его понять - наша цивилизация основана на морали более высокой, чем его собственная?
     - Успех? Не знаю. Будут проблемы с прокатом, - ответил режиссер. - Но я бы сказал, что да, он пойдет. При условии, конечно, что фильм получит большой экран.
     Бадр кивнул.
     - Понимаю. Но представьте, что все решено. Каков должен быть первый шаг, который мы должны предпринять, чтобы сделать фильм?
     - Все фильмы начинаются со сценария.
     - Для всех своих фильмов вы сами писали сценарии. Возьметесь ли вы написать его?
     - Взялся бы, если бы у меня хватило знаний, но боюсь, их мне недостает.
     - Если вы получите необходимое содействие, возьметесь ли вы за это дело?
     - Если я буду уверен, что, когда я кончу сценарий, я смогу запустить фильм.
     - А если я гарантирую вам, что вы запустите его?
     Винсент взглянул на Бадра и сделал глубокий вдох. Если он скажет "да", а картина провалится, с ним будет все кончено. Евреи об этом позаботятся. Но если он сделает фильм и он получится, они будут на ушах стоять в своих кинотеатрах. Им плевать, что за фильм, если он будет приносить им денежки.
     - Я стою довольно дорого, - сказал он. - И цену не сбрасываю.
     - Я знаю это, мистер Винсент. Устроит ли вас миллион долларов плюс процент от доходов?

***

     Из динамиков доносилась медленная и романтичная музыка, вокруг все танцевали. Жак взял у нее из рук бокал с шампанским, поставил его и увлек Иордану в круг танцующих. Он улыбнулся ей.
     - Я долго дожидался подходящей музыки, чтобы пригласить вас.
     Иордана почувствовала, как от шампанского слегка закружилась голова. Она улыбнулась ему в ответ.
     - Как чудесно.
     Он прижал ее ближе к себе.
     - Вы типичная американка. Неужели это все, что вы можете сказать, - "как чудесно".
     Подняв голову, она посмотрела ему в лицо.
     - Американка? Ни в коем случае. Неужели вы не видите по моему одеянию?
     - Помолчим, - сказал он. - Будем просто танцевать. Он заставил ее положить голову себе на плечо, а тыльной стороной ладони прижал ее бедра. Он вел ее очень медленно, в такт музыке, давая возможность ощутить его растущее возбуждение.
     Помедлив несколько секунд, он посмотрел на нее. Глаза ее были закрыты. Поддерживая Иордану одной рукой, он увлек ее к перилам, где они были скрыты от всех взглядов и притянул к себе.
     Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
     - Вы с ума сошли, - шепотом сказала она. - На нас люди смотрят.
     - Никто нас не видит, - яростно прошептал он в ответ. - Мы стоим к ним спиной. Они не обращают внимания на нас. И вы должны прижаться ко мне!..
     - Я должен увидеть вас снова, - прошептал он. - Когда я могу вам позвонить?
     - Звонить мне вы не можете. Я сама позвоню вам.
     - Я у "Мартинеса". Вы позвоните? Обещаете?
     Она кивнула. Музыка прекратилась, и в этот момент она увидела Бадра, который в сопровождении Юсефа и американского режиссера поднимался по трапу.
     - Мой муж, - прошептала она, делая движение в сторону, но он удержал ее за руку.
     - Завтра? - прошептал он.
     - Да! - Она вырвала руку и пошла к Бадру. Лицо ее пылало, и она летела словно на крыльях, как будто только что выкурила сигарету с гашишем.
     - Дорогой мой! - воскликнула она. - До чего прелестный день рождения! Как мне тебя благодарить?

Глава 11

     Давно уже миновала полночь, и Лейле наскучило сидеть в комнате без дела. Она подошла к окну и окинула взглядом улицу Круазетт. Стояла теплая ночь и шатались толпы праздного народа. Сияние рекламы, островком возвышавшейся прямо в центре, по-прежнему оповещало о фильмах предстоящего фестиваля и в воздухе стоял гул непрекращающегося праздника.
     Она отвернулась от окна. С нее достаточно. Она должна выйти пройтись, а то сойдет с ума. Накинув джинсовую куртку и взяв ключ, она вышла в холл. В ожидании лифта она сняла куртку и держала ее в руках. И когда Лейла вышла из здания, она походила на всех остальных женщин и девушек, которые ограничивали свой наряд только рубашкой и джинсами.
     Она остановилась на углу Рю де Канада, где купила себе мороженого, затем пересекла улицу, направляясь в сторону пляжа, где народу было поменьше. Оказавшись напротив Карлтон-отеля, она присела на бетонные перила, опоясывающие эспланаду, и стала наблюдать за людьми у входа в отель. Покончив с мороженым, она до капли допила сладкую жидкость из стаканчика и облизала пальцы. Услышав звук приближающегося судна, она обернулась.
     В гавань Карлтон-отеля входил большой катер. На нем никого не было, если не считать двух матросов в рубашках с короткими рукавами и парусиновых брюках. Один из них, выскочив на мол, замотал швартовый конец вокруг маленького кнехта. Рядом с ним оказался и второй матрос, и они, покончив с делами, закурили, обмениваясь неторопливыми фразами.
     Лейла отвела взгляд от катера. Яхта ее отца стояла на якоре в нескольких сотнях ярдов от берега, огни вечеринки отражались в спокойном море. До берега доносились легкие звуки музыки. Она вытащила сигарету и закурила. Позади нее возвышался отель. Там ничего не происходило. Лейла бросила сигарету. Небольшая машина, спускавшаяся по Круазетт, остановилась рядом с ней. Водитель перегнулся через сиденье, опустил стекло и что-то ей крикнул. Она не разобрала его слов, но прекрасно понимала, что ему надо. Презрительно покачав головой, она встала и повернулась к нему спиной. Водитель в ответ нажал на сигнал и с грохотом укатил. По ступенькам она спустилась к морю и вышла на мол. Матросы незамедлительно обратили на нее внимание, но, увидев ее, расслабились и продолжали курить, следя за ее приближением. Остановившись на возвышении мола, Лейла посмотрела на них сверху вниз.
     - Бон суар, - обратился к ней матрос повыше.
     - Бон суар, - ответила Лейла, изучая "Риву". Это было большое судно, предусмотрительно снабженное радиотелефоном и стереоустановкой. Она не сомневалась, что оно принадлежит ее отцу. Он обожал все эти американские игрушки.
     - Ты не занята вечером? - спросил матрос поменьше ростом, плохо владеющий французским.
     Она не обратила на него внимания.
     Матрос повыше рассмеялся.
     - Спускайся сюда, - сказал он. - Мы заплатим тебе по десять франков каждый за пару минут развлечений.
     Она посмотрела на них.
     - Неужто? - язвительно спросила она, указывая на яхту. - Девочки оттуда вам не по карману?
     Высокий не смутился.
     - Двадцать франков. Каждый. Наше последнее предложение.
     Она улыбнулась ему.
     - Я сама заплачу вам столько же, если вы доставите меня туда.
     Матросы переглянулись, а затем посмотрели на нее.
     - Этого мы не можем сделать, - сказал высокий.
     - Боитесь потерять работу? - насмешливо спросила она. - Неужто так важно то, что там происходит?
     - День рождения жены нашего патрона, шейха Аль Фея, - сказал невысокий.
     Поддразнивая, она расстегнула пуговицы распахнувшейся рубашки и, подняв на ладонях свои полные груди, откровенно показала их.
     - Вы только посмотрите на эту красоту, - сказала она. - Ласкали ли вы когда-нибудь такие соски?
     Не скрывая огорчения, они отрицательно покачали головами.
     - Двадцать пять франков, - наконец сказал высокий.
     - Увы, - сказала она и, быстро застегнув пуговички, повернулась, чтобы уходить.
     - Завтра, - сказал у нее за спиной высокий. - Приходи к старому порту. Там мы тебя и возьмем на борт.
     - Завтра меня здесь не будет.
     - Подожди! - крикнул невысокий. Он быстро что-то сказал высокому, чего она не разобрала, а затем повернулся к ней. - О'кей. Доставим к яхте, провезем вокруг нее и обратно. Согласна?
     - Согласна.
     Высокий прыгнул на борт катера, а она спустилась с мола. Рев двигателя ворвался в ночное спокойствие. Матрос поменьше протянул ей руку, чтобы помочь спуститься в кокпит. Она обошлась без его помощи, прошла в заднюю часть судна и села.
     Невысокий сбросил канат с кнехта и спустился в машинное отделение. Повернувшись к ней, он сказал:
     - Лучше пройти вперед. Здесь тебя промочит брызгами.
     Она улыбнулась ему.
     - Неважно, - сказала она. - Я люблю воду.
     Когда "Рива" набрала скорость, он подошел и сел рядом с ней. Протянув руку, он расстегнул две пуговички на рубашке Лейлы. Мозолистая рука грубо схватила ее грудь.
     - Великолепно, - сказал он. - Потрясающе.
     - Чего спешить? - спросила она. - Времени у нас хватит.
     Наклонившись, он припал жадным ртом к ее соскам. Его зубы прикусывали нежную кожу груди.
     - Подожди, - гневно сказала она. - Когда вернемся.
     Раскрасневшись, он посмотрел на нее.
     Она нежно улыбнулась ему.
     - Не беспокойся, я не обманываю тебя.
     Сбросив куртку, она протянула ему.
     - Можешь взять ее как залог.
     Он стоял, держа в руках куртку и тупо глядя на нее.
     - Что за игры ты затеваешь?
     Прежде чем она ответила, зажужжал зуммер телефона. Высокий матрос взял трубку, откуда раздался чей-то сердитый голос. Положив ее, он обернулся и посмотрел на них, закладывая широкую дугу по заливу.
     - Нам надо возвращаться, - сказал он. - Капитан разорался. Там на берегу люди, которых надо доставить на борт.
     - Черт! - сказал маленький. Он вернул ей куртку. - Гони.
     - Я же тебе говорил, что не стоит, - сказал высокий.
     - Дерьмо! - фыркнул маленький.
     Лейла молча застегнула пуговицы. На берегу уже стояли несколько человек в изысканных вечерних нарядах.
     Матрос выключил двигатель, и судно медленно подошло к молу.
     Маленький ловко набросил петлю на кнехт, выскочил на мол и притянул судно к берегу. Высокий оставался на борту.
     Их ждали двое мужчин и две женщины. Они с любопытством посмотрели на Лейлу, когда она сошла с борта, но ничего не сказали. С преувеличенной почтительностью невысокий матрос помогал женщинам попасть на борт "Ривы". Внезапно он поднял на Лейлу глаза.
     - Се ля ви, - сказала она ему с улыбкой.
     Теперь уже и мужчины были на борту, и "Рива" стала медленно отходить от мола. Маленький матрос прыгнул на борт и повернулся к ней. Рассмеявшись, он распростер руки в типичном галльском жесте.
     Лейла двинулась по молу к пляжу, когда Ясфир внезапно вынырнул из тени кабинки для переодевания.
     - Что с тобой случилось? - рявкнул он. - Ты с ума сошла? Ты могла все провалить!
     Она была удивлена.
     - Я и не видела, что вы вернулись с яхты.
     - Когда я увидел, что тебя нет на месте, - сказал Али Ясфир, - я чуть с ума не сошел. Ты же знаешь, что не имеешь права покидать помещение.
     - Мне надоело, - сказала она.
     - Ах, значит, тебе надоело, - саркастически повторил он. - И ты решила выйти и совершить небольшую прогулку по морю?
     Она смотрела на него.
     - А почему я не могу этого сделать? - спросила она. - У кого есть на это больше прав? Кроме того, катер принадлежит моему отцу.
     Последний из гостей добрался до берега лишь к четырем утра. Иордана прощалась с принцессой Марой и Жаком, когда Юсеф подошел к стоявшему в одиночестве Бадру.
     - Должен ли я оставить девочек? - спросил он, показывая на двух актрис рядом с Винсентом.
     Бадр покачал головой.
     - Вы хотите, чтобы я остался на борту?
     - Нет. Утром я свяжусь с вами в отеле.
     - О'кей. - Юсеф улыбнулся. - Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи.
     Когда Иордана проводила гостей на трап, Бадра уже здесь не было. Она медленно вошла в салон.
     К ней поспешил стюард.
     - Мадам что-нибудь нужно?
     - Нет, спасибо, - сказала она. - Да, кстати, вы видели мистера Аль Фея?
     - Я уверен, что он пошел к себе, - сказал стюард, отходя от нее.
     Она пошла вниз по коридору, направляясь к своей каюте. Горела лишь одна лампа рядом с постелью, ее ночная рубашка и пеньюар, уже разложенные, ждали ее. Она медленно разделась. Внезапно она почувствовала полную опустошенность. Щека, по которой он ее ударил, снова заныла.
     Войдя в ванную, она открыла аптечку и вынула флакончик перкодана. Положив в рот две желтые таблетки, она запила их глотком воды и подумала, что надо было бы снять грим, но это требовало слишком больших усилий.
     Вернувшись в спальню, она накинула ночную рубашку, Утомленно забравшись на постель, она притушила лампу и уронила голову на подушку.
     В щелку под дверью, соединяющей их каюты, проникала полоска света. Он все еще не спал. Боль начала уходить, и она закрыла глаза. Она уже почти спала, когда его дверь внезапно распахнулась. Она открыла глаза. Одетый, он стоял в дверях. Несколько томительных мгновений он молчал.
     - Я хочу, чтобы в девять часов утра дети были на борту, - наконец сказал он.
     - Да, Бадр, - сказала она. - Я позабочусь об этом. Это будет прекрасно. Ведь мы так давно проводили время с детьми.
     Его голос был холоден и невыразителен.
     - Я хочу видеть своих сыновей, а не тебя.
     Она молчала.
     - В воскресенье я верну их.
     - Тогда ты не можешь успеть на Капри и обратно.
     - Мы не поедем на Капри. В понедельник с самого утра я должен быть в Женеве.
     Он закрыл за собой дверь, и комната опять погрузилась в темноту. Она взглянула на светящийся циферблат часов на столике. Было уже после пяти. Иордана взяла сигарету и закурила. Если дети должны быть на борту к девяти часам, выспаться уже не удастся. Перебарывая усталость, она включила свет и звонком вызвала горничную.

Глава 12

     Майкл Винсент вошел в зал ресторана при отеле. Глаза его припухли от недосыпа, лицо было в морщинах и от него несло виски. Щурясь от утреннего солнца, он разыскивал Юсефа, который занял столик у окна.
     У Юсефа были ясные глаза. Он был чисто выбрит. На столике рядом с кофейником лежал бинокль.
     - Доброе утро, - улыбнулся он.
     Винсент буркнул ответное приветствие и сел. Он с трудом мог поднять веки.
     - Как вы все успеваете? Ведь мы расстались в шесть часов. А в полдесятого вы уже приглашаете меня на встречу.
     - Когда шеф бодрствует, никто не спит, - сказал Юсеф. Взяв бинокль, он протянул его режиссеру. - Посмотрите сами. Он уже гоняет на водных лыжах. Винсент подогнал фокусировку, и очертания яхты стали резкими и четкими. В поле его зрения попала "Рива", пересекавшая залив. За ней, держа фал одной рукой, несся Бадр, другой рукой он придерживал маленького мальчика, сидевшего у него на плечах.
     - Что это за малыш? - спросил Винсент.
     - Самир, младший сын шефа, - ответил Юсеф. - Ему четыре года и он назван в честь деда. Старший, принц Мухаммед, едет на лыжах как раз за своим отцом. Ему десять.
     Винсент, следивший за Бадром, не обратил внимания на второй катер. Теперь он увидел другого мальчика. Десятилетний ребенок был миниатюрной копией своего отца, тонкий и мускулистый, он тоже держал фал одной рукой.
     - Принц Мухаммед? - переспросил он. - Разве Бадр...
     - Нет, - быстро сказал Юсеф. - Бадр - первый кузен Фейяда, правящего эмира. Так как у него нет потомков мужского пола, он объявил, что сын Бадра унаследует его трон.
     - Восхитительно, - сказал Винсент.
     К их столику подошел официант, и он положил бинокль.
     - Не слишком ли рано заказать "Кровавую Мэри"?
     - Отнюдь, - улыбнулся Юсеф. - "Кровавую Мэри", пожалуйста.
     Официант кивнул и удалился. Юсеф наклонился к режиссеру.
     - Прошу прощения, что побеспокоил вас так рано