сательством?
   - Последнее время мне не удавалось поработать.
   - И мне тоже, - усмехнулся он. - Вы часто сюда приходите? -  и  он  обвел
взглядом море и берег.
   - Иногда, когда мне нужно подумать.
   - Для размышлений тут действительно хорошее место, - согласился он.
   - И обычно никого вет, - он порылся в карманах в поисках сигарет, вытащил
пачку, предложил ей.  Прикурил,  глубоко  затянулся,  закашлялся  и  тут  же
выбросил. - Я пытаюсь бросить курить, - объяснил он свои действия.
   - Довольно забавный способ, - сказала она.
   - Я обнаружил, что если глубоко затягиваться, то у меня тут же начинается
кашель. Если я кашляю, я вспоминаю, какой вред  приносит  курение  и  бросаю
сигарету.
   Она рассмеялась.
   - Я обязательно расскажу отцу о вашем методе бросать курить. Может, и  он
попытается.
   - А он много курит?
   - На мой взгляд, слишком много.
   - А чем он занимается?
   - Он работает в банке.
   Он  рассеянно  кивнул,  не  спуская  глаз  с  моря.  Ова  проследила   за
направлением его взгляда - из-за  мыса  показалась  возвращающаяся  парусная
лодка.
   - Уолтер! - донесся женский голос.
   Они оба обернулись - на вершине дюны, там, где дорога подходила к берегу,
стояла женщина и размахивала рукой.
   Он помахал ей в ответ.
   - Моя секретарша, - объяснил он Джери-Ли. - Что случилось? - крикнул он.
   - Вас вызывает Лондон! - крикнула в ответ женщина. - Я приехала на машине
за вами.
   - О'кей! - крикнул он и обратился к Джери-Ли. - Мне надо бежать. Вы  сюда
еще придете?
   - Наверное.
   - Может быть, нам удастся встретиться.
   - Может быть...
   Он посмотрел на нее заинтересованно. - Надеюсь... - поколебался мгновение
и сказал:
   - У меня странное ощущение, что я вторгся в ваши мысли в то время,  когда
вы хотели побыть в одиночестве.
   - Ничего страшного, - сказала она. - Я была рада повидаться с вами.
   Он улыбнулся и протянул ей руку:
   - До встречи!
   Его пожатие было твердым и теплым.
   - До встречи, мистер Торнтон, - сказала она. Он повернулся и  двинулся  к
дюнам, но через несколько шагов остановился и сказал:
   - Но вы так и не назвали себя.
   Она посмотрела ему прямо в глаза.
   - Джери-Ли. Джери-Ли Рэндол.
   Некоторое  время  он  смотрел  на  нее,  видимо,  вспоминая  имя.   Потом
повернулся к секретарше, которая все еще стояла на вершине дюны, и крикнул:
   - Скажите им, что я перезвоню сам, - отвернулся и пошел к берегу, к  тому
месту, где стояла Джери-Ли.
   - Почему вы сразу не сказали, кто вы?
   - Вы не спрашивали.
   - Я не представляю, что я могу сказать...
   - Вам ничего и не надо говорить.
   - Вы не сердитесь на меня?
   - Нет.
   - То, что сделал мой сын, невозможно простить, - сказал  он.  -  Я  очень
виноват. Она не ответила.
   - Если вы не хотите со мной разговаривать, - я пойму.
   - Вы не имеете никакого отношения к тому, что случилось,  -  сказала  она
наконец. - И, кроме того, я  разговариваю  с  вами  с  удовольствием.  Вы  -
единственный настоящий писатель, которого я знаю!
   Он опять извлек сигарету и закурил.
   - Вы действительно хотели бы стать писателем?
   - Да, - ответила она и с улыбкой показала глазами на сигарету.  -  Теперь
вот вы не выбросили ее. Он с удивлением посмотрел на сигарету в руке.
   - Да, верно... Но на этот раз я и не закашлялся.
   - Ваш метод не срабатывает. Вы так никогда не бросите курить.
   Неожиданно он улыбнулся.
   - Я и сам знаю, - он сел рядом  с  ней  на  камень.  -  Вы  сказали,  что
приходите сюда думать. О чем?
   - О разных вещах.
   - Я хотел спросить - сегодня?
   Она бросила на него взгляд и отвела глаза.
   - О том, чтобы уехать.
   - Куда?
   - Не знаю, - сказала она, не отводя глаз от моря. - Куда-нибудь...
   Просто уехать отсюда.
   - Вы всегда хотели уехать?
   - Нет.
   - Только после того... ну... после того, как это случилось?
   Она немного подумала и ответила: "Да..." и вновь посмотрела ему в глаза.
   - Порт-Клер любопытный городок. Вы этого  не  поймете,  если  не  выросли
здесь. Дело в том, что тут все придумывают различные истории, росказни...
   - Про вас?
   Она кивнула.
   - Они считают, что я... - и не закончила.
   Он промолчал, потом сказал:
   - Мне очень жаль. Простите.
   Она старалась смотреть в сторону, мимо него, но он заметил  слезы  на  ее
щеках, достал носовой платок и протянул ей.
   - Джери-Ли!
   Она посмотрела на него.
   - Я хотел бы быть вашим другом. И вы бы выговорились мне.
   Слезы потекли сильнее.
   - Нет! - воскликнула она. - Я не могу ни с кем  говорить...  никто  ничем
мне не может помочь!
   - Но я могу попробовать, - сказал он со всей искренностью, на  какую  был
способен. - По крайней мере, я вам должен это за то, что натворил мой сын!
   - Вы мне ничего не должны!
   - Поговорите со мной, Джери-Ли! Может быть, вам станет легче.
   Она молча покачала головой. Все еще не  выпуская  ее  руку,  он  встал  и
притянул ее к себе.
   - Иди ко мне, девочка, - сказал он ласково, прижимая ее головку к груди.
   Рыдания  сотрясли  ее.  Он  почувствовал  это  и  долго  молчал,  обнимая
трясущиеся плечи.  Наконец,  она  успокоилась.  Высвободилась  из  его  рук,
отступила слегка и посмотрела ему в лицо.
   - Вы очень добрый человек.
   Не отвечая, он достал пачку сигарет и на этот раз  предложил  и  ей.  Она
взяла,  он  дал  ей  прикурить  и  сам  прикурил.  Вдохнул  дым  с   видимым
удовольствием.
   - Мне на самом деле нравится курить, - признался он ей. - И я думаю,  что
брошу бросать курить.
   Она засмеялась - именно на это он и рассчитывал.
   - Вы очень забавный. Он улыбнулся ей в ответ.
   - Нет, просто я смотрю на вещи реалистически.
   - Вы действительно хотите помочь мне? - спросила она.
   - Я же сказал, что да.
   - Вы не смогли бы прочитать кое-что из моих вещей?
   - Конечно.
   - И вы скажете мне правду, какой бы горькой она ни была. Если то,  что  я
пишу, плохо, - вы не будете вежливо ходить вокруг да около.
   - Я слишком уважаю писательский труд, чтобы фальшивить. Если ни к черту-я
так и скажу. Если хорошо, я тоже так и скажу.
   Она помолчала еще немного, потом добавила:
   - Есть еще одна вещь, которую вы могли бы для меня сделать?
   - Что именно?
   - Если у вас найдется время, конечно...  -  сказала  она  с  сомнением  в
голосе. - Было бы очень хорошо, если бы вы зашли в банк и дали бы им понять,
что вы не в претензии к ним из-за моего отца...
   - А они что - там, в банке, - так думают? - воскликнул он с  нескрываемым
удивлением. Она кивнула.
   - Но ведь это же просто глупо!
   - Я же вам сказала, что  вы  сможете  понять  наш  городок,  только  если
выросли в нем, - вздохнула грустно Джери-Ли. -  Они  считают  именно  так  -
из-за вас. Мама страшно беспокоится,  что  отец  потеряет  работу,  если  вы
заберете в банке свои деньги. Она не хочет ничего предпринимать только из-за
боязни... Отец  страшно  сердился.  Он  хотел  подать  в  суд,  но  она  его
отговорила.
   - А что заставило его в конце концов действовать?
   - Просто мы не могли позволить, чтобы Фред, негр  из  оркестра  в  клубе,
пострадал из-за нас и попал в тюрьму.
   Он задумался: да, скорее всего девушка была права,  когда  говорила,  что
жителей городка можно понять, только если вырастешь вместе  с  ними.  -  Ваш
отец отсюда родом?
   - Нет, - ответила она.
   Да, и в этом есть свой оттенок, подумал он.
   - Я выберу время и обязательно зайду в банк, - сказал он.
   - Спасибо! - ее лицо просияло.
   Неожиданно он почувствовал, что ему необходимо встретиться с ее отцом.
   - И  я  бы  с  удовольствием  позавтракал  с  вашим  отцом,  если  вы  не
возражаете.
   - Как вы хотите. Но вполне достаточно, если вы зайдете в банк.
   - Я бы хотел познакомиться с ним, - сказал Торнтон. - Судя по тому, что я
слышал, он очень хороший человек.
   - Он самый благородный, самый добрый человек во  всем  свете,  -  сказала
Джери-Ли, не задумываясь, -  слова  вырвались,  казалось,  прямо  из  самого
сердца.

Глава 18

   Лето еще не кончилось, а Порт-Клер  получил  новую  тему  для  сплетен  и
пересудов: Джери-Ли и Уолтер Торнтон.
   Вначале  они  встречались  на  пляже  у  мыса  и   сидели   там   часами,
разговаривая. Его буквально заворожила ее и способность читать в душах людей
в сочетании с жадным любопытством к ним.  Ведомая  удивительным  инстинктом,
она умела непостижимым  для  своего  возраста  образом  добраться  до  самых
сокровенных, тайных мотивов, которые двигали поступками людей.
   Когда же погода ухудшилась и для прогулок по берегу  моря  стало  слишком
холодно, она стала регулярно, два ли три раза в  неделю,  приезжать  к  нему
домой.
   Он прочитал ее рассказы, сделал  профессиональные  замечания  и  высказал
пожелания. Она переработала  рассказы,  он  прочитал  еще  раз  и  помог  ей
разобраться, что из написанного заново работает на  сюжет,  а  что  нет.  И,
наконец, он дал ей свою пьесу.
   Взяв рукопись она спросила, может  ли  она  прочитать  ее  дома  или  еще
где-нибудь - там, где рядом никого не будет. Он  неохотно  разрешил  забрать
пьесу с собой.
   Три дня она не появлялась. Затем, как-то после занятий, почти  к  вечеру,
она вошла в дом с рукописью в руке и отдала, не сказав ни слова.
   - Что вы об этом думаете? - нетерпеливо спросил он. - Внезапно он  понял,
как для него важно, чтобы пьеса ей понравилась.
   - Не знаю... - сказала она. - Я прочитала дважды, но не уверена, что  все
поняла.
   - В каком смысле?
   - В прямом. И больше  всего  у  меня  вопросов  к  образу  девушки.  Этот
персонаж просто не работает. Я понимаю, что вы попытались сделать ее похожей
на меня, но она получилась совсем непохожей. Во-первых,  я  вовсе  не  такая
ловкая и умная. А во-вторых, ваша девушка слишком  ловкая  и  хитрая,  чтобы
быть при этом такой наивной, как вы ее написали.
   Выслушав ее оценку, он первым делом почувствовал, что его отношение к ней
несколько изменилось - он  раньше  не  предполагал,  что  она  так  остро  и
болезненно воспринимает свою собственную наивность.
   - Но если она не сможет вертеть теми, кто ее окружает, не будет и  сюжета
для пьесы.
   - А мне кажется, что его и так нет, - сказала она с завидной прямотой.  -
Я совершенно не могу понять, как человек, столь талантливый, умный, как  ваш
Джексон, может влюбиться в девчонку, втрое моложе его. В ней нет ничего, что
бы могло его увлечь, кроме ее молодости.
   - Вы считаете, что этого мало? - грустно улыбнулся он.
   - Я говорю не о простой физической  привлекательности.  И  уж  во  всяком
случае, не о ее хитрости - такое качество просто оттолкнуло бы  его.  Должно
быть что-то большее, чем все то, что у вас написано. Вот если  бы  она  была
женщиной, настоящей женщиной, может быть, я бы еще и поняла бы... Но она  не
женщина.
   - А что, по-вашему мнению, может сделать ее настоящей женщиной?
   Она с удивлением поглядела на него.
   - Конечно же время. Время и опыт. Взрослеют, только благодаря  времени  и
приобретенному опыту. И я повзрослею только таким путем.
   - А вы не думаете, что он мог бы влюбиться в  то,  чем  она,  несомненно,
станет в будущем?
   - Такую возможность я не рассматривала, - сказала она задумчиво. -  Нужно
подумать...
   Несколько  минут  она  сидела  молча,  сосредоточенно  размышляя,   потом
кивнула.
   - Возможно... Но тогда должны быть не просто еле заметные намеки  на  то,
во что она обещает превратиться, а что-то такое, что  позволило  бы  зрителю
догадаться, что в ней скрывается нечто большее, чем  то,  что  сейчас  видят
все.
   - Что ж, все это очень обоснованно звучит в ваших устах, - сказал  он.  -
Пожалуй, я попробую взглянуть на сюжет с вашей точки зрения.
   И тут она неожиданно смутилась, и щеки ее стали багровыми.
   - Господи, я чувствую себя ужасно глупой, как ребенок,  который  пытается
учить взрослого ходить.
   - Между прочим, мы можем многому научиться у детей, - улыбнулся он.
   - Если бы только научились их слушать.
   - Нет, правда, вы не седитесь на меня за критику?
   - Не сержусь. Больше того, я благодарен вам. Вы помогли мне взглянуть  на
все критически и увидеть то, что вполне могло бы сделать  пьесу  сценическим
недоноском.
   Она рассмеялась и почувствовала себя счастливой.
   - Я правда помогла?
   - Правда, - ответил он, улыбаясь ей в  ответ,  -  Правда,  правда!  -  Он
потянулся за сигаретами. - Сегодня у моего повара выходной. Как вы  думаете,
ваши родители станут возражать, если я приглашу вас в ресторан?
   Улыбка сползла с ее лица, и вместо нее появилось обеспокоенное выражение.
   - В чем дело, что с вами? - спросил он.
   - Не думаю, что родители станут возражать. Папа вас уважает, вы ему очень
нравитесь. Но вы считаете такой выход осмотрительным?
   - Вы имеете в виду...
   - Да, - кивнула она энергично. - Да. Мы живем в  Порт-Клере.  Они  начнут
болтать.
   -  Наверное,  вы  правы.  И  я  не  хотел  бы  стать   источником   новых
неприятностей для вас, Джери-Ли.
   - Я думаю не о себе, - быстро возразила она, подошла к нему и заглянула в
лицо. - Я думаю о вас. С их точки  зрения,  есть  только  одна  причина,  по
которой мужчина повел бы в ресторан девушку, вроде меня.
   Он усмехнулся.
   - О, для меня даже лестно, если они так подумают. Я не  представлял,  что
они могут до этого додуматься в отношении меня.
   - Вы здесь чужой. Вы богаты. Вы разведены.  Вы  ездите  в  Голливуд  и  в
Европу и во всякие подобные злачные места. Только  небу  известно,  что  там
происходит и что вы там вытворяете.
   Теперь он расхохотался.
   - Хотел бы я, чтобы они хоть на мгновение представили себе, как все это в
действительности скучно и однообразно. Я езжу во  все  эти  "злачные"  места
работать - вот и все.
   - Пусть так, - сказала она, - но вам никогда не убедить их в этом.
   - Если вы не боитесь, я бы хотел сделать попытку. На этот раз  она  долго
смотрела на него молча в, наконец, кивнула.
   - Я согласна, - произнесла она  твердо.  -  Только  я  бы  хотела  прежде
заехать домой.
   Вечером они пошли в ресторан "Порт-Клер Инн. А на следующее утро,  как  и
предсказывала  Джери-Ли,  новость  облетела  весь  город.  Кроме  того,  она
поссорилась с Берни - впервые с тех далеких лет, когда они были маленькими.
   На следующий день после злополучного похода в ресторан, Берни  работал  в
клубе до позднего вечера. Потом заехал за ней, и они  пошли  в  кино.  После
кино сели в машину и поехали на мыс, на площадку для парковки.
   Он поставил машину в  стороне,  включил  радио.  Музыка  заполнила  салон
машины, и он привычно притянул Джери-Ли к себе.
   Она отстранила его.
   - Не надо, Берни, сегодня у меня нет настроения, - мягко сказала она.
   Он с удивлением взглянул на нее, а она уставилась мечтательно  на  лунный
след, рассекающий спокойное, мерцающее море. Он вынул  сигарету  и  закурил.
Оба молчали. Докурив, он вышвырнул ее из окна и включил мотор.
   Она посмотрела на него с удивлением.
   - Куда мы едем?
   - Домой, Я отвезу тебя, - сказал он мрачно.
   - Почему?
   - Ты знаешь.
   - Потому что у меня нет настроения тискаться?
   - Не только.
   - Что же еще?
   Он повернулся к ней и заговорил. В голосе его послышались  раздражение  и
обида.
   - Вчера поздно я возвращался из клуба и видел тебя и мистера Торнтона, Ты
вела машину.
   - Конечно, - он же не водит, - улыбнулась она.
   - Но его рука лежала на сиденье за твоей спиной! И вы смеялись - он и ты,
а ты, когда бываешь со мной последнее время, не смеешься!
   Наверное, он рассказывал что-то смешное.
   - И еще я видел, как ты на него смотрела! Как... как мартовская кошка!
   - Ну, знаешь, Берни! - возмущенно  воскликнула  она  и  вдруг  замолчала,
потому что почувствовала, что неудержимо краснеет.
   Господи, хоть бы он не заметил этого в темноте! Только сейчас, после  его
слов, она вдруг поняла, как была вчера возбуждена  и  кто  был  причиной  ее
возбуждения. Она долго не могла вчера уснуть и ей  пришлось  успокоить  себя
уже привычным способом. Но только сейчас, после слов  Берни,  она  отчетливо
осознала причину - Торнтон.
   - Только не надо выговаривать мне таким тоном:
   "Ну, знаешь, Берни!" - сказал он, раздражаясь.
   - Просто ты ревнуешь. Но у тебя нет никаких прав  ревновать  меня.  Мы  с
мистером Торнтоном всего-навсего добрые друзья. И, кроме того,  он  помогает
мне в работе над рассказом.
   - Ну конечно! Такой писатель, как он, и  вдруг  -  возится  с  начинающей
девчонкой!
   - Ты не прав! - заговорила она с жаром, удивившим  ее  самое.  -  Он  мне
помогает! И он считает, что у меня хорошо получается. Он даже рассказал  мне
о своей пьесе! И советуется со мной.
   - А о всяких оргиях в Голливуде он тебе тоже рассказывает?
   - Он не ходит ни на  какие  оргии!  Он  если  и  ездит  туда,  то  просто
работать, - неужели не понятно?
   - Будто бы... Она не ответила.
   - Я мог бы и сообразить, - сказал он с горечью. - Вначале ты завела шашни
с сыном, а теперь со стареньким папашей. А может, именно он и был тебе нужен
с самого начала? Помню, ты  рассказывала,  как  встретила  его  в  автобусе.
Признайся, наверное уже тогда сидела с мокрыми штанишками!
   - Нет! - отшатнулась от него Джери-Ли.
   - Да, да! - яростно закричал он. - Какого черта! Жаль, я  не  знал  тогда
того, что знаю теперь! Может быть, люди вовсе не так  уж  и  заблуждаются  в
конечном счете?  Все  в  городе  замечают,  как  ты  ходишь:  вымахиваешься,
выставляешься, словно предлагаешь себя, дразнишь, не  носишь  лифчик  и  все
такое прочее... Как подумаю - наверное, не стоило бы уж Так  обвинять  Уолта
за все, что он тогда натворил.
   Он замолчал, а Джери-Ли какое-то время не в состоянии была произнести  ни
слова. Потом обрела дар речи.
   - Так вот какой ты меня представляешь? - спросила она тихо,  хотя  все  в
ней кипело от злости.
   - Если ты считаешь, что я могу так о тебе думать, может, нам лучше больше
не встречаться? - спросил он без видимой логики.
   - Очень хорошо, я не возражаю, - отрезала она и отвернулась.
   - И я не возражаю! - буркнул он, останавливая  машину  у  поворота  к  ее
дому.
   Она молча выбралась из машины, хлопнула дверцей.
   - Джери-Ли! - крикнул он ей вслед. Но она ушла в дом, не обернувшись.  Он
постоял и поехал...
   Джон сидел перед телевизором.  Услышав,  как  она  вошла  в  комнату,  он
повернулся к ней.
   - Тебя подвез Берни? - спросил он.
   - Да.
   Выражение ее лица насторожило его.
   - Что-то случилось?
   - Ничего. Он просто глуп -  вот  и  все.  Я  больше  не  намерена  с  ним
встречаться.
   Он проследил, как решительно она поднимается по  лестнице  в  спальню,  и
опять повернулся к телевизору. И хотя он  весь  вечер  исправно  смотрел  на
экран, вряд  ли  ему  удалось  что-нибудь  увидеть  в  этой  развлекательной
передаче: мысли его были в банке. Там со дня на день  ждали  контролеров  из
управления штата. И надо же такому случиться, что  буквально  на  днях  Джон
обнаружил недостачу в три сотни тысяч долларов, исчезнувших главным  образом
со счета Торнтона.

Глава 19

   Мистер Карсон просмотрел финансовый отчет, который положил перед ним Джон
Рэндол.
   - Вы проверили все обязательства с передаточной надписью?
   - Да, сэр, - ответил Джон.
   - А подтверждения распоряжений о выплате, полученные по телеграфу?
   - Там все в ажуре: налицо все подтверждающие получение денег документы.
   - Тогда я абсолютно ничего не понимаю, - развел руками президент банка.
   - И я, сэр, - удрученно сказал Джон.  -  Я  просто  извелся.  Как  только
обнаружил все это, сэр, места себе не нахожу.
   - Когда вы обнаружили?
   - Пару дней назад.
   - Почему вы не пришли ко мне сразу?
   - Надеялся, что допустил где-то ошибку,  и  снова,  и  снова  проверял  и
перепроверял. Но, к сожалению, - итог остается прежним.
   Карсон поднял глаза от страничек с отчетом и  строго  посмотрел  в  глаза
Рэндолу.
   - Пожалуйста, оставьте все