дной  из  них  Дакс  разглядел  грузную
фигуру Котяры, второй человек был ему незнаком. Кто бы это ни был, он  с
трудом держался в седле, поминутно сползая на бок.
   Дакс быстро натянул брюки и выбежал из комнаты. Когда  он  сбегал  по
ступенькам террасы, Котяра уже спешился. Незнакомец повернулся к  Даксу,
и  тот  с  изумлением  уставился  на  бледное  лицо  Кондора,   покрытое
запекшейся кровью.
   - Помоги мне отнести его в дом, - хриплым голосом  сказал  Котяра.  -
Солдаты должны быть недалеко.
   Дакс машинально протянул  руки,  поддерживая  старика,  его  удивило,
насколько легким и хрупким было тело Кондора.
   - Что случилось?
   - Я же говорил тебе, что там слишком много солдат, - ответил  Котяра.
- А вокруг Асиенто их было еще больше.
   Кондор закашлялся, изо рта у него  пошла  кровавая  пена,  и  Дакс  с
Котярой усадили его на  лавку  у  ступенек.  Обитатели  гасиенды  начали
просыпаться, из комнаты рядом с кухней вышла одна из служанок.
   - Принеси воды и полотенца, - сказал ей Дакс. Он посмотрел на Котяру.
- Пошли кого-нибудь из наших людей за доктором.
   Котяра убежал.
   Кондор снова закашлялся, он попытался  что-то  сказать,  и  лицо  его
искривила гримаса боли. Дакс взял у  служанки  мокрое  полотенце,  вытер
лицо старика.
   - Не пытайтесь ничего говорить, мы послали за доктором.
   - Зачем? - хрипло прошептал Кондор. - Я уже покойник.
   - Вы не умрете.
   - Я же предупреждал тебя, что Гутьеррес всех нас убьет.
   - Но это же был не Гутьеррес.
   - Нет, это был Гутьеррес, - раздался от двери голос Котяры. - Мы были
идиотами, а старик оказался прав. Гутьеррес теперь глава тайной  полиции
президента.
   Дакс в изумлении уставился на него. На лестнице  раздались  шаги,  и,
обернувшись, Дакс увидел спускавшуюся Ампаро.  Она  казалась  бледной  и
изможденной. На какое-то мгновение за ее спиной мелькнуло лицо Жозе.
   - Они устроили засаду, когда старик со своими  людьми  возвращался  в
горы, - сказал Котяра. Дакс посмотрел на Ампаро.
   - Ты знала об этом!
   Ампаро не ответила, обойдя Дакса, она посмотрела на Кондора, глаза ее
ничего не выражали.
   - Он мертв? - спросила она.
   Дакс посмотрел на старика. Подбородок у него отвис, глаза потухли.
   - Он мертв, - сказал он.
   Страшный крик донесся с  лестницы.  Дакс  обернулся  и  увидел  Жозе,
летевшего на  Ампаро  с  ножом  в  вытянутой  руке.  Дакс  автоматически
оттолкнул ее в сторону, она споткнулась  о  кресло,  а  Дакс  перехватил
Жозе. Под натиском мальчишки ему пришлось опуститься на колено,  но  нож
выпал на пол, Дакс отшвырнул его подальше и поднялся.
   Жозе продолжал стоять на четвереньках, подняв голову.  В  глазах  его
были слезы.
   - Ты обманул нас! Ты знал об этом!
   - Я не знал, - сказал Дакс, подходя к Жозе, чтобы помочь ему  встать.
- Поверь мне, я ничего не знал!
   - Не трогай  меня,  -  всхлипнул  Жозе,  отталкивая  Дакса.  -  Лжец!
Предатель! - он повернулся и побежал к двери. - Когда-нибудь я убью тебя
за это! - Жозе исчез в ночи, и спустя минуту послышался топот копыт.
   Котяра посмотрел ему вслед.
   - Он возвращается в горы!
   - Пусть возвращается! - сказал Дакс и повернулся к  Ампаро,  все  еще
лежащей на полу. Он наклонился к ней.
   - Давай я помогу тебе.
   - Не трогай меня, - с неожиданной яростью сказала она. - Разве ты  не
видишь, что у меня кровотечение?
   Глаза Дакса расширились от  удивления.  Подол  ее  ночной  рубашки  и
халата намок от крови.
   - Что это?
   Ампаро посмотрела на него, в глазах ее застыла смесь ярости и печали.
   - Бедный глупец! Разве ты не видишь? У меня выкидыш!
   Дакс выпрямился, слабость охватила все  его  тело.  Каким,  наверное,
дураком он казался им всем. Со всем своим опытом и знанием мира  он  был
просто игрушкой в их руках. Все использовали его и обманывали, все! Даже
Ампаро.
   Снаружи раздался конский топот, потом послышался стук  тяжелых  сапог
по террасе. Дакс обернулся и  увидел  солдат,  их  красно-синие  мундиры
заполонили комнату.
   Спустя минуту через их толпу протиснулся Гутьеррес. Форму его украшал
серебряный галун. Темные глаза Гутьерреса скользнули мимо Дакса  к  телу
Кондора и дальше к лежащей на полу Ампаро. Кондор был мертв.  Он  плотно
сжал губы и посмотрел на Дакса.
   - Где мальчишка?
   - Убежал.
   Гутьеррес вцепился взглядом в Дакса.
   - Я вам не верю. - Его взгляд  упал  на  Котяру.  -  Арестуйте  этого
человека, - приказал он.
   - Не сметь! - крикнул Дакс, и его голос заставил солдат  остаться  на
месте.
   Злобные огоньки заплясали в глазах Гутьерреса.
   - Президенту это может не понравиться, сеньор. Этот  человек  пытался
помочь бандиту сбежать.
   - Меня не волнует, что понравится президенту, а что нет.
   Холодная улыбка заиграла на губах Гутьерреса.
   -  Этими  словами  вы  подтверждаете  собственное  предательство.   -
Гутьеррес выхватил револьвер и направил его на Дакса. - Арестуйте обоих!
   Солдаты двинулись к Даксу, но прежде чем  они  успели  навалиться  на
него, он схватил нож Жозе, валявшийся на полу.
   Гутьеррес отскочил к стене и посмотрел Даксу прямо в глаза.
   - Я долго ждал этого момента, - тихо сказал он, напряженно улыбаясь и
поднимая револьвер.
   - Я тоже!
   Рука  Дакса  взметнулась  с  быстротой  молнии,  и  улыбка  на   лице
Гутьерреса сменилась выражением удивления от того, что вдруг в  горле  у
него появился вонзившийся по рукоятку нож. Он  машинально  поднял  руки,
чтобы вытащить нож, и револьвер выпал из  его  рук.  Он  начал  медленно
оседать на пол.
   Солдаты схватили Дакса и грубо завалили на спину. Он  бился,  пытаясь
вырваться, но солдаты держали его крепко.
   - Отпустите его! - прозвучал от двери резкий голос президента.
   Не глядя на людей, лежащих на полу,  президент  подошел  к  дочери  и
опустился возле нее на колени. Они заговорили быстрым  шепотом,  и  Дакс
ничего не смог разобрать. Президент медленно  поднялся  и  повернулся  к
Даксу.
   - Ты правильно поступил, сынок, - сказал президент, смотря  на  Дакса
светло-серыми, бесстрастными глазами. - Я сам прибыл сюда, чтобы казнить
Гутьерреса за то, что он нарушил мой приказ об амнистии!

10

   Нью-Йоркская  контора  судоходной  компании  Хэдли  располагалась  на
границе района финансовых учреждении и Беттери-Парка. Она размещалась на
восемнадцатом  этаже  старого  здания,  а  надстройка  на   крыше   была
превращена в его личные апартаменты.  Это  было  большое,  пятикомнатное
помещение, где размещался также кабинет мистера Хэдли, через  стеклянные
стены которого открывался вид во все стороны:  на  юг  -  в  направлении
гавани и статуи Свободы, на север - к небоскребам Эмпайрстейт  билдинга,
Рокфеллерского  центра  и  шпиля  вновь  построенного  здания   компании
"Крайслер".  Остальные  комнаты  представляли  собой  гостиную,  которая
служила также столовой, полностью оборудованную кухню, большую спальню и
ванную.
   Когда Хэдли вошел в кабинет, Марсель повернулся от окна.
   - Извините, что заставил  вас  ждать,  -  сказал  Хэдли.  -  Собрание
директоров продлилось несколько больше, чем я ожидал.
   - Все в  порядке,  мистер  Хэдли.  У  меня  было  время  полюбоваться
прекрасным видом, открывающимся отсюда.
   - Очень хорошо, - равнодушно произнес Хэдли, проходя к своему столу и
усаживаясь за него.
   По его тону было ясно,  что  его  мало  заботят  окружающие  красоты.
Подойдя к креслу, стоявшему напротив стола, Марсель уселся.
   Не тратя ни минуты, Хэдли перешел к делу.
   - У меня имеется информация из Европы, что  война  может  начаться  в
ближайшие месяцы, а то  и  недели.  Марсель  кивнул,  сказать  ему  было
нечего.
   - Представлять интересы Америки в Европе будет  сложно,  -  продолжил
Хэдли. - Особенно после того, как наш  президент  в  открытую  поддержал
Англию и Францию. В случае войны он обещал им любую  помощь,  поэтому  и
некоторым европейским странам будет  сложно  защищать  свои  интересы  в
Америке.
   Марсель снова кивнул, ему показалось, что он  знает,  к  чему  клонит
старик.
   - Сколько кораблей предназначено у нас для перевозки сахара? -  резко
спросил Хэдли.
   Марсель задумался. В море находилось девять кораблей,  но  четыре  из
них перевозили груз из личных складов Марселя в Бруклине.
   - Пять, - ответил он. - Они прибудут в Нью-Йорк в конце месяца.
   - Хорошо. После разгрузки все они должны отправиться в Кортегуа. Если
начнется война, то корабли, перевозящие грузы из  Соединенных  Штатов  в
Европу, станут легкой добычей германских подводных лодок. -  Хэдли  взял
со стола какую-то бумагу и пробежал ее глазами. - Слышали вы в последнее
время о Даксе?
   - Президент сообщил мне, что он  все  еще  в  Испании,  соглашение  с
Франко почти заключено.
   - Надо поторопить его с заключением этого соглашения,  я  решил,  что
когда начнется война, он станет нашим представителем в Европе.
   Марсель посмотрел на Хэдли.
   - А откуда вы знаете, что Дакс согласится? Он  ведь  не  работает  на
нас?
   На лице Хэдли появилось недовольное выражение.
   - Знаю, потому что в этом есть смысл. Дакс  представляет  нейтральную
страну, и руки у него будут развязаны независимо от хода войны.
   Марсель молчал. Теперь он начал понимать американца. Вот как вершатся
судьбоносные дела. Война войной, а бизнес бизнесом.
   - А вы уже говорили об этом с президентом?
   - Еще нет, предоставляю это вам. В конце концов он ваш партнер, а  не
мой.
   Было еще довольно рано,  когда  Марсель  покинул  кабинет  Хэдли.  Он
посмотрел на часы, у него  оставалось  время  погулять  по  Бруклину  до
встречи за ланчем, назначенной на час дня. Он остановил такси.
   - Бруклин, склады Буша.
   Марсель  безразлично  смотрел  в  окно,  когда  машина  ехала   через
Бруклинский мост. Как же все-таки американцы не  похожи  на  европейцев.
Самодовольные, чувствующие  себя  в  безопасности  за  океаном.  Если  и
разразится война, их она не коснется.
   Они будут читать о ней в газетах и слушать по радио в перерывах между
передачами "Эймос энд Энди" и "Час варьете  Флейшмана"  или  смотреть  в
кинотеатрах в блоке новостей перед сеансом последнего кинофильма  Кларка
Гейбла. Угрозы, вопли и бредовые планы Гитлера никогда не  коснутся  их,
потому что Европа - это другая часть света.
   Через открытое окно в машину проникало влажное тепло раннего августа,
но даже легкий ветерок не спасал от изнуряющего жара  асфальта.  Проехав
мост, такси влилось в поток транспорта,  следующего  в  Бруклин.  Машина
проехала по Флэтбуш-авеню, проследовала Фултон-стрит с ее  торговцами  и
поездами надземной железной дороги и затем свернула на Четвертую авеню в
направлении Бей-Ридж. И только когда они подъехали ближе к заливу, стало
немного прохладнее.
   Марсель велел водителю подождать, тот промямлил что-то  насчет  того,
что он теряет выручку, ожидая клиента, но Марсель  пропустил  его  слова
мимо ушей. В конторе за старым столом  сидел  мужчина  и  читал  газету.
Взглянув на вошедшего Марселя, он отложил газету в сторону.
   - Доброе утро, мистер Кэмпион.
   - Доброе утро, Фрэнк. Все в порядке?
   - В полном, мистер Кэмпион, - ответил сторож, поднимаясь из-за стола.
Он уже привык к таким визитам, у  Марселя  была  привычка  появляться  в
самое неожиданное время без предупреждения, иногда даже среди ночи.  Как
обычно, сторож последовал за ним на склад.
   Марсель стоял в  дверях  и  оглядывал  помещение.  Территория  склада
занимала целый квартал,  он  был  полностью  забит  штабелями  мешков  с
сахаром, поднимавшимися под потолок почти к противопожарным спринклерам.
   Марсель почувствовал удовлетворение. Прошел  уже  почти  год  с  того
момента, когда ему впервые пришла в голову эта идея. Третьего  сентября,
когда в порт придут четыре корабля, операция будет завершена.  Последний
склад будет заполнен  сахаром,  и  тогда  ему  останется  просто  ждать.
Надвигающаяся война в Европе сама все расставит по местам.
   Он вспомнил себя мальчишкой во время последней войны. У них  в  семье
всегда не хватало двух вещей - сахара и  мыла.  Он  вспомнил,  как  отец
жаловался, что ему приходится платить двадцать франков за несколько  сот
граммов  грубого,  коричневого  сахара.  Этот  сахар  в  доме  тщательно
экономили и растягивали более, чем на неделю. Именно эти воспоминания  и
дали толчок его идее.
   Сахар. Все в Америке было сладким: содовая, шоколад, торты,  пирожные
и даже хлеб. Сахар потреблялся в неимоверных количествах,  его  набирали
про запас, но его все равно не хватало. Начнется война  или  нет,  сахар
всегда будет нужен, и американцы всегда будут платить за него.
   И теперь  у  него  было  четыре  огромных  склада,  забитых  сахаром.
Пожалуй, он единственный запасся им в таком количестве. Корабли  были  в
его  руках  -  ему  удалось  с  помощью  подложных  документов   усыпить
бдительность  таможенников,  проверявших  каждое  судно,  заходившее   в
гавань.
   Это потребовало много денег, очень много, гораздо больше того, чем он
располагал.
   Да еще, похоже, производители сахара разгадали его намерения, поэтому
он был вынужден доплачивать  за  каждый  мешок  в  сто  фунтов  двадцать
центов, чтобы быть уверенным, что они будут продавать сахар только  ему.
Дополнительно пришлось  платить  также  старшим  офицерам  на  кораблях,
которые были осведомлены об истинном грузе. Даже сохранение тайны аренды
складов стоило ему на  несколько  тысяч  долларов  больше,  чем  обычная
арендная плата.
   Цифры быстро замелькали в голове Марселя, он  уже  истратил  на  свое
предприятие почти восемь миллионов долларов, большая  часть  из  которых
была взята в долг. У него никогда не было таких больших денег,  и,  если
бы не Эймос Абиджан, он никогда не сумел бы раздобыть их.
   У Марселя не было никаких иллюзий  по  поводу  того,  почему  Абиджан
ссудил ему деньги. Он вовсе не хотел иметь долю в деле, у Абиджана  было
более чем достаточно собственных кораблей. Он даже не поинтересовался  у
Марселя, для чего ему нужна такая сумма.  Абиджана  интересовала  только
одна вещь - замужество своей старшей дочери.
   Всего у него было пять дочерей, и ни  одна  из  них  не  могла  выйти
замуж, пока не вышла  старшая.  Младшие  дочери  уже  потеряли  надежду,
потому что никто не искал руки Анны, несмотря на  огромное  приданое.  И
это было буквально трагедией для ее сестер. Из всех  дочерей  Анна  была
больше всех похожа на отца: высокорослая, темная, с  тоненькой  полоской
усов над верхней губой, вывести которые  не  удавалось  даже  с  помощью
электропроцедур. И никакие самые  дорогие  платья  не  могли  скрыть  ее
квадратной, крестьянской фигуры.
   Казалось, что недостатки семейной породы воплотились  именно  в  ней.
Остальные девушки были стройными, высокими  и  ничем  не  отличались  от
американок, и только бедная Анна внешностью и повадками напоминала отца.
Решив  для  себя,  что  ей  уже  не  светит   замужество,   она   начала
интересоваться делами отца и работать в его конторе. Именно там  Марсель
и познакомился с ней.
   Он заранее договорился с Абиджаном и пришел в контору,  для  встречи,
но ему пришлось ждать. Секретарша проводила Марселя в приемную, и только
он уселся, как вошла Анна.
   - Извините, мистер Кэмпион, -  сказала  она  хриплым,  почти  мужским
голосом. - Отец немного задерживается.
   Пока Марсель переводил в уме сказанное ею на французский,  Анна  села
за свой стол. Марсель поспешно  вскочил,  пора  было  продемонстрировать
учтивость истинного галлийца.
   Но бедная, неопытная, неизбалованная  вниманием  мужского  пола  Анна
приняла обычную французскую учтивость за проявление интереса, и не успел
Марсель оглянуться, как попал в сети.  Завтраки,  обеды,  ужины  в  доме
Эймоса, потом уикенды на загородной вилле - все это  длилось  уже  почти
два года, и постепенно все привыкли к мысли,  что  они  поженятся,  хотя
Марсель никогда не заикался об этом.
   Так обстояли дела и почти год назад,  когда  Марсель  пришел  к  отцу
Анны, чтобы попросить взаймы денег. Сначала он хотел обратиться к Хэдли,
но потом отказался от этой мысли. У Джеймса Хэдли было какое-то странное
представление о морали. Он мог заниматься практически любым бизнесом, но
такие понятия, как "тайные  запасы"  и  "черный  рынок"  были  абсолютно
неприемлемы для него. Он считал, что его бизнес должен быть направлен на
благо общества, и совсем хорошо, если  при  этом  удастся  еще  получить
доход. Что обычно и имело место.
   - Мне требуется четыре миллиона долларов, - сказал Марсель Эймосу.  -
Я мог бы добавить к ним два миллиона своих...
   - Не надо больше ничего говорить, - ответил Эймос,  останавливая  его
жестом и доставая чековую книжку. Марсель в изумлении посмотрел на него.
   - Но вы даже не поинтересовались, для чего мне нужны эти деньги.
   Эймос, улыбаясь, покачал головой.
   - Мне это ни к чему. Ведь, в конце концов, все делается  в  интересах
нашей семьи, не так ли?
   Марсель широко раскрыл рот, но быстро взял себя в руки.
   - Но, возможно, мне в ближайшее время потребуется еще.
   Эймос поставил на чеке размашистую подпись и протянул его Марселю.
   - Как только потребуется, скажи мне.
   Марсель обращался к Абиджану с подобной просьбой еще дважды, и каждый
раз получал чек без всяких вопросов.
   Еще немного, и Марсель сможет расплатиться со всеми долгами, а  когда
он сделает это, то не будет зависеть  ни  от  кого.  Это  просто  вопрос
времени.

11

   Обед в доме Абиджанов был, как обычно, длинным и скучным. После обеда
они прошли в библиотеку пить кофе и коньяк. Марсель молча  взял  сигару,
предложенную  дворецким,  обрезал  тщательно  кончик,   прикурил   и   с
наслаждением затянулся. Тут у Эймоса все  было  в  порядке  -  он  курил
дорогие гаванские сигары, и они всегда были  великолепны  -  не  слишком
влажные и не слишком сухие, с чудесным запахом.
   Эймос опустился в свое любимое кожаное кресло и посмотрел на Марселя.
   - Ты знаком с бароном де Койном? - спросил он на своем  исковерканном
английском. Марсель кивнул.
   - Я работал с ним, - ответил он, лишь слегка погрешив против  истины.
Его  распирало  любопытство,  но  он  понимал,  что  лучше  не  задавать
вопросов.
   Эймос подумал несколько секунд, потом продолжил:
   - Тогда, возможно, ты сможешь помочь мне. Есть несколько компаний,  в
которых мы оба с ним заинтересованы. Мы сделали им свои  предложения,  и
теперь они пытаются стравить нас друг с другом, чтобы в результате этого
взвинтить цены.
   Марсель покачал головой.
   - Алчные люди встречаются довольно часто. - Он слышал,  что  де  Койн
перевел большую часть  своего  состояния  в  Соединенные  Штаты,  но  не
предполагал, что  барон  планирует  развернуть  активность  и  влезть  в
американский бизнес. - Почту за честь помочь вам.
   - Возможно, что мы с де Койном заключим соглашение, потому что  взлет
цен ни ему, ни мне не принесет доходов.
   - Звучит вполне разумно. Уверен, что барон не станет возражать против
этого.
   - И я так думаю. Но мне сложно вступить с  ним  в  контакт,  адвокат,
который представляет здесь его  интересы,  отказывается  обсуждать  этот
вопрос.
   - Я подумаю о вашей проблеме,  -  сказал  Марсель,  -  может,  что  и
удастся сделать.
   - Очень хорошо.  -  Эймос  поднялся  из  кресла,  подошел  к  окну  и
посмотрел на Ист-Ривер. Постояв так  некоторое  время,  он  взглянул  на
часы. - Опаздывает...
   - Кто опаздывает? - удивленно спросил Марсель.
   - "Метеор". Он должен был пройти здесь в двадцать минут десятого.
   Марсель был поражен. Абиджан не только владел и контролировал одну из
крупнейших в мире торговых  флотилий,  но  даже  знал  расписание  самых
обычных кораблей. Марсель тоже посмотрел на часы.
   - Подождите несколько минут, сейчас всего половина десятого.
   Эймос вернулся в свое кресло.
   - Иногда я подумываю о том, чтобы отойти от дел, - сказал  он,  -  но
встает вопрос о всех тех, кто зависит от меня, и я  вижу,