о  веков,  отмеченные  в  пьесах
Расина и эссе Монтескье, его не интересовали. В  школе  святого  Георгия
ему говорили, что Наполеон - чудовище, и Лорена удивило, что во  Франции
его почитали национальным героем. Учителя  восторгались  математическими
способностями Лорена, но технических дисциплин в L'Ecole не преподавали.
Школа имела явный гуманитарный  уклон.  Ценились  и  развивались  умения
рисовать, сочинять музыку и стихи, писать пьесы.
   За территорию школы  ученикам  выходить  запрещалось,  кроме  как  на
экскурсии в  сопровождении  учителя.  Лорен  побывал  в  Лувре,  в  Доме
инвалидов, в других музеях, осмотрел знаменитые памятники Парижа.
   Лорен, конечно, понимал, что родители стараются  дать  ему  блестящее
образование, но мечтал о дне  поступления  в  американский  университет,
чтобы обрести свободу, которой, как он слышал, наслаждаются американские
студенты.
   В частных школах, куда отдавали его родители, он нашел себе новое имя
В школе святого Георгия одноклассникам имя Лорен не понравилось сразу. И
сам он, кстати, его не любил. Его стали звать Рен. Французы  произносили
Лорен как Лорон, и его могли звать Рон. Но  он  попросил  одноклассников
звать  его  Ван,  от  ван  Людвиг.  Они  с  удовольствием   согласились.
По-французски "ван" означало vin - вино. Вскоре даже учителя стали звать
его Ван ван Людвиг. К неудовольствию отца  он  начал  подписываться  Ван
Людвиг. Бетси забавляло его желание отделаться от своего имени,  но  она
по-прежнему думала о нем как о Лорене Четвертом и не сказала  отцу,  что
его внук поменял имя.
   Ван унаследовал лучшие из генов Хардемана плюс те, что отличали Макса
ван Людвига. Вырос он в красивого, высокого, хорошо сложенного юношу.
   В четырнадцать  лет  Ван  столкнулся  с  той  же  проблемой,  которая
волновала многих его сверстников: он созрел как мужчина, но не мог  дать
выход своей сексуальной энергии. Та же проблема возникла у его соседа по
комнате  Шарля  Бизьена.  Мальчики  решили  ее  подручными   средствами,
заверив, однако, друг  друга,  что  они  "не  такие"  и  при  первой  же
возможности займутся девушками.
   Порядки в школе царили жесткие. По коридорам ходили дежурные, которые
в  любой  момент  могли  заглянуть  в  комнату.  Поэтому   первый,   кто
просыпался, скажем, в три часа ночи по малой нужде, будил  второго.  Они
не отступали от традиций школы святого Франсуа Ксавье: вместо того чтобы
идти в туалет, расположенный в дальнем конце коридора, писали  из  окна.
Собственно, в школе  окна  и  называли  pissoirs.  Тот,  кто  просыпался
вторым, наказывался. Ему в рот попадали  последние  капельки  мочи.  Они
сосали друг друга каждую ночь. То же самое  происходило  практически  во
всех комнатах.
   Ван и Шарль были европейцами, так что крайняя плоть осталась при них.
Они не могли представить себе, как мужчина  может  наслаждаться  сексом,
лишившись столь чувствительной части  тела.  Пощипывание  и  покусывание
крайней плоти продлевало и усиливало приятные ощущения.
   Анальным сексом они не занимались. Он их не привлекал, хотя некоторые
из  учеников  этой  элитной  французской  школы  этим  баловались.   Для
разнообразия Ван и Шарль на пару онанировали, иногда ублажали сами себя,
иногда - друг друга.
   Они считали себя неразлучными друзьями,  которые  не  расстанутся  до
конца своих дней. Каждый, однако,  заявлял,  что  найдет  себе  девушку,
которую будет очень любить.

7

   В тот вечер, когда Джон Перино лишил Баффи Мид  девственности,  отдав
ей свою, Ван Людвиг и Шарль Бизьен сосали друг друга  в  сотый  или  сто
пятидесятый раз. С учетом часовых поясов происходило это одновременно.
   В этот же час Синди лежала в постели с Марком в студии Аманды. Бетси,
только что родившая девочку виконту Невиллу и  вновь  забеременевшая  от
него, проснулась и разбудила Анджело. Муж Бетси уехал на несколько  дней
в другой город, и она не смогла устоять  перед  возможностью  еще  разок
провести ночь с Анджело.

Глава 25
1987год

1

   Лорен и Роберта приехали к Бетси на ленч в  городской  дом  Невиллов,
окна которого выходили на  площадь  Гросвенора.  Дом,  конечно,  уступал
тому, где находилась прежняя квартира Бетси с видом на Риджент-Парк,  но
места здесь было куда  больше.  С  тремя  детьми,  Джоном  Хардеманом  и
Шарлоттой и Джорджем Невиллами, в квартире жить стало  невозможно.  Мать
виконта  с  неохотой  уехала.  Соседство  с  маленькими  детьми  ее   не
устраивало.  Она  забрала  почти   всю   мебель,   чему   Бетси   только
порадовалась. По предложению Анджело, а подсказку он получил  от  Синди,
Бетси взяла в консультанты Марка  Линсикомба,  который  помог  подобрать
новую мебель и произведения искусства, превратившие дом в музей.
   Тратила Бетси в основном свои деньги.
   Ей уже стукнуло тридцать пять. По секрету  от  всех,  за  исключением
Анджело и своего мужа, Бетси сделала операцию, лишившую  ее  возможности
забеременеть  вновь.  Даже   родив   пятерых   детей,   она   оставалась
ослепительно красивой и, казалось, неподвластной возрасту.
   В элегантности она, конечно, уступала княгине  Энн  Алехиной,  однако
виконтессу Невилл, пусть она и родила вне брака дочь и сына, представили
английской королеве,  и  Бетси  произвела  на  Ее  Величество  наилучшее
впечатление, о чем не забыли упомянуть лондонские газеты...
   На первое подали холодный свекольник. Лорен Третий пребывал в мрачном
настроении.
   - Ты действительно можешь сказать  мужу,  что  это  его  дети,  а  не
Анджело Перино? - спросил он.
   - Что ты несешь, старина? - фыркнула Бетси. - Ты  можешь  утверждать,
что я твоя дочь? Энн то вот тебе не сестра. А я - дочь? Или  Номер  Один
подсуетился и здесь?
   Лорен побагровел.
   - Ты заходишь слишком далеко. Роберта вскинула руки.
   - Вы оба, замолчите! Лорен... Бетси. Прошу вас. Бетси вздохнула.
   - В семье Хардеман не знают, кто есть  кто.  Можно  ли  быть  хоть  в
чем-то уверенным? Правда, одно я знаю  наверняка.  У  тебя  двое  детей,
папа, и оба они от Анджело Перино.
   - Бетси? Ты свихнулась?
   - Два "ХВ стэльена". Которые удержали компанию на плаву. Без них...
   - С этим никто не спорит, - вмешалась Роберта. - По части автомобилей
он гений.
   - Скорее, гениальный вор, - бросил Лорен. - Он пытается украсть  все,
что принадлежит нам. Все! Когда же вы наконец поймете, что этот Перино -
мафиози?
   - Без него красть было бы нечего, - спокойно  заметила  Бетси.  -  Он
вытащил из дерьма Номера Один, а теперь и тебя.
   - Мы слишком доверились ему, - вставила Роберта. - И напрасно  ты  ни
во что не ставишь своего отца.
   - А что он такого совершил?
   - Ты говоришь, что компания не выжила бы без  "стэльенов".  Так  вот,
если б не твой отец, никаких "стэльенов" и не было бы. Анджело Перино  -
инженер. Без умелого менеджмента он не  получил  бы  денег,  на  которые
строит свои автомобили.
   - Если б не участие в проекте Анджело, нью-йоркские банки не  ссудили
бы компании четыреста семьдесят пять миллионов, - возразила Бетси.
   - Только потому, что он путался под ногами. Я бы достал деньги и  без
него, - отрезал Лорен.
   - Где?
   - Мой друг Герберт Фроулих дал бы их мне. Бетси улыбнулась и кивнула.
   - Тебе пришлось бы заложить все свои акции и акции фонда Хардемана. А
Фроулих потребовал бы вернуть ссуду до  того,  как  "стэльен"  начал  бы
приносить прибыль. Ты бы не сумел расплатиться, и компания перешла бы  к
нему.
   - А какие, по-твоему, планы у Перино?
   - Он будет следующим президентом "ХВ моторе", - без запинки  ответила
Бетси.
   - Только через мой труп.
   - Так или иначе.
   - Так тебя ждет большой сюрприз, шлюха. Когда  я  получу  наличные...
Бетси кивнула.
   - Я знаю. Тогда не  будет  никакой  "ХВ  моторе",  которая  могла  бы
перейти к Анджело. Но не думай, что тебе так легко удастся обратить свои
акции в наличные. Как бы чего не вышло.
   - Мне это по силам, - гнул свое Лорен. - Вот увидишь.

2

   Анджело и Бетси лежали в объятиях друг друга на  огромной  постели  в
его "люксе" в Токио.  Анджело  прилетел  туда  на  переговоры  с  Тадаши
Комацу. Бетси удалось прознать, когда  Анджело  будет  в  Японии  и  где
остановится. Каким-то образом она сумела убедить мужа,  что  ей  надо  в
Детройт. Он думал, она там и по сию  пору.  На  самом  деле  Бетси  лишь
пересела в Детройте на самолет, вылетающий в Токио.
   - Я не могла не повидаться с тобой. Он собирается продать свои акции.
   - Что ж... контрольный пакет у него.
   - Все так. Но с другой стороны... Давным-давно Номер Один  дал  моему
отцу и Энн по десять процентов  акций  "Вифлеем  моторе".  Отец  потерял
половину, когда моя мать  развелась  с  ним.  Потом  согласно  завещанию
Номера Один он получил еще двадцать  пять  процентов,  всего  получилось
тридцать, но пять он отдал Роберте.  Я  получила  пятнадцать  процентов.
Номер Один завещал три процента тем сотрудникам  компании,  которые,  по
его мнению, хранили ему верность. Тридцать пять процентов акций  ушли  в
фонд Хардемана. Фонд будет голосовать так, как скажет отец, поэтому он и
сохраняет контроль над компанией.
   - Ты и Энн - попечители фонда, - напомнил  Анджело,  -  но  тех,  кто
возьмет сторону Лорена, больше.
   - Рэндолф и Мюллер - креатуры отца, не говоря уже о том, что он  ввел
в состав попечителей и Роберту. Номеру Один хватило  глупости  разрешить
отцу назначить попечителями Рэндолфа и Мюллера. В те годы он не  обращал
на фонд особого внимания.
   - Итак, у тебя пятнадцать процентов, у Энн - десять, Алисии - пять  и
у меня два.
   - Меньше половины, - подвела итог Бетси.
   - Эти тридцать пять процентов могут  оказаться  более  существенными,
чем ты думаешь. Я говорил с Полом Бургером.  У  мелких  акционеров  есть
права. На твоем месте я бы тоже пообщался с  Полом.  Мы  можем  получить
место в совете директоров. Может, даже два.
   - А в чем смысл?
   - Видишь ли, я  хочу  сделать  Лорену  новое  серьезное  предложение.
Поэтому я в  Японии.  Новый  автомобиль.  Совершенно  новый.  Автомобиль
двадцать первого века.
   Бетси поцеловала его в шею.
   - Как часто я  еще  смогу  быть  рядом  с  тобой,  любимый?  К  черту
автомобили. Мы сможем поговорить об автомобилях и  совете  директоров  в
Лондоне, в компании Джорджа. Черт побери, а сейчас займемся любовью. Для
чего я прилетела в Японию? Две ночи...  максимум  три.  А  потом  домой.
Скажи мне, что любишь меня, Анджело Перино! Скажи  мне  это,  и  я  тебя
вознагражу. Скажи мне это, и виконтесса Невилл, новая симпатия королевы,
сделает тебе качественный отсос.

3

   - Как только мы расплатимся с кредиторами, Фроулих  вновь  попытается
завладеть компанией, - говорил Анджело Биллу Адамсу, которого  пригласил
на ленч во "Времена года".
   - Фроулих положил глаз на завод, построенный тобой  для  производства
"стэльенов", - кивнул Билл. - Он  может  продать  его  многим.  Завод-то
первоклассный.  Любая  компания  из  Большой  тройки   с   удовольствием
приобрела бы его. Его могут купить японцы,  немцы,  даже  русские,  если
найдут деньги. В любом случае он...
   - Фроулиху всего лишь надо  прекратить  производство  автомобилей,  -
прервал его Анджело. - Покончить со "стэльеном".
   Билл Адаме кивнул.
   - Он сможет продать завод за ту сумму,  что  предложит  за  акции.  А
выручка от продажи остальных активов компании обернется для него  чистой
прибылью.
   - Бетси говорит,  что  Лорен  продаст  свои  акции.  Более  того,  он
прикажет попечителям фонда Хардемана продать акции, принадлежащие фонду.
Назначал попечителей Лорен, поэтому они сделают все, что  он  скажет.  И
фонду выгоднее иметь сотню миллионов долларов наличными, чем...
   - В этом все дело, - теперь прервал его Билл.
   - В чем?
   - В наличных. Допустим, компании "Фроулих и Грин" не удастся  собрать
сумму, достаточную для выкупа акций фонда Хардемана и Лорена. Тогда  они
предложат вместо наличных что-то другое: акции своей компании,  векселя,
закладные. Лорену, возможно, достанет глупости согласиться и на это.  Но
фонд, по законам штата Мичиган, может приобретать далеко не  все  ценные
бумаги. И то, что предложит "Фроулих и Грин", скорее всего,  не  пройдет
по критерию надежности.
   - А если у них хватит  наличных?  -  спросил  Анджело.  -  Финансовые
источники у них есть. Они уже распатронили не одну корпорацию. Возможно,
они сумеют занять нужную сумму.
   Билл Адаме улыбнулся.
   -  Я  в  этом  очень  сомневаюсь.  На  Уолл-стрит  доверием  они   не
пользуются.

4

   Анджело освободил Кейджо Шигето от  всех  обязанностей,  связанных  с
производством "стэльена". В который уж раз убедившись, что его  японский
партнер - первоклассный инженер, Анджело пришел  к  выводу,  что  Кейджо
должен полностью сосредоточиться на новом проекте.
   Они сидели в гостиной дома Перино: Анджело и Синди, Кейджо и  Тошико.
Японцы жили в Штатах уже пять лет, полностью освоились и  не  выказывали
желания возвратиться на родину. Хотя  и  летали  в  Японию  раз  в  год,
повидаться с родителями.
   Три  авиастроительные  компании  использовали   пластик   на   основе
эпоксидной смолы  для  изготовления  крыльев  и  фюзеляжей,  и  "Шизока"
продлила действие выданной ею лицензии. "СИНДИ, инкорпорейтед" приносила
устойчивую прибыль. Мало  того.  Тадаши  Комацу  по  достоинству  оценил
изменения, привнесенные  в  технологический  процесс  "СИНДИ",  и  новое
лицензионное соглашение больше напоминало договор о  совместной  работе.
Мистер Тадаши по-прежнему верил, что эпоксидная смола будет использована
при  производстве  автомобильных  корпусов.  "С-стэльен"   служил   тому
подтверждением.
   Все четверо как раз говорили об этом за предваряющим обед  "мартини",
когда Анджело неожиданно улыбнулся.
   -  Пластики   революции   не   сделают.   Для   этого   нужны   более
фундаментальные перемены. Кейджо согласно кивнул.
   - Электромобили.
   - На прошлой неделе я прочел две статьи в разделе бизнеса, в  которых
утверждалось, что  таких  автомобилей  не  будет  никогда,  -  продолжил
Анджело. - А  я  вот  убежден,  что  их  можно  построить.  Более  того,
необходимо. Не можем мы и дальше жечь углеводородное горючее. Даже  если
нефть не иссякнет, а рано или поздно такое произойдет, бензин дорог, кпд
двигателя низок, а выхлоп загрязняет окружающую среду.
   - А карикатуру ты видел? - спросила Синди. - Изображающую автомобиль,
который тащит за собой трейлер с аккумуляторами?
   - Химическими аккумуляторами, - уточнил Анджело. -  Свинец,  кислота.
Кто же полезет в двадцать первый век с такой рухлядью?  Они  все  равно,
что механические пишущие машинки, а мир-то уже перешел на компьютеры.
   - Хуже, - уточнил Кейджо. - Это парусники в век реактивной авиации.
   - Топливный элемент,  -  широко  улыбнувшись,  внесла  свою  лепту  в
дискуссию Тошико.
   - Одна из возможностей, - кивнул Анджело.
   - А как ты собираешься использовать в  качестве  топлива  водород?  -
спросила Синди. - Он же опасен. Дело  может  закончиться  взрывом  вроде
того,  что  уничтожил  "Гинденбург".  И  потом,  где  взять  заправочные
станции?
   - Наиболее перспективные эксперименты проводятся сейчас с  метанолом,
который  разлагается  на  двуокись  азота  и  водород.  Водород  идет  в
топливный элемент, углекислый газ выбрасывается в  атмосферу.  Топливный
элемент,  который  можно  установить  под  капот  обычного   автомобиля,
обеспечивает такую же мощность,  как  и  восьмидесятисильный  двигатель.
Разумеется, он не лишен недостатков. Главный из них - стоимость.
   - Есть и другие перспективные направления, - заметил Кейджо. -  Схема
с маховиком.
   -  Ты  действительно  думаешь,  что   "ХВ   моторе"   будет   строить
электромобиль? - спросила Синди. - Лорен...
   - К черту Лорена, - отрезал Анджело. - Мы его построим, с Лореном или
без.
   - С ним у тебя будут производственные мощности и  дилерская  сеть,  -
уточнила Синди, - без него - маленькая компания,  построившая  в  гараже
экспериментальную модель.
   - Так, между прочим, начинали  "Эппл  компьютере"  и  "Микрософт",  -
улыбнулся Кейджо.

5

   -  Красивый  парень,  -  шепнула  Аманда  Синди,  кивнув  в   сторону
обнаженного Джона, стоявшего на возвышении в ее студии.
   - Я думаю, он уже не мальчик, - так же тихо ответила Синди.
   - В четырнадцать лет?
   - Если вы будете стоять и обсуждать меня, я, пожалуй, уйду, - прервал
их беседу юноша.
   - Извини, Джон. - Синди отошла от Аманды и села на диван.
   - Ты действительно хочешь, чтобы я тебя нарисовала?  -  Аманда  углем
делала эскиз. - Мне бы не хотелось, чтобы ты позировал мне, не  имея  на
то желания.
   - Это семейная традиция, - чуть улыбнулся Джон.
   - Мы с ним об этом говорили, - вставила Синди. - Я не хочу, чтобы  он
думал, будто я его принуждаю.
   - Я буду единственным в нашем классе, кого нарисуют в таком  виде.  Я
не пошел бы на это, не будь вы известной художницей. Мне  нравятся  ваши
портреты. И мамы, и отца.
   - Должна тебя предупредить.  -  Аманда  оторвалась  от  мольберта.  -
Мальчик, который позировал мне несколько лет тому назад,  потом  сказал,
что сожалеет об этом. Его коробило, что одноклассники могли увидеть  его
картину в галерее.
   - Мне стесняться нечего, - ответил Джон.
   Синди и Аманда переглянулись. Они не знали почему,  но  его  член  не
лежал на мошонке, а заметно приподнялся.
   В четырнадцать лет мускулатурой и размерами детородного органа он  не
уступал многим мужчинам. У его отца волос на теле хватало, и Джон,  судя
по всему, с возрастом должен был  стать  таким  же.  Черные  волосы  уже
курчавились у него на груди, под мышками и на лобке. А его уверенность в
себе внушала уважение.
   Синди не раз хвалила себя за то, что  стала  инициатором  переезда  в
Гринвич и отдала детей в  частные  школы.  Ей  нравились  друзья  Джона,
умные, интеллигентные, с  хорошими  манерами.  То  же  самое  она  могла
сказать и о подругах Энн. Теперь оставалось следить за тем, чтобы они не
пристрастились к наркотикам и алкоголю, и  наблюдать,  когда  же  у  них
начнут проявляться сексуальные влечения. За позирование  Аманда  платила
щедро, и Синди гадала, на что потратит эти деньги Джон.  Он  зарабатывал
их сам, так что мог не отчитываться перед ней или отцом в том, куда  они
ушли. Поневоле возник вопрос: не в этом ли, а не в  восхищении  талантом
Аманды, истинная причина его согласия стать моделью?
   Так или иначе, картина, над которой  сейчас  работала  Аманда,  будет
принадлежать ей. Она уже за нее заплатила. А Джон будет  позировать  для
пяти картин. Остальные четыре выставят на продажу в "ФКП-Гэллери".

1988 год

6

   В холодную февральскую субботу Джон и Баффи поехали  в  Нью-Йорк.  Он
привел девушку в "ФКП-Гэллери".
   - Джон! Бог мой!
   Баффи не видела картины, купленной его матерью. Ее повесили в спальне
Синди и Анджело, после чего Джон туда Баффи не водил.
   Женщина, осматривающая выставленные  в  зале  картины  и  скульптуры,
узнала в Джоне модель двух картин и улыбнулась ему.
   - А как насчет тебя? - спросил он Баффи. - Аманда хорошо платит.
   - Мои родители будут писать кипятком. Джон пожал плечами.
   - Галерея принадлежит моей маме. Может, с  этом  и  разница.  Я  хочу
сказать, вся наша семья сжилась с искусством.
   - Я бы хотела, чтобы мои родители купили одну из этих картин.
   - По-моему, им не так плохо и без нее.

Глава 26
1988 год

1

   Ровно в десять утра Лорен Хардеман Третий постучал  шариковой  ручкой
по столу, открыв годовое собрание акционеров "ХВ моторс, инкорпорейтед".
Присутствовали он, Бетси, Роберта, Анджело и  Джеймс  Рэндолф,  директор
фонда Хардемана.
   - Председатель отмечает, - в голосе Лорена слышался  сарказм,  -  что
Элизабет, виконтесса Невилл, имеет доверенности  от  ее  матери,  Алисии
Хардеман, и ее тети Энн, княгини Алехиной. Сие означает,  что  моя  дочь
голосует за триста тысяч акций.
   Бетси ослепительно ему улыбнулась.