дет выпускаться?
     Нет.
     - "Форд" строит новый завод для выпуска малолитражек. Во сколько он обойдется?
     - Я слышал, в сто миллионов.
     - Нам потребуется столько же?
     - Возможно. Я бы хотел привлечь к этому делу специалистов. Не люблю догадок.
     - Много у них уйдет на это времени?
     - Три-четыре недели.
     - Слишком долго, - я покачал головой. - С покупкой завода решать надо незамедлительно. Мы не можем не говорить ни да, ни нет.
     - Решать-то будешь ты, - он заулыбался. - Ты напоминаешь мне Номера Один. Тот тоже никогда не ждал точных расчетов.
     - Вы думаете, завод стоит шесть миллионов, которые просит за него Руарк?
     - А вы делали оценку?
     - Да, - кивнул я. - Дважды. В одном случае его оценили в десять миллионов, в другом - в девять и шесть десятых.
     - И что Руарк намерен делать с заводом по истечении контракта с министерством обороны?
     - Продать его.
     - Он никогда не найдет покупателя на весь завод.
     Придется продавать по частям. На это у него уйдет полжизни, - Дункан задумался. - Интересно, жаден ли он до работы?
     - Не знаю. Уходить от дел ему вроде бы рановато.
     Человек он энергичный.
     - Походив по заводу, я проникся к нему уважением.
     В автостроении он добился бы блестящих успехов. Если, конечно, его это заинтересует.
     - К чему вы клоните? - я действительно не понял, о чем ведет речь Дункан.
     - Почему бы не использовать его опыт? - продолжил тот. - Поработав со мной пару лет, он станет едва ли не лучшим специалистом в нашей области. А я ведь не молодею.

***

     Мы с Руарком договорились встретиться в три. Я вошел в кабинет. Огляделся. Никаких излишеств. Тут только работали.
     Он предложил сесть в кресло.
     - Хотите чего-нибудь выпить?
     - Нет, благодарю.
     Руарк закурил.
     - Так что вы надумали?
     - Полагаю, я могу назвать вам длинный перечень причин, побудивших меня отказаться от покупки. Но, наверное, для вас это не важно.
     Он кивнул.
     - Согласен с вами. Причины не важны, - он глубоко затянулся, выпустил струю дыма. - Знаете, я даже рад.
     Завод этот я, можно сказать, построил собственными руками. Капитан должен идти на дно со своим кораблем.
     - Нет, это романтическая глупость. Умный капитан подбирает себе другой корабль.
     - Куда я пойду? - спросил он. - Обратно к "Беллу"? "Сикорскид? <Ведущие вертолетостроительные фирмы США.> Нет уж. Я слишком долго был вольным стрелком. А где еще я смогу приложить свои знания? У вертолетов своя специфика.
     - А вы не думали об автомобилях? Их строят по всей стране.
     - Вы, должно быть, шутите! - воскликнул он. - Что я понимаю в автомобилях?
     - В производстве летательных аппаратов и автомобилей принципиальной разницы нет. Только в последнем случае количество изготавливаемых изделий несравненно больше.
     Он молчал.
     - Джон Дункан говорит, что за два года сделает из вас лучшего специалиста в отрасли. А этот хитрый шотландец зря слова не скажет. Уж можете мне поверить.
     Если он уверен, что у вас талант, значит, так оно и есть.
     Остается лишь реализовать его.
     - А что прикажете делать со всем этим? - он обвел рукой окна, из которых открывался вид на заводские корпуса.
     - Продайте.
     - Кому? Мне потребуется пять лет, чтобы распродать все по частям.
     - Я не о заводе. Продайте вашу компанию.
     - Кто ее купит? Компания почти на мели. После ликвидации имущества мне едва ли удастся выручить за нее больше миллиона.
     - Именно эту цифру я и имел в виду. При условии, что вы согласитесь подписать с нами семилетний контракт.
     Руарк рассмеялся, протянул руку.
     - Знаете, мне, похоже, понравится работать с вами.
     Я пожал ему руку.
     - А почему вы так думаете?
     - Мне импонирует ваша самоуверенность.
     - А на что вы, собственно, жалуетесь? - рассмеялся я. - Благодаря мне вы только что стали миллионером.
     - Кто спорит, - он достал из ящика стола бутылку. - Что будет дальше?
     Я наблюдал, как он разливает шотландское.
     - Джон Дункан уже уехал в Детройт. Нужно оценить, в какую сумму обойдется реконструкция завода. Он вернется через неделю с командой специалистов.
     - Логично, - Руарк передал мне полный стакан. - А теперь, раз уж вы владелец компании, как насчет текущих расходов? В конце месяца вы должны заплатить банку двести тысяч долларов.
     - Я уже распорядился, чтобы наши финансисты со всем разобрались.
     - Вы, кажется, подумали обо всем, кроме одного. Чем в это время заниматься мне?
     - А на вас ляжет покупка металлургического завода.
     С объемом производства, достаточным для выпуска двухсот пятидесяти тысяч автомобилей в год. Мы не можем возить сталь через всю страну, не рискуя обанкротиться, - я пригубил виски. - И еще. Переходите на канадское виски. Вы теперь строите автомобили, а не вертолеты.

Глава 11

     Арнольд влетел в мой номер в "Фэамонте" с налитыми кровью глазами.
     - Ты лишил меня девятисот тысяч комиссионных!
     Оставил на бобах! Обвел вокруг пальца!
     Я широко улыбнулся.
     - Остынь, а не то тебя хватит удар.
     - Я отволоку тебя в суд! - бушевал он. - Получу с тебя каждый полагающийся мне цент!
     - Давай, давай, - покивал я. - Я получу немало удовольствия, когда тебя вызовут свидетелем и ты расскажешь судье, как пытался всучить мне за шесть миллионов долларов компанию, находящуюся на грани банкротства. О чем ты, разумеется, знал заранее.
     Он вытаращился на меня.
     - Ты этого не сделаешь.
     - Почему же? Ты обтяпывал свои делишки, потому что тебя не трогали. И мне кажется, не придется долго упрашивать Конгресс или налоговое управление создать специальную комиссию, которая выяснит, сколько денежек ты высосал у владельцев акций таких вот компаний и корпораций.
     Зикер долго молчал, а заговорив, сбавил обороты.
     - И что мне теперь делать? Соглашаться на пятнадцать процентов от миллиона?
     - Нет.
     - Я знал, что ты можешь войти в мое положение, - просиял Арнольд. - Нельзя попирать справедливость.
     - Совершенно верно.
     - И сколько, по-твоему, должно мне причитаться?
     - Пять процентов.
     Он побагровел. Даже лишился дара речи. А придя в себя, завопил:
     - Черта с два! Да за такие деньги я и улицу не перейду. Лучше не брать ничего!
     - Меня и ото устроит.
     - Так дела не делаются. Я должен заботиться о собственной репутации.
     Я рассмеялся.
     - Это точно. Но учти, я только начинаю. Я полагал, ты поможешь мне и в другом деле, но раз ты так ставишь вопрос...
     Закончить он мне не дал.
     - Я не говорил, что не возьму их. В конце концов, нельзя замыкаться на деньгах. Личные взаимоотношения куда важнее.
     - Ты абсолютно прав, Арнольд.
     - Я рад, что мы все утрясли. Счет я посылаю Уэйману в "Вифлеем"?
     - Нет, пошли его мне. В Детройтский национальный банк.
     - Почему? - удивился он. - Разве ты работаешь не на "Вифлеем моторс"?
     - С чего ты взял? Это моя личная инициатива. Им я должен лишь одно - подготовить команду для гонок.
     Он обдумал мои слова. Чувствовалось, что он мне не верит.
     - Ладно. Как скажешь, так и сделаем. Что еще тебе нужно?
     - Металлургический завод на Западном побережье.
     Свяжись с Тони Руарком. Теперь он работает на меня и скажет, что нам требуется.
     Номеру Один я позвонил сразу же после ухода Арнольда.
     - Где ты был? - в голосе слышалось недовольство. - Ты не давал о себе знать целую неделю.
     Я ввел его в курс дела.
     - Ты не теряешь времени даром, - прокомментировал он результаты моих трудов.
     - Мне есть с кого брать пример.
     - А что слышно из Детройта? - продолжил он допрос.
     - Ни слова. Но едва ли такое продлится долго. Только что ушел Арнольд Зикер. Он-то думал, что я действую от лица "Вифлеем моторс". Я его просветил. Сказал, что работаю на себя.
     - Ты думаешь, он поверил?
     - Нет. Поэтому я и жду, что пойдут разговоры. Он обязательно начнет выяснять в Детройте, что к чему. Неведение для него хуже смерти.
     - А как ты решаешь финансовые вопросы?
     - Пользуюсь моим фондом. Вы не единственный богатый дедушка в Грос-Пойнт.
     Он рассмеялся.
     - Едва ли это мудрое решение. А если я не поддержу тебя деньгами?
     - Я готов рискнуть. Мой дед говорил, что в Детройте вы пользовались у него наибольшим доверием. Только вы расплачивались со своим бутлегером <Торговцы спиртным во времена сухого закона.>, словно с официальным поставщиком.
     - Ты меня пристыдил. Сколько ты уже потратил?
     - Около двух миллионов. Миллион на приобретение компании и примерно столько же на текущие расходы ближайших месяцев.
     - Возьмешь миллион наличными и миллион облигациями военно-морского займа?
     - Заметано.
     - Они будут в банке утром. Куда ты теперь?
     - В Риверсайд, это здесь, в Калифорнии, переговорю с несколькими гонщиками, потом в Нью-Йорк. У меня встреча с Леном Форманом. Он специалист по размещению ценных бумаг.
     Номер Один помолчал.
     - В Риверсайд не езди. Ты зашел слишком далеко, прикрытия больше не нужно. Отправляйся прямо в Нью-Йорк. Я хочу, чтобы ты успел как можно больше до того, как они очухаются.
     - Как вам будет угодно. Но, полагаю, мне нужно позвонить Лорену и сказать, что я увольняюсь. Я не против того, чтобы вести тонкую игру, но прямой обман не по мне. Я же обещал ему собрать команду автогонщиков.
     - Незачем тебе звонить, - отрезал Номер Один. - Лорена оставь мне. Неужели ты думаешь, что он хоть на минуту поверил твоей сказочке?
     Что я мог сказать?
     - Держи рот на замке и поезжай в Нью-Йорк, - заключил Номер Один.
     - Хорошо. Пусть он вам и внук, но мне это не нравится.
     - А я и не требую от тебя одобрения моих действий.
     Занимайся своим делом, - и в трубке раздались гудки отбоя.
     Я положил ее на рычаг, налил себе виски и прошел в спальню.
     Бобби лежала на кровати, пролистывая журнал. Подняла голову.
     - Совещание окончено?
     Я кивнул.
     - Все нормально?
     - Да, - я отпил из бокала. - Но планы переменились.
     - О?
     - Мы не едем в Риверсайд.
     - Я сожалеть не буду. Менее всего мне хотелось вновь увидеть гоночную трассу.
     - Мы летим в Нью-Йорк.
     - Когда?
     - Если собраться сейчас, то успеем на самолет, вылетающий без четверти одиннадцать, и прибудем в Нью-Йорк утром.
     - А если не успеем?
     - Полетим утром. Но я потеряю целый день.
     - Для тебя это важно?
     - Пожалуй.
     - Тогда поторопимся, - она вылезла из постели. Под моим взглядом сбросила халатик, голой подошла к стенному шкафу, достала платье.
     - А, к черту все ото. Возвращайся в постель.
     Едва ли я мог придумать что-либо более глупое, чем провести ночь с такой женщиной в самолете.

Глава 12

     Не могу не отметить одну ее особенность. Леди или нет, но ела она, как ломовой извозчик.
     Каждый раз я с изумлением наблюдал, как она поглощает завтрак: сок, блины, яйца, сосиски, гренки, мармелад, чай. Я-то лишь пил кофе.
     - В Америке принято подавать на завтрак много еды, - поделилась она со мной своими наблюдениями, прежде чем вновь набить рот. - Это прекрасно.
     - Я кивнул, наливая себе четвертую чашку. Зазвонил телефон, и я взял трубку.
     - Мистер Кэрролл, портье, - назвался говоривший. - Извините, что беспокою вас, мистер Перино.
     - Пустяки, мистер Кэрролл.
     - Леди Эйрес звонят из Детройта. Но я решил справиться у вас, прежде чем звать ее.
     Я закрыл микрофон ладонью.
     - Кто в Детройте знает, что ты здесь?
     - Я говорила только Лорену.
     Ее фамилия не значилась в списке проживающих, то есть звонок мистера Кэрролла означал, что персонал отеля чтит покой его постояльцев.
     Я убрал руку с микрофона.
     - Мистер Кэрролл, мы по достоинству оценили вашу предусмотрительность. Давайте Детройт.
     - Благодарю вас, мистер Перино, - чувствовалось, что он доволен, вступая со мной в этакий мужской сговор. - Как только вы положите трубку, я дам соответствующие инструкции нашей телефонистке.
     Я положил трубку и пододвинул телефон к Бобби. Он тут же зазвонил.
     - Привет, - поздоровалась она. - О, Лорен, как хорошо, что вы позвонили. Нет, совсем не рано. Я как раз завтракаю.
     Из трубки донеслось слабое верещание. Она прикрыла микрофон рукой.
     - Он говорит, что приезжает в Палм-Бич на уик-энд позагорать, поиграть в гольф, и хочет, чтобы я присоединилась к нему.
     Я улыбнулся. Все-таки Лорен остался мужчиной. Интересно, подумал я, помогла ли ему в этом леди Эйрес.
     - Скажи ему, что улетаешь сегодня на Гавайи.
     Она кивнула.
     - Видите ли, Лорен, я бы с радостью встретилась с вами, но должна лететь на Гавайи. Я уже обо всем договорилась. Я никогда там не бывала, а меня очень интересуют эти острова.
     Вновь заверещал его голос.
     - Он говорит, что так даже лучше. Он знает чудесное местечко на дальних островах. Что мне теперь делать?
     Я быстро прикинул, что к чему. Вариант подходящий.
     Совсем не худо держать его подальше от Детройта, да еще как можно дольше. За это время мы могли многое успеть.
     - Полагаю, лететь на Гавайи.
     Разговор продолжался еще несколько минут, потом она положила трубку, потянулась к сигарете. Я щелкнул зажигалкой. Она прикурила, глубоко затянулась, ее глаза буквально впились в мои.
     - Не нравится мне все это.
     - Почему? - удивился я. - Не каждый день девушке выпадает шанс побывать на Гавайях.
     - Я не об этом, и ты все прекрасно понимаешь, - фыркнула она. - Дело в твоем отношении. Ты отделался от меня, как от какой-то шлюхи, подцепленной на улице.
     Я улыбнулся.
     - Кажется, я читал у одного англичанина, что только так и надо вести себя с дамой.
     - Я действительно тебе безразлична?
     - Не надо так говорить. Просто я жертвую собой ради друга. Все-таки я у него в долгу. Если б не он, мы никогда бы не встретились.
     Вновь наши взгляды скрестились.
     - Ты хочешь, чтобы я на время нейтрализовала его?
     - Да, - честно признался я.
     - А если он влюбится в меня?
     - Это его трудности.
     - А если я влюблюсь в него?
     - Это твои трудности.
     - Ты просто дерьмо.
     Я начал подниматься.
     - Постой, куда ты собрался?
     - Пора одеваться. В десять утра у меня самолет.
     - Никуда ты не поедешь, - твердо заявила она. - По крайней мере, сейчас. Я встречаюсь с ним в аэропорту в семь вечера. И теперь, зная, что он выбыл из игры, ты можешь позволить себе еще один свободный день.
     - Ради чего?
     Она смерила меня взглядом.
     - Чтобы как следует потрахаться. Я заезжу тебя так, что ты еще месяц не будешь смотреть на женщин.
     Я рассмеялся, сел и взялся за телефонную трубку.
     - Куда ты звонишь? - подозрительно спросила она.
     - В бюро обслуживания. Я пришел к выводу, что мне не повредит плотный завтрак.

***

     В аэропорт я поехал вместе с ней, хотя мой самолет вылетал на два часа позже. Сдал чемоданы, а потом мы прошли в зал для встречающих рейс "Юнайтед" из Детройта. Оказалось, что у нас в запасе четверть часа.
     - Успеем пропустить по рюмочке, - и я увлек ее в ближайший бар.
     Официантка поставила перед нами полные бокалы и отошла.
     - Твое здоровье, - поднял я свой.
     Она едва пригубила "мартини".
     Я пристально посмотрел на нее. Она молчала всю дорогу.
     - Приободрись. Все не так плохо.
     В полумраке бара я едва различал лицо Бобби, прячущееся под широкими полями шляпки из мягкого фетра.
     - Я боюсь за тебя.
     - Все обойдется.
     - Ты уверен?
     - Абсолютно.
     Она подняла бокал, но до рта не донесла, вновь поставила на столик.
     - Я еще увижу тебя?
     Я кивнул.
     - Когда?
     - После твоего возвращения.
     - Где я тебя найду?
     - Едва ли я буду сидеть на одном месте. Я сам свяжусь с тобой.
     - "Юнайтед эйр лайнс", рейс 271 из Детройта, выход пассажиров через зал 72, - прогремел под потолком металлический голос.
     - Тебе пора, - я допил виски и встал. Ее бокал остался нетронутым.
     Из темноты бара мы вышли под яркий свет аэропорта.
     - Желаю веселого отдыха.
     Она всматривалась в мое лицо.
     - Будь осторожен. Есть много способов отправиться на тот свет, помимо смерти на трассе.
     - Все будет в порядке, - я легонько поцеловал ее в губы. - До свидания.
     - До свидания.
     Она отошла на три шага, а затем бросилась ко мне в объятья. Ее губы сомкнулись с моими.
     - Не отпускай меня, Анджело! Я люблю тебя!
     - Я тебя и не отпускаю, - осторожно и нежно я расцепил ее руки, опустил их вниз.
     Более она не произнесла ни слова. Я наблюдал, как она прошла в зал 72. Туда уже начали прибывать пассажиры. Лорен был среди первых. Высокий, широкоплечий, в сером костюме и шляпе.
     Увидев ее, он расплылся в улыбке. Поспешил к ней, одной рукой снимая шляпу, протягивая вторую. Они обменялись рукопожатием, затем он неуклюже наклонился, поцеловал ее в щеку.
     Я повернулся и пошел прочь. Оглянулся я лишь однажды. Они направлялись в бар, в котором мы сидели несколько минут назад. Он поддерживал ее под руку, словно хрупкую статуэтку, заглядывал в лицо и говорил, говорил, говорил.
     Яркий свет жег мне глаза, и я тоже нашел спасение в сумраке бара. Разумеется, другого, благо в аэропорту их хватало.
     За два оставшихся до вылета часа я надрался, как сапожник. С трудом доплелся до самолета, плюхнулся в кресло, защелкнул ремень безопасности, закрыл глаза.
     - Вам удобно, сэр? - вежливо спросила стюардесса. - Могу я вам чем-нибудь помочь?
     Я посмотрел на ее профессионально улыбающееся лицо.
     - Да. Принесите мне двойное канадское виски со льдом, как только мы поднимемся в воздух, и черные очки. А потом прошу меня не беспокоить. Никаких закусок, обедов, кино. Я хочу спать до Нью-Йорка.
     - Да, сэр, - кивнула она.
     Но ни виски, ни очки не помогли. Я не открывал глаз до самой посадки, но так и не заснул.
     В ушах звенели ее прощальные слова, мысленным взором я видел ее лицо в миг расставания.
     Я облегченно вздохнул, когда самолет коснулся бетона и я смог открыть глаза. Очень уж тяжело далось мне расставание с Бобби.

Глава 13

     Тремя днями позже мы сидели на лужайке, сбегающей к бассейну и далее к частному пляжу с белым песком. Легкий сентябрьский ветерок шевелил кроны пальм над нашими головами. Я закрыл глаза и повернулся лицом к солнцу.
     - Идет зима, - нарушил молчание Номер Один.
     - Еще тепло.
     - Не для меня. Каждый год я думаю о том, чтобы переехать куда-нибудь южнее. Может, в Нассау или на Виргинские острова. С возрастом мои кости становятся все чувствительнее к холоду.
     Я глянул на него. Инвалидное кресло. Ноги, укутанные пледом, глаза, обращенные к океану.
     - Номер Один, какая она, старость?
     Он не оторвал глаз от мерно накатывающихся на берег волн.
     - Как же я ненавижу ее, - ровный, лишенный эмоций голос. - Главным образом из-за скуки. Кажется, все проходит мимо. Становится ясно, что ты не такой уж важный, как думалось. Мир движется, ты стоишь на месте и постепенно втягиваешься в единственную оставшуюся тебе утеху. В мыслях только ноль часов, одна минута.
     - Ноль часов, одна минута? - переспросил я. - Что это значит?
     - Начало следующего дня, - тут он повернулся ко мне. - Игра в выживание. Непонятно лишь, зачем в нее играть. Завтра ничем не отличается от сегодня. Пусть и прибавляет еще один день к уже прожитым.
     - Зачем тогда вы все это затеяли?
     - Потому что хочется еще раз перед смертью пережить нечто большее, чем приход нового дня, - он опять смотрел на волны. - Наверное, я не придавал особого значения тому, что происходило со мной. До прошлого года, когда приехала Элизабет и провела здесь несколько дней. Ты ее знаешь?
     Речь шла о дочери Лорена.
     - Никогда ее не видел.
     - Бетси только исполнилось шестнадцать. Как и ее прабабушке, когда я впервые встретил ее. И внезапно она пробу