на  поверхность,  а  если  и  выйдет,  то
постарается быстренько сделать свое дело и  вернуться  обратно  в  Луну...
чтобы проверить счетчик радиации.
     Вот так они и поймали нас - так сказать, со спущенными скафандрами. И
без оружия.
     Но даже когда все десантники были  уничтожены,  на  поверхности  Луны
осталось шесть транспортных кораблей, а в небе - флагман флотилии.
     Как только закончилась потасовка у "Bon Marche" и я слегка  очухался,
первым делом отыскал телефон. Из Конгвиля ни звука, от профа ни  словечка.
Сражение  в  Джонсон-Сити  окончилось  нашей  победой,  в  Новолене  тоже.
Тамошний  транспорт  при  посадке  опрокинулся,  силы   десантников   были
ослаблены в результате неудачной посадки, а искалеченный корабль захватили
ребята Финна. В Черчилле и Тихо-Андере бои в разгаре. В других  поселениях
никаких происшествий. Майк перекрыл  туннели  метро,  а  телефонную  связь
между поселениями резервировал только для официальных сообщений.  Взрывное
падение давления в Верхнем Черчилле остановить пока не удалось. Да... Финн
объявился, с ним можно связаться.
     Я поговорил с Финном, рассказал,  где  находится  "наш"  транспортный
корабль, и мы договорились встретиться у тринадцатого переходного шлюза.
     С Финном случилось почти то же, что и  со  мной:  его  также  застали
врасплох, с той разницей, что скафандр на  нем  все-таки  был.  Возглавить
свою лазерную пехоту он так и не смог до самого конца боя, а потому дрался
в одиночку во время бойни в Старом Куполе. Теперь он собирал своих  ребят.
Один из его офицеров принимал доклады, сидя в офисе Финна в "Bon  Marche".
Удалось связаться с командиром отряда в Новолене, но Финн  был  встревожен
молчанием Гонконга.
     - Манни, может, мне перебросить туда людей на метро?
     Я велел ему ждать - по туннелю землеедам до нас не добраться, раз  мы
держим под контролем энергетику, а свой корабль они вряд ли смогут поднять
в космос.
     - Давай-ка поглядим на нашего гостя.
     Мы прошли через тринадцатый шлюз, добрались до  конца  зоны  частного
воздухоснабжения,  проникли  в  фермерские  туннели  нашего  соседа   (тот
поверить не мог, что на нас напали), через глазок его  шлюза  полюбовались
на транспортный корабль,  стоявший  примерно  в  километре  к  востоку,  и
осторожно приподняли крышку люка.
     Потом откинули ее совсем и вылезли. Скалистый  отрог  прикрывал  нас.
Подобно краснокожим, мы  подползли  к  его  краю  и  выглянули,  используя
шлемные бинокуляры.
     И опять спрятались за скалу. Финн сказал:
     - Думаю, мои ребята с ним справятся.
     - Каким образом?
     - Если я тебе скажу, ты тут же найдешь массу доводов против. Давай-ка
я сам управлюсь со своими делами, приятель.
     Слыхал  я  об  армиях,  где  начальнику  подчиненные  не  приказывают
заткнуться; у них там такое слово  есть:  "дисциплина".  Но  мы-то  просто
любители.
     Около часа ушло на подготовку операции и две минуты - на  выполнение.
Вокруг корабля Финн разместил дюжину парней, прибегнув  для  этой  цели  к
фермерским наружным шлюзам; пользоваться радио запретил -  впрочем,  почти
ни у кого из них в скафандрах радио и не было, ребята-то  были  городские.
Финн  занял  самую  западную  позицию;  выждал  время,  чтобы  все  успели
приготовиться, и пустил сигнальную ракету.
     Она вспыхнула над кораблем,  и  все  одновременно  открыли  стрельбу,
целясь по заранее намеченным антеннам. Финн расстрелял свою обойму, сменил
ее и начал прожигать корпус - не дверь в шлюз,  а  самый  корпус  корабля.
Рядом с вишнево-красным пятном тут же появилось  другое,  затем  еще  три.
Ребята дружно обрабатывали один и тот же кусок обшивки, пока расплавленный
металл не потек наружу - и мы увидели, как воздух - ф-фух! -  вырвался  из
корабля  сияющим   плюмажем   рефракции.   Парни   трудились,   увеличивая
замечательную здоровенную дыру, пока не кончились обоймы. Представляю, что
творилось в это время на борту звенят колокола тревоги, задраиваются  люки
в переборках, а команда лихорадочно пытается заделать одновременно все три
огромные дыры в корпусе (остальная часть отряда Финна, разбросанная вокруг
корабля, обработала обшивку еще в двух местах). Жгли только корпус, больше
ничего не трогали. Корабль не  предназначался  для  полетов  в  атмосфере,
собирали его прямо на орбите, и  отсеки  корпуса,  обеспеченные  воздухом,
были отделены от реактора и баков с горючим; парни Финна  занялись  именно
той частью корпуса, где мог быть получен наибольший эффект.
     Финн прижался своим шлемом к моему.
     - Теперь ему не взлететь. Сомневаюсь, чтоб им удалось  заткнуть  дыры
так плотно, чтобы можно было жить  без  скафандров.  Как  думаешь,  может,
оставим их тут посидеть несколько деньков и посмотрим, не вылезут ли? Если
нет, доставим сюда тяжелый лазерный бур и позабавимся как следует.
     Решив, что  Финн  может  обойтись  и  без  моей  ненужной  помощи,  я
спустился домой, вызвал Майка и  попросил  его  дать  мне  капсулу,  чтобы
проведать баллистические радары. Он  поинтересовался,  почему  бы  мне  не
посидеть внизу, там, мол, опасности уже нет.
     - Слушай, ты, нахальная куча полупроводников, ты всего  лишь  министр
без портфеля, а я как-никак министр обороны.  Я  обязан  видеть  все,  что
происходит, но у меня всего два  глаза,  это  у  тебя  они  понатыканы  по
половине Моря Кризисов. Хочешь, чтоб весь кайф тебе достался?
     Он намекнул, чтобы я не возникал,  и  предложил  мне  вывести  данные
своих дисплеев на видеоэкран, скажем, в номере "Л" в "Малине"... Ему вовсе
не  хочется  видеть  меня  раненым...  кстати,  слыхал  ли  я  анекдот   о
бурильщике, который ранил чувства своей матери?
     - Майк, - сказал я,  -  _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_,  дай  мне  капсулу.  Я
возьму скафандр и встречу ее за  станцией  "Западная"  -  сама  станция  в
ужасном виде, ты ведь знаешь.
     - О'кей, - сдался он. - Шея твоя,  рискуй.  Через  тринадцать  минут.
Можешь ехать до огневой позиции "Джордж".
     Крайне великодушное разрешение. Я добрался туда и сразу ему позвонил.
Финн к  этому  времени  связался  почти  со  всеми  поселениями,  разыскал
подчиненных ему командиров или тех мужиков, которые добровольно  взяли  на
себя  команду,  и  объяснил   им,   как   справляться   с   прилунившимися
транспортными кораблями; до Гонконга он  не  дозвонился.  Судя  по  всему,
банды Администрации захватили-таки Гонконг.
     - Адам, - сказал я, так как в дежурке были люди, -  как  вы  думаете,
можем мы послать команду на луноходе и попытаться восстановить узел Б-Л?
     - Это не _г_о_с_п_о_д_и_н_ Адам Селен, - незнакомым  голосом  ответил
Майк, - это один из его помощников. Адам Селен  был  в  Верхнем  Черчилле,
когда там  случилось  авария  с  давлением.  Боюсь,  его  следует  считать
погибшим.
     - Ч_т_о_?!
     - Я очень сожалею, _г_о_с_п_о_д_и_н_.
     - Не вешайте трубку!  -  Я  выгнал  из  дежурки  пару  бурильщиков  и
какую-то девчонку, сел, опустил звукоизолирующий колпак. - Майк, -  сказал
я тихо, - теперь можно говорить. Что за ерунду ты несешь?
     - Ман, - ответил он спокойно, - ты  подумай  сам.  Адаму  Селену  все
равно пора уходить со сцены. Он свою роль сыграл и,  как  ты  сам  сказал,
практически не входит в правительство. Мы с профом подробно это  обсудили.
Главное - правильно выбрать момент. Гибель во время вторжения -  да  лучше
и, придумать нельзя! Это превратит Адама в национального героя... а  народ
нуждается в героях. Пусть будет так: "Адам Селен, вероятно,  погиб"  -  до
тех пор, пока ты не поговоришь с профом. Если ему еще нужен Селен, значит,
выяснится, что он застрял в частном туннеле и ждал, пока его отыщут.
     - Что ж, о'кей, оставим вопрос  открытым.  Тем  более  что  Майк  мне
всегда был гораздо симпатичнее как личность.
     - Я знаю, Ман, мой первый и лучший друг. Мне тоже. Да это и есть  моя
настоящая личность, "Адам" - просто подделка.
     - Э-э... да. Но, Майк, если проф погиб в Конгвиле, мне помощь "Адама"
понадобится позарез.
     - Ну, значит, запрячем пока этого сноба надутого в холодильник, чтобы
оживить, если понадобится. Ман, а когда все это кончится, у тебя  найдется
время снова заняться со мной исследованиями природы юмора?
     - Обязательно найдется, обещаю тебе.
     - Спасибо, Ман. А то вы с  Вайо  за  эти  дни  ни  разу  со  мной  не
пообщались по-человечески... да и у профа одни серьезные разговоры на уме.
Буду рад когда эта война закончится.
     - А мы ее выиграем, Майк?
     Он насмешливо хрюкнул:
     - Давненько ты не спрашивал меня об этом. Вот тебе свежий прогноз - с
пылу, с жару. Я сделал его уже после начала вторжения.  Держись,  Ман,  не
падай: шансы _с_р_а_в_н_я_л_и_с_ь_!!
     - Б_о_г_ мой!
     - Так что кончай болтать и иди погляди на потеху.  Только  отойди  от
пушки метров на сто, не меньше; этот корабль может проследить  направление
лазерного луча и шарахнуть  в  ответ.  Скоро  начнем.  Еще  двадцать  одна
минута.
     Так далеко мне уйти  не  удалось,  поскольку  телефонный  провод  был
короче ста метров. Я подключился параллельно к аппарату командира расчета,
нашел скалу с тенью и уселся. Солнце стояло высоко на западе, так близко к
Терре, что ее было видно только через защитный  козырек:  тоненький  серп,
призрачно-серый, окруженный облачком сияющей атмосферы.
     Я спрятал голову в тень.
     -  Баллистический  контроль,  говорит  О'Келли  Дэвис.   Нахожусь   у
пушки-бура "Джордж". Я имею  в  виду  -  примерно  в  сотне  метров.  -  Я
рассчитывал, что Майк, отделенный от меня многими километрами  собственной
проводки, не сможет определить длину моего шнура.
     - Баллистический контроль слушает, - ответил Майк, не вступая в спор.
- Извещу об этом штаб.
     - Благодарю, баллистический контроль. Спросите в штабе, нет ли у  них
известий от конгрессмена Вайоминг Дэвис? - Я очень беспокоился  о  Вайо  и
обо всей семье.
     - Запрос будет сделан. - Майк выждал  для  приличия  какое-то  время,
потом  сказал:  -  Штаб  сообщил,  что  _г_о_с_п_о_ж_а_  Дэвис  возглавила
оказание помощи раненым в Старом Куполе.
     - Спасибо. - В груди что-то отпустило.  Не  то  чтобы  я  любил  Вайо
с_и_л_ь_н_е_е_ остальных жен, но... она была новенькая. И к  тому  же  она
необходима всей Луне.
     - Даю координаты, - деловито заговорил  Майк.  -  Всем  стволам  угол
возвышения восемь семь  ноль,  азимут  один  девять  три  ноль,  параллакс
[видимое перемещение светил на небесной сфере, обусловленное  перемещением
наблюдателя в пространстве; по параллаксу определяют расстояния до светил]
установить на дальность  тысяча  триста  километров  от  поверхности.  При
визуальном обнаружении цели немедленно доложить.
     Я лег, подобрал голени так, чтобы остаться в  тени,  и  всмотрелся  в
указанный сектор неба - почти в зените,  чуть-чуть  южнее.  Теперь,  когда
солнечный свет не падал на шлем, я  мог  разглядеть  звезды,  но  привести
внутреннюю часть бинокуляра в соответствие с нужным направлением оказалось
не так легко - пришлось изогнуться и опереться на правый локоть.
     Ничего не... хотя,  постой,  вон  звезда,  а  рядом  диск...  никакой
планеты там быть не должно. Заметил рядом еще звезду и стал ждать,  упорно
вглядываясь. Ага!  _Д_а_!  Становится  все  ярче  и  медленно,  крадучись,
сдвигается к северу... Эй! Да этот гаденыш собирается, кажется, спуститься
прямо на нас!
     Но тысяча триста  километров  -  долгий  путь,  даже  если  идешь  на
предельной скорости. Я напомнил себе, что  он  не  может  упасть  на  нас,
двигаясь по нисходящей ветви эллиптической орбиты, - его же занесет вокруг
Луны, если он не изменит траекторию полета. Но Майк об этом не упоминал. Я
было намылился спросить его, но раздумал -  пусть  сосредоточит  все  свои
мозги  на  анализе  действий  корабля;  не  время  отвлекать  его  глупыми
вопросами.
     Все орудийные расчеты доложили, что видят цель.  В  том  числе  и  те
четыре ствола,  которые  Майк  вел  сам  с  помощью  синхронизаторов.  Эта
четверка отрапортовала, что "держит" цель визуально, не прибегая к ручному
управлению. Отличная новость! Значит, Майк поймал эту штучку  в  прицел  и
идеально рассчитал ее траекторию!
     Вскоре стало ясно, что корабль не намерен облетать Луну, а идет прямо
на посадку. Нужда спрашивать Майка отпала: диск  становился  все  ярче,  а
позиция  по  отношению  к  звездам  совсем  не  менялась.  Черт!  Он  таки
действительно собирается сесть нам на головы!
     -  Дальность  пятьсот  километров,  -   спокойно   сказал   Майк.   -
Приготовиться к стрельбе. Всем стволам с дистанционным управлением перейти
на ручное при команде "Огонь!". Восемьдесят секунд...
     Самые длинные минута и двадцать секунд в  моей  жизни.  Гаденыш  этот
оказался здоровенным  гадом!  Майк  давал  отсчет  времени  каждые  десять
секунд, а когда осталось тридцать, перешел на ежесекундный режим.
     - Пять, четыре, три, две, одна... Огонь! - и корабль  вдруг  вспыхнул
еще, ярче.
     Я толком и не заметил маленькую искорку, отлетевшую от него то ли  до
вспышки, то ли одновременно с ней. Но Майк вдруг сказал:
     - Выпущена ракета. Стволы с синхронизаторами поведу сам,  вручную  не
вмешиваться.  Всем  прочим  держать  на  прицеле  корабль.  Будьте  готовы
получить новые координаты.
     Через несколько секунд - или  часов  -  он  дал  новые  координаты  и
добавил:
     - Наблюдайте за целью. Огонь по готовности.
     Я попытался было наблюдать  за  кораблем  и  ракетой  одновременно  и
потерял обоих; оторвал глаза от бинокуляра и вдруг увидел ракету, а  потом
сразу - место ее падения, между нами и головой катапульты. Ближе к нам, не
больше чем в километре. Нет, настоящего взрыва не было,  я  имею  в  виду,
термоядерного, иначе я бы все это не рассказывал. Но вспышка была  большая
и яркая (думаю, взорвались остатки  топлива),  серебром  отливала  даже  в
солнечном сиянии; а потом я услышал-почувствовал,  как  вздрогнули  скалы.
Никто не пострадал... кроме нескольких кубических метров скалы.
     Корабль все еще снижался. Теперь он уже  не  светился;  я  видел  его
хорошо, он обрел свою форму. Никаких внешних повреждений не было  заметно.
Каждую секунду я ждал, что из кормовых дюз ударит столб пламени и  корабль
зависнет перед посадкой.
     Ничего подобного не произошло. Он рухнул примерно в десяти километрах
к северу от  нас.  Там  возникла  на  мгновение  великолепная  серебристая
полусфера и тут же исчезла, только пятна в глазах оставила.
     Майк распорядился:
     - Доложить о потерях. Отключить пушки и всем уйти с поверхности.
     - Орудие "Алиса", потерь нет... Орудие "Бэмби", потерь нет...  Орудие
"Цезарь",  один  человек  ранен  осколком  камня,  давление  в   скафандре
нормальное...
     Я спустился вниз к стационарному телефону и вызвал Майка.
     - Что произошло, Майк? Они же должны были передать  управление  тебе,
когда ты выжег им глаза?
     - Они передали мне управление, Ман.
     - Слишком поздно?
     - Я разбил их, Мак. Я решил, что так будет разумнее.


     Час спустя я был у Майка, в первый раз за четыре или  пять  последних
месяцев. До Комплекса мне было ближе, чем до  Луна-Сити,  а  связь  отсюда
даже лучше, чем из города, по крайней мере, без перебоев.  Мне  необходимо
было поговорить с Майком.
     Со станции метро у головы катапульты я попробовал  дозвониться  Вайо;
поговорил с кем-то из временного госпиталя в Старом Куполе  и  узнал,  что
Вайо свалилась от изнеможения и ее уложили в постель,  чтобы  выспалась  и
ночью снова смогла работать. Финн вместе со своими ребятами  отправился  в
Черчилль атаковать  севший  там  транспортный  корабль.  От  Стью  никаких
известий. Гонконг и проф все еще отрезаны. Похоже, в данный  момент  я  да
Майк - вот и все правительство.
     А надо было начинать операцию "Камнепад".
     И при этом недостаточно просто закидать Землю камнями: мы должны были
сообщить Терре о том, что мы собираемся делать и почему - и что  мы  имеем
полное право сделать это. Проф, Стью и Шини с Адамом  заранее  подготовили
текст на случай атаки с Терры. Теперь, когда атака состоялась, требовалось
внести в него поправки. Майк уже переписал текст и распечатал, чтобы я мог
его изучить.
     Я поднял глаза от длинного бумажного рулона.
     -  Майк,  все  эти  сообщения  для  газет  и  наше  обращение  к   ФН
подразумевают, что мы победили в Гонконге. Ты уверен в этом?
     - Вероятность выше восьмидесяти двух процентов.
     - Достаточно, чтобы послать эти материалы?
     - Ман, вероятность,  что  мы  там  победим,  если  еще  не  победили,
приближается к полной уверенности. Тамошний транспортный корабль подняться
не способен: те, что мы захватили, были без горючего или почти  без  него.
Моноатомного водорода в Гонконге почти нет; за ним нужно ехать сюда. А это
значит, что солдат пришлось бы перебрасывать по поверхности на луноходе  -
утомительная прогулочка при высоком  солнце  даже  для  лунарей,  -  а  по
прибытии еще и с нами разделаться надо. На это они не пойдут. Конечно, все
мои выводы основаны на допущении, что транспортный корабль и десантники  в
Гонконге вооружены не лучше, чем в остальных местах.
     - А как насчет посылки ремонтной бригады в Б-Л?
     - Думаю, из-за этого ждать не стоит. Ман, я вовсю  пользовался  твоим
голосом и все подготовил. Жуткие видеокадры из  Старого  Купола  и  других
мест, особенно из Верхнего Черчилля. Тексты тоже соответствующие. Мы можем
немедленно передать эти известия  на  Терру  и  одновременно  объявить  об
операции "Камнепад".
     Я набрал полную грудь воздуха.
     - Начинай операцию "Камнепад"!
     - Хочешь сам отдать приказ? Говори вслух -  я  скопирую  и  голос,  и
слова.
     - Да ладно, говори сам. Используй мой  голос  и  все  мои  полномочия
министра обороны и временного главы правительства. Давай,  Майк,  лупи  их
камнями! Не жалей! Задай им жару!
     - Слушаюсь, Ман!



                                    25

     "Максимум Schrecklichkeit [страх,  ужас  (нем.)],  чтоб  они  поняли,
почем фунт лиха, и минимум человеческих жертв. Если возможно, лучше вообще
без жертв" - так сформулировал проф задачу операции "Камнепад",  и  именно
так мы с  Майком  ее  провели.  Идея  была  такая:  ударить  по  землеедам
достаточно крепко, чтобы их проняло, и в то же время  аккуратно,  чтоб  не
покалечило. На первый взгляд, невозможно, но вы не торопитесь.
     Чтобы камни долетели от Луны до Терры, нужно  время:  минимум  десять
часов, а максимум - это уж какой  выберем.  Решающее  значение  тут  имеет
скорость вылета снаряда из катапульты: разница в один процент может  вдвое
удлинить или сократить время полета. А  запуск  Майк  умел  производить  с
исключительной точностью: он одинаково легко мог  сделать  мягкую  подачу,
или послать затейливый крученый мяч, или врезать по прямой  со  свистом  -
ему бы питчером играть в команде "Янки"! Но как бы он ни посылал  снаряды,
их конечная скорость при падении на Терру будет близкой  к  земной  второй
космической, то есть около одиннадцати километров в секунду. Эта  безумная
скорость  определяется  тем  гравитационным  колодцем,   который   создает
гигантская масса Земли, в восемьдесят раз превышающая лунную. Потому можно
с равным успехом слегка подтолкнуть снаряд через край  колодца  или  резко
швырнуть его туда. Тут важна не сила  броска,  а  глубина  гравитационного
колодца.
     Так что Майк мог запрограммировать запуск снарядов на любое  время  -
как будет удобнее для нашей пропаганды. Они с профом остановились на  трех
сутках плюс не более одного видимого оборота Земли, составляющего 24 часа,
50 минут и 28,32 секунды, чтобы наш  первый  снаряд  точненько  вдарил  по
первому пункту программы. Майк, без сомнения, вполне мог закрутить  снаряд
вокруг Терры и ударить по цели в  противоположном  от  нас  полушарии,  но
точность получалась гораздо выше, когда он  видел  цель,  мог  следит