жидательный взгляд. - Так вы все-таки  хотите  подраться?  он,
пожалуй, сказал это утвердительно, а не вопросительно.
   Мы оба промолчали.
   - Ну хорошо, -  продолжил  он,  -  если  уж  драться,  то  будем  драться
по-моему. Все еще удерживая нас, он подозвал через плечо подменного учителя,
своего помощника. - Достань перчатки.
   Помощник вернулся с перчатками, и Готткин дал нам по паре. - Надевайте, -
почти дружески произнес он. Затем обернулся к ребятам,  которые  уже  начали
собираться вокруг. - Лучше заприте двери, ребята, - сказал он.  -  Не  надо,
чтобы кто-нибудь вошел сюда.
   Они весело смялись, пока я путался в незнакомых мне  перчатках.  Я  знал,
почему они смеялись. Если бы вошел директор, то всем крепко попало бы.
   Мне было неловко в боксерских перчатках. У  меня  никогда  раньше  их  не
было. Пол молча стал шнуровать их мне. Я посмотрел на  этого  парня.  Первый
порыв гнева у меня уже прошел. У меня не было ничего против этого  паренька.
Я даже не знал, как его  зовут.  У  нас  были  совместные  уроки  только  по
физкультуре. Мне показалось, что он чувствует то же самое. Я подошел к нему.
- Это глупо, - сказал я.
   Г-н Готткин ответил прежде, чем парень успел раскрыть рот.
   - Сдрейфил, Фишер? -  усмехнулся  он.  У  него  в  глазах  было  какое-то
странное возбуждение.
   Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо. - Нет, но...
   Готткин оборвал меня. - Тогда вернись вон туда и делай  то,  что  я  тебе
скажу. Приступайте к бою. Если один из вас упадет, то другой не трогает  его
до тех пор, пока я не разрешу. Понятно?
   Я кивнул. Пацан облизнулся и тоже кивнул.
   Я понял, что Готткину это понравилось. - Ну порядок,  ребятки,  -  сказал
он, - вперед!
   Я почувствовал, как кто-то подтолкнул меня вперед. Темнокожий двинулся ко
мне. Я поднял руки и попробовал держать их так, как у  боксеров  в  кино.  Я
осторожно кружился вокруг мальчика. Он был так же  осторожен,  как  и  я,  и
внимательно следил за мной. В течение почти минуты  мы  не  сходились  ближе
двух шагов.
   - А я-то думал, что вы хотите подраться, - сказал Готткин.  Я  глянул  на
него. Глаза его все еще горели от возбуждения.
   Тут у меня из глаз полетели искры. Я услышал, как завопили ребята.
   Еще  одна  вспышка,  затем  резкая  боль  в  правом  ухе  и  во  рту.   Я
почувствовал, что падаю. В голове у меня  со  скрежетом  гудело.  Я  сердито
замотал головой, чтобы прийти в себя и открыл глаза. Я,  оказывается,  стоял
на четвереньках, и смотрел вверх.
   Паренек танцевал передо мной. Он смеялся. Эта гнида ударила  меня  тогда,
когда я отвернулся. Я встал на ноги, во мне  клокотал  гнев.  Я  видел,  как
Готткин хлопнул его по плечу, и тогда он снова бросился на меня. В  отчаянии
я сблизился с ним, схватил его за руки и стал удерживать.
   У меня пересохло в горле, я чувствовал, что дыхание просто жжет его.
   Я тряхнул головой. Невозможно думать, когда там так  гудит.  Тряхнул  еще
раз. Вдруг шум прекратился, и у меня отпустило дыханье.
   Я почувствовал, как Готткин нас растащил. Его голос  хрипло  прозвучал  у
меня в ушах. - Расцепитесь, ребятки.
   Ноги у меня теперь окрепли. Я поднял  руки  и  стал  ждать,  когда  пацан
нападет на меня.
   Он и набросился, широко размахивая руками. Я отпрянул  в  сторону,  и  он
пролетел мимо. Я чуть не улыбнулся про себя. Все очень  легко,  просто  надо
иметь голову на плечах.
   Он развернулся и снова напал. На этот раз я уже ждал его. Было видно, что
кулаки у него подняты высоко. Я двинул ему  правой  в  живот.  Руки  у  него
опустились, и он согнулся пополам. Колени у него подогнулись, и я  отступил.
Я вопросительно глянул на г-на Готткина.
   Он грубо толкнул меня обратно к мальчику.  Я  дважды  ударил  его,  и  он
выпрямился, но взгляд у него был мутный.
   Я теперь твердо стоял на ногах. Почувствовал прилив сил со всего  тела  в
руки. Правой рукой почти с самого пола я попал ему  прямо  в  подбородок.  У
меня даже рука задрожала от этого удара. Он повернулся один раз вокруг  себя
и затем плашмя упал вперед.
   Я отступил и посмотрел на г-на Готткина. Он стоял с ошарашенным взглядом,
глядя вниз на паренька. Он нервно водил языком по губам, кулаки у наго  были
сжаты, а рубашка на спине взмокла от пота, как будто бы он сам дрался.
   В зале вдруг наступила тишина. Я повернулся к пацану, который  неподвижно
лежал на полу. Г-н Готткин медленно стал на колени рядом с ним.
   Он перевернул паренька на спину и шлепнул его ладонью по лицу.
   Учитель был бледен. Он глянул на помощника. - Принеси нюхательную соль, -
хрипло крикнул он.
   Когда он водил пузырьком под носом мальчика, руки у него сильно  дрожали.
Он, казалось, просил: "Ну очнись, малыш. Ну давай". Капли пота  выступили  у
него на лбу.
   Я смотрел на них сверху вниз. И чего это он не встает? Не  следовало  мне
втягиваться в драку.
   - Может  быть  лучше  позвать  доктора,  -  испуганно  зашептал  помощник
Готткина.
   Готткин ответил тихим голосом, но я, нагнувшись,  расслышал:  "Нет,  если
тебе дорога эта работа."
   - А если умрет?
   Вопрос помощника остался без ответа, а к лицу  мальчика  стала  приливать
кровь. Он попытался было сесть, но Готткин прижал его к полу.
   - Погоди, малыш, - почти с нежностью произнес Готткин. - Через минуту все
пройдет.
   Он поднял мальчика на руки и посмотрел вокруг.  -  Вы,  ребята,  об  этом
помалкивайте. Понятно? - В голосе прозвучала угроза. Все молча  согласились.
Он обвел их взглядом и остановился на мне. - А ты, Фишер,  -  хрипло  оказал
он, - пойдешь со мной. Остальные продолжайте игру.
   Он пошагал к себе в кабинет с мальчиком на руках, я последовал за ним. Он
положил его на кожаный топчан, а я закрыл за нами дверь.
   - Подай-ка мне кувшин с водой вон там, - сказал он мне через плечо.
   Я молча подал его ему, и он опрокинул его на голову мальчика.
   Мальчик, отфыркиваясь, сел.
   - Как себя  чувствуешь,  малыш?  -  спросил  Готткин.  Мальчик  вымученно
улыбнулся. Он робко посмотрел на меня. - Как будто бы  меня  лягнул  мул,  -
ответил он.
   Готткин облегченно рассмеялся. Затем его взгляд  остановился  на  мне,  и
улыбка исчезла.
   - Почему ты мне не сказал, что умеешь боксировать, Фишер? - рявкнул он.
   - Да я... Я никогда раньше не дрался в перчатках, г-н Готткин,  -  быстро
пробормотал я. - Честно.
   Он с сомнением посмотрел на меня, но,  видимо,  поверил,  так  как  снова
повернулся к мальчику. - Ты не против, если мы все это забудем? - спросил он
его.
   Мальчик посмотрел на меня, снова улыбнулся, и кивнул. - Даже  не  хочется
вспоминать, - искренне произнес он.
   Готткин оценивающе посмотрел на меня.
   Тогда пожмите друг другу руки и выметайтесь отсюда.
   Мы пожали руки и двинулись к двери. Закрывая дверь,  я  увидел,  что  г-н
Готткин открыл ящик стола и что-то вынул оттуда. Он стал  подымать  руку  ко
рту.
   Как раз в это время его помощник пролетел мимо меня в кабинет.
   - Дай-ка и мне немного этого, - сказал он, пока закрывалась дверь.
   - Да чтобы еще раз такое случилось в моей жизни!
   Голос Готткина пробубнил за закрытой дверью. -  Этот  паренек,  Фишер,  -
прирожденный боец. Ты видел...
   Я застеснялся и поднял голову. Мой бывший противник ждал меня. Я неуклюже
взял его за руку, и мы пошли обратно играть в волейбол.

Глава 5

   Я в нетерпении стоял на углу Бедфорд и Черч-авеню позади школы,  поджидая
Пола. Часы в витрине аптеки через дорогу показывали три с четвертью. Подожду
еще пять минут, а потом пойду домой один.
   Я все еще переживал новое ощущение. Новость о бое в  гимнастическом  зале
пронеслась по школе как пожар. Все мальчики  по  новому  зауважали  меня,  а
девочки смотрели на меня с едва скрываемым  любопытством.  Несколько  раз  я
слышал, как в группах говорили обо мне.
   Родстер "форд" подрулил к тротуару впереди меня и  погудел.  Я  посмотрел
туда.
   - Эй, Фишер, подойди-ка сюда. -  Из  машины  выглядывал  г-н  Готткин.  Я
медленно подошел к нему. Что теперь ему надо? Он открыл дверцу.
   - Залезай, - пригласил он. - Я подвезу тебя домой.
   Я посмотрел на часы и быстро решился. Полу придется  идти  домой  одному.
Молча я забрался в машину.
   - Куда тебе ехать? - дружеским тоном спросил  г-н  Готткин,  отъезжая  от
тротуара.
   - На Кларендон.
   Несколько  кварталов  мы  проехали  молча.  Я  поглядывал  на  него,   не
поворачивая головы. У него должна быть какая-то причина, раз уж он предложил
мне поехать с ним. Интересно, когда же он заговорит? Вдруг он притормозил  и
подъехал к тротуару.
   Там шла молодая женщина. Готткин высунулся из машины и окликнул ее:
   "Эй, Сейл!"
   Она остановилась и оглянулась. Я  узнал  ее  -  это  была  мисс  Шиндлер,
учительница изобразительных искусств. У нее были очень интересные уроки.
   Девочки не могли понять,  почему  это  все  мальчики  на  третий  семестр
записались в художественный класс, а мне  было  все  понятно.  На  следующий
семестр я тоже запишусь к ней.
   У нее были каштановые волосы, темные глаза и слегка загорелая кожа.
   Она училась когда-то в Париже,  и  ребята  говорили,  что  она  не  носит
бюстгальтера. Я слыхал, как они разговаривали  о  том,  как  это  выглядело,
когда она склонялась над партой.
   - А, это ты, Сэм, - улыбаясь, сказала она и вернулась назад к машине.
   - Садись, Сейл, - пригласил ин, - я подвезу тебя домой. -  Он  повернулся
ко мне. - Подвинься, малыш, - сказал он. - Дай ей место.
   Я подвинулся ближе к нему, а мисс Шиндлер села рядом со  мной  и  закрыла
дверцу.  Места  на  сиденье  было  только-только  на  троих.  Я   чувствовал
прикосновение ее бедра. Я искоса  глянул  на  нее.  Ребята  были  правы.  От
неловкости я заерзал.
   Голос у Готткина был громче обычного.  -  Что-то  тебя  давно  не  видно,
детка? Где ты была?
   Она же ответила тихим голосом. - Да все здесь, Сэм, -  уклончиво  сказала
она, глядя на меня.
   Готткин перехватил ее взгляд. - Ты ведь знаком с мисс Шиндлер,  Фишер?  -
спросил он.
   Я покачал головой: "Нет."
   - Это Дэнни Фишер, - сказал он ей.
   Она повернулась ко мне, любопытство засквозило у нее в глазах.
   -  Так  это  тот  мальчик,  который   подрался   сегодня   в   школе?   -
полувопросительно воскликнула она.
   - Ты уже знаешь об этом? - удивленно произнес Готткин.
   - Да вся школа об этом говорит,  Сэм,  -  ответила  она  каким-то  особым
тоном. - Ваш мальчик - герой дня сегодня.
   Я постарался подавить горделивую улыбку.
   - У нас ничего нельзя сохранить в тайне, - проворчал Готткин. -  Если  об
этом прослышит старик, я пропал.
   Мисс Шиндлер посмотрела на него. - Я всегда тебе говорила об этом, Сэм, -
сказала она тем же самым особенным тоном. - У  учителей  не  бывает  частной
жизни.
   Озадаченный, я быстро  глянул  на  нее.  Она  перехватила  мой  взгляд  и
покраснела.
   - Говорят, у вас был настоящий бой, - сказала она.
   Я не ответил. Мне подумалось, что ей вовсе неинтересна была эта драка.
   За меня ответил Готткин. - Да уж. Фишер встал с пола и согнул  противника
в дугу. Вы такого, пожалуй, и не видели.
   В ее темных глазах промелькнула тень.
   - Ты не можешь забыть, кем ты был когда-то, - горько  произнесла  она,  -
так ведь, Сэм?
   Он промолчал.
   Она снова заговорила тем же тоном. - Можешь высадить меня здесь, Сэм. Вот
мой угол.
   Он молча остановил машину. Она вышла и облокотилась на дверцу.
   - Очень приятно было познакомиться,  Дэнни,  -  мило  улыбнулась  она,  -
постарайся  больше  не  ввязываться  в  драки.  До  свидания,  Сэм.  -   Она
повернулась и пошла прочь. Походка у нее тоже была очень милая.
   Я повернулся к учителю физкультуры. Он задумчиво глядел ей вслед, губы  у
него были плотно сжаты. Он включил скорость.  -  Если  у  тебя  есть  время,
малыш, - сказал он, - то я хотел бы, чтобы ты заехал ко  мне.  Я  хочу  тебе
кое-что показать.
   - Хорошо, г-н Готткин, - ответил я, снедаемый любопытством.

***

   Я проследовал за ним через полуподвальный вход  небольшого  дома  на  две
семьи. Готткин показал мне на дверь. - Зайди сюда, малыш, - сказал он мне. -
Я сейчас буду.
   Я посмотрел ему вслед, пока он взбегал по лестнице на верхний этаж, затем
повернулся и вошел в указанную комнату. Открывая дверь, я услышал голоса  на
верхнем этаже. Я остановился на пороге, в изумлении разглядывая комнату. Она
была оборудована под небольшой, но полностью  оснащенный  спортзал:  брусья,
груша, конь, перекладина, гири. На небольшом кожаном топчане у стены  лежало
несколько пар боксерских перчаток. На всех  стенах  комнаты  были  развешаны
фотографии. Я стал их разглядывать. Это были снимки г-на Готткина, но он там
был совсем другой. На нем были трусы и боксерские перчатки, а на лице у него
свирепое выражение. А я и не знал, что он боксер.
   На небольшом столике у топчана  зазвонил  телефон.  В  нерешительности  я
посмотрел на него. Он зазвенел снова. Когда он прозвенел  еще  раз,  я  снял
трубку и только было собрался ответить, как услышал голос г-на Готткина.
   На втором этаже, очевидно, был параллельный аппарат.
   Я стал слушать. Никогда раньше я не пользовался параллельным аппаратом  и
боялся положить трубку, чтобы не  прервать  связь.  Теперь  говорил  женский
голос. - Сэм. - говорил он, - какой же ты дурак  набитый,  что  подвез  меня
вместе с мальчишкой.
   Я узнал голос и продолжал слушать.
   Голос у Готткина был умоляющим. - Но, детка, - сказал он, - я  больше  не
могу терпеть, мне надо тебя видеть, слушай, я схожу с ума.
   Голос у мисс Шиндлер стал жестким. - Я же сказала, что все кончено, и так
оно и есть. Дура я, что связалась с тобой с самого начала. Если бы  об  этом
узнал Джефф, то нам был бы каюк.
   - Детка, он никогда не узнает. Он слишком поглощен своими уроками.
   Он даже не знает, какой сегодня день. Как ты только могла выйти замуж  за
такого обормота?
   - Да уж не дурней тебя, Сэм. Когда-нибудь Джефф Роузен будет  директором.
Он пойдет дальше тебя, - как бы оправдываясь сказала она. - А ты же  кончишь
тем, что тебя выгонят.
   Готткин теперь стал поуверенней - Но, детка, он ведь даже не обращает  на
тебя внимания. С этой вечерней школой и  всем  прочим,  у  него  просто  нет
времени уделять внимание такой женщине как ты, и сделать ее счастливой.
   - Сэм, - слабо запротестовала она.
   Голос по телефону у него был  твердым.  -  Вспомни,  что  ты  говорила  в
последний раз, Сейл? Как это было у нас? Никогда ничего подобного не было.
   Ты помнишь, это говорила ты сама? А я помню. Мне трудно  даже  вспоминать
об этом. Приходи, детка, ты мне нужна.
   - Не могу, Сэм. - Теперь голос у нее был умоляющим. - Я же сказала..
   - Неважно, что ты сказала, Сейл, -  прервал  он.  -  Приходи.  Я  оставлю
открытой дверь внизу, и ты можешь  просто  нырнуть  туда.  Наступила  пауза,
затем в трубке с трудом раздался ее голос.
   - Ты меня любишь, Сэм?
   - Безумно. Ты придешь?
   Я почти зримо  почувствовал  ее  нерешительность,  затем  ее  голос  тихо
произнес: " Я буду там через полчаса, Сэм."
   - Буду ждать, детка, - с улыбкой сказал Готткин.
   - Я люблю тебя, Сэм, - сказала она, и  со  щелчком  телефон  замолк.  Они
положили трубки. Я тоже. На лестнице послышались  шаги,  и  я  повернулся  к
фотографиям на стене.
   Позади меня открылась дверь, и я обернулся.
   Г-н Готткин, - сказал я, - я и не знал, что вы боксер.
   Лицо у него пылало. Он быстро глянул на телефон, затем снова на меня.
   - Да ответил он. - Я хотел  показать  тебе  свои  снаряды,  и  если  тебя
заинтересует, то буду давать тебе уроки. Мне кажется, у тебя есть данные для
большого боксера, малыш.
   - Ух, г-н Готткин, хочу, - быстро ответил я. - Начнем сейчас?
   - Да я бы рад, малыш, - он несколько смутился, -  но  тут  возникло  одно
непредвиденное дело, и я не могу. Я тебе завтра в школе скажу,  когда  можно
начать.
   - М-да, г-н Готткин, - разочарованно протянул я. Он положил мне  руку  на
плечо и повел к двери. - Извини, малыш, дело. Понимаешь?
   Я улыбнулся ему из дверей. - Конечно, г-н Готткин,  понимаю.  Завтра  все
будет в порядке.
   - Да, малыш. Завтра. - Готткин быстро закрыл дверь.
   Я быстро перебежал улицу и вошел в проулок. Уселся так, чтобы была  видна
его дверь, и стал ждать. Прошло примерно пятнадцать минут,  прежде  чем  она
прошла по улице.
   Она шла быстро, не  оглядываясь,  пока  не  дошла  до  двери.  Затем  она
посмотрела в обе стороны и нырнула в дверь, закрыв ее за собой.
   Я посидел там еще минут пятнадцать  и  затем  встал.  Г-н  Готткин  очень
удивился бы, если б знал, как много я  понял.  Какой  день!  Сначала  бой  в
школе, а теперь это. А  мисс  Шиндлер  к  тому  же  была  замужем  за  г-ном
Роузеном, учителем математики. У меня появилась новая  уверенность  в  своих
силах. Стоит мне только сказать слово, и они все пропали.
   По пути мне попался пожарный гидрант. Я легко перепрыгнул через него.
   До чего же хорошо, что Пол задержался!

Глава 6

   У меня устали руки. Пот стекал по лбу на глаза, и мне жгло их. Я  смахнул
пот тыльной стороной перчатки и повернулся  к  учителю.  Голос  у  него  был
хриплый, и он тоже обливался потом.
   - Держи левую, Дэнни. И бей. Резко! Не размахивай, как  балерина.  Бей  с
плеча. Быстро! Смотри, вот так. - Он повернулся к  груше  и  ударил  по  ней
левой. Рука у него двигалась так быстро, что даже  сливалась.  Груша  бешено
билась о доску. Он опять повернулся ко мне. - Теперь бей меня - быстро!
   Я снова поднял руки и осторожно пошел вокруг него. Это  продолжалось  уже
две недели, и я уже достаточно научился, чтобы быть с ним осторожным.
   Он был суровым  учителем,  и  если  я  делал  ошибку,  то,  как  правило,
приходилось расплачиваться ударом в челюсть.
   Он кружился со мной, перчатки у него слегка двигались. Я сделал  обманное
движение правой рукой. В мгновение ока я заметил, что он следит взглядом  за
ней, и закатал ему левой в лицо точно так, как мне было сказано.
   Голова у него дернулась от удара назад, и когда она вновь  пошла  вперед,
на скуле у него был красный ушиб. Он выпрямился и опустил руки.
   - Хорошо, малыш, - удрученно сказал он. - На сегодня  хватит.  Ты  быстро
схватываешь.
   Я благодарно вздохнул. Устал. Потянул шнуровку на перчатках зубами.
   - На следующей неделе кончаются занятия в школе,  Дэнни,  -  г-н  Готткин
задумчиво посмотрел на меня. Мне удалось снять одну перчатку. - Знаю.
   - Собираешься на лето в лагерь? -  спросил  он.  Я  отрицательно  покачал
головой. - Нее. Я буду помогать отцу в магазине.
   - Мне предложили на лето должность спортивного  инструктора  в  одном  из
пансионатов в Кэтскилльских горах, - сказал он. - Я  мог  бы  тебя  устроить
посыльным там, если хочешь. Мне хотелось бы продолжить уроки.
   - Мне тоже, г-н  Готткин,  -  заколебался  я  и  стал  разглядывать  свои
перчатки, - но не знаю, разрешит ли мне отец.
   Он сел на топчан. Окинул меня взглядом.
   - Сколько тебе лет, Дэнни?
   - Тринадцать, - ответил я. - У меня был Бар-Мицва в этом месяце.
   Он удивился. - Только-то? - разочарованно протянул  он.  -  Я  думал,  ты
старше. Ты больше ростом, чем большинство пятнадцатилетних ребят.
   - Я все-таки спрошу отца, - поспешно сказал я, - Может он и разрешит  мне
поехать с вами.
   Готткин улыбнулся. - Да, малыш. Так и сделай. Может и разрешит.

***

   Я бросил кусочек мяса под стол Рекси и посмотрел на  отца.  Казалось,  он
был в хорошем  настроении.  Он  только  что  икнул  и  отпустил  ремень.  Он
размешивал сахар в стакане с чаем.
   - Папа, - нерешительно начал я.
   Он глянул на меня. - Да?
   - Учитель физкультуры летом будет работать спортинструктором в  одном  из
пансионатов за городом, - торопливо проговорил я, - и он говорит, что  может
устроить меня посыльным, если я хочу.
   Отец продолжал помешивать чай, пока я  смотрел  на  него.  -  Ты  говорил
матери об этом? - спросил он.
   В это время как раз из кухни вышла мать. Она посмотрела