отяра рухнул  на
колени.
   - Пощадите, ваша светлость. Ради Бога, пощадите! Дедушка повернулся и
плюнул в Котяру.
   - Убейте их обоих, и дело с концом, -  презрительно  произнес  он.  -
Меня тошнит от того, как эти ничтожные трусы ползают в пыли!
   Полковник внимательно посмотрел на него  и  сунул  пистолет  назад  в
кобуру.
   Котяра моментально вскочил.
   - Благодарю вас, да благословит вас Бог!
   - Убирайся, - махнул рукой полковник.
   Котяра втащил меня назад в толпу,  и  мы  медленно  прошли  до  конца
террасы и остановились там в молчании. Я посмотрел на Котяру.
   - Он не узнал меня, - прошептал я.
   - Узнал!
   - Но...
   Котяра сжал мое плечо, вдоль строя к нам приближался полковник.
   - Как тебя зовут? - спросил он, остановившись передо мной.
   - Хуан, - ответил я.
   - Иди за мной.
   Повернувшись, он направился к террасе. В шаге за нами трусил Котяра.
   Полковник крикнул одному из солдат:
   - Давай сюда старика, а остальные пусть проваливают.
   Солдат крепко схватил дедушку за локоть и поволок вниз по ступенькам.
С дороги позади нас донесся шум. Я оглянулся через  плечо  на  крестьян,
толпившихся там. Гневный гул пробежал по рядам, когда дедушку  поволокли
вниз.
   - Скажите им,  чтобы  убирались,  -  крикнул  полковник.  -  Если  не
послушаются, стреляйте.
   -  Пошли  прочь!  -  закричал  лейтенант,  выхватывая   пистолет.   -
Убирайтесь.
   Люди  смотрели  на  него,  не  двигаясь,  и  только  когда  лейтенант
выстрелил в воздух, медленно попятились.
   Когда дорога опустела, полковник повернулся ко мне.
   - Старика не волнует, умрешь ты или останешься жить,  -  тихо  сказал
он. - Тогда посмотрим, безразлична ли тебе его смерть!

11

   Было уже около трех, и солнце  пекло  нещадно.  Пот  на  наших  телах
высох, слюна во рту испарилась,  оставив  легкий,  солоноватый  привкус.
Несмотря на жару, меня колотила внутренняя дрожь, и я едва сдерживал ее,
когда они стаскивали дедушку со ступенек.
   - Оттащите его к повозке, -  приказал  полковник.  Дедушка  оттолкнул
солдат.
   - Я сам могу идти, - гордо заявил он.
   Солдаты вопросительно посмотрели на  полковника,  тот  кивнул,  и  мы
увидели, как дедушка вышел на середину  раскаленного  двора.  Подойдя  к
повозке, он обернулся и посмотрел на своих мучителей.  Вид  у  него  был
больной, но глаза оставались ясными и спокойными. Он молчал.
   - Разденьте его, - приказал полковник.
   Солдаты рванулись к старику, он поднял руку, пытаясь  остановить  их,
но они уже срывали с него одежду. Его худое тело  было  почти  таким  же
белым, как и одежда, которую он носил. Без одежды он казался  маленьким,
дряблым,  из-под  кожи  выпирали  ребра,  ягодицы   и   складки   живота
по-старчески обвисли.
   - Привяжите его к колесу.
   Два солдата грубо прижали дедушку к колесу, растянули б стороны  руки
и ноги и привязали их к ободу. Выступ ступицы упирался ему  в  спину,  и
тело его как-то похабно выгнулось вперед. Лицо его исказилось от боли  в
суставах, он закрыл глаза и повернул голову,  чтобы  солнце  не  било  в
глаза.
   Полковник махнул рукой, ему ничего не надо  было  говорить  солдатам,
они хорошо знали свое дело. Один из них прижал голову  старика  к  ободу
колеса и крепко привязал ее кожаным ремнем.
   - Дон Рафаэль, - голос полковника прозвучал так низко, что я  сначала
не поверил, что это говорил он. - Дон Рафаэль.
   Дедушка посмотрел ему прямо в глаза.
   -  Можно  обойтись  без  этого,   -   сказал   полковник   прямо-таки
почтительно.
   Дедушка не удостоил его ответом.
   - Вы знаете, где скрывается мальчишка.
   На лице дедушки не дрогнул ни один мускул.
   - Я уже рассказал вам все, что знаю. Его забрал Диабло Рохо.
   - В это трудно поверить, дон Рафаэль.
   - Но это правда.
   Полковник подчеркнуто печально покачал головой.
   - Ваш зять Хайме  Ксенос  связался  с  бандитами,  с  убийцами  вашей
дочери. Его политические амбиции нам известны, и нам не остается  ничего
другого, как предположить, что вы их одобряете.
   - Если бы это было так, я ни за что не остался бы на своей  гасиенде,
где вы всегда могли найти меня.
   - Возможно, вы думали, что защитой вам будет ваш возраст.
   Голос старика был полон чувства собственного достоинства.
   - Я никогда не был предателем.
   Полковник некоторое время молча смотрел на него, потом повернулся  ко
мне.
   - Где ты живешь?
   - В горах, сеньор.
   - А зачем ты пришел в долину?
   Я посмотрел на дедушку, его глаза следили за мной.
   - Искать работу, сеньор.
   - А дома у тебя нет работы?
   Котяра моментально вмешался в разговор.
   - Нет, ваша светлость, засуха...
   - Я спрашиваю мальчишку, - сердито оборвал его полковник.
   - Дома нечего есть, - сказал я и, по крайней  мере  в  этот  раз,  не
соврал.
   Полковник задумался, посмотрел на дедушку, затем на меня.
   - Ты знаешь этого человека?
   - Да, сеньор, - ответил я. - Это дон Рафаэль, землевладелец.
   - Это дон Рафаэль - предатель! - крикнул полковник.
   Я молчал.
   Внезапно полковник схватил меня за руку и заломил ее. Я вскрикнул  от
боли и согнулся.
   - Он твой дед, - хрипло прошипел полковник. - Будешь отрицать эго?
   Он нажал мне на руку, и  я  снова  закричал.  Голова  закружилась,  я
почувствовал, что сейчас упаду. Полковник ударил меня по голове.  Рухнув
на землю, я лежал в пыли и, не в силах подняться, всхлипывал.
   Голос дедушки прозвучал как будто откуда-то издалека, он был холодный
и бесстрастный:
   - Уже одно это должно убедить вас, полковник. Никто  из  тех,  в  ком
течет моя кровь, не доставит вам радости увидеть их плачущими. Это  ниже
нашего достоинства.
   Услышав ругательство  и  глухой  удар,  я  поднял  голову.  Полковник
отходил от дедушки, держа в руках пистолет.  По  щеке  у  дедушки  текла
кровь, уже залившая бороду, но губы были крепко сжаты.
   Полковник повернулся к одному из солдат.
   - Намочи ему ремень возле висков, - сказал  он.  -  Давай  посмотрим,
может быть, солнце выжмет из него правду.
   Полковник направился к террасе,  а  Котяра  помог  мне  подняться.  Я
пошевелил рукой и, ощутив боль в плече, с трудом перевел дыхание.
   Дедушка молча смотрел на меня, через некоторое время он закрыл глаза,
и я почувствовал, что ему больно. Я невольно потянул  к  нему  руку,  но
Котяра моментально перехватил ее и развернул меня в  другую  сторону.  Я
заметил, что полковник наблюдает с террасы за происходящим.
   Мимо прошел солдат, неся в руках ведро с водой.
   Зачерпнув в пригоршню воды, он плеснул дедушке на лицо.  Старик  стал
отфыркиваться, попытался помотать головой, чтобы стряхнуть воду с  глаз,
но кожаный ремень  вокруг  головы  не  позволил  ему  сделать  этого.  Я
чувствовал, как его палит солнце, от его беспощадных  лучей  белое  тело
дедушки уже покраснело. Я  мог  представить  себе,  как  кожаный  ремень
сжимается  вокруг  его  головы,  я  почти  увидел,  как  он  высыхает  и
сжимается. Дедушка открыл рот и стал жадно глотать воздух.
   Позади меня раздались шаги,  я  оглянулся  и  увидел  приближающегося
полковника. В руке он  держал  высокий  стакан,  в  котором  при  ходьбе
позвякивали кусочки льда. Он остановился перед дедушкой, поднес к  губам
стакан и сделал глоток.
   - Ну, дон Рафаэль, - сказал он. - Не желаете ли выпить вместе со мной
ромового пунша?
   Дедушка ничего не ответил, но ему  хватило  сил  оторвать  взгляд  от
стакана. Он провел языком по пересохшим губам.
   - Одно слово, - сказал полковник. - Всего одно слово. Это все, что от
вас требуется.
   С  огромным  усилием  старик  отвел  глаза  от  стакана  и  посмотрел
полковнику прямо в глаза. И когда он заговорил,  в  его  голосе  звучало
такое презрение, какого я никогда не слышал раньше.
   - Подумать только, что я мог защищать вас. Да вы хуже  бандитов.  Их,
по крайней мере, оправдывает их  невежество.  Но  как  оправдаетесь  вы,
представ перед Всевышним?
   Стакан разлетелся, когда полковник швырнул его в колесо. Взяв  острый
осколок, он прижал его к обнаженному телу дедушки.
   - Ты все скажешь, старик! Скажешь!
   Дедушка глубоко вздохнул и плюнул полковнику прямо в лицо.  Невольный
крик вырвался у старика и тут же оборвался, когда он опустил вниз полные
ужаса глаза. Полковник отскочил назад, и мы поняли причину этого  крика.
В паху у дедушки торчал осколок стекла.
   Я закричал, но Котяра быстро схватил  меня  и  уткнул  лицом  в  свой
живот.
   - Пусть мальчишка смотрит!
   Котяра отпустил меня, но  рука  его  продолжала  оставаться  на  моем
плече. Я посмотрел на полковника. Глаза  его  были  холодными.  Тогда  я
повернулся и посмотрел на дедушку. Он безвольно повис на веревках, кровь
медленно капала с осколка на землю.
   Я заморгал, чтобы сдержать слезы. Полковник  не  должен  видеть  меня
плачущим, я знал, что дедушке это  не  понравилось  бы.  Взгляд  дедушки
подобрел - он понял меня. Потом он медленно закрыл глаза и  снова  повис
на веревках.
   - Готов! - воскликнул один из солдат. Полковник шагнул вперед и грубо
задрал веко у старика.
   - Еще нет, - довольно заметил он. - Они  так  легко  не  умирают,  во
всяком случае в таком возрасте. Хотят жить вечно. - Полковник вернулся и
зашагал к дому. - Позовете меня, когда он  очухается,  а  то  я  еще  не
обедал.
   Мы с Котярой смотрели, как он скрылся в доме.
   - Мы тоже голодны, - сказал Котяра, обращаясь к солдатам.
   - Радуйтесь, что не висите рядом с ним, -  ответил  один  из  солдат,
указывая на дедушку.
   Котяра посмотрел на меня, потом снова на солдата.
   - Но он еще ребенок. Может, вы позволите отвести его в тень?
   Солдаты переглянулись, и один из них пожал плечами.
   - Ладно, только не вздумайте смыться.
   Котяра подвел меня к дому, опустился на землю в тень террасы, а я лег
рядом. Мы перевернулись на животы головой к дому и спиной к солдатам.
   - Плечо болит? - прошептал Котяра.
   - Нет, - ответил я, хотя оно еще побаливало. Котяра бросил взгляд  на
небо.
   - Через несколько часов наступит закат. Мануэле и Сантьяго уедут  без
нас.
   - Что полковник сделает с нами? Котяра пожал плечами.
   - Они или убьют нас или отпустят. - В голосе его звучало безразличие.
- Все зависит от старика. Если он заговорит, то нам конец, а  если  нет,
то у нас еще есть шанс.
   Внезапно я вспомнил о холодном металлическом предмете, упиравшемся  в
спину, когда полковник приказал мне выйти из толпы.
   - Они не собирались  убивать  меня,  -  воскликнул  я.  -  А  вот  ты
собирался.
   - Да.
   - Но ведь тогда они убили бы тебя!
   Котяра кивнул.
   Я ничего не понимал и разозлился.
   - Для твоей же пользы, - сказал Котяра и указал большим пальцем через
плечо. - Или ты предпочитаешь вот так же висеть?
   Я промолчал.
   - Они заставили бы тебя предать своего  отца  и  рассказать,  где  он
скрывается. И ты ничего не смог бы поделать, а после этого они все равно
убили бы тебя.
   Теперь до меня дошло. Так оно и должно было быть, такова  суть  нашей
жизни, а жизнь - это единственная стоящая штука. Я бросил  взгляд  через
плечо. Старик продолжал безжизненно висеть на солнцепеке.
   - Если бы мы могли убить его, -  прошептал  я.  Котяра  посмотрел  на
меня, в его взгляде сквозило одобрение.
   - Он скоро умрет, - тихо сказал он. - Будем  молиться,  чтобы  он  не
проговорился. Позади нас раздался крик.
   - Эй, поднимайтесь! Старик очухался, я иду звать полковника.
   Вытирая рот салфеткой, полковник подошел к дедушке.
   - Дон Рафаэль!
   Дедушка даже не взглянул на него.
   - Дон Рафаэль! - снова позвал полковник. - Вы меня узнаете?
   Глаза старика дико сверкнули.
   - Приведите коня! - внезапно крикнул он. - Я поеду в горы и сам  буду
убивать ублюдков! Полковник с отвращением отвернулся.
   - Развяжите его и убейте. Он нам больше не пригодится.
   Он двинулся к дому, но внезапно его взгляд остановился на мне.
   - Минутку! Ты по-прежнему утверждаешь, что этот старик не твой дед? Я
промолчал. Полковник вытащил из кобуры револьвер, покрутил барабан, и на
ладонь ему выпало пять патронов. Он зажал их в  кулаке  и  посмотрел  на
меня.
   - В револьвере остался один патрон. Ты убьешь старика.
   Я посмотрел на Котяру, глаза его ничего не выражали. Я замялся.
   - Убей его! - крикнул полковник, протягивая мне револьвер.
   Я опустил взгляд на револьвер, зажатый в моей руке, он  был  тяжелый,
гораздо тяжелее, чем у Котяры. Я  посмотрел  на  полковника.  Глаза  его
сверкали, лицо раскраснелось. Я мог бы истратить эту пулю  на  него,  но
тогда солдаты убили бы меня и Котяру. Я медленно повернулся.
   Дедушка не вымолвил ни слова, когда я подходил к нему. Изо рта у него
продолжала капать кровь, но взгляд неожиданно просветлел.
   - В чем дело, мальчик? Я молчал.
   - Что тебе нужно, мальчик? - снова спросил он.
   Я поднял револьвер, и живот у меня свело судорогой.  Дедушка  заметил
это. Он не шелохнулся. Я мог бы поклясться, что, прежде чем я  нажал  на
спусковой крючок, в его глазах промелькнула улыбка.
   Отдача от выстрела буквально развернула  меня,  я  еле  удержался  на
ногах, револьвер выпал из моей руки. Я посмотрел на дедушку. Он висел на
колесе, глядя на нас безжизненными глазами.
   Позади меня раздался голос полковника.
   - Отлично! - он повернулся и направился к дому.
   Я снова посмотрел на дедушку, пытаясь сдержать  навернувшиеся  слезы.
Живой или мертвый, но он не хотел, чтобы я плакал. Котяра взял  меня  за
руку и повел по дороге. Солдаты  равнодушно  пропустили  нас.  Когда  мы
отошли на большое расстояние, я расплакался.
   - Я убил его! - кричал я сквозь слезы. - Я не хотел, но я убил его!
   Котяра даже не замедлил шага.
   - Какое это имеет значение? - спросил он, не глядя на меня. - Старику
было лучше умереть. Главное, что мы живы!

12

   Когда мы вернулись в пещеру, после заката прошло уже  часа  три.  Там
никого не было. От усталости слипались глаза, я опустился на землю.
   - Есть хочу.
   Котяра посмотрел на меня.
   - Терпи, - резко бросил он и стал в потемках осматривать пол пещеры.
   - А еще я хочу пить.
   Он не ответил. Меня заинтересовали его поиски.
   - Что ты делаешь?
   - Стараюсь выяснить, давно ли они уехали.
   - А-а, ясно.
   Вдруг Котяра вскрикнул и опустился на колени. Подняв что-то  с  пола,
он помял это в руках и отбросил в сторону.
   - Вставай, - резко сказал он. - Они уехали  всего  час  назад,  может
быть, мы их и догоним. Я с трудом поднялся.
   - Откуда ты знаешь? Что ты нашел?
   - Конский навоз, - сказал Котяра, выходя из пещеры. - Он  внутри  еще
теплый.
   Мне пришлось почти бежать, чтобы  не  отстать  от  него.  Никогда  не
думал, что Котяра может двигаться так быстро. Мы карабкались по  склону,
и до меня доносилось его тяжелое дыхание. Ярко светил  луна,  на  дороге
было светло как днем. Однако я  уже  начал  замерзать.  Я  ускорил  шаг,
пытаясь согреться.
   - Долго... долго еще?
   - Они не остановятся, пока не пройдут перевал.
   Я посмотрел вперед, до  перевала  было  добрых  две  мили,  я  устало
опустился на землю. Лежа на земле,  я  старался  перевести  дыхание.  Не
услышав за спиной моего дыхания, Котяра остановился и оглянулся.
   - Что ты там делаешь? - спросил он.
   - Я не могу больше идти, - сказал я и заплакал. -  Я  замерз  и  хочу
есть.
   - А я - то думал, что ты настоящий мужчина, - хрипло произнес он.
   - Я не мужчина, - всхлипнул я. - Я замерз и хочу есть.
   Котяра сел на землю рядом со мной.
   - Ладно, - сказал он уже более мягким голосом, - давай отдохнем.
   Он сунул руку в карман, достал окурок, прикурил и глубоко затянулся.
   Я смотрел на него, дрожа от холода.
   - На, затянись, - он протянул мне окурок. - Согреешься.
   Я  так  и  сделал,  и   моментально   закашлялся.   Откашлявшись,   я
почувствовал, что немного согрелся. Котяра стянул с себя куртку, накинул
ее мне на плечи и крепко прижал меня к себе.
   Я свернулся калачиком, приникнув к его  большому,  теплому  телу,  от
которого исходил мужской запах, успокоивший меня. Я уснул.
   Проснулся я с первыми лучами солнца, повернулся и протянул руку туда,
где лежал Котяра. Моя рука нащупала только землю. Я резко сел. Котяры не
было, я с тревогой огляделся.
   - Котяра! - крикнул я.
   Раздался хруст веток, я обернулся и  увидел  Котяру,  выходившего  на
дорогу. В руках он нес насаженного на палку зайца.
   - Уже проснулся?
   - Я подумал...
   - Ты подумал, что я бросил тебя? - он рассмеялся. - Я просто ходил на
поиски пищи. Пока я буду обдирать зайца, собери дров для костра.
   Заяц был жестким и жилистым, но я никогда не ел  ничего  вкуснее.  Мы
обглодали его до косточек. Я пальцами вытер жир с лица, а затем  дочиста
облизал их.
   - Ох, здорово!
   Котяра улыбнулся и встал.
   - Собери косточки в карман, будет  что  пожевать  днем.  -  Он  начал
затаптывать костер, а закончив, обернулся ко мне:
   - Пошли.
   Засунув в карман заячьи косточки, я поспешил за ним.
   - Ты извини меня за вчерашнее.
   - Забудь об этом.
   - Если бы не я, мы бы уже  догнали  остальных.  Голос  Котяры  звучал
ласково.
   - Если бы не ты, мои косточки уже тлели бы в долине. А кроме того, мы
все равно бы не догнали их.
   - И что же нам теперь делать? - спросил я. - Как мы доберемся домой?
   - Пешком, - решительно ответил Котяра.  -  Прежде  чем  человек  стал
ездить на лошади, он ходил пешком.
   Я удивленно посмотрел на него. Котяра  ненавидел  ходить  пешком.  На
лошадях до дома можно было добраться за два с половиной дня, пешком - за
неделю.
   Голос Котяры прервал мои мысли.
   - Будь начеку, если услышим подозрительные звуки,  сойдем  с  дороги.
Рисковать не будем, понял?
   - Да, понял.
   Наконец мы добрались до хребта, а, перевалив его, примерно через милю
наткнулись на ручей.
   - Вот здесь и отдохнем, - сказал Котяра.
   Я подбежал к ручью, упал на землю  и  принялся  жадно  глотать  воду.
Через несколько секунд Котяра оттащил меня в сторону.
   - Хватит, отдохни немного, потом снова попьешь.
   Я сел, прислонившись спиной к дереву. Ноги гудели,  я  снял  ботинки,
пошевелил пальцами и опустил ноги в воду, ощутив  приятную  прохладу.  А
вот тело, покрытое засохшим потом, чесалось.
   - Можно я искупаюсь? - спросил я. Котяра посмотрел  на  меня  как  на
сумасшедшего - люди, жившие в горах, не верили в пользу купания.
   - Ладно, только не долго, а то смоешь с кожи весь защитный слой.
   Я сбросил одежду и прыгнул в ручей. Прохладная вода приятно  освежала
тело, и я с удовольствием плескался, поднимая вокруг себя  брызги.  Мимо
проскользнула маленькая серебристая рыбка, я попытался  поймать  ее,  но
она вильнула между рук. Вдруг я услышал смех и обернулся.
   На берегу стояли две девчонки и смотрели на меня, а Котяры  нигде  не
было видно. Я быстро присел в воду.
   Младшая  из  девчонок  снова  засмеялась,  а  старшая  повернулась  и
крикнула:
   - Папа! Диего! Идите быстрее сюда! Здесь в ручье мальчик!
   Спустя  несколько  секунд  из  зарослей  показались  двое  мужчин   с
направленными на меня ружьями.
   - Что ты тут делаешь? - спросил один из них.
   - Купаюсь.
   - Ладно, выходи!
   Я начал было подниматься, но тут же снова присел.
   - Бросьте мне штаны, - сказал я, указывая на одежду.
   Старший из мужчин посмотрел сначала на девочек, потом на меня.
   - Отвернитесь, - приказал он им. Когда  они  отворачивались,  младшая
снова захихикала. Я выбрался на берег.
   - Ты здесь один? - спросил мужчина, выглядевший моложе.
   - Нет, сеньор, - ответил я, держа в руках штаны. - Я здесь с отцом.
   - А где он?
   - Не знаю, сеньор, минуту назад был здесь...
   - Он снова здесь, - прервал  меня  голос  Котяры,  который  вылез  из
зарослей, улыбаясь во весь рот. Он  снял  шляпу  и  поклонился.  -  Хосе
Фернандес, к вашим услугам, сеньор. - Котяра выпрямился и  улыбнулся.  -
Мой сын Хуан, - добавил он, указывая на меня. - Очень любит купаться.
   Старший из мужчин направил ружье на Кот