ого не то, чем я занимался  раньше,  -
осторожно заметил я.
   - А что  ты  делал  раньше?  Приворовывал?  Смотри,  в  конце  концов
схлопочешь пулю в зад. Моя работа спокойнее и лучше оплачивается. -  Она
наклонилась ко мне, и я уловил запах джина.
   - Только никакого сводничества.
   - Никакого сводничества! У меня приличное заведение.  Сюда  не  может
прийти каждый встречный. Это не бордель!
   - О'кей, - согласился я, вставая. - Когда начинать?
   - Сейчас, - улыбнулась старуха. -  Только  помни  одну  вещь  -  будь
осторожнее с девочками. Время от времени можешь пошалить, но  не  заводи
никаких фавориток! Я не хочу, чтобы они ссорились из-за тебя.
   - Понятно, - кивнул я. Она подошла ко мне.
   - Делай свое дело, не суй нос в чужие дела, и  фараоны  никогда  тебя
здесь не найдут.
   - Я так и думал.
   - Итак, у тебя есть работа. - Старуха направилась  к  бару  и  налила
третий стаканчик джина. Потом вновь  уставилась  на  меня.  -  Как  тебя
зовут?
   - Фрэнки. Фрэнсис Кейн. А вас?
   - Зови меня Бабушкой. - И Бабушка опрокинула третью порцию джина.
 
Глава 2 
 
   - Мэри! Мэри! - изо всех сил закричала она, подойдя  к  двери.  Потом
повернулась ко мне. - Где твои вещи?
   - Какие вещи?
   - Да, ты, видно, здорово спешил! - рассмеялась  Бабушка.  -  Вот  что
значит быть молодым! В любой момент можно сорваться с места, не думая  о
вещах. Ты еще и на мели, по-моему. - Я промолчал. - Я так  и  думала!  -
довольно захихикала старуха. - По твоему внешнему виду все ясно.  Готова
поспорить, что у тебя не хватило бы даже денег на комнату, если бы ты ее
нашел.
   Я улыбнулся, подумав о ста восьмидесяти пяти долларах в кармане.
   - Ладно. После обеда купим тебе одежду: костюм с подложными  плечами,
чтобы ты казался шире в плечах, яркие рубашки. - Она подошла к  двери  и
вновь  позвала  Мэри.  -  Но  не  надейся,  что  одежда  обойдется  тебе
бесплатно. Я вычту эти деньги из твоего первого жалованья.
   В комнату вошла высокая негритянка.
   - Что вы хотите? - спросила она у старухи.
   - Ко мне приехал внук из Нью-Йорка. Отведи его в свободную комнату на
третьем этаже.
   Девушка скептически посмотрела на меня. Старуха,  будто  прочитав  ее
мысли, закричала:
   - В чем дело? Ты что, плохо слышишь? Я же сказала - мой внук! Я  могу
иметь внука или не могу? Я ничем не отличаюсь  от  остальных  женщин,  у
которых есть дети и внуки.
   - Я работаю у вас шесть лет, миссис Мандер, - фыркнула Мэри, -  и  ни
разу не слышала, что у вас есть родственники!
   - Вот они, ниггеры, - пожаловалась старуха. - Если вести себя с  ними
по-человечески,  они  мигом  сядут  на  шею.  -  Миссис   Мандер   опять
повернулась к негритянке и закричала:
   - Черт бы подрал твою черную шкуру! Я тебе сказала, что он мой  внук!
Посмотри, как он на меня похож! Посмотри, у него мои глаза!
   Мэри неуверенно взглянула на меня.
   - Ну если вы так говорите, миссис Мандер...
   - Никакой он мне не внук, - довольно буркнула старуха.  -  Я  увидела
его сегодня первый раз в жизни. Он будет у нас работать, но для  всех  -
он мой внук. - Она сказала мне:
   - Мэри не проведешь. Она слишком давно работает у меня. Мы же тебя не
одурачили, Мэри?
   - Нет, миссис Мандер, - заулыбалась негритянка.
   - Покажи ему его комнату. Потом, ради Бога,  принеси  мне  что-нибудь
позавтракать и приберись в этой чертовой берлоге, а то здесь такая вонь!
- Миссис Мандер направилась к выходу. У самой двери она  повернулась  ко
мне. - Ты обедал, Фрэнки?
   - Да, Бабушка.
   - Хорошо. Тогда иди к себе. Примерно через час пойдем за покупками. -
Она вышла из зала и скрылась в двери за лестницей.
   Я поднялся за Мэри на третий этаж. В доме царила  тишина,  грязные  и
пыльные коридоры были тускло освещены. Мы  вошли  в  маленькую  комнату,
выходящую на улицу. Окно закрывали плотные  черные  шторы,  около  стены
стояла узкая кровать, а в углу - таз с водой.
   - Туалет в коридоре, - сообщила негритянка, -  В  той  комнате  живет
миссис Мандер, а я еще выше. Девочки живут на втором этаже.
   - Спасибо.
   - Ты, правда, из Нью-Йорка? - поинтересовалась  она  после  небольшой
паузы.
   - Правда.
   - Но вы с ней не родственники?
   - Нет.
   Мэри вышла из комнаты, и я закрыл за ней дверь. Снял  пиджак,  бросил
на стул и растянулся на койке. Я устал. Я впервые за эти годы столкнулся
с поисками работы и еще не знал, как трудно ее найти. Свет мешал уснуть,
и я встал и плотнее задвинул шторы.
   Пусть старуха думает, что хочет! Она права в одном -  здесь  фараонам
меня не найти. Как только все успокоится,  я  дерну  отсюда  в  Аризону.
Интересно, как они там? Я представил,  как  переполошилась  тетя  Берта,
получив телеграмму от брата Бернарда, как утешал ее  дядя  Моррис.  Брат
Бернард,  наверное,  здорово  разозлился.  Вот  здорово,  миссис  Мандер
считает  меня  крутым  парнем,  у  которого  неприятности  с   копами...
Смешно... Балтимор... публичный дом... не заводить фавориток...
   Только  я  задремал,  как  в  комнату  вошла  старуха,   одетая   как
благородная дама.
   - Вставай, Фрэнки. Идем за покупками.
   Я встал и надел пиджак.
   Мы вышли на  улицу.  Сначала  заглянули  в  лавку  мясника,  потом  к
бакалейщику.  Старуха  всюду  расплачивалась  наличными,  и  они   сразу
относили продукты домой. Затем мы  отправились  в  маленький  магазинчик
готовой одежды, где нас встретил еврей низенького роста.
   - Чем могу служить, мэм?
   - У вас есть хорошие ношеные костюмы? - спросила миссис Мандер.
   - Она меня спрашивает, есть ли у  меня  хорошие  ношеные  костюмы?  -
воскликнул владелец, театрально  поднимая  руки  вверх  и  показывая  на
вешалки. - У меня самые лучшие костюмы. Как новые, почти не ношеные.
   - Мне нужен костюм для внука.
   - Примерь этот! - наконец велела Бабушка после долгих выборов.
   - Но леди! - запротестовал еврей. - Из всех моих костюмов вы  выбрали
самый лучший, который я хотел оставить для себя. -  Он  снял  с  вешалки
костюм из серого шевиота в узкую полоску и разгладил.
   Пиджак оказался немного великоват, но рукава были как раз.
   - Как на него шит! - обрадовался владелец магазинчика, хлопая меня по
плечам. - Может, чуть великоват в плечах, а все остальное безупречно.
   - Сколько? - спросила старуха.
   - Двенадцать с половиной, но это только для вас.
   В конце концов остановились на девяти долларах.
   - Ну и ладно! Я не хотел его продавать, но вы  меня  убедили.  Сейчас
немного уберу в плечах...
   - Не надо, - возразила Бабушка. - Наоборот, подбейте плечи.  Мне  так
больше нравится.
   - О'кей, леди, - не стал спорить еврей. - Это ваш костюм.
   Через пятнадцать минут все было готово.
   - Нормально, Бабушка. - Я надел пиджак и подошел к  зеркалу.  Старуха
оказалась права. Плечи  стали  шире,  и  я  сейчас  выглядел  старше.  Я
постарался скрыть удовольствие.
   Владелец завернул костюм, и около шести  часов  мы  вернулись  домой.
Интересно, что у нее за девочки, подумал я? Дверь открыла Мэри.
   - Ужин в шесть тридцать,  -  сообщила  миссис  Мандер.  -  Смотри  не
опаздывай.
   - Не опоздаю, Бабушка, - пообещал я и пошел к себе.
 
Глава 3 
 
   Через полчаса раздался звонок на ужин,  и  я  спустился  в  столовую.
Из-за  двери  доносились  женские  голоса,   среди   которых   выделялся
пронзительный голос миссис Мандер. Я поправил в темноте галстук и  вошел
в столовую.
   Болтовня  немедленно  стихла,  и  все  лица   повернулись   ко   мне.
Большинство присутствующих смотрели на меня с  любопытством.  Не  иначе,
как обсуждали меня. На секунду я замер в дверях, затем  занял  свободное
место в конце стола. Миссис Мандер сидела, напротив, во главе стола.
   - Накладывай себе сам. Фрэнк, -  сказала  она.  Я  молча  положил  на
тарелку несколько кусков мяса из кастрюли, стоящей в центре.
   - Это Фрэнсис Кейн,  -  объявила  старуха.  -  Он  будет  следить  за
порядком. - Она достала с пола бутылку джина, налила и выпила  полрюмки,
словно воду. Затем сказала:
   - Фрэнки, рядом с тобой сидит Мэри, за ней - Бель.
   Она принялась называть девушек по именам, кивая на каждую. Возраст ее
девочек колебался от двадцати пяти до почти сорока лет. Девочки были  на
любой вкус: высокие и низкие, полные и худые. Рядом сидела высокая  Мэри
лет тридцати, а около Бабушки -  маленькая  Дженни.  Все  были  одеты  в
домашние халаты и кимоно. Одни уже  успели  накраситься,  у  других  был
заспанный вид, словно их только что разбудили. Глаза у всех девушек были
яркими и проницательными, но углы ртов, даже когда они  улыбались,  были
слегка опущены.
   Старшей, похоже, являлась Мэри, рослая, крепкая, крашеная блондинка в
грязно-сером  халате  с  полной  грудью,  толстыми  руками   и   двойным
подбородком. Она пристально изучала меня,  но  я  продолжал  невозмутимо
есть, словно не замечал  ее  взгляда.  Наконец  она  спросила  у  миссис
Мандер:
   - Какой толк от этого  мальчишки?  Вышибалой  должен  быть  настоящий
мужик. - Она посмотрела на меня, но я продолжал есть.
   Бабушка захихикала и приложилась к рюмке.  Она  ничего  не  ответила.
Тогда Мэри встала.  Я  видел,  что  она  почувствовала  уверенность,  не
дождавшись от нас ответа.
   - Он же еще ребенок! Выведите его  отсюда,  пока  он  не  разревелся.
Посмотрите на него. Он вот-вот захнычет!
   Я положил нож и вилку и спокойно посмотрел на  Мэри.  Она  весила  не
менее ста семидесяти фунтов и была почти пяти футов девяти дюймов роста.
Я  молчал.  Все  остальные  с  интересом  наблюдали  за  нами  и   ждали
дальнейшего развития событий, чтобы знать, как себя со мной держать. Она
села на свое место, затем перегнулась через угол стола и сильно ущипнула
меня за щеку.
   -  Смотрите,  совсем  ребенок!  -  Когда  блондинка  убрала  руку,  я
почувствовал  боль.  Она  опять  наклонилась  ко  Мне   и   посоветовала
издевательски заботливым тоном:
   - Беги домой, малыш!
   Я положил руки на стол.
   - Что, язык проглотил? - ехидно полюбопытствовала она.
   Не вставая, я ударил ее по лицу тыльной  стороной  ладони,  вложив  в
удар всю силу своих ста пятидесяти фунтов. Мэри полетела на  пол  вместе
со стулом, из угла рта и носа потекли струйки крови. Она лежала на полу,
прижав одну руку к лицу, и глупо пялилась  на  меня.  Остальные  женщины
удивленно посмотрели на меня, затем перевели взгляд на блондинку.
   - Ты слишком много говоришь, - спокойно заметил я и вернулся к ужину.
   Она встала, не сводя с  меня  взгляда,  и  оперлась  на  стул.  Халат
распахнулся, показывая большую грудь, похожую на переспелую дыню. Второй
рукой Мэри стерла кровь с лица и вытерла ее о халат.  Она  заколебалась,
словно не зная, садиться или нет. В глазах появился страх.
   - Садись и доедай, - велел я. - Затем бегом  наверх  и  умойся.  Тебя
ждет  работа.  -  Я  говорил  равнодушным  бесстрастным   тоном,   каким
разговаривал Силк Феннелли. Даже мне самому он показался  холодным,  как
лед.
   Блондинка запахнула халат и села.
   - Я вам говорила, говорила! - расхохоталась старуха. - Я вам говорила
не трогать его!
   Девушки закончили  есть  и  вышли  из  столовой.  Они  ни  словом  не
обмолвились о том, что только что произошло за столом. Наконец  остались
только мы с миссис Мандер. Старуха уже  здорово  набралась.  Или  у  нее
резиновый  желудок,  подумал  я,  или  какая-то  дырка,  в  которую  все
вытекает.
   - Фрэнки, мой мальчик! - захихикала она. - Я всегда считала,  что  до
полного счастья нам не хватает крепкой мужской руки.
   Около  половины  восьмого  девушки   спустились   в   гостиную,   все
накрашенные и в блестящих платьях из черного сатина. По  тому,  как  при
ходьбе качались груди, как  ткань  облегала  бедра,  я  понял,  что  под
платьями ничего нет. Девчонки расселись  в  тускло  освещенной  гостиной
маленькими группками в ожидании  клиентов.  Большая  Мэри,  как  ее  все
называли, тоже спустилась вниз и спокойно кивнула мне, будто  ничего  не
случилось. Ее звали Большой Мэри, чтобы  отличить  от  черной  служанки.
Через несколько минут негритянка спустилась  в  ярком  ситцевом  платье,
сильно контрастировавшим с черной кожей и платьями других девушек,  села
за пианино и принялась негромко играть и что-то петь грустным голосом. В
этом заключалась ее вечерняя работа.
   Откуда-то из глубины дома вышла абсолютно трезвая  миссис  Мандер.  Я
так и не понял, как ей удалось так быстро протрезветь. Когда  мы  встали
из-за стола, она едва на ногах держалась, а сейчас старуха была  трезва,
как стеклышко! Она надела строгое платье, аккуратно причесалась,  слегка
напудрилась и нацепила на нос очки.
   - Смотри, в первую очередь бери деньги - пятерку за вход, и  двадцать
пять долларов, если клиент остается на ночь,  -  напомнила  она  мне.  -
Смотри, чтобы бабки лежали у тебя в кармане, прежде чем  они  поднимутся
наверх. Сам оставайся в прихожей. Здесь я сама с  ними  разберусь.  Если
кто-то захочет еще, дай мне знать.
   Миссис Мандер достала из бара бутылки,  выстроила  их  на  пианино  и
поставила рядом несколько стаканов. Потом опять вышла ко мне в прихожую.
   - Не пускай пьяных,  от  них  одни  неприятности.  -  Когда  зазвенел
звонок, она вернулась в гостиную, бросив на ходу:
   - Открой!
   Девушки стали  поправлять  прически  и  платья.  Началась  борьба  за
клиентов. Я посмотрел  в  глазок.  На  крыльце  стоял  невысокого  роста
мужчина, похожий на банковского служащего или лавочника.
   - Миссис Мандер дома? - поинтересовался он. Я открыл дверь и  впустил
его. Похоже, это был старый клиент, потому что  он  сразу  направился  в
гостиную. Я слышал из прихожей, как он здоровается  с  девушками.  Через
несколько минут мужчина вышел в прихожую с Большой Мэри, на лице которой
играла радостная улыбка - она отхватила первого клиента в этот вечер. Он
дал мне три доллара. Я показал миссис Мандер три пальца, и она кивнула.
   - О'кей, - проворчал я, и они отправились наверх.
   В дверь позвонили. Я впустил второго  гостя,  который  тоже  двинулся
прямиком в гостиную. Начали собираться клиенты.  Из  гостиной  доносился
звон стаканов, смех и негромкая музыка. Несколько пар поднялись  наверх.
Спустилась Мэри с низеньким мужчиной.
   - До следующей недели, - попрощалась она.
   - Обязательно приду, - пообещал он.
   Я выпустил его на улицу, а Мэри вернулась в гостиную.
 
*** 
 
   Вечер  прошел  без  происшествий.  Звенели  стаканы,  играло  голубое
пианино, шумела спускаемая в туалете вода,  скрипели  двери  и  кровати,
шуршали платья, раздавался пронзительный голос миссис Мандер. Около трех
старуха выглянула в прихожую.
   - Все в порядке?
   - Да.
   - Тогда закрываемся. - Я запер дверь, и мы  отправились  в  столовую.
Рядом с холодильником в стену был вделан сейф.  -  У  тебя  должно  быть
триста пятнадцать долларов, - сказала она, сверяясь со своими записями.
   Напротив имени каждой девушки были проставлены суммы  и  сколько  раз
она ходила наверх. Я пересчитал деньги. Бабушка оказалась права. Едва ли
здесь удастся что-нибудь стащить, подумал я.
   Миссис Мандер еще раз пересчитала деньги и  спрятала  в  сейф,  затем
достала джин.
   - Хочешь выпить? - Она протянула бутылку.
   - Нет, спасибо. Бабушка.
   Старуха налила рюмку, опрокинула ее в рот и проговорила:
   - Правильно, не притрагивайся к этой дряни. Кошмарная отрава!
   Я молча наблюдал за ней.
   - Первая за весь вечер, - рассмеялась Бабушка. - Никогда  не  пью  на
работе. - Она налила вторую рюмку. - Иди спать, Фрэнк. Ты сегодня славно
поработал.
   Я поднялся к себе, разделся в темноте, бросил одежду на стул  и  лег.
Долго ворочался, глядя в темноту. Глаза резало от усталости, но  сон  не
шел. Я закурил и глубоко затянулся.
   Разум говорил, что-то не так.  Впервые  в  жизни  я  не  мог  уснуть.
Неожиданно  накатил  страх.  Стало  страшно  непонятного,   одиночества,
страшно жить без родственников, без брата Бернарда, страшно заглянуть  в
будущее, которое казалось глубоким колодцем с грязью  на  дне.  Я  начал
беззвучно плакать в подушку.
   Вслед за страхом пришло омерзение.  Мне  стало  казаться,  что  грязь
въелась глубоко в кожу и проникла в кости.  Я  почувствовал  себя  таким
Грязным и испорченным, что у меня возникли серьезные  сомнения,  удастся
ли мне когда-нибудь вообще отмыться.
   И зачем я только убежал из Нью-Йорка?..
 
Глава 4 
 
   Уснуть  так  и  не  удалось.  Через  пару  часов  в   комнату   начал
прокрадываться рассвет. Я подошел  к  окну  и  закурил.  За  исключением
телеги молочника да нескольких редких прохожих, спешащих на  работу,  на
улице еще никого не было. Начали гаснуть уличные фонари.
   Наполнив таз холодной водой, я умылся и переоделся во все  чистое,  а
грязное белье оставил на кровати. В  доме  царила  тишина.  Я  осторожно
вышел на улицу. За углом раскинулся небольшой парк.  Я  сел  на  скамью.
Высоко в воздух поднимались струи  фонтана,  в  лучах  утреннего  солнца
сверкали капли воды. Недалеко села стая воробьев и затеяла шумную возню.
   Около фонтана на  скамейке  спал  моряк,  прикрывая  рукой  глаза  от
солнца. На земле лежала  белая  шапочка.  В  парк  вошел  полицейский  и
разбудил его, похлопав по плечу. Моряк  подобрал  шапочку  и  ушел.  Коп
продолжил обход парка. Я хотел смыться, но потом подумал, какого черта я
должен бежать? Наверное, глубоко в душе я надеялся, что меня  поймают  и
отошлют обратно в Нью-Йорк. Я еще не знал, что не могу вернуться  назад,
не могу признать ошибку... хотя  бы  пока.  Но  если  бы  меня  привезла
полиция...
   - Доброе утро, сынок! - поздоровался полицейский.
   - Доброе утро! - ответил я и закурил,  надеясь,  что  он  не  заметит
дрожи в моем голосе.
   - Отличное утро! - Он полной грудью вдохнул свежий воздух и огляделся
по сторонам. - Что-то ты рановато.
   - Не спится, - честно признался я.
   - Очень теплая для мая погода, - улыбнулся коп. У него были рыжеватые
волосы  и  голубые  глаза,  типичный  ирландец.  -   Живешь   где-нибудь
поблизости?
   - Да, - улыбнулся я в ответ. -  Приехал  погостить  к  бабушке.  -  Я
показал рукой в направлении дома. - Я из Нью-Йорка.
   - Прекрасный город! У меня там  в  полиции  служит  брат.  Его  зовут
Флагерти. Не знаешь такого?
   - Нью-Йорк большой город, - покачал я головой.
   - Да, большой. Мне пора. Пока.
   - Пока.
   Он пошел дальше, помахивая  дубинкой.  Я  положил  голову  на  спинку
скамьи и подставил солнцу лицо. Утреннее солнце несло чистоту и  очищало
от грязи. Мне  показалось,  что  мое  тело  наполняется  теплотой,  и  я
задремал.
   В начале девятого я проснулся от лая собаки.  Вышел  из  парка  через
другой вход и направился к  магазинам,  видневшимся  в  конце  квартала.
Позавтракал в ресторанчике и вернулся домой около десяти. Дверь  открыла
Мэри с повязанной тряпкой головой.
   - Уже встал? - удивилась она.
   - Да.
   - Завтракал?
   - В ресторане в соседнем квартале. - Я вошел в гостиную, которую  она
только что закончила убирать, сел на диван и принялся читать  газету.  В
приоткрытые окна задувал легкий ветерок. Через открытую дверь  виднелась
лестница. Через час из  столовой  донесся  запах  бекона,  и  постепенно
начали спускаться девушки.
   Первой показалась Большая Мэри. Она  заглянула  в  гостиную,  увидела
меня и направилась в столовую. Через  несколько  минут  блондинка  вновь
заглянула в дверь.
   - Можно? - осторожно поинтересовалась она.
   - Да, - буркнул я, не отрываясь от газеты.
   - Не злишься из-за вчерашнего? - Она села и широко раздвинула ноги.
   - Да нет. Обычное недоразумение. - Я перевернул страницу.
   - Конечно, недоразумение, - моментально подхватила Мэри.
   - Угу...
   - Я не хочу, чтобы ты обижался. Ты меня понимаешь? - Большая Мэри еще
шире раздвинула колени.  Я  прекрасно  ее  понимал.  -  Если  что-нибудь
захочешь... - медленно проговорила она.
   - Нет, забудь об этом. Надеюсь, у нас больше не будет недоразумений.
   - Не забывай... в любое время. - Бол