яиц.  Старик  -  воплощенное  зло,
Анджело.
   Анджело покачал головой.
   - Он старый, раздраженный, несчастный... да. Воплощенное зло?  Я  так
не думаю.
   - Он вам дорог?
   - Я им восхищаюсь. Он перехитрил меня.  Я  обязан  уважать  человека,
который на это способен. Вот почему я не могу уважать вашего  мужа.  Ему
меня не перехитрить. Он может попытаться меня убить, но  голова  у  меня
работает лучше.
   - От скромности вы не умрете. - Роберта допила виски. - Нальете еще?
   Анджело взял стаканы и прогулялся в ванную, где дожидалась бутылка.
   - Анджело, - продолжила разговор Роберта, когда он наливал  виски,  -
Лорена кастрируют снова. Вы понимаете?
   - Не очень. Впрочем, мне это безразлично.
   - Старик отдал ему контроль над "Вифлеем моторе"...
   - Семья есть семья.  -  Анджело  вернулся,  протянул  Роберте  полный
стакан. - При всех недостатках Лорена он - Хардеман.
   - Но он не Номер Один. Никому не стать Номером Один. Старик этого  не
допустит. Вы ничем не хуже его, и он это знает. Поэтому он вас и уволил.
Лорен - другое дело. Ему не  стать  Большим  человеком,  который  затмит
основателя компании. Поэтому...
   - Поэтому что?
   - Поэтому он и отдал Лорену контроль  над  тонущей  компанией.  Номер
Один создал "Вифлеем моторе"! Номер Два не смог ею  управлять.  А  Номер
Три, мой муж, приведет ее к краху, который оторвет его оставшееся яйцо.
   Анджело безразлично пожал плечами.
   - Анджело, вам приходилось терпеть поражение? Настоящее поражение? Вы
знаете, что это такое? Я сомневаюсь. С вами такого не случалось.
   - Так чего вы от меня хотите, Роберта? Зачем вы сюда пришли?
   Она встала, прошествовала к окну, раздвинула портьеры и посмотрела на
запруженное автомобилями шоссе. Потом одним движением  сбросила  рубашку
через голову и повернулась лицом к  Анджело.  Бюстгальтер,  сдавливающий
грудь, впечатлял размерами.
   - Гм-м, Роберта. Мы...
   - Ладно. Мы не пара. Родились под разными звездами. Но позвольте  мне
доставить себе маленькую  радость.  -  Роберта  завела  руки  за  спину,
расстегнула бюстгальтер, и ее груди освободились от узды. Таких  больших
ему видеть не доводилось. Мышцы - не жир. Они стояли, а не висели.  -  К
счастью, вы не знаете, каково ходить в такой упряжи двенадцать  часов  в
день. - Она вновь надела розовую рубашку.
   Анджело опять сходил в ванную, принес бутылку шотландского и поставил
ее на стол. Роберта в бюстгальтере не вызывала у него никаких эмоций,  а
вот огромные груди, свободно перекатывающиеся под рубашкой, возбуждали.
   - Вы спрашиваете, почему я здесь? - Роберта, вновь налила себе виски.
- Я пришла в надежде, что мы сможем спасти Лорена.
   - Я не смогу его спасти, даже если бы и хотел. Но с чего у меня может
возникнуть такое желание?
   - Вы можете спасти компанию, Анджело. Старик знает,  что  можете.  Он
понимает, что вы абсолютно правы, говоря о переднеприводном двигателе  и
объединении усилий с японской компанией. Лорен  тоже  понимает,  что  вы
правы. Они собираются попросить вас спасти "Вифлеем  моторе".  А  сделав
это, вы кастрируете Лорена точно так же, как кастрировал его старик.  Вы
сделаете то, что ему не по силам. Отец Лорена покончил  с  собой.  Лорен
тоже способен на самоубийство.
   - А мне-то что до этого? - спросил Анджело.
   - Вы не столь жестоки, Анджело Перино. Вы поможете мне  спасти  жизнь
моего мужа... если я буду умолять вас.
   - Я не хочу, чтобы вы умоляли меня, Роберта.
   -  Хорошо.  Тогда  у  меня  к  вам  разумное   деловое   предложение.
Взаимовыгодное. Как мне, так и вам.
   - И Лорену?
   - В зависимости  оттого,  сможет  ли  Лорен  доказать  себе,  что  он
мужчина.
   - Я  все-таки  не  понимаю,  какой  мне  смысл  вновь  связываться  с
Хардеманами.
   - Вы хотите  построить  новый  автомобиль,  не  так  ли,  Анджело?  -
спросила Роберта. - В этом вы схожи  со  стариком.  Вы  можете  работать
консультантом, почему нет, но у вас нет  более  заветного  желания,  чем
создание нового автомобиля. Как старик создал "сандансер".  По  этой  же
причине Номер Один не позволяет Лорену  остановить  сборочный  конвейер.
Дюжина девственниц под одеялом не согреют его так, как мысль о том,  что
"Вифлеем моторе" выпустит на дороги Америки еще одну модель.
   - Согласен с вами.
   - И мне, и вам плевать на огонь в душе старика, - продолжала Роберта.
- Нас интересует огонь в душе Анджело. Автомобили - ваша жизнь,  Перино.
"Вифлеем моторс" - единственная компания,  где  вы  можете  воплотить  в
железо свои идеи. Вы можете...
   - Старик...
   - Умрет через восемнадцать месяцев, а то и раньше.
   - И Лорен...
   - Сделает все, что я ему скажу.
   - Так как же нам удастся не кастрировать его? Если я соглашусь.
   - Мы придумаем, как это сделать. Вы  будете  давать  мне  идеи.  Я  -
скармливать их Лорену в постели. И он будет идти на работу,  загоревшись
вашей идеей.
   - Неужели он такой болван?
   Роберта улыбнулась.
   - Вы знаете его дольше меня.
   - У меня такое ощущение, что... меня засасывает в водоворот.
   - Это хорошее слово. - Роберта похотливо улыбнулась. -  Засосать.  До
этого мы еще дойдем. И не только. - Она снова скинула рубашку и швырнула
ее в дальний угол. - Мы  скрепим  заключенную  между  нами  сделку...  о
которой никто, кроме нас, знать не будет.
   - Роберта, я...
   - Не превращай меня  в  своего  врага,  Анджело.  Я  хочу,  чтобы  ты
построил свой автомобиль. Я могу помочь тебе или  блокировать  все  твои
усилия. Новый автомобиль "Форд моторе" не назвали "ли" в  честь  Якокки,
твой автомобиль тоже не назовут "анджело". Но все будут знать,  кто  его
создатель.
   Она продолжала раздеваться и в несколько секунд  осталась  в  костюме
Евы.
   - Это не обязательно... - начал Анджело.
   - Сделка чертовски важная, -  отрезала  Роберта.  -  И  мы  не  можем
зафиксировать ее на бумаге. Чем же нам ее скрепить?  Рукопожатием?  Нет.
Ты знаешь,  как  враждующие  стороны,  заключая  перемирие,  маркировали
границы в средневековой Европе? Приводили мальчика на  границу,  снимали
штаны и стегали до крови. Тем самым гарантировалось, что  мальчик  этого
места не забудет. Ему его не просто показали, ему там пустили кровь, так
что это место он не забывал до конца своих дней.  Вот  и  ты  не  должен
забыть эту ночь, как и я. Мы не забудем, о чем договорились, если...
   Анджело кивнул.
   - Да уж, это врежется в память.
   - Давай в этом убедимся. Подойди к дивану. Сядь. Я лягу тебе на ноги.
Хочу, чтобы ты шлепал меня, пока моя задница не покраснеет.
   - Роберта...
   - Я серьезно. Пока я не заплачу и не  буду  умолять  тебя  перестать.
Тогда мы запомним наш договор. А потом скрепим его кое-чем еще. Не менее
запоминающимся. Не просто траханием, Анджело.
   После первого шлепка она повернулась  к  нему  и  рассмеялась.  После
второго стиснула зубы. В  какой-то  момент  начала  плакать,  но  он  не
остановился,  потому  что  она  молчала.  Наконец  Роберта   взмолилась:
прекрати. Она еще плакала, когда, опустившись на колени, заглотнула  его
член. И так увлеклась им, что Анджело уже подумал, что  на  этом  все  и
закончится и ничего запоминающегося не будет.
   В постели она извивалась под ним, сладострастно повизгивала.
   - О-о-о, Анджело! - вырвалось у нее. - Да он у тебя железный!

3

   Утром  Анджело  разбудил  телефонный  звонок.   Секретарь   Хардемана
сообщила, что мистер Хардеман хотел бы переговорить с ним  до  отлета  в
Нью-Йорк. Сможет ли он приехать?
   Самолет вылетал в десять минут одиннадцатого, так что у Анджело  было
время подскочить в поместье и еще раз увидеться со стариком.
   Но встретил его не старик, а  Лорен.  Он  ждал  его  на  веранде,  за
столиком, накрытым к завтраку: кофе, крекеры, фрукты.
   Погода улучшилась, красное солнце  поднималось  над  белыми  бурунами
прибоя.
   - Номер Один спит, - заметил Лорен.
   - Имеет право, в его-то возрасте.
   - Буду краток, Анджело, - продолжил Лорен. - Номер  Один  и  я  очень
хотели бы сказать, что ты ошибаешься насчет  нового  автомобиля,  но  мы
знаем, что ты совершенно прав. Нам приходится признать, что  ты  прав  и
насчет объединения с "Шизокой". Судя по  всему,  Номер  Один  больше  не
будет ни создавать новые модели, ни вести переговоры о совместной работе
с другими компаниями. Я тоже не силен  ни  в  автомобилестроении,  ни  в
переговорах с японскими бизнесменами. Ты нам нужен.  Думал  ли  ты,  что
услышишь такое от меня?
   - Но вы мне не нужны, Лорен.
   - Все так. Ты из тех, кто добивается успеха в любом деле, за  которое
берется. Но позволь высказать одно предположение. Для  тебя  нет  ничего
важнее, чем создать новый автомобиль. Ли  Якокка  разработал  такой  для
"Форд моторе". Но называется он "форд", а не "якокка", хотя  все  знают,
кто его создатель.
   "Он просто цитирует Роберту", - подумал Анджело. После их скачек  она
вернулась  домой,  разбудила  Лорена,  все   ему   растолковала...   или
подготовила его еще до того, как приехать  к  Анджело?  Так  или  иначе,
Лорен, как попугай, повторял ее слова.
   - Для меня же нет ничего важнее выживания и процветания  компании,  -
говорил Лорен. - Анджело, у тебя есть веские  причины  ненавидеть  меня.
Черт, но и  у  меня  есть  причины  ненавидеть  тебя.  Однако  мы  можем
подняться над этим, не  так  ли?  Ты  хочешь  реализовать  свои  идеи  в
металле,  построить  автомобиль,  который   видишь   мысленным   взором.
"Джи-эм", "Форд", "Крайслер" тебе такого шанса не  дадут.  А  мы  дадим.
Номеру Один и мне нужен человек, способный создать  автомобиль,  который
может спасти компанию. Мне нелегко даются эти слова, но я прошу тебя  об
этом. Возвращайся. Построй свой автомобиль.
   -  Должность  вице-президента  по  исследованиям  и   разработке,   -
отчеканил  Анджело.  -  Но  сотрудник,  а  не  консультант.   Пятилетний
контракт. Даже если результата не будет, ты выплачиваешь  мне  жалованье
за все пять лет. Опционы на акции. Письменно. И ты не суешь свой  нос  в
мои дела, Лорен. Тебя и так похвалят за  то,  что  тебе  удалось  нанять
Анджело Перино. А все лавры за создание автомобиля - мои.
   - Ты выразился более чем ясно.
   - Хочешь что-то добавить?
   - Я согласен. Жалованье?
   - Скажем, полмиллиона в год. А что скажет на это Номер Один?
   - Анджело, что бы ни сказал Номер Один, особой роли  это  не  играет.
Сколько он еще протянет? Когда впадет в кому? Анджело, решать должны  ты
и я. Мы и решаем. Номер Один нам больше не нужен.

Глава 8
1977 год

1

   В 1976 году  Анджело  приезжал  в  Японию  пять  раз,  и  теперь  она
нравилась ему куда больше, чем во время первого визита. Дважды он брал с
собой Синди. Поездки она использовала с пользой для  себя:  договорилась
через одну японскую галерею о проведении в Нью-Йорке выставки Чо Сейичи,
скульптора, отливающего из бронзы маленьких  птиц,  животных,  цветы.  В
первую поездку 1977 года сопровождать мужа она  не  смогла,  потому  что
через несколько недель ожидала рождения их третьего ребенка.
   Их сын Джон родился в 1973 году, их дочь Энн - в 1975 году. Во второй
половине своей третьей  беременности  Синди  начала  подыскивать  дом  в
округе Уэстчестер или в граничащем  с  ним  штате  Коннектикут.  Анджело
полагал,  что,  когда  он  возвратится  из  Японии,  Синди  покажет  ему
понравившиеся ей дома.
   Хотя на заводе в Детройте ему отвели полагающийся по  рангу  кабинет,
Анджело проводил там не больше двух дней в неделю. В  остальные  дни  он
работал в Нью-Йорке. Согласно достигнутым  договоренностям  Лорен  и  не
требовал, чтобы Анджело перебрался в Детройт и перевез туда семью
   Каждый раз, прилетая в Токио один, Анджело знал, что  Бетси  может  в
любой момент постучать в его дверь. Она следила  за  его  перемещениями.
Однажды пришла в номер Анджело в  Чикаго,  в  другой  раз  нашла  его  в
Далласе.
   Переговоры  с  "Шизокой"  продвигались   куда   медленнее,   чем   он
рассчитывал. Но теперь они  завершились  на  взаимоприемлемых  условиях.
Оставалось решить технические вопросы: модификация трансмиссии под новый
автомобиль (эти проблемы решались в Японии),  проектирование  корпуса  и
силового каркаса под переднеприводной двигатель (с  этим  разбирались  в
Америке).
   Анджело попытался выучить японский, но скоро оставил попытки говорить
на языке своих новых партнеров. Японцы предпочитали, чтобы он говорил на
английском, а  не  на  исковерканном  японском,  они  признавали  только
классический язык. Анджело, однако, с каждым разом все больше понимал, о
чем японцы говорят между собой, но старался не выдавать себя.
   Особенно близко он  сошелся  с  Кейджо  Шигето,  тридцатидевятилетним
инженером-механиком, ведущим специалистом по двигателям. 6 августа  1945
года Кейджо было семь лет, и жил он в городе Мацуяма, в пятнадцати милях
от Хиросимы, на другом  берегу  пролива.  Кейджо  помнил  яркую  вспышку
розового цвета, затем на севере начало  формироваться  странное  облако,
больше похожее на пальму, а не на гриб. Потом поднялся жуткий  ветер,  и
мать увела мальчика в  дом.  Когда  он  вновь  увидел  облако,  оно  уже
распадалось  и  потихоньку  уходило  на  запад.  На  висках  Кейджо  уже
поблескивала седина. По-английски  он  говорил  хорошо,  но  не  упускал
случая лишний раз попрактиковаться.  И  не  мог  подавить  смеха,  когда
Анджело произносил какую-то фразу на японском.
   Как-то раз Кейджо пригласил Анджело  на  домашний  обед.  Анджело  не
знал, официальное это мероприятие или нет, но принял приглашение  Кейджо
снять одежду, кроме белья, и надеть шелковое кимоно. По  примеру  Кейджо
он снял и носки, чтобы надеть другие, белые, предложенные хозяином.
   Анджело, Кейджо, его жена Тошико, их сын и дочь сели, скрестив  ноги,
за низкий столик. Дети, одиннадцати и тринадцати лет,  отлично  говорили
по-английски. Тошико, миниатюрная очаровательная женщина в  традиционном
японском кимоно, не понимала ни слова, но  задавала  много  вопросов  об
американских привычках и обычаях.
   Кейджо переводил, и каждый вопрос начинался словами:  "Миссис  Кейджо
хотела бы знать..." После каждого ответа следовал нервный смех.  Анджело
уже знал, что смех этот говорит о том, что ответ  понят  и  ему  за  это
благодарны.
   Обслуживала их постоянно кланяющаяся  служанка.  Качество  блюд  было
выше всяких похвал.
   Несколько месяцев спустя Кейджо повел Анджело к гейшам. Обед проходил
куда более формально. Гейши играли на маленьких  струнных  инструментах,
пели  неестественными,  кукольными   голосами,   болтали   о   пустяках.
Приставленная к Анджело гейша говорила по-английски.
   - Вам нравится Джэк Керуак? - с улыбкой спросила она.
   - Не читал ни одной его книги.
   Она удивленно нахмурилась, но тут же заулыбалась вновь.
   - Да. Не так уж они и хороши. А кто ваш любимый писатель?
   - По правде говоря, я так старомоден, что  ставлю  Марка  Твена  выше
любого американского писателя.
   - Ага! Да. Да. Его очень любят в Японии. Вам нравится бейзубори?
   Бейсбол. Да. Анджело сказал, что нравится.
   - Ага! Вам нравится Сандерс Кьюфак?
   - Сэнди Коуфакс. Да.
   Ее улыбка стала шире.
   - Вы видели театр кабуки?
   - Нет. Но хочу там побывать.
   - Обязательно побывайте. Так красиво.
   Кейджо и Анджело отбыли. Гейши, эти гейши, ограничивали  свои  услуги
обедом, песнями, легкой беседой. В такси Кейджо спросил, не нужна ли ему
женщина на ночь. Анджело ответил, что нет.

2

   В женщине он не нуждался, потому что в отеле  его  ждала  Бетси.  Она
превратилась  в  проблему  как  для  него,  так  и  для   своей   семьи.
Разошедшаяся с Максом ван Людвигом, презирающая отца, презирающая, пусть
и в меньшей степени, деда, она, похоже, решила влиться в  стройные  ряды
прекрасных людей. Помимо денег Хардеманов, наследства от бабушки Салли и
ежемесячного пособия, выплачиваемого ей Номером Один, при разводе  Бетси
получила  крупную  сумму  от  Макса  ван  Людвига.  Она   считала   себя
независимой и стремилась сохранить  этот  статус,  соизмеряя  расходы  с
доходами. Трумен Капоте писал о ней: "Куда  прекраснее  Дорис  Дьюк,  но
уступающая ей в стиле и богатстве, она стремится проявить себя,  общаясь
с недостойными ее людьми. К примеру, ее видели в компании Поедателя жира
(Если кто не знает, это Элвис Пресли). Вроде бы у нее был короткий роман
с Уильямом Холденом. Дама крепко пьет, много путешествует,  репутация  у
нее, как у Лукреции Борджа.  Все  это  говорит  о  том,  что  она  очень
интересная двадцатичетырехлетняя  особа.  И  если  она  будет  держаться
подальше от любителей "будвайзера", то  ее  ждет  еще  более  интересное
будущее".
   Обосновалась она в Лондоне, где пятилетний Лорен ван Людвиг видел  ее
на удивление часто, если учесть образ  жизни  Бетси,  описанный  Капоте.
Мама путешествовала, все так, но мама возвращалась  домой  и  оставалась
дома неделями, посвящая сыну все свое  время.  Она  редко  выезжала,  не
уложив Лорена в постель, а днем гуляла с ним по  лондонским  паркам  или
каталась на пароходиках по Темзе. Когда Бетси пригласили на яхту Ричарда
Бартона и Элизабет Тейлор, бросившую якорь чуть повыше Тауэра, она взяла
мальчика с  собой.  Она  звала  его  Лорен  Четвертый  и  говорила  всем
журналистам, бравшим у нее Интервью, что со временем он сменит  ее  отца
на посту главного управляющего "Вифлеем моторе". Бетси играла в блэкджек
в лондонских клубах и поражала руководство казино своими выигрышами. Она
предстала перед судом за управление автомобилем в нетрезвом состоянии  и
лишилась  водительского   удостоверения,   после   чего   продала   свой
автомобиль. Бульварные газеты обожали Бетси. Им нравились  ее  платья  с
низким вырезом, ее короткие юбки, ее крошечные бикини  и  ее  готовность
остановиться, повернуться и улыбнуться в объектив.
   Номер Один знал о ее выходках далеко не  все,  но  и  этого  хватало,
чтобы он злился на правнучку. Лорен багровел, когда из Лондона поступала
очередная порция скандальных новостей.
   Иногда она исчезала. Такой  подвиг  удался  ей  и  на  этот  раз:  ни
Хардеманы, ни желтая пресса не знали, куда ее занесло. А Бетси прилетела
в Токио.

3

   - Гейши тебя ублажили? - спросила она, когда Анджело вошел  в  номер.
Бетси сидела на диване в узеньких белых трусиках.
   - Сие в программу не входило, - ответил Анджело.
   - Я слышала,  они  вставляют  туда  лезвие  бритвы,  и  если  мужчина
пытается...
   - Бетси!
   Она пожала плечами.
   - Может, это и выдумки.
   Анджело налил себе шотландского, снял пиджак, галстук,  сел  рядом  с
Бетси и начал поглаживать ее груди.
   - Ты действительно прилетаешь сюда по делам? - спросила  она.  -  Или
для того, чтобы развлечься и повидаться со мной?
   - Я действительно прилетаю сюда по делам.
   - Расскажи мне о них. Я хочу знать. Меня интересует наша  компания  в
отличие от мамаши или Энн.
   - Хорошо. Прежде всего мы должны позаботиться о том, чтобы перейти на
метрическую  систему.  Поначалу  я  думал,  что   мы   сможем   обойтись
английскими единицами измерения. Но не  получается.  "Шизока"  не  хочет
переходить на дюймы. Нет смысла даже поднимать этот вопрос. Поэтому  все
чертежи нового автомобиля  будут  выпущены  в  метрических  единицах.  К
счастью, нам не придется переналаживать  все  детройтское  производство,
потому что двигатели и элементы привода будут изготавливаться в  Японии.
Но вот  оборудование  для  производства  корпусных  деталей  и  каркасов
придется переналадить. Следующий вопрос: где мы возьмем деньги?
   - Где?
   - Я вложу часть своих. Получу за это акции. Лорену и Номеру Один  это
не нравится, но и я не хочу делать компании такие  подарки.  Я  уговорил
один нью-йоркский банк поучаствовать в этом проекте Компания сейчас не в
лучшей форме. В финансовых терминах это рискованное вложение капитала.
   - А как будет выглядеть новый автомобиль?
   - В Детройте таких еще не производили.  Компакт,  но  не  такой,  так
"фалкон" или "корв